CC BY-NC
10Международное право и международные организации / International Law and International Organizations
Правильная ссылка на статью:
Газина Н.И. — Практика международных органов по делам, связанным с использованием генетических медицинских технологий: классификация, краткий обзор // Международное право и международные организации / International Law and International Organizations. - 2022. - № 4. DOI: 10.7256/2454-0633.2022.4. EDN: BJLVWS URL: https://nbpublish.com1lbrary_read_article.plp?id=:
Практика международных органов по делам, связанным с использованием генетических медицинских технологий: классификация, краткий обзор
Газина Наяна Игоревна
ORCID: 0000-0002-8642-4458
аспирант кафедры Международного права Московского государственного юридического университета
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
123001, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, 9 И [email protected]
Статья из рубрики "Нормотворческая и правоприменительная деятельность международных организаций" DOI:
10.7256/2454-0633.2022.4.38899
EDN:
BJLVWS
Дата направления статьи в редакцию:
02-10-2022
Дата публикации:
09-10-2022
Аннотация: Целью настоящей работы является попытка представить классификацию практики международных органов, значимой для понимания правовых особенностей применением генетических технологий, а также дать краткий обзор некоторых дел Европейского суда по правам человека, ключевых для выявления общих тенденций в сфере защиты прав человека в связи с применением генетических технологий. Автор приводит анализ дел Европейского суда по правам человека, в которых раскрывает некоторые аспекты добровольного информированного согласия, в медицинской деятельности как принципиального для рассматриваемой сферы положения, и делает обзор более узкой проблемы проведения пренатального генетического тестирования. Сделан вывод о том, что при рассмотрении практики международных органов в сфере применения генетических технологий целесообразно классифицировать дела на две основные категории: дела, касающиеся частных вопросов применения генетических технологий и дела, содержащие принципообразующие правовые позиции по
применению медицинских технологий вообще, включая генетические. Необходимо рассматривать обе категории дел для выяснения официального толкования международных норм и принципов защиты прав человека в рассматриваемой сфере. Например, именно анализ практики по широкой категории медицинских дел дает возможность выяснить то, как раскрывает ЕСПЧ принцип добровольного информированного согласия через толкование права на частную жизнь, закрепленного статьей 8 ЕКПЧ. Вместе с тем узконаправленный анализ дел, непосредственно возникающих из применения генетических технологий позволяет вывести общие требования к правовому регулированию и обеспечению прав человека в таких предметных областях, как, например, генетическое тестирование.
Ключевые слова:
генетические технологии, генетическое тестирование, Конвенция Овьедо,ЕСПЧ, добровольное информированное согласие, репродуктивные права, охрана здоровья, уважение частной жизни, ЕКПЧ, права человека
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 19-18-00422, https://rscf.ru/project/19-18-00422/.
Использование генетических технологий представляет собой сферу правоотношений, которые регулируются на международном уровне большей частью актами рекомендательного характер. Ивонн А. Стивенс связывает это с тем, что именно «мягкое право» позволяет человечеству идти в ногу со временем, регулируя новые
правоотношения, возникающие головокружительно быстро -Ш. Для формирования договорного права требуется соблюдение ряда условий, включая значительные временные ресурсы, которых не всегда бывает в достатке в связи с темпами развития новых технологий и необходимостью быстрого реагирования и установления международно-правовых стандартов в новых сферах. Международными договорами, закрепляющими права человека, непосредственно связанные с генетическими технологиями, является Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины (Конвенция Овьедо) и Дополнительные протоколы к ней. Конвенция Овьедо и Дополнительные протоколы к ней обязательны для их участников. Однако далеко не все страны Совета Европы являются участниками рассматриваемых договоров При этом фактически защита прав человека, в ситуациях, связанных с использованием генетических технологий, осуществляется благодаря применению механизмов (например, возможность обращения в Комитет ООН по экономическим, социальным и культурным правам, Европейский суд по правам человека (далее - ЕСПЧ, Европейский Суд, Суд), созданных международными актами по правам человека общего характера (Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Европейская конвенция по правам человека (далее - ЕКПЧ). В связи с этим большое значение приобретает практика этих организаций. В настоящей статье обратимся к практике Европейского суда по правам человека. Существует необходимость анализировать не только дела, напрямую касающиеся использования генетических технологий, но и близкие по проблематике, принципиально важные дела относящиеся к защите права на частную жизнь, на здоровье, на доступ к медицинским технологиям, на защиту персональных данных.
