CC BY
357ГРАЖДАНСКОЕ, СЕМЕЙНОЕ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЕ ПРАВО
УДК 347.1
Б01: 10.17072/2619-0648-2021-1-46-55
ЦИФРОВЫЕ ФИНАНСОВЫЕ АКТИВЫ КАК НОВЫЙ ВИД ЦИФРОВЫХ ПРАВ
В. В. Акинфиева
Кандидат юридических наук,
доцент кафедры предпринимательского права,
гражданского и арбитражного процесса
Пермский государственный
национальный исследовательский университет
614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева,15
E-mail: [email protected]
Аннотация: статья посвящена новому виду цифровых прав - цифровым финансовым активам, недавно получившим позитивацию в нормах российского частного права в результате принятия Федерального закона от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». В статье приводится эволюция законодательных подходов и научных взглядов относительно термина «цифровые финансовые активы». При этом за точку отсчета взята известная дата - 20 марта 2018 г. - дата внесения Проекта Федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах» в Государственную Думу ФС РФ. Анализируется действующая с 1 января 2021 г. легальная дефиниция термина «цифровые финансовые активы» через призму родовидовых признаков. Сформулированы основные результаты проведенного исследования в виде конкретных выводов, отражающих авторский взгляд на новый институт гражданского права.
© Акинфиева В. В., 2021
Ключевые слова: цифровые финансовые активы; цифровые права; объекты гражданских прав; цифровая валюта; цифровая экономика; гражданское право.
DIGITAL FINANCIAL ASSETS AS A NEW TYPE OF DIGITAL RIGHTS
V. V. Akinfieva
Perm State University
15, Bukirevа st., Perm, Russia, 614990
E-mail: [email protected]
Abstract: the article is devoted to a new type of digital rights - digital financial assets that have recently received a positive interpretation in the norms of Russian private law as a result of the adoption of Federal law No. 259-FZ of July 31, 2020 "On digital financial assets, digital currency and on amendments to certain legislative acts of the Russian Federation ". The article describes the evolution of legislative approaches and scientific views on the term "digital financial assets". The "referencepoint" is taken as a known date-March 20, 2018. - date of submission of the Draft Federal law No. 419059-7 "On digital financial assets " to the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation. The legal definition of the term "digital financial assets" effective from January 1, 2021 is analyzed through the prism of generic characteristics. In conclusion, the main results of the study are formulated in the form of specific conclusions that reflect the author's view of the new institution of civil law. Keywords: digital financial assets; digital rights; objects of civil rights; digital currency; digital economy; civil law
Опозитивации института цифровых финансовых активов. Новые условия цифровой экономики, а также пандемия коронавируса (COVID-19) трансформировали все сферы общественной жизни в онлайн: электронный бизнес, онлайн-продажи, электронное правосудие, онлайн-голосование, дистанционное образование и т. д. В этих условиях становится неизбежным процесс цифровизации и действующего законодательства.
Цифровизация гражданского законодательства - это объективный и закономерный процесс, наблюдаемый в течение пяти последних лет. В Российской Федерации действует соответствующий программный документ - национальный проект «Национальная программа "Цифровая экономика Российской Федерации"» . Этот проект включает в себя шесть федеральных проектов,
1 Паспорт национального проекта «Национальная программа "Цифровая экономика Российской Федерации"»: утв. президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам, протокол от 04.06.2019 г. № 7 // Документ опубликован не был. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
один из которых - нормативное регулирование цифровой среды. В свою очередь федеральный проект «Нормативное регулирование цифровой среды»2 предполагает решение ряда конкретных задач. В качестве первой задачи обозначено создание «системы правового регулирования цифровой экономики, основанного на гибком подходе в каждой сфере, а также внедрение гражданского оборота на базе цифровых технологий». Одной из микро-задач, решение которых позволит достигнуть заявленной цели, является «определение правового статуса и порядка оборота цифровых финансовых активов». Очевидно, что для достижения этого результата и принят новый Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее по тексту - Закон о ЦФА) . Этот закон, как известно, вступил в силу с 1 января 2021 г. Именно в нем содержится правовое регулирование нового института гражданского права - цифрового финансового актива (далее по тексту - ЦФА).
