CC BY
192
Правовое положение женщины в палеологовской Византии
Е. В. Когут
(Государственный академический университет гуманитарных наук, г. Москва)
В статье впервые на основе анализа византийского законодательного памятника «Шестикнижие» К. Арменопула показаны правовое положение женщины и гендерная асимметрия в византийском праве ХІІІ-ХМ вв.
Ключевые слова: законодательство, Византия, гендерная история, семья.
Правовое положение женщин является одним из самых обеспеченных источниками аспектов гендерной истории Византии. Для рассматриваемого нами палеологовского периода истории Византии XШ-XV вв. основной законодательной базой является «Шестикнижие» Константина Арменопула (Нагшепо-риЫ, 1851).
Общие проблемы византийского законодательства в 1^X1 вв. рассмотрели российские исследовательницы З. В. Удальцова (Удаль-цова, 1965, 1967), Е. Э. Липшиц (Липшиц, 1981). Комплексное исследование картины византийского права провел И. П. Медведев (Медведев, 2001). Отдельные аспекты правовой культуры изложены в работах С. П. Карпова и др. (Карпов, 2007; Когут, 2007). Л. Ю. Костогрызова кратко останавливается на правовом положении византийской женщины в VШ-XIV вв. (Костогрызова, 2001).
Французская исследовательница Ж. Бокам рассмотрела юридический статус византийской женщины, основываясь на источниках последней трети IX в. Прохироне и Васили-ках (Веаисашр, 1977). Ведущим исследователем положения женщин в Византии была А. Лайу ^аюи, 1992; Бибиков, 1998).
Таким образом, можно утверждать, что проблема правового положения женщины в Византии достаточно подробно изучена, но большая часть работ посвящена периоду 1Х-ХШ вв. как наиболее обеспеченному источниками разных видов. Исследуемый нами период второй половины XШ-XV вв. в современной историографии практически не изучен. И «Шестикнижие» К. Арменопула не рассматривалось исследователями с точки зрения положения женщины XШ-XV вв. Это
обусловливает актуальность изучения данной проблемы.
Юридическая традиция в палеологовской Византии развивалась в форме «автодидаска-лии», самостоятельного изучения права, его систематизации и классификации, практического применения, его материальной передачи путем переписывания юридических текстов. На рубеже XШ-XIV вв. наметилась тенденция объединять источники гражданского и канонического права (Медведев, 2001: 230-231, 233-45). Практика составления подборок юридических источников и обусловила появление в 1345 г. знаменитого «Шестикнижия», т. е. «Ручной книги законов», составленной номофилаком («ректором» юридической школы) и судьей Фессалоники Константином Арменопулом.
«Шестикнижие» — юридическая компиляция, получившая широчайшее распространение как в оригинальном виде, так и в переводах. Собранный материал Арменопул расположил в шести книгах. В первой рассматриваются общие принципы имущественного права, гражданского состояния, судопроизводства; вторая говорит о собственности, морском и домостроительном праве; третья — об отчуждении, договорном и залоговом праве, найме, товариществе и т. д.; четвертая книга трактует вопросы брачного и семейного права, пятая — темы наследственного права, а также опеки; шестая содержит положения уголовного права (там же: 243). Арменопул стал предшественником системы, которую предстояло выработать юридической науке Запада спустя пять веков — системы пятичастной классификации гражданского права (общие принципы, имущественное право, обя-
зательственное право, семейное право и право наследственное).
Большинство сочинений о женщинах и римское законодательство затрагивают вопрос о неправоспособности женщин и правовом неравенстве, объектом которого они являлись. Традиционная интерпретация носила социальный и политический характер: женщины были исключены из общественной жизни. По мнению современной западноевропейской исследовательницы гендерных проблем П. Шмитт-Пантель, ключ к пониманию логики римского, а значит, и византийского, законодательства — в возможности женщины передать гражданские и имущественные права своему потомству по наследству (Шмитт-Пан-тель, 2005: 108).
В римском законодательстве женщин не выделяли в определенную юридическую группу. Закон был направлен на разрешение конфликтов, в которых участвовали женщины, но он никогда не пытался даже простейшим образом определить женщину как субъект права. Добавим к этому общее для многих юристов того времени убеждение в слабости рассудка, легкомыслии, неустойчивости женского характера — все это служило удобным объяснением женской неправоспособности.
С другой стороны, распределение полов было основополагающим принципом в римской правовой системе и затем в праве каноническом. Византийские граждане принадлежали к одной из двух групп — mares или femi-nae, и брак явным образом соединял члена одной группы (мужчину) с членом другой группы (женщиной). Разделение полов, по мнению Я. Томаса, было тесно связано с принципом дополнительности как организующей нормой. Вопрос заключается скорее в правовых функциях, приписанных обоим полам, нежели в правовом положении собственно женщин. В обществе все начинается и будет продолжаться благодаря союзу мужчины и женщины. Набор социальных связей, формирующих и поддерживающих это разделение, был расширен посредством брака, дарования гражданства, подданства, распространившись на сексуальные отношения между мужчинами и женщинами (Томас, 2005: 112-113).
