CC BY
166УДК 34.028
Ю.Д. Кокамбо, О.В. Скоробогатова
ПРАВОВАЯ ПРИРОДА И ПРЕДЕЛЫ ДЕЙСТВИЯ КОДЕКСА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЭТИКИ АДВОКАТА
Статья посвящена специфике норм Кодекса профессиональной этики адвоката. Рассматриваются основные подходы к определению сущности, действии и пределах действия моральных, нравственных, корпоративных и иных социальных норм в контексте формирования профессиональных правил поведения в адвокатской деятельности.
Ключевые слова: профессиональная этика адвоката, корпоративные нормы, адвокатская деятельность, дисциплинарная ответственность адвоката.
LEGAL NATURE AND LIMITS OF THE CODE OF PROFESSIONAL ETHICS OF LAWYERS.
This article is about special features of The Code of Professional Ethics of Lawyers. The article highlights approaches in defining the essence, actions and limits of the moral, ethical, corporate and other social norms in the context of formation Rules of lawyer's professional conduct.
Key words: lawyers professional ethic, corporate norms, advocacy, lawyer's disciplinary liability.
В современном мире всё большую актуальность приобретают общечеловеческие ценности, среди которых на особом месте стоят права человека. Но без эффективных средств защиты права человека, к сожалению, так и останутся лишь формально провозглашенными правомочиями. Важную роль в обеспечении и защите их играет такой институт гражданского общества как адвокатура. Именно на данный институт возложена функция оказания квалифицированной юридической помощи лицам, нуждающимся в защите, обеспечении или восстановлении своих прав. Особое место адвокатуры как негосударственного института в системе механизма защиты прав человека нисколько не умаляет его важности. Это утверждение находит отражение в правовых позициях Конституционного суда РФ, которым было отмечено, что, будучи независимым профессиональным советником по правовым вопросам, на которого законом возложена публичная обязанность обеспечивать защиту прав и свобод человека и гражданина (в том числе и по назначению судов), адвокат осуществляет деятельность, имеющую публично-правовой характер, реализуя тем самым гарантии права каждого на получение квалифицированной юридической помощи [1].
В своей деятельности адвокат опирается не только на правовые предписания, содержащиеся в профильном Федеральном законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», но и на Кодекс профессиональной этики адвоката. Природа норм, содержащихся в данном акте, и явилась предметом нашего исследования. В настоящее время в научном сообществе активно обсуждается вопрос о моральной и нравственной стороне личности современного адвоката в контексте соблюдения традиций
и норм профессиональной этики. Анализ научной литературы позволил сделать вывод о дискуссион-ности вопроса о действии и пределах действия моральных, нравственных, корпоративных и иных социальных норм в контексте формирования профессиональных правил поведения в адвокатской деятельности [2].
Нормы Кодекса профессиональной этики адвоката породили проблемы, связанные с их пер-сонализацией в системе социальных регуляторов.
Этика как термин максимально приближен к такой философской категории как мораль. С этих позиций мы говорим о поведении человека с точки зрения добра и зла, добросовестности и недобросовестности, порядочности и непорядочности и др. Собственно, этика и есть учение о морали. В контексте профессиональной этики речь идет о системе моральных требований к той или иной профессиональной деятельности. Соответственно, профессиональная юридическая этика - это вид профессиональной этики, устанавливающей правила нравственного поведения работников юридической профессии, а адвокатская этика - отрасль профессиональной юридической этики, распространяющейся только на лиц адвокатского сообщества [3]. Согласно требованиям п. 2 ст. 4 Кодекса профессиональной этики адвоката РФ, необходимость соблюдения правил адвокатской профессии обусловлена фактом присвоения статуса адвоката.
Кодекс (п. 1 ст. 2) дополняет правила, установленные законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре. Данная норма была воспринята некоторыми исследователями как указание на правовой характер норм, закрепленных в Кодексе [4]. Отдельные авторы, принимая во внимание обязательность норм Кодекса для адвокатского сообщества, рассматривают последние в качестве норм новых нетрадиционных источников права - «этических кодексов» [5]. Есть точка зрения, что нормы, содержащиеся в кодексах профессиональной этики, несмотря на наличие общих черт с правовыми нормами, должны рассматриваться как особый специфический регулятор общественных отношений. Этические требования профессий, согласно такой позиции, должны быть выделены в отдельную группу социальных норм (нормативных регуляторов) и стать, наравне с нормами обычаев, религии, морали, права, корпоративными [6].
