Правовая определенность форм вины в составах преступлений и системность в праве Текст научной статьи по специальности «Право»

УГОЛОВНОЕ ПРАВО, УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС И КРИМИНАЛИСТИКА

Вестник Омского университета. Серия «Право». 2007. № 3 (12). С. 129-132.

© А. С. Фролов, 2007 УДК 343

ПРАВОВАЯ ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ ФОРМ ВИНЫ В СОСТАВАХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ И СИСТЕМНОСТЬ В ПРАВЕ

А.С. ФРОЛОВ (A.S. FROLOV)

Обосновывается необходимость вернуться к первоначальной редакции ч. 2 ст. 24 УК РФ.

Necessity of returning to initial edition of part 2 of article 24 of criminal code of Russian Federation is proved.

Вина, являясь обязательным признаком преступления (ч. 1 ст. 14 Уголовного кодекса (далее -УК) РФ), одним из условий уголовной ответственности (ст. 87 УК РФ) и предметом доказывания по каждому уголовному делу (ст. 73 УК РФ), не может не учитываться и как важнейшая характеристика системности уголовного права. При этом вина должна рассматриваться в единстве формы и содержания, «поскольку содержание вины немыслимо вне определенной формы, а в свою очередь форма не имеет никакой цены, если она не есть форма содержания» [1].

Форма вины выступает в качестве регулятора в механизме уголовно-правового воздействия, она учитывается при делении преступлений на категории, позволяет провести грань между преступным деянием и непреступным, может решающим образом определить квалификацию преступления, помочь преодолеть конкуренцию норм с одинаковыми признаками объективной стороны. Форма вины является основанием дифференциации уголовной ответственности и наказания, учитывается при определении вида исправительного учреждения при назначении наказания в виде лишения свободы [2].

Определение формы вины в составах некоторых видов преступлений сопряжено со значительными трудностями. Суть проблемы

может быть показана на примере экологических преступлений. В юридической литературе нет разногласий при оценке субъективной стороны этих преступлений только по 7 статьям из 17 (Глава 26 УК РФ). Единогласно умышленными признаются преступления, предусмотренные ст. 253 УК РФ (Нарушение законодательства Российской Федерации о континентальном шельфе и об исключительной экологической зоне Российской Федерации), ст. 256 УК РФ (Незаконная добыча водных животных и растений), ст. 258 УК РФ (Незаконная охота), ст. 260 (Незаконная порубка деревьев и кустарников).

Не встречает возражений утверждение, что как умышленно, так и по неосторожности могут быть совершены преступления, предусмотренные ст. 251 УК РФ (Загрязнение атмосферы), ст. 254 УК РФ (Порча земли). Единообразие наблюдается в оценке учеными субъективной стороны преступления по ст. 261 УК РФ (Уничтожение лесов). Считается, что действия, предусмотренные частью первой этой статьи, совершаются неосторожно, а действия, указанные в ее второй части, -умышленно. Что касается остальных экологических преступлений, то их субъективная сторона оценивается по-разному.

Так, преступление, предусмотренное ст. 246 УК РФ (Нарушение правил охраны

окружающей среды при производстве работ), одни ученые считают умышленным [3], другие (их значительно больше) допускают и умысел, и неосторожность [4], третьи полагают, что это преступление неосторожное [5], по мнению четвертой группы ученых, это преступление характеризуется двойной формой вины [6].

При оценке формы вины в преступлениях, предусмотренных ст. 247 УК РФ, высказано также четыре различных точки зрения. По мнению одних ученых, это преступление совершается только с прямым умыслом [7]. Другие относят его к группе преступлений, совершаемых с косвенным умыслом [8]. Третьи, соглашаясь с тем, что это преступление умышленное, разновидности умысла при этом не называют [9]. Четвертая группа ученых допускает ответственность за указанное преступление, если оно совершено как умышленно, так и по неосторожности [10]. В оценке субъективной стороны остальных экологических преступлений разброс мнений не столь велик, но и по ним нет единого подхода.

