CC BY
0
2023
PERM UNIVERSITY HERALD. JURIDICAL SCIENCES
Выпуск 4(62)
Информация для цитирования:
Захаркина А. В. Правовая политика РФ и место в ней цифровых финансовых активов // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2023. Вып. 4(62). C. 662-672. DOI: 10.17072/1995-4190-2023-62-662-672. Zakharkina A. V. Pravovaya politika RF i mesto v ney tsifrovykh finansovykh aktivov [Legal Policy of the Russian Federation and the Place of Digital Financial Assets in It]. Perm University Herald. Juridical Sciences. 2023. Issue 4(62). Pp. 662-672. (In Russ.). DOI: 10.17072/1995-4190-2023-62-662-672.
УДК 347.41
DOI: 10.17072/1995-4190-2023-62-662-672
ПРАВОВАЯ ПОЛИТИКА РФ И МЕСТО В НЕЙ ЦИФРОВЫХ ФИНАНСОВЫХ АКТИВОВ
Исследование выполнено при финансовой поддержке гранта Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых - кандидатов наук в рамках научного проекта МК-3863.2022.2 «Статуирование цифровых финансовых активов как нового инструмента цифрового гражданского оборота: анализ современного состояния российского законодательства и прогнозирование в условиях посткоронакризиса»
А.В.Захаркина
Пермский государственный национальный исследовательский университет
E-mail: AnnaVladimirovna2009@yandex.ru
Поступила в редакцию 10.08.2023
Введение: позитивация цифровых явлений, в том числе тех, которые непосредственным образом сопряжены с цифровым гражданским оборотом, редко осмысляется с позиции правовой политики Российской Федерации. Вместе с тем общественные отношения, подпадающие под правовое регулирование, всё чаще испытывают на себе воздействие определённой государственной тактики, отражающей действующий политический курс Российской Федерации. Цель: формирование концептуальной идеи «ЦФА как политическое решение в духе цифровиза-ции». Методы: онтологической предпосылкой настоящего исследования выступил деятельно-стный подход, обладающий известной эвристической ценностью: через познание реального поведения людей, связанного с применением цифровых финансовых активов, возможно формирование комплексного представления о месте этого нового института в цифровой экономике Российской Федерации. Общенаучный метод, предопределивший настоящее исследование, -материалистическая диалектика, выполняющая методообразующую и мировоззренческую функции в рамках данной работы. Этот метод позволил рассмотреть проблематику цифровых финансовых активов в неразрывном единстве со смежными цифровыми явлениями (прежде всего, цифровой валютой, цифровыми правами, смарт-контрактами, краудфандингом и т.д.). Широкий арсенал общенаучных методологических приемов, включающий в себя такие логические операции, как анализ и синтез, индукцию и дедукцию, абстрагирование, аналогию и т.д., сопроводил все научные этапы предлагаемого исследования. Так, системный метод обеспечил связь нормативной платформы экосистемы цифровой экономики с ее отдельными элементами, в том числе цифровыми финансовыми активами; структурно-функциональный метод был применен для выяснения назначения каждого из элементов (в первую очередь цифровых финансовых активов) в названной системе. Из частнонаучных методов были задействованы статистический и математический методы, позволившие установить долю цифровых финансовых активов в структуре ВВП Российской Федерации. Конкретно-социологические исследования позволили определить социальные ожидания общества, связанные с позитивацией цифровых прав в целом. Благодаря юридическому прогнозированию в статье предложен футуристический про-
© Захаркина А. В., 2023
гноз места цифровых финансовых активов в структуре цифровой экономики Российской Федерации в условиях посткоронакризиса. Результаты: выяснено, что ЦФА являются не самоцелью, а частью правовой политики по цифровизации финансовой сферы общества. Выводы: установлено, что 1) сущность правовой политики может быть охарактеризована как официальная позиция государства, выражающая тактику в определённой сфере, подпадающей под правовое регулирование; 2) футуристический прогноз места цифровых финансовых активов в структуре цифровой экономики Российской Федерации в условиях посткоронакризиса заключается в констатации роста спроса и предложения этого финансового инструмента.
Ключевые слова: цифровые финансовые активы; цифровые права; правовая политика; цифровизация;
посткоронакризис; стратегия; доктрина; тактика
LEGAL POLICY OF THE RUSSIAN FEDERATION AND THE PLACE OF DIGITAL FINANCIAL ASSETS IN IT
The research was funded by a grant from the President of the Russian Federation for state support for young Russian scientists with the degree of Candidate of Sciences as part of research project MK-3863.2022.2 'Statutization of digital financial assets as a new tool of digital civil turnover: Analysis of the current state of Russian legislation and forecasting in the post-Coronacrisis'
A. V. Zakharkina
Perm State University
E-mail: AnnaVladimirovna2009@yandex.ru
Received 10 Aug 2023
Introduction: the positivation of digital phenomena, including those that are directly related to digital civil circulation, is rarely looked at from the perspective of the legal policy of the Russian Federation. Meanwhile, social relations that are subject to legal regulation are increasingly being influenced by certain state tactics, reflecting the current political course of the country. Purpose: to formulate the conceptual idea of 'DFA as a political decision in the spirit of digitalization'. Methods: the ontological premise of this study was an activity-based approach, which has a certain heuristic value: through knowledge of the real behavior of people associated with the use of digital financial assets, it is possible to gain a comprehensive understanding of the place of this new institution in the digital economy of the Russian Federation. The general scientific method that predetermined the present study is materialist dialectics, which performs a method-forming and ideological function in this research. This method made it possible to consider the issue of digital financial assets in inextricable unity with related digital phenomena (digital currency, digital rights, smart contracts, crowdfunding, etc.). A wide arsenal of general scientific methodological techniques, including such logical operations as analysis and synthesis, induction and deduction, abstraction, analogy, etc., accompanied all scientific stages of the proposed research. The systemic method ensured the connection of the regulatory platform of the digital economy ecosystem with its individual elements, including digital financial assets; the structural-functional method was used to clarify the purpose of each of the elements (primarily digital financial assets) in the said system. Among special scientific methods, statistical and mathematical methods were used, which made it possible to understand the share of digital financial assets in the structure of the GDP of the Russian Federation. Specific sociological research made it possible to gain insight into the social expectations of society associated with the positivity of digital rights in general. Thanks to legal forecasting, the article offers a futuristic forecast of the place of digital financial assets in the structure of the digital economy of the Russian Federation in the post-corona crisis. Results: the study found that digital financial services are not an end in themselves, but part of the legal policy aimed at digitalization of the financial sector of society. Conclusions: (1) the essence of legal policy can be characterized as the official position of the state, expressing tactics in a certain area subject to legal regulation; (2) according to a futuristic forecast of the place of digital financial assets in the structure of Russia's digital economy in the post-corona crisis, there is expected growth in demand for and supply of this financial instrument.
