CC BY
51
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2020. Т. 17, № 1. С. 59-68.
УДК 342.7
DOI 10.24147/1990-5173.2020.17(1).59-68
ПРАВОВАЯ ОПРЕДЕЛЁННОСТЬ В КОНТЕКСТЕ ЗАЩИТЫ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
Э. Ю. Балаян
Кемеровский государственный университет, г. Кемерово, Россия
Введение. В современной юридической науке категория «правовая определённость» понимается и трактуется по-разному. Подходы учёных к обозначению вида, сущности, элементов, нормативной нагрузки и полного содержания идеи правовой определённости различаются. Значение принципа правовой определённости в контексте защиты прав человека невозможно рассмотреть без учёта влияния на него римского права. Идея об установлении власти закона для «изгнания всяческой несправедливости» и противоречий актуальна и в современном праве. Без широкого толкования принципа res judicata невозможно избежать нарушений прав человека. Цель. Цель научного исследования заключается в анализе сущности, содержания нормативной нагрузки категории «правовая определённость», различных теорий и подходов к определению её места в доктрине конституционного права в целом и в контексте защиты прав и свобод человека в частности. Методология. Методологической основой исследования являются научно разработанные и применяемые на практике основные научные методы, такие как диалектический метод познания, который позволяет проанализировать все явления и процессы в их развитии, взаимосвязи и взаимообусловленности, также общенаучные и частные научные методы - анализ, конкретно-исторический, логически-исторический, системный, сравнительно-правовой и другие методы. Теоретической основой исследования являются труды отечественных и зарубежных специалистов конституционного права, теории государства и права, международного права, а также других областей юридической науки. Материал научной статьи основан на изучении различных научных источников: монографий, диссертаций, научных статей, материалов научно-практических конференций и др. Результаты. Категория «правовая определённость» в доктрине рассматривается в разных контекстах. Единство мнений в юридической доктрине связано исключительно с обозначением важной роли и значимого места принципа правовой определённости в правотворческой и правоприменительной деятельности государства. Нормативная нагрузка правовой определённости трактуется более содержательно, поскольку охватывает не только элементы предполагаемой стабильности и ясности текущего нормативно-правового регулирования или сущности принципа res judicata, но и непротиворечивость, чёткость всей системы права, постоянство правоприменительной деятельности, практики деятельности органов правосудия, цельность и соответствие предписаний закона и правовых культуры и сознания всех субъектов правоотношений этим предписаниям. Заключение. Избежать нарушений конституционных прав и свобод человека и гражданина, а также несоблюдения конституционных гарантий их государственной, в том числе судебной, защиты, обеспечить максимально гармоничное состояние правовой стабильности личности, общества и правового государства возможно только при применении указанного подхода.
Ключевые слова: права человека; правовая определённость; принцип res judicata; конституционное право; непротиворечивость и чёткость системы права.
1. Введение
Права и свободы человека и гражданина и их защита являются бесспорными первичными конституционными ценностями в современном обществе. Возрастает внимание, которое уделяется этим институтам, интерес со стороны исследователей к раскрытию их содержания, закреплению фундаментальных основ, их правовому регулированию, непосредственной реализации и применению
внутригосударственного и наднационального механизмов для обеспечения верховенства права в контексте обсуждаемых ценностей.
Бесспорным является тот факт, что права человека появились не в один миг. Человечество потратило немало времени и сил, чтобы идеи и основополагающие положения общечеловеческих ценностей были признаны, сформулированы и отражены в основных законах современных государств. С этой точ-
ки зрения оправданным является применение конкретно-исторического метода для исследования смысла и содержания прав и свобод человека, их места и роли в иерархии важнейших общественных и государственных ценностей. Концептуальным в этом вопросе является то, что конституционная история человечества в первую очередь воспринимается и характеризуется как история развития конституционно-правового статуса человека и гражданина, поскольку отсюда берут начало основы взаимоотношения человечества, общества, государства, а также демократии и прав человека [1, с. 58].
