CC BY
2664. Rayanov F.M. Gosudarstvenno-pravovye bolezni: istoricheskii diagnoz (State law diseases: historical diagnosis), Ufa, 2005.
5. Rayanov F.M. Federatsiya - ne samotsel' (Federation - is not a goal), Vlast'. 1996. No. 3.
6. Rayanov F.M. Razvitie sovremennykh predstavlenii o sushchnosti federativnogo gosudarstvo (The development of modern ideas on the nature of a federal state), Rossiiskii yuridicheskii zhurnal. 1999. No. 1 (21). Pp. 112-113.
7. Rayanov F.M. Sistema zakonodatel'stva Respubliki Bashkortostan kak sub"ekta Rossiiskoi Federatsii (RB legislation system as a subject of the Russian Federation), Sistema zakonodatel'stva Respubliki Bashkortostan: stanovlenie i dal'neishee razvitie. Materialy respublikanskoi nauchno-prakticheskoi konferentsii 22 fevralya 1996., g. Ufa: Akademiya nauk Respubliki Bashkortostan. Ufa, 1996. Pp. 20-25.
8. Galiev F.Kh. Ponyatiya «pravovoe gosudarstvo» i «grazhdanskoe obshchestvo» v sotsiokul'tumom izme-renii (The concepts of "rule-of-law state" and "civil society" in the socio-cultural dimension), Pravovoe gosudarstvo. 2012. No. 4 (30). Pp. 20-25.
9. Galiev F.Kh. Pravovaya kul'tura kak pravovaya real'nost' (Legal culture as a legal reality), Politika i obshchestvo. 2011. No. 4. Pp. 77-82.
Rayanov F.M. Trudnyi put' k pravovomu gosudarstvu (The hard way to the rule-of-law state), Ufa. Iz-datel'stvo «Bashkortostan», 1999.
Дата поступления: 15.10.2016 Received: 15.10.2016
УДК 342.4
О СООТНОШЕНИИ ПРИНЦИПА ПРАВОВОЙ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ И RES JUDICATA
ДЕРБЫШЕВА Екатерина Александровна
преподаватель кафедры прав человека юридического факультета НОУ ВО Гуманитарный университет г. Екатеринбург, Россия. E-mail: [email protected]
В статье рассматриваются понятия «res judicata» и «принцип правовой определенности», с целью выяснения их соотношения. Поскольку, термин «res judicata» известен в контексте формулярного процесса, по исследуемому вопросу автор обращается к римскому праву. Так как, в современной интерпретации «res judicata» упоминается в судебной практике Европейского Суда по правам человека и Конституционного Суда Российской Федерации, в статье приводятся ссылки на судебные акты данных судов. В результате обзора мнений о «res judicata» и принципа правовой определенности, имеющихся в научной литературе, анализа судебной практики и краткого исторического экскурса к римскому праву, сделан вывод о безусловной взаимосвязи исследуемых понятий, с одной стороны, и об отсутствии тождественности, синонимичности, с другой стороны. Принцип правовой определенности выступает более широким понятием, «res judicata» служит отправной идеей для одного из его аспектов.
THE RELATIONSHIP BETWEEN THE PRINCIPLE OF LEGAL CERTAINTY AND RES JUDICATA
DERBYSHEVA Ekaterina Aleksandrovna
Instructor of the Chair of Human Rights of the Faculty of Law of the ANO HE Liberal Arts University, Yekaterinburg, Russia.
E-mail: [email protected]
The article discusses the concept of "res judicata" and "principle of legal certainty" in order to clarify their relationships. Whereas the term "res judicata" is known in the context of formulary process, the author refers to Roman law on the matter at hand. As in modern interpretation, "res judicata" is mentioned in the judicial practice of the European Court of Human Rights and the Constitutional Court of the Russian Federation, in this article there are citations to the judicial acts of these courts. As a result of reviews of scientific opinions of "res judicata" and the principle of legal certainty, the analysis of judicial practice and a brief historical reference to Roman law, the author concludes that there is a definitive interdependence of the studied concepts on the one hand, and the lack of identity, synonymity, on the other hand. The principle of legal certainty is the broader concept; "res judicata" is the starting idea for one of its aspects.
