CC BY
490
Мельников Михаил Г ригорьевич
кандидат юридических наук, доцент
начальник кафедры уголовного права Академии ФСИН России (e-mail: [email protected])
конфискация имущества :ак мера уголовно-правового бременения: правовая природа и законодательная регламентация
Аннотация
В статье анализируются понятие, цели и правовая природа конфискации имущества, которая совместно с иными мерами уголовно-правового принуждения, не являющимися наказанием, образует основу института обременения в уголовном праве. Рассматривается история вопроса законодательной регламентации применения конфискации имущества как дополнительной меры уголовно-правового принуждения в соответствии с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных.
Annotation
In article the purposes and the legal nature of confiscation of property which together with other measures of criminally-legal compulsion which are not punishment, forms a basis of institute of encumbrance in criminal law are analyzed concept. The historical background of a legislative regulation of application of confiscation of property as additional measure of criminally-legal compulsion according to Ulozheniem about punishments criminal and corrective is considered.
Ключевые слова: конфискация имущества, иные меры уголовно-правового характера, дополнительные уголовные наказания, дополнительные меры уголовно-правового государственного принуждения, обременение в уголовном праве, правоограничения некарательного характера.
Key words: property confiscation, other measures of criminally-legal character, additional criminal punishments, additional measures of criminally-legal state compulsion, encumbrance in criminal law, not retaliatory character.
Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" [1] из системы наказаний и вообще из уголовного законодательства России была исключена конфискация имущества. По поводу исключения конфискации из национального уголовного законодательства и свое видение проблемы с этого момента на страницах юридической литературы высказали многие ученые. Позиции аргументировались самые разнообразные, но большинство высказывалось за необходимость возврата конфискации в УК РФ.
В результате многих обращений и инициатив конфискация имущества была вновь включена в уголовное законодательство России. Федеральным законом от 27 июня 2006 г. УК РФ был дополнен новой главой - 15.1 "Конфискация имущества", которая была размешена в разделе VI, получившем название "Иные меры уголовно-правового
характера". Таким образом, в отличие от более раннего законодательства как советского, так и первоначальной редакции ст. 52 УК РФ, конфискации имущества был предан новый правовой статус - она была отнесена к иным мерам уголовно-правового характера, а не к наказанию. Многие усмотрели в этом некий компромисс, полагая, что в таком виде конфискация по своей правовой природе ничем не отличается от прежней, так как наказание является также мерой государственного принуждения. В ч. 2 ст. 2 УК РФ действительно имеется указание, что уголовное законодательство за совершенное преступление предусматривает наказание и иные меры уголовно-правового характера. В этой связи конфискация имущества продолжала рассматриваться как карательная форма государственного уголовно-правового принуждения, которая имеет цели, идентичные уголовному наказанию. В частности, В.А. Посохова утверждает, что поскольку цели
__________________________________156
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2010 • № 4 (31)
конфискации имущества социально обусловлены, представляется возможным их нормативное закрепление в уголовном законе, изложив ч. 2 ст. 43 УК РФ следующим образом: "Наказание и конфискация имущества как иная мера уголовноправового характера применяются в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений" [2]. По нашему мнению данное утверждение весьма спорно и полностью идет в разрез с социально-правовой сущностью исследуемого института уголовного права. Аргументируем данное утверждение с учетом основных положений теории права и краткого анализа мнений различных ученых по вопросу восстановления конфискации в УК РФ.
В.И. Михайлов считает, что материальные основы изъятия имущества, "связанного" с преступлением, предусмотрены в гражданском законодательстве. Изъятие этого имущества не является наказанием, и соответственно устанавливать основания его изъятия в уголовном законе нет необходимости. Процедура доказывания связи такого имущества с преступлением и порядок его отчуждения (форма реализации соответствующих положений гражданского законодательства) устанавливаются уголовно-процессуальным законом. В связи с чем, по его мнению, было бы более правильным ограничиться урегулированием всего комплекса вопросов, касающихся порядка конфискации, лишь в УПК РФ и не дублировать ее основные положения в УК РФ [3].
