CC BY
29О единстве экономической теории
ПРАКТИЧЕСКИЕ СЛЕДСТВИЯ*
Д.Г. ЕГОРОВ,
доктор философских наук, профессор Мурманский государственный педагогический университет
Смысл любой экономической теории для общества — в тех практических рекомендациях, которые из нее следуют. Так, в соответствии с концепцией Ойкена главная задача при управлении экономическими системами — защита конкурентной среды (так как монополии возникают стихийно и при этом вредны с точки зрения общих интересов); с точки зрения Кейнса, главная задача государства, с которой больше никто не может эффективно справиться, — стимуляция спроса; с точки зрения монетаризма, единственно позитивным управляющим вмешательством в экономическую систему является поддержание стабильного роста объема денежной массы; в соответствии с концепцией Коуза, главная задача при управлении экономическими системами — совершенствование институциональной экономической среды (для уменьшения трансактных издержек), и т. д.
Предложенный нами в предшествующих статьях синтез классического, микроэкономического, макроэкономического подходов тоже можно рассматривать как вариант экономической теории (см.: Экономический анализ: теория и практика. — 2008. — № 7 и 10). Настоящий текст посвящен рассмотрению следствий, вытекающих из наших построений для экономической практики1.
Принципиальной проблемой приложения любой экономической теории к практике является априорная идеологическая нагруженность экономики. С античных времен известен афоризм:
* Работа выполнена при поддержке РГНФ и Правительства Мурманской области, проект № 08-02-43204е/С.
1 При этом мы считаем данный текст не исчерпывающим
описанием прагматических аспектов нашего подхода, а первым
шагом в этом направлении. Следующим шагом может быть рассмотрение изменений, которые вытекают при усложнении
онтологии базовой экономической модели при принятии устойчивой качественной неоднородности пространства, т. е. проблем региональной экономики и мировой экономики.
«Если бы геометрические теоремы задевали чьи-то интересы — они бы оспаривались», — а выводы из экономических теорий непосредственно затрагивают интересы людей (причем в степени большей, нежели выводы любой иной науки). С другой стороны, в отличие от физики экономические процессы происходят не только в материальном мире, но и в мире субъективных представлений: в результате идеологически обусловленная манипуляция экономическими конструкциями совсем не так очевидна, как аналогичное идеологическое вторжение, ограниченное только лишь материальной реальностью. В качестве примера обратимся к известному курьезу с принятием в одном из штатов США закона о том, что число п = 4: понятно, что объявившиеся сразу по возникновению этого акта объективные проблемы достаточно быстро привели к осознанию абсурдности такой «поправки» математики даже самых тугодумных законодателей. Увы, в экономике пагубность такого рода «правки» научных выводов не так очевидна, и более того, зачастую является добросовестным заблуждением2. Оставляя в стороне случай сознательного выполнения того или иного идеологического заказа, отметим, что добросовестные заблуждения в экономике также неизбежны и объективно связаны с меньшей формализованностью и строгостью теорий (в сравнении с науками точными) и сложнос-
2 Примеров сугубо идеологических выводов в обличии наукообразных рассуждений в истории экономики множество; в качестве примера укажем на «обоснование» Дж. Кларком невозможности эксплуатации при капитализме с использованием графика интенсивной производственной функции (якобы доказывающего, что все факторы производства вознаграждаются строго по своему вкладу в оное): Кларк Дж. Б. Распределение дохода. — М.: Экономика, 1992. Впрочем, вывод К. Маркса о неизбежности эксплуатации при капитализме мы считаем еще одним примером на тему подмены научного рассуждения идеологией.
тями экспериментальной проверки (в сравнении с науками естественными). При этом ошибки делаются обычно не при дедуктивном разворачивании той или иной теории, а при определении области приложения выводов теории в реальности. Для минимизации такого рода ошибок требуется возможно более полное раскрытие принципов теории и возможно более ясная процедура соответствия базисных моделей с реальностью. Практические выводы будут тем более научными, чем менее мы будем пользоваться при их формулировке обыденным мышлением.
Идеальной (хотя, конечно, на практике полностью и недостижимой) целью управления экономической системой в рамках нашего подхода (являющегося развитием в первую очередь подхода М. Алле) является состояние отсутствия излишков, т. е. максимальной эффективности. Однако действие различных экзо- и эндогенных факторов (неполноты информации, издержек самого разного рода, непрерывного изменения структуры экономики в результате инноваций, инерционности экономических трансакций и т. д.) выводит любую экономику из оптимального состояния (вернее, не дают к нему прийти). Реальную цель управления можно тогда определить как возможно более тесное приближение к этому идеальному состоянию.