Важнейшая роль в юридической науке, по единому мнению юристов, принадлежит римскому праву. Причина в целом заключается в том, что римское право является фундаментом правовых систем многих современных государств, поскольку своими корнями даже многие публичные отрасли права уходят туда. Что касается прав человека, механизмов их защиты, то гипотезы и суждения о правовой ценности прав человека высказывали многие римские юристы. Они придерживались того мнения, что все люди рождаются свободными - принцип справедливости является неотъемлемым элементом естественных прав человека [2, с. 433]. Все эти прогрессивные идеи всё равно не отменяли рабство. Учение римских юристов о естественно-правовой справедливости и справедливом праве имело громадное значение для формирования и развития юридической концепции прав и свобод человека, понимания сути и содержания правового государства, установления обязанностей и полномочий должностных лиц. Ключевая идея римской юриспруденции в контексте взаимоотношений человека и государства заключалась в том, что государство как публичный институт в своих отношениях с индивидом находится не за пределами или выше правопорядка, а внутри в качестве его составной части, которой присущи все основные свойства и признаки права. Вместе с тем критерием правильного, правомерного и справедливого во взаимоотношениях между индивидом и государством является не публично-правовой институт в лице государства, а право как совокупность идей правовой справедливости (справедливое право - boni et aequi, aequum
jus). Учитывая этот аргумент, государство при взаимоотношениях с индивидом не имеет права руководствоваться установленными неправовыми нормами, а обязано придерживаться правил правовой справедливости. Вместе с этим считаем необходимым акцентировать внимание на том ключевом моменте, что римские юристы взаимодействие и отношения между индивидом и государством стали рассматривать как правоотношения. Из этого вытекало, что априори права и обязанности должны были возникать, изменяться и прекращаться в отношении всех субъектов данного правоотношения.
Особую важность правовой определённости можно проследить и в преамбуле Ди-гест Юстиниана - Конституции «Deo auctore»: «Мы, однако, обнаружили, что все отрасли законов, созданные от основания города Рима и идущие от Ромуловых времён, находятся в таком смешении, что они распространяются беспредельно и не могут быть объяты никакими способностями человеческой природы. Нашей первой заботой было начать с живших прежде священных принцепсов, исправить их конституции и сделать их ясными; мы их собрали в один кодекс и освободили от излишних повторений и несправедливых противоречий, дабы их искренность давала всем людям быструю помощь» (см. также: [3, с. 72]).
По мере развития современных государств, модернизации демократических ценностей и процессов, совершенствования методов и стилей управления общественными процессами, развития политического и правового сознания индивидов повышается и уровень социальной и гражданской активности, ответственности перед социумом, государством, мировым сообществом. Учитывая всю серьёзность данной ситуации, наиболее болезненными, но актуальными выступают проблемы глобальной легитимности государственной власти, доверие к институту, осуществляющему от имени народа публичную власть. Полное доверие напрямую зависит от того, какими методами руководствуется государство, какие механизмы применяются для гарантирования и защиты права и свободы человека [4, с. 3-4; 5, с. 188; 6, с. 27-30; 7, с. 153-154]. При этом ключевыми являются вопросы: есть ли у индивида воз-
можность по отстаиванию и изъявлению собственных воли и идей; в какой степени он может участвовать в управлении делами го -сударства; насколько социальное государство обеспечивает достойную жизнь человека, его полное и свободное развитие; какова степень готовности индивида вкладывать все свои возможности для общественного прогресса?
Вместе с этим современный мир, общество и сам человек меняются с огромной скоростью. Право, в том числе и конституционное право, под влиянием напряжённых гло -бализационных процессов становится всё более политизированным. Государства стремятся любыми путями сохранить социальную, культурную, духовную идентичность, идеологическую самостоятельность, обеспечить свои национально-суверенные права и интересы «на фоне финансово-экономических, геополитических, этноконфессиональ-ных и иных социальных противоречий. Это связано, в конечном счёте, с системным кризисом традиционных институтов конституционной государственности, включая острый дефицит доверия как к самому государству, его органам, так и к принимаемым законам» [8, с. 5]. В связи с этим профессор С. В. На-рутто справедливо указывает на негативные последствия, которые априори могут наступить в связи с нарушением требований юридической техники: «Законоположения, не отвечающие критериям чёткости, ясности, доступности, стабильности, порождают противоречивую правоприменительную практику, создают возможность их неоднозначного истолкования и произвольного применения и тем самым ведут к нарушению конституционных гарантий государственной, в том числе судебной, защиты прав, свобод и законных интересов граждан, гарантированных Конституцией» [9, с. 41].
Эти и другие проблемы усугубляют глобальную социальную несправедливость, социальное неравенство, ограничивают возможности национальных правительств преодолеть бедность, способствуют отсутствию легитимности органов государственной власти и органов местного самоуправления, в конечном итоге - конституции государства и даже общепризнанных норм международного права. Однако общепризнанные нормы и принципы международного права содержа-
тельно сопрягаются с учредительной функцией Конституции России [10, с. 601], выступают составной частью правовой системы государства, составляют основу правового статуса личности, являются мерилом и гарантией обеспечения и защиты прав и свобод человека.
