CC BY
193
о.А. Мельничук, т.А. Мельничук УДК 165.192 81'42
стратегии детективного дискурса (на примере романов а. кристи)
Статья посвящена исследованию стратегий детективного дискурса в произведениях А. Кристи. Под стратегиями понимается серия тактик и приемов, используемых автором для программирования восприятия читателем основной идеи произведения, авторской картины мира и авторских интенций. В детективном дискурсе авторы статьи выделяют два типа интригообразующих стратегий и интригозавершающую стратегию, выявляют лингвистические, архитектонические, композиционные и жанровые средства, приемы и тактики, формирующие их. В конце статьи предлагается вывод о том, что стратегии детективного дискурса стимулируют речемыслительную деятельность читателя иным образом, чем другие стратегии художественного дискурса.
Ключевые слова: текст, дискурс, художественный, детективный, интрига, стратегия, прием, тактика, читатель.
Olga А. Melnichuk, Tatiana А. Melnichuk
stategies of the detective discourse in a. christie's novels
The article deals with the detective discourse strategies in the novels by A. christie. strategies are understood as a number of tactics and devices used by the author of a novel to program the reader's perception of the main idea of a novel, the author's world model and the author's intentions. In the present article a suspense closing strategy and two types of suspense shaping strategies are distinguished, as well as the linguistic, architectonic, compositional and genre devices and tactics used to form the named strategies. the authors of the article come to the conclusion that the detective discourse strategies stimulate the speech and mental activity of a reader in a manner that differs from other literary discourse strategies.
Key words: text, discourse, literary, detective, suspense, strategy, device, tactics, reader.
-...простоудивительно, как все встало на свои места после его объяснений.
- Как в головоломке, когда все мелкие кусочки находят свое место и получается цельная картинка.
[Кристи А., Убийство на рождество, с.180]
Целью данной статьи является выявление стратегий, используемых в детективных произведениях Агаты Кристи «Сверкающий цианид», «Убийство в Месопотамии» и «Смерть на Ниле». Выбор произведений Агаты Кристи обусловлен тем, что именно в ее романах наиболее последовательно и явно прослеживается соответствие одному из требований классического детектива, состоящему в том, что и сыщик и читатель должны иметь равные возможности разрешения загадки. Поэтому в произведении должна быть представлена информация, которая «дает внимательному читателю, и только ему, возможность без чрезмерных усилий самостоятельно ''вычислить'' преступника» [Юстес]. А.Кристи затевает игру с читателем, предоставляя ему информацию при помощи текстовых или дискурсивных стратегий.
Вопрос о разграничении текста и дискурса является дискуссионным: с одной стороны, ученые сходятся на том, что текст -это результат, а дискурс - процесс; с другой - во многих исследованиях термины «текст» и «дискурс» становятся взаимозаменяемыми. Существует также точка зрения, согласно которой дискурсом называют те уровни, которые накладываются на повествование, т.е. текст делится на историю/интригу и дискурс (см., например [Eco; Словарь]). Считается, что в детективном тексте распределение и комбинация признаков, указывающих на преступника, относится к интриге, т.е. к фабуле (тексту), а нагнетаемая атмосфера страха - к дискурсу (к сюжету) [Словарь].
Это можно объяснить тем фактом, что, по словам И.Р. Гальперина, «текст обладает двойственной природой - состоянием покоя и движения» [Гальперин 2005: 19]. Однако
смысл существования текста состоит в том, чтобы его кто-нибудь прочел, чтобы он стал объектом «чужого сознания». А чтение - это процесс, не говоря уже о восприятии, понимании и интерпретации. Поэтому мы полностью согласны с В.З. Демьянковым, подходящим к дискурсу как к интерпретации текста и считающим, что «текст - не простой материальный объект, а интерпретируемый вербальный объект, за которым можно увидеть протекание дискурса» [Демьянков 2007].
Таким образом, в данной работе мы используем термины «текст» и «дискурс» как синонимы, понимая под ними художественный текст в процессе речемыслительной деятельности читателя, реконструирующей речемыслительную деятельность автора.
Теория текстовых/дискурсивных стратегий (которые являются одновременно и коммуникативными стратегиями) интенсивно разрабатывается в последнее время, однако до сих пор нет единого определения термина «стратегия», а также существуют сложности в определении типологии стратегий.
Т.А. ван Дейк и В. Кинч исследуют роль стратегий в построении модели понимания связного текста, определяя их как «знание о процессах понимания». Благодаря этим стратегиям происходит когнитивная обработка дискурса для его интерпретации, в результате в памяти реципиента конструируется ментальное представление данного дискурса. Т.А. ван Дейк и В. Кинч подходят к теории стратегий с позиций воспринимающего текст; другими словами, они говорят об общих читательских компетенциях. Тем не менее, авторы выделяют и продукционные стратегии, справедливо оговаривая, что хотя в своей работе они и конструируют модель, направленную на понимание текста, «все же полная модель когнитивной обработки текста должна включать в себя и продукционный компонент» [Дейк, Кинч]. Продукционные стратегии служат для создания семантического плана текста, состоящего из элементов общего знания и в особенности из элементов ситуационной модели (включая модель слушающего) [Там же].