Оценка юридической силы Кодекса профессиональной этики адвоката изложена в правовых позициях Конституционного суда РФ, где, в частности, было отмечено: «Что касается нормы пункта 2 статьи 4 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», согласно которой принятый в порядке, предусмотренном названным Федеральным законом, Кодекс профессиональной этики адвоката устанавливает обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности, а также основания и порядок привлечения адвоката к ответственности, то она направлена на регулирование отношений, складывающихся в рамках адвокатуры как института гражданского общества, не входящего в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления, является бланкетной и не может рассматриваться как нарушающая права и свободы заявителя» [7].
Определение Конституционного суда РФ нормы, содержащейся в п. 2 ст. 4, как бланкетной не добавило ясности в вопрос о природе норм Кодекса профессиональной этики. Мнения исследователей по этому поводу разделились. Некоторые авторы полагают, что с позиции теории права государство делегировало полномочия по правотворчеству частично адвокатской корпорации, которая выработала и приняла этические нормы, автоматически приобретшие правовой характер [8]. По мнению других, делегирование полномочий возможно только органам государственной власти, к которым адвокатура не относится. В силу этого обстоятельства однозначно оценивать нормы Кодекса как правовые нельзя [9].
На наш взгляд, исследуемые нормы имеют ряд признаков, характерных для корпоративных норм. Корпоративные нормы рассматриваются как правила поведения, создаваемые в организованных сообществах, распространяющиеся на его членов и направленные на обеспечение организации и функционирования данного сообщества. Корпоративные нормы, несмотря на свою специфику, имеют сходство с правовыми: формальная определенность, особый процедурный порядок принятия, систе-матизированность, неперсонифицированность. Наряду с этим, можно выделить специфические признаки корпоративных норм. Так, для них норм характерна точная количественная определенность субъектов воздействия. Сфера действия корпоративных норм ограничивается принадлежностью субъекта к коллективу или членством, возникающим по различным основаниям. Для адвоката это получение адвокатского статуса.
Способ формирования корпоративных норм характеризуется соединением в одном лице субъекта и объекта регулирования (если корпоративная норма принимается общим собранием) или сближением субъектов, принимающих решение и исполняющих его. Так, Кодекс профессиональной этики адвоката был принят Первым Всероссийским съездом адвокатов. По своей природе корпоративные нормы регулируют ту часть общественных отношений, которая не урегулирована правовыми нормами. Нередко правовые нормы ссылаются на корпоративные нормы как на дополнительный, субсидиарный механизм регулирования конкретных общественных отношений, - например, п. 2 ст. 4 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».
По своему содержанию нормы Кодекса профессиональной этики адвоката, безусловно, связаны с нормами морали. Это проявляется в этических требованиях, предъявляемых Кодексом к поведению адвоката в его профессиональной деятельности. Так, преамбула Кодекса провозглашает нравственную ответственность адвоката перед обществом, необходимость соблюдения профессиональной этики, сохранения чести и достоинства адвоката, авторитета адвокатуры.
Однако есть отличие общечеловеческой морали от норм профессиональной этики. Применительно к профессиональной этике адвоката это выражается в некоторых случаях в прямом противопоставлении профессионального поведения адвоката нормам морали. Так, «добросовестная защита виновного в совершении преступления лица является профессиональным долгом адвоката, несмотря на то, что в обществе такое поведение может не встретить понимания» [3]. Таким образом, специфика адвокатской деятельности породила особенные этические требования, присущие только адвокатской профессии.
Достаточно интересен вопрос о пределах действия норм Кодекса профессиональной этики адвоката. Если буквально толковать положения п.1 ст. 4 Кодекса, то требования к поведению адвоката распространяются не только на сферу его профессиональной деятельности, но и на повседневную жизнь: «Адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии». Однако большинство исследователей сужает действие Кодекса профессиональной этики адвоката, ссылаясь на ст. 1, которая определяет сферу действия его норм именно при осуществлении адвокатом профессиональных обязанностей. В пользу такой позиции свидетельствует и тот факт, что дисциплинарная практика не имеет прецедентов привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности за недостойное поведение в частной жизни [10]. Кроме того, согласно п. 4 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката: «Не могут являться допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства жалобы, обращения, представления... основанные на действиях (бездействии) адвоката (в том числе руководителя адвокатского образования, подразделения), не связанных с исполнением им профессиональных обязанностей».