2. Методология
За последние два-три десятилетия выполнена огромная работа по приведению законодательства Российской Федерации и её субъектов о правах и свободах человека и гражданина, а также практики его применения в соответствие с Конституцией РФ, международно-правовыми актами, с ратифицированными и являющимися составной частью российской национальной правовой системы международными договорами, общепризнанными принципами и нормами международного права.
В современных условиях как индивид, так и гражданское общество, государство максимально осознают действительную ценность и практическое значение концептуальной идеи верховенства права. Как справедливо отмечают многие исследователи, важнейшей слагаемой принципа верховенства права и необходимым условием его реализации выступает правовая определённость [11, с. 302; 12, с. 671; 13]. Указанный компонент в законодательстве РФ и отечественной юридической науке рассматривается как начало универсального характера , которое, в определённой мере, отражается во всех отраслях права, в том числе конституционном праве.
Учитывая основополагающий характер предмета правового регулирования конституционного права, специфические особенности элементов структуры конституционных правоотношений, обладание высшей юридической силой самих конституционных норм и положений и их прямое действие, заметим, что априори возрастает значение принципа правовой определённости с точки зрения как правотворческой деятельности, так и правоприменительной практики.
При этом для современного конституционного государства наивысшим достижением должно стать доверие граждан к самому государству и его институтам. Указанное чувство может основываться исключительно на гармоничном взаимодействии правовой
определённости конституционного закона и аналогичной практики его действия на практике. Соблюдение принципа правовой определённости чётко обозначает пределы деятельности государственной власти, максимально добивается прозрачности в отношениях государство - человек, тем самым обеспечивая соблюдение прав и свобод человека и гражданина.
3. Доктринальная сущность категории «правовая определённость»
В современной юридической науке категория «правовая определённость» понимается и трактуется по-разному. По мнению отдельных авторов, в качестве мировоззренческой правовой идеи и определённо высокого уровня развития гражданского общества и государства в доктрине теории государства и права она пока ещё не полностью была исследована [14, с. 801]. Единство мнений в юридической доктрине проявляется исключительно в обозначении важной роли и значимого места принципа правовой определённости в правотворческой и правоприменительной деятельности государства. По другим критериям и в иных аспектах разные исследователи придерживаются разных точек зрения. В частности, различаются подходы учёных к обозначению вида, сущности, элементов, нормативной нагрузки и полного содержания идеи правовой определённости.
Обобщая доктринальный исследовательский материал, можно предположить, что в целом вырисовываются три главных направления понимания идеи правовой определённости. Первая группа учёных представляет правовую определённость в качестве основополагающей идеи российского права. При этом они не рассматривают правовую определённость в качестве самостоятельного принципа или структурного элемента основополагающей идеи верховенства права. Вторая группа, наоборот, признаёт её самостоятельность, однако рассматривает только составные части структуры категории правовой определённости. Третья группа полностью отождествляет правовую определённость с принципом res judicata.
По мнению профессора В. В. Ершова, правовая определённость (определённость права) и принцип res judicata (недопустимость повторного рассмотрения однажды
решённого дела) являются различными правовыми понятиями и нельзя ставить знак равенства между ними [15, с. 17]. Мы разделяем справедливое мнение учёного о существовании разных видов правовых категорий определённости чего-либо. Так, можно выделить определённость права, определённость нормативного акта, определённость законодательства и др.
При применении такой методологии нельзя признать недискуссионным заключение Европейского суда по правам человека, в котором отождествляются правовая определённость и принцип res judicata3. Учитывая то обстоятельство, что рассматриваются различные правовые категории, т. е. отличающиеся друг от друга виды определённости, нельзя признать их идентичными.
В доктрине конституционного права также отсутствует единство мнений в отношении трактовки правовой определённости. Конституционалисты определяют её как конституционную ценность [16, с. 376-380], так как Конституционный Суд РФ нередко обосновывает признание неконституционным акта или его части по мотиву неопределённости содержания. Конституционный Суд РФ не раз указывал, что неопределённость норм права сама по себе неконституционна, поскольку даёт возможность правоприменителю злоупотреблять своим положением, по-разному толковать нормы права в зависимости от собственного интереса, ставит субъектов права в неравное положение4. Суд признаёт правовую определённость конституционным принципом: в 142 своих постановлениях орган обращался к этому принципу при разрешении дел по существу. В некоторых решениях прямо не называется этот принцип, но суд опирается на него в мотивировочной части [17, с. 309].
Судья Конституционного Суда России Г. А. Гаджиев принцип правовой определённости рассматривает в качестве обширной категории, ключевого общего правового принципа, играющего важную роль в «предсказуемости правового регулирования»5. Уважаемый учёный придерживается того мнения, в соответствии с которым принцип правовой определённости является неотъемлемым структурным звеном двух важнейших принципов: правового государства и верховенства права.