Сложившаяся ситуация, похоже, воспринимается органами и лицами, пользующимися правом законодательной инициативы, а следовательно, правом добиваться ее улучшения, как вполне обычная. А между тем проблема четкого законодательного закрепления форм вины не только в экологических, но и во всех иных преступлениях имеет принципиальное значение.

Необходимо отдать должное усилиям разработчиков УК РФ (в редакции 1996 г.). Они добились включения в УК положения о том, что «Деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса» (ч. 2 ст. 24 УК РФ). Подобная норма имеется в уголовных кодексах многих зарубежных государств и, безусловно, является одним из показателей высокого уровня юридической техники. Четкое разграничение преступлений на умышленные и неосторожные признается обязательным условием при установлении ответственности за их совершение. Невозможно себе представить в современном уголовном

кодексе, например, норму, в которой причинение смерти человеку не было бы дифференцировано в зависимости от формы вины субъекта преступления. Нельзя не согласиться с замечанием В. Лунеева о том, что «составы преступлений с неопределенной формой вины в цивилизованном законодательстве недопустимы» [11]. К сожалению, надо признать, что завоеванная российским законодателем высота в вопросе о разграничении умышленных и неосторожных преступлений была сдана. Продекларированное в ч. 2 ст. 24 УК РФ столь важное правило не получило развития при формулировании диспозиций многих статей Особенной части УК РФ, в том числе и статей об экологических преступлениях. Не было проведено последовательное размежевание умышленных и неосторожных преступлений. Это привело к тому, что практические работники, не найдя в статьях об экологических преступлениях указаний на неосторожность их совершения, стали делать в общем-то логически правильный вывод: «Экологические преступления, связанные с неосторожным загрязнением окружающей природной среды, по воле законодателя, являются умышленными преступными деяниями, т. е. могут совершаться только с прямым или косвенным умыслом» [12]. Однако очевидная абсурдность такого вывода никого не устраивала. Нужно было либо, как это требовалось в ч. 2 ст. 24 УК РФ, четко выделить все преступления, ответственность за которые может наступать при неосторожной форме вины, либо вернуться к правилам, сформулированным в кодексах советского периода нашего государства, в которых предполагалась возможность альтернативных форм вины. Законодатель, к сожалению, предпочел второй вариант. Однако он не стал исключать из УК ч. 2 ст. 24, а заменил ее новой редакцией, гласящей: «Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего кодекса» [13].

Новая редакция ч. 2 ст. 24 УК РФ содержит отказ от провозглашенного в прежней редакции правила о возможности привлече-

ния к уголовной ответственности за неосторожные деяния только в случаях, когда неосторожность указана в статье Особенной части УК РФ. В ней сформулирована тривиальная мысль: нельзя умышленное преступление

квалифицировать по статье, содержащей указание на неосторожную форму вины. Для правоприменителей эта истина прописная, но остается без ответа вопрос: какая вина предполагается в составах преступлений, в которых нет указаний на ее форму?

В статьях УК РФ об экологических преступлениях, содержащих 36 частей, только в 9 частях есть прямое указание на форму вины (неосторожность). А чем руководствоваться при определении формы вины в оставшихся 27 частях? А.В. Наумов, ссылаясь на новую редакцию ч. 2 ст. 24 УК РФ, предлагает такое решение: «В случаях, когда диспозиция статьи Особенной части не конкретизирует форму вины, предусмотренное этой статьей преступление может быть только умышленным»

[14]. А.И. Рарог видит в измененной редакции рассматриваемой статьи возврат законодателя «к концепции преступлений с альтернативной формой вины: если при характеристике преступления форма вины в уголовно-правовой норме не указана, и она с очевидностью не вытекает из способов законодательного описания этого преступления, то оно может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности (например, заражение ВИЧ-инфекцией, разглашение государственной тайны)»

[15]. По мнению Б.В. Волженкина, действующая редакция ч. 2 ст. 24 УК РФ «позволяет утверждать, что если в тексте статьи Особенной части УК не указана форма вины в основном составе или в составе с квалифицирующим последствием, вина может быть только умышленной в одних составах или же умышленной и неосторожной в других составах. Это применительно к каждому составу преступления устанавливается путем толкования уголовного закона с учетом особенностей объективной стороны преступления, включенных в число признаков состава характеристик мотива и цели деяния и иных обстоятельств» [16].

