CC BY
22
РО! 10.34216/1998-0817-2019-25-4-130-134 УДК 821(410.1).09"20"
Тернопол Татьяна Вячеславовна
кандидат культурологии
Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского
ПРЕТЕКСТ ДЕТСКОЙ ИГРЫ В РОМАНЕ А. КРИСТИ «ПЯТЬ ПОРОСЯТ»
Статья посвящена анализу роли претекста детской игры в романе Агаты Кристи «Пять поросят». Методами герменевтического и компаративного анализа исследуется использование детской игры на разных уровнях композиции анализируемого произведения (уровни художественной детали, мотива, персонажей, сюжета). Автор статьи приходит к выводу, что А. Кристи открывает новые возможности использования фольклорного претекста в своих произведениях, основанные на потенциале самого претекста (сочетание вербального и кинетического компонентов в игре). Мотив цифры пять, заявляемый уже в заглавии произведения, организует повествование, а также используется при соблюдении правила честной игры и должен помочь внимательному читателю в раскрытии преступления. По мнению автора статьи, А. Кристи создает текст, выстроенный не только согласно формуле детективного жанра, но и по правилам детской игры, используемой в качестве претекста.
Ключевые слова: формульная литература, детектив, претекст, интертекст, английский детский фольклор, пальчиковые игры, творчество А. Кристи.
Популярность книг Агаты Кристи (как прижизненная, так и посмертная) во многом объясняется интересом писательницы к литературным экспериментам: она дерзко нарушала каноны построения детектива, например вводя ненадежного нарратора (в романе «Убийство Роджера Экройда»), и создавала собственные правила. Одним из узнаваемых приемов писательницы является использование в ее романах претекста: текста (как правило, литературного или фольклорного) без знания которого невозможно понимание произведения. Претекст, значимый для адекватной интерпретации актуального текста, может не цитироваться в нем полностью [14], хотя А. Кристи предпочитала включать его в свои романы. Носители родного для писательницы английского языка узнавали в этих претекстах прецедентные тексты своей культуры, то есть тексты, «значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеющие сверхличностный характер, то есть хорошо известные широкому окружению данной личности, включая ее предшественников и современников, и, наконец, такие, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» [11, с. 216].
А. Кристи впервые построила сюжет своего детектива на претексте в романе, известном в нашей стране под названием «Десять негритят» (1939 г.), и после успеха книги прибегала к этому приему неоднократно. В качестве претекста чаще всего использовались произведения английского детского фольклора: песенки и считалки [см.: 3; 4]. В 1940-х - начале 1950-х гг. королева детектива обратилась к фольклорным детским играм, в которых важен не только вербальный, но и невербальный текст (движения). Интерес автора формульной литературы к игре объясним: игру и детектив роднит хорошо понятный сценарий действия: как играющие договариваются следовать правилам игры, так
и автор детектива должен соблюдать определенные правила, принципы построения текста, иначе ни игры, ни хорошего детектива не получится.
Перу Агаты Кристи принадлежат два романа, в основе которых лежат английские детские игры: «Five Little Pigs» (в русском переводе «Пять поросят»), опубликованный в 1942 г., и «Mrs McGinty's Dead» («Миссис Макгинти с жизнью рассталась»), увидевший свет в 1952 г.
Р. Барнард, автор уже ставшей классической монографии «A Talent to Deceive: An Appreciation of Agatha Christie» (1980), весьма высоко отозвался о «Миссис Макгинти», а «Пять поросят» вообще считал лучшим произведением писательницы [1, с. 95, 103]. При этом Р. Барнард достаточно скептически относился к использованию фольклорного претекста в ее детективных романах, связывая его лишь с поиском интересной идеи для убийства и обращением к жизненному опыту и детским впечатлениям ее читателей [1, с. 96]. По мнению исследователя, фольклорный претекст далеко не всегда уместен в детективе: в качестве примера неудачного использования его приводится именно роман «Пять поросят», в котором претекст лишь отвлекает читателей от «basically an exceptionally serious story» (в высшей степени серьезной истории. - Т. Т. ) [1, с. 95]. В то же время нельзя не признать, что для самой Агаты Кристи использование претекста (особенно фольклорного) было одним из основополагающих принципов поэтики ее зрелого творчества, что позволяет говорить о нем как нечто большем, нежели просто развлечение и стремление следовать читательским ожиданиям. В данной статье мы постараемся проследить роль претекста детской игры на разных уровнях композиции романа «Пять поросят».
