CC BY
4
► СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ, ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
УДК 159.99 DOI: 10.31862/2218-8711-2024-3-28-42
ББК 88
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РОЛЕВОЙ СТРУКТУРЕ РОДИТЕЛЬСКОЙ И ПРАРОДИТЕЛЬСКОЙ СЕМЬИ У ЖЕНЩИН, ПЕРЕЖИВАЮЩИХ СУБЪЕКТИВНОЕ ОДИНОЧЕСТВО1
PERCEPTIONS OF THE ROLE STRUCTURE OF PARENTAL AND ANCESTRAL FAMILY IN WOMEN WHO EXPERIENCE SUBJECTIVE LONELINESS
Томгорова Галина Николаевна
Соискатель кафедры психологии, Московский педагогический государственный университет E-mail: [email protected]
Tomgorova Galina N.
PhD Candidate at the Department
of Psychology, Moscow Pedagogical State
University
E-mail: [email protected]
Вачков Игорь Викторович
Профессор кафедры общей психологии, Московский институт психоанализа, доктор психологических наук, профессор E-mail: [email protected]
Vachkov Igor V.
Professor at the Department of General Psychology, Moscow Institute of Psychoanalysis, ScD in Psychology, Full Professor
E-mail: [email protected]
Аннотация. Актуальность исследования обусловлена важностью изучения социально-психологических представлений о ролевой структуре родительской и прародительской семьи у женщин, испытывающих высокий уровень субъективного одиночества, для нахождения научно обоснованных средств оказания им психологической помощи.
Abstract. The relevance of the study is determined by the importance of studying socio-psychological perceptions of the role structure of the parental and ancestral family in women who experience a high level of subjective loneliness to find scientifically grounded means of providing them with psychological help.
1 Информация о вкладе каждого автора: И. В. Вачков - концепция и дизайн исследования, написание текста; Г. Н. Томгорова - сбор и обработка материалов и анализ полученных данных, написание текста.
Ф 1 Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License The content is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License
© Томгорова Г. Н., Вачков И. В., 2024
Ключевые слова: женское одиночество, межпоколенные отношения, трансгенерация, семейные роли.
Keywords: female Loneliness, intergenerational relationships, transgeneration, family roles.
Для цитирования: Томгорова Г. Н.,
Вачков И. В. Представления о ролевой структуре
родительской и прародительской семьи
у женщин, переживающих субъективное
одиночество // Проблемы современного
образования. 2024. № 3. С. 28-42. DOI:
10.31862/2218-8711-2024-3-28-42.
Cite as: Tomgorova G. N., Vachkov I. V. Perceptions of the role structure of parental and ancestral family in women who experience subjective loneliness. Problemy sovremennogo obrazovaniya. 2024, No. 3, pp. 28-42. DOI: 10.31862/2218-8711-2024-3-28-42.
Введение
Много внимания изучению вопроса межпоколенной наследственности стереотипов жизненных сценариев уделено российскими учеными-классиками - Б. Г. Ананьевым, Л. С. Выготским, А. Н. Леонтьевым, С. Л. Рубинштейном [1-3], а также современными психологами: М. В. Сапоровской, М. А. Сизовой, Е. А. Петровой, Е. В. Куфтяк, О. В. Красновой [4-6]. Большая доля разводов происходит по причине внутрисемейных ролевых конфликтов. Причина кроется в эмоциональных отношениях супругов и модели их взаимодействия [7; 8]. Если один партнер берет на себя гораздо больше ролевой ответственности за семью, а второй отказывается от нее или просто не участвует в жизни семьи, то во время конфликтов все сводится к бесконечным подсчетам ролевых обязанностей, где пара обвиняет друг друга в том, что один делает все, а другой ничего. Обесценивание вклада каждого приводит к нерешаемым конфликтам и в дальнейшем становится причиной развода [9].
Представление о ролевой структуре семьи - это совокупность взглядов, убеждений и представлений о том, как должна функционировать семейная система в целом и в конкретных ситуациях. В данном случае мы рассматриваем роль матери и бабушки в воспитании, а также их взаимодействие с внучкой. В своих исследованиях Р. В. Овча-рова отмечает, что эта роль проявляется через создание образа идеального члена семьи с определенным набором личностных качеств, необходимых для установления гармоничной атмосферы в семье [5].
Для полного понимания представлений о ролевой структуре семьи необходимо исследовать роль ребенка, то есть роль «внучки» в семье, а также роль «матери», «отца» и «бабушки»; выявить, как изменяются ролевые представления, а также ролевая нагрузка семьи и атмосфера в целом в неполной семье (где отсутствует отец) [10; 11]. Не менее важно исследовать принцип распределения ролей в семьях без отца, при активном участии в воспитании ребенка бабушки, где ключевые роли распределяются между бабушкой, матерью и дочерью.
В то же время межпоколенные отношения в семье сегодня претерпевают значительные изменения, особенно это касается также представлений о структурно-ролевой
модели семьи [12]. Отношения между поколениями женщин в одной семье в настоящее время характеризуются сложностью и многоуровневостью. Основу для них составляет модель «бабушка - мать», а уже в дальнейшем в эту модель включается и ребенок, то есть «внучка». Нарушенные межпоколенные связи в триаде «бабушка - мать - внучка» ведут к формированию искаженного представления о материнстве, семейном устройстве, взаимоотношениях с противоположным полом [13].