Таким образом, ван Дейк и Кинч разграничивают стратегии, использованные при порождении текста автором, и стратегии, используемые реципиентом (в нашем случае читателем) при восприятии текста. Подобную же теорию выдвигает В.З. Де-мьянков, оперируя терминами «опорные пункты» и «инструменты интерпретации». Опорные пункты, под которыми понимаются находящиеся в тексте слова, конструкции, мысли и т.д., на которые опираются при использовании инструментов интерпретации, можно, на наш взгляд, соотнести с авторскими стратегиями. Стратегии интерпретирования (т.е. интерпретатора), являются одним из видов инструментов интерпретации, организуют реальный ход интерпретирования и соединяют между собой цели и средства интерпретации [Демьянков 2010].
Однако, поскольку текст является компонентом речевой коммуникации, то именно стратегии, использованные автором текста для программирования читательского восприятия, должны выйти на первый план, что и наблюдается в большинстве исследований.
С точки зрения представителей отечественной когнитивной лингвистики под стратегией понимается план комплексного речевого воздействия, которое осуществляет говорящий для «обработки» партнера, некоторая последовательность действий (в данном случае - речевых), организованных в зависимости от цели взаимодействия. Посредством стратегии достигается и контролируется оптимальное решение коммуникативных задач говорящего (направленных на изменение модели мира адресата, трансформацию его концептуального сознания) в условиях недостатка информации о действиях партнера [Иссерс 2008: 100-102].
Таким образом, стратегия определяется как план речевых действий и его реализация для достижения коммуникативной цели. Что касается типологии стратегий, то исследователи обычно выделяют две большие группы стратегий, включающие в себя иерархически подчиняющиеся им частные стратегии.
Например, О.С. Иссерс предлагает выделять основные и вспомогательные стра-
тегии. Основные стратегии (семантические, когнитивные) направлены на достижение наиболее значимых целей и непосредственно связаны с воздействием на адресата, его модель мира, систему ценностей, его поведение (как физическое, так и интеллектуальное). Вспомогательные стратегии способствуют эффективной организации диалогового взаимодействия, оптимальному воздействию на адресата [Иссерс 2008: 106-108].
Французский нарратолог В. Жув, подходя к исследованию стратегий с точки зрения техник организации повествования, выделяет локальные и глобальные стратегии. Под локальными стратегиями автор понимает серию приемов, определяющих отношение читателя к миру художественного произведения. Глобальные стратегии способствуют пониманию смысла текста через способ координации различных точек зрения или перспектив [Jouve 1997: 107-111].
В.А. Сулимов, понимая под когнитивными стратегиями «способ выстраивания смысловой перспективы текста, которая основывается на качестве обнаруживаемой при интерпретации информации» [Сулимов 2007: 75-78], выделяет когнитивную стратегию информирования (используемую с целью придания тексту большей субъективной значимости) и когнитивно-концептуальную стратегию (обеспечивающую текстам наибольшую информационную ценность).
Таким образом, очевидно, что, независимо от типа текста текстовые стратегии делятся на две большие группы: основные/ глобальные и вспомогательные/локальные. Однако не следует забывать, что они иерархически подчиняются общей коммуникативной стратегии автора. Мы понимаем под коммуникативной стратегией план речевых действий и его реализацию для достижения коммуникативной цели автора текста, которая состоит в воздействии на картину мира и систему ценностей читателя. Представляется, что реализация плана в художественном тексте и осуществляется с помощью текстовых/дискурсивных стратегий, под которыми мы понимаем серию тактик и приемов, используемых автором для программирования
восприятия читателем основной идеи произведения, авторской картины мира и авторских интенций.
Как показывает проводимый нами анализ художественных текстов, стратегии могут быть двух видов: семантические (концептуальные, содержательные) и формально-структурные.
Семантические стратегии подразделяются на стратегию выражения/формулирования основной идеи текста (или глобальную стратегию) и тематические стратегии, направленные на выражение/формулирование отдельных тем произведения. Глобальная стратегия может создаваться как отдельными тактиками и приемами, так и только за счет наложения или пересечения тематических и формально-структурных стратегий. Семантические стратегии формируются, в основном, при помощи комбинаций различных тактик (лексических, стилистических, синтаксических, композиционных, графических и др.)
Формально-структурные стратегии создаются при помощи одноуровневых средств, являющихся доминантными в произведении. Можно говорить о лексических стратегиях, стилистических, синтаксических (в том числе и пунктуационных), композиционных и т.д. Необходимо отметить, перефразируя утверждение И.Р. Гальперина о взаимообусловленности содержательных и формально-структурных категорий текста [Гальперин 2005: 5], что формально-структурные стратегии направлены на выражение/формулирование семантики текста, а семантические стратегии выражены структурными формами.