По мнению И. Звечаровского "Новая конфискация имущества не может рассматриваться и в качестве дополнительного правового последствия совершения преступления. Она не влечет за собой никаких дополнительных правоограничений. Несмотря на формальную "прописку" в уголовном законе, перед нами не что иное, как специальная конфискация, место которой при существующей системе законодательства в УПК" [4]. Его поддерживают и некоторые другие авторы [5].
Однако с приведенной позицией авторов полностью согласиться нельзя. Основные положения такой точки зрения наиболее четко изложены в исследовании Д.В. Толкова [6], на которые мы и будем опираться для формулировки собственных выводов.
Во-первых, в уголовно-процессуальном законодательстве речь идет о мерах, принимаемых в отношении вещественных доказательств (ст. 81 УПК РФ). Уголовно-процессуальная конфискация применяется с целью установления наличия или отсутствия обстоятельств, подлежащих доказыванию. Конфискация как иная мера
уголовно-правового характера выступает реальным средством в борьбе с преступным обогащением, она предназначена для оптимизации уголовно-правового механизма восстановления нарушенного права или охраны личности, общества и государства от преступных посягательств. Уголовно-процессуальное законодательство не создает правовой базы для изъятия и обращения в доход государства соответствующего имущества.
Как справедливо отмечает Н.В. Висков, из взаимосвязи ст. 104.1 УК РФ и ст. 81 УПК РФ следует, что процессуальные нормы определяют судьбу того имущества, подлежащего конфискации, которое обладает овеществленностью и в силу этого признается вещественным доказательством. В то же время, исходя из содержания ст. 104.1 УК РФ, конфискации подлежит любое имущество, в отношении которого доказана его соответствующая связь с преступным деянием. При этом не играет роли то обстоятельство, может ли это имущество быть признано вещественным доказательством [7].
Во-вторых, наш вывод подтверждается также историческим и зарубежным опытом регулирования конфискации имущества. Так, исторический анализ российского уголовного законодательства показал, что нормы, раскрывающие понятие конфискации имущества и определяющие основания и порядок ее применения, содержались именно в источниках уголовного, а не уголовно-процессуального права. За рубежом правовые основы конфискации имущества, независимо от признания ее видом наказания, иной мерой уголовно-правового характера или мерой безопасности также заложены в уголовном законодательстве.
Существует и иная точка зрения, авторы которой, в целом одобряя наличие конфискации в уголовном законодательстве России, оспаривают ее отнесение к иным мерам уголовно-правового характера.
По мнению Р.Х. Кубова "Конфискации имущества следует вернуть статус дополнительного уголовного наказания (возможно, обязательного дополнительного). Она по своей природе является именно наказанием: применяется в рамках уголовной ответственности за совершенное преступление в целях, определенных ч. 2 ст. 43 УК РФ, и на основании общих и специальных правил назначения наказания. Все возможные дискуссии об отличии конфискации имущества от уголовного наказания беспочвенны, равно как и нет теоретических оснований рассматривать конфискацию имущества в качестве иной меры уголовноправового характера" [8].
157
К.В. Волков, М.С. Семикина, выступая сторонниками необходимости восстановления конфискации имущества в качестве дополнительного вида наказания, приводят следующие аргументы: карательно-
репрессивный характер мер уголовно-правового характера несравненно меньше, нежели уголовных наказаний. В то же время современное правовое регулирование конфискации имущества свидетельствует о значительном расширении границ ограничения имущественных прав субъекта уголовной ответственности; в отличие от принудительных мер медицинского характера (ст. 98 УК РФ) законодатель умолчал о целях конфискации имущества. В связи с чем можно прийти к выводу об их совпадении с целями наказания; формулировка понятия конфискации имущества не претерпела существенного изменения, но при этом расширено ее карательно-репрессивное воздействие посредством увеличения количества составов, за которые возможно применение конфискации имущества; исследования в области сравнительного правоведения показывают, что институт уголовно-правовой конфискация имущества в большинстве стран рассматривается исключительно как дополнительный вид наказания [9].