Интересной представляется ещё одна позиция, согласно которой правовая определённость трактуется как один из принципов правовой системы. Объясняется это тем, что указанный принцип используется во всех сферах и разновидностях юридической практики, как в правотворческой и правоприменительной деятельности, так и в процессе толкования правовых положений различных нормативно-правовых актов.
Бесспорным представляется подход, придерживаясь которого можно принципу правовой определённости присвоить роль общеправового принципа. При этом сторонники этой позиции считают, что юридическая техника при подготовке текста нормативного правового акта должна быть на самом высоком уровне; изложенные в документе положения и формулировки должны быть ясными, чёткими, понятными и однозначными для индивида с определённым уровнем образованности и подготовленности.
4. Заключение
При всём разнообразии мнений и походов, классическим и самым распространённым является рассмотрение идеи правовой определённости в качестве принципа судебной деятельности, который предполагает окончательность и стабильность принятого судебного решения по конкретному делу. Пересмотр данного решения допускается только при наличии вновь открывшихся обстоятельств или иных существенных оснований по делу.
Таким образом, предполагается, что понятие и идея «правовая определённость» является архисложной, многогранной, разноас-пектной категорией как для правовой доктрины, так и для юридической практики. По мнению судьи Конституционного Суда РФ профессора Н. С. Бондаря, правовая определённость является универсальным принципом всех сферах юридической деятельности [18, с. 5]. Такая точка зрения представляется убедительной, поскольку, во-первых, в законотворческой сфере правовая определённость является ключевым критерием качества и основной целью данного вид деятельности. Во-вторых, правовая определённость выступает в качестве наиважнейшего инструмента и средства в процессе реализации конституционного контроля соответствую-
щими органами правосудия. В целом можно согласиться с мнением профессора в том, что принцип правовой определённости возможно рассматривать в узком и широком смыслах. В узком смысле данный принцип выступает критерием оценки качества норм права и нормативных правовых актов; в широком -представляет собой важный показатель стабильности правовых актов, в том числе судебных решений [18, с. 7].
Кроме указанного, категория «правовая определённость» в доктрине рассматривается и в иных контекстах. В частности, недостаточно высокий уровень правовой определённости может приводить к ожидаемым проблемам. Это, в частности, пробелы в нормативных правовых актах, противоречивость (правовая коллизионность) норм права, сложность определения правовой иерархии, отсутствие соответствующих системных связей между правовыми нормами. Данные проблемы имеют не только негативные последствия в контексте искажения и отсутствия правовой определённости, но и напрямую являются причинами нарушения прав и свобод человека и гражданина, невыполнения или частичного выполнения обязанностей соответствующими субъектами. В частности, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 14 апреля 2008 г. № 7-П, установив рассогласованность норм Федерального закона «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединений граждан» с нормами Гражданского, Земельного, Жилищного и Градостроительного кодексов РФ, постановил устранить рассогласованность между актами как причину неконституционности правового регулирования6.
Бесспорно, Конституционный Суд РФ является судебным органом конституционного контроля, играющим ведущую роль в развитии и становлении прогрессивных процессов. Этот судебный институт наделён ключевыми государственно-властными полномочиями специфического характера, в частности касающимися принятия правовых актов, обладающих общеобязательной силой, что является важным для определения векторов развития прогрессивных процессов. При этом в данном случае обсуждается не только правомочие Конституционного Суда РФ по признанию неконституционной определён-
ной нормы правового акта, но очень часто и формулирование правовых позиций, которые обладают юридической силой. В любом случае Конституционный Суд РФ в предусмотренных законом пределах реализует деятельность по разработке и своевременной трансформации конституционно-правовой доктрины и, как результат, совершенствует государственность, в том числе путём урегулирования конфликтов и сглаживания противоречий в правовой и социальной действительности [19, с. 22-23]. Указанные направления деятельности Конституционного Суда РФ, как органа конституционного правосудия, связаны с объективными характеристиками самой конституции, которая «покрывает собой» всё разнообразие отношений, регулируемых правом, и представляет критерии верификации конституционности любого правового регулирования, она выступает как мерило «прав-ности» всего права [20, с. 101].