Считаю целесообразным разделить дела, которые имеют значение для понимания
правовых рамок применения генетической медицины, на две большие категории:
1. дела, непосредственно возникающие в связи с применением генетических технологий, в которых рассматриваются частные вопросы защиты прав человека при применения этих технологий,
2. дела, в которых утверждаются принципиальные правовые позиции, применимые к медицинский деятельности в целом. Такие дела могут быть не связанные напрямую с использованием генетических технологий, но влияют, в частности, на их применение.
К первой категории можно отнести дела, возникающие непосредственно в связи с применением генетических технологий, которые могут быть различными по тематике (защита медицинских данных, использование эмбриона человека, проблема доступа к использованию генетических технологий, таких как генетические диагностические тесты и т.д.). В таких делах акцент делается на наличие или отсутствие нарушения прав человека со стороны государства, оценивается степень правовой определенности, непротиворечивости и последовательности национального законодательства.
Ко второй категории - делам, утверждающим принципы - можно отнести те, что касаются добровольного информированного согласия и конфиденциальности медицинских данных. Они в основном связаны с медицинской деятельностью, но не всегда непосредственно с генетическими исследованиями или генной терапией. Тем не менее, позиции Суда, дающие толкование договоров, которые можно обнаружить в подобных делах, применимы в том числе и к генетической медицине. Отличаются от предыдущей категории тем, что позиции, выраженные в них, применимы к медицинской деятельности вообще, являются основополагающими, несоблюдение этих принципиальных положений естественным образом ведет к нарушению прав человека.
Кроме предложенного выше, можно провести классификацию по органам, разрешающим дела: судебные (ЕСПЧ, Суд ЕС) и внесудебные (Комитет ООН по экономическим, социальным и культурным правам), универсальные (Комитет ООН по экономическим, социальным и культурным правам) и региональные (ЕСПЧ, Суд ЕС), а также по рассматриваемым проблемам (защита медицинских данных, использование эмбриона человека, проблема доступа к использованию генетических технологий, таких как генетические диагностические тесты). Однако, полагаю, что подобные классификации очевидны и не требует дальнейших пояснений.
Позиции, которые мы можем обнаружить в «медицинских делах» чрезвычайно важны в связи с тем, что именно в настоящее время складывается практика, вырабатываются общие позиции в этой сфере, это особенно значимо в свете отсутствия консенсуса по таким чувствительным вопросам как применение репродуктивных и генетических технологий на международном уровне.
Дела, возникающие в связи с применением генетических технологий
Рассмотрим категорию дел, непосредственно возникающих из применения генетических технологий, на примере проблемы доступа к пренатальной генетической диагностике.
Технологии генетического тестирования позволяют носителям серьезных генетических заболеваний избежать передачи заболевания своим будущим детям, дают возможность вовремя выявлять патологии развития плода и принять осознанное решение о сохранении или прерывания беременности, могут помочь врачам и родителям при выборе варианта ведения беременности и родов, чтобы улучшить прогноз для ребенка
Пренатальная, в частности предимплантационная, генетическая диагностика позволяют родителям обеспечивать защиту репродуктивных прав и как следствие право на охрану здоровья и право на защиту частной и семейной жизни.
