CC BY-NC-ND
26
«АУТУРГИИ»: ОСОБЕННОСТЬ ВИЗАНТИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ ИЛИ МЕНТАЛЬНОСТИ?*
В статье предлагается новая интерпретация феномена «аутургии», отображавшего представления о способах ведения хозяйства как феномена ментальности и общественного сознания византийцев в условиях перехода от простого к расширенному производству. Подчеркивается, что в восприятии византийского общества идея «аутургий» была неразрывно связана с собственноручным крестьянским трудом. При всем значении формирующихся рыночных отношений в период позднего Средневековья принципы обустройства «аутургий» были без сомнения сформированы много ранее, когда сама идея «высокодоходного» хозяйства могла опираться лишь на использование подневольного труда зависимых крестьян и рабов. Последнее обусловило низкую оценку земледелия и сопряженных с ним занятий в общественном сознании.
Ключевые слова: Византия, история, культура, ментальность, экономическая мысль, аутургии, автаркия-самодостаточность, натуральное хозяйство, византийское крестьянство, историческая антропология.
Неотъемлемым идеалом всех древних и средневековых обществ являлся принцип «самодостаточности», известный нам под греческим словом «автаркия». Ее посылки наряду с идеями скромности («простоты») и бережливости находят уже в экономике первобытности, откуда она заимствована античным общественным мировоззрением1. Идея автаркии с полным основанием выдвигается на одно из первых мест и в кругу проблем экономики Средневековья2. Только наблюдаемое в период высокого Сред-
* Исследование выполняется при финансовой поддержке РГНФ (проект № 09-
01-0048а). © Вин Ю.Я., 2010
невековья вторжение рыночных отношений в мир мелких сельских хозяйств, владельцы которых вплоть до этого исповедовали принципы «автаркии», буквально низвергают «самодостаточность» с ее незыблемого пьедестала3. Византия в этом смысле не была исключением и в большой мере выступала преемницей античной традиции.
Не касаясь сейчас острой полемики по проблеме «самодостаточности», развернувшейся среди современных византинистов, хотелось бы обратить внимание на то обстоятельство, что следование названному принципу не снимает с повестки дня вопроса о своеобразии общественного мировоззрения византийцев самых разных периодов истории империи, видевших особую ценность в тех средствах производства, которые испокон века именовали «аутургиями»4. Они, согласно византийской «политэкономии», приносят доход их владельцам без дополнительных капиталовложений и трудозатрат5. Безусловное значение «аутургий» не только для византийской экономической мысли, но и экономики как таковой становится причиной того, что исследователи обращают внимание на это явление с завидной систематичностью, о чем говорят неоднократные их упоминания, скажем, на страницах трехтомной «Экономической истории Византии»6.
Ее редактор и один из ведущих соавторов А.Е. Лаиу, раскрывая суть «аутургий», отмечает, что византийцы относили к указанному разряду объекты как непосредственно сферы земледелия, прежде всего виноградники, так и переработки его продукции и промысловых занятий населения, скажем, мельницы, эксплуатация которых несомненно принадлежит к весьма трудоемким видам сельскохозяйственного производства. В объяснениях этого факта Лаиу исходит, казалось бы, из совершенно логичного представления о недооценке византийцами стоимостных издержек ручного труда без применения дорогостоящего инвентаря - тяглового скота и плуга. При этом упор сделан на отсутствии в Византии рынка труда, с чем в определенной степени можно согласиться, несмотря на широкое использование в сельском хозяйстве аренды и наемного труда.
В условиях пренебрежения «трудовыми издержками», не требовавшими, по мнению исследователя, дополнительных капитало-затрат и «инвестиций», которые повышали продуктивность земли, «аутургии» обеспечивали их собственникам высокую доходность7.
А для крестьянина виноградник и другие виды «аутургий» являлись, как принято считать, чуть ли не основным средством вхождения в рыночные отношения8.