«Пять поросят» (как и «Миссис Макгинти с жизнью рассталась») входит в цикл, в котором сыщиком выступает Эркюль Пуаро. Именно он чаще всего и фигурирует в произведениях писательницы
130
Вестник КГУ Ji № 4. 2019
© Тернопол Т.В., 2019
с фольклорным претекстом [см.: 3; 4], демонстрируя поразительную для иностранца, переехавшего в Великобританию в зрелом возрасте, осведомленность в области традиционной культуры и текстов, прецедентных для носителей английского языка.
Преступление, которое должен раскрыть Э. Пуа-ро в «Пяти поросятах», было совершено за шестнадцать лет до начала действия в романе: по версии следствия, жена отравила неверного мужа, собиравшегося оставить ее ради любовницы. Дело было быстро раскрыто, и Кэролайн Крейл была не только осуждена, но и скончалась в тюрьме. На необходимости нового расследования настаивает ее дочь, уверенная, что произошла судебная ошибка. На момент совершения преступления она была пятилетним ребенком, то есть находилась как раз в том возрасте, когда английские дети играют в игру, к которой отсылает читателя название романа.
«This little pig» («Этот поросенок» - игра обычно называется по первой строчке сопровождающего ее стихотворения) относится к так называемым «пальчиковым играм», предназначенным для младенцев и детей младшего дошкольного возраста. Игра состоит в ритмичном произнесении (или на-певании) стихотворного текста, сопровождающегося стимуляцией (поглаживание, сгибание и т. д.) пальчиков ребенка. С очень маленьким ребенком обычно играет взрослый, в чуть более старшем возрасте ребенок может играть сам. Целью пальчиковых игр является развитие мелкой моторики, стимуляция речевых центров с целью запуска речи, а также общее развитие ребенка [см.: 12]. Самая идея пальчиковых игр восходит к глубокой древности, их сюжеты и тексты укорены в национальной фольклорной культуре, таковой является и эта игра [6, с. 349-350], которую можно считать прецедентным текстом (рассматривая термин текст в широком значении), поскольку он соответствует выдвигаемым Ю.Н. Карауловым принципам хре-стоматийности, общеизвестности, реинтерпрети-руемости и т. д. [11, с. 216-217].
Пальчиковая игра «This little pig» интересна тем, что предназначена для пальчиков ног. Произнося строчки, играющий тянет за соответствующий пальчик, начиная с большого, после произнесения последней строчки - щекочет пятку ребенка, который должен издать визг за последнего поросенка [7]. Текст сопровождающего игру стихотворения выглядит так:
This little pig went to market. - Этот поросенок пошел на рынок.
This little pig stayed at home. - Этот поросенок остался дома.
This little pig had roast beef. - Этот поросенок получил ростбиф.
This little pig had none. - Этот поросенок не получил ничего.
And this little pig cried. - А этот поросенок кричал:
«Wee! Wee! Wee!» all the way home. - «Уи! Уи! Уи!» - всю дорогу до дома (здесь и далее переводы с английского выполнены автором статьи. - Т. Т.) [6, с. 349].