Преимплантационное генетическое тестирование — это ранняя форма пренатальной генетической диагностики, при которой выявляются аномальные эмбрионы, что позволяет осуществлять перенос генетически нормальных эмбрионов -t4^
Несмотря на стремительное развитие медицинской науки, доступ пациентов к генетическому тестированию не всегда открыт, он обеспечивается, ограничивается и запрещается национальным законодательством. ЕСПЧ в делах, связанных с репродуктивным здоровьем, использованием генетических технологий, довольно часто обращается к концепции «широкой свободы усмотрения» государств» ("wide margin of
appreciation") ^^ Ввиду отсутствия общеевропейского консенсуса по таким чувствительным вопросам государства могут пользоваться широкими возможностями для правового регулирования в этой сфере. Вместе с тем, ЕСПЧ довольно часто признает нарушение прав, связанных репродуктивным здоровьем, со стороны государств-участниц. В некоторых случаях национальное законодательство применяется (или не применяется) таким образом, что это приводит к нарушению права на частную жизнь. В других - само национальное законодательство оказывается настолько неопределенным или противоречивым, что его применение естественным образом приводит к нарушению прав человека.
В деле «R.R. против Польши»-6! медицинский персонал сознательно отказал в своевременном проведении генетических тестов для женщины, беременной третьим ребёнком, при подозрении на наличие у плода серьезного генетического дефекта.
К тому времени, когда она получила результаты, подтверждающие, что плод страдает синдромом Тернера, прошел срок, в который можно делать легальный аборт в соответствии с польским законодательством. Европейский Суд признал нарушение статьи 3 (запрет пыток) ЕКПЧ, поскольку заявительница, находившаяся в очень уязвимом положении, подверглась унижению и «недостойному» обращению. Определение возможности доступа к генетическим тестам, рекомендованным врачами, было затруднено промедлением, неоднозначностью в процессе принятия решений и отсутствием надлежащих консультаций и информации. ЕСПЧ пришел к выводу, что власти не выполнили своих позитивных обязательств по обеспечению права заявительницы на уважение ее частной жизни, имело место нарушение статьи 8 (право на уважение частной и семейной жизни) ЕКПЧ.
Схожим является дело А.К. против Латвии. Заявительнице на момент беременности было 40 лет. В соответствии с национальным законодательством ее должны были лечить как пациентку с беременностью высокого риска. Заявительница утверждала, что ее гинеколог не обеспечил проведение дородового скринингового теста, который должен был быть проведен. Она родила дочь с синдромом Дауна. Ссылаясь на статью 8 (право на уважение частной и семейной жизни) ЕКПЧ, А.К. утверждает, что ей было отказано в адекватной и своевременной медицинской помощи в виде дородового скринингового теста, который указал бы на риск генетического заболевания ее плода и позволил бы ей
решить, продолжать ли беременность Суд установил, что кумулятивный эффект выявленных нарушений заключался в том, что национальные суды не рассмотрели должным образом утверждение заявительницы о том, что она не получила медицинскую помощь и информацию в соответствии с национальным законодательством в порядке,
достаточном для обеспечения защиты ее интересов. Соответственно, имело место нарушение статьи 8 ЕКПЧ в ее процессуальном аспекте.
Несмотря на широкую свободу усмотрения в делах, связанных с репродуктивным
здоровьем, в деле Costa and Pavan v. Italy ^ Судом была признана непоследовательность национального законодательства Италии в сфере регулирования предимплантационной диагностики и применения вспомогательных репродуктивных технологий, которая привела к нарушению прав человека. Партнеры, которые являлись носителями генетического заболевания - муковисцидоза, но сами не были больны, воспользовались процедурой ЭКО, чтобы избежать передачи заболевания ребенку. В проведении предимплантационной диагностики заявителям было отказано. Паре отказывалось в возможности скрининга эмбриона, но разрешалось искусственное прерывание беременности в случае появления у плода симптомов этого же заболевания. Такое вмешательство в осуществление права заявителей на уважение их частной и семейной жизни было несоразмерным. Суд признал нарушение статьи 8 (право на защиту частной жизни) ЕКПЧ со стороны Италии.