Проблема субъективного ощущения женского одиночества стоит довольно остро в современном обществе. Женское одиночество приводит к росту числа неполных материнских семей [5]. Они формируются на фоне действия множества психосоциальных факторов. Это могут быть культурные особенности общества, жизненные обстоятельства или следствие воспитания в семье родителей, результат воздействия личностного типа матерей - женщин, чьи искаженные представления о супружестве и материнстве влекут за собой выстраивание модели поведения, ведущей к еще большей закрытости и отстраненности в близких отношениях [14].
Проблема неполных семей и переживания субъективного одиночества у женщин стала предметом исследования многих специалистов: И. Ф. Дементьевой, Л. Г. Луняко-вой, И. Колабахиной, Е. В. Андрюшиной, Р. В. Овчаровой, М. М. Малышевой, М. В. Ки-блицкой, З. А. Хоткиной, Р. Холмана, А. Хопкинсона, М. Винн, Р. Эдвардс [5].
Субъективное ощущение одиночества является субъективным опытом [15], который возникает из-за конкретных социальных и возрастных факторов и отражает нехватку удовлетворения потребностей во взаимодействии. Существует много разных классификаций одиночества, которые позволяют рассмотреть этот феномен с разных точек зрения [16].
Важно отметить, что несмотря на то, что одиночество в большей степени исследуется в тех случаях, когда женщина не вступает в брак либо долго не может находиться в браке, достаточно велика доля замужних женщин, которые также испытывают одиночество, несмотря на присутствие мужчины рядом.
Дети, выросшие в полных семьях, имеют, как правило, в дальнейшем более стабильные и прочные отношения в собственных семьях, они склонны к заключению долгосрочных отношений [5]. Межпоколенная связь в неполных семьях менее стабильная [17]. Семейные разводы и потеря одного из родителей влияют на детей и на формирование у них представления о ролевой структуре семьи и, как следствие, близости в отношениях.
Несмотря на то что дети, которые выросли в неполной семье, при взрослении склонны к более раннему сожительству, у них вероятность расторжения брака на треть больше, а также появления внебрачных детей - вдвое выше, чем у детей из полных семей [5; 18]. Следовательно, дети из неполных семей могут испытывать больше трудностей в установлении и поддержании долгосрочных отношений, что может быть фактором, способствующим объективному одиночеству, а также высокому уровню субъективного ощущения одиночества у женщин.
Перспективы дальнейшего исследования видятся в выявлении представлений о ролях в семье [19], об эмоциях и ощущениях «внучки» при выполнении членами его
родительской и прародительской семьи внутрисемейных ролей, которые оказывают влияние на построение модели взаимодействия в семье во взрослом возрасте. Рассмотрим основные из них.
Материал
Участники. Выборку исследования составили 300 женщин («внучки») в возрасте от 20 до 65 лет с разным семейным положением и разным уровнем субъективного ощущения одиночества, проживающие в московском регионе. Из них 147 женщин выросли в полных расширенных семьях и 153 - в неполных расширенных семьях. В статусе «замужем» было 155 женщин, в статусе «не замужем» - 145 женщин. Респондентов, которые выросли в полных семьях, мы включили в группы «мама [замужем] - бабушка [замужем]» и «мама [замужем] - бабушка [не замужем»]. Респондентов, которые выросли и неполных расширенных семьях, мы включили в группы: «мама [не замужем] - бабушка [замужем]» и «мама [не замужем] - бабушка [не замужем]» (табл. 1). Фокус исследования был направлен на исследование связи уровня субъективного одиночества испытуемых с объективным одиночеством матери и бабушки (по линии матери) в родительской и прародительской семье.
У всех испытуемых бабушка по линии матери принимала участие в их воспитании и в жизни в целом. В ходе исследования был проведен сравнительный анализ представлений о семейных ролях родительской и прародительской семьи у женщин в указанных группах. Зафиксировано семейное положение испытуемых, установлена связь статуса женщин в разных поколенческих ролях («бабушка», «мать», «дочь») с их субъективным и объективным ощущением одиночества и представлениями о внутрисемейном распределении функционала в родительской и прародительской семье.
Таблица 1
Описание выборки исследования ^ = 300)
«Внучки» из полных расширенных семей п = 147 «Внучки» из неполных расширенных семей п = 153
мама [замужем] - бабушка [замужем] п = 72 мама [не замужем] - бабушка [замужем] п = 74
мама [замужем] - бабушка [не замужем] п = 75 мама [не замужем] - бабушка [не замужем] п = 79
Методики. Применен пакет психодиагностического инструментария: 1. Опросник «Семейные роли», исследующий ролевую структуры семьи А. В. Черникова [9, с. 113-114, 196-197]. Цель опросника - выявить ролевую нагрузку каждого члена семьи в родительской семье испытуемых. Опросник был нами модифицирован. Модификация заключалась в изменении инструкции опросника: испытуемым нужно было указать, насколько роли выполнялись участниками семьи у респондентов в детстве в период с 7 до 14 лет. Респонденты самостоятельно выбирали значение периода, который в большей степени, по их мнению, был значим в их детстве. В опроснике 41 вопрос,
ответ на которые уточнял понимание, кто из членов семьи выполнял ту или иную роль в его родительской и прародительской семье.