Сторонниками включения конфискации в число дополнительных видов наказания являются также и другие авторы [10].
На чем базируется подобная точка зрения совершенно не понятно. По мнению Р.Х. Кубова, К.В. Волкова, М.С. Семикиной конфискация - вид уголовного наказания, в связи с тем, что они не видят отличий ее целей от целей уголовного наказания. Но это проблема уже другого уровня. Если цели конфискации, как иной меры уголовноправового характера, не прописаны в законе, то это вовсе не означает, что они совпадают с целями наказания. Такой вывод является самым простым, но слабо аргументированным, так как опирается на позицию, что все меры уголовноправового характера применяются в рамках уголовной ответственности и исключительно через карательные формы принуждения. К.В. Волков и М.С. Семикина так и указывают - "карательнорепрессивный характер мер уголовно-правового характера несравненно меньше, нежели уголовных наказаний". Иными словами, признается тот факт, что конфискация является карательной мерой. При этом совершенно не учитывается положение, согласно которого уголовная ответственность имеет несколько функций.
Общеизвестно, что юридическая ответственность выполняет регулятивную, превентивную,
карательную, восстановительную, воспитательную функции. Карательная функция юридической ответственности - одно из проявлений охранительной функции права. В случае совершения правонарушения, реализуются нормы, предусматривающие юридическую ответственность. Реализация государственнопринудительной юридической ответственности приводит к осуждению лица и сужению его самых разнообразных прав. В результате осуждения порицается как сам правонарушитель, так и деяние, им совершенное.
Однако ошибочно сводить карательную функцию юридической ответственности к карательной функции наказания. Проявиться кара может и без назначения наказания, например в осуждении (порицании) правонарушителя [11]. Кара может выразиться в состоянии судимости уже после отбытия наказания. Выражением кары могут стать общесоциальные последствия, наступаемые для правонарушителя. Карательная функция юридической ответственности включает в себя карательную функцию наказания.
Охранительная функция права связана не только с карательной, но и с восстановительной функцией юридической ответственности. К способам осуществления восстановительной функции юридической ответственности относятся следующие: фиксация в правовых нормах обязанностей правонарушителя восстановить причиненный вред, осуждение (порицание) правонарушителя, принуждение правонарушителя к восстановлению причиненного вреда,обязанности компетентных органов принудить правонарушителя к восстановлению причиненного вреда. Специфика восстановительного воздействия юридической ответственности, отличающая его от других проявлений восстановительной функции права, состоит в том, что оно осуществляется одновременно с карательной функцией юридической ответственности [12]. Таким образом, совершенно очевидно, что эти две функции не совпадают.
Доводы отдельных авторов о карательно-репрессивном характере конфискации имущества и ее соотношении с уголовными наказаниями ограничены представлениями о том, что в рамках уголовно-правовых отношений могут существовать только такие меры. При этом в расчет совершенно не берется наличие позитивного стимулирования в уголовном праве и возможности некартельного принуждения за факт совершения преступления. Эти выводы напрямую зависят от принятой позиции, согласно которой - если цели принудительных мер уголовного правового характера не указаны в
158
законе, значит они совпадают с целями наказания. Из данного факта следует только один четкий вывод - в законе цели таких мер не прописаны. Непонятно и заключение о расширении карательно-репрессивное воздействие конфискации посредством увеличения количества составов, за которые возможно ее применение. Об идее, что данный вид меры уголовно-правового характера применяется для восстановления прежнего справедливого состояния (реализации восстановительной функции уголовной ответственности), в приведенных позициях даже не оговаривается.
Рассмотрение конфискации имущества в качестве иной меры уголовно-правового характера согласуется с историческим этапами развития уголовного законодательства России и зарубежным опытом регламентации данного института.
В России традиционно конфискация имущества применялась на практике больше как иная мера понуждения, чем наказание. Довольно подробно конфискация описывалась в качестве "сопутствующей меры" в трудах В.В. Есипова, А. Лохвицкого и других дореволюционных авторов. При этом конфискация имела распространение в качестве специальной меры принуждения. Как общая мера конфискация применялась в исключительных случаях.