В случаях, когда в национальном законодательстве разрешены искусственное оплодотворение и прерывание беременности по медицинским показаниям, не должна запрещаться пренатальная диагностика, позволяющая принимать решение о сохранении или прерывании беременности в случае выявления дефекта плода.
Здесь можно сделать вывод, что несмотря на концепцию широкой свободы усмотрения для государств в решении таких чувствительных вопросов, как установление разрешений, запретов, порядка проведения генетических тестирований, национальное законодательство должно быть последовательным и определенным, позволяющим лицам в должном порядке пользоваться своими правами. Это общее требование, соблюдение которого позволяет не нарушать права человека при выборе государствами разных подходов к правовому регулированию в рассматриваемой сфере.
Дела, содержащие принципиальные положения для обеспечения прав человека при осуществления медицинской деятельности
Кратко рассмотрим некоторые дела, касающиеся добровольного информированного согласия, в которых Европейским судом выражены принципиальные позиции по данному в опрос у.
Принцип информированного согласия является продолжением концепции автономии личности, основывается на способности и праве человека делать самостоятельный выбор и выражает один из аспектов права человека на уважение частной жизни. Любое медицинское вмешательство, в том числе генетическое, независимо от того носит оно исследовательский или терапевтический характер, может проводится только с согласия пациента или лица участвующего в медицинском исследовании. Конвенция Овьедо в статье 5 содержит положение о необходимости добровольного информированного согласия на медицинское вмешательство. Согласие предполагает, что лицо заранее получает соответствующую информацию о цели и характере вмешательства, а также о его последствиях и рисках, и может в любой момент беспрепятственно отозвать свое согласие J91.
На данный момент во многих странах достаточно четко сформулированы требования к тому, какая информация должна предоставляться лицам, подписывающим документ об информированном согласии. Например, в США требования к форме выражения согласия
подробно определены в статьях 50.25, 50.27 Раздела 21 Свода федеральных
нормативных правовых актов (Code of Federal Regulations) ПШ. в России данный принцип закрепляется в Федеральном законе от 21.11.2011 № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», а порядок дачи согласия на медицинское вмешательство и отказа от медицинского вмешательства утверждаются приказом
Министерства здравоохранения Российской Федерации --11!.
Добровольное информированное согласие в отношении детей имеет свои особенности. Общий подход состоит в том, что согласие на лечение ребенка, в том числе с применением генетических технологий, дают родители. Иллюстрацией такой процедуры является дело «Глэссы против Соединенного королевства (Glass v. UK)»-12-, рассмотренное в Европейском Суде по правам человека. Ребенка несколько раз госпитализировали в больницу с заболеванием дыхательной системы. Между больничным персоналом и г-жой Глэсс возникали разногласия по поводу методов лечения ребенка в случае кризиса: проводить интенсивную терапию или нет. В одном из случаев врачи полагали, что ребенок находится в предсмертном состоянии, и с целью снижения болей ввели в его организм диаморфин вопреки желанию матери. Кроме того, в карту больного без ведома матери была внесена запись: «реанимацию не проводить». Возник серьезный конфликт между врачами и членами семьи ребенка. Ребенок выжил.
ЕСПЧ посчитал, что навязывание курса лечения ребёнку вопреки постоянным возражениям матери представляло собой акт вмешательства в осуществление права ребенка на уважение его частной жизни. То обстоятельство, что врачи имели дело с кризисной для жизни ребенка ситуацией, не оправдывало факт такого вмешательства. Суд особо отметил, что на начальных стадиях конфликта заявительницы с больницей администрация больницы не попыталась урегулировать этот конфликт, прибегнув к вмешательству суда. Бремя инициативы по разрешению конфликта в преддверии очередного кризиса больного, лежало на администрации больницы. Вместо этого врачи использовали то ограниченное время, которое им было доступно в данной ситуации, чтобы попытаться навязать свою точку зрения матери. Европейский Суд посчитал, что решение властей проигнорировать возражения матери несовершеннолетнего пациента по поводу предложенного лечения в отсутствие разрешения на то судебных органов привело к нарушению статьи 8 ЕКПЧ.