Предлагалось оценить включенность в роль каждого члена семьи. Варианты, представленные для оценки: «я», «мама», «папа», «бабушка (по маминой линии)», «никто/ кто-то» другой. Респондентам предлагалось сделать выбор того утверждения, который более подходил для определения частоты выполнения роли каждым в семье по следующему диапазону: «всегда», «часто», «изредка», «никогда». Результат отражался на 10 шкалах (состоящих из 63 баллов), по которым оценивался каждый член семьи по его вовлеченности в роли-обязанности и вовлеченности в роли-взаимодействия. Чем ниже балл, тем меньше вовлеченность, чем выше - большая вовлеченность в роль. Таким образом, методика выявляет ролевый перегруз респондентов, а также его представление о нагрузках всех членов его семьи.
2. Опросник распределения ролей в семье, который предполагал применение соответствующей методики для установления особенностей ролевой иерархии в семье (Ю. Е. Алешина, Л. Я. Гозман, Е. М. Дубовская) [3, с. 18-26], в авторской модификации (Г. Н. Томгорова, И. В. Вачков) Модификация заключалась в изменении инструкции опросника: в опросе участвовали только женщины, измерялись только их ролевые ожидания и притязания в браке, отражающие их представление о супружеских ролях, без участия в опросе партнера. Опросник позволяет установить особенности представлений о ролевой иерархии в семье испытуемых. Респондентам нужно было ответить на 21 вопрос, касающийся организации семейной жизни. Респонденты выбирали вариант ответа, соответствующий их идеальному представлению о распределении ролей в семье между мужем и женой. В нем отражается установка на то, от кого больше зависит та или иная роль. Результат опросника содержал 7 шкал, где по 12-балльной системе оценивалась роль каждого. Высокий балл указывает на то, что выбранная роль должна больше выполняться женой, низкий балл - мужем [3]. Опрос показывает, кто в семье был перегружен ролевыми обязательствами, а кто, наоборот, не берет на себя семейные роли.
3. Опросник «Анализ семейной тревоги» (ACT; Э. Эйдемиллер, В. Юстицкис [1]) в авторской модификации (Г. Н. Томгорова, И. В. Вачков), направленный на изучение эмоционального состояния респондентов в родительской семье. Нужно было указать, насколько респонденты чувствовали и переживали семейную тревогу в период с 7 до 14 лет. Респонденты самостоятельно выбирали значение своих переживаний семейной тревоги, опираясь на самый значимый, по их мнению, период в их детстве. В опроснике 21 утверждение. Респонденты должны были опираться на воспоминания в родительской семье, которые у них были на момент их детства (от 7 до 14 лет). Респонденты выбирали: «Да, это так»; «Нет, это не так»; «Трудно сказать». Результаты приведены в четыре шкалы, выявляющие показатель вины (7 баллов), тревоги (7 баллов), напряженности (7 баллов) и общий фон тревоги (21 балл). Высокий показатель вины (от 5 до 7 баллов) у испытуемых свидетельствует о том, что в большей степени он чувствовал себя лишним в своей родительской семье. Высокий показатель тревоги (от 5 до 7 баллов), указывает на то, что респондент испытывал страх ошибки. Высокий показатель напряжения (от 5
до 7 баллов), свидетельствует о том, что респондент в родительской семье был напряжен и всегда настороже.
4. Опросник «Шкала субъективного ощущения одиночества» (UCLA Loneliness Scale) - тест-опросник, разработанный Д. Расселлом, Л. Пепло, М. Фергюсоном (D. Russell, L. A. Peplau, M. L. Ferguson) [20, с. 58]. Цель опросника - определить уровень субъективно -го одиночества, то есть того, насколько испытуемый ощущает себя одиноким. В опросник входит 20 утверждений, которые нужно было оценить по степени частоты проявления: «часто», «иногда», «редко», «никогда». Шкала состояла из 60 баллов [20].
5. Опросник «Ролевые ожидания и притязания в браке» под редакцией А. Н. Волковой [21, с. 256] в авторской модификации (Г. Н. Томгорова, И. В. Вачков). Цель опросника - выявление супружеских представлений у женщин, связанных с притязаниями и ожиданиями от партнера в браке. Опрос проходили все испытуемые женщины, измерялись только ролевые ожидания и притязания в браке испытуемых без данных о партнере, отражающие представления о браке. Таким образом, результат опросника нам показывает степень сложившихся ожиданий у испытуемых относительно своего партнера и требований к себе как к партнеру [21]. Респондентам предоставляется 36 утверждений. На семи шкалах фиксируется оценка уровня притязаний и ожиданий в теме воспитания детей, сексуальной жизни, эмоциональной зависимости супругов друг от друга, теме хозяйственной жизни, а также социальной активности. Были выявлены представления испытуемых о том, как должны взаимодействовать супруги.
6. Опросник «Семейные эмоциональные коммуникации» (А. Б. Холмогорова, С. В. Воликова, М. Г. Сорокова [10]) в авторской модификации (Г. Н. Томгорова, И. В. Вачков). Важно было выявить отношение к эмоциям в родительской семье, которое сформировалось на основе наблюдения за взаимодействием всех членов семьи испытуемых в родительской семье, в которой они выросли, от 7 до 14 лет. Респонденты самостоятельно определяли значимый, по их мнению, период в детстве. Опросник включает в себя 36 вопросов, результат определен в следующие семь шкал по 9- и 18-балльной системе. В оценку шкал вошли: «выраженность сексуальной близости в отношениях между супругами», «ожидание общности интересов», «установки на модель ведения быта», «оценка установки респондента об отношении к своим родительским обязанностям», «значимость профессиональной и общественной активности» [10].