Об истории принятия Закона о ЦФА. 20 марта 2018 г. депутатами Государственной Думы ФС РФ А. Г. Аксаковым, И. Б. Дивинским, О. А. Николаевым, а также членом Совета Федерации ФС РФ Н. А. Журавлевым был внесен Проект Федерального закона № 419059-7 (далее по тексту - Проект)4. В этом Проекте содержались легальные дефиниции значимых для цифровой экономики понятий: ЦФА, цифровая транзакция, цифровая запись, реестр цифровых транзакций, распределенный реестр цифровых транзакций, участники реестра цифровых транзакций, валидатор, валидация цифровой записи, майнинг, криптовалюта, токен, смарт-контракт, цифровой кошелек.
Интересно, что под ЦФА этот Проект предлагал понимать «имущество в электронной форме, созданное с использованием криптографических средств». Очевидно, что этот первоначальный текст законопроекта был подготовлен в духе западноевропейской доктрины цифрового права. Представители российской юридической науки дали этой легальной дефиниции обоснованную критику. Так, В.П. Павлов отмечает, что дефиниция ЦФА содержит явное противоречие: родовым признаком ЦФА предложено считать «имущество», однако при этом его видовым признаком обозначено его создание с помощью шифровальных (криптографических) средств: эти средства
2 Паспорт федерального проекта «Нормативное регулирование цифровой среды»: утв. президиумом Правительственной комиссии по цифровому развитию, использованию информационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности, протокол от 28 мая 2019 г. № 9 // Документ опубликован не был. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федер. закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ // Официальный интернет-портал правовой информации: http://www.pravo.gov.ru.
4 О цифровых финансовых активах: Проект Федерального закона № 419059-7 (ред., внесенная в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 20 марта 2018 г.) // Текст документа приведен в соответствии с публикацией на сайте http://sozd.parlament.gov.ru/.
«не могут создавать имущество, а лишь способны придавать цифровую форму сведениям об уже имеющемся имуществе»5.
В Пояснительной записке к этому Проекту указана цель Проекта, которая заключается в «закреплении в российском правовом поле определений ЦФА». Безусловно, такое целеполагание вызывает обоснованную критику, поскольку целью подобного акта должно быть нормативно-правовое регулирование ЦФА в целом, а не только закрепление новых легальных дефиниций.
Ценно, что в Заключении Комитета по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству от 03 апреля 2018 г. № 3.8/522 (далее по тексту - Заключение) указаны недостатки первоначальной версии Проекта. В частности отмечается, что Проект страдает низким качеством легальных дефиниций, которые в свою очередь отличаются «неясным и имеющим признаки юридико-лингвистической неопределенности содержанием». Кроме того, в Заключении также акцентировано внимание на необходимости дополнительного обсуждения технологической терминологии, которая в условиях динамично развивающихся цифровых технологий имеет склонность к быстрому устареванию.
В Экспертном заключении по проекту федерального закона № 419059-7 (далее по тексту - Экспертное заключение)8 также содержится обоснованная критика тех положений, которые содержит Проект. К примеру, в Экспертном заключении показаны недостатки термина «ЦФА»: «оно определяется как "имущество в электронной форме". Однако у понятия "электронная форма" есть самостоятельное правовое содержание». Стремление разработчиков Проекта показать сферу объективного существования ЦФА, в качестве которой выступает цифровое пространство, объясняет излишнее указание на электронную форму ЦФА. В действительности локализация объектов гражданских прав (в цифровом поле либо за его пределами - в материальном мире) не влияет на правовую сущность соответствующих явлений. Стало быть, «существование в цифровом пространстве» нельзя признать достаточным критерием для выделения нового правового понятия и его легального дефи-нирования. Таким образом, общий недостаток определений, содержащихся в Проекте, заключается в излишней акцентуации внимания на форме вопреки содержанию соответствующих явлений.
5 Павлов В. П. Цифровая форма финансовых обязательств: проблемы правового регулирования // Банковское право. 2018. № 3. С. 38.