Ключевые слова: «res judicata», принцип право- Keywords: "res judicata", principle of legal cer-вой определенности, законная сила судебного tainty, force of res judicata, formulary process. решения, формулярный процесс.
Принцип правовой определенности появился в российской правовой системе относительно недавно и пока не имеет нормативного закрепления в российском законодательстве, однако его содержание можно выявить обратившись к правоприменительной практике Конституционного Суда Российской Федерации (далее по тексту Конституционный Суд РФ) и Европейского Суда по правам человека (далее по тексту ЕСПЧ), которые ссылаются на указанный принцип при обосновании ряда принимаемых ими решений.
Принцип правовой определенности предполагает, с одной стороны, ясность, четкость и недвусмысленность правовых предписаний, с другой стороны, устойчивость (окончательность) судебных актов, гарантируя в совокупности предсказуемость правового регулирования и стабильность правового статуса всем участникам правоотношений.
Говоря об уважении к неизменности и окончательности вступивших в законную силу судебных решений как к одной из сторон принципа правовой определенности, и Конституционный Суд РФ, и ЕСПЧ ссылаются также на понятие «res judicata». В связи с чем возникает вопрос, как связаны между собой данные понятия, можно ли считать их тождественными или нельзя. Этот вопрос представляется важным, поскольку позволяет конкретизировать как содержание принципа правовой определенности, так и границы правила «res judicata».
В научной литературе встречаются различные мнения о соотношении «res judicata» и принципа правовой определенности, которые условно можно разделить на две группы. К первой группе относятся авторы, которые используют указанные термины как тождественные [2, с. 40; 3, с. 40; 4, с. 6; 6, с. 66; 18, с. 16]. При этом большинство авторов уделяют основное внимание содержательному аспекту «res judicata», не обосновывая при этом, почему принцип правовой определенности понимается именно как «res judicata», и почему не имеет самостоятельного содержания. Вместе с тем, Т.М. Алексеева, основываясь на толковании судебных актов ЕСПЧ, особо подчеркивает, что «правовая определенность означает именно принцип правовой определенности судебных решений - принцип res judicata» [2, с. 52]. Другая группа авторов считают, что «res judicata» и принцип правовой определенности хотя и связанные между собой, но не тождественные понятия. Данная точка зрения представляется более верной.
По мнению Т.М. Цепковой и М.С. Борисова, «res judicata» необходимо понимать и использовать в двух смыслах. В узком смысле «res judicata» означает «дело, решенное судом», то есть имеется вступивший в силу итоговый судебный акт, разрешивший дело по существу, которым устранена спорность или иная неопределенность правоотношения. В широком смысле «res judicata» - это производный от принципа правовой определенности судопроизводственный принцип, устанавливающий, что окончание судебного спора вынесением решения и вступлением последнего в законную силу влечет как минимум следующие последствия: повторное рассмотрение тождественного спора не допускается (исключительность); дальнейшее обжалование решения в ординарном порядке запрещается, а пересмотр допустим при наличии строго определенных оснований (неопровержимость); решение суда должно быть исполнено (исполнимость) [23, с. 52-55].
П.С. Барышников рассматривает «res judicata» в качестве правила, которое содержит принцип правовой определенности в том числе [5, с. 61].
Г.А. Вишневский приходит к выводу о том, что «res judicata» принцип, предполагающий запрет на пересмотр судебного акта, вступившего в законную силу по ординарным основаниям [8, с. 77].
Д.А. Степаненко и Л.И. Лавдаренко рассматривают «res judicata» в качестве одного из аспектов идеи правовой определенности, предполагающей наличие других составляющих [19, с. 27]. Аналогичного мнения придерживается и А.Р. Султанов, основательно занимаю-
щийся проблемами принципа правовой определенности, который подчеркивает, что «res judicata лишь одна из граней принципа правовой определенности» [20, с. 223].