Образы поросят и цифры пять являются значимыми в тексте романа уже на уровне предметной детализации. Поросята (свиньи на ферме, куда отвезли девочку) и цифра пять (возраст героини на момент трагедии) возникают на первых страницах романа - в рассказе Карлы о том, что с ней случилось после убийства отца и судебного процесса над матерью: «I was five years old at the time it -happened. Too young to know anything about it... I remember the pigs and a nice fat farmer's wife...» [2] (Мне было всего пять лет, когда это случилось. Слишком мало, чтобы что-то понимать... Я помню поросят и милую толстушку - жену фермера). Для расследования эти детали не имеют никакого значения, но очевидно, что цель их введения - объяснить появления ассоциаций у Эркюля Пуаро (его подталкивает к этому в том числе и рассказ Карлы). Однако если поросята в дальнейшем будут ассоциироваться исключительно с персонажами считалки (которые, в свою очередь, будут ассоциироваться со свидетелями), то цифра пять будет постоянно появляется в самых разных контекстах: кроме пяти свидетелей по расследуемому делу, о которых рассказывает адвокат Монтегю Деплич, окажется, что и представителей правосудия, которые участвовали в расследовании и процессе и могут поделиться информацией, тоже было ровно пять, и все эти пять человек выражают непоколебимую уверенность в виновности Кэролайн, хотя искренне ей симпатизируют и считают, что она была спровоцирована мужем и его любовницей. Цифра пять возникает в рассказе о встрече Пуаро с Филиппом Блейком (только что выигравшем пять фунтов в гольф и пребывающем по этому поводу в хорошем настроении); в воспоминаниях Мередита Блейка о том, что за несколько дней до трагедии он наводил порядок в своей лаборатории: «Oh, of course, but I gave the bottles a periodic dusting from time to time - I never allowed the servants in there, of course - and I had done that about four or five days previously» [2] (Да, конечно, я время от времени смахивал с бутылок пыль - слугам в лабораторию входить запрещалось, конечно. В последний раз примерно за четыре-пять дней до происшествия); в номере квартиры, которую снимает бывшая гувернантка миссис Уильямс: «He had climbed to the top floor of the bare building and knocked on the door of No. 584 Gillespie Buildings» [2] (Он поднялся на верхний этаж и постучал в дверь квартиры №584 в жилом комплексе «Гиллеспи Билдингс»); возрасте маленькой Карлы в рассказе Анджелы: «She was five and a half» [2] (Ей было пять с половиной); а также в размышлениях Пуаро о судьбах пяти свидетелей.
Агата Кристи акцентирует внимание читателя на том, что Пуаро получает по письму от каждого из них, содержащему свою версию совершенного шестнадцать лет назад преступления. Сыщик решает задать пять вопросов (по одному каждому из свидетелей), при этом он признается, что Анджелу ему спрашивать, по большому счету, не о чем, но «Five people - there should be five questions! It was neater so. It rounded off the thing better» [2] (Пять человек - значит, должно быть пять вопросов. Так будет правильнее. Это придаст некую упорядоченность всей ситуации). Таким образом, цифра пять становится основным мотивом, организующим текст. Необходимость использования этой цифры ощущается как автором, так и протагонистом (Эр-кюлем Пуаро) как соблюдение определенного правила, то есть следование законам игры.
Не менее значимую роль претекст играет на уровне системы образов, являясь одним из приемов, которые Агата Кристи использует для характеристики пяти свидетелей (постепенно превращающихся в подозреваемых). Первые ассоциации с игрой возникают в сцене встречи Пуаро с Депли-чем, адвокатом, защищавшим Кэролайн. Защитник рассказывает о пяти основных свидетелях по делу, называет их имена и то, чем они сейчас занимаются. Характеристики, которые получают из его уст свидетели, и заставляют Пуаро вспомнил детскую игру: «There were only five people who were really in it, so to speak... Stockbroker. Plays the markets and gets away with it. Successful man, running to fat a bit.
"Yes. And who next?"
"Then there was Blake's elder brother. Country squire - stay-at-home sort of chap."
A jingle ran through Poirot's head.
He repressed it. He must not always be thinking of nursery rhymes.
It seemed an obsession with him lately. And yet the jingle persisted: "This little pig went to market, this little pig stayed at home...» [2] (Всего было пять человек, замешанных в этом деле, так сказать... Биржевой брокер. Играет на рынке ценных бумаг, и все ему сходит с рук. Успешный делец, в последнее время немного располнел.
- Ясно. Кто еще?
- Его старший брат. Сельский сквайр - типичный домосед.
В памяти Пуаро всплыли строчки детского стишка. Он попытался отогнать навязчивый мотив: в последние время это стало каким-то наваждением. Но не смог, в мозгу крутилось: «Этот поросенок пошел на рынок, этот поросенок остался дома...»)
