CC BY
10
УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ НАУКИ
Пределы судебного доказывания по уголовному делу, выделенному в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве
Герасимова Лариса Александровна,
аспирант департамента права института экономики, управления и права Московского городского педагогического университета
E-mail: gerasimova0707@ya.ru
В статье с применением методов сравнительно-правового анализа и системного подхода к изучению правового явления рассматривается проблема совершенствования института досудебного соглашения о сотрудничестве, касающаяся пределов доказывания в суде первой инстанции по выделенному уголовному делу в отношении подсудимого, сотрудничавшего со следствием на досудебной стадии уголовного судопроизводства. Сделан вывод о том, что принятие в данном случае судебного решения в особом порядке, без исследования доказательств виновности подсудимого, противоречит общему условию судебного разбирательства - принципу непосредственности - и может привести, в силу личной заинтересованности подсудимого в исходе дела, к принятию неправосудного решения. Автор указывает, что только при проведении полного комплексного исследования собранных доказательств, включая их достаточность в рамках общего (основного) уголовного дела, а также соответствие показаний лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, фактическим обстоятельствам дела, можно говорить о соблюдении принципа непосредственности, который закреплен в статье 240 УПК РФ. В этой связи сделано предложение о внесении соответствующих изменений в уголовно-процессуальный закон.
Ключевые слова: пределы доказывания, судебное решение, уголовное дело, досудебное соглашение о сотрудничестве, принцип непосредственности, особый порядок судебного разбирательства.
В соответствии с положениями статьи 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) основная цель уголовного судопроизводства заключается в защите прав и законных интересов физических и юридических лиц, пострадавших в результате преступной деятельности, что включает в себя восстановление их нарушенных прав и обеспечение компенсации за причиненный им вред. Кроме того, уголовное судопроизводство выполняет важную функцию обеспечения законности и обоснованности преследования лиц, совершивших преступление. Суду важно определить справедливое наказание для виновного в совершении преступления лица. Также важно оградить невиновных в преступлениях лиц от необоснованного преследования и обвинения. Успешное достижение этих целей неразрывно связано с процессом доказывания. Необходимо собрать, проверить и оценить все имеющиеся доказательства (ст. 85 УК РФ).
Как верно отмечает С.Н. Чурилов, «собирание, проверка и оценка доказательств - это логический процесс, целью которого является установление существования или несуществования отдельных фактов, совокупности фактов, связей между ними, указывающих на наличие или отсутствие уголовно-релевантных обстоятельств, образующих предмет доказывания» [6].
Ключевые вопросы доказательственного права все еще остаются актуальными для дальнейшего исследования, однако одной из наиболее дискуссионных проблем в научном сообществе является проблема определения пределов доказывания в тех уголовных делах, которые были выделены в отдельное производство в отношении тех, кто заключил досудебное соглашение о сотрудничества (далее - ДСоС).
В главе 40.1 УПК РФ законодателем закреплены правовые нормы, регулирующие институт ДСоС. Положения данной главы направлены на расширение возможностей для сбора доказательств обвинения, проведения расследования, судебного разбирательства дел о преступлениях, совершенных в составе группы, посредством выделения в отдельное производство дела в отношении лица, которое сотрудничает со следствием.
Однако следователю следует учитывать, что выполнение обвиняемым всех условий ДСоС яв-
5 -о
сз ж
■с
ляется основанием для назначения судом наказания более мягкого, чем предусматривает закон за это преступление, в том числе такого, как условное осуждение, а также является основанием для освобождения от отбывания наказания. Указанный фактор может привести к увеличению вероятности возникновения у обвиняемого, заключившего соглашение, намерения оговорить своих соучастников, либо существенно уменьшить степень своего участия в инкриминируемом преступлении.
Но несмотря на наличие у данного участника уголовного процесса личного интереса, направленного на достижение определенных преимуществ в результате исполнения условий ДСоС, его показания, тем не менее, исключительно важны для формирования совокупности доказательств, необходимых для принятия определенных процессуальных решений. Поэтому следователь обязан особенно тщательно проверить показания такого лица, объективно, полно и всесторонне расследовать обстоятельства преступления и собрать достаточный объем доказательств, подтверждающих причастность и степень участия каждого соучастника преступления. Особого порядка расследования для данной категории дел УПК РФ не предусмотрел.
В научной литературе ученые-процессуалисты рассуждают относительно соотношения пределов доказывания на предварительном следствии и в ходе судебного разбирательства дела в общем порядке. В.С. Пастухов считает, что здесь имеется условное разграничение досудебного и судебного доказывания, при этом «и то, и другое в единстве составляют доказательственную деятельность участников процесса по установлению истины» [5]. Г.В. Абшилава уточняет, что «присущие любому доказыванию проверочная и оценочная деятельность осуществляется в досудебных и судебных стадиях, но досудебные уголовно-процессуальные решения имеют предварительный характер (по общему правилу) и необязательны для суда, который разрешает уголовно-правовой спор по существу» [1].
Представленные выше утверждения не могут вызывать возражений. В дополнение к ним стоит отметить, что уголовно-процессуальный закон однозначно указывает, что никакие доказательства для суда не имеют заранее установленной силы. К ним относятся и согласие подсудимого с предъявленным ему обвинением, и его признательные показания. Принципиальное значение нормативного требования о непосредственном восприятии судьей источников доказательств обосновано тем обстоятельством, что судебное доказывание неотделимо от личности судьи.
Таким образом, судебное доказывание имеет приоритет перед доказыванием на досудебной стадии, в том числе и в отношении особого порядка принятия судебного решения.
С учетом того, что суд не принимает участие в разработке и заключении ДСоС, судье крайне важно тщательно проверить все обстоятельства
такого сотрудничества. В то же время, в процессе судебного разбирательства в отношении того, кто заключил ДСоС, суд исследует исключительно процессуальные вопросы процедуры заключения соглашения, протоколы следственных действий, проведенных с участием обвиняемого (подсудимого) в целях исполнения условий соглашения. Кроме того, суд исследует представление прокурора об особом порядке судебного решения, констатирующее факт исполнения обвиняемым (подсудимым) взятых на себя обязательств. В ч. 4 ст. 317.7 УПК РФ указывается, что суд должен изучить:
- опасность, создаваемую для обвиняемого или его близких родственников в связи с их сотрудничеством;
- характеристику личности обвиняемого;
- наличие смягчающих и отягчающих обстоятельств;
- объем и границы помощи обвиняемого в раскрытии преступления;
- привлечение к ответственности соучастников;
- значимость этого сотрудничества.
В 6-ой части этой же статьи указывается, что приговор должен включать описание преступного деяния без анализа доказательств, включая выводы суда об исполнении подсудимым взятых на себя при заключении соглашения обязательств (глава 40.1 УПК РФ). Анализ доказательств виновности подсудимого в данную часть приговора включен быть не может, так как в судебном следствии он не производится. Законодатель обязал суд отразить в обвинительном приговоре лишь те факты, которые содержатся в обвинительном заключении.
То есть суд, как справедливо отмечает С.Н. Чу-рилов, «по воле законодателя вынужден принимать сторону органа уголовного преследования в нарушение конституционного принципа осуществления правосудия только судом» [7].
Представляется, что подобные установки законодателя нарушают фундаментальные принципы уголовного процесса. Кроме того, в своем стремлении к достижению общественно-значимых целей борьбы с организованной преступностью, институт ДСоС отклоняется от необходимых требований уголовного процесса, таких как непосредственное исследование доказательств в судебном рассмотрении уголовного дела, а также обоснованность и мотивированность принимаемых решений.
Собранные по делу доказательства не исследуются судом при проведении заседания в особом порядке. Рассматривая уголовное дело, выделенное в отношении лица, заключившего ДСоС, судья лишен возможности полно и всесторонне исследовать обстоятельства дела и оценить с точки зрения достоверности доказательства, собранные в ходе предварительном следствии.
Очевидно, что отклонение от принципа непосредственности проявляется в перемещении процесса исследования доказательств с вопросов виновности и участия лица в преступной деятельности к оценке обстоятельств, которые отражают пределы и характер той помощи, которая была
оказана следствию при выявлении и расследовании преступления.