Keywords: digital financial assets; digital rights; legal policy; digitalization; post-corona crisis; strategy; doctrine; tactics
Введение
В современных условиях трансформации геополитической картины мира как никогда возрастает значение правовой политики государства. Становится всё более очевидным, что правовая политика должна быть у любого развитого государства в любой сфере жизнедеятельности, подпадающей под правовое регулирование. Это обстоятельство актуализирует современные юридические исследования правовой политики, которые, первоначально находясь исключительно в рамках теоретико-правовых наук, выходят за её пределы и получают новое отраслевое осмысление. Констатируется, что правовая политика - это единство трёх взаимосвязанных компонентов: права, политики и государства. Государство выступает ядром политической системы общества по целому ряду характеристик:
1) только государство и государственные органы выражают всеобщий интерес, выступают от имени всего общества, являются самой массовой организацией;
2) только государство обладает реальной политической властью и использует реальные рычаги политической власти, иногда прибегая к насилию. Государство обладает правом принимать соответствующие решения и воплощать их в жизнь;
3) только государство обладает суверенитетом. Может соревноваться с конкурентами в политической сфере, определяя их подчинение. Может обеспечить независимость власти от других объединений.
Государство определяет тактику политических решений и тем самым задает «тон» общественным отношениям, находящимся в рамках правового пространства. Эта тактика зависит от актуальной повестки, которая, в свою очередь, формируется под воздействием меняющихся потребностей современного общества. Правовая политика будет считаться актуальной только в том случае, если она в наибольшей степени отражает действительные потребности современного российского общества. Соответствие правовой политики интересам большинства граждан является маркером демократичности политической системы общества, наличия в нем поистине правового государства.
Понятие «правовая политика»: краткий экскурс
Термин «правовая политика» прочно вошел в российский теоретико-правовой терминологический инструментарий. Вместе с тем в научных изысканиях можно встретить и иное понятие - «юридическая политика», что, безусловно, ставит вопрос о тождестве или дифференциации указанных понятий. Большинство ученых склоняются к отождествлению «правовой политики» и «юридической политики». Однако среди представителей теоретической научной школы права есть такие, которые исходят
из необходимости дифференциации указанных понятий. К примеру, О. Ю. Рыбаков утверждает, что правовая политика включает в себя только политику в сфере защиты прав и свобод человека и гражданина, а все иные виды политик он квалифицирует в качестве «юридических» [4, с. 49]. Иную позицию в этом вопросе занимает В. А. Рудковский, по мнению которого принципиальная разница между сопоставляемыми терминами не обнаруживается [3, с. 197].
Формулировка понятия «правовая политика» представляется весьма удачной в случае выяснения сущности этого явления. Поэтому, полагаем, нужно начать именно с нее. В. А. Рудковский отмечает, что правовая политика так или иначе связана со стратегией, в ней и проявляется сущность правовой политики. При этом указанный автор справедливо добавляет, что именно «стратегическая» сущность правовой политики позволяет выяснить истинный политический курс государства, разобраться в системе его общенациональных приоритетов, особенно в части решения правовых вопросов, касающихся государственной и общественной жизни страны. По мнению В. А. Рудковского, далеко не все аспекты правового регулирования охватываются содержанием правовой политики: с точки зрения названного автора, под воздействием правовой политики находятся только ключевые направления деятельности государства. На наш взгляд, эта точка зрения может быть опровергнута. Понятно, что правовая политика формулируется в наиболее общем виде и касается не конкретных правовых институтов, а направлений регулирования общественных отношений. Однако эти направления охватывают практически все сферы жизнедеятельности, подпадающие под правовое регулирование. Иными словами, любая правотворческая и правореализационная деятельность, если она исходит от государства в лице органов публичной власти, всегда должна отличаться целеполага-нием, то есть свойством обусловленности и предопределённости правовых предписаний объективными потребностями современного общества, которые, в свою очередь, находят отражение в политическом курсе.
Вместе с тем в научной литературе под политической стратегией предлагается понимать политический курс, которого придерживается государство в конкретный промежуток времени. Подчёркивается, что правовая политика отличается тем, что она определяет вектор правового развития страны. Г. Н. Комкова небезосновательно замечает, что правовая политика любой страны направлена на повышение всеобщего благосостояния [2, с. 17]. Однако очевидно, что конкретизация этой «общемировой» цели существенно отличается во временном и стра-новом аспекте.
Таким образом, сущность правовой политики может быть охарактеризована как официальная позиция государства, выражающая тактику в опреде-
лённой сфере, подпадающей под правовое регулирование. Констатируется, что правовая политика носит всеобъемлющий характер, то есть прямо или косвенно воздействует на все общественные отношения, находящиеся в правовом поле.