На наш взгляд, Б.В. Волженкин оценивает создавшуюся ситуацию по рассматри-

ваемому вопросу правильно и предлагает единственно возможный в таких условиях выход: форму вины устанавливать самому правоприменителю путём толкования уголовного закона. Такова воля законодателя. Вопрос, однако, в другом: насколько такой приём установления одного из важнейших признаков состава преступления согласуется с принципами уголовного права? Почему в УК РФ нельзя провести размежевание всех преступлений на умышленные и неосторожные, как это предполагалось в первой редакции ч. 2 ст. 24 УК РФ?

А.А. Пионтковский, вспоминая о работе по кодификации уголовного законодательства в 1950-х гг., писал, что тогда «было выдвинуто предложение, чтобы уголовная ответственность за неосторожное совершение преступления была в каждом случае строго определена в Особенной части Уголовного кодекса. Это внесло бы большую определённость в применение уголовного закона» [17].

О возможности и целесообразности установления раздельной ответственности за умышленные и неосторожные преступления свидетельствует успешный опыт не только зарубежных стран, но и России. В ст. 48 Уголовного Уложения 1903 г. предусматривалось правило: «Тяжкие преступления наказываются лишь при наличии вины умышленной. Преступления наказываются при наличности вины умышленной, при наличности же вины неосторожной - только в случаях, особо законом указанных» [18]. На наш взгляд, предыдущая редакция ч. 2 ст. 24 УК РФ должна быть восстановлена. Этого требует системность уголовного права.

1. См.: Философский энциклопедический словарь. - М., 1983. - С. 621.

2. См.: Векленко С.В. Понятие, сущность, содержание и формы вины в уголовном праве. -Омск: Омская академия МВД России, 2002. -С. 135.

3. См., напр.: Курс Российского уголовного права. Особенная часть / Под ред. А.В. Наумова, В.Н. Кудрявцева. - М., 2002. - С. 709; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Отв. ред. Б.В. Здравомыс-лов. - М., 1999. - С. 307.

4. См., напр.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Л.В. Ино-

гамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. -М., 2006. - С. 448; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред.

B.М. Лебедев. - 6-е изд. - М., 2006. - С. 638.

5. См., напр.: Российское уголовное право: В 2 т.

- Т. 2. Особенная часть / Под ред. Л.В. Инога-мовой-Хегай, В. С. Комиссарова, А.И. Рарога.

- М., 2006. - С. 405; Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. - М., 1996. - С. 285.

6. См., напр.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. - М., 1998. - С. 581.

7. См., напр.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Л.В. Ино-гамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. -

C. 452; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Отв. ред. Б.В. Здраво-мыслов. - С. 307.

8. См., напр.: Уголовное право России. Особенная часть. - Т. 2. - М., 1999. - С. 508.

9. См., напр.: Российское уголовное право: В 2 т.

- Т. 2. Особенная часть / Под ред. Л.В. Инога-мовой-Хегай, В. С. Комиссарова, А.И. Рарога.

- С. 408; Курс Российского уголовного права. Особенная часть / Под ред. В. А. Кудрявцева, А.В. Наумова. - С. 713.

10. См., напр.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Л.В. Ино-гамовой-Хегай. - М., 2005. - С. 253.

11. Лунеев В.В. Предпосылки объективного вменения и принцип виновной ответственности // Государство и право. - 1992. - № 9. - С. 58.

12. См., напр.: Михайлюта А., Попов И. Формы вины в экологических преступлениях // Законность. - 1998. - № 5. - С. 40.

13. Федеральный закон от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ // Рос. газ. - 1998. - № 120. - 27 июня.

14. Наумов А.В. Российское уголовное право: Курс лекций. - Т. 1. Общая часть. - М., 2004.

- С. 230.

15. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. Л.В. Инога-мовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. -М., 2004. - С. 171.

16. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. -

С. 80.

17. Пионтковский А.А. Курс советского уголовного права. - Т. 2. Преступление. - М., 1960.

- С. 332.

18. Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. - М., 1994. - Т. 9.- С. 286.