CC BY
112
Вестник ДВО РАН. 2010. № 2
УДК 81+ 821.0:398 Ю.Г.ХАЗАНКОВИЧ
Представление о времени у коренных народов Севера (социокультурный аспект)
Анализируя обширный языковой материал, автор исследует особенности темпоральных представлений у коренных малочисленных народов Севера.
Ключевые слов: малочисленные народы Севера, временные представления.
Image of time with aboriginal peoples of the North (a sociocultural aspect). J.G.HAZANKOVICH (The Yakut State University named after M.K.Ammosov, Yakutsk).
The author studies peculiarities of time knowledge of the northern indigenous peoples on the basis of the vast linguistic material.
Key words: northern indigenous peoples, time representation.
В нашей повседневной жизни темпоральный фактор играет значительную роль. Темп мегаполиса существенно отличается от провинциальной размеренности. И так же отличается само течение и восприятие времени у представителей разных культур. Более того, у коренных малочисленных народов Севера* оно качественно иное, чем у «европейцев» [2, с. 39]. Именно об этом очень точно сказал философ и культуролог А.Я.Гуревич: «Человек не рождается с чувством времени. Его временные понятия всегда определены той культурой, к которой он принадлежит» (цит. по: [9, с. 106]). Между тем временные представления коренных малочисленных народов Севера изучены слабо.
Поясним сказанное примером. Если в индустриальном обществе «время - деньги», то, например, у народа саами имеет место так называемый саамский час. Суть его в том, что на любую встречу регламентировано обязательное опоздание на один час. Это вовсе не проявление неуважения к окружающим, а скорее всего одна из устойчивых этнокультурных особенностей саами, которая еще раз подтверждает размеренность и неспешность их жизни. Но как быть с подобным «узаконенным» регулярным опозданием? Выход был найден - собираться на час позже оговоренного времени. Таким образом «саамский час» негласно закрепился и удалось избежать «временного» конфликта. Это один из ярких и поучительных примеров реального учета ментального восприятия времени представителями малочисленного этноса [4, с. 56; 7, 10].
Общеизвестно, что посредством языка этнос улавливает и транслирует ментальные стереотипы восприятия мира и скрытые подсознательные установки (в том числе связанные
* Саамы относятся к малочисленным народам Севера, представителей этой народности около 30 тыс. чел. в Норвегии и около 2 тыс. в России (к МНС относят этносы, насчитывающие менее 50 тыс. чел.: так, в России 35 тыс. эвенков, 20 тыс. эвенов, 3 тыс. алюторцев, около 2 тыс. юкагиров).
ХАЗАНКОВИЧ Юлия Геннадьевна - кандидат филологических наук, доцент (Якутский государственный университет им. М.К. Аммосова). E-mail: [email protected]
Работа выполнена в рамках проекта Аналитической ведомственной целевой программы «Развитие научного потенциала высшей школы 2009-2010 гг.», 2.1.3.3114).
со временем) [1, 3, 8]. Обращение к проблеме художественного хронотопа в художественной словесности народов Севера актуализировало необходимость изучения феномена времени и пространства в этнокультурном и культурфилософском аспектах. С этой целью нами был проведен анализ пространственно-временной лексики отдельных северных народов, в частности эвенов, юкагиров и алюторцев. Языковой материал, привлекаемый в нашей статье, представляет собой, во-первых, результат бесед с носителями эвенского и юкагирского языков, например представителями Аллаиховского и Нижнеколымского района Республики Саха (Якутия), во-вторых, выборку соответствующей лексики из словарей и трудов по фольклору и языку [5, 7]. Интервьюирование и анализ значения слов-репрезентантов в национальных идиоматических выражениях позволили сделать весьма интересные наблюдения о представлении народов Севера о времени. В «малых» жанрах фольклора - загадках, пословицах, поговорках - нашли отражение этнические пространственно-временные представления, которые соотносятся с «кодексом поведения» человека. Например, в эвенских идиоматических выражениях отражена регламентация категории времени. В частности, у эвенов запрещается кричать вечером, потому что, как объясняли наши респонденты, «дух-хозяин местности услышит» («хисэчин эдилрэ иркагракил-ра - муран долчидик»), кричать ночью - «покойники могут услышать» («долба эдилрэ иркагракилра - бул долчидикал»), «шить ночью - грешно». Следует отметить и особое отношение эвенов к прошлому. В частности, в эвенских идиомах «нельзя грубо отвечать старому человеку - очень плохо» содержится «временная» метка: старый человек - это прошлое, которое надо уважать.
В лексике названных народов широко представлены пространственные значения. Языковой материал свидетельствует, что у большинства коренных народов Севера категория времени по сравнению с категорией пространства менее освоена. Этот момент характерен практически для всех народов Севера. Так, выборка лексики из книги «Язык и фольклор алюторцев» [5] свидетельствует о том, что пространственные обозначения у этого народа максимально предметны: например, самое дальнее место в палатке алюторцы обозначают как «кэпта». Понятия-описания нередко имеют «пространственную» метку, так, капель у алюторцев - «Ук. Уэт», что в дословном переводе - «место, где стекает вода», а сустав -«Уэ!пэ. Уэгп» - «место, где соединяются кости». Более того, такая временная лексема, как «Уш. Уэгп» («годовщина»), дословно переводится как «пространство года» и содержит пространственный признак. Возможно, это обусловлено и тем, что категория времени в силу определенных особенностей народов Севера длительное время осваивалась посредством пространственных представлений [4, 8-10]. Нет в языках народов Севера, в частности алюторцев и юкагиров, понятий «день» («сутки»), календарный год, «минута», «час».
С помощью метода сплошной выборки мы выделили слова «время» и «пространство», которые были обработаны посредством приема количественного подсчета. Из 3 100 алюторских лексем, представленных в корневом алюторско-русском словаре, 33 имеют временное содержание и 24 - пространственное [5]. В алюторском языке отсутствует четкое деление времени внутри недельного цикла: нет таких столь свойственных для европейца временных понятий, как «понедельник», «вторник» и т.д. Категория будущего времени обозначена лексемой «avagga», что означает «попозже», «потом» и свидетельствует о наличии представлений у алюторцев об обозримом будущем, но в то же время она лишена конкретики (например, в русском языке такой конкретикой обладают лексемы «завтра», «через неделю», «на будущий год» и др.). Следует сказать, что в алюторском языке глаголы будущего времен отсутствуют. Но в абсолютном большинстве представлены лексемы, обозначающие прошедшее время:
]оИ - guli = !уш - в позапрошлом году;
эmэеэg - раньше, до;
wutin = э|и - прошлый год;
эщ^э! - давно, но в конкретном прошлом;
эр Уэ! - давно, очень давно (в сказочные времена); й!акш - давнишний.
Обращение к «Юкагирско-русскому словарю» Г.Н.Курилова [6] также позволило сделать некоторые наблюдения над особенностями временной лексики юкагиров.
1. В словаре наиболее представлена лексика, обозначающая прошлое. Причем она имеет очень разное смысловое содержание:
а) категории прошлого, которые обозначает общепринятое, привычное: титанпалье - прошлогодний,
йигирукун - позапрошлогодний, лайанэ - в последнее время;
б) категории прошлого, значение которых характерно для носителей языка северных народов, т.е. это ссылка на отдаленное прошлое, но привязанное к какому-то масштабному, бытийному событию в жизни рода (тине - какое-то определенное, прошедшее когда-то время, но связанное с чем-либо; тапниги - тогда, в то время, не теперь; тадааткумун - с того времени, с тех пор);
в) статусное абсолютное прошлое (халльэруккун - давно канувшее в Лету, тиндаа -раньше, в прежние времена, очень давно);
г) лексика, отражающая связь прошлого с настоящим (нумунэп - и раньше, и теперь, с древних времен, постоянно); слово «тидаа» обозначает время (давно), но оно по смыслу не конкретно: это очень растяжимое понятие - одновременно обозначает вчера, позавчера, год назад.
Время будущее и настоящее представлено лишь парой лексем. Они не имеют такого семантического разнообразия, как время прошлое. Итак, что они обозначают?
Лексема кэйгудэ - в будущем; эгуй - завтра.
Время настоящее представлено следующим образом: идьэ - нынче, теперь, сейчас;
тилэмэ - обозначение времени года, часа, дня (в момент говорения); тилээткумур - до сей поры.