Действительно, аутургии в византийском обществе получают, вероятно, повсеместное распространение, что в XI в. прямо доказывают знаменитые «Советы и рассказы» Кекавмена. Предлагая не быть беззаботным, их автор считает основным средством к жизни возделывание земли. Поэтому им рекомендовано устраивать «аутургии», т. е. мельницы, мастерские, сады и все прочее, что ежегодно приносит «плоды» и позволяет извлекать прибыль, не прилагая «труда»9. Равным образом содержание «аутургий» отображает известный канонист XII в. Феодор Вальсамон, который в своем толковании 12 канона VII Вселенского собора отнес к ним сады, виноградники, луга, мельницы, ремесленные мастерские, солеварни и остальное, что дает, по его словам, «плоды из дома» и без чего, таким образом, немыслимо рентабельное домениальное хозяйство10. О том же, казалось бы, говорит и «Трактат об обложении», где характеризуются некоторые разновидности солемниев, т. е. денежных «дач» казенных средств в пользу монастырей и других церковных учреждений11. Здесь речь заходит об «императорских аутургиях», которые попадают в сферу действия фискальных функций представителей государственной власти. В данном случае они обусловлены образованием выморочных земель12.
Составленная в XI в. судьей Евстафием Ромеем «Пира», где описывается сделка с жилищами, признанными «не аутургичными» (та evoiKia та mh auToupgira), на которую прямо ссылается тот же А.Е. Лаиу, косвенно подтверждала принадлежность к рассматриваемому разряду лишь определенных видов недвижимости, которые, по мнению византийцев, приносили доход без дополнительных за-трат13. Помимо этого пассажа, византийское право демонстрирует и ряд других вариантов употреблений производных форм слова аутургий14. В их числе особо выделяется схолия к одному из положений «Шестикнижия» Константина Арменопула, изложенному в титуле «О владении и собственности», которая предписывает владетелю «по доброй вере» извлекать прибыль из плодов собственных трудов, «которых выгоду не получает из доброй аутургии»15.
Очевидно, именно узаконенные в своем качестве виды недвижимости подразумевали составители практика (описи хозяй-
ства) начала XII в., когда они, передавая в полное распоряжение ивирских монахов хорион Радоливо, наравне с указанием на различные земли не забыли также упомянуть об аутургиях, которые были расположены на территории названного села «вместе с самой катедрой (поселком)» (aùn auTh Th Ka0é8pa)16. Сообразно с этим, земельные описи относят к аутургиям прежде всего виноградники17. А один из ивирских практиков XIV в., перечисляя монастырские «собственные аутургии» (olkeia auToupgia), в их ряду отмечает сначала виноградники, потом же пашенные участки и прочие земли18.
В конце XIII в. апографевс (составитель земельного кадастра) Иоанн Панарет, «восстанавливая» в округе Забалтия владения Ва-топедского монастыря в хорионе Хотоливы, описал расположенную там недвижимость. В частности, отмечены два земельных клина, на которых (что подчеркивается особо) не было наследственных наделов зависимых крестьян, виноградник и мельницы, которые причислены к разряду «аутургий идиоктита», т. е. «личных иму-ществ», объявленных свободными от налогообложения19. В свою очередь и отнесенные во втором десятилетии XIV в. к тому же самому разряду аутургий Лавры Афанасия, наряду с виноградниками, включали «водоотводы» и насады, оборудованные рыболовецкими снастями, служившие для рыбоводства в водоеме многочисленные садки-«виварии» и небольшое судно20, а также расположенную на реке мельницу21. Равным образом нельзя не отметить пожалованный в 1369 г., согласно распоряжению сербского правителя Иоанна Углеша, ежегодный денежный взнос ватопедским монахам, который они получили в счет аутургий в гавани Порос22. Ее, по справедливому мнению издателей указанного акта, вполне оправданно можно отождествить с рыболовным садком-«виварием», переданным Ватопедскому монастырю упомянутым сербским деспотом полтора года спустя23.