Считается, что правовая политика формируется по принципиальным вопросам правового регулирования. Анализ правовой политики действующей власти позволяет понять, как правящие социально-политические силы относятся к существующему праву, юридической практике и правовой жизни общества в целом. Такое отношение зависит от многих факторов, среди которых в том числе и исторический этап развития соответствующего государства. В самом общем виде отношение государства к праву может быть охарактеризовано как положительное или отрицательное, что находит прямое, непосредственное воплощение в политических решениях, во многом предопределённых правовым режимом и другими характеристиками формы государства. Так, правовая политика находится в прямой зависимости от вида политической системы, существующей в государстве. Для характеристики недемократических политических систем наиболее часто используется термин «командная политическая система». Такая политическая система основана на распределительных отношениях; существует в обществе, где нет рыночной экономики и функционируют лишь распределительные отношения государства. Отмечается ряд других политических систем, которые можно условно назвать демократическими: соревновательная политическая система - она действует в современных развитых государствах; отличается тем, что в этих политических системах существует жесткая политическая борьба, политический плюрализм; социопримирительная политическая система - это система приспособлений, основанная на социальных и политических компромиссах, система консенсуса. Она характеризуется тем, что позволяет функционировать в условиях плюрализма, разбросанности мнений, уступок, взаимного добровольного согласия.
Исследование правовой политики в современных научных трудах
Словоупотребление «правовая политика» весьма часто встречается в современных научных изысканиях, однако правовая политика весьма редко выступает самостоятельным объектом изучения в общетеоретическом смысле и подвергается концептуализации, как правило, в контекстном смысловом ключе. Подавляющее большинство современных научных изысканий носят узкоотраслевой характер, поэтому акцентуации внимания на правовой политике как таковой чаще всего не происходит. В научной литературе справедливо подчеркивается такая юридическая эвристическая традиция, как изучение правовой политики по отраслям российского права [5].
Примечательно, что всё чаще подчёркивается возрастание роли правовой политики в условиях современных глобальных вызовов и нестабильности [6, с. 22]. Неизбежность постоянной модернизации права является рациональным объяснением современного кризиса правовых систем [8]. При этом отмечается присущее правовой политике свойство -обеспечение устойчивости правовой системы, именуемой В. Д. Зорькиным «цивилизацией права» [1, с. 5]. Характеризуя недостатки современной правовой политики, ученые-юристы нередко обращают внимание на правовой утилитаризм и частичную утрату правом социальной сущности, что свойственно капиталистическим правопорядкам.
Примечательно, что в юридических исследованиях можно встретить умозаключения, содержащие в себе негативную оценку цифровизации [7]. Отмечается, что технодетерминизм, ставший теоретической концепцией существенного количества отраслей российского законодательства, усилил уязвимость человека в условиях новой цифровой реальности. Так, цифровая реальность предопределила такие поистине сложные «вызовы», как, например, тотальный контроль за приватной жизнью человека, ставший возможным со стороны как публично-властных, так и частноправовых структур. Правовая политика по цифровизации, преследуя облегчение повседневной жизни человека, в том числе в аспекте возможности дистанционной реализации субъективных прав и обязанностей, сама по себе способствует постановке таких новых задач, как усиление защиты прав и свобод человека, уязвимость которых возрастает в условиях цифровой среды.
Юридическая платформа правовой политики
Рассуждая далее, считаем важным выяснить те нормативно-правовые акты, которые в совокупности составляют юридическую платформу правовой политики. Очевидно, что в Российской Федерации отсутствует специальный Федеральный закон РФ «О правовой политике в Российской Федерации», что вряд ли стоит подвергать негативной оценке. Вместе с тем особенностью современной российской политической системы выступает наличие в ее структуре такого должностного лица, как государственный советник по правовой политике при Президенте РФ, миссия которого была возложена на В. Ф. Яковлева, о чем еще советской властью был принят соответствующий акт1. Такая должность была учреждена Б. Н. Ельциным путем принятия Указа Президента РСФСР от 19 июля 1991 г.
1 О назначении Яковлева В.Ф. государственным советником по правовой политике при Президенте СССР - руководителем юридической службы Аппарата Президента СССР: Распоряжение Президента СССР от 9 окт. 1991 г. № РП-2676 // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1991. № 42. Ст. 1166.
№ 6 «О государственном советнике РСФСР по правовой политике»1. Однако в этих актах, не утративших силу по состоянию на сегодняшний день, отсутствовало как понятие «правовая политика», так и хотя бы общие замечания на этот счет. В настоящий момент подобная должность отсутствует. Вместе с тем у действующего Президента РФ есть советники по отдельным вопросам: по вопросам внешней политики и международных отношений, по вопросам экономического развития и социальной сферы, по вопросам культуры и искусства, по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, по вопросам изменения климата и др. Думается, что эти публичные фигуры, безусловно, должны принимать участие в формировании правовой политики в рамках вменяемых им сфер жизнедеятельности.
Примечательно, что термин «правовая политика» также встречается в Указе Президента РФ от 3 декабря 1994 г. № 21472, ныне утратившем юридическую силу. Смысл этого нормативно-правового акта в аспекте «правовой политики» сводился к тому, что на Институт государства и права Российской академии наук возлагались функции аналитического центра по правовой политике Президента Российской Федерации, что в целом заслуживает положительной оценки, особенно с учетом принципа научности правовой политики.
Возвращаясь к стратегической квалификации сущности правовой политики, подчеркнем, что в Российской Федерации получили распространение такие нормативно-правовые акты, как стратегии и доктрины. Так, в числе действующих стратегий: Стратегия комплексной безопасности детей в Российской Федерации на период до 2030 года3, Стратегия национальной безопасности РФ4, Стратегия противодействия экстремизму в Российской Феде-
1 О государственном советнике РСФСР по правовой политике: Указ Президента РСФСР от 19 июля 1991 г. № 6 // Там же. 1991. № 31, ст. 1030.
2 О мерах по совершенствованию юридического обеспечения деятельности Президента Российской Федерации: Указ Президента РФ от 3 дек. 1994 г. № 2147 (ред. от 28.05.2004) (вместе с «Положением о Государственно-правовом управлении Президента Российской Федерации», «Положением об обеспечении деятельности Института государства и права Российской академии наук в качестве Аналитического центра по правовой политике Президента Российской Федерации») // Российская газета. 1994. № 243.
3 О Стратегии комплексной безопасности детей в Российской Федерации на период до 2030 года: Указ Президента РФ от 17 мая 2023 г. № 358 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo. gov.ru (дата опубликования: 17.05.2023).