Таким образом, категория «правовая определённость» в отечественной юридической науке и практике понимается и рассматривается неоднозначно. Специалисты в сфере конституционного права трактуют её как конституционную ценность, поскольку Конституционный Суд РФ часто обосновывает признание неконституционным акта или его положения по мотиву неопределённости содержания [21, с. 12-13]. Высший судебный орган конституционного контроля РФ неоднократно устанавливал, что неопределённость норм права сама по себе неконституционна, поскольку предоставляет возможность правоприменителю злоупотреблять своим положением, по-разному толковать нормы права в зависимости от собственного интереса, ставит субъектов права в неравное положение [22, с. 14; 23, с. 130-131].
Вместе с этим в юридической литературе выделяют три основных направления в понимании правовой определённости. Одна группа учёных не признаёт правовую определённость как самостоятельный принцип российского права, считая, что данный принцип не носит самостоятельного характера. Они полагают, что нельзя его рассматривать и в качестве принципа, входящего в содержание более общей идеи верховенства права [24, с. 86; 25, с. 18]. Другая группа учёных, признавая фундаментальность и важность
идеи «правовая определённость», характеризует лишь некоторые её содержательные элементы. Третья группа всё содержание этой идеи сводит к свойствам принципа res judicata, отмечая полное тождество их сути и содержания как в правотворческой, так и в правоприменительной сферах. Между тем нормативная нагрузка правовой определённости должна трактоваться более содержательно, поскольку охватывает не только элементы предполагаемой стабильности и ясности текущего нормативно-правового регулирования или суть принципа res judicata, но и непротиворечивость и чёткость системы права в целом, стабильность правоприменительной деятельности, судебной практики, единство прямых предписаний закона и правосознания публичных участников правовых отношений их указаниям. Избежать нарушений конституционных прав и свобод человека и гражданина, а также несоблюдения конституционных гарантий их государственной, в том числе судебной, защиты, обеспечить максимально гармоничное состояние правовой стабильности личности, общества и правового государства возможно только при применении указанного подхода.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Дигесты Юстинина [Электронный ресурс]. -URL: http://digestaiust.narod.ru/00-constit.html (дата обращения: 15.08.2019).
2 Сидоренко М. В. Правовая определённость российского уголовно-процессуального права : дис. ... д-ра юрид. наук. - Краснодар, 2018. - С. 4.
3 Дело «Рябых (Ryabykh) против Российской Федерации» (жалоба № 52854/99) [Электронный ресурс] : Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 июля 2003 г. - Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
4 По делу о проверке конституционности положений пункта 5 статьи 48 и статьи 58 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», пункта 7 статьи 63 и статьи 66 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» в связи с жалобой Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации» [Электронный ресурс] : Постановление Конституционного Суда РФ от 14 ноября 2005 г. № 10-П. - Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
5 Особое мнение Судьи Конституционного Суда Российской Федерации Г. А. Гаджиева по делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 23 Федерального Закона «О международных договорах Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина И. Д. Ушакова [Электронный ресурс]. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
6 По делу о проверке конституционности абзаца второго статьи 1 Федерального закона «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан» в связи с жалобами ряда граждан [Электронный ресурс] : Постановление Конституционного Суда РФ от 14 апреля 2008 г. № 7-П. - Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
ЛИТЕРАТУРА
1. Конституционное законодательство России / под ред. Ю. А. Тихомирова. - М. : Городец, 1999. - 382 с.
2. Нерсесянц В. С. Философия права. - М. : ИНФРА-М : Норма, 1997. - 652 с.
3. Рехтина И. В. Истоки принципа правовой определённости (resjudicata) в законодательстве Древнего Рима // Вопросы современной юриспруденции : сб. ст. по материалам XXVII Междунар. науч.-практ. конф. - Новосибирск : СибАК, 2013. - С. 71-79.
4. Авакьян С. А. Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения // Конституционное и муниципальное право. - 2007. - № 8. - С. 3-12.
5. Гаврилова А. В. Эволюция института прав и свобод человека и гражданина в российском конституционном праве // Материалы докладов и выступлений междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 20-летию Конституции Российской Федерации / отв. ред. Ю. В. Самович. - Кемерово : Изд. Кемеров. гос. ун-та, 2013. - С. 186-197.
6. Avila H. Certainty in Law. - Cham : Springer, 2016. - 520 p. - (Law and Philosophy Library ; iss. 114).
7. Умнова-Конюхова И. А. Современное понимание предмета конституционного права в условиях бинарного развития внутригосударственного (национального) и международного права // Актуальные проблемы российского права. - 2018. - № 10 (95), окт. - С. 151-162.
8. Бондарь Н. С., Джагарян А. А. Правосудие: ориентация на Конституцию : монография. - М. : Норма : ИНФРА-М, 2018. - 224 с.
9. Нарутто С. В. Определённость законодательства как гарантия прав и свобод человека и гражданина в конституционно-судебной доктрине // Lex russka. - 2018. - № 10 (143), окт. - С. 40-49.