Теперь рассмотрим онтологию нашей базовой модели: неравновесные (следовательно, неоптимальные) состояния в ней связаны: 1) с затруднением диффузии информации, которая сама связана с неидеальностью атомов (модельных экономических агентов)3, 2) с системными свойствами модели — возможностью явлений экономической самоорга-низации4. Меры, возможно более полно элиминирующие факторы (1 — 2), и будут управляющими действиями, непосредственно вытекающими из свойств принимаемой нами базовой модели.
О Цель (1) преследуют меры по совершенствованию институциональной экономической среды — в рамках нашей базовой метафоры это есть улучшение информационной проводимости (уменьшение «внутреннего трения») в системе. При этом любое выявление и распределение излишка приближает систему к равновесию. Так как при построении нашей концепции мы стремились последовательно опираться на принцип соответствия (в нашем случае
3 То есть, фигурально выражаясь, с тем, что модельные экономические агенты есть модели людей с присущими им ограничениями, а не всеведущих и вездесущих ангелов.
4 Которые возникают даже в том случае, если модельные экономические агенты будут абсолютно идеальны (и возникают необходимо, если индивиды неидеальны).
это означает, что неоклассические модели могут быть истолкованы в рамках описания экономики как поиска излишка или диффузии в информационном пространстве), то рекомендации неоинс-титуционализма (при явном описании граничных условий их применения) естественным образом интегрируются в обсуждаемый нами подход.
и) Однако помимо институционального трения (замедляющего и делающего более дорогим поиск излишка), современная товарно-денежная экономика неизбежно порождает при своем функционировании разнообразные синергетические эффекты (т. е. устойчиво неравновесные пространственно-временные экономические структуры, см. предыдущую статью). При этом в отличие от эффектов «институционального трения» в случае процессов экономической самоорганизации не ясно даже, будет ли экономика хотя бы двигаться в сторону равновесного оптимума5. Из этого следует необходимость управления иного рода, связанного с подавлением и минимизацией негативных эффектов экономической самоорганизации6. Ввиду того, что экономическая самоорганизация связана прежде всего с денежным обращением (являясь оборотной стороной удобств, связанных с денежными расчетами) 7, наш вывод, на первый взгляд, соответствует одному из основных положений монетаризма (о том, что государственное управление экономикой должно сводиться почти исключительно к денежному регулированию8). Аналогия эта, однако, ложная: монетаризм как разновидность неоклассического направления в экономической теории, основываясь на принципе равновесия, предполагает, что одной лишь кор-
5 Ибо сложная система с нелинейными связями необязательно переходит в равновесное состояние даже за бесконечно большой промежуток времени, а система уровня сложности, соответствующего современной экономике, может иметь множество нелинейностей и чрезвычайно сложное поведение.
6 Отметим, что исторически первой концепцией такого рода является теория делового цикла и связанного с ним кризиса перепроизводства Карла Маркса (что можно рассматривать как качественную синергетическую модель); сделав из нее вполне научный вывод о необходимости управления индустриальной экономикой, К. Маркс, однако, дополнил его уже идеологическим тезисом о том, что необходимой предпосылкой такого управления является обобществление средств производства. Идеология в данной теме столь сильно перемешалась с собственно наукой, что последствия этого ощущаются и сегодня.
7 О природе современных денег см.: Егоров Д. Г., Егорова А. В. К вопросу об определении понятия «деньги» // Финансы и кредит. — 2006. — № 5. — С. 14 — 16 (текст работы можно найти по адресу www. de-888.narod. ru/publ. htm).
8 См.: Фридмен М. Если бы деньги заговорили. — М.: Дело,
1999.
О единстве экономической теории
13 (118) - 2008
реляции роста денежного предложения и роста промышленного достаточно для установления равновесия (и очищения тем самым ценовых сигналов от шума). С нашей точки зрения, для установления равновесия этого явно недостаточно.
Ниже мы обсуждаем конкретные методы такого рода управления (т. е. минимизации искажений в сигналах, передаваемых денежной системой), но предварительно заметим, что все они, по нашему мнению, должны опираