CC BY
120
Сидоренко Мария Васильевна
кандидат юридических наук, консультант Московского института государственного управления и права (e-mail: [email protected])
Свойство res judicata как отражение правовой определенности окончательных актов суда
В статье рассматривается коллизия между фундаментальным свойством res judicata и объективной потребностью в пересмотре окончательного судебного акта в целях обеспечения справедливого правосудия. Автор структурирует систему конвенциальных условий, призванных обеспечить, с одной стороны, незыблемость правила res judicata применительно к окончательным актам суда, с другой стороны, эффективную возможность исправления фундаментальных судебных ошибок.
Ключевые слова: res judicata, правовая определенность, судебный акт, судебная ошибка.
M.V. Sidorenko, Master of Law, Advisor of the Moscow Institute of Public Administration and Law; e-mail: [email protected]
The property of res judicata as a reflection of legal certainty final acts of the court
The article deals with a conflict between the fundamental property of res judicata and the objective need for a review of the final court decision in order to ensure the fair administration of justice. The author structures system of conventional conditions aimed, on the one hand, to ensure the inviolability of the rules of res judicata with respect to finality acts of the court; on the other hand, effective correction capability fundamental miscarriages.
Key words: res judicata, legal certainty, judicial act, judicial error.
Один из ведущих деятелей великой Судебной реформы 1864 г. Н.В. Давыдов в свое время писал: «В идеале уголовное дело может подлежать судебному разбирательству лишь один раз. Произнесенный приговор должен почитаться незыблемым, неподлежащим пересмотру: res judicata pro veritate habetur» [1, c. 31]. Соответственно, при правильной постановке процедуры доказывания в суде первой инстанции, обеспечении состязательности и равного права сторон по распоряжению своими процессуальными правами объективной потребности в (последующих) контрольно-проверочных стадиях и производствах, по идее, уже не имеется. Для них просто нет объективной основы. Материальная истина, нормативно закрепленная в качестве исходной цели доказывания, должна быть достигнута уже по итогам полного и всестороннего рассмотрения дела в суде первой инстанции, а посредством постановленных итоговых актов «...суды должны внушать доверие к справедливости своих решений» [2, с. 124], как истинных, законных, обоснованных и справедливых.
Увы, но при всей продуктивности высказанных выше суждений ни уголовному судопроизводству России, ни его исходным континентальным «аналогам», ни судопроизводству стран англосаксонской системы права так и не
«удалось» отказаться от инстанционной проверки постановленных по первой инстанции актов суда. Причиной тому и наличие судебных ошибок, и безусловное право заинтересованных лиц на проверку постановленных актов суда, как минимум, в еще одной вышестоящей инстанции, и, наконец, известные апелляции к единой законности, якобы системно охраняющей интересы и личности и государства.
В итоге в тех или иных вариациях в национальных системах уголовного судопроизводства и правосудия сложился порядок, согласно которому, с одной стороны, было широко обеспечено право сторон на всестороннюю и полную проверку неокончательного приговора в суде вышестоящей инстанции (апелляция). С другой стороны, обеспечен незыблемый, по сути, порядок к признанию и исполнению окончательных актов суда, которые, приобретая свойство res judicata, обеспечивали стабильность как национального правосудия, так и правовых состояний лиц, определенных по сути указанных актов. Вместе с тем, известно и то, что свойство res judicata не могло служить непреодолимым препятствием к отмене и исправлению судебного акта, являющегося объективно неправосудным либо вследствие судебной ошибки, либо по причине существенных нарушений реализации процесса по делу, либо ввиду явного злоупотребления лиц, во-
74
влеченных в сферу уголовного производства и правосудия. В итоге объективно возникала коллизия между фундаментальным свойством res judicata и объективной потребностью в пересмотре окончательного судебного акта в целях обеспечения справедливого правосудия. Необходимость разрешения этой коллизии сформировала в итоге систему конвенциаль-ных условий, призванных обеспечить, с одной стороны, незыблемость правила res judicata применительно к окончательным актам суда; с другой стороны, эффективную возможность исправления фундаментальных судебных ошибок. Баланс интересов при этом виделся в том, чтобы пересмотр указанного приговора не носил субъективный и произвольный характер, а был обставлен следующей системой гарантий стабильности и исполнимости окончательных актов суда.