Вопросы конфискации имущества регламентировались в общем виде в ст. 61 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, где указывалось, что "к наказаниям как уголовным, так и исправительным присоединяется, в некоторых определяемых законом случаях, церковное покаяние, по распоряжению духовного начальства осужденных. Определяется также, в случаях законом означенных, и конфискация всех или части принадлежащих осужденным вещей или других имуществ" [13].
Оценивая конфискацию, предусмотренную ст. 255 Уложения, В.В. Есипов писал: "В данном случае она (конфискация имущества) является не уголовным наказанием, особою мерой сопутствующей, при наличии чрезвычайных условий: конфискация назначается сверх определенных наказаний, в некоторых особенных обстоятельствах и вследствие особых о том постановлений правительства (перед началом войны и при внутренних смятениях)" [14].
А. Лохвицкий также обращал внимание на особый правовой режим общей конфискации по Уложению 1845 года. В частности, он писал: "Конфискация существует не как непременное наказание, а как законная возможность правительства: оно может объявить ее за государственные преступления. Без этого специального
объявления она не может быть прилагаема. Впрочем, так как во время вооруженного бунта область обыкновенно объявляется на военном положении, то конфискация происходит и без особых постановлений, на основании военноуголовного свода" [15].
В целом, являясь противником конфискации,
А. Лохвицкий считал, что в том виде, в котором конфискация имущества была закреплена в Уложении 1845 года - "на случай крайности", нельзя отрицать ее пользы, т.к. целью ее является "побудить, в особенности людей, пристающих к мятежу из временных расчетов или боязни (а таких бывает всегда большая часть) к энергическому сопротивлению инструментам" [16].
Особо следует остановиться на таком виде наказания, который существовал в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, как лишение прав. Уложение знает три вида лишения прав: максимальное - лишение всех прав состояния, сопровождающее такие виды наказания, как смертная казнь, каторга и ссылка на поселение; среднее - лишение всех прав особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, сопровождающее высшие исправительные наказания - исправительные арестантские отделения и в некоторых случаях тюрьму (п. 1 и п. 2 ст. 30 Уложения); минимальное -лишение некоторых лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, сопровождающее высшие степени заключения в крепости (ст. 34 Уложения) и иногда тюремное заключение (ст. 30, ст. 36 Уложения).
Применительно к теме нашего исследования представляет интерес лишение всех прав состояния, которое по Уложению о наказаниях состоит в отнятии всех служебных и сословных прав, а затем в поражении прав семейных и г ражданских (ст. 22 Уложения).
Поражение прав гражданских предполагает в первую очередь поражение прав имущественных. Согласно ст. 25 Уложения к последствиям осуждения на каторжные работы относится потеря прав собственности. Статья 28 Уложения определяет в чем заключается эта потеря имущественных прав: все прежнее имущество осужденного на каторжные работы или ссылку на поселение, со дня обращения окончательного о том приговора к исполнению, поступает к его законным наследникам, точно так же, как поступило бы вследствие естественной его смерти. К ним также, по праву представления, поступает и всякое имущество, которое могло бы достаться виновному по наследству после его осуждения [17].
При отсутствии законных наследников,
159
имущество как вымороченное, поступало в казну.
Несмотря на то, что закон говорил положительно о прекращении права осужденного на все его имущество, тем не менее, допускались исключения. Так, например, Устав о ссыльных содержал положение, согласно которому у каторжных и ссыльных на поселение могли быть деньги, которые на время у них отбирались, но при обзаведении хозяйством возвращались им [18].
С потерей прав собственности связывалась и потеря права вступать в договоры и обязательства. Право приобретать собственность ссыльный вновь получал по прошествии 10-ти лет. Наряду с этим восстанавливалось и право вступать в договоры и обязательства.