6 Пояснительная записка «К проекту Федерального закона "О цифровых финансовых активах"» // Текст документа приведен в соответствии с публикацией на сайте http://sozd.parla-ment.gov.ru/ (по состоянию на: 20.03.2018 г.).
7 По проекту федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах»: заключение Комитета по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству от 03 апр. 2018 г. № 3.8/522. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
8 О цифровых финансовых активах: экспертное заключение по проекту Федерального закона № 419059-7: принято на заседании Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 23 апр. 2018 г. № 175-5/2018. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
На исследуемый Проект было дано Заключение и Комитета по финансовому рынку от 16 мая 2018 г. № 81/5 (далее по тексту - Заключение от 16 мая 2018 г.) . Согласно Заключению от 26 мая 2018 г., легальная дефиниция термина «ЦФА» не соотнесена с проектируемыми нормами о цифровых правах. Анализ гражданского законодательства демонстрирует отсутствие среди объектов гражданских прав «ЦФА» или «имущества в электронной форме». Следовательно, законодательная регламентация ЦФА должна быть имманентно связана с объектами гражданских прав. Мы считаем, что это справедливо и, как показывает анализ действующего российского гражданского законодательства, именно по такому пути и пошел отечественный законодатель.
Вторая версия Проекта Федерального закона № 419059-7 (далее по тексту - вторая версия Проекта)10 также начиналась с перечисления легальных дефиниций цифровых понятий. Характерно, что под термином «ЦФА» в ней по-прежнему предлагалось понимать «имущество в электронной форме, созданное с использованием криптографических средств». В юридической литературе этот и иные термины второй версии Проекта также подверглись критике. В. Ф. Попондопуло, Д. А. Петров и Е. В. Силина пишут, что вторая версия Проекта отличается некорректностью термина «ЦФА», в определении которого фигурируют два аспекта - цифровой актив и финансовый актив. В итоге, пишут авторы, «в таком контексте цифровой актив может быть представлен как в виде цифровых прав (самостоятельного объекта гражданских прав), так и в виде технологии, с помощью которой осуществляется гражданский оборот традиционных объектов гражданских прав. В последнем случае появление самостоятельного объекта не происходит, но эффект от использования цифровых технологий оказывает непосредственное влияние на состояние товарного рынка традиционных объектов гражданских прав и правовой режим их оборота» .
При этом В. Ф. Попондопуло справедливо сравнивает российский и японский опыт правового регулирования рынка криптовалюты как наиболее распространенного в зарубежных правопорядках цифрового финансового актива. В Японии, отмечает автор, криптовалюта является не только имуществом в электронной форме, но и средством платежа, что позволяет в этой стране создавать привлекательный инвестиционный климат. В то же время отечественный законодатель, напротив, устанавливает императивный запрет на признание криптовалюты законным средством платежа на территории РФ12.
9 На проект Федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах»: заключение Комитета по финансовому рынку от 16 мая 2018 г. № 81/5. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
10 О цифровых финансовых активах: проект Федерального закона № 419059-7 (ред., принятая ГД ФС РФ в 1 чтении 22.05.2018). [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11 Попондопуло В. Ф., Петров Д. А., Силина Е. В. Проблемы правовой защиты экономической конкуренции в условиях цифровизации экономики // Конкурентное право. 2019. № 3. С. 10.
12 Попондопуло В. Ф. Правовые формы цифровых отношений // Юрист. 2019. № 6. С. 33.
Предлагаем также обратиться к анализу Заключения Комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи «На проект федерального закона № 419059-7» (далее по тексту - Заключение на Проект)13. В нем отмечается, что использование термина «имущество» как родового признака ЦФА не совсем корректно и обременительно. Это обусловлено тем, что признание ЦФА имуществом неизбежно влечет за собой необходимость распространения на него всех норм, рассчитанных на имущество как объект гражданских прав, а именно отношения, связанные с владением, пользованием и распоряжением имуществом, переходом права на имущество (управление, дарение, наследование, аренда и т. д.). В то же время следует отметить, что ст. 128 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГК РФ)14 не включает в число объектов гражданских прав «имущество в электронной форме».