Это приводит к ситуациям, когда в ходе судебного разбирательства в отношении соучастников преступления, проведенного в общем порядке, суд приходит к выводу о недоказанности предъявленного им обвинения, что впоследствии приводит к отмене или изменению приговора в отношении субъекта ДСоС [4].
Например, Центральный районный суд г. Тюмени в декабре 2019 г. признал Т. виновным в совершении 5-ти преступлений (ч. 3 ст. 30, пп. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1, УК РФ). Это дело рассматривалось судом в особом порядке, так как Т. заключил ДСоС. Дело в отношении его соучастников рассматривалось позднее в общем порядке. В ходе судебного разбирательства суд пришел к выводу об отсутствии достаточной совокупности доказательств, подтверждающих их причастность к нескольким вмененным им эпизодам преступлений, указанных выше, и переквалифицировал их действия по ч. 2 ст. 228 УК РФ.
Т. подал кассационную жалобу в Верховный суд Российской Федерации, которая была удовлетворена. Суд отменил приговор в отношении Т. Это дело было направлено в суд первой инстанции на новое рассмотрение, так как был сделан вывод о допущенном нижестоящими судами существенном нарушении норм УПК РФ.
В своем определении Верховный суд Российской Федерации подчеркнул, что при рассмотрении дела в отношении Т. были сомнения в наличии совокупности доказательств, которые бы подтверждали его вину в совершении указанных преступлений. К такому выводу пришел суд, рассматривая дело в отношении соучастников Т. в общем порядке разбирательства. Данное обстоятельство исключало возможность рассмотрения этого дела в отношении Т. в особом порядке.
Считается, что особый порядок судебного производства был введен для уменьшения затрат на рассмотрение уголовных дел и ускорения производства по делу путем исключения самой объемной и продолжительной стадии процесса - судебного следствия, оптимизируя тем самым рассмотрение большего количества уголовных дел в разумные сроки [2].
Однако приведенный выше пример свидетельствует об обратном - в течение четырех лет уголовное дело прошло все судебные инстанции и в итоге вернулось в суд первой инстанции на новое рассмотрение. Очевидно, что это противоречит принципу осуществления уголовного судопроизводства в разумный срок.
В другом случае Верховный суд Российской Федерации приговор Истринского районного суда Московской области от 29 октября 2020 года, постановленный в отношении К. в особом порядке судебного разбирательства в связи с заключением ДСоС, изменил. Указанным приговором К. был признан виновным в совершении 8 краж, 2 поку-
шений на кражи и 2 грабежей в составе организованной группы.
Вместе с тем, в ходе судебного разбирательства в отношении соучастников К. в общем порядке судебного разбирательства суд пришел к выводу, что при совершении указанных преступлений они действовали группой лиц по предварительному сговору, а не в составе организованной группы, в связи с чем исключил данный квалифицирующий признак. Также в одном из вменяемых эпизодов суд исключил квалифицирующий признак «с причинением значительного ущерба гражданину».
Защитник К. подал в Верховный суд Российской Федерации кассационную жалобу, которая была удовлетворена. С учетом выводов суда, сделанных в приговоре, постановленном в общем порядке судебного производства в отношении его соучастников, судебная коллегия переквалифицировала действия К., исключив из него указанные выше квалифицирующие признаки и снизила наказание с 6 до 5 лет лишения свободы [3].
Таким образом, принцип непосредственности, закрепленный в ст. 240 УПК РФ, будет соблюден только в случае полного комплексного исследования собранных доказательств, в частности их достаточности, в рамках общего (основного) уголовного дела, а также соответствие показаний лица, заключившего ДСоС, фактическим обстоятельствам дела.
Объективно установить степень сотрудничества лица, заключившего ДСоС, и достоверность его показаний, а также оценить всю совокупность доказательств с целью принятия итогового решения по делу возможно лишь в общем порядке судебного производства. Иное не соответствует целям уголовного судопроизводства и свидетельствует о пренебрежении его основополагающими принципами.
С учетом изложенного, представляется важным внести в уголовно-процессуальное законодательство следующее изменение. Необходимо рассматривать уголовное дело в отношении лица, заключившего ДСоС, в рамках единого судебного разбирательства с остальными соучастниками преступления в общем порядке судебного производства. Это позволит обеспечить более эффективную реализацию возможностей института ДСоС с целью борьбы с преступностью.