Проблеме гендера в изучаемом нами законодательстве посвящено достаточно много норм. Был комплекс прав, недоступных женщинам, которые определяли недееспособность женщин. Эти нормы Ж. Бокам называет константными (Веаисашр, 1977). Это исключение женщин из общественной жизни, запрет вступать в качестве равноправного члена в большинство торгово-ремесленных корпораций, занимать какую бы то ни было официальную должность в системе как центрального, так и местного управления (Нагшепори1из, 1851: 157). Нормы относились и к императрице, поскольку во всех юридических документах она предстает как жена императора, а не как правящая императрица (Веаисашр, 1977: 152). Знатные женщины неофициально носили титул, присвоенный их мужьям (Литаврин, 2006: 169).
Одним из основных ограничений в общественной жизни было недопущение женщин к судебным процессам. Так, женщина не могла выступать свидетельницей ни по каким делам, кроме тех, где мужское свидетельство было невозможно. Например, если действие, обсуждаемое судом, произошло в женской бане, где мужчин не должно быть. Обвинить другого человека в совершении преступления женщина могла лишь в том случае, если оно было совершено против нее лично (Наг-шепори1из, 1851: 157), однако, как подчеркивает Арменопул, нельзя верить женщине, которая утверждает, что кто-то прелюбодействовал с ней (там же: 161). В палеологовской Византии женщина не имела права выступать свидетельницей не только во время судебных процессов, но и при составлении завещания (там же: 161).
Ввиду слабости женского пола — с точки зрения византийского общества и государства — государство и общество стремились защитить ее. Любое посягательство на законное имущество женщины и ее честь строго наказывалось государством (там же: 163). Однако (что характерно в особенности для поздневизантийского законодательства) право предусматривало ситуации, когда женщина, прикрываясь своей беззащитностью, могла намерено обмануть человека. В таком случае женщина
не могла рассчитывать на помощь закона. Как правило, подобные нормы права касались замужних женщин и их приданого, поручительств за мужа (там же: 165). Таким образом, можно констатировать, что позитивная дискриминация византийских женщин в вопросах защиты их имущественных прав является одновременно признанием неспособности женщин принимать решения, касающиеся имущества, ручаться за мужа.
Государственная власть стремилась к обеспечению имущественных прав женщины, в особенности жены и матери, все более настойчиво подчеркивая ее равноправие с главой семьи — мужем (там же: 167). Женщина могла быть полноправной собственницей имущества, совершать дарение, участвовать в арендных отношениях, что свидетельствует о том, что в финансовых делах она не была полностью зависимой от мужа или отца (там же: 169).
Безусловно, значительная часть норм византийского права палеологовской эпохи фиксирует равные права и обязанности мужчин и женщин. Так, в преступлениях, противных естеству и закону, к мужчинам и женщинам применяются равные наказания, но если женщина не нарушила законов естества, она может освобождаться от наказания за правонарушение либо наказание является более мягким (там же: 171).
В византийском социуме наметилось одно существенное противоречие: закон препятствовал проявлению какой-либо активности византийских женщин в общественной жизни, но содействовал уравнению их имущественных прав с правами мужчин. Более того, женщина имела определенные имущественные преимущества перед мужчиной (например, мужчина был обязан вернуть долг своей жены, а женщина не была обязана погашать задолженности супруга). Из этого следует, что гендерная асимметрия, зафиксированная нормами византийского права, несла черты не только негативной, но и положительной дискриминации. Таким образом, эта асимметрия, это неравенство не имели однозначную цель — поставить женщину на более низкую по отношению к мужчине социальную ступень в об-
ществе (по крайней мере, не во всех сферах жизни социума). Менее явной, но при этом более значимой задачей было определение для женщины той социальной роли, которую она могла выполнять (в первую очередь это касается рождения и воспитания детей), и в разрезе этого — защита ее прав и обязанностей. Расширение прав распоряжения собственностью также свидетельствует о сужении в пале-ологовский период гендерной асимметрии, что позволяет констатировать упрочнение правового положения византийских женщин в XIII-XV вв.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бибиков, М. В. (1998) Рец. на кн.: Laiou A. E. Gender, Society and Economic Life in Byzantium. Hampshire, 1992 // Очерки средневековой истории экономики и права. М. : ИВИ РАН. С. 207-211.
Карпов, С. П. (2007) История Трапезундской империи. СПб. : Алетейя.
Когут, Е. В. (2007) Правовая культура в византийском обществе в VI-VIII вв. // Материалы XLV Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: История. Новосибирск : Новосиб. гос. ун-т. С. 16-18.
Костогрызова, Л. Ю. (2001) Правовое положение женщины в Византии // Российский юридический журнал. № 3 (31). С. 93-98.
Липшиц, Е. Э. (1981) Законодательство и юриспруденция в Византии в IX-XI вв. : Историко-юридические этюды. Л. : Наука. Ленинград. отд-ние.
Литаврин, Г. Г. (2006) Как жили византийцы. СПб. : Алетейя.