Аналогичная критика высказана в Заключении Правового Управления Аппарата ГД ФС РФ «По проекту федерального закона № 419059-7»15. В этом заключении говорится о необходимости соотнесения термина ЦФА и тех объектов гражданских прав, которые поименованы в ГК РФ. Это аргументируется тем, что нормы ГК РФ имеют приоритет перед нормами гражданского законодательства, содержащихся в других федеральных законах. Такое обоснование видится весьма логичным. Очевидно, что цифровизация российской экономики - это непрерывный процесс, который вряд ли можно повернуть вспять. Цифровые финансовые активы - это та реальность, в которой мы будем жить в ближайшее время. Неудивительно, что цифровизация нормативной платформы ожидаемо приведет к цифровизации самих общественных правоотношений. Поэтому такие важные правовые явления, как ЦФА, однозначно должны быть урегулированы на уровне кодифицированного нормативно-правового акта. При этом мы не претендуем на полноценное правовое регулирование, которое на сегодняшний день органично размещено в нормах Закона о ЦФА. Речь идет лишь о родовой сущности ЦФА, она непременно должна быть определена в ГК РФ через нормы об объектах гражданских прав. Именно так и сделано в нормах действующего гражданского законодательства: ЦФА определены через цифровые права, которые в свою очередь поименованы в статье 128 ГК РФ в качестве новых объектов гражданских прав.
Подчеркнем, что за основу правового регулирования цифровых прав и ЦФА в отдельности законодателем был взят правовой режим бездокументарных ценных бумаг. Прямое подтверждение подобному выводу можно обна-
13На проект Федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах»: заключение Комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи.
[Электронный ресурс]. Доступ из справ.- правовой системы «КонсультантПлюс». 4 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): Федер. закон от 30 нояб. 1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 31.07.2020) // Официальный интернет-портал правовой информации: http://www.pravo.gov.ru (дата опубликования:31.07.2020).
15 По проекту федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах» (первое чтение): заключение ПУ Аппарата ГД ФС РФ. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
ружить в Экспертном заключении по проекту федерального закона № 419059-7 . Заметим, что в указанном заключении также критикуется и новый подход к характеристике цифровых прав, которые получили статус самостоятельного объекта гражданских прав. Подчеркивается, что утверждение о том, что цифровые права - это совершенно новый, ранее не встречавшийся вид прав, качественно отличный от имеющихся видов прав (например, от корпоративных или от обязательственных), не совсем верно. Термин «цифровые права» условлен, поскольку в действительности «обнимает» собой не новые права, а новую форму фиксации «старых» прав. Как условлен термин «бездокументарные ценные бумаги», поскольку они «бумагами» не являются, так и условлен термин «цифровые права», поскольку новыми правами они не являются, а удостоверяют уже известные виды гражданских прав.
Легальная дефиниция ЦФА. В пункте 2 статьи 1 Закона о ЦФА содержится легальная дефиниция исследуемой нами правовой конструкции. Так, родовым признаком, положенным в основу этой дефиниции, стали «цифровые права». Интересно, что как термин «цифровые права», так и термин «цифровые финансовые активы» используются отечественным законодателем во множественном числе. К видовым признакам ЦФА отечественный законодатель отнес следующие:
(1) эти цифровые права должны быть объективированы в решении о выпуске ЦФА в том порядке, который регламентирован Законом о ЦФА;
(2) выпуск, учет и обращение этих цифровых прав осуществляется только в рамках определенной информационной системы, которая в свою очередь основана на технологии распределенного реестра или другой информационной системой.
Заметим, что под технологией распределенного реестра чаще всего понимают технологию ЫоксЬат. Как подчеркивают зарубежные исследователи: «эта технология была создана как ответ на кризис доверия, охвативший мир после финансового кризиса 2008 года ... современная технология блокчейн опирается на криптографические правила, математику и теоретико-игровые стимулы для повышения доверия к операциям вычислительной системы. Тем не менее, такое повышение доверия в конечном счете зависит от надлежащего функционирования и управления базовой сетью на основе блокчейна, что требует доверия к различным субъектам»17.