7. Опросник «Измерение установок в семейной паре» (Ю. Е. Алешина) [21, с. 293] в авторской модификации (Г. Н. Томгорова, И. В. Вачков). Цель опросника - изучить у респондентов отношение к предложенным сферам жизни. Участвовали все испытуемые женщины без участия партнера. В результате были исследованы установки испытуемых относительно представлений о партнере. Мы смогли определить, насколько у респондентов получается балансировать между чувством долга и стремлением получить удовольствие от жизни, желание проводить время вместе с партнером или порознь, отношение к традиционному укладу семьи, отношение к теме развода и запрету сексуальных тем, а также к теме денег. Опросник содержит 40 суждений, проявляющих ту или иную позицию к перечисленным выше сферам.
8. Опросник «Родителей оценивают дети» (РОД) представляет собой модификацию опросника «Анализ семейного воспитания» (И. А. Фурманов, А. А. Аладьин, Н. В. Фурманова [22, с. 210-216] в авторской модификации (Г. Н. Томгорова, И. В. Вачков). Испытуемым предлагалось перед началом опроса войти в роль ребенка, а точнее - воспроизвести свои детские воспоминания и из этой роли оценить своих родителей. Опросник изучает представления испытуемых о стиле семейного воспитания в детстве. Предлагаемый опросник содержит мнение респондентов о взаимоотношениях с родителями в возрасте от 7 до 14 лет. Опросник включает 20 утверждений, в которых нужно выбрать ответ из двух предлагаемых: «согласен» или «не согласен». Получены данные по 18 значимым шкалам, которые показывали уровень гиперопеки в семье или наоборот, отстранения от респондента в детстве, внимание, которое уделяли родители испытуемых, запрет на проявление эмоций, уровень жесткости наказания и запретов, проекция родителями на ребенка своих нежелательных качеств, а также стиль родительского воспитания [22].
9. Шкала семейного окружения (ШСО) (Р. Х. Мус, адаптация С. Ю. Куприянова [23]) в авторской модификации (Г. Н. Томгорова, И. В. Вачков). Цель опросника - оценить социальный климат в семьях всех типов, уделяя внимание описанию отношений между членами семьи. Респондентам нужно было оценить социальный климат в родительской семье в возрасте от 7 до 14 лет. В опроснике представлено 89 утверждений, с выбором одного из двух ответов: «верно» или «неверно». Результаты были разбиты на 10 шкал (по 9-балльной системе): сплоченность (степень заботы друг о друге); экспрессивность (степень открытости); конфликт (степень выражения гнева); независимость (степень независимости в принятии решения), ориентация на достижения (степень создания соревновательной обстановки); интеллектуально-культурная ориентация (степень участия в культурных и политических вопросах); ориентация на активный отдых, мораль и нравственность, организация (степень важности порядка), контроль (степень иерархичности семейной организации) [23].
Методы анализа данных. Использовалась описательная статистика - рассчитывались средние значения (M), сравнительный анализ по критерию H Краскела - Уоллиса. Исследование проводилось в дистанционном формате с использованием онлайн-сер-висов Zoom и Google Forms. Эмпирические данные фиксировались в сводных таблицах программы Microsoft Excel. Статистические процедуры выполнялись с помощью программного пакета Statistica 13.0. Испытуемые добровольно и анонимно принимали участие в опросе. До проведения опроса все были предупреждены о целях и задачах исследования.
Результаты
Проведен сравнительный анализ указанных групп (см. табл. 1). Предметом сравнительного анализа являются переживания испытуемых в родительской и прародительской семье и искажения представлений о ролевой структуре семьи у женщин (далее -«внучек»), которые выросли в полных и неполных семьях, при присутствии бабушки (по линии матери), где учитывалось семейное положение мамы и бабушки (табл. 2).
Таблица 2
Представления о ролях и ролевой структуре в семье у женщин с разным семейным статусом и разным уровнем субъективного переживания одиночества (Н Краскела - Уоллиса) (п = 300)
М М М М
«Мама «Мама «Мама «Мама
Содержание представлений [замужем] - бабушка [замужем]» [замужем] -бабушка [не замужем]» [не замужем] -бабушка [замужем]» [не замужем] - бабушка [не замужем]» Н Р
Вовлеченность в исполнение обязанностей роли [Я] 4,947 4,747 8,587 8,267 172,812 0***
Вовлеченность в исполнение обязанностей роли [Мама] 5,173 5,413 8,560 4,720 126,448 0***
Вовлеченность в исполнение обязанностей роли [Бабушка] 4,653 5,267 4,973 8,613 134,307 0***
Вовлеченность во взаимодействия роли [Я] 5,227 5,027 8,453 8,680 171,807 0***
Вовлеченность во взаимодействия роли [Мама] 4,667 4,987 8,720 5,213 142,225 0***
Вовлеченность во взаимодействия роли [Бабушка] 5,333 4,720 4,680 8,493 123,699 0***
Семейная вина члена семьи 2,013 4,453 2,000 4,467 140,312 0***
Семейная тревожность члена семьи 1,973 4,587 2,027 4,747 158,198 0***
Семейная напряженность 1,800 4,627 2,213 4,680 159,614 0***
Общий уровень семейной тревожности 5,787 13,667 6,240 13,893 217,961 0***