Литература
1. Абшилава Г.В. Процессуальная роль прокурора в заключении и реализации соглашения о досудебном сотрудничестве, регламентированном главой 401 УПК // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2010. № 3. С. 92-94.
2. Каретников А.С. Нужен ли особый порядок судебного рассмотрения уголовных дел в отношении лиц, заключивших досудебное согла-
5 -а
сз ж
<
шение о сотрудничестве? // Законность. 2013. № 10. С. 31-37.
3. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 03.08.2023 № 4-УД23-26-К1 // СПС Консультант Плюс
4. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 09.11.2023 № 89-УД23-8-К7 // СПС Консультант Плюс
5. Пастухов В.С. Особенности доказывания по уголовному делу, по которому заключено досудебное соглашение о сотрудничестве // Пробелы в российском законодательстве. 2015. № 4. С. 246-248.
6. Чурилов С.Н. Оперирование доказательствами как элемент доказывания // Вестник МГПУ. Серия «Юридические науки». 2021. № 3(43). С. 63-70.
7. Чурилов С.Н. О некоторых вопросах института досудебного соглашения о сотрудничестве // Вестник Университета прокуратуры Российской Федерации. 2022. № 6. С. 27-32.
LIMITS OF JUDICIAL EVIDENCE IN A CRIMINAL CASE SEPARATED INTO SEPARATE PROCEEDINGS IN CONNECTION WITH THE CONCLUSION OF A PRE-TRIAL COOPERATION AGREEMENT
Gerasimova L.A.
Moscow City Pedagogical University
Using the methods of comparative legal analysis and a systematic approach to the study of a legal phenomenon, the article examines the problem of improving the institution of a pre-trial agreement on cooperation, concerning the limits of proof in a trial court in a separate criminal case in relation to a defendant who cooperated with the investigation at the pre-trial stage of criminal proceedings. It is concluded that the adoption of a judicial decision in this case in a
special manner, without examining the evidence of the defendant's guilt, contradicts the general condition of judicial proceedings - the principle of immediacy - and can lead, due to the personal interest of the defendant in the outcome of the case, to the adoption of an unjust decision. The author points out that only when conducting a full comprehensive study of the collected evidence, including its sufficiency within the framework of the general (main) criminal case, as well as the compliance of the testimony of the person with whom the pre-trial cooperation agreement was concluded with the actual circumstances of the case, can we speak of compliance with the principle of immediacy, which is enshrined in Article 240 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation. In this regard, a corresponding proposal has been made to change this institution of criminal procedure law.
Keywords: limits of evidence, court decision, criminal case, pre-trial cooperation agreement, principle of immediacy, special procedure for trial.
References
1. Abshilava G.V. The procedural role of the prosecutor in concluding and implementing an agreement on pre-trial cooperation, regulated by Chapter 401 of the Code of Criminal Procedure // "Black holes" in Russian legislation. 2010. № 3. P. 9294.
2. Karetnikov A.S. Is there a need for a special procedure for judicial consideration of criminal cases in relation to persons who have entered into a pre-trial cooperation agreement? // Legality. 2013. № 10. P. 31-37.
3. Cassation determination of the Judicial collegium for Criminal Cases of the Supreme Court of the Russian Federation dated 08/03/2023 No. 4-UD23-26-K1 // SPS Consultant Plus
4. Determination of the Judicial Collegium for Criminal Cases of the Supreme Court of the Russian Federation dated November 09, 2023 N89-UD23-8-K7 // SPS Consultant Plus
5. Pastukhov V.S. Peculiarities of evidence in a criminal case in which a pre-trial agreement on cooperation was concluded // Gaps in Russian legislation. 2015. № 4. pp. 246-248.
6. Churilov S.N. Operating with evidence as an element of proof // Bulletin of the Moscow State Pedagogical University. Series "Legal Sciences". 2021. № 3(43). P. 63-70.
7. Churilov S.N. On some issues of the institution of pre-trial agreement on cooperation // Bulletin of the University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation. 2022. № 6. P. 27-32.