16 О цифровых финансовых активах и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: экспертное заключение по проекту федерального закона № 419059-7: принято на заседании Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 29 нояб. 2018 г. № 182-3/2018. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
17 De Filippi, Primavera; Mannan, Morshed; Reijers, Wessel. Blockchain as a Confidence Machine: The problem of Trust & Challenges of Governance // Technology in Society. 2020. Vol. 62. Number of Article: 101284.
Кроме родовидовых признаков, пункт 2 статьи 1 Закона о ЦФА содержит перечисление конкретного содержания цифровых прав, являющихся ЦФА, - это:
- денежные требования;
- возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам;
- права участия в капитале непубличного акционерного общества;
- право требовать передачи эмиссионных ценных бумаг.
В Заключении Комитета СФ ФС РФ по бюджету и финансовым рынкам от 23 июля 2020 г. № 3.5-03/1230 специально подчеркивается, что ЦФА, будучи видом цифровых прав, являются объектами гражданских прав и в этой связи могут выступать законными объектами гражданско-правовых сделок .
Однако следует подчеркнуть, что определение ЦФА, содержащееся в Законе о ЦФА, небезупречно. Прежде всего смущает приведенное выше перечисление ЦФА. Из этого перечня следует вывод о вариативности видов ЦФА. Обозначенная нами вариативность заключается в том, что ЦФА - это и требование денежного характера; и возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам; и право участия; и право требовать передачи ценных бумаг. На наш взгляд, такая «сборная солянка» цифровых прав обусловлена тем объективным обстоятельством, что в действительности цифровые права не являются в чистом виде новыми гражданскими правами, а представляют новую форму выражения этих прав. В уже приведенном выше Экспертном заключении Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 29 ноября 2018 г. отмечается следующее: «непонятно, почему в одном случае они "удостоверяют требования" (т. е. права) или "права участия", в других - лишь "возможность осуществления прав", а в-третьих - "право требовать передачи прав"?».
Кроме термина ЦФА, Закон о ЦФА содержит легальные дефиниции и других важных для цифровой экономики понятий, например: «цифровая валюта», «распределенный реестр», «узлы информационной системы». Такое внушительное количество дефиниций, содержащихся в Законе о ЦФА, позволило Т. Кочановой оценить этот закон как «глоссарий понятий, связанных с блокчейном и криптовалютами», на основе которого будут писать другие связанные законопроекты19.
Стоит подчеркнуть, что исследователей частного права гораздо больше интересуют вопросы правового статуса криптовалюты, чем ЦФА, о чем свидетельствует значительное количество научных публикаций на эту тему .
18 По Федеральному закону «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (проект № 419059-7): заключение Комитета СФ ФС РФ по бюджету и финансовым рынкам от 23 июля 2020 г. № 3.503/1230. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
19 Кочанова Т. Закон об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций. Чего ожидать простым гражданам? // Жилищное право. 2020. № 7. С. 61.
20 См., напр.: Фролов И.В. Криптовалюта как цифровой финансовый актив в российской юрисдикции: к вопросу о вещной или обязательственной природе // Право и экономика. 2019.
Вместе с тем, отечественный законодатель при позитивации соответствующего корпуса норм пошел по следующему пути: ЦФА получили более «высокий» статус, чем цифровая валюта по следующей причине. Главное отличие между ЦФА и цифровой валютой - в обязанном лице: по ЦФА всегда есть конкретное лицо, которое обязано по ЦФА. Таким лицом является лицо, осуществляющее выпуск ЦФА. Что касается цифровой валюты, то по ней такого лица нет. Таким образом, при вступлении в правоотношение, опосредованное ЦФА, возникает гражданско-правовое обязательство в цифровой форме. Такое обязательство, как и любое иное гражданско-правовое обязательство, характеризуется относительностью. В нем выделяются два субъекта, наделенные взаимно корреспондирующими правами и обязанностями, а именно - лицо, осуществляющее выпуск ЦФА, и обладатель ЦФА. Кроме того, в отличие от цифровой валюты, ЦФА - это цифровое право, которое в свою очередь является новым объектом гражданских прав, что само по себе свидетельствует об оборотоспособности ЦФА. ЦФА может быть предметом сделки по купле-продаже, мене, дарению, залогу и т. д.