Особого внимания, пожалуй, требует хрисовул Андроника II Палеолога, пожаловавшего в начале XIV в. привилегии Монемва-сии24. И хотя приведенные в этой грамоте описания имений, переданных местному епископству в пригородных селах и поместьях, непосредственно не проясняют содержания входящих в их состав аутургий, их неоднократные упоминания вполне однозначно указывают на экономическое значение соответствующих объектов для
поместного хозяйства. Его расцвет в этом регионе несомненно во многом предопределяла заготовка зависимыми крестьянами Мо-немвасийской митрополии и местного монастыря дубового орешка - ценного сырья, используемого для дубления кож и окраски тканей, который сельские жители собирали как во владениях самой митрополии, так и в казенных лесах. Воспроизведенные в хрисову-ле Андроника сведения о них заставляют предполагать, что именно окрестные дубравы отнесены к разряду аутургий, принадлежность которых подведомственным епископству храмам и церквям систематически подчеркивается25.
Отсутствие в воззрениях средневековых византийцев ясных представлений о необходимости капиталовложений в перечисленные выше виды производства А.Е. Лаиу объясняет особенностями господствовавших в обществе форм сознания. Уточним, что, по сложившемуся представлению, поместные хозяйства, в том числе монастырские, брали на себя всего лишь инициативу в деле «внутренней колонизации» земель, сооружения мельниц и тому подобных разновидностей хозяйственной деятельности, тогда как зависимому крестьянству приписываются прежде всего обусловленные ее выполнением реальные трудозатраты.
При этом Лаиу сводит причинную мотивацию хозяйственной активности византийского поместья к его «коммерциализации», иначе говоря развитию товарного производства26. Конечно, можно было бы удовлетвориться и подобным «социально-экономическим» подходом, - не заглядывая в подлинную суть исторически предопределенных явлений, хотя без объяснения мотивов экономического поведения крестьян отображенную в концепции Лаиу идейную подоплеку экономических процессов вряд ли оправданно было считать исчерпанной.
И действительно, некоторые суждения Феодора Метохита, высказанные в его выдающемся труде, известном под названием «Философские и исторические мысли»27, подтверждают многогранность обсуждаемой проблемы. На фоне намечающегося разрыва со средневековым философско-созерцательным мировоззрением среди появившихся первых ростков гуманистического мышления, за наставлениями ученого о недостижимости христианского благочестия из-за пресыщенной жизни следует рекомендация проявлять заботу о «добрых аутургиях» и соблюдать «господние запове-
ди». Добродетелям противопоставлены зависть, себялюбие, ложь и прочие моральные и нравственные пороки28.
С другой стороны, одна из центральных тем метохитова «Слова о демократии» сопрягается с экономическими факторами образа жизни («политии») человека. Она, в частности, обусловлена занятиями земледелием. А проблема «аутургии», упоминание ко -торых сопровождает пояснение «хорошо же ясно», стоит в одном ряду и с «политией», и с «экономией», словно одна из составляющих частей человеческого бытия29. Наверное, нет нужды здесь отвлекаться на раскрытие значения, которое приобрели в общественном сознании византийцев принципы «экономии»30. Важнее отметить среди прочих высказываний Феодора Метохита в « Слове о царской власти», начинающегося с бравурного изречения в ее похвалу как «более выгодной» формы правления для всех и каждого, прямую отсылку на «аутургии», которая показывает их общественную значимость31.
На этом фоне резко выделяются суждения Георгия Гемиста Плифона, который со свойственным его социальным воззрениям радикализмом отстаивал важнейшую роль крестьянства в жизни современного ему средневекового общества32. Гуманистически настроенный мыслитель, следуя традициям своего времени, отда -ет дань прежде всего «высшей степени аутургичного» (рХештоп то aÙToupgiKov), присущей, вероятно, предметам первой необходимости. Они, служа удовлетворению повседневных потребностей, являются результатом непосредственных усилий земледельцев, пастухов и «всех, поставляющих плоды <.. .> из земли». И только потом поздневизантийский ученый упоминает представителей других сословий, в том числе купечества и господствующих кругов общества.
Иначе говоря, Плифон считает аутургии всего лишь неким дополнением к профессиональной деятельности членов указанных групп византийского общества33. И хотя приведенные высказывания Георгия Плифона вряд ли следует расценивать как достоверную аргументацию тому, что византийские парики в большинстве своем становились непосредственными товаропроизводителями и, соответственно, маловероятно, чтобы их труд в условиях господства натурально-хозяйственной экономики (которой восхищается утопически ориентированный мыслитель) превращался в товар, ис-
пользованный им фразеологический оборот в специальной литературе соотнесен с разрядом сельскохозяйственных рабочих34.