Вместе с тем, возникают ситуация, в которых действия врачей вопреки воле родителя или законного представителя ребенка признаются допустимыми. В деле «Религиозная
община Свидетелей Иеговы в городе Москве против Российской Федерации»-13-
Европейский Суд указал, что положение российского законодательства [14], действовавшего на момент рассмотрения дела, о том, что решение родителей об отказе от лечения, предоставляемого ребенку с целью спасения его жизни, может быть
преодолено решением суда, защищает права ребенка ¿iSi. Можно сделать вывод, что принятие решения о медицинском вмешательстве в отношении несовершеннолетнего лица, которое в соответствии с национальным законодательством не имеет права самостоятельно принимать такое решение, лежит на его родителях (законных представителях). При этом в случаях, требующих быстрого реагирования со стороны медицинского персонала в целях спасания ребенка, когда родитель (законный представитель) препятствует этому, врачи могут действовать по своему усмотрению после обращения в суд.
Правило о согласии родителя действует и в отношении проведении генной терапии
детям, экспериментального лечения, их участие в генетическом исследовании [16, 17]. В некоторых странах есть особенности, не исключающие общего правила, как, например, возможность несовершеннолетнего по достижении им 16 лет в соответствии с законодательством Великобритании самостоятельно принимать решение относительно своего лечения HSI.
Согласие может требоваться не только в случаях лечения или участия лица в биомедицинских исследования, но также при использовании его генетического материала третьими лицами: медицинскими, научным учреждениями или членами семьи, супругами, партнерами. Так, в деле «Evans против Соединённого Королевства»^191 рассматривается правомерность запрета на использование эмбрионов одним партнером, носителем генетического материала, без согласия второго. Натали Эванс страдала раком яичников. Перед их удалением она и её партнёр Д. прибегли к экстракорпоральному оплодотворению. Полученные эмбрионы были помещены в хранилище. Совместные отношения у пары не сложились. Д. отозвал своё согласие на использование эмбрионов, не желая становиться генетическим отцом детей заявительницы. В соответствии с национальным законом эмбрионы должны были быть уничтожены. Натали Эванс лишалась возможности когда-либо иметь собственных, генетически родных детей.
Европейский суд в своем решении выразил сочувствие заявительнице, но констатировал отсутствие нарушения статей 2 (право на жизнь), 8 (право на уважение частной и семейной жизни) и 14 (запрещение дискриминации) ЕКПЧ-^201. Одним из критериев принятия такого решения было то, что правило о согласии обоих партнеров было ясно сформулировано в национальном праве, и Натали Эванс была с ним ознакомлена до процедуры оплодотворения. По мнению суда баланс конкурирующих интересов в деле был соблюдён.
В другом деле, «Парилло против Италии», в котором рассматривался вопрос о передаче эмбрионов на научные исследования, Европейский Суд отметил, что не располагает доказательствами, свидетельствующими о том, что партнер заявительницы, у которого на момент прохождения курса экстракорпорального оплодотворения были такие же права на эмбрионы, как и у нее, тоже принял бы решение о передаче этих эмбрионов для проведения научных исследований (партнер заявительницы умер до возникновения спора и рассмотрения его в ЕСПЧ).
Добровольное информированное согласие является непременным условием для участия человека генетических исследованиях, для прохождения генетического тестирования или лечения. Информированное согласие - не просто подписанный пациентом или его законным представителем документ, это процедура, требующая соблюдения определенных критериев.