10. Эбзеев Б. С. Глобализация и становление транснационального конституционализма // Юридическая техника. - 2017. - № 11. - С. 600-610.
11. Велиева Д. С., ПресняковМ. В. Сущность принципа правовой определённости: в поисках конституционно-правового смысла // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Экономика. Управление. Право. - 2019. - Т. 19, вып. 3. - С. 302-308. - DOI: https://doi.org/10.18500/1994-2540-2019-19-3-302-309.
12. Пресняков М. В. Правовая определённость: формальный и материальный аспекты // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Экономика. Управление. Право. - 2014. - Т. 14, вып. 4. -С. 669-674.
13. Linarelli J. Legal Certainty: A Common Law View and a Critique [Electronic resource]. - Mode of access: https://www.researchgate.net/publication/320083370_Legal_Certainty_A_Common_Law_View_and_a_Criti que (accessed 1 September 2017). - DOI: 10.5040 / 9781509911288.
14. Neuhaus P.H. Legal Сertainty versus Quity in the Conflict of Laws [Electronic resource] // Law and Con-temprorary Problems. - 1963. - Vol. 28, iss 4. - P. 798-807 - Mode of access: https://scholarship.law. duke.edu/lcp/vol28/iss4/7 (accessed 1 September 2017).
15. Ершов В. В. Парные категории «определённость права» и «неопределённость права» // Определённость и неопределённость права как парные категории: проблемы теории и практики : материалы XII Междунар. науч.-практ. конф. : в 3 ч. - М. : РГУП, 2018. - Ч. I. - С. 12-41.
16. Белов С. А. Защита правовой определённости как конституционной ценности в практике Верховного Суда США и Конституционного Суда РФ // Современные проблемы конституционного и муниципального строительства: опыт России и зарубежных стран : материалы Междунар. науч. конф. (юрид. факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва, 10-13 марта 2010 г.) / отв. ред. С. А. Авакьян. - М. : РоЛиКс, 2010. - С. 376-380.
17. Дудко И. А. Принцип правовой определённости в решениях Конституционного Суда Российской Федерации // Определённость и неопределённость права как парные категории: проблемы теории и практики : материалы XII Междунар. науч.-практ. конф. : в 3 ч. - М. : РГУП, 2018. - Ч. I. - С. 306-311.
18. Бондарь Н. С. Правовая определённость - универсальный принцип конституционного нормоконтроля // Конституционное и муниципальное право. - 2011. - № 10. - С. 4-11.
19. Бондарь Н. С. Конституционное правосудие как фактор модернизации российской государственности // Журнал российского права. - 2005. - № 11. - С. 15-30.
20. Курис Э. О стабильности конституции, источниках конституционного права и мнимом всемогуществе конституционных судов // Сравнительное конституционное право. - 2004. - № 3 (48). - С. 92-102.
21. Овсепян Ж. И. Пробелы и дефекты как категории конституционного права // Конституционное и муниципальное право. - 2007. - № 15. - С. 10-17.
22. Пресняков М. В. Проблемы правовой определённости Конституции // Гражданин и право. - 2016. -№ 9. - С. 9-23.
23. Чиркин В. Е. Современные глобальные модели основных прав человека: новый подход // Вестник университета им. О. Е. Кутафина (МГЮА). - 2015. - № 5. - С. 127-134.
24. Эбзеев Б. С. Личность и государство в России: взаимная ответственность и конституционные обязанности. - М. : Норма, 2008. - 284 с.
25. Шарнина Л. А. Проблемы установления пробелов в конституционном праве // Конституционное и муниципальное право. - 2018. - № 1. - С. 17-21.
Информация об авторе
Балаян Эллада Юрьевна - кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры государственного и административного права
Кемеровский государственный университет Адрес для корреспонденции: 650000, Россия, Кемерово, ул. Красная, 6
E-mail: [email protected]
SPIN-код: 9124-0412, AuthorlD: 772605, ResearcherlD C-9588-2019
Информация о статье
Дата поступления - 8 декабря 2019 г. Дата принятия в печать - 23 января 2020 г.
Для цитирования
Балаян Э. Ю. Правовая определённость в контексте защиты конституционных прав человека // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2020. Т. 17, № 1. С. 59-68. й01: 10.24147/1990-5173.2020.17(1).59-68.