Почти буквально совпадение лексем, используемых для описания свидетелей, и строчек детского стихотворения-игры помогает А. Кристи показать, что ассоциации, возникшие у Пуаро, не были столь уж необычными. Уже в этом эпизоде претекст используется для характеристики геро-
ев и далее характеристика героев через обращение к претексту становится одним из основных средств создания образов персонажей. Более того, он формирует горизонт ожиданий как сыщика, так и читателя романа. При встрече с каждым из пятью свидетелей Эркюль Пуаро вспоминает соответствующую строчку стишка, причем ассоциации всегда связаны с внешность персонажа, его профессией или судьбой. Так, Филипп Блейк напоминает поросенка внешне: «...He looked rather like a contented pig. A pig. No, a well-fed pig who had gone to market - and fetched the full price...» [2] (...Он выглядел как довольный собой поросенок. Поросенок... Откормленный поросенок, отправившийся на рынок, поросенок, за которого просят хорошие деньги). Характер и род занятий этого персонажа тоже определяется стихотворением: Филипп -биржевой маклер, расчетливый и знающий цену деньгам, в разговоре с Пуаро он даже намекает на необходимость оплаты его услуг (написание воспоминаний о преступлении). Старший брат Филиппа, Мередит, характеризуется как «a man whom you could not hurry. The leisurely life of the English countryside was in his bones» [2] (человек, которого не следовало торопить, ибо неторопливое течение английской сельской жизни было у него в крови). Этот «оставшийся дома поросенок» старомоден в одежде, поведении, взглядах. Полностью соответствует «своей» строчке стихотворения гувернантка Сесилия Уильямс, одиноко живущая в скромной квартире: «It was clear to Hercule Poirot that Cecilia Williams lived very near the bone. There was no roast beef here. This was the little pig that had none» [2] (Эркюлю Пуаро было совершенно ясно, что Сесилия Уильямс живет очень скромно. Здесь не было никакого ростбифа из детской игры. Этот поросенок не получил ничего). Эльза Грир, «поросенок, получивший ростбиф», купается в роскоши: «Poirot said to himself: Roast beef? Yes, roast beef» [2] (Пуаро подумал: «Ростбиф? Несомненно, ростбиф»), но последний свидетель - получившая в детстве травму Анджела Уоррен - не соответствует строчке о плачущем поросенке: «There was certainly about her no suggestion of the little pig who cried, "Wee-wee"» [2] (Было ясно, что плачущий поросенок из последней строчки - это совсем не про нее). В последнем случае претекст становится не только средством создания образов, но и своеобразным способом игры с читателем через обман его ожиданий, основанных на сформировавшихся интертекстуальных связях.
Претекст в данном произведении является также основой для структурирования текста: мотив цифры «пять» прослеживается в делении на главы: в первой части романа их десять, во второй и третьей - по пять. При этом первая часть романа четко распадается на первые пять глав, в которых Пуаро беседует с участниками судебного процес-
Вестник КГУ № 4. 2019
132
са (адвокатом, обвинителем, поверенными и т. д.), и вторые пять глав, в заголовок каждой из них вынесена строчка детского стишка, а в главе происходит встреча сыщика с соответствующим свидетелем.
Использование претекста фольклорной игры в данном произведении не просто помогает А. Кристи создать запоминающуюся историю расследования преступления, писательница успешно использует стихотворение-игру для одновременного соблюдения правила честной игры и направления читателя по ложному следу.
Принцип честной игры является одним из основополагающих для поэтики детектива [9, с. 13], он был сформулирован еще в двадцатые годы прошлого века такими известными теоретиками детективного жанра, как С.С. Ван Дайн [8] и Р. Нокс [5]. Оба критика считали, что, поскольку детектив представляет своего рода интеллектуальную игру, в которой участвует не только сыщик, но и читатель, ломающий голову над решением заданной загадки, последний должен иметь возможность соревноваться с литературными персонажами и раскрыть дело самостоятельно на основе существующих улик. С.С. Ван Дайм в своем знаменитом эссе «Двадцать правил для написания детективов» поставил этот принцип на первое место [8].
В романе «Пять поросят» специфика расследования (убийство совершено 16 лет назад, улики давно уничтожены, есть только показания очень ограниченного числа свидетелей, один из которых на самом деле убийца) такова, что читатель вполне может померяться силами с великим Эр-кюлем Пуаро. Не последнюю роль в этом играет претекст.