В ходе анализа соотношения понятий «принцип правовой определенности» и «res judicata», Н.Н. Ковтун и Д.М. Шунаев приходят к выводу о том, что это содержательно не идентичные понятия. «Res judicata» выступает требованием правовой определенности окончательных судебных решений, любое нарушение «res judicata» является нарушением принципа правовой определенности, так как влечет неопределенность правового статуса субъектов, являющихся сторонами в деле, по которому вынесено окончательное судебное решение. Помимо «res judicata», принцип правовой определенности включает в себя и иные аспекты, такие как формальная определенность закона, установление четких оснований ограничения прав человека [12, с. 38 и др.].
Н.Н. Ковтун отмечает, что суть и содержание принципа правовой определенности нередко отождествляется с содержанием таких правовых явлений, как принципы правовой стабильности, неопровержимости окончательных актов суда, общеобязательности постановленных судебных решений, фундаментальной идеи «res judicata» и конституционного правила «non bis in idem». В итоге правовая определенность как бы теряет свое самостоятельное содержание [13, с. 32].
B.В. Терехов также относится к авторам не считающим, что res judicata и принцип правовой определенности тождественные понятия. Он отмечает, что res judicata правильнее было бы характеризовать как инструмент достижения такой цели, декларируемой принципом правовой определенности, как стабильность вынесенных решений [21, с. 208.].
И.Н. Лукьянова указывает, что принцип правовой определенности проявляется в концепции «res judicata», одним из важнейших элементов которого является постулат «interest republicae ut sit finis litium» («публичный интерес состоит в том, чтобы тяжба была завершена»), т.е. требования окончательности судебного решения [14, с. 5].
C. Н. Хорунжий связывает «res judicata» с таким свойством судебного решения как неопровержимость и предлагает перевод «право обретенное в суде» [22, с. 59].
Термин «res judicata» известен из римского права и связан с формулярным процессом, возникновение которого было связано с тем, что легисакционные иски могли использоваться только римскими гражданами, жившими в Риме или Италии. Но Рим к тому времени уже превратился в один из центров торговой и культурной жизни Средиземноморского региона. Поэтому сделки с участием иностранцев все множились и порождали тяжбы между римскими гражданами и иностранцами или между самими иностранцами, которые не могли быть разрешены в рамках процесса по legis actiones. Закон Эбуция в 130 г. до н.э. вводит формулярный процесс [10, с. 180-183]. Считалось, что судебное решение, вынесенное в рамках формулярного процесса, устанавливает истину для спорящих сторон, поскольку они добровольно подчинялись решению судьи. Этот принцип выразился в правиле res iudicata pro ver-itate habetur (выделено мной - Е.Д.), что в переводе означает: судебное решение должно принимать за истину [10, с. 202]. Гарсиа Гарридо отмечает, что предмет судебного разбирательства становится «вещью, относительно которой вынесено судебное решение» (res iudicata). В формулярном процессе судебные решения и не подлежали обжалованию, и не могли стать предметом рассмотрения у судьи более высокого ранга [10, с. 202]. Вот как описывает сущность судебного решения, вынесенного в рамках формулярного процесса Д.В. Дождев: «Решение судьи (sententia, суждение) - это постановление частного лица, которое получало обязательную силу на основании соглашения сторон и iussum iudicandi магистрата. С вынесением sententia (осуждения или оправдания ответчика) предмет разбирательства считался решенным res iudicata: делом, по которому вынесено судебное решение, называется то, в котором высказывание судьи положило конец спору: что достигается посредством или присуждения, или оправдания» [11, с. 237.].
Таким образом, итогом формулярного процесса становится судебное решение, которое является окончательным и впоследствии не может быть обжаловано сторонами у вышестоящего судьи. Стороны в формулярном процессе, получая судебное решение, согласны с его окончательностью и разрешением своего спора по существу. Дословный перевод «res judicata» с латинского языка означает «разрешенное дело» или «дело, по которому вынесено решение».
Современная трактовка «res judicata» появляется в правоприменительной практике ЕСПЧ во взаимосвязи с принципом правовой определенности, одним из аспектов которого выступает неизменность вступивших в законную силу судебных решений.