Данный вид наказания имеет некоторое сходство с общей конфискацией имущества - виновный лишался всего своего имущества. В связи с этим некоторые авторы отождествляют общую конфискацию имущества с лишением всех прав состояния [19]. Но более детальный анализ лишения прав собственности и общей конфискации имущества показывает их различную правовую природу. Не вдаваясь в дискуссию, относительно отличий и совпадений данных видов уголовно-правового воздействия, отметим лишь, что фактически в перечисленных нами случаях речь идет о дополнительном государственном принуждении, применяемом за совершение преступления, но не в качестве основного наказания, а в виде дополнительного обременения, которое имеет свои цели, отличающиеся от целей уголовного наказания. Именно так в уголовном праве формируется институт обременения, который в законодательных актах и в теоретических изысканиях называют по разному. Подобные меры называют дополнительными (сопутствующими) наказаниями, иными принудительными мерами. А. Лохвицкий рассматривал конфискацию не как непременное наказание, а как законную возможность. Более точно, по нашему мнению, правовую природу конфискации определил профессор
В.В. Есипов, указав, что она является не уголовным наказанием, а особою мерой сопутствующей, назначаемой при наличии чрезвычайных условий сверх определенных наказаний. Совершенно очевидно, что еще в XIX веке В.В. Есипов вел речь о том, что иные принудительные меры уголовно-правового характера могут применяться сверх уголовных наказаний, но не для усиления их репрессивности, а для реализации некарательной функции уголовной ответственности.
В современной России законодатель также отнес конфискацию имущества к числу иных мер уголовно-правового характера. Однако в УК РФ отсутствует официальное определение понятия
"иная мера уголовно-правового характера", что предопределило наличие различных точек зрения относительно содержания данного института и соотношения его с другими институтами уголовного права. В ч. 2 ст. 2 УК РФ указывается только, что Кодекс устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений. Не раскрывая содержания понятия "иные меры уголовно-правового характера", законодатель тем самым не отвечает на вопрос, какие это меры, как они соотносятся с уголовной ответственностью и с уголовным наказанием.
В литературе по этому поводу высказываются различные точки зрения.
Так, С. Курганов меры уголовно-правового характера определяет как предусмотренные уголовным законом меры, применяемые к лицам, совершившим преступления. По его мнению, понятие "мера уголовно-правового характера" является более общим (родовым) по отношению к понятию "форма (мера) реализации уголовной ответственности". По основаниям применения меры уголовно-правового характера он подразделяет на две группы: 1) меры, применяемые за совершение преступлений, т.е. меры, являющиеся формой реализации уголовной ответственности (наказание, принудительные меры медицинского характера, конфискация имущества); 2) меры, не связанные с уголовной ответственностью, применяемые по иным основаниям (например, принудительные меры медицинского характера, применяемые к лицу, совершившему деяние в состоянии невменяемости) [20].
Сходную позицию занимает и В.В. Мальцев, который считает, что слово "иные", употребленное в ч. 2 ст. 2 УК РФ, отделяет (отграничивает) меры уголовно-правового характера от уголовной ответственности и наказания, и со всей очевидностью показывает, что "иные меры уголовно-правового характера" по объему отнюдь не охватываются содержанием ни каждого из двух других терминов в отдельности, ни вместе взятых. Вместе с тем он считает, что союз "и", стоящий в ч. 2 ст. 2 УК РФ перед термином "иные меры уголовно-правового характера", придает этому термину, применительно к терминам "уголовная ответственность" и "наказание", дополняющее, точнее, даже объединяющее значение. Поэтому он приходит к выводу, что содержание понятия "меры уголовно-правового характера" включает в себя содержание понятия "уголовная ответственность" [21].
Следует особо отметить мнение В.Н. Найден-ко, который указывает, что такие меры уголовноправового характера, как конфискация имущества и принудительные меры медицинского характе-
160
ра, применяемые к лицам, совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемость, обременяют наказание и уголовную ответственность в целом, однако, не являются самостоятельной формой ее реализации [22]. Аналогичной позиции придерживается и А.В. Шнитенков [23].