Воспитание детей -0,267 -1,973 -0,253 1,907 87,901 0***
Материальное обеспечение семьи 0,173 3,520 -0,133 1,960 101,659 0***
Организация развлечений -0,253 -1,933 0,067 2,027 91,725 0***
Роль «хозяина», «хозяйки» -0,227 0,093 0,133 1,920 32,155 0***
Сексуальный партнер 0,093 -1,760 -0,013 1,827 79,262 0***
Организация семейной субкультуры -0,187 -0,040 0,147 2,093 32,502 0***
Отношение к людям 9,640 10,000 11,147 10,960 13,934 0,003**
Отношение к детям 10,693 10,253 10,280 11,387 7,815 0,050*
Отношение к деньгам 11,027 10,240 10,627 11,427 6,940 0,074*
Одиночество 35,453 36,213 36,427 51,413 129,644 0***
Чрезмерность требований-запретов (шкала З+) 5,360 5,827 5,893 4,933 8,687 0,034*
Экспрессивность 4,720 5,653 4,773 5,067 10,617 0,014*
Ориентация на активный отдых 5,200 5,027 4,427 4,653 7,083 0,069*
Ролевые притязания по хозяйственно-бытовой шкале 4,840 5,640 5,000 4,880 8,462 0,037*
Окончание табл. 2
М М М М
«Мама «Мама «Мама «Мама
Содержание представлений [замужем] - бабушка [замужем]» [замужем] -бабушка [не замужем]» [не замужем] -бабушка [замужем]» [не замужем] - бабушка [не замужем]» Н Р
Ролевые ожидания по шкале социальной активности 5,253 4,653 4,773 5,480 7,354 0,061*
Ролевые ожидания минус ролевые притязания 4,853 5,040 5,160 4,773 1,684 0,640
Родительская критика 9,320 10,880 14,080 17,587 162,932 0***
Индуцирование тревоги в семье 6,680 8,507 10,627 12,133 152,698 0***
Элиминирование эмоций в семье 7,640 9,240 13,027 14,707 181,113 0***
Фиксация на негативных переживаниях 5,453 5,440 5,453 7,280 75,731 0***
Внешнее благополучие 5,373 5,040 5,427 7,360 83,215 0***
Сверхвключенность 5,573 4,747 5,453 7,427 94,580 0***
Семейный перфекционизм 5,533 4,653 5,360 7,360 96,354 0***
Примечание: Приняты следующие обозначения: ** р < 0,01; * р < 0,05; *** р < 0,001; выделено полужирным - значимые различия, релевантные для данного исследования.
В исследовании были выявлены представления женщин («внучек»), испытывающих высокий уровень субъективного ощущения одиночества, выросших в полных и неполных расширенных семьях, о ролевой структуре родительской и прародительской семьи, которые имеют свои особенности, описанные ниже.
Женщины, чьи мамы замужем, а бабушки не замужем, испытывают высокий уровень семейной вины (Н = 140,312, р < 0,001), тревожности (Н = 158,198, р < 0,001), напряженности (Н = 159,614, р < 0,001) и имеют высокий общий уровень семейной тревожности (Н = 217,961, р < 0,001). «Внучки», чьи бабушки были не замужем, склонны нести большую материальную ответственность, что указывает на взятие на себя мужской роли, то есть роли «отца/деда». Они бережливее и расчетливее, чем женщины в других группах, предпочитают не тратить деньги на себя и свои удовольствия, забывая о своих потребностях (Н = 101,659, р < 0,05). «Внучки» в такой семье переживают ролевую нагрузку, которую в полных семьях разделяют мать и отец. Обнаружены значимые различия группы по шкале «Экспрессивность» (Н = 10,617, р <0,05).
Наибольшие показатели обнаружены по параметрам степени, в которой в данной семье разрешается открыто действовать и выражать свои чувства. То есть «внучка» в такой семье должна «по-мужски» быть эмоционально сдержанной. Аналогично можно охарактеризовать установки на собственный выбор участия в ведении домашнего хозяйства (Н = 8,462, р < 0,05). Таким образом, женщины, которые выросли в полной семье, где бабушка не замужем и активно принимает участие в воспитании ребенка, демонстрируют более высокую требовательность к себе как к хозяйке. Старшие женщины
в таких семьях могут неосознанно транслировать «внучке» значимость роли хозяйки для удачного брака - это результат традиционного «бабушкиного» воспитания, где роль женщины в семье сводится к хорошей хозяйке.
В неполных семьях, где бабушка замужем, вовлеченность матери в семейные ролевые обязанности и взаимодействие [Мама] очень высокая (Н - 126,448, р < 0,001). Представление о семейных ролях в таких семьях искажаются. При отсутствии мужа и наличии бабушки, которая в браке и занимается своей личной жизнью, мать вынуждена всю ответственность за семью нести сама, что, конечно, не может не сказываться на том, что «внучка» так или иначе будет вынуждена помогать матери и разделять с ней эти обязанности отсутствующего «отца» (Н = 172,812, р < 0,001). Эта нагрузка на «внучку», в отличие от других семей.
Внучка, которая выросла в такой семье, чувствует чрезмерность требований и запретов (шкала З+) (Н = 8,687, р < 0,05), демонстрирует наибольшие значения показателей по параметрам игнорирования эмоций в семье, запрета на открытое выражение эмоций. «Внучка» все время под сильным контролем мамы и бабушки (5,757). Отмечается высокий уровень хорошего отношения к людям (Н = 13,934, р < 0,05). В таких семьях, ско -рее всего, растет «внучка», которая больше ориентирован на потребности других, чем на свои. Таким образом, роль ребенка, то есть «внучки» в полных и не полных семьях значительно отличается.