Говоря о неизменности судебного решения, ЕСПЧ выступает с критикой отмены судебных решений, вступивших в законную силу, в порядке надзора, поскольку, это подрывает уверенность участников правоотношений в определенности их правового статуса. Наиболее известными и цитируемыми, в этом аспекте, делами являются «Брумареску против Румынии» [7], «Рябых против Российской Федерации» [17], «Волкова против Российской Федерации» [9]. В постановлении по делу «Брумареску против Румынии», ЕСПЧ указал, что «одним из основных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности. ЕСПЧ отмечает, что Верховный суд Румынии нарушил принцип правовой определенности, поскольку, отменил судебное решение, которое «не подлежало отмене» и res judicata, которое, более того, было исполнено. Дополнительно высказавшие судьи Н. Братц и Б. Цупанчич отметили, что принцип правовой определенности является принципом фундаментальной важности, в настоящем деле нарушение принципа состоит в наделении полномочием отменять без ограничения во времени окончательное, обязательное и исполненное решение суда, что влечет нарушение «права на суд», гарантированного Статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод».
Аргументируя свою позицию в постановлении по делу «Рябых против России», ЕСПЧ указал, что правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata, то есть принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела (выделено мной - Е.Д.). Принцип закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданы только тогда, когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера.
ЕСПЧ неоднократно подчеркивает, что одним из основополагающих аспектов господства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего (выделено мной - Е.Д.), требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено [1]. Формулировка «среди прочего» ясно говорит о том, что недопустимость обжалования окончательных (вступивших в законную силу) судебных решений - не единственное значение принципа правовой определенности. В подтверждение данного вывода можно сослаться на постановление ЕСПЧ по делу «Ракевич против России», в котором говорится, что согласно принципу правовой определенности закон должен быть достаточно точным, чтобы позволить лицу соответствующим образом вести себя [16].
Следовательно, принцип правовой определенности и res judicata не могут выступать тождественными понятиями, поскольку, принцип правовой определенности не сводится только к недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела, а имеет другие проявления.
В Постановлениях Конституционного Суда РФ также содержатся ссылки на «res judicata» и принцип правовой определенности. Анализ данных постановлений позволяет сде-
лать вывод о том, что Конституционный Суд РФ ссылается на прецедентную практику ЕСПЧ и также не считает данные понятия тождественными. Так, например, в Постановлении от 19.03.2010 N 7-П, Конституционный Суд РФ отметил, что «необходимость соблюдения принципа правовой определенности подчеркивает и ЕСПЧ при применении содержащихся или вытекающих из Конвенции о защите прав человека и основных свобод общих принципов, лежащих, в том числе, в основе оценки соответствия ее положениям внутригосударственного права. Согласно позициям ЕСПЧ закон, во всяком случае, должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной четкостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия. Институциональные и процедурные условия пересмотра ошибочных судебных актов, во всяком случае, должны отвечать требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты, прозрачности осуществления правосудия, исключать возможность затягивания или необоснованного возобновления судебного разбирательства и тем самым обеспечивать справедливость судебного решения и вместе с тем - правовую определенность, включая признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично-правовых и частноправовых интересов» [15]. Таким образом, принцип правовой определенности включает в себя правило «res judicata», являясь, следовательно, более широким понятием, подразумевая, кроме того, как минимум четкость и однозначность правовых норм.
С учетом изложенных мнений, краткого исторического экскурса и анализа судебной практики, можно сделать ряд выводов. Во-первых, принцип правовой определенности и «res judicata» - не тождественные понятия. Во-вторых, принцип правовой определенности понятие более широкое по своему содержанию и смыслу, что подтверждается, в частности, приведенными примерами из судебной практики. В-третьих, «res judicata» является судопроизводственным принципом, то есть отраслевым (межотраслевым), в то время как принцип правовой определенности, являясь одним из аспектов принципа верховенства права имеет общеправовой, универсальный характер; В-четвертых, «res judicata» послужило своеобразной идеей для одного из аспектов принципа правовой определенности - процессуального, заключающегося в требовании стабильности вступивших в законную силу судебных решений; В-пятых, нарушение «res judicata» влечет нарушение принципа правовой определенности, так как вносит неопределенность в правовой статус субъектов, являющихся сторонами в судебном споре. В то же время нарушение принципа правовой определенности не обязательно вызывает нарушение «res judicata», поскольку в содержание данного принципа входят и иные аспекты.