Представляется, что стратегии зависят от жанра и типа текста. Возможно, что в художественных текстах с полной креоли-зацией или в художественных гипертекстах выделяются другие типы стратегий.
Детективный дискурс также имеет свои особенности, он определяется как одна из разновидностей личностно-ориентированного дискурса, направленного на художественное общение между автором и читателем. Цели этого общения называют-
ся разные: от психологической разрядки до развития эстетических и интеллектуальных способностей читателя при помощи логического анализа фактов, ведущего к захватывающему раскрытию загадочного преступления [Дудина 2008], от интеллектуального отдыха до формирования и структурирования художественной картины мира читателя и обращения к базовым категориям человеческой морали - добру и злу [Лесков 2005] .
Основной особенностью детективных произведений являются его жанровые стереотипы. Жанр детективного романа, так же, как и жанр сказки, представляет инвариантность функций, выполняемых актерами, и в нем, так же, как и в сказке, возможно, описав функции (круги действий) актеров и различные классы актеров, установить набор основных типичных актантов. Основные круги действий классического детектива сложились давно: преступление, расследование преступления, установление преступника. Соответственно выделяются и два основных актанта - преступник и детектив, а также партисипанты (термин Греймаса) т.е. актанты, носящие вторичный характер [Греймас 2000: 162] и появляющиеся не в каждом произведении - жертва, подозреваемые, ассистент (помощник детектива).
Для большинства произведений А. Кристи характерно наличие партисипан-тов. Интригообразующие стратегии как раз и направлены на формирование и расширение определенного круга подозреваемых, интригозавершающие стратегии имеют целью сужение круга подозреваемых и выявление настоящего преступника (преступников). Можно выделить следующие группы стратегий и соответствующих им приемов, средств и тактик:
1а. Интригообразующая стратегия I типа:
1. Лингвистические средства;
2. Композиционный прием «полископи-ческая перспектива видения»;
1Ь. Интригообразующая стратегия II типа:
1. Архитектонический прием - членение текста;
2. Лингвистические средства;
3. Композиционный прием «точка зрения»;
II. Интригозавершающая стратегия:
1. Тактика сужения круга подозреваемых персонажей;
2. Тактика отведения подозрения от персонажа;
2.1. хорошая характеристика персонажа;
2.2. тактика «отвлекающего маневра»;
3. Лингвистические средства;
4. Тактика умолчания;
5. Тактика (принцип) «совершенное алиби».
Рассмотрим подробнее, что представляют собой выделенные стратегии, и каким образом они реализуются в тексте.
Мы выделили два типа интригообра-зующей стратегии. Стратегия первого типа создает атмосферу таинственности, страха, витающего в воздухе преступления. При помощи стратегии второго типа очерчивается круг подозреваемых после совершения преступления, определяются мотивы для совершения преступления, либо круг персонажей - будущих подозреваемых до совершения преступления.
интригообразующая стратегия первого типа.
Для создания соответствующей атмосферы используются:
1. лингвистические средства:
- тематическая лексика. Так, в романе «Убийство в Месопотамии», при описании состояния будущей жертвы, миссис Лейднер, используются слова : страх, напугана, ужасы на нервной почве, онемела от ужаса, безопаснее, например, 'She said she would feel very much safer' [Christie 2008а: 11] «Сказала, что будет чувствовать себя намного безопаснее» [Кристи 1992: 189]; при описании атмосферы в экспедиции - необычно, странно, загадочно.
В романе «Смерть на Ниле» используется лексика, выражающая агрессивные действия по отношению к будущей жертве:
'She's sharp, Linnet is... but - '
Pennington went on softly: 'I think there might be ways of - managing it.' [Christie 1974: 26]
- Она смекалистая, Линит, хотя.
- Я думаю, мягко продолжал Пеннинг-
тон, можно будет справиться - так или иначе... [Кристи 2008: 206].
'She threatened to - well - kill us both.' [Christie 1974: 46]
- Она грозилась. м-м... убить нас обоих [Кристи 2008: 228]
'.- it all goes red - I want to hurt her - to stick a knife into her, to put my dear little pistol close against her head and then - just press with my finger -' [Christie 1974: 51]
- Я лопаюсь от злости, мне хочется сделать ей больно, всадить в нее нож, навести на ее лоб револьвер и легонько так нажать [Кристи 2008: 232]
- лексический повтор: 'Yes, there was something a little odd about it.' [Christie 2008а: 35] «Да, было что-то не совсем обычное в этом.» [Кристи 1992: 203]; '.I thought it was very odd' [Christie 2008а: 70] «.мне показалось это очень странным» [Кристи 1992: 225].
В романе «Смерть на Ниле» - повтор слова «ожидание»:
'There was a feeling in the air of hush -of expectancy. (...) Was he wrong, or was there the same hush of expectancy there?' [Christie 1974: 38].
В повисшей тишине зрело как бы ожидание чего-то. (.) Ошибался он (Эркюль Пуаро) или там тоже пребывали в некоем ожидании? [Кристи 2008: 220].