У женщин, которые выросли в неполных семьях, где бабушка была не замужем, отмечается целый ряд особенностей, выраженных в высоких значениях по анализируемым шкалам: высокий уровень вовлеченности во взаимодействие в «роли [Я]» (Н = 172,812, р < 0,001) и [Бабушка] (Н = 134,307, р < 0,001). Представление о семейных ролях искажено. Ролевая вовлеченность мамы в этой группе самая низкая (4,720), что говорит о том, что основные семейные родительские роли распределяются между бабушкой и внучкой. При отсутствии отца и в присутствии бабушки мать уходит на периферию ролевых обязанностей [Мамы], в большей части выполняя ролевые обязанности отца, в частности, по материальному обеспечению семьи. Это влияет на высокий уровень семейной вины (Н = 140,312, р < 0,001), семейной тревожности (Н = 158,198, р < 0,001), семейной напряженности (Н = 159,614, р < 0,001) и на высокий общий уровень семейной тревожности (Н = 217,961, р < 0,001) у этой группы респондентов. «Внучки» в такой семье также переживают ролевую нагрузку, которую в полных семьях разделяют мать и отец, что лишает их возможности ощущать себя в полной мере «внучкой» и проживать более беззаботное детство. В этой группе у «внучек» повышен уровень значений по шкале отношения к детям (Н = 7,815, р < 0,05), что указывает на то, что воспитание и забота о ребенке стоят в приоритете у взрослых. Возможно, что именно по этой причине матери и бабушки в таких семьях не строят свою личную жизнь, сублимируя ее во «внучку».
Отношение к деньгам в этой группе (Н = 6,940, р < 0,05) самое бережное, экономия и контроль за бюджетом становятся важным компонентом жизни, так как женщины несут материальную ответственность за всю семью вместо «отца» и не могут себе позволить лишних трат, рассчитывая только на себя. Обнаружены значимые различия в этой группе по шкале «Ролевые ожидания по шкале социальной активности» (Н = 7,354,
р < 0,05). Наибольшие значения в этой группе выявляется на таких психологических феноменах, как «степень ориентации партнера на то, как другой должен быть хорошо замотивирован на профессиональную сферу жизни», а также «быть активным участником какой-либо общественной роли».
Можно предположить, что это связано с тем, что «внучки» в этой группе видят ценность успеха только в социальной реализации, ждут от партнера эффективности и социальных результатов. Завышенные требования к партнеру в этой области приводят женщину к тому, что она ищет именно успешного мужчину, ожидая, что он сможет сделать ее счастливой. Это связано с отсутствием отца в детстве.
Большие различия этой группы респондентов выявлены по опроснику «Семейные эмоциональные коммуникации» (СЭК). По всем шкалам обнаруживаются повышенные значения по отношению к другим трем группам женщин: высокий показатель родительской критики (Н = 162,932, р < 0,001); высокий показатель по шкале «Индуцирование тревоги в семье» (Н = 152,698, р < 0,001); высокий показатель по шкале «Элиминирование эмоций в семье» (Н = 181,113, р < 0,001); высокий показатель по шкале «Фиксация на негативных переживаниях» (Н = 75,731, р < 0,001); высокий показатель по шкале «Внешнее благополучие» (Н = 83,215, р < 0,001); высокий показатель по шкале «Сверхвключенность» (Н = 94,58, р < 0,001); высокий показатель по шкале «Семейный перфекционизм» (Н = 96,354, р < 0,001).
У женщин, которые выросли в полных семьях, где бабушка была замужем, представления о семейных ролях не искажены. «Внучка» не испытывает ролевой нагрузки на себе. Роли распределены между мамой и отцом в равной степени. Показатели по уровню субъективного ощущения одиночества не завышены.
При рассмотрении результатов, полученных в исследовании, не были обнаружены значимые различия между группами женщин с разным семейным статусом и разным уровнем ощущения одиночества, релевантные для нашего исследования.
Важным показателем группе, где мамы и бабушки были не замужем, является высокий уровень субъективного ощущения одиночества среди «внучек», так как они выросли рядом с двумя одинокими незамужними женщинами (Н = 129,644, р < 0,001). Таким образом, в семье, где «внучку» воспитывают две одинокие женщины, она чувствует себя иначе, чем в кругу замужних или строящих свою личную жизнь взрослых. Скорее всего, «внучка», выросшая в такой семье, неосознанно перенимает негативный опыт старших женщин, реализуя его уже во взрослой жизни вне зависимости от семейного статуса.
Также стоит отметить схожесть показателей групп, где бабушка не замужем. Высокие значения обнаруживаются по параметрам неадекватного ощущения «внучкой» ответственности за все отрицательное, что происходит в семье. Уровень семейной вины у «внучек», бабушка которых не замужем, выше, чем в семьях, где бабушка в браке (Н = 140,312, р < 0,001). Выше также уровень семейной тревожности (Н = 158,198, р < 0,001), семейной напряженности (Н = 159,614, р < 0,001) и общий уровень семейной тревожности (Н = 217,961, р < 0,001). Бабушка является еще одним участником контроля над ребенком, что, несомненно, отражается на его эмоциональном фоне и представлениях о ролевой
структуре семьи. Таким образом, мы можем сделать вывод, что семейное положение бабушки и уровень ее участия в семейной жизни дочери отражаются на внучке.