1. В отличие от апелляции экстраординарные формы проверки постановленных судебных решений (кассация и надзор) не могли быть инициированы исключительно обращением заинтересованных лиц, использующих это средство судебной защиты в целях реализации еще одной процедуры рассмотрения судебного спора и получения более благоприятного в итоге решения. Инициация процесса по проверке окончательного акта должна быть изначально поставлена в зависимость от наличия существенных нарушений закона, ставящих под сомнение как суть данного акта, так и сам процесс отправления правосудия [см., например: 3].
По идее, применительно к действующим механизмам экстраординарной проверки указанное вполне обеспечено нормами ст. 401.6 и 401.8 УПК РФ. Последние, во-первых, императивно обязывают реализовать процедуру предварительного изучения жалобы (при необходимости - всего уголовного дела) с целью определения кассационных оснований для постановки жалобы и уголовного дела непосредственно на рассмотрение суда кассационной инстанции. Во-вторых, эти же нормы указывают на единственно уполномоченных субъектов изучения названных жалоб, обладающих и компетентностью и властными полномочиями по возможной инициации экстраординарного производства по проверке окончательных актов суда. Отметим, что, по сути, аналогично сформирована процедура предварительного изучения жалобы и инициации непосредственно процесса проверки в суде надзорной инстанции, по смыслу закона также призванного к проверке, отмене или изменению окончательных актов суда (ст. 412.5 УПК РФ).
2. Законная сила решений, вступивших в законную силу, объективирует и особый предмет проверки и оценки суда вышестоящей инстан-
ции, не позволяя последнему ни по собственной инициативе, ни по требованию сторон ставить на проверку фактическую сторону приговора, выраженную, как известно, через обоснованность (доказанность) итоговых выводов суда по основным вопросам уголовного дела.
В действующем уголовно-процессуальном законе указанное условие императивно закреплено в ст. 401.1 УПК РФ, определяя к предмету проверки и оценки суда кассационной или надзорной инстанции исключительно свойства законности приговора, вступившего в законную силу, и, по идее, отрицая проверку в том же суде его фактической обоснованности и справедливости. Применительно к надзорному производству это условие закреплено в нормах ч. 2 ст. 412.1 УПК РФ, которая, отметим, в отличие от кассации не указывает отдельно на предмет реализуемой экстраординарной проверки.
3. Экстраординарный (исключительный) характер в контексте правила res judicata должны носить и основания к возможной отмене/изменению окончательных актов суда, которые a priori не могут быть тождественны ординарным основаниям апелляции, причем ни текстуально, ни по юридической сути.
Законодатель, по идее, не только воспринял суть данного правила, но и впервые дифференцировал основания к собственно отмене окончательных актов суда, как существенных и повлиявших в итоге на исход дела (ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ), и основания отмены по мотивам, ухудшающим положение осужденного/ оправданного. Критерием последних названы нарушения, не только повлиявшие на исход дела, но и исказившие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия (ст. 401.6 УПК РФ). Отметим, что несмотря на то, что непосредственно в названной норме (ст. 401.6 УПК РФ) законодатель не указывает на существенный характер допущенных нарушений, они таковыми являются безусловно, что вытекает из буквального смысла законодательной воли, и не позволяет наделять указанными свойствами ординарные апелляционные основания. Применительно к исключительному надзорному производству, по сути, те же условия продублированы в нормах ст. 412.9 УПК РФ [см., например: 4, с. 181-182].
4. Исключительный и пресекательный, по сути, характер должны носить и сроки как возможной экстраординарной проверки, так и (потенциальной) отмены/изменения окончательного акта суда.
Названные гарантии-нормы закреплены в ч. 3 ст. 401.2 и ст. 401.6 УПК РФ - применительно к кассационной форме проверки; в ст. 412.2 УПК РФ - применительно к надзорному производству. Пресекательный характер указанных сроков призван обеспечить как свойства res
75
judicata, так и материальное выражение данного правила, известное по формуле non bis in idem.