Т.В. Архипенко считает, что иные меры уголовно-правового характера являются мерами государственного принуждения, поскольку они предусмотрены уголовно-правовыми нормами материального, процессуального и уголовно-исполнительного законодательства. Их можно определить как особую уголовно-правовую форму государственного принуждения, содержание которой зависит от вида выбранных мер. По ее мнению, иные меры уголовно-правового характера можно сгруппировать по признаку применения таких мер вместо наказания и наряду с наказанием. Вместо наказания применяются принудительные меры медицинского и воспитательного характера, а также разные виды отсрочек. Конфискация имущества относится к мерам, применяемым наряду с наказанием [24]. Однако, дав понятие иных мер уголовно-правового характера и определив их виды, названный автор обходит стороной вопрос о соотношении указанных мер с уголовной ответственностью.
Д.Ю. Борченко под иными мерами уголовноправового характера предлагает понимать меры государственного принуждения, предусмотренные в нормах Общей части УК РФ, назначаемые по обвинительному приговору суда либо в процессе исполнения наказания лицу, признанному виновным в совершении преступления, вместо наказания либо в качестве дополнительной к наказанию уголовно-правовой меры, заключающиеся в осуждении лица и совершенного им преступления от имени государства и правоограни-чениях некарательного характера и направленных на достижение целей наказания. Юридическая природа иных
мер уголовно-правового характера, по его мнению, заключается прежде всего в том, что они выступают формой реализации уголовной ответственности [25].
Сторонниками отнесения иных мер уголовноправового характера к формам реализации уголовной ответственности относятся и некоторые другие авторы. Так, А.В. Наумов, мнение которого мы полностью поддерживаем и разделяем, со ссылкой на буквальный смысл ч. 2 ст. 2 УК РФ и некоторых иных норм уголовного закона также приходит к выводу, что уголовная ответственность подразделяется на наказание и иные меры уголовно-правового воздействия, к которым относят-
ся с некоторыми оговорками и принудительные меры медицинского характера [26]. Н.Ф. Кузнецова и С.Г. Келина считают, что указание в ст. 2 УК РФ на применение иных мер уголовно-правового характера именно к преступлению, бесспорно, означает, что такие меры, включая конфискацию, должны быть отнесены к видам уголовной ответственности, представляющей собой - если определять это в достаточно общем виде - принудительное ограничение судом прав, свобод лица, виновного в совершении запрещенного уголовным законом деяния [27].
И. Звечаровский весьма критично высказался не только о включении конфискации имущества в уголовное законодательство, но и вообще об определении в уголовном законе круга мер, отнесенных к иным уголовно-правовым. По его мнению, к числу мер уголовно-правового характера следует относить только те меры, применение которых влечет за собой изменение уголовно-правового статуса личности. В связи с чем он считает, что принудительные меры не только медицинского характера, но и меры воспитательного воздействия, применяемые к несовершеннолетним, не относятся к числу иных мер уголовноправового характера, т.к., например, при применении меры воспитательного воздействия уголовно-правовой статус лица изменяется вследствие предшествующих их применению актов освобождения от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 90 УК РФ) или от наказания (ст. 92 УК РФ).
Соответственно система мер уголовно-правового характера представляется им следующим образом: 1) подсистема видов освобождения от уголовной ответственности; 2) подсистема видов наказаний; 3) подсистема видов освобождения от наказания; 4) подсистема видов освобождения от отбывания наказания; 5) подсистема видов замены неотбытой части наказания.
По содержанию, указывает он, понятие мер уголовно-правового характера шире понятия мер уголовной ответственности и включает в себя меры уголовной ответственности в различных формах их реализации [28].
Проанализированная точка зрения вполне убедительна и имеет полное право на свое существование, но мы все же придерживаемся позиции А.В. Наумова, С.Г. Келиной и частично Д.Ю. Борченко и В.Н. Найденко, которые полагают, что меры государственного принуждения, предусмотренные в нормах Общей части УК РФ (в том числе и конфискация имущества), заключаются в осуждении лица и совершенного им преступления от имени государства и принуждениях некарательного характера. И самое главное - указанные меры обременяют наказание и уго-
161
ловную ответственность в целом и являются самостоятельной некарательной формой ее реализации.
Очевидно, что цели этих мер с целями уголовного наказания не совпадают и имеют свое содержание в зависимости от их отношения к той или иной некарательной функции уголовной ответственности.
Уголовная ответственность, как правило, означает применение к лицу мер государственного принуждения, которые заключаются в лишении или ограничении определенных прав и свобод осужденного лица (реализация карательной функции уголовной ответственности). Определенный элемент ограничения прав и свобод осужденного можно обнаружить и при назначении принудительных мер медицинского характера, и при назначении принудительных мер воспитательного характера. Что же касается конфискации имущества, то она предусматривает изъятие у виновного имущества (и доходов от такого имущества), которыми он владеет не по праву. Как справедливо отмечает П.С. Яни, "смысл конфискации состоит в изъятии у преступника того, что ему принадлежать по справедливости (ст. 6 УК) и по закону гражданскому (например, ст. 169 ГК), не должно" [29]. Конфискация имущества потому и не является уголовным наказанием, что отчуждение имущества, полученного преступным путем, в доход государства, не может оцениваться как умаление прав и свобод лица, совершившего преступление.
Конфискация тех видов имущества, которые перечислены в ст. 104.1 УК РФ не влечет за собой никаких дополнительных правоограничений, что свойственно наказанию и уголовной ответственности. Однако обременение в праве означает, прежде всего, наложение на лицо дополнительных обязанностей, исполнение которых должно преследовать определенные цели. Цели эти, как уже указывалось, существенно отличаются от целей уголовного наказания. Применительно к конфискации имущества это выглядит следующим образом. Анализ ст. 104.1 УК РФ позволяет сделать вывод о том, что данный вид государственного принуждения имеет двойственную уголовно-правовую природу. Конфискация денег, ценностей иного имущества, используемых или предназначенных для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), орудий, оборудования или иных средств совершения преступления относится к мерам безопасности (наряду с принудительными мерами медицинского и воспитательного характера), имеющим своей целью достижение социальной справедливости, устранение
опасности и (или) предупреждение совершения новых преступлений. Конфискация приобретенных преступным путем денег, ценностей, имущества и доходов от этого имущества образует иную принудительную меру уголовно-правового характера, имеющую своей целью (в отличие от уголовных наказаний и мер безопасности) восстановление правового положения, нарушенного в результате совершения преступления (восстановление statys quo - фактическое или правовое положение, о восстановлении которого идет речь).
Исходя из вышеизложенного следует несколько важных выводов:
уголовная ответственность выполняет регулятивную, превентивную, карательную, восстановительную, воспитательную функции. Карательная функция ответственности включает в себя карательную функцию наказания. Все иные функции являются некарательными и включают в себя иные принудительные меры уголовно-правового характера;
иные меры уголовно-правового характера представляют собой реализацию некарательной функции уголовной ответственности и применяются для достижения следующих целей: общая и частная превенция; восстановление нарушенного права (statys quo); воспитательное воздействие;
иные меры уголовно-правового характера в уголовном праве являются основой института обременения, который представляет систему дополнительных обязанностей или мер государственного принуждения, применяемых самостоятельно либо совместно с уголовным наказанием;
конфискация имущества есть мера государственного принуждения (обременения), образующая некарательную форму реализации уголовной ответственности, заключающаяся в принудительном и безвозмездном обращении по решению суда в доход государства приобретенных преступным путем денег, ценностей, имущества и доходов от этого имущества, денег, ценностей иного имущества, используемых или предназначенных для финансирования терроризма,организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), а также орудий, оборудования или иных средств совершения преступления.
1. См.: Собрание законодательства РФ. -2003. № 50. - Ст. 4848.
2. См.: Посохова В.А. Уголовно-правовая характеристика конфискации имущества и ее социально-правовая сущность. Автореф. дис. на
162
соиск. уч. степени канд. юрид. наук. Уфа, 2007. С. 8.