Подводя итог вышесказанному, можно сделать вывод о том, что при анализе практики международных органов с целью определить общие тенденции правового регулирования и защиты прав человека в сфере использования генетических технологий нецелесообразно ограничиваться только практикой по делам, в которых поднимаются проблемы использования именно генетических технологий. Важно проводить еще и анализ «медицинских дел», не связанных с новыми технологиями, так как некоторые из них содержат принципиальные правовые положения о соблюдении прав человека в медицинской деятельности. Например, именно анализ практики по подобным медицинским делам дает возможность выяснить то, как раскрывает ЕСПЧ принцип
добровольного информированного согласия через толкование права на частную жизнь, закрепленного статьей 8 ЕКПЧ. Так, в настоящей статье на основе анализа нескольких дел были раскрыты особенности добровольного информированного согласия в отношении лечения детей, рассмотрен подход ЕСПЧ к решению вопроса об использовании репродуктивного материала партнера без его согласия. Это небольшой блок вопросов, взятых для иллюстрации необходимости более широкого взгляда на изучение практики международных органов для понимания допустимых рамок и правовых ориентиров в сфере применения генетических технологий.
Вместе с тем, категория дел, непосредственно возникающих из применения генетических технологий не столь многочисленна, однако, решения по таким делам также обращают на себя значительное внимание в связи с тем, что именно в настоящее время с каждым новым решением формируется практика защиты прав человека в этой относительно новой области. Так, узконаправленных анализ данной категории дел позволяет вывести общие требования к правовому регулированию и обеспечению прав человека в таких предметных областях, как, например, генетическое тестирование.
Библиография
1. Yvonne A. Stevens, Soft Law Governance: A Historical Perspective from Life-Science Technologies // 61 JURIMETRICS J. 121-31, 2020. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https ://lsi.asulaw.org/softlaw/wp-content/uploads/sites/7/2021/04/121-131-stevens-special-issue-article.pdf (дата обращения: 01.10.2022).
2. Chart of signatures and ratifications of Treaty 164 // Сайт Совета Европы. [Электронный ресурс]. - Режим доступа:
https ://www.coe.int/en/web/conventions/recent-changes-for-treaties/-/conventions/treaty/164/signatures?p_auth = rKIaVyEp (дата обращения: 01.10.2020).
3. Genetic Alliance; The New York-Mid-Atlantic Consortium for Genetic and Newborn Screening Services. Understanding Genetics: A New York, Mid-Atlantic Guide for Patients and Health Professionals // Washington (DC): Genetic Alliance; APPENDIX H, PRENATAL SCREENING AND TESTING, 2009. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/books/NBK115544/ (дата обращения: 01.10.2022).
4. Parikh, F. R., Athalye, A. S., Naik, N. J., Naik, D. J., Sanap, R. R., & Madon, P. F. Preimplantation Genetic Testing: Its Evolution, Where Are We Today? // Journal of human reproductive sciences, 11(4), P. 306-314, 2018. https://doi.org/10.4103/jhrs.JHRS_132_18.
5. ECtHR. Parrillo v. Italy (GC), no. № 46470/1, 27 August 2015, para.180.
6. ECHR. R.R. v. Poland, no. 27617/04, 26 May 2011.
7. ECtHR. A.K. v Latvia, para. 94.
8. ECtHR. Costa and Pavan v. Italy, no. № 54270/10, 28 August 2012.
9. Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине (СЕД № 164)-Овьедо 4 апреля 1997 г. Совет Европы.
10. Sec. 50.25, 50.27. Title 21. Code of Federal Regulations. [Электронный ресурс]. -Режим доступа: https://www.ecfr.gov/cgi-bin/ECFR?page = browse (дата обращения: 01.10.2022).
11. Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // «Российская газета», № 263, 23 ноября 2011.
12. ECtHR. Glass v. the United Kingdom, no. 61827/00, 6 March 2004.
13. ECtHR. Jehovah's Witnesses of Moscow v. Russia, no. 302/02, 10 June 2010.
14. Пункт 3 статьи 33 «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (утв. ВС РФ 22.07.1993 № 5487-1) // «Ведомости СНД и ВС РФ», 19.08.1993, № 33, ст. 1318. Утратил силу с 1 января 2012 года.