Медведев, И. П. (2001) Правовая культура Византийской империи. СПб. : Алетейя.
Томас, Я. (2005) Разделение полов в римском законодательстве // История женщин на Западе : в 5 т. / под общ. ред. Ж. Дюби, М. Перро ; под ред. П. Шмитт-Пантель ; науч. ред. пер. с англ. Н. Л. Пушкарева. СПб. : Алетейя. Т. 1 : От древних богинь до христианских святых. С. 109-165.
Удальцова, З. В. (1965) Законодательные реформы Юстиниана // Византийский временник. Т. 26. С. 3-45.
Удальцова, З. В. (1967) Законодательные реформы Юстиниана // Византийский временник. Т. 27. С. 3-37.
Шмитт-Пантель, П. (2005) Женщина и закон // История женщин на Западе : в 5 т. / под общ.
ред. Ж. Дюби, М. Перро ; под ред. П. Шмитт-Пантель ; науч. ред. пер. с англ. Н. Л. Пушкаре-ва. СПб. : Алетейя. Т. 1 : От древних богинь до христианских святых. С. 108.
Beaucamp, J. (1977) La situation juridique de la femme a Byzance // Cahiers de Civilisation Médiévale. Vol. 20. № 2-3. Р. 145-176.
Harmenopulus, C. (1851) Manuale legum sive Hexabiblos: cum appendicibus et legibus agrariis. Lipsiae : T. O. Weigel.
Laiou, A. E. (1992) Gender, Society and Economic Life in Byzantium. L. : Variorum Reprints.
FEMALE LEGAL STATUS IN PALEOLOGIAN BYZANTIUM E. V. Kogut
(The State Academic University of the Humanities, Moscow City)
The article represents the female legal status and gender asymmetry in the Byzantine law of the 13th-14th centuries for the first time ever. It is made on the basis of an analysis of a Byzantine law book, «Hexabiblos» by C. Harmenopulus.
Keywords: legislation, Byzantium, gender history, the family.
BIBLIOGRAPHY (TRANSLITERATION) Bibikov, M. V. (1998) Rets. na kn.: Laiou A. E. Gender, Society and Economic Life in Byzantium. Hampshire, 1992 // Ocherki srednevekovoi istorii ekonomiki i prava. M. : IVI RAN. S. 207-211.
Karpov, S. P. (2007) Istoriia Trapezundskoi imperii. SPb. : Aleteiia.
Kogut, E. V. (2007) Pravovaia kul’tura v vizanti-iskom obshchestve v VI-VIII vv. // Materialy XLV Mezhdunarodnoi nauchnoi studencheskoi konfer-
entsii «Student i nauchno-tekhnicheskii progress»: Istoriia. Novosibirsk : Novosib. gos. un-t. S. 16-18.
Kostogryzova, L. Iu. (2001) Pravovoe polozhenie zhenshchiny v Vizantii // Rossiiskii iuridicheskii zhurnal. № 3 (31). S. 93-98.
Lipshits, E. E. (1981) Zakonodatel’stvo i iurispru-dentsiia v Vizantii v IX-XI vv. : Istoriko-iuridich-eskie etiudy. L. : Nauka. Leningrad. otd-nie.
Litavrin, G. G. (2006) Kak zhili vizantiitsy. SPb. : Aleteiia.
Medvedev, I. P. (2001) Pravovaia kul’tura Vizan-tiiskoi imperii. SPb. : Aleteiia.
Tomas, Ia. (2005) Razdelenie polov v rimskom zakonodatel’stve // Istoriia zhenshchin na Zapade : v 5 t. / pod obshch. red. Zh. Diubi, M. Perro ; pod red. P. Shmitt-Pantel’ ; nauch. red. per. s angl. N. L. Pushkareva. SPb. : Aleteiia. T. 1 : Ot drevnikh bogin’ do khristianskikh sviatykh. S. 109-165.
Udal’tsova, Z. V. (1965) Zakonodatel’nye reformy Iustiniana // Vizantiiskii vremennik. T. 26. S. 3-45.
Udal’tsova, Z. V. (1967) Zakonodatel’nye reformy Iustiniana // Vizantiiskii vremennik. T. 27. S. 3-37.
Shmitt-Pantel’, P. (2005) Zhenshchina i zakon // Istoriia zhenshchin na Zapade : v 5 t. / pod obshch. red. Zh. Diubi, M. Perro ; pod red. P. Shmitt-Pantel’ ; nauch. red. per. s angl. N. L. Pushkareva. SPb. : Aleteiia. T. 1 : Ot drevnikh bogin’ do khristianskikh sviatykh. S. 108.
Beaucamp, J. (1977) La situation juridique de la femme a Byzance // Cahiers de Civilisation Médiévale. Vol. 20. №2-3. P. 145-176.
Harmenopulus, C. (1851) Manuale legum sive Hexabiblos: cum appendicibus et legibus agrariis. Lipsiae : T. O. Weigel.
Laiou, A. E. (1992) Gender, Society and Economic Life in Byzantium. L. : Variorum Reprints.