Прежде всего, читателю (и Пуаро, конечно) бросается в глаза несоответствие одного из свидетелей (Анджелы Уоррен) и последнего поросенка: обезображенная Анджела не имеет ничего общего с плачущим поросенком и выглядит счастливой и уверенной в себе женщиной. Героиня нарушает правила, что в контексте поэтики детектива, построенного на претексте игры, выглядит подозрительно. Далее А. Кристи заостряет внимание читателя на многочисленных деталях, свидетельствующих против Анджелы: она единственная не верит в виновность сестры; Кэролайн написала ей из тюрьмы довольно странное письмо; воспоминания девушки об обстоятельствах произошедшего очень коротки и лишены конкретики; Пуаро, придумавший по вопросу к каждому из «поросят», не знает, о чем спросить Анджелу, при этом автор позволяет себе довольно прозрачный намек: «The only question he did want to ask her could wait...» [2] (Единственный вопрос, который Пуаро хотел ей задать, мог подождать). Но читатель может избежать этой ловушки, если будет обращать внимание на мотивную структуру романа, прежде
всего - на значимое отсутствие мотива цифры пять в главах, в которых представлена точка зрения Эльзы Грир на произошедшие события. В обеих главах, в которых Эльза излагает свою версию преступления (глава 9 первой части и глава 3 второй), цифра пять не упоминается ни разу, что выглядит как сознательное нарушение правил игры, установленных самим автором.
Некоторые исследователи полагают, что указание на преступника содержится и в самом цитируемом претексте: «цитата из считалки "This Little Pig had roast beef' содержит намек на одну из подозреваемых - Эльзу Грир» [10, с. 119], что может помочь раскрыть преступление, но автор данной статьи не может с этим согласиться. Факт того, что Эльза ассоциируется именно с этим поросенком, бесспорен, но данная цитата не содержится никаких указаний на ее виновность, поскольку, согласно авторской концепции, претекст в данном романе интерпретируется как указание на то, что произошло с героями уже после совершения преступления. Смерть Эмиаса не принесла никому выгоды; более того, сама Эльза, совершившая убийство из ревности и мести, признается, что преступление не принесло ей удовлетворения, а, напротив, сделало глубоко несчастной: «I didn't understand that I was killing myself - not him» [2] (Я не понимала тогда, что убиваю себя, а не его).
Несомненно, что в романе «Пять поросят» А. Кристи открывает для себя (и читателя) новые возможности в использовании претекста: это может быть не только сценарий совершения преступлений или их расследования [13, с. 110], но способ создания образов подозреваемых, раскрытия их характеров и судеб. Писательница расширяет границы использования претекста в своих детективах по сравнению с более ранними романами: «Десять негритят» («And Then There Were None», 1939 г.) и «Раз, два, пряжка держится едва» («One, Two, Buckle My Shoe», 1941 г.): теперь это не только название и сюжет произведения, претекст работает практически на всех уровнях композиции «Пяти поросят» (уровни художественной детали, мотива, персонажей, сюжета). Сам характер расследования, построенный на игре точками зрения (многократный пересказ одних и тех же событий разными героями), выстраивается по аналогии с пальчиковой игрой, которая состоит из повторения однотипных движений, производимых разными пальцами. Мотив цифры пять, заявляемый уже в заглавии произведения, не только организует повествование, но используется при соблюдении правила честной игры и может помочь внимательному читателю в раскрытии преступления. В результате мы можем утверждать, что А. Кристи создает текст, выстроенный не только согласно формуле детективного жанра, но и по правилам детской игры, используемой в качестве претекста.
Библиографический список
1. BarnardR. A Talent to Deceive: An Appreciation of Agatha Christie. - New York: Dodd, Mead and Company, 1980. - 211 p.
2. Christie A. Five Little Pigs [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://booksonline.com.ua/ view.php?book (дата обращения: 31.07. 2019).
3. Christie A. Hickory Dickory Dock [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.rulit.me/ books/hickory-dickory-dock-read-68035-1.html (дата обращения: 31.07.2019).
4. Christie A. One, Two, Buckle My Shoe. - М.: Айрис-пресс, 2005. - 352 с.
5. Knox R. Ten Commandments for Detective Fiction [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://gadetection.pbworks.com/w/page/7931441/ Ronald%20Knox's%20Ten%20Commandments%20 for%20Detective%20Fiction (дата обращения: 31.07.2019).