- проспекция в виде комментария повествователя от третьего лица:
'It's certainly not a matter of life and death,' agreed Mrs. Otterbourne.
But there she was quite wrong - for a matter of life and death was exactly what it was. [Christie 1974: 29].
- Безусловно, это не вопрос жизни и смерти, - согласилась с ней миссис Оттер-борн.
Тут она сильно ошибалась: это был именно вопрос жизни и смерти [Кристи 2008: 209].
2. Характеристика персонажа при помощи композиционного средства - перекрещивающихся точек зрения или поли-скопической перспективы видения, когда одно и то же событие рассказывается или
комментируется разными персонажами. Так, в романе «Убийство в Месопотамии» поведение миссис Лейднер характеризуется различными персонажами следующим образом:
'She amuses herself by setting other people by the ears.' [Christie 2008а: 17] «.. .развлекается тем, что сталкивает людей» [Кристи 1992: 192]; 'Anything to get attention, to have everybody hovering round her, making a fuss of her!' [Christie 2008а: 24] «На все готова, лишь бы привлечь внимание, чтобы все вертелись вокруг нее, носились с ней» [Кристи 1992: 197]; '.she fancied it all' [Christie 2008а: 45] «.выдумывает она все это» [Кристи 1992: 210]; 'A dangerous woman, I think. (...) 'I think she is ruthless' [Christie 2008а: 54] «.я думаю, опасная женщина (...) я думаю, она жестокая» [Кристи 1992: 215-216]; 'Had Mrs Leidner conceivably written those letters herself?' [Christie 2008а: 83] «А что, если мисси Лейднер написала эти письма сама? [Кристи 1992: 233] и т.д.
В романе «Смерть на Ниле» из реплик персонажей можно узнать об отношении к будущей жертве, Линит, некоторых людей и мотивах их возможной мести:
'What a lot of enemies you must make, Linnet' [Christie 1974: 9].
- Сколько же врагов ты наживаешь себе, Линит! (после расстройства замужества горничной Линит, Мари) [Кристи 2008: 187].
'And I believe he's quite venomous about her (...) Can't forgive her for having given him an absolutely top price for the worm eaten family estate.' [Christie 1974: 22].
- Он, по-моему, затаил злобу на нее (...) Не может простить, что за источенное червями родовое гнездо она выложила немыслимые деньги [Кристи 2008: 202].
Не будем также забывать, что Линит вышла замуж за жениха своей лучшей подруги Жаклин.
интригообразующая стратегия второго типа образуется при помощи следующих тактик:
1. Архитектоника романа, т.е. членение текста. Так, первая книга романа «Сверкающий цианид» разделена на шесть глав,
каждая из которых посвящена отдельному персонажу, например, «Айрис Марл», «Руфь Лессинг», «Антони Браун» и т.д. В этих главах представлены вспоминания персонажей о жертве (Розмари, официально покончившей жизнь самоубийством), об их отношениях с ней, чувствах, которые они испытывают по отношению к ней.
Из повествования от третьего лица и несобственно-прямой речи персонажей читатель может самостоятельно сформулировать мотив преступления для каждого из шести персонажей. Например, младшая сестра Айрис могла убить из-за наследства:
' She had known since she was a child that Rosemary had inherited Uncle Paul's money, that Rosemary was rich whilst she herself was comparatively poor. But until this moment she had never questioned what would happen to that money on Rosemary's death. But here it was, set down in black and white, in Rosemary's own hand. At Rosemary's death the money came to her, Iris.' [Christie 2008: 12].
«Еще будучи ребенком, Айрис знала, что Розмари завещаны деньги дядюшки Пауля, что Розмари будет богатой, а она сама почти бедной. Но до этой минуты Айрис никогда не задавалась вопросом, что произойдет с этими деньгами в случае смерти Розмари... Но вот перед ней написанное черным по белому, рукой Розмари. После смерти Розмари она, Айрис, становится наследницей» [Кристи 1992а: 8].
Любовник Розмари, Стефан Фаррадей боялся, что их связь получит огласку и навредит его карьере:
'He must think of something - some way of keeping Rosemary quiet. A glass of posoned champagne was about the only thing that would keep Rosemary quiet.' [Christie 2008: 87].
«Нужно что-то предпринять - как-то заставить Розмари замолчать. Бокал отравленного шампанского заставил бы ее замолчать» [Кристи 1992а: 53].
Муж Розмари, Джордж Бартон, мог убить ее из ревности:
'He understood in that moment just what Othello had felt. He's like to choke the life
out of her!' [Christie 2008: 99].
«.Чувства Отелло сразу стали понятны ему. Ему захотелось задушить ее!» [Кристи 1992а: 59].
Александра Фаррадей также могла убить из ревности ('She hated Rosemary Barton. If thoughts could kill, she would have killed her' [Christie 2008: 95]. «И она ненавидела Розмари Бартон. Если бы мысли могли убивать, Розмари уже не было бы в живых» [Кристи 1992а: 57]), Антони Браун - потому что Розмари стало известно его настоящее имя, Руфь Лессинг - из желания выйти замуж за Джорджа Брауна.