4 О Стратегии национальной безопасности Российской Фе-
дерации: Указ Президента РФ от 2 июля 2021 г. № 400 //
Официальный интернет-портал правовой информации.
URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования:
03.07.2021).
рации до 2025 года5, Стратегия экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года6, Стратегия экологической безопасности Российской Федерации на период до 2025 года7, Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы8, Стратегия государственной политики Российской Федерации в отношении российского казачества на 20212030 годы9, Стратегия в области развития гражданской обороны, защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, обеспечения пожарной безопасности и безопасности людей на водных объектах на период до 2030 года10, Стратегия государственной антинаркотической политики Российской Федерации на период до 2030 года11, Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года12, Стратегия научно-технологического
5 Об утверждении Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года: Указ Президента РФ от 29 мая 2020 г. № 344 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo. gov.ru (дата опубликования: 29.05.2020).
6 О Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года: Указ Президента РФ от 13 мая 2017 г. № 208 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 15.05.2017).
7 О Стратегии экологической безопасности Российской Федерации на период до 2025 года: Указ Президента РФ от 19 апр. 2017 г. № 176 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 20.04.2017).
8 О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы: Указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov. ru (дата опубликования: 10.05.2017).
9 Об утверждении Стратегии государственной политики Российской Федерации в отношении российского казачества на 2021-2030 годы: Указ Президента РФ от 09 августа 2020 г. № 505 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 09.08.2020).
10 О Стратегии в области развития гражданской обороны, защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, обеспечения пожарной безопасности и безопасности людей на водных объектах на период до 2030 года: Указ Президента РФ от 16 окт. 2019 г. № 501 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 16.10.2019).
11 Об утверждении Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации на период до 2030 года: Указ Президента РФ от 23 нояб. 2020 г. № 733 (ред. от 29.03.2023) // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 23.11.2020).
12 О Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года: Указ Президента РФ от 26 окт. 2020 г. № 645 (ред. от 27.02.2023) // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo. gov.ru (дата опубликования: 26.10.2020).
развития Российской Федерации1, Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года2.
Анализ Стратегий позволяет сформулировать ряд общих и специальных выводов, необходимых для дальнейшего научного исследования. Так, к общим выводам можно отнести следующие умозаключения: 1) Стратегии занимают определенное место в системе форм внешнего выражения права, будучи оформленными Указами Президента РФ; 2) Стратегии могут быть условно дифференцированы на краткосрочные (до пяти лет), среднесрочные (более пяти лет) и долгосрочные (без указания ограничительного срока); 3) с юридико-технической точки зрения Указы Президента РФ, которыми утверждаются Стратегии, получают отличное наименование: либо «Об утверждении Стратегии...», либо «О стратегии.», причины чего нам понять не удалось; 4) несмотря на то что Стратегии являются в некотором роде декларативными актами, они также претерпевают поправки и издаются в обновленных редакциях.
К специальным выводам следует отнести некоторые оценочные суждения: во-первых, ощущается, что во главу угла в политическом курсе Российской Федерации поставлены вопросы безопасности; во-вторых, утвержденные стратегии вторят актуальной политической повестке Российской Федерации (в том числе информатизации публичного пространства, проведению СВО, пандемии коронавирусной инфекции COVID-19 и др.); в-третьих, количество и частота принимаемых стратегий свидетельствуют об интенсификации правовой политики современной России, а также о ее всеобъемлющем значении.
Примечательно, что кроме перечисленных стратегий в Российской Федерации есть и другие стратегии, которые отличаются актом, утверждающим их: вместо указа Президента РФ такие стратегии утверждены распоряжением Правительства РФ. Так, речь идет, например, о Стратегии развития экспорта продукции железнодорожного машиностроения3, Стра-
1 О Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации: Указ Президента РФ от 01 дек. 2016 г. № 642 (ред. от 15.03.2021) // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования 01.12.2016).
2 О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года: Указ Президента РФ от 19 дек. 2012 г. № 1666 (ред. от 06.12.2018) // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования 19.12.2012).
3 Об утверждении Стратегии развития экспорта продукции
железнодорожного машиностроения (вместе с «Планом
мероприятий по реализации Стратегии развития экспор-
та продукции железнодорожного машиностроения»):
тегии развития спортивной индустрии до 2035 года4, Стратегии развития санаторно-курортного комплекса Российской Федерации5.
В структуре нормативной основы правовой политики Российской Федерации присутствуют также доктрины. Так, в Российской Федерации действуют: Военная доктрина Российской Федерации6, Морская доктрина Российской Федерации7, Доктрина продовольственной безопасности Российской Федерации8, Доктрина энергетической безопасности Российской Федерации9, Доктрина информационной безопасности Российской Федерации10, Доктрина развития российской науки11, Климатическая доктрина Российской Федерации12, Экологическая доктрина Российской Федерации13 и др.
Распоряжение Правительства РФ от 31 авг. 2017 г. № 1878-р // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 05.09.2017).
4 Об утверждении Стратегии развития спортивной индустрии до 2035 года: Распоряжение Правительства РФ от 03 июня 2019 г. № 1188-р // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 13.06.2019).
5 Об утверждении Стратегии развития санаторно-курортного комплекса Российской Федерации: Распоряжение Правительства РФ от 26 нояб. 2018 г. № 2581-р // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 27.11.2018).
6 Военная доктрина Российской Федерации: утв. Президентом РФ 25 дек. 2014 г. № Пр-2976 // Российская газета. 2014. № 298.
7 Об утверждении Морской доктрины Российской Федерации: Указ Президента РФ от 31 июля 2022 г. № 512 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 31.07.2022).
8 Об утверждении Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 21 янв. 2020 г. № 20 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 21.01.2020).
9 Об утверждении Доктрины энергетической безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 13 мая 2019 г. № 216 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 14.05.2019).
10 Об утверждении Доктрины информационной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 05 дек. 2016 г. № 646 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 06.12.2016).
11 О доктрине развития российской науки: Указ Президента РФ от 13 июня 1996 г. № 884 (ред. от 23.02.2006) // Российская газета. 2006. 28 фев.