Библиографические ссылки
1. Акалинский против России [Электронный ресурс]: постановление Европейского Суда по правам человека от 07.06.2007 по жалобе № 2993/03. Доступ из справ.-правовой системы «ГАРАНТ».
2. Алексеева Т.М. Правовая определенность судебных решений в уголовном судопроизводстве: понятие, значение и пределы: монография. М.: Юрлитинформ, 2016.
3. Анишина В.И., Назаренко Т.Н. Реализация принципа правовой определенности в российской судебной системе // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2013. № 2. С. 40-47.
4. Аширбекова М.Т. Влияние принципа правовой определенности на построение систем судебно-поверочного производства УУС и УПК РФ // Уголовное судопроизводство. 2014. № 3. С. 6-10.
5. Барышников П.С. Влияние Совета Европы на гражданское процессуальное право России // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 2. С. 61-69.
6. Берестнев Ю.Ю., Виноградов М.В. Практика Европейского суда по правам человека: принцип правовой определенности или quod licet jovi, non licet bovi?// Российская юстиция. 2006. № 11. С. 66.
7. Брумареску против Румынии [Электронный ресурс]: постановление Европейского Суда по правам человека от 28 октября 1999 г. по жалобе № 28342/95. Доступ из справ.-правовой системы «ГАРАНТ».
8. Вишневский Г.А. Действие принципа res judicata как необходимое условие обеспечения справедливости // Современное право. 2013. № 11. С. 76-83.
9. Волкова против России [Электронный ресурс]: постановление Европейского Суда по правам человека от 05.04.2005 г. по жалобе № 48758/99. Доступ из справ.-правовой системы «ГАРАНТ».
10. Гарсиа Гарридо М.Х. Римское частное право: казусы, иски, институты / пер. с исп, ; отв. ред. Л.Л. Кофанов. М. : Статут, 2005.
11. Дождев Д.В. Римское частное право : учебник для вузов /под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М. : Изд-во НОРМА, 2003.
12. Ковтун Н.Н., Шунаев Д.М. Правовая определенность и res judicata в решениях Европейского Суда по правам человека // Российский судья. 2014. № 9. С. 38-42.
13. Ковтун Н.Н. Правовая определенность российского уголовно-процессуального права // Государство и право. 2015.№ 8. С. 32-43.
14. Лукьянова И.Н. Пересмотр судебных актов: движение к правовой определенности или движение по спирали правовой неопределенности? // Законы России: опыт, анализ, практика, № 7, июль 2014 г. С. 3-8.
15. О проверке конституционности части второй статьи 397 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Амосовой, Т.Т. Васильевой, К.Н. Жестковой и других: постановление Конституционного Суда РФ от 19.03.2010 № 7-П // Рос. газ. 2010. 02 апреля.
16. Ракевич против России [Электронный ресурс]: постановление Европейского Суда по правам человека от 28.10.2003 по жалобе № 58973/00. Доступ из справ.-правовой системы «ГАРАНТ».
17. Рябых против России [Электронный ресурс]: постановление Европейского Суда по правам человека от 24 июля 2003 г. по жалобе № 52864/99. Доступ из справ.-правовой системы «ГАРАНТ».
18. Рехтина И.В. Предпосылки принципа правовой определенности (res judicata) в источниках права Древней Руси X-XVI вв.// История государства и права, 2014, № 15. С. 16-21.
19. Степаненко Д.А., Лавдаренко Л.И. Проблема исключения судебных ошибок и обеспечения стабильности судебных решений в сфере уголовного судопроизводства // Российский судья. 2016. № 4. С. 26-32.