Близкая идеям «самодостаточности» и, более того, родственная им проблема «аутургий» раскрывается также и в ее этико-мораль-ном аспекте. Недаром афонский прот Исаак в одном из своих актов, составленных во второй четверти XIV в. по поводу присоединения к общине Кутлумушского монастыря братии более мелкой обители, выводит на первый план идею «аутургий». Самое объединение двух монастырей, обусловленное причинами жизнеобеспечения их насельников, несет на себе печать «самодостаточности» даже без прямого о ней упоминания. Вместо этого святогорский глава в преамбуле указанного акта делает ретушированные экивоки на монашеское благочестие, которое надлежит, дескать, блюсти в противопоставлении к многообразным порокам и злоумышлениям.
Отправной точкой поиска «великополезного и спасительного» от них лекарства прот выбрал тему «самопорождения зла» (тои-т^с какьас аитоируои)35. В своей «антропологичности» не менее убедительно также представление идеи «аутургий» в связи с конфликтом, который был спровоцирован в 1369 г. между греческими и валашскими насельниками Кутлумушского монастыря, смущенными, дескать, невыносимыми условиями монашеского общежития. Сетования угровлашского воеводы Иоанна Стефана по поводу взаимных претензий со стороны греков к его соотечественникам вылились почти в парафразу евангельского призыва к «трудящимся и обремененным» (Мф Х1:28), поскольку греческие монахи заняли положение «тружеников и обрабатывающих [землю] своим трудом» (тоис котасттас каь аитоируоис) виноградники, метохи и другие имения названного монастыря36.
Словно «подхватывая» эту мысль, настоятель названного монастыря Харитон в первом из своих «завещаний» заявляет, что имения, перешедшие обители в качестве вкладов и дарений, являются «собственным трудом обработанными (еьстьу аитоируг|0еута) руками и усилиями, и собственными расходами» ее братии37. В то же время знаменателен отзвук этих объяснений Харитона во втором его «завещании», где словесное обозначение средств достижения «аутургичных» начал экономики заменено обобщенным указанием на объекты приложения «собственных рук и усилий» (тыу оьк еьыу хеьрыу каь корыу)38.
Иначе говоря, в восприятии византийцев идея аутургий была неразрывно связана с собственноручным трудом. Однако его мотивация, исходя из принципов развития рыночных отношений, ко -торую пытается демонстрировать А.Е. Лаиу, явно не раскрывает подлинный сути концепта «аутургий». Безусловно, его значение в поздней Византии было актуализировано ввиду выхода поместного хозяйства на рынок. Но сами принципы обустройства «аутур-гий» без сомнения сформированы в раннем Средневековье, когда сама идея «высокодоходного» хозяйства могла опираться лишь на использование подневольного труда зависимого крестьянства и рабов, привлекаемых к вспомогательным работам. В то же время рабский труд обусловил низкую оценку земледелия и сопряженных с ним занятий в общественном сознании рассматриваемой эпохи39.
Победа христианства не устранила этой типичной черты общественного сознания, несмотря на ее практически полную адаптацию к представлениям современников той поры о «самодостаточности», свойственной земледельческому хозяйству в условиях господства натурального производства. Исконную природу «аутургий» отчасти маскировала также византийская система управления, придававшая любым явлениям экономики фискальные очертания. Между тем приведенные данные говорят о том, что на самом деле проблема «аутургий» у византийцев была тесно переплетена с процессами простого и расширенного производства, переход к которому, продиктованный жизненными потребностями, наталкивался на кон -серватизм общественного сознания. Поэтому наравне с идеалами «самодостаточности» концепт «аутургий» выводит его исследователя из узких границ византийских экономических учений в сферу религиозно-нравственного восприятия и воспитания, обусловленного решением этических задач трудовой деятельности в рамках сугубо средневекового мировоззрения.