Выводы по результатам исследования. Целью настоящего исследования являлся анализ и оценка легальной дефиниции нового института гражданского законодательства - цифровых финансовых активов. В процессе исследования автором были получены следующие конкретные выводы:
(1) эволюция законодательной разработки легальной дефиниции термина «ЦФА» официально берет свое начало с 20 марта 2018 г. и оканчивается 31 июля 2020 г., датой принятия Закона о ЦФА;
(2) за основу правового регулирования ЦФА взят правовой режим бездокументарных ценных бумаг;
(3) родовой признак ЦФА определен через новый вид объектов гражданских прав - цифровые права;
(4) в качестве видовых признаков ЦФА можно выделить, главным образом, два: объективация решением о выпуске ЦФА в порядке, который регламентирован Законом о ЦФА; выпуск, учет и обращение этих цифровых прав только в рамках определенной информационной системы, которая в свою очередь основана на технологии распределенного реестра или другой информационной системой;
(5) неупорядоченность содержания ЦФА предопределена тем объективным обстоятельством, что в действительности ЦФА - это не новый вид гражданских прав, а новая форма их объективации;
(6) у ЦФА более «высокий» правовой статус, чем у цифровой валюты: по ЦФА всегда есть обязанное лицо - лицо, осуществляющее выпуск ЦФА, а по цифровой валюте - нет;
№ 6. С. 5-17; Перов В.А. Криптовалюта как объект гражданского права // Гражданское право. 2017. № 5. С. 7-9; Хидзев А.Т. Криптовалюта: правовые подходы к формированию понятия // Право и современные государства. 2014. № 4. С. 10-15 и др.
(7) обладание ЦФА порождает гражданско-правовое обязательство, существующее в цифровой форме в рамках определенной информационной системы;
(8) выделение цифровых прав как нового вида объектов гражданских прав обусловлено значимостью новых технологических ресурсов, становящихся частью гражданского оборота и частью экономики страны;
(9) под воздействием научно-технического прогресса представление о ЦФА должно претерпевать существенные изменения, корректировки и дополнения, чтобы соответствовать реально складывающимся общественным отношениям, отягощенным «цифровым элементом».
Библиографический список
Кочанова Т. Закон об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций. Чего ожидать простым гражданам? // Жилищное право. 2020. № 7.
Павлов В. П. Цифровая форма финансовых обязательств: проблемы правового регулирования // Банковское право. 2018. № 3.
Перов В. А. Криптовалюта как объект гражданского права // Гражданское право. 2017.№ 5.
Попондопуло В. Ф. Правовые формы цифровых отношений // Юрист. 2019. № 6.
Попондопуло В. Ф., Петров Д. А., Силина Е. В. Проблемы правовой защиты экономической конкуренции в условиях цифровизации экономики // Конкурентное право. 2019. № 3.
Фролов И. В. Криптовалюта как цифровой финансовый актив в российской юрисдикции: к вопросу о вещной или обязательственной природе // Право и экономика. 2019. № 6.
Хидзев А. Т. Криптовалюта: правовые подходы к формированию понятия // Право и современные государства. 2014. № 4.
De Filippi, Primavera; Mannan, Morshed; Reijers, Wessel. Blockchain as a Confidence Machine: The Problem of Trust & Challenges of Governance // Technology in Society. 2020. Vol. 62. Number of Article: 101284.
Информация для цитирования
^ Акинфиева В. В. Цифровые финансовые активы как новый вид цифро-¡3 вых прав // Ex jure. 2021. № 1. C. 46-55. DOI: 10.17072/2619-0648-2021-• i— 1-46-55.
И
ryi Akinfieva V. V. Digital Financial Assets as a New Type of Digital Rights. Ex jure. 2021. № 1. Рр. 46-55. (In Russ.). DOI: 10.17072/2619-0648-20211-46-55.