12 О Климатической доктрине Российской Федерации: Распоряжение Президента РФ от 17 дек. 2009 г. № 861-рп // Собрание законодательства Рос. Федерации. 2009. № 51. Ст. 6305.
13 Об Экологической доктрине Российской Федерации: Распоряжение Правительства РФ от 31 авг. 2002 г. № 1225-р // Там же. 2002. № 36. Ст. 3510.
Наряду со стратегиями и доктринами в нормативную платформу правовой политики входят основы государственной политики. Признавая, что понятие «государственная политика» шире понятия «правовая политика», следует констатировать, что правовая политика формируется под воздействием государственной политики и находит отражение практически во всех ее сферах. Так, в РФ действуют: Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей1, Основы государственной политики в сфере стратегического планирования в Российской Федерации2, Основы государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности3, Основы государственной политики регионального развития Российской Федерации на период до 2025 года4 и др.
Несмотря на то что в Российской Федерации принят и действует специальный нормативно-правовой акт, посвященный стратегическому планированию, - Федеральный закон от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ (ред. от 17.02.2023) «О стратегическом планировании в Российской Федерации»5 - в нормативной основе правовой политики Российской Федерации наблюдается разрозненность, отсутствие правовой определенности по ряду вопросов. Например, остается не до конца понятной законодательная логика при выборе той или иной формы для документа стратегического планирования. Упомянутый Закон о стратегическом планировании называет в одном ряду такие федеральные стратегические документы, как стратегия, основы государственной политики, доктрины и другие документы.
1 Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей: Указ Президента РФ от 09 нояб. 2022 г. № 809 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 09.11.2022).
2 Об утверждении Основ государственной политики в сфере стратегического планирования в Российской Федерации: Указ Президента РФ от 08 нояб. 2021 г. № 633 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 08.11.2021).
3 Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности: Указ Президента РФ от 12 апр. 2021 г. № 213 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 12.04.2021).
4 Об утверждении Основ государственной политики регионального развития Российской Федерации на период до 2025 года: Указ Президента РФ от 16 янв. 2017 г. № 13 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 16 января 2017).
5 О стратегическом планировании в Российской Федера-
ции: Федер. закон от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ (ред.
От 17.02.2023) // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru (дата опубликования: 17.02.2023).
Цифровизация и ее место в государственной политике Российской Федерации
Объективный процесс научно-технического прогресса, ознаменованного стремительным развитием 1Т-технологий, способствовал изменению курса политики Российской Федерации в сторону «криптоэкономики», в структуре которой присутствуют криптобиржи, позволяющие осуществлять оборот криптоактивов. В отечественный терминологический категориальный аппарат «криптоактивы» вошли под иным наименованием - «цифровой финансовый актив».
В Указе Президента РФ от 21 июля 2020 г. № 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года» перечислены национальные цели Российской Федерации: их всего пять, одной из них названа «цифровая трансформация». Очевидно, что для достижения обозначенной цели государству необходимо создать соответствующие правовые условия: разработать качественную нормативную платформу, отвечающую национальным интересам.
Несмотря на то что понятие «цифровизация» сопровождает практически любое современное исследование по юридическим наукам, этот термин не является легальным. Исследователи на интуитивном уровне понимают, что такое «цифровизация», и нередко оперируют этим термином как общеупотребительным, однако вместе с тем вкладывают в него далеко не идентичный смысл. Понятие «цифровизация» используется и в некоторых нормативно-правовых актах, однако эти акты, как правило, носят характер подзаконных. В качестве примера можно привести Приказ Минстроя России от 25 декабря 2020 г. № 866/пр «Об утверждении Концепции проекта цифровизации городского хозяйства "Умный город"»6, Приказ Минэкономразвития России от 8 декабря 2022 г. № 679 «Об утверждении Порядка составления планов по цифровизации процессов представления сведений в Единый реестр конечных получателей государственной поддержки инновационной деятельности»7, Приказ Минстроя России от 24 апреля 2019 г. № 235/пр
6 Об утверждении Концепции проекта цифровизации городского хозяйства «Умный город»: Приказ Минстроя России от 25 дек. 2020 г. 3 866/пр // Информационный бюллетень о нормативной, методической и типовой проектной документации. № 1-2. 2021 (Приказ).
7 Об утверждении Порядка составления планов по цифровизации процессов представления сведений в Единый реестр конечных получателей государственной поддержки инновационной деятельности [Электронный ресурс]: Приказ Минэкономразвития России от 8 дек. 2022 г. № 679 // Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
«Об утверждении методических рекомендаций по цифровизации городского хозяйства»1 и др.
Цифровая экономика не была удостоена отдельной стратегии, доктрины или основ государственной политики, однако ей посвящен национальный проект - «Национальная программа "Цифровая экономика Российской Федерации"»2. Очевидно, что цифровая экономика нуждается в соответствующем ей правовом обеспечении, что в числе прочего подтверждается Приказом Минэкономразвития России от 02 марта 2019 г. № 1013. По конкретным направлениям программы «Цифровая экономика Российской Федерации» приняты отдельные планы мероприятий. Так, в рамках Федерального проекта «Нормативное регулирование цифровой среды» в качестве одной из задач заявлялось обеспечение правовых условий для внедрения и использования инновационных технологий на финансовом рынке через призму определения правового статуса и порядка оборота цифровых финансовых активов (далее - ЦФА). В ином смысловом ключе ЦФА не упоминаются в национальном проекте. Позитива-ция ЦФА, состоявшаяся в результате принятия Федерального закона от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ (далее - Закон № 259-ФЗ), требует оценки с позиции правовой политики России в соответствующей предметной сфере.
Заметим, что зарубежные ученые-юристы нередко обращают внимание на имманентную связь ЦФА и кредитно-денежной политики [13, р. 20; 14, р. 187]. Отдельным направлением правовой политики позиционируется также токенизация, обеспечивающая цифровой гражданский оборот [11, р. 284] при помощи новой технологии блокчейн [9; 10; 12]. А. Sharma, S. S. Bhanawat и R. В. Sharma отмечают: технология В1оск^ат может произвести революцию в мире, которую человечество реализует в бизнесе на основе концепции передачи ценных цифровых активов [15, р. 155].