12 13
Примечания
Vivenza G. Roman Thought on Economics and Justice // Ancient and
Medieval Economic Ideas and Concepts of Social Justice / Ed. S.T. Lowry,
B. Gordon. Leiden; New York; Koln, 1998. P. 282 etc.
См.: L' économie médievale / Contamine Ph., M. Bompaire, S. Lebeck,
J.-L. Sarrazin. 3 e ed. Paris, 2004. P. 12.
Ibid. P. 227-228 etc.
О понятии «аутургии» и сопряженных с ним исторических реалиях см.: Oxford Dictionary of Byzantium. Vol. I. Oxford, 1991. P. 236. Там же указана основная литература.
Oikonomidès N. Fiscalité et exemption fiscale à Byzance (IXe - Xle s.). Athènes, 1996. P. 185; Kazhdan A. Il Contadino // L' Uomo bizantino / A curo di G. Cavalo. Roma; Bari, 1992. P. 51.
См.: Lefort J. The Rural Economy. Seventh - Twelfth Centuries // The Economic History of Byzantium: From the Seventh through the Fifteenth Century / Ed. A.E. Laiou. Washington, 2002 (далее - EHB). Vol. 1. P. 298; Laiou A.E. The Agrarian Economy. Thirteenth - Fifteenth Centuries // Ibid. P. 323 etc.; Idem. Economic Thought and Ideology // EHB. Vol. 3. P. 1127, 1129; Idem. The Byzantine Economy: An Overview // Ibid. P. 1159.
Laiou A.E. The Agrarian Economy... // EHB. Vol. 1. P. 357 etc. Ibid. P. 362.
Кекавмен. Советы и рассказы. Поучение византийского полководца XI в. / Подгот. текста, введен., перев. с греч., коммент. Г.Г. Литаврина. Изд. 2. СПб., 2003. С. 204.20-27.
SugTagma tûv 0eiwv rai lepûv Kavovwv / E8. Г.А. 'Ра\Хт|, M. По-Tlh. AeivTCTiin, 1852. T. 2. S. 595. 1852. Т. 2. S. 595. В частности, см.: Dölger F. Beiträge zur Geschichte der byzantinischen Finanzverwaltung besonders des 10. und 11. Jahrhunderts. 2. Aufl. Hildesheim, 1960 (далее - Traktat.). S. 117.29; S. 118.5-7. О солемниях подробнее см.: ODB. III. P. 1924. Там же указана основная литература. См.: Traktat. S. 120.17-23.
Peira. XXXVIII.74. Также см.: Laiou A.E. The Agrarian Economy... // EHB. I. P. 357, n. 204. О судебной деятельности Евстафия Ромея, отображенной в «Пире», см.: Медведев И.П. Правовая культура Византийской империи. СПб., 2001. C. 241, 440, 465 и далее; Культура Византии. Вторая половина VII-XII в. М., 1989. С. 229. Там же указана основная литература.
См., например: C.I.4.34,1; Nov. Leonis 92; 111; B.A.XL.60.1; B.B.XL.10.4, 6 (Pe); SB.Pi.8.3; SBM.Dzeta.3 (Schol.); AHB.VI.1.6.
2
5
5
10
11
14
23
24
Armenopuli Hexabiblos II. 1.11 (Schol.). О Константине Арменопуле и составленном им в XV в. «Шестикнижии» см.: Медведев И.П. Правовая культура... С. 233 и далее. Armenopuli Hexabiblos См.: Actes d'Iviron / Ed. dipl. par J. Lefort et al. Paris, 1990. Vol. II: Texte (далее - Ivir. II). № 51.78-81.
См.: Actes de Lavra. Texte / Ed. dipl. par P. Lemerle, A. Guillou, N. Svo-ronos, D. Papachryssanthou. Paris, 1977. Vol. II (далее - Lavra II). № 73.42-43; № 74. 28-29; № 77.41.
См. : Actes d' Iviron. Texte / Ed. dipl. par J. Lefort, N. Oikonomidès, D. Papachryssanthou, V Kravari, avec la collaboration d' H. Metreveli. Paris, 1994. Vol. III. № 77. 169 etc.