6. The Oxford Dictionary of Nursery Rhymes / I. Opie, P. Opie. - Oxford: Oxford University Press, 1997. - 592 p.
7. This Little Piggy [Электронный ресурс]. -Режим доступа: https://allnurseryrhymes.com/this-little-piggy/ (дата обращения: 31.07.2019).
8. Van Dine S.S. Twenty Rules for Writing Detective Fiction [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://web.archive.org/web/20120106125010/http:// www.sfu.ca/english/Gillies/Engl38301/rules.htm (дата обращения: 31.07.2019).
9. Вольский Н.Н. Легкое чтение. Работы по теории и истории детективного жанра. - Новосибирск: Изд-во НГПУ 2006. - 287 с.
10. Завьялова Г.А. Особенности прецедентных феноменов в детективном дискурсе: дис. . канд. филол. наук. - Кемерово, 2014. - 185 с.
11. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М.: Изд-во ЛКИ, 2010. - 264 с.
12. Кольцова М.М. Двигательная активность и развитие функций мозга ребенка. - М., 1973. - 141 с.
13. Тернопол Т.В. Раз, два, три, четыре, пять - выходи меня искать. Считалки в детективах А. Кристи // Вестник Костромского государственного университета. - 2019. - Т. 25, № 1. - С. 106-110.
14. Чилингир Е.Ю. Гипертекст в литературе, журналистике и пиаре: социокультурный аспект [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https:// cyberleninka.ru/article/v/gipertekst-v-literature-zhurnalistike-i-piare-sotsiokulturnyy-aspekt (дата обращения: 31.07.2019).
References
1. Barnard R. A Talent to Deceive: An Appreciation of Agatha Christie. - New York: Dodd, Mead and Company, 1980. - 211 p.
2. Christie A. Five Little Pigs [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http://booksonline.com.ua/ view.php?book (data obrashcheniya: 31.07. 2019).
3. Christie A. Hickory Dickory Dock [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http://www.rulit.me/ books/hickory-dickory-dock-read-68035-1.html (data obrashcheniya: 31.07.2019).
4. Christie A. One, Two, Buckle My Shoe. - M.: Ajris-press, 2005. - 352 s.
5. Knox R. Ten Commandments for Detective Fiction [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http://gadetection.pbworks.com/w/page/7931441/ Ronald%20Knox's%20Ten%20Commandments%20 for%20Detective%20Fiction (data obrashcheniya: 31.07.2019).
6. The Oxford Dictionary of Nursery Rhymes / I. Opie, P. Opie. - Oxford: Oxford University Press, 1997. - 592 p.
7. This Little Piggy [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: https://allnurseryrhymes.com/this-little-piggy/ (data obrashcheniya: 31.07.2019).
8. Van Dine S.S. Twenty Rules for Writing Detective Fiction [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: https://web.archive.org/web/20120106125010/http:// www.sfu.ca/english/Gillies/Engl38301/rules.htm (data obrashcheniya: 31.07.2019).
9. Vol'skij N.N. Legkoe chtenie. Raboty po teorii i istorii detektivnogo zhanra. - Novosibirsk: Izd-vo NGPU, 2006. - 287 s.
10. Zav'yalova G.A. Osobennosti precedentnyh fenomenov v detektivnom diskurse: dis. ... kand. filol. nauk. - Kemerovo, 2014. - 185 s.
11. Karaulov YU.N. Russkij yazyk i yazykovaya lichnost'. - M.: Izd-vo LKI, 2010. - 264 s.
12. Kol'cova M.M. Dvigatel'naya aktivnost' i razvitie funkcij mozga rebenka. - M., 1973. - 141 s.
13. Ternopol T.V. Raz, dva, tri, chetyre, pyat' - vyhodi menya iskat'. Schitalki v detektivah A. Kristi // Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2019. - T. 25, № 1. - S. 106-110.
14. CHilingir E.YU. Gipertekst v literature, zhurnalistike i piare: sociokul'turnyj aspekt [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: https:// cyberleninka.ru/article/v/gipertekst-v-literature-zhurnalistike-i-piare-sotsiokulturnyy-aspekt (data obrashcheniya: 31.07.2019).
Вестник КГУ .J № 4. 2019
134