Есть и иная точка зрения. Так, Ю.С. Пилипенко, анализируя положения п. 2 ст. 18 и п. 2 ст. 19 Кодекса, выделяет предметы дисциплинарного разбирательства в отношении адвоката. Не являясь
формально правонарушениями, данные предметы, по мнению Ю.С. Пилипенко, определяют сферы противоправного поведения адвоката. К ним относятся: 1) неисполнение решений органов адвокатской палаты, причинившее палате существенный вред; 2) неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, причинившее последнему существенный вред; 3) поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство; 4) поступок адвоката, который умаляет авторитет адвокатуры [11]. Далее Ю.С. Пилипенко обращает внимание на тот факт, что перечисленные сферы противоправного поведения адвоката не всегда находятся в плоскости его непосредственной профессиональной деятельности. Таким образом, понятие «профессиональные обязанности адвоката» следует толковать расширительно, принимая во внимание тот факт, что обязанности адвоката, следуя логике статей Кодекса профессиональной этики адвоката, можно разделить на обязанности, возникающие в процессе осуществления адвокатской деятельности, и иные профессиональные обязанности, вытекающие из правового статуса адвоката (обязанность ежемесячных отчислений на общие нужды адвокатской палаты, обязанность при всех обстоятельствах сохранять честь и достоинство, присущие профессии, и др.). Таким образом, дисциплинарная ответственность адвоката может возникнуть не только вследствие неисполнения обязанностей, непосредственно связанных с реализацией адвокатской деятельности, но и в связи с неисполнением иных профессиональных обязанностей, предусмотренных ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодексом профессиональной этики адвоката. Полагаем, что для единообразного понимания и толкования соответствующих норм Кодекса было бы целесообразно получить разъяснения Федеральной палаты адвокатов РФ.
Думается, что современные кодексы профессиональной этики, в том числе Кодекс профессиональной этики адвоката, представляют собой особую разновидность норм, которые по своей природе, будучи корпоративными, содержат элементы норм права и этики. Появление такого рода норм обусловлено усложнением общественных отношений и социальных процессов, повышением роли институтов гражданского общества и совершенствованием их неправовых инструментов воздействия на личность.
1. Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 17 декабря 2015 г. № 33-П «По делу о проверке конституционности пункта 7 части второй статьи 29, части четвертой статьи 165 и части первой статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан А.В. Баляна, М.С. Дзюбы и других» // Российская газета - Федеральный выпуск №6867 (296). - 30 декабря 2015 г.
2. Давидян, Г.М. Некоторые проблемы профессиональной этики юриста в Российской Федерации // Закон. -2013.— № 11; Колесникова, М.М., Денисов, Ю.В. Нравственные основы профессиональной деятельности адвоката // Современные тенденции развития науки и технологий. - 2016. - № 1-7. - С. 45-50.
3. Пищулина, Т.В. Этические основы адвокатской деятельности // Вестник Уральского финансово-юридического института. - Екатеринбург, 2015. - С. 46-50.
4. Колесникова, М.М., Денисов, Ю.В. Нравственные основы профессиональной деятельности адвоката // Современные тенденции развития науки и технологий. - 2016. - № 1-7. - С. 46.
5. Игнатов, А.Ю. Этико-профессиональная ответственность адвоката. // Вестник КрасГАУ. - 2010.- № 10. - С. 202.
6. Орешин, Е.В. Юридическая природа норм адвокатской этики // Бизнес в законе. - 2014. - № 2. - С. 212.
7. Определение КС РФ от 01.03.2007 № 293-О-О.
8. Либанова, С.Э. Значение Кодекса профессиональной этики в воспитании нравственного профессионализма и институционализации адвокатуры в России // Евразийская адвокатура. - 2012. - № 1. - С. 51.
9. Пилипенко, Ю.С. Научно-практический комментарий к Кодексу профессиональной этики адвоката. - М., 2013. - С. 35.
10. Адвокатская деятельность: учеб.-практ. пособие / под общ. ред. В.Н. Буробина. - Изд. 3-е, перераб. и доп. - М.: Статут, 2005. - 321 с.
11. Пилипенко, Ю.С. К вопросу о пределах дисциплинарной ответственности адвоката.// Вестник университета им. О.Е. Кутафина. - 2014. - № 1. - С. 38-47.