20. Султанов А.Р. Защита свободы совести, распространения убеждений через призму постановлений Европейского Суда по правам человека. М. : Статут, 2013.
21. Терехов В.В. Понятие и содержание категории «res judicata» в российском и зарубежном гражданском процессе // Российский юридический журнал. 2014. № 5. С. 203-209.
22. Хорунжий С. Н. Неопровержимость судебного решения // Вестник гражданского процесса. 2014. № 3. С. 59-75.
23. Цепкова Т.М., Борисов М.С. Соотношение законной силы судебного решения и принципа res judicata в свете постановлений европейского суда по правам человека // Российская юстиция. 2010. № 8. С. 52-55.
References
1. Akalinskij protiv Rossii: postanovlenie Evropejskogo Suda po pravam cheloveka ot 07.06.2007 po zhalobe No 2993/03 (Akalinsky against Russia: the judgment of the European Court of Human Rights of 07.06.2007 on the complaint N 2993/03), Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «GARANT».
2. Alekseeva T.M. Pravovaja opredelennost' sudebnyh reshenij v ugolovnom sudoproizvodstve: ponjatie, znachenie i predely: monografija (Legal certainty of judicial decisions in criminal proceedings: the concept, significance and limits: Monograph), M., Jurlitinform, 2016.
3. Anishina V.I., Nazarenko T.N. Realizacija principa pravovoj opredelennosti v rossijskoj sudebnoj sisteme (The implementation of the principle of legal certainty in the Russian judicial system), Nauka i obra-zovanie: hozjajstvo i jekonomika; predprmimatel'stvo; pravo i upravlenie, 2013, No. 2, pp. 40-47.
4. Ashirbekova M.T. Vlijanie principa pravovoj opredelennosti na postroenie sistem sudebno-poverochnogo proizvodstva UUS i UPK RF (The influence of the principle of legal certainty in the construction of the system of judicial verification of UUS and the Criminal Procedure Code of the Russian Federation), Ugolovnoe sudoproizvodstvo, 2014, No. 3, pp. 6-10.
5. Baryshnikov P.S. Vlijanie Soveta Evropy na grazhdanskoe processual'noe pravo Rossii (The influence of the Council of Europe on civil procedural law of Russia), Aktual'nye problemy rossijskogo prava, 2016, No. 2, pp. 61-69.
6. Berestnev Ju.Ju., Vinogradov M.V. Praktika Evropejskogo suda po pravam cheloveka: princip pravovoj opredelennosti ili jauod licet jovi, non licet bovi? (Practice of the European court of human rights: the principle of legal certainty or, quod licet jovi, non licet bovi?), Rossijskaja justicija, 2006, No. 11, pp. 66.
7. Brumaresku protiv Rumynii: postanovlenie Evropejskogo Suda po pravam cheloveka ot 28 oktjabija 1999 g. po zhalobe No. 28342/95. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «GARANT».
8.Vishnevskij G.A. Dejstvie principa res judicata kak neobhodimoe uslovie obespechenija spravedlivosti (The principle of res judicata as a necessary condition for justice), Sovremennoepravo, 2013, No. 11, pp. 76-83.
9. Volkova protiv Rossii: postanovlenie Evropejskogo Suda po pravam cheloveka ot 05.04.2005 g. po zha-lobe No 48758/99 (Volkova against Russia: the judgment of the European Court of Human Rights of 05.04.2005 on the appeal N 48758/99), Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «GARANT».
10. Garsia Garrido M.H. Rimskoe chastnoe pravo: Kazusy, iski, instituty (Roman private law: Incidents, claims, institutions), Perevod s ispanskogo, Otv. Red. L.L. Kofanov. M., Statut, 2005.
11. Dozhdev D.V. Rimskoe chastnoe pravo: uchebnik dlja vuzov (Roman private law: textbook for universities), Pod obshh. red. akademika RAN, d.ju.n., prof. V.S. Nersesjanca. M., Izd-vo NORMA, 2003.