3. См.: Энциклопедия уголовного права. Т. 12. Иные меры уголовно-правового характера /Издание профессора Малинина. СПб., 2009. С. 351, 436; Михайлов В.И. Конфискация и качество аргумента "за" и "против" ее включения в уголовный закон // Финансы, экономика, безопасность. 2005. № 8. С. 31-36.
4. Звечаровский И. Понятие мер уголовно-правового характера //Законность. 2007. С. 54.
5. См., например: Каплунов В.Н., Широков В.А.
"Новая"конфискация имущества как иная мера уголовно-правового характера и новые проблемы // Российский следователь. 2008. № 8. С. 22.
6. См.: Толков Д.В. Конфискация имущества как институт уголовного права. Дис. на соиск. уч. степени канд. юрид. наук. Рязань: Академия ФСИН России, 2010 г.
7. См.: Висков Н.В. Специальная конфискация: правовая природа и законодательная регламентация //Адвокатская практика. 2008. № 4. С. 51.
8. Кубов РХ. Виды конфискации имущества в российском законодательстве // Российский следователь. 2007. № 24. С. 37.
9. См.: Волков К.В., Семикина М.С. Конфискация имущества как иная мера уголовно-правового характера: pro et contra // Российский следователь. 2007. № 21. С. 11-17.
10. См., например: Абраменко В.Б. Анализуго-ловно-правовых норм о конфискации имущества в сфере отечественного и международного законодательства // Российский следователь. 2008. № 19. С. 51.
11. См.: напр.: Дуюнов В. К. Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике. Курск, 2000. С. 44; Шлыков С. А. Функции уголовной ответственности //Проблемы совершенствования советского законодательства. Тр. ВНИИСЗ. Вып. 27. М., 1983. С. 196.
12. См.:ЛипинскийД. А. Соотношение функций права и функций юридической ответствен-ности//Известия вузов. Правоведение. СПб.: Изд-во СПб ун-та, 2004. № 3.
13. Памятники русского права. Вып. 1. М., 1952. С. 117.
14. Есипов В.В. Очерк русского уголовного права. Часть Общая: Преступление и преступ-
ники. Наказание и наказуемые. СПб., 1898. С. 349.
15. Лохвицкий А. Курс русского уголовного права. СПб., 1871. С. 363.
16. Лохвицкий А. Указ соч. С. 364.
17. Познышев С.В. Учение о карательных мерах и мере наказания. М., 1908. С. 149.
18. Лохвицкий А. Курс русского уголовного права. СПб., 1871. С. 80.
19. См., например: Цокуева И.М. Уголовные наказания имущественного характера: виды, эволюция, перспективы. Дис. ... к.ю.н. Краснодар, 1997.
20. См.: Курганов С. Мерыуголовно-правово-го характера //Российский следователь. 2007. № 2. С. 49.
21. См.: Мальцев В.В. Введение в уголовное право. Волгоград, 2002. С. 184 -185.
22. См.: Найденко В.Н. Конфискация имущества как правовой инструмент противодействия этнонациональному экстремизму // Журнал российского права. 2009. № 1. С. 116.
23. См.: Шнитенков А.В. Новое в уголовном законодательстве // Уголовный процесс. 2006. № 8. С. 3-6.
24. См.: Архипенко Т.В. Конфискация имущества по уголовному законодательству Российской Федерации - точки зрения на правовую природу конфискации как "иной меры уголовноправового характера" // Российский следователь. 2008. № 23. С. 19.
25. См.: Борченко Д.Ю. Конфискация имущества как мера уголовно-правового характера: понятие, природа, социальное предназначение и порядок применения. Дис. ... к.ю.н. Тольятти, 2007. С. 24, 25.
26. См.: Наумов А.В. Российское уголовное право: Курс лекций: В 2-х тт. Т. 1: Общая часть. М., 2004. С. 257.
27. Курс российского уголовного права: Общая часть / под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. М., 2001. С. 479.
28. См.: Звечаровский И. Понятие мер уголовно-правового характера // Законность. 2007. № 1. С. 51-54.
29. Яни П. С. Конфискация имущества и уголовная ответственность // Уголовное право. 2006. № 6. С. 32.
163