Использование разделительно-сопоставительного метода при выборке временной лексики позволило выявить ее качественные различия у малочисленных народов Севера. В частности, у них, в том числе у юкагиров и алюторцев, аспект переживания настоящего времени в его кратности временных отрезков - секунда, миг, мгновение, минута - практически отсутствует. В национальных языках столь привычные для нас временные понятия появились сравнительно недавно в результате калькированных заимствований. Возможно, это объясняется чрезвычайной конкретностью понятий. При этом отсутствие слов «миг», «мгновение» обусловлено тем, что они отражают непосредственное восприятие времени в его онтологической сущности. Эти слова сопряжены со временем настоящим, именно настоящее является областью чувственного восприятия времени. Время настоящее, например, у юкагиров ассоциировано прежде всего с понятием «пора». Космологичность содержания этой лексемы проявляется в том, что она воспринимается как нечто закономерное, объективное, повторяющееся и не зависящее от желаний человека. «Пора» всегда мыслится как нечто данное, она соотносима с космическим циклом и потому всегда присутствует в номинации календарных месяцев. Посредством лексемы «пора» прошлое и настоящее ставятся в один космологический ряд (жизненный и природный круг). В сравнении с лексемой «время» слово «пора» более эпично, оно имеет качественно иные характеристики: «пора» не «течет» и не изменяется. «Пора» имеет бытийную и космическую закрепленность на временной оси. Скорее всего, такая этносемантическая разность лексем «пора» и «время» обусловлена тем, что архетипически представители коренных народов Севера, юкагиры в частности, были носителями циклического сознания. Цикличность вообще ассоциирована с такими понятиями, как «пора», «прежний», «прошлый», «нынче». Она
«настроена» на типизацию, отождествление того, что уже есть, с тем, что уже было не однажды. Современный человек является носителем сознания линейного, направленного на индивидуализацию. Линейность же ассоциирована с понятиями «время», «минувший» (в значении невозвратимый), «сейчас». Безусловно, у современных представителей «малочисленных этносов» в чистом виде циклического сознания нет. Но оно нашло отражение в культурных реалиях этноса, в частности в языке и ритуально-обрядовой сфере.
Естественно, в их повседневной жизни соответствующая архетипическая ориентация сознания не исключает присутствия линейного восприятия времени. Но само течение современной жизни постулирует идею памяти о прошлом, смене поколений, глубоком осознании линейности (пути) человеческой жизни от рождения до смерти и ассимилирует поступательное следование естественным, солярным и вегетативным, циклам природы. В культурной же парадигме северян сочетаются идеи природных циклов, бесконечных возвратов и повторов событий с такими характеристиками линейного времени, как повторимость, уникальность, единичность самой жизни. Эту своего рода «эклектику» представлений о времени у малочисленных народов Севера еще предстоит скрупулезно исследовать, поскольку этнические представления о времени - составляющая «языка» этнокультуры, его код. Важность их изучения для понимания культуры любого этноса очевидна, и в этом мы видим дальнейшие перспективы развития темы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абульханова-Славская К.А. О путях построения типологии личности // Психол. журн. 1983. Т. 4 . С. 20-31.
2. Андреев И.Л. Время - не деньги // Деньги. 1997. № 3. С. 38-41.
3. Гиренко Н.М. Социология племени. Л.: Вост. лит-ра, 1991. 135 с.
4. Ершова Г.Н. Восприятие пространства и времени // Системные исследования взаимосвязи древних культур Сибири и Северной Америки. Духовные культуры. Вып. 3. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 1996. С. 54-62.
5. Кибрик А.Е., Кодзасов С.В., Муравьева И. А. Язык и фольклор алюторцев. М.: Наука, 2000. 345 с.
6. Курилов Г.Н. Юкагирско-русский словарь. Новосибирск: Наука, 2001. 586 с.
7. Мельникова А.А. Язык и национальный характер. Взаимосвязь структуры языка и ментальности. СПб.: Изд-во СПб. гос. ун-та, 2003. 132 с.
8. Спрингер С., Дейч Г. Левый мозг, правый мозг. М.: Высш. шк., 1983. 239 с.
9. Ярская Н.В. Время в эволюции культуры. Философские очерки. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 1989. 169 с.
10. Oesterle O. Was ist eigentlich Zeit? // NET-Journal. 2000. N 1. - http://n-t.ru/tp/ng/np.htm