1 Об утверждении методических рекомендаций по циф-ровизации городского хозяйства [Электронный ресурс]: Приказ Минстроя России от 24 апр. 2019 г. № 235/пр (ред. от 14.04.2020) // Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 Паспорт национального проекта «Национальная программа "Цифровая экономика Российской Федерации"»: утв. президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам, протокол от 4 июня 2019 г. № 7. URL: https://d igital. gov.ru (по состоянию на 09.07.2019).
3 Об обеспечении решения задач по нормативному правовому регулированию отношений в сфере цифровой
экономики: Приказ Минэкономразвития России от 2 марта 2019 г. № 101 [Электронный ресурс] // Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Позитивация ЦФА как политическое решение в духе цифровизации
Несмотря на то что пояснительные записки к проектам соответствующих федеральных законов достаточно редко становятся самостоятельным объектом юридических научных изысканий, их недооценка является преждевременной. Важно подчеркнуть их весомый вклад в понимание цели разработанного в таком проекте правового регулирования, в том числе в политико-правовом аспекте. Так, в пояснительной записке к проекту Федерального закона «О цифровых финансовых активах» (далее - пояснительная записка о ЦФА)4 отмечалось, что он разработан в соответствии с поручением Президента Российской Федерации В. В. Путина от 21 октября 2017 г. № Пр-2132 по итогам совещания по вопросу использования цифровых технологий в финансовой сфере 10 октября 2017 г. Из этого следуют как минимум два промежуточных вывода: во-первых, вывод о том, что большая роль в формировании правовой политики принадлежит Президенту РФ, которую он реализует через формальные и неформальные инструменты, в том числе так называемые поручения, правовая природа которых остается не до конца изученной; во-вторых, ЦФА являются не самоцелью, а частью правовой политики по цифровизации финансовой сферы общества.
Как пояснили разработчики законопроекта о ЦФА, включение этих активов в российское правовое поле было обусловлено решением, главным образом, двух основных задач: 1) легальное дефи-нирование ЦФА как наиболее распространенных в финансовой практике цифровых инструментов; 2) создание в предпринимательской среде Российской Федерации инвестиционной аттракции, то есть такого климата, который бы способствовал притоку зарубежных финансовых средств в отечественный бизнес. Обозначенные цели во многом предопределили структуру Закона № 259, в том числе его легальный понятийно-категориальный аппарат. Несмотря на то что за время законодательных дискуссий законопроект о ЦФА претерпел немало модификаций, его окончательная редакция включила в себя определения таких основных понятий, как «цифровые финансовые активы» и «цифровая валюта». Действующая правовая политика Российской Федерации в финансовой сфере нашла отражение в следующих основополагающих правовых нормах этого закона: 1) цифровая валюта не является денежной единицей Российской Федерации; 2) ЦФА - это цифровые права, которые, в свою очередь, признаны самостоятельным объектом гражданских прав и отнесены к разновидности имущественных прав.
4 Пояснительная записка «К проекту Федерального закона "О цифровых финансовых активах"». URL: https://sozd.du-ma.gov.ru/ (по состоянию на 20.03.2018).
Заметим, что Закон № 259-ФЗ, широко обсуждаемый в научной литературе, уже получил право-реализационный отклик. Как известно, старт выпуска ЦФА приходится на середину 2022 г., а первая такая сделка принадлежит компании ВТБ Факторинг, представляющей цифровую платформу «Лайт-хаус»1. На момент подготовки настоящей научной статьи абсолютным лидером, демонстрирующим наибольшую вовлеченность в рынок ЦФА, в том числе в части объема выпусков ЦФА, является Альфа-Банк. Однако лидером по количеству выпусков ЦФА выступает цифровая платформа «Атомайз», насчитывающая 69 выпусков. На втором месте по количеству выпусков ЦФА расположился Сбер, клиенты которого, по всей видимости, весьма консервативны в финансовом аспекте. Ассоциация операторов инвестиционных платформ собрала и представила статистические данные по выпуску ЦФА, анализ которых позволяет убедиться в разнообразии и динамичности рынка ЦФА, а также вовлеченности различных финансовых учреждений в эту ин-2
дустрию .
Футуристический прогноз места цифровых финансовых активов в структуре цифровой экономики Российской Федерации в условиях посткоронакризиса
Экспресс-анализ некоторых стратегических актов Российской Федерации, составляющих в совокупности нормативную платформу ее правовой политики, произведенный в рамках настоящего исследования, в совокупности с результатами научных разработок, выполненных нами в рамках гранта Президента № МК-3863.2022.2 «Статуирование цифровых финансовых активов как нового инструмента цифрового гражданского оборота: анализ современного состояния российского законодательства и прогнозирование в условиях посткоронакри-зиса», позволяет сделать футуристический прогноз, целью которого является предположение места ЦФА в структуре цифровой экономики РФ в условиях посткоронакризиса.
Несмотря на то что новая коронавирусная инфекция (COVID-19) не исчерпала свой потенциал, что подтверждается ростом числа лиц, являющихся ее носителями, мировое сообщество научилось «сожительствовать» с этой инфекцией, в связи с чем «пан-демийные» вопросы ушли с ежедневной политической повестки, уступив место геополитическим. Проведение СВО оказало существенное воздействие на все мировые державы, которым пришлось уточнять свою позицию в геополитической картине современного мира и определяться с кругом стран-союзников. Против Российской Федерации и ее от-
1 URL: https://www.cfa.digital/28-06-2022.
2 URL: ИМ^://хп--80а3Ь^хп--р1а^а^йка^а-10-2023.^т1 ?ysclid=lo3yxujzhp364235767.
дельных граждан были введены санкции, количество которых побило предыдущие рекорды. Эти внешнеполитические обстоятельства, безусловно, предопределили и экономические затруднения. Так, цифровая экономика внетерриториальна и вненациональна: она открывает «простор» для трансграничного экономического сотрудничества, стирая нормативные и иные барьеры. Очевидно, что цикличность истории позволяет предположить налаживание международных отношений в перспективе. Смягчение международного климата, представляется, приведет к экономическому росту, прежде всего в аспекте цифровой экономики. Так, снятие санкций и иных заградительных барьеров, которое рано или поздно произойдет, обеспечит российскую экономику новыми инвесторами, а цифровые платформы ЦФА - повышением спроса на этот финансовый инструмент.