15. ECtHR. Jehovah's Witnesses of Moscow v. Russia, para. 137.
16. Jaffé A, Prasad SA, Larcher V, Hart S. Gene therapy for children with cystic fibrosis--who has the right to choose? // J Med Ethics. 2006 Jun;32(6):361-4. doi: 10.1136/jme.2005.012740. PMID: 16731738; PMCID: PMC2563368;
17. Lowenstein PR. Clinical trials in gene therapy: ethics of informed consent and the future of experimental medicine. // Curr Opin Mol Ther. 2008 Oct; 10(5):428-30. PMID: 18830917; PMCID: PMC2659702.
18. Children and young people. Consent to treatment // The NHS website for England. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.nhs.uk/conditions/consent-to-treatment/children/ (дата обращения: 01.10.2022).
19. ECtHR. Evans v. the United Kingdom (GC), no. 6339/05, 10 April 2007.
20. ECtHR. Evans v. the United Kingdom (GC), para. 92
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Предмет исследования. Рецензируемая статья "Практика международных органов по делам, связанным с использованием генетических медицинских технологий: классификация, краткий обзор" как следует из ее названия посвящена международной практике по разрешению споров, связанных с использованием генетических медицинских технологий.
Методология исследования. Основу методологического аппарата составил метод сравнительного правоведения. Кроме того, автором использовались и другие методы научного познания: абстрагирование, индукция, дедукция, гипотеза, аналогия, синтез, исторический, теоретико-прогностический, формально-юридический, системно-структурный правового моделирования, а также, применение типологии, классификации, систематизации и обобщения. В работе применялось сочетание теоретической и эмпирической информации.
Актуальность исследования. Как правильно замечает автор, что "использование генетических технологий представляет собой сферу правоотношений, которые регулируются на международном уровне большей частью актами рекомендательного характера". И ссылается в подтверждение своей мысли на Ивонна А. Стивенса, который "связывает это с тем, что именно «мягкое право» позволяет человечеству идти в ногу со временем, регулируя новые правоотношения, возникающие головокружительно быстро". Действительно, общественные отношения развиваются быстрее, чем право "поспевает" их урегулировать. По этой причине данная статья представляется весьма важной и значимой для отечественной юриспруденции.
Научная новизна. Тема безусловна новая для российской правовой науки, выбранный аспект имеет не только научную , но и практическую значимость. Выводы и предложения автора обоснованы и заслуживают внимания читательской аудитории. Автором впервые предложено разделить дела, которые имеют значение для понимания правовых рамок применения генетической медицины, на две категории. Также автор приходит к выводу, что "важно проводить еще и анализ «медицинских дел», не связанных с новыми
технологиями, так как некоторые из них содержат принципиальные правовые положения о соблюдении прав человека в медицинской деятельности". Особую научную значимость статье придает глубокий анализ дел Европейского суда по правам человека по теме статьи, а именно по спорам, связанным с применением медицинских генетических технологий.
Стиль, структура, содержание. В целом работа написана научным стилем с использованием специальной юридической терминологии. Статья в целом структурирована, по содержанию тема раскрыта. Материал изложен последовательно, грамотно и ясно. Теоретические положения проиллюстрированы примерами из правоприменительной (судебной) практики.
Библиография. Полагаем, что автором в достаточной мере использованы библиографические источники, включая публикации последних лет. Активно автор работал с интернет-ресурсами. Однако список библиографии оформлен не совсем корректно, следует привести в соответствие с требованиями ГОСТ.
Апелляция к оппонентам. В целом автором научная дискуссия ведется корректно. все обращения к чужим мнениям оформлены в форме цитирования со ссылками на источник опубликования.
Выводы, интерес читательской аудитории. Статья "Практика международных органов по делам, связанным с использованием генетических медицинских технологий: классификация, краткий обзор" написана в соответствии с требованиями, предъявляемыми к научным статьям, и отвечает редакционной политике научного журнала "Международное право и международные организации / International Law and International Organizations". Статья может быть рекомендована к опубликования в научном журнале "Международное право и международные организации / International Law and International Organizations". Исходя из своей актуальности, научной новизны данная статья может представлять интерес как специалистам в области международного права, так и широкому кругу читателей.