В романе «Смерть на Ниле» в главах первой книги описываются действующие лица, которых объединяет одно - поездка в Египет, и которые окажутся в момент преступления на корабле. Разумеется, о мотивах преступления говорить преждевременно, но поездка некоторых персонажей, в частности, Джима Фанторпа и Эндрю Пеннингто-на, связана с пребыванием в Египте Линит Риджуэй, будущей жертвы.
2. лингвистические средства. При описании отношения персонажей к жертве используются лингвистические средства, помогающие читателю в формулировке мотивов преступления :
- оценочная лексика - 'Had she been thinking that it was unfair for Rosemary to get all Uncle Paul's money? She supposed that, deep down, she must have been feeling just that. It was unfair [Christie 2008: 13]. «А справедливо ли, что все деньги дядюшки Пауля достались Розмари? Эта мысль давно таилась в глубине души. Несправедливо» [Кристи 1992а: 9];
- лексика, выражающая чувства подозреваемых персонажей по отношению к жертве: ненависть, ненавидеть (Руфь Лес-синг, Александра Фаррадей), мучения, страдания, переживания (Александра Фаррадей);
'She had hated Rosemary Barton that afternoon. She still hated Rosemary Barton on this day a year later.' [Christie 2008: 54]
В этот день она [Руфь] возненавидела Розмари. Спустя год она с той же силой продолжала ее ненавидеть [Кристи 1992а: 34];
ненавидеть, не любить:
'Miss Johnson clearly didn't like her chief's wife (...) and uless I was much mistaken Mrs Mercado fairly hated her. Another person who didn't like Mrs Leidner was Sheila Reilly.' [Christie 2008а: 67]
- Совершенно очевидно, что мисс Джонсон недолюбливает жену шефа (.) и я вряд ли ошибусь, если скажу, что миссис Меркадо просто ненавидит ее. И еще один человек, который не любит миссис Лейд-нер, - это Шийла Райлли [Кристи 1992: 223]; Это характеристика подозреваемых персонажей с точки зрения повествователя-персонажа Эмми Ледеран.
- лексика, выражающая страх, беспокойство Стефана Фаррадея - frighten, be watchful, be suddenly cold, impatient, disaster, ruin [Christie 2008: 83] напугать, насторожиться, похолодеть, беспокойный, катастрофа, крушение [Кристи 1992а: 50-51],
- бранная лексика:
'The incredible little fool! [Christie 2008: 59] Silly little fool [Idem: 61] Чудовищная дура! Безмозглая дурочка [Кристи 1992а: 36-37] (отношения Антони Браун -Розмари); 'A lovely creature with the brains of a hen! The little fool! The silly clinging fool! [Christie 2008: 84-85] Очаровательное создание с куриными мозгами. Набитая дура! Навязчивая идиотка! [Кристи 1992а: 51] (отношения Стефан Фаррадей - Розмари);
- экспрессивное использование пунктуации, в частности, многократное использование восклицательного знака:
- 'Rosemary always had everything! [Christie 2008: 13] «Всегда все доставалось Розмари!» [Кристи 1992а: 9]. Восклицательный знак свидетельствует о чувствах (возмущение, зависть), которые испытывала Айрис по отношению к своей сестре.
- 'Just like that! Disaster! Ruin!' [Christie 2008: 83] «Вот только этого ему и не хватало! Катастрофа! Крушение!» [Кристи 1992а: 51].
В данном случае восклицательные знаки передают панический ужас Стефана Фарадея перед перспективой публичного разоблачения его связи с Розмари.
3. композиционный прием «точка зрения» - формулировка мотивов преступления персонажами, не имеющими отношения к убийству или расследующими его.
Полковник Рейс, к которому Джордж Бартон обращается за помощью, включает в круг подозреваемых:
- младшую сестру ('Did she come into any money on your wife's death?' [Christie 2008: 137] «.Айрис полагалось какое-то наследство в случае смерти вашей жены?» [Кристи 1992а: 82]);
- самого Джорджа ('.remember Othello and Desdemona' [Christie 2008: 140] «... припомните Отелло и Дездемону» [Кристи 1992а: 84]);
- Александру Фаррадей ('.she comes into it, if her husband was having an affair with your wife. It's a type that will do murder at a pinch' [Christie 2008: 139] «.она бы не потерпела, если бы ее муж завел интригу с вашей женой. Такая женщина при случае и убить может» [Кристи 1992а: 83]);
- Руфь Лессинг ( 'He could imagine that this 'dearest girl in the world' might have a very decided reason for wanting the removal of Mrs George Barton to another world' [Christie 2008: 140] «Не составляло труда предположить, что это ''милейшее на свете создание'' имело весьма веские основания желать, чтобы миссис Бартон поскорее убралась на тот свет» [Кристи 1992а: 83]).