LEGAL DEFINITION IN THE CONTEXT OF THE PROTECTION OF HUMAN
CONSTITUTIONAL RIGHTS
E.Yu. Balayan
Kemerovo State University, Kemerovo, Russia
Introduction. In modern legal science, the category of "legal certainty" is understood and interpreted in different ways. Opinions and approaches of scientists differ in designating the type, nature, elements, regulatory burden and the full content of the idea of legal certainty. The significance of the principle of legal certainty in the context of the protection of human rights cannot be considered without taking into account the influence of Roman law on it. The idea of establishing the rule of law for the "expulsion of all injustice" and contradictions is relevant in modern law. Without a broad interpretation of the principle of res judicata, human rights violations cannot be avoided. Purpose. The purpose of the research is to analyze the nature, content of the normative burden of the category "legal certainty", various theories and approaches to determining its place in the doctrine of constitutional law, in general, in the context of protecting human rights and freedoms, in particular. Methodology. The methodological basis of the study is scientifically developed and applied in practice, the main scientific methods, such as the dialectical method of cognition, which allows you to analyze all phenomena and processes in their development, the relationship and interdependence, as well as general scientific and private scientific methods, analysis, specific historical, logical historical, systemic, comparative legal and other methods. The theoretical basis of the study is the work of domestic and foreign experts of constitutional law, the theory of state and law, international law, as well as other areas of legal science. The material of a scientific article is based on the study of various scientific sources: monographs, dissertations, scientific articles, materials of scientific and practical conferences, etc. Results. The category of "legal certainty" in the doctrine is considered in different contexts. The unity of opinion in the legal doctrine exists solely to indicate the important role and significant place of the principle of legal certainty in law-making and law enforcement activities of the state. The normative burden of legal certainty is interpreted more meaningfully, since it covers not only the elements of the supposed stability and clarity of the current legal regulation or the essence of the principle of res judicata, but also the consistency, clarity of the entire system of law, the constancy of law enforcement, the practice of the activities of the judiciary, the integrity and compliance of prescriptions law and legal culture and consciousness of all subjects of legal relations to these requirements. Conclusion. To avoid violations of the constitutional rights and freedoms of man and citizen, as well as non-compliance with the constitutional guarantees of their state, including judicial, defense, to ensure the most harmonious state of legal stability of the individual, society and the rule of law is possible only with the application of this approach.
Keywords: human rights; legal certainty; res judicata principle; constitutional law; consistency and clarity of the legal system.
REFERENCES
1. Tikhomirov Yu.A. (ed.). Constitutional legislation of Russia. Moscow, Gorodets Publ., 1999. 382 p. (In Russ.).
2. Nersesyants V.S. The philosophy oflaw. Moscow, INFRA-M Publ., Norma Publ., 1997. 652 p. (In Russ.).
3. Rekhtina I.V. The origins of the principle of legal certainty (resjudicata) in the legislation of ancient Rome (article), in: Questions of modern jurisprudence, proceedings of the XXVII international scientific-practical conference. Novosibirsk, SibAK Publ., 2013, pp. 71-79. (In Russ.).
4. Avakyan S.A. Gaps and defects in constitutional law and ways to eliminate them. Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo = Constitutional and Municipal Law, 2007, no. 8, pp. 3-12. (In Russ.).
5. Gavrilova A.V. The evolution of the institution of human and civil rights and freedoms in Russian constitutional law, in: Samovich Yu.V. (ed.). Materials of reports and speeches of the international scientific-practical conference dedicated to the 20th anniversary of the Constitution of the Russian Federation. Kemerovo, Kemerovo State University Publ., 2013, pp. 186-197. (In Russ.).
6. Avila H. Certainty in Law. (Law and Philosophy Library, 114). Cham, Springer, 2016. 520 p.
7. Umnova-Konyukhova I.A. A modern understanding of the subject of constitutional law in the context of the binary development of domestic (national) and international law. Aktual'nye problemy rossiiskogo prava = Actual Problems of Russian Law, 2018, no. 10 (95), pp. 151-162. (In Russ.).
8. Bondar N.S., Dzhagaryan A.A. Justice: Constitutional orientation, monograph. Moscow, Norma Publ., INFRA-M Publ., 2018. 224 p. (In Russ.).
9. Narutto S.V. The certainty of the legislation as a guarantee of the rights and freedoms of man and citizen in the constitutional-judicial doctrine. Lex russica, 2018, no. 10 (143), pp. 40-49. (In Russ.).
10. Ebzeev B.S. Globalization and the emergence of transnational constitutionalism. Yuridicheskaya tekhnika = Juridical Techniques, 2017, no. 11, pp. 600-610. (In Russ.).