Обнаружено, что в неполных семьях, вне зависимости от того, бабушка замужем или нет, выявлен высокий уровень вовлеченности в обязанности роли (Н = 172,812, р < 0,001) и взаимодействия (Н = 171,807, р < 0,001) у респондента в детстве, то есть при отсутствии отца (деда) в семье неравномерно распределяются семейные обязанности, и внучка зачастую выполняет родительские функции, возлагая на себя излишнюю, не характерную для возраста детства ответственность за принятие решений, по сравнению с полными семьями, где обязанности и взаимодействия в основном выполняются двумя родителями, а ребенок в меньшей степени вовлечен в задачи и проблемы семьи.
Заключение
Существуют особенности представлений о ролевой структуре родительской и прародительской семьи женщин, выросших в неполных расширенных семьях, имеющих высокий уровень субъективного ощущения одиночества. Женщина, которая выросла рядом с одинокими матерью и бабушкой, при отсутствии отца и деда, имеет искаженные представления о распределении семейных ролей и об отношениях между членами семьи в родительской и прародительской семье, что приводит к ролевой нагрузке и более высокому уровню субъективного ощущения одиночества, а также повышенному уровню переживания тревоги, вины и напряжения во взрослом возрасте. Такие женщины стремятся заменить отца и деда для матери и бабушки, беря на себя ряд мужских обязанностей. Таким образом, можно утверждать, что уровень субъективного ощущения одиночества у женщин связан с семейным положением женщин старших поколений одной семьи по линии матери.
Перспективы дальнейшей работы заключаются в организации дополнительного исследования межпоколенных отношений между женщинами одной семьи в трех поколениях, которые раскроют, как влияют эти отношения не только на дочь, выросшую в семье с одинокими матерью и бабушкой, но и позволят оценить влияние такой триады на жизнь матери и бабушки в целом.
Список литературы
1. Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В. В. Психология и психотерапия семьи. СПб.: Питер, 2003. 656 с.
2. Дружинин В. Н. Психология семьи. СПб.: Питер, 2012. 176 с.
3. Алешина Ю. Е. Цикл развития семьи: исследования и проблема // Вестн. Московского гос. ун-та. Сер. 14: Психология. 1987. № 2. С. 18-26.
4. Сапоровская М. В. Психология межпоколенных отношений в семье: дис. ... д-ра пси-хол. наук. Кострома, 2013. 613 с.
5. Овчарова Р. В. Мягкова М. А. Материнство в неполной семье: моногр. М.: Юрайт, 2021. 411 с.
6. Крюкова Т. Л., Сапоровская М. В., Гущина Т. В. Психология межпоколенных отношений: конфликты и ресурсы. Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2009. 361 с.
7. Fife S. T. Theory: The heart of systemic family therapy // Wampler K. S. (ed.) The handbook of systemic family therapy. Hoboken: Wiley Blackwell, 2020. P. 296-316. DOI: https://doi. org/10.1002/9781119438519.ch13.
8. Grove D. R., Greene G. J., Lee M. Y. Family therapy for treating trauma: An integrative family and systems treatment (I-FAST) approach. Oxford University Pres, 2020. P. 288.
9. Черников А. В. Системная семейная терапия: Интегративная модель диагностики. М.: Независимая фирма «Класс», 2005. 208 с.
10. Холмогорова А. Б., Калинина О. Г. Роль отца в психологическом развитии ребенка. М.: Форум, 2011. 110 с.
11. Томгорова Г. Н. Социально-психологические представления о семейных ролях в полных и неполных расширенных семьях // Общество: социология, психология, педагогика. 2022. № 2 (94). С. 137-143. DOI: https://doi.org/10.24158/spp.2022.2.19.
12. Щутценбергер А. А. Синдром предков: трансгендерные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограм-мы. М.: Психотерапия, 2005. 256 с.
13. Whitley D., Kelley S., Sipe T. Grandmothers Raising Children: Are They Atincreased Risk of Health Problems? // National Association of Social Workers. 2001. Vol. 26, No. 2. P. 105114. DOI: https://doi.org/10.1093/hsw/26.2.105.
14. Цветкова Н. А. Личностные особенности одиноких женщин, обращающихся за помощью // Женщина в российском обществе. 2014. № 3 (72). С. 61-72.
15. Моисеева Т. А., Юртаева Ю. О. Особенности субъективного чувства одиночества в подростковом возрасте // Молодой ученый. 2019. № 4 (242). С. 158-161.
16. Артемцева Н. Г. Субъективное ощущение одиночества как предиктор созависимо-сти // Ин-т психологии РАН. Социальная и экономическая психология. 2019. Т. 4, № 2. С. 147-169.
17. Сапоровская М. В. Особенности эмоциональных состояний взрослых в ситуации длительного отсутствия романтических отношений // Вестн. Омского ун-та. Сер.: Психология. 2022. № 4. С. 55-61. DOI: https://doi.org/10.24147/2410-6364.2022.4.55-61.
18. Шварц С. Е. Отсутствующий отец и его влияние на дочь. СПб.; М.: Центр гуманитарных инициатив: Добросвет, 2021. 364 с.
19. Barnwell A. Family secrets and the slow violence of social stigma // Sociology, 2019. Vol. 53, No. 6. P. 1111-1126. DOI: https://doi.org/10.1177/0038038519846443.
20. Прохоров А. О. Методики диагностики и измерения психических состояний личности. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Речь, 2004. 176 с.
21. Лидерс А. Г. Психологическое обследование семьи. М.: Академия, 2006. 432 с.