Пока на международной арене будет ощущаться «напряжение», ЦФА будут развиваться в рамках российской финансовой системы, то есть обе стороны соответствующей сделки будут принадлежать к отечественной юрисдикции.
Выводы
В результате формирования концептуальной идеи «ЦФА как политическое решение в духе циф-ровизации» удалось сформулировать следующие самостоятельные выводы.
1. Установлено, что сущность правовой политики может быть охарактеризована как официальная позиция государства, выражающая тактику в определённой сфере, подпадающей под правовое регулирование. Констатируется, что правовая политика носит всеобъемлющий характер, то есть прямо или косвенно воздействует на все общественные отношения, находящиеся в правовом поле.
2. Подавляющее большинство современных научных изысканий носят узко отраслевой характер, поэтому акцентуации внимания на правовой политике как таковой чаще всего не происходит: юридическая эвристическая традиция заключается в изучении правовой политики по отраслям российского права.
3. Анализ Стратегий позволил сформулировать ряд специальных выводов, необходимых для дальнейшего научного исследования этой тематики: во-первых, ощущается, что во главу угла в политическом курсе Российской Федерации поставлены вопросы безопасности; во-вторых, утвержденные стратегии вторят актуальной политической повестке Российской Федерации (в том числе информатизации публичного пространства, проведению СВО, пандемии коронавирусной инфекции COVID-19 и др.); в-третьих, количество и частота принимаемых стратегий свидетельствуют об интенсификации правовой политики современной России, а также о ее всеобъемлющем значении.
4. Доказано, что большая роль в формировании правовой политики принадлежит Президенту РФ, он реализует ее через формальные и неформальные инструменты, в том числе так называемые поручения, правовая природа которых остается не до конца изученной.
5. Выяснено, что ЦФА являются не самоцелью, а частью правовой политики по цифровизации финансовой сферы общества.
6. Позиционируется, что включение ЦФА в российское правовое поле было обусловлено решением главным образом двух основных задач: 1) легальное дефинирование ЦФА как наиболее распространённых в финансовой практике цифровых инструментов; 2) создание в предпринимательской среде Российской Федерации инвестиционной аттракции, то есть такого климата, который бы способствовал притоку зарубежных финансовых средств в отечественный бизнес.
7. Установлено, что действующая правовая политика Российской Федерации в финансовой сфере нашла отражение в следующих основополагающих правовых нормах Закона о ЦФА: 1) цифровая валюта не является денежной единицей Российской Федерации; 2) ЦФА - это цифровые права, которые, в свою очередь, признаны самостоятельным объектом гражданских прав и отнесены к разновидности имущественных прав.
8. Анализ данных по выпуску ЦФА позволил убедиться в разнообразии и динамичности рынка ЦФА, а также вовлеченности различных финансовых учреждений в эту индустрию.
9. Футуристический прогноз места цифровых финансовых активов в структуре цифровой экономики Российской Федерации в условиях посткоро-накризиса заключается в констатации роста спроса и предложения данного финансового инструмента. В условиях международного «напряжения» этот спрос будет наблюдаться только в рамках российской юрисдикции, а в условиях улучшения международного политического климата - и в трансграничном пространстве.
Библиографический список
1. Зорькин В. Д. Право против хаоса: монография. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2023. 536 с.
2. Комкова Г. Н. Правовая политика России по обеспечению экономической стабильности в свете глобализации // Правовая политика и правовая жизнь. 2020. № 2. С. 15-24.
3. Рудковский В. А. Правовая политика и осуществление права: теоретико-методологический аспект: дис. ... д-ра юрид. наук. Волгоград, 2009. 484 с.
4. Рыбаков О. Ю. Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юрид. центр Пресс», 2004. 350 с.
5. Старилов Ю. Н. Консерватизм правовой политики как гарантия прогресса в сфере админист-
ративных и иных публичных правоотношений // Административное право и процесс. 2023. № 6. С. 15-33.
6. Трофимов В. В. Глобальная нестабильность как фактор мобилизации национальных государственно-правовых систем (к вопросу о конфликтной социальной природе политико-правового контекста) // Правовая политика и правовая жизнь.
2019. № 3. С. 16-23.
7. Хабриева Т. Я. Право перед вызовами цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. № 9. С. 5-16.
8. Честнов И.Л. Модернизация права в постсовременном обществе: смена парадигмы // Журнал российского права. 2021. Т. 25, № 6. С. 5-13.
9. Bide M. ARROW - Steps Towards Resolving the 'Orphan Works Problem'// Serials. 2010. Vol. 23, Issue 1. Pp. 35-38.
10. Chang Y., Lin K., Shen Ch. Blockchain Technology for e-Marketplace // IEEE International Conference on Pervasive Computing and Communications (PerCom) (Kyoto, MAR 11-15, 2019). Pp. 429-430
11. Chow Y.L., Tan K.K. Is Tokenization of Real Estate Ready for Lift Off in APAC? // Journal of Property Investment and Finance. 2022. Vol. 40, Issue 3. Pp. 284-290.
12. Hamilton M. Blockchain Distributed Ledger Technology: An Introduction and Focus on Smart Contracts // Journal of Corporate Accounting and Finance.
2020. Vol. 31. Issue 2. Pp. 7-12. 2019. DOI: 10.1002/ jcaf.22421.
13. Morillon T. Bitcoin's value Proposition: Shorting Expansionary Monetary Policies // Studies in Economics and Finance. 2022. Vol. 39, Issue 1. Pp. 20-44.
14. Savona P. Prospects for Reforming the Money and Financial System // Open Economies Review. 2022. Vol. 33, Issue 1. Pp. 187-195.