11. Velieva D.S, Presnyakov M.V. The essence of the principle of legal certainty: in search of constitutional and legal meaning. Izvestiya Saratovskogo universiteta. Novaya seriya. Seriya: Ekonomika. Upravlenie. Pravo = Izvestiya of Saratov University. New series. Series: Economics, Management. Law, 2019, vol. 19, iss. 3, pp. 302-308. DOI: https://doi.org/10.18500/1994-2540-2019-19-3-302-309. (In Russ.).
12. Presnyakov M.V. Legal certainty: formal and material aspects. Izvestiya Saratovskogo universiteta. Novaya seriya. Seriya Ekonomika. Upravlenie. Pravo = Izvestiya of Saratov University. New series. Series: Economics. Management. Law, 2014, vol. 14, no. 4, pp. 669-674. (In Russ.).
13. Linarelli J. Legal Certainty: A Common Law View and a Critique. Available at: https://www.researchgate.net/publication/320083370_Legal_Certainty_A_Common_Law_View_and_a_ Critique (accessed 1 September 2019). DOI: 10.5040 / 9781509911288.
14. Neuhaus P.H. Legal Сertainty versus Quity in the Conflict of Laws. Law and Contemprorary Problems, 1963, vol. 28, iss. 4, pp. 798-807. Available at: https://scholarship.law.duke.edu/lcp/vol28/iss4Z7 (accessed 1 September 2019).
15. Ershov V.V. Paired categories of "certainty of law" and "uncertainty of law", in: Definiteness and uncertainty of law as paired categories: problems of theory and practice, materials of the XII International scientific-practical conference, in 3 parts. Moscow, Russian State University of Justice Publ., 2018. Part I, pp. 12-41. (In Russ.).
16. Belov S.A. Protection of legal certainty as a constitutional value in the practice of the US Supreme Court and the Constitutional Court of the Russian Federation, in: Avakyan S.A. (ed.). Current problems of constitutional and municipal construction: the experience of Russia and foreign countries, proceedings of the International scientific conference (Faculty of Law, Moscow State University M.V. Lomonosov. Moscow, March 10-13, 2010). Moscow, RoLiKs Publ., 2010, pp. 376-380. (In Russ.).
17. Dudko I.A. The principle of legal certainty in the decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation, in: Definiteness and uncertainty of law as paired categories: problems of theory and practice, materials of the XII International scientific and practical conference, in 3 parts. Moscow, Russian State University of Justice Publ., 2018. Part I, pp. 306-311. (In Russ.).
18. Bondar N.S. Legal certainty - the universal principle of constitutional normative control. Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo = Constitutional and Municipal Law, 2011, no. 10, pp. 4-11. (In Russ.).
19. Bondar N.S. Constitutional justice as a factor in the modernization of Russian statehood. Zhurnal rossiiskogo prava = Journal of Russian Law, 2005, no. 11, pp. 15-30. (In Russ.).
20. Kuris E.O. On the stability of the constitution, sources of constitutional law and the alleged omnipotence of constitutional courts. Sravnitel'noe konstitutsionnoe pravo = Comparative Constitutional Law, 2004, no. 3 (48), pp. 92-102. (In Russ.).
21. Hovsepyan Zh.I. Gaps and defects as categories of constitutional law. Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo = Constitutional and Municipal Law, 2007, no. 15, pp. 10-17. (In Russ.).
22. Presnyakov M.V. Problems of legal certainty of the Constitution. Grazhdanin i pravo = Citizen and law, 2016, no. 9, pp. 9-23. (In Russ.).
23. Chirkin V.E. Modern global models of fundamental human rights: a new approach. Vestnik universiteta im. O.Ye. Kutafina (MGYUA) = Courier of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL) (Moscow State Law Academy), 2015, no. 5, pp. 127-134. (In Russ.).
24. Ebzeev B.S. Person and state in Russia: mutual responsibility and constitutional duties. Moscow, Norma Publ., 2008. 284 p. (In Russ.).
25. Sharnina L.A. Problems of establishing gaps in constitutional law. Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo = Constitutional and Municipal Law, 2018, no. 1, pp. 17-21. (In Russ.).
About the author
Balayan Ellada - Ph.D. in Law, Docent, Associate Professor at the Department of State and Administrative Law
Kemerovo State University
Postal address: 6, Krasnaya ul., Kemerovo,
650000, Russia
E-mail: [email protected]
SPIN-^: 9124-0412, AuthorlD: 772605, ResearcherlD C-9588-2019
Article info
Received - December 8, 2019 Accepted - January 23, 2020
For citation
Balayan E.Yu. Legal Definition in the Context of the Protection of Human Constitutional Rights. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2020, vol. 17, no. 1, pp. 59-68. DOI: 10.24147/1990-5173.2020.17(1).59-68. (In Russ.).