12. Kovtun N.N., Shunaev D.M. Pravovaja opredelennost' i res judicata v reshenijah Evropejskogo Suda po pravam cheloveka (Legal certainty and res judicata to the decisions of the European Court of human rights), Rossijskij sud'ja, 2014, No. 9, pp. 38-42.
13. Kovtun N.N. Pravovaja opredelennost' rossijskogo ugolovno-processual'nogo prava (Legal certainty of the Russian criminal procedural law), Gosudarstvo ipravo, No. 8. 2015, pp. 32-43.
14. Luk'janova I.N. Peresmotr sudebnyh aktov: dvizhenie k pravovoj opredelennosti ili dvizhenie po spi-rali pravovoj neopredelennosti? (Revision of judicial acts: the movement to legal certainty or the movement of the spiral of legal uncertainty?), Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika, No. 7, ijul' 2014 g, pp. 3-8.
15. O proverke konstitucionnosti chasti vtoroj stat'i 397 Grazhdanskogo processual'nogo kodeksa Ros-sijskoj Federacii v svjazi s zhalobami grazhdan I.V. Amosovoj, T.T. Vasil'evoj, K.N. Zhestkovoj i drugih: postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 19.03.2010 No 7-P (On the constitutionality of the second paragraph of Article 397 of the Civil Procedure Code in connection with the complaints of citizens I.V. Amosova, T.T. Vasilyeva, K.N. Zhestkova and others: the decision of the Constitutional Court of the Russian Federation from 19.03.2010 number 7-P), Ros. gaz. 2010, 02 aprelja.
16. Rakevich protiv Rossii (Rakevich v Russia), postanovlenie Evropejskogo Suda po pravam cheloveka ot 28.10.2003 po zhalobe No 58973/00 (Judgment of the European Court of Human Rights of 28.10.2003 on the complaint N 58973/00), Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «GARANT».
17. Rjabyh protiv Rossii (Ryabykh v Russia), postanovlenie Evropejskogo Suda po pravam cheloveka ot 24 ijulja 2003 g. po zhalobe No 52864/99 (Judgment of the European Court of Human Rights of 24.07.2003 on the complaint No 52864/99), Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «GARANT».
18. Rehtina I.V. Predposylki principa pravovoj opredelennosti (res judicata) v istochnikah prava Drevnej Rusi X-XVI vv. ( Backgrounds of the principle of legal certainty (res judicata) in sources of law of Ancient Rus X-XVI centuries), Istorija gosudarstva iprava, 2014, No. 15, pp. 16-21.
19. Stepanenko D.A., Lavdarenko L.I. Problema iskljuchenija sudebnyh oshibok i obespechenija sta-bil'nosti sudebnyh reshenij v sfere ugolovnogo sudoproizvodstva (The problem of eliminating judicial errors and the stability of judicial decisions in criminal proceedings), Rossijskij sud'ja, 2016, No 4, pp. 26-32.
20. Sultanov A.R. Zashhita svobody sovesti, rasprostranenija ubezhdenij cherez prizmu postanovlenij Evropejskogo Suda po pravam cheloveka (The protection of freedom of conscience, the spread of beliefs through the prism of the judgments of the European Court of Human Rights). M., Statut, 2013.
21. Terehov V.V. Ponjatie i soderzhanie kategorii «res judicata» v rossijskom i zarubezhnom gra-zhdanskom processe (The concept and content of the category of "res judicata" in Russian and foreign civil process), Rossijskij juridicheskij zhurnal, 2014, No. 5, pp. 203-209.
22. Horunzhij S.N. Neoproverzhimost' sudebnogo reshenija (The persuasive power of judicial decisions), Vestnik grazhdanskogoprocessa, 2014, No. 3, pp. 59-75.
23. Cepkova T.M., Borisov M.S. Sootnoshenie zakonnoj sily sudebnogo reshenija i principa res judicata v svete postanovlenij evropejskogo suda po pravam cheloveka (The ratio of legal force of judicial decisions and the principle of res judicata in the light of the judgments of the European court of Human Rights), Rossijskaja justicija, 2010, No. 8, pp. 52-55.
Дата поступления: 15.09.2016 Received: 15.09.2016
