CC BY
123
Антохина Алена Борисовна
преподаватель кафедры уголовного права и криминологии Невинномысского государственного гуманитарно-технического института (тел.: +79188885883)
Правовое регулирование мер уголовно-правового характера в российском дореволюционном законодательстве XIX - начала XX века
В статье рассматривается эволюция уголовно-правовых норм, предусматривающих некарательные меры воздействия на лиц, совершивших преступление, в российском законодательстве XIX - начала XX в.
Ключевые слова: меры уголовно-правового характера, история государства и права России, принудительные меры медицинского характера, конфискация имущества, возмещение вреда.
A.B. Antokhina, Lecturer of a Chair of Criminal Law and Criminology of the Nevinnomyssk State Technical Gumanitary Institute; tel.: +79188885883.
Legal regulation of measures of criminal law in the Russian pre-revolutionary legislation of XIX - early XX century
The article discusses the evolution of criminal law rules for non-punitive sanctions on persons committed a crime in the Russian legislation of XIX - early XX century.
Key words: measures of criminal law nature, history of state and law of Russia, compulsory measures of medical nature, confiscation of property, compensation for damage.
Сначала XIX в. под влиянием возникновения и развития социологической школы уголовного права многие ученые в научных трудах стали высказывать мнение о том, что для эффективной реализации охранительных и превентивных задач уголовного права, помимо наказания, необходимо предусмотреть в законодательстве и иные (некарательные) меры уголовно-правового принуждения.
Так, например, Ф. Лист различал наказание и меры безопасности и предлагал включать в уголовные законы следующие меры: 1) условное осуждение и 2) воспитательные меры для несовершеннолетних преступников [1, с. 13].
В связи с этим в уголовном законодательстве многих стран «... стали закрепляться условно-досрочное освобождение, а затем условное осуждение, пробация и другие альтернативные или сопутствующие наказанию некарательные меры уголовно-правового воздействия, которые в течение двух столетий заняли в нем если не центральное, то весьма достойное место» [2, с. 3].
Частично указанные предложения были реализованы в Своде законов Российской империи
1832 г. и Уложении России о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.
Так, в Своде законов 1832 г. впервые было предусмотрено освобождение от уголовной ответственности лиц, страдающих психическими расстройствами, за совершение абсолютно любого преступления и законодательно было закреплено их принудительное лечение. Указанных лиц также предписывалось содержать и лечить отдельно от других душевнобольных [3].
Принятое вскоре после этого Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. кодифицировало и систематизировало все действующие на тот момент в России уголовно-правовые нормы различных эпох и более 70 лет служило законодательной основой борьбы с преступностью.
Уложение 1845 г. существенно расширило круг невменяемых лиц и выделяло три формы психических расстройств: хронические психические расстройства, временные психические расстройства и иные расстройства психики (ст. 95-97). Лиц, которые в момент совершения преступления «.не могли иметь понятия о противозаконности и самом свойстве своего деяния», предписывалось помещать в дома умалишенных для излечения [4, с. 18-19].
116
Порядок их заключения в дома умалишенных, сроки содержания и освобождения регулировались Приложением № 4 к Уложению 1845 г. В частности, в нем указывалось, что душевнобольные преступники направляются в указанные дома для содержания и излечения сроком на два года. По истечении этого времени, если будет доказано их полное выздоровление, они подлежали освобождению и передаче под опеку [4, с. 365].
Указанный двухгодичный срок содержания мог быть также сокращен при отсутствии опасности такого лица для общества и при наличии лиц, согласных принять его под свое попечительство и надзор.
Профессор П.Д. Калымков практически сразу после принятия Уложения 1845 г. обобщил данное приложение и резюмировал, что назначение судом принудительных мер медицинского характера психически больным преступникам предполагает обязательную последовательность следующих правил: 1) медицинское освидетельствование безумных во врачебных управах; 2) утверждение постановления врачебной управы о необходимости назначения принудительного лечения правительствующим Сенатом; 3) заключение «безумных» преступников в домах умалишенных; 4) содержание их там до выздоровления; 5) для точного удостоверения в излечении больных постановляется двухгодичный наблюдательный срок; 6) по истечении наблюдательного срока выздоровевшие освобождаются из лечебного учреждения и над ними устанавливается гражданская опека [5, с. 100].
В Уложении 1845 г. конфискация имущества по-прежнему рассматривалась как дополнительное наказание. Но ее понятие, как и ранее, не давалось, не закреплялись общие основания ее применения, и назначалась она при совершении только некоторых преступлений (например, в ст. 283 за бунт против государственной власти и т.д.).
Особенность Уложения 1845 г. в интересующем нас плане состояла также в том, что оно законодательно закрепило обязанность виновного возмещать причиненный потерпевшему вред от преступления (отделение второе, ст. 59-64). Статья 59 Уложения закрепляла общие основания возмещение вреда: «...виновные в преступлении, причинившем кому-либо убытки или вред, сверх наказания, к которому присуждаются, обязаны вознаградить за сей вред или убыток из собственного имущества, в соответствии с постановлением суда» [4, с. 13].
Новый шаг в развитии принудительных мер медицинского характера в дореволюционном законодательстве был сделан в Уголовном уложении 1903 г. В ст. 39 указанного уголовного закона понятие невменяемости было сформулировано следующим образом: «...Не вменяется в вину преступное деяние, учиненное лицом, которое, во время его учинения, не могло понимать свойства и значения им совершаемого или руководить своими поступками вследствие болезненного расстройства душевной деятельности, или бессознательного состояния, или же умственного неразвития, происшедшего от телесного недостатка или болезни» [6, с. 284].
Кроме этого, как отмечает Г.В. Назаренко, Уголовное уложение 1903 г. отказалось от законодательного закрепления перечневой системы психических расстройств, исключающих вменяемость [7, с. 16].
В части второй данной нормы говорилось, что в случаях, когда оставление такого лица без особого присмотра будет признано судом опасным, он передает его под надзор родителей или других лиц, согласных принять его на свое попечение, либо помещает его во врачебное учреждение. Но в случае совершения психически больным преступником убийства, тяжкого телесного повреждения или изнасилования суд направлял его на излечение во врачебное учреждение в обязательном порядке.
В отличие от Уложения 1845 г. новый уголовный закон Российской империи, к сожалению, не регулировал вопрос о сроках принудительного лечения и о порядке освобождения указанных лиц. В связи с чем Особое совещание при Государственном совете решило сохранить порядок, который был закреплен в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. [8, с. 129].
Кроме того, следует также учитывать, что дореволюционный законодатель включал в «лестницу наказаний» меры, которые по своей социально-правовой природе наказанием не являются, поскольку не имеют карательного содержания.
На наш взгляд, аналогом мер уголовно-правового характера в указанный период являлось наказание в виде лишения прав состояния. Так, ст. 2 Уголовного уложения 1903 г. предусматривала следующую систему исчерпывающих видов наказания: 1) смертная казнь; 2) каторга; 3) ссылка на поселение; 4) заключение в исправительном доме; 5) заключение в тюрьме; 6) заключение в крепости; 7) арест; 8) денежная пеня (штраф) [8, с. 6].
Как мы видим, среди видов наказания лишение прав состояния не предусматривается.
117
Вместе с тем, в ст. 25 Уложения 1903 г. говорится, что назначение видов наказания в виде смертной казни, каторги или ссылки на поселение сопровождается лишением прав состояния, которое заключалось в следующем: 1) для дворян - в потере дворянства и всех привилегий, с ним связанных; 2) для священников - в потере духовного сана и связанных с ним привилегий; 3) для почетных граждан - в потере прав и преимуществ.
В специальной литературе XIX в. указанную и другие уголовно-правовые меры (опубликование приговора, отобрание вещи и т.д.) именовали дополнительными взысканиями, поскольку применялись они только вместе с наказанием.
Соответственно, есть все основания также считать их мерами уголовно-правового характера, имеющими некарательное содержание и являющимися альтернативой наказанию.
1. Белогриц-Котляревский В. С. Курс русского уголовного права. Киев, 1908.
2. Набиуллин Ф.К. Некарательные меры уголовно-правового характера: природа, система и социально-правовое назначение: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2008.
3. Голоднюк М.Н. Развитие российского законодательства о принудительных мерах медицинского характера // Вестн. МГУ. Сер. 11 «Право». 1998. № 5.
4. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. СПб., 1885.
5. Калмыков П. Д. Учебник уголовного права. Часть Общая. СПб., 1866.
6. Российское законодательство Х-ХХ вв.: в 9 т. М, 1994. Т. 9.
7. Назаренко Г. В. Принудительные меры медицинского характера: учеб. пособие. М., 2003.
8. Таганцев Н. С. Уголовное уложение 22 марта 1903 г. Статьи, введенные в действие. СПб., 1911.
1. Belogrits-Kotlyarevsky KS. The course of Russian criminal law. Kiev, 1908.
2. Nabiullin F.K. Non-punitive measures of criminal law nature: nature, system and social and legal purpose: auth. abstr. ... Master of Law. Kazan, 2008.
3. Golodnyuk M.N. The development of Russian legislation on compulsory measures of a medical nature // Bull. of the MSU. Ser. 11 «Law». 1998. № 5.
4. The Code on criminal and correctional punishments of 1845. St. Petersburg, 1885.
5. Kalmykov P.D. Textbook of criminal law. General Part. St. Petersburg, 1866.
6. Russian legislation of the X-XX centuries: in 9 vol. Moscow, 1994. Vol. 9.
7. Nazarenko G.V. Compulsory measures of a medical nature: study aid. Moscow, 2003.
8. Tagantsev N.S. Criminal code of March 22, 1903. Articles was put into effect. St. Petersburg, 1911.
118