Причем, Рейс, как бы подводя итоги содержанию первой книги, формулирует мотивы, которые могли привести к убийству именно тех персонажей, которые меньше всего вызывают подозрение у читателя в первой книге: Айрис, потому что в главе, посвященной ей, не показаны негативные чувства по отношению к сестре; Джордж любил Розмари, Руфь Лессинг - преданный семье секретарь.
Инспектор Кемп, ведущий расследование после убийства Джорджа Бартона, включает в список подозреваемых тех же персонажей с теми же мотивами:
- Стефана и Александру Фаррадеев ( 'Count them both in as possibles. She for jealousy. He for his career.' [Christie 2008:
168] «Она могла совершить преступление из-за ревности. Он - ради своей карьеры» [Кристи 1992а: 100]);
- Руфь Лессинг (' She's a possible. Might have been sweet on George Barton.' [Christie 2008: 168] «Не исключена эта возможность. Вероятно, она питала к Джорджу Бартону нежные чувства» [Кристи 1992а: 100]);
- Айрис ('Then the sister came into a peck of money - one's got to remember that.' [Christie 2008: 168] «.сестре миссис Бар-тон также причиталась солидная сумма -этого тоже не следует забывать» [Кристи 1992а: 100]);
- Антони Брауна, о котором мало что известно ('Remarkable little - but what there is isn't too good.' [Christie 2008: 168] «До обидного мало, но и то, что известно, вызывает некоторые подозрения» [Кристи 1992а: 100].
В романе «Убийство в Месопотамии» свою точку зрения и точку зрения жертвы высказывает сестра Ледеран:
- 'I remember her saying to Dr Leidner that he was unlike any priest she had ever known' [Christie 2008а: 158] «Я помню, как она говорила доктору Лейнднеру, что он (отец Лавиньи) не такой, как другие священники» [Кристи 1992: 278];
- 'But in my opinion little Mrs Mercado fairly hated her!' (...) 'I've seen her look at her as though she'd have liked to kill her.' [Christie 2008а: 159, 160] «Ну, по-моему, крошка миссис Меркадо прямо ненавидела ее. (.) Я видела, какими глазами она на нее смотрела, как будто убить хотела» [Кристи 1992: 278, 279] и т.д.
Свои версии высказывает и Эркюль Пуаро:
- 'what is she afraid of little Madame Mercado? I saw fear in her eyes.' [Christie 2008а: 195] «Чего она боится, маленькая миссис Меркадо? Я видел страх в ее глазах» [Кристи 1992: 299].
- 'That, ma soeur, is either an extremely simple young man or a very remarkable actor.' [Christie 2008а: 198] «Этот, ma soeur, либо очень глуп, либо редкостный актер» [Кристи 1992: 301].
интригозавершающая стратегия
При помощи интригозавершающей стратегии автор позволяет читателю самостоятельно вычислить преступника. Здесь читатель должен руководствоваться, в первую очередь, принципами классического детектива, сформулированными Э. По, которого строго придерживается и Агата Кристи: «преступник - тот, на кого меньше всего падает подозрение» и «преступник - тот, у кого самое совершенное алиби».
1. Одной из тактик интригозавершаю-щей стратегии является сужение круга подозреваемых персонажей. Так, в романе «Сверкающий цианид» подозрение снимается с Джорджа, которого отравили; с Антони Брауна, поскольку обнаруживается, что он является работником спецслужб, и с Айрис, поскольку на нее организовано покушение. Остается чета Фаррадеев и Руфь Лессинг.
В романе «Убийство в Месопотамии» из списка подозреваемых вычеркивается мисс Джонсон, которую отравили. В «Смерти на Ниле» - устраненные как свидетели преступления Луиза Бурже и миссис Оттерборн.
2. тактика отведения подозрения от персонажа.
2.1. Это может быть хорошая характеристика персонажа. Так, Руфь Лессинг в «Сверкающем цианиде» характеризуется как 'Good looking in a severe black-and-white kind of way, she was the essence of efficiency combined with tact' [Christie 2GG8: 36] «привлекательная, пунктуальная во всем, она сочетала колоссальную работоспособность с врожденной тактичностью» [Кристи 1992а: 23], 'She was devoted to George Barton', 'Ruth, he felt, was absolutely right' [Christie 2GG8: 43, 44] «Она была предана Джорджу», «В ней не было недостатков» [Кристи 1992а: 27]. Создается весьма симпатичный персонаж, таким образом, от него отводится подозрение.
Не попадает под подозрение и доктор Лейднер, поскольку он из-за смерти жены, по словам Эркюля Пуаро, теряет, а не выигрывает, к тому же его любовь к жене «была всепоглощающей страстью» его жизни.
2.2. тактика «отвлекающего маневра». Эта тактика одновременно может относиться и к интригозавершающей и к интри-гообразующей стратегии, поскольку, отводя подозрения от настоящего преступника, она заставляет читателя подозревать других персонажей. В качестве отвлекающего маневра могут служить как «параллельные» преступления, так и детали.