15. Sharma A., Bhanawat S. S., Sharma R. B. Adoption of Blockchain Technology Based Accounting Platform // Academic Journal of Interdisciplinary Studies. 2022. Vol. 11, Issue 2. Pp. 155-162.
References
1. Zor'kin V. D. Pravo protiv khaosa [Law Against Chaos]: a monograph. 3rd ed., rev. and exp. Moscow, 2023. 536 p. (In Russ.).
2. Komkova G. N. Pravovaya politika Rossii po obespecheniyu ekonomicheskoy stabil'nosti v svete glo-balizatsii [Legal Policy of Russia to Ensure Economic Stability in the Light of Globalization]. Pravovaya politi-ka i pravovaya zhizn' - Legal Policy and Legal Life. 2020. Issue 2. Pp. 15-24. (In Russ.).
3. Rudkovskiy V. A. Pravovaya politika i osush-chestvlenie prava: teoretiko-metodologicheskiy aspekt: dis. ... d-ra yurid. nauk [Legal Policy and the Implementation of Law: Theoretical and Methodological Aspect: Dr. jurid. sci. diss.]. Volgograd, 2009. 484 p. (In Russ.).
4. Rybakov O. Yu. Rossiyskaya pravovaya politika v sfere zashchity prav i svobod lichnosti [Russian Legal
Policy in the Field of Protection of Individual Rights and Freedoms]. St. Petersburg, 2004. 350 p. (In Russ.).
5. Starilov Yu. N. Konservatizm pravovoy politiki kak garantiya progressa v sfere administrativnykh i inykh publichnykh pravootnosheniy [Conservatism of Legal Policy as a Guarantee of Progress in the Field of Administrative and Other Social Legal Relations]. Admi-nistrativnoe pravo i protsess - Administrative Law and Procedure. 2023. Issue 6. Pp. 15-33. (In Russ.).
6. Trofimov V. V. Global'naya nestabil'nost' kak faktor mobilizatsii natsional'nykh gosudarstvenno-pravovykh sistem (k voprosu o konfliktnoy sotsial'noy prirode politiko-pravovogo konteksta) [Global Instability as a Factor in the Mobilization of National StateLegal Systems (on the Issue of the Conflicting Social Nature of the Political and Legal Context)]. Pravovaya politika i pravovaya zhizn' - Legal Policy and Legal Life. 2019. Issue 3. Pp. 16-23. (In Russ.).
7. Khabrieva T. Ya. Pravo pered vyzovami tsifro-voy real'nosti [Law Facing the Challenges of Digital Reality]. Zhurnal rossiyskogo prava - Journal of Russian Law. 2018. Issue 9. Pp. 5-16. (In Russ.).
8. Chestnov I. L. Modernizatsiya prava v postso-vremennom obshchestve: smena paradigmy [Modernization of Law in a Post-Modern Society: a Paradigm Shift]. Zhurnal rossiyskogo prava - Journal of Russian Law. 2021. Vol. 25. Issue 6. Pp. 5-13. (In Russ.).
Информация об авторе:
А.В.Захаркина
Кандидат юридических наук,
доцент кафедры гражданского права,
доцент кафедры теории и истории государства и права
Пермский государственный
национальный исследовательский университет
614068, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15
ORCID: 0000-0002-7262-4467 ResearcherID: H-5062-2016
Статьи в БД «Scopus»/«Web of Science»: DOI: 10.5901/mjss.2015.v6n3s6p107 DOI: 10.5829/idosi.wasj.2014.30.10.14149 DOI: 10.17072/1995-4190-2017-37-323-333 DOI: 10.17072/1995-4190-2018-40-240-263 DOI: 10.17072/1995-4190-2019-46-651-671 DOI: 10.17072/1995-4190-2020-47-66-82 DOI: 10.17072/1995-4190-2022-57-504-526
9. Bide M. ARROW - Steps Towards Resolving the 'Orphan Works Problem'. Serials. 2010. Vol. 23. Issue 1. Pp. 35-38. (In Eng.).
10. Chang Y., Lin K., Shen Ch. Blockchain Technology for E-Marketplace. IEEE International Conference on Pervasive Computing and Communications (PerCom). Kyoto, Mar 11-15, 2019. Pp. 429-430. (In Eng.).
11. Chow Y. L., Tan K. K. Is Tokenization of Real Estate Ready for Lift off in APAC? Journal of Property Investment and Finance. 2022. Vol. 40. Issue 3. Pp. 284290. (In Eng.).
12. Hamilton M. Blockchain Distributed Ledger Technology: An Introduction and Focus on Smart Contracts. Journal of Corporate Accounting & Finance. 2020. Vol. 31. Issue 2. Pp. 7-12. DOI: 10.1002/jcaf.22421. (In Eng.).
13. Morillon T. Bitcoin's Value Proposition: Shorting Expansionary Monetary Policies. Studies in Economics and Finance. 2022. Vol. 39. Issue 1. Pp. 2044. (In Eng.).
14. Savona P. Prospects for Reforming the Money and Financial System. Open Economies Review. 2022. Vol. 33. Issue 1. Pp. 187-195. (In Eng.).
15. Sharma A., Bhanawat S. S., Sharma R. B. Adoption of Blockchain Technology Based Accounting Platform. Academic Journal of Interdisciplinary Studies. 2022. Vol. 11. Issue 2. Pp. 155-162. (In Eng.).
About the author:
A. V. Zakharkina
Perm State University
15, Bukireva st., Perm, 614068, Russia
ORCID: 0000-0002-7262-4467 ResearcherID: H-5062-2016
Articles in Scopus / Web of Science: DOI: 10.5901/mjss.2015.v6n3s6p107 DOI: 10.5829/idosi.wasj.2014.30.10.14149 DOI: 10.17072/1995-4190-2017-37-323-333 DOI: 10.17072/1995-4190-2018-40-240-263 DOI: 10.17072/1995-4190-2019-46-651-671 DOI: 10.17072/1995-4190-2020-47-66-82 DOI: 10.17072/1995-4190-2022-57-504-526