См.: Actes de Vatopedi. Texte / Ed. dipl. par J. Bompaire, J. Lefort, V Kravari, Chr. Giros. Paris, 2001. Vol. I. № 25.9-16. Lavra II. № 104. 176-178. Также см.: Actes de Lavra. Texte / Ed. par P. Lemerle, A. Guillou, N. Svoronos, D. Papachryssanthou avec la collaboration de S. Circovic. Vol. IV. Paris, 1982. P. 163; Gounaridis P. La pêche dans le golfe de Smyrne // Еифихьа: Melanges offerts а Helene Ahrweiler. Vol. 1. Paris, 1998. P. 266-268 etc. Lavra II. № 105.24-26; № 112.24-25. Также см.: Ibid. Append. VIII.23-24.
Actes de Vatopédi. Texte / Ed. dipl. par J. Lefort, V. Kravari, Chr. Giros, K. Smyrlis. Paris, 2006. Vol. II (далее - Vatop. II). № 133.5-10 etc. Vatop. II. № 137.10-14. Также см.: Ibid. P. 354. Acta et diplomata graeca medii aevi sacra et profana / Ed. F. Miklosich, J. Müller. Vindobonae, 1887. Vol. V (далее - MM. V). 161-165 = Jus Graeco-Romanum / Ed. C.E. Zachariae a Lingenthal. Lipsiae, 1857. Vol. III (далее - JGR. III). P. 617-621. Атрибуцию рассмотренного акта и его содержания см.: Kalligas H.A. Byzantine Monemvasia: The Sources. Monemvasia, 1990. P. 223-227, 265.
См.: MM. V 163-164, 164-165 = P. 619, 620-621. Также см.: Laiou A.E. The Agrarian Economy... // Ibid. P. 323.
Laiou A.E. The Church, Economic Thought and Practice // The Christian East: its Institutions and its Thought. A Critical Reflection. Roma, 1996. P. 458-460.
Подробнее см.: Baloglou Ch. P. Economic thought in the Last Byzantine Period // Ancient and Medieval Economic Ideas and Concepts... P. 415416.
Theodorus Metochita. Miscellanea philosophica et historica / Ed. C.G. Müller, T. Kiessling. Leipzig, 1821 (далее - Theod. Metoch. Misc.). Cap. 74. P. 494.
Theod. Metoch. Misc. Cap. 96. P. 614.
16
17
18
19
20
21
22
25
26
27
28
29
30 О значении и содержании принципов «экономии», наследованных поздневизантийской идеологией наряду с другими политическими и экономическими идеями предшествующих эпох, см.: ODB. III. P. 1516-1517. См. также: Baloglou Ch. P. Economic Thought... P. 405 etc., 408-409 etc.
31 Theod. Metoch. Misc. Cap. 98. P. 626.
32 Поляковская М.А., Медведев И.П. Развитие политических идей в поздней Византии // Культура Византии: XIII - первая половина XV в. ... С. 262.
33 См.: GemistosPlethon Georgios. De rebus Peloponnesiacis. Orationes II // Patrologiae cursus completus. Series graeca / Ed. J.P. Migne. Parisiis, 1866. Vol. 160. Coli. 849AB, 849C, 850, 852A, 861B = Palaiologeia & Peloponnesiaka / Ed. P. Lamprou. Athens, 1926. Vol. 3. P. 119.20 -P. 120.9; P. 120.14-24; P. 121.19-24; P. 123.15 - P. 124.4; P. 131.19 -P. 132.4.
34 Baloglou Ch.P. Economic Thought... P. 427.
35 См.: Actes de Kutlumus / Nouv. ed. par P. Lemerle. Texte. Paris, 1988 (далее - Kutl.). № 15.5-6 etc.
36 См.: Kutl. № 26.35-37 etc.
37 См.: Kutl. № 29.52-55.
38 См.: Kutl. № 30.107-112. См.: Мильская Л.Т. Отношение к труду и организация труда в раннем Средневековье в Западной Европе // Этика и организация труда в странах Европы и Америки: Древность, Средние века, современность. М., 1997. С. 67 и далее.
39