В качестве параллельных преступлений выступают:
- в романе «Смерть на Ниле» попытка уронить огромный валун со скалы на голову Линит, которая чудом избегает смерти. Поскольку ее муж Саймон в этот момент находился рядом с ней, он - вне подозрения. Кроме того, Пуаро раскрывает кражу и подделку жемчужного ожерелья Линит, преступления, не связанные с ее убийством, но бросающие тень подозрения на Тима Аллертона.
- в романе «Убийство в Месопотамии» деятельность преступной группы во главе с «отцом Лавиньи», похищающей археологические ценности.
В качестве деталей можно привести пример с револьвером Жаклин, который она демонстрирует Пуаро; предмет, выброшенный мисс Оттерборн за борт в ночь, когда было совершено преступление («Смерть на Ниле»), и пакетик с лекарством от головной боли, переданный жертве в вечер ее смерти в романе «Сверкающий цианид».
3. лингвистические средства, показывающие изменение, произошедшее с Руфь Лессинг после ее встречи с Виктором Дрейком:
- метафора - 'That interview with Victor had been the beginning of it all, had set the whole train in motion. [Christie 2008: 43] «Та беседа с Виктором положила начало всему, привела ''поезд'' в движение» [Кристи 1992а: 27];
- парантетическое внесение - 'Don't fool yourself, Ruth. If anything happened to Rosemary, George would marry you like a shot. (Yes, that was it. That was the beginning of it all.)' [Christie 2008: 52] «Руфь, не глупите. Случись что-нибудь с Розмари, и он тут же на вас женится. (Вот оно начало всего)». [Кристи 1992а: 32].
Это парантетическое внесение можно рассматривать и как реакцию Руфь на слова Виктора Дрейка, и, что вероятнее, как авторский комментарий, поскольку функцией парантетических внесений является особая реализация двуплановости повествования, актуализация содержания переносом его в другую смысловую плоскость и созданием, таким образом, второй, субъективно-авторской линии изложения;
- лексический повтор - начало (положила начало), начало (вот оно начало), началось - 'Yes, that was how it started - that chance meeting with the man.' [Christie 2008: 52] «Да, вот с этого все и началось - со случайной встречи с человеком (...)» [Кристи 1992а: 33].
4. тактика умолчания. В романе «Смерть на Ниле» ведущие расследование Пуаро и Рейс составляют два списка. В одном - фамилии подозреваемых пассажиров, в другом - вне подозрения. Ни в том, ни в другом списке не обозначены ни муж Линит - Саймон, ни его бывшая невеста Жаклин. Тот факт, что они не включены в список пассажиров вне подозрения, привлекает к себе внимание читателя. Точно так же, в романе «Убийство в Месопотамии» Эркюль Пуаро не включает ни в список подозреваемых, ни в список персонажей вне подозрения доктора Ленднера, по крайней мере, эксплицитно.
5. совершенное алиби. В романе «Сверкающий цианид» самое совершенное алиби у персонажа по имени Виктор Дрейк, родственника Розмари, после встречи с которым Руфь Лессинг «потеряла голову». При чтении романа читатель узнает, что Виктор Дрейк находится в Южной Америке. Но упоминания о нем являются одним из приемов авторской стратегии, раскрытым в романе устами персонажа Антони Брауна:
'All along, from the very start of the case, there have been references to Victor, mentions of Victor.' [Christie 2008: 299] «Не случайно мы с самого начала слышим бесконечные упоминания о Викторе» [Кристи 1992а: 178], также, как и утверждение о его пребывании за границей:
'.all the evidence for Victor's being in South America depends on Ruth's word. Nonve of it was verified because it was never a main issue!' [Christie 2008: 299] «.вся наша уверенность о пребывании Виктора в Южной Америке основывалась на словах Руфи Лессинг. Ее утверждения не вызывали сомнений, и никто их не проверял!» [Кристи 1992а: 178].
Именно Виктор является идейным вдохновителем и вместе с Руфь исполнителем преступления, мотивом которого является наследство Розмари, перешедшее к Айрис.
В романе «Убийство в Месопотамии» самое совершенное алиби у доктора Лейнд-нера. Во время убийства он находился на крыше и не спускался во двор. Именно он и совершил преступление.
В романе «Смерть на Ниле» тщательно продуманный спектакль с истерикой Жаклин и ранением Саймона обеспечивает им безукоризненное алиби, однако гениальному сыщику Эркюлю Пуаро удается решить загадку и предъявить им обвинение в преднамеренном убийстве.
Автор детективов-бестселлеров «Парк Горького» и «Красная площадь» американец Мартин Круз Смит в интервью сказал, что главное при сочинении детективов - «правильно определить динамику раскрытия изначальной тайны» [Американец, пишущий о России 2011: 46].
В произведениях Агаты Кристи динамика раскрытия загадки или интриги осуществляется при помощи интригообра-зующих и интригозавершающей стратегий. Типы интригообразующих стратегий зависят от композиции произведения, от того, с чего оно начинается: с совершенного преступления или готовящегося. Интригообразую-щие и интригозавершающие стратегии могут переплетаться, взаимно дополнять друг друга. В формировании стратегий принимают участие разноуровневые средства, приемы и тактики: жанровые (принцип детектива - виноват тот, у кого самое совершенное алиби), архитектонические (членение текста), композиционные (полископическое по-
вествование, точка зрения, умолчание и др.) и лингвистические (тематическая лексика, повторы, средства экспрессивного синтаксиса и др.).