22. Фурманов И. А., Аладьин А. А., Фурманова Н. В. Психологическая работа с детьми, лишенными родительского попечительства: Книга для психологов. Минск: ТЕСЕЙ, 1999. 224 с.
23. Малкина-Пых И. Г. Семейная терапия: справ. практ. психолога. М.: Эксмо, 2008. 990 с.
References
1. Eydemiller E. G., Yustitskis V. V. Psikhologiya i psikhoterapiya semyi. St. Petersburg: Piter, 2003. 656 p.
2. Druzhinin V. N. Psikhologiya semyi. St. Petersburg: Piter, 2012. 176 p.
3. Aleshina Yu. E. Tsikl razvitiya semyi: issledovaniya i problema. Vestn. Moskovskogogos. unta. Ser. 14: Psikhologiya. 1987, No. 2, pp. 18-26.
4. Saporovskaya M. V. Psikhologiya mezhpokolennykh otnosheniy v semye. ScD dissertation (Psychology). Kostroma, 2013. 613 p.
5. Ovcharova R. V. Myagkova M. A. Materinstvo v nepolnoy semye: monogr. Moscow: Yurayt, 2021. 411 p.
6. Kryukova T. L., Saporovskaya M. V., Gushchina T. V. Psikhologiya mezhpokolennykh otnosheniy: konflikty i resursy. Kostroma: KGU im. N. A. Nekrasova, 2009. 361 p.
7. Fife S. T. Theory: The heart of systemic family therapy. In: Wampler K. S. (ed.) The handbook of systemic family therapy. Hoboken: Wiley Blackwell, 2020. P. 296-316. DOI: https://doi. org/10.1002/9781119438519.ch13.
8. Grove D. R., Greene G. J., Lee M. Y. Family therapy for treating trauma: An integrative family and systems treatment (I-FAST) approach. Oxford University Pres, 2020. P. 288.
9. Chernikov A. V. Sistemnaya semeynaya terapiya: Integrativnaya model diagnostiki. Moscow: Nezavisimaya firma "Klass", 2005. 208 p.
10. Kholmogorova A. B., Kalinina O. G. Rol ottsa v psikhologicheskom razvitii rebenka. Moscow: Forum, 2011. 110 p.
11. Tomgorova G. N. Sotsialno-psikhologicheskie predstavleniya o semeynykh rolyakh v polnykh i nepolnykh rasshirennykh semyakh. Obshchestvo: sotsiologiya, psikhologiya, pedagogika. 2022, No. 2 (94), pp. 137-143. DOI: https://doi.org/10.24158/spp.2022.2.19.
12. Shchuttsenberger A. A. Sindrom predkov: transgendernye svyazi, semeynye tayny, sindrom godovshchiny, peredacha travm i prakticheskoe ispolzovanie genosotsiogrammy. Moscow: Psikhoterapiya, 2005. 256 p.
13. Whitley D., Kelley S., Sipe T. Grandmothers Raising Children: Are They Atincreased Risk of Health Problems? National Association of Social Workers. 2001, Vol. 26, No. 2, pp. 105114. DOI: https://doi.org/10.1093/hsw/26.2.105.
14. Tsvetkova N. A. Lichnostnye osobennosti odinokikh zhenshchin, obrashchayushchikhsya za pomoshchyu. Zhenshchina v rossiyskom obshchestve. 2014, No. 3 (72), pp. 61-72.
15. Moiseeva T. A., Yurtaeva Yu. O. Osobennosti subyektivnogo chuvstva odinochestva v podrostkovom vozraste. Molodoy uchenyy. 2019, No. 4 (242), pp. 158-161.
16. Artemtseva N. G. Subyektivnoe oshchushchenie odinochestva kak prediktor sozavisimosti. In-tpsikhologiiRAN. Sotsialnaya iekonomicheskaya psikhologiya. 2019, Vol. 4, No. 2, pp. 147169.
17. Saporovskaya M. V. Osobennosti emotsionalnykh sostoyaniy vzroslykh v situatsii dlitelnogo otsutstviya romanticheskikh otnosheniy. Vestn. Omskogo un-ta. Ser.: Psikhologiya. 2022, No. 4, pp. 55-61. DOI: https://doi.org/10.24147/2410-6364.2022.4.55-61.
18. Shvarts S. E. Otsutstvuyushchiy otets i ego vliyanie na doch. St. Petersburg; Moscow: Tsentr gumanitarnykh initsiativ: Dobrosvet, 2021. 364 p.
19. Barnwell A. Family secrets and the slow violence of social stigma. Sociology. 2019, Vol. 53, No. 6, pp. 1111-1126. DOI: https://doi.org/10.1177/00380385l9846443.
20. Prokhorov A. O. Metodiki diagnostiki i izmereniya psikhicheskikh sostoyaniy lichnosti. Moscow: PER SE; St. Petersburg: Rech, 2004. 176 p.
21. Liders A. G. Psikhologicheskoe obsledovanie semyi. Moscow: Akademiya, 2006. 432 p.
22. Furmanov I. A., Aladyin A. A., Furmanova N. V. Psikhologicheskaya rabota s detmi, lishennymi roditelskogo popechitelstva: Kniga dlya psikhologov. Minsk: TESEY, 1999. 224 p.
23. Malkina-Pykh I. G. Semeynaya terapiya: sprav. prakt. psikhologa. Moscow: Eksmo, 2008. 990 p.
Интернет-журнал «Проблемы современного образования» 2024, № 3
Статья поступила в редакцию 31.08.2023 The article was received on 31.08.2023