5. Существенной гарантией правила res judicata должно служить и начало инстанци-онности судебной проверки. В силу законной силы решения, требования стабильности окончательного судебного акта и его определенности пересмотр (вернее - проверка!) данного акта должен осуществляться один-единственный раз, без «перепроверки» того же и кассационного решения еще и вышестоящим судом. Именно по этому исходному образцу сформирована проверка окончательных актов суда в большинстве стран континентальной системы права (Франция, Германия), где в принципе исключена повторная кассационная проверка уже единожды проверенного в кассационной инстанции судебного акта.
К сожалению, в уголовном судопроизводстве России законодатель отказался от этой нормы-гарантии, настаивая на неоднократной (инстанционной) проверке судебного акта, вступившего в законную силу. Именно в этом контексте изложена воля законодателя в нормах ч. 2 ст. 401.3 УПК РФ (кассация) и нормах ч. 3 ст. 412.1 УПК РФ (надзорное производство). Указанное, безусловно, подрывает как суть правила res judicata, так и авторитет самих судебных инстанций, призванных к неоднократной проверке и перепроверке и приговора, вступившего в законную силу.
6. Обеспечению правила res judicata служат и предписания ст. 401.17 УПК РФ, призванные полностью исключить принесение повторных кассационных жалоб одним и тем же лицом в одну и ту же кассационную инстанцию. Тем самым, по идее, обеспечена стабильность данного акта.
Однако императивному обеспечению правила res judicata лучше служила бы несколько
1. Давыдов Н.В. Несколько лекций по уголовному процессу. М., 1909.
2. Гартунг Н. История уголовного судопроизводства и судоустройства Франции, Англии, Гзрмании и России. СПб., 1968.
3. Ковтун Н.Н. Апелляционное, кассационное и надзорное производство в контексте соответствия международно-правовому стандарту //Международное уголовное право и международная юстиция. 2012. № 3. С. 3-9.
4. Потапов В.Д. Категории «существенное нарушение закона» и «фундаментальное нарушение закона» в контексте оснований для отмены окончательных судебных решений в суде надзорной инстанции // Вестн. Саратов. гос. акад. права. 2011. № 2(78).
иная редакция законодательной воли, в принципе исключающая принесение и (возможное) рассмотрение новых кассационных жалоб в кассационном суде. Очевидно, что в силу ревизионного начала проверки существенные кассационные основания (ввиду своей явности) вполне могли быть выявлены и поставлены на проверку как при предварительном изучении жалобы судьей, так и непосредственно в процессе кассационной проверки в вышестоящем суде, где судебный состав нисколько не ограничен в применении ревизионного начала проверки.
7. Явным свидетельством силы и уважения правила res judicata служат также нормы ч. 9 ст. 401.13 УПК РФ, по смыслу которых если при голосовании судей по итогам проверки количество голосов разделилось поровну, то жалоба или представление считаются отклоненными, а (обжалуемое) решение остается в законной силе.
Есть суждения, что в указанной ситуации в наличии неоправданное отступление от презумпции невиновности обвиняемого, согласно которой все сомнения в процессе толкуются исключительно в пользу обвиняемого. Мы стоим на принципиально отличных позициях, полагая, что в данном случае законодатель отдал приоритет правилу и свойствам res judicata, которые не могут быть поколеблены внутренним убеждением судей, не усмотревших по итогам проверки ни существенных, ни фундаментальных нарушений закона, призванных к опровержению res judicata.
Таковы, на наш взгляд, исходные посылы, которые должны быть приняты во внимание при оценке сути и содержания исследуемого правила в контексте реализации исключительных контрольно-проверочных производств уголовного судопроизводства России.
1. Davydov N.V. Several lectures on criminal trial. Moscow, 1909.
2. Gartung N. History of criminal legal proceedings and judicial system of France, England, Germany and Russia. St. Petersburg, 1968.
3. Kovtun N.N. Appeal, cassation and supervising production in the context of compliance to the international legal standard // International criminal law and the international justice. 2012. № 3. P. 3-9.
4. Potapov V.D. The categories «essential violation of the law» and «fundamental violation of the law» in the context of the bases for cancellation of final judgments in court of supervising instance // Bull. of Saratov state academy of the law. 2011. № 2(78).
76