Наряду с интригообразующими и ин-тригозавершающей стратегиями в детективных произведениях А. Кристи применяются и другие тематические стратегии, направленные на выражение идей о человеческой алчности, зависти, взаимоотношениях людей, любви и ненависти. Однако ин-тригообразующие и интригозавершающая стратегии не просто требуют сотворчества читателя и его усилий для интерпретации авторских интенций, как все другие стратегии художественного дискурса, а вовлекают читателя в интеллектуальную игру.
Дело в том, что, как отмечают исследователи (см., например [Lits 1999: 74-78], с повествовательной точки зрения детективные романы включают не одну, а две истории: историю преступления (назовем ее
история 1) и историю расследования (история 2). История преступления сама по себе в романе не представлена, она восстанавливается в истории расследования (история 2), которой и посвящено произведение. Детективный роман-игра (например, произведения Агаты Кристи, Джо Алекса, Джеймса Хедли Чейза) позволяет внимательному читателю проводить параллельное расследование, т.е., опираясь на дискурсивные стратегии, сформированные автором, самостоятельно моделировать, корректировать и, в конце концов, реконструировать историю преступления (историю 1), даже раньше самого детектива, ведущего расследование.
Интригообразующие и интригозавер-шающие стратегии являются семантическими стратегиями, формирующими наряду с другими тематическими глобальную стратегию детективного произведения, выражающую нравственную проблему - раскрытие и наказание зла.
литература
Американец, пишущий о России, - аномалия // Огонек. - 2011. - № 23 - С. 46.
Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. Изд.3-е, стереотипное. - М.: УРСС, 2005. - 144 с.
Греймас А.-Ж. Размышления об актантных моделях // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова. - М.: Прогресс, 2000. - С. 153-170.
Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. - М., 1988. URL http://philologos.narod. ru/ling/dijk.htm)
Демьянков В.З. Текст и дискурс как термины и как слова обыденного языка. 2007 // URL http://www.infolex.ru
Демьянков В.З. Интерпретация как инструмент и как объект лингвистики. // URL http:// www.infolex.ru/Interpret.html 22.04.2010
Дудина И.А. Дискурсивное пространство детективного текста: на материале англоязычной художественной литературы XIX-XX вв. АКД, 2008 // URL http:// www.dissercat. com/content/diskursivnoe-prostranstvo-teksta-na-materiale-angloyazychnoi-khudozhestvennoi-l
Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. - Изд.5-е. - М.: ЛКИ, 2008. - 288 с.
Лесков С.В. Лексические и структурно-композиционные особенности психологического детектива. Дисс. канд.филол. наук. - СПб, 2005// URL http://www.dsHb/ru/germanskie-jazyki/leskov.html
Словарь терминов французского структурализма. Русский гуманитарный Интернет-университет// URL http://www.i-u.ru/bibilio/archive/skripnik_semiotika/05.aspx
Сулимов В.А. Когнитивные стратегии в современном русском литературном тексте // Вестник международной академии наук (русская секция). - 2007. - № 2 - С.75-79.
Юстес Р.Б. Двадцать правил для пишущих детективы. В современной редакции (фактически, написанные заново). // http://villanovastrisaili.homestead.com/Giallografia TwentyRules.html Текст предоставлен А.А. Брусовым.
Eco U. Lector in fabula. Le rôle du lecteur ou la Coopération interprétative dans les textes narratifs - Paris: Grasset, 1985. - 315 p.
Jouve V. La poétique du roman. - Saint-Just-la-Pendue: SEDES, 1997. - 190 p.
Lits M. Le roman policier: introduction à la théorie et à l'histoire d'un genre littéraire. -
2-ème edition complete. - Liège: Éditions du CÉFAL, 1999. - 208 p.
использованные художественные тексты
Кристи А. Убийство на рождество // А. Кристи. Сочинения, вып. II, том 7. - М.: Новости, 1992. - C.3-181.
Кристи А.Сверкающий цианид - Сочинения, вып.П, том 8. - М.: Новости, 1992. - C.
3-183.
Кристи А.Смерть на Ниле: Детективные романы / Агата Кристи; [пер. с англ.]. - М.: Эксмо, 2008.- C. 181- 410.
Christie A. Sparkling Cyanide [ = Сверкающий цианид / А. Кристи]; коммент. Т.Ю. Логачевой. - М.: Айрис-пресс, 2008. - 352 с.
Christie A. Murder in Mesopotamia [ = Убийство в Месопотамии / А. Кристи; комментарий Е.В. Угаровой]. - М.: Айрис-пресс, 2008. - 352 с.
Christie A. Death on the Nile. - FONTANA/Collins, 1974. - 222 p.
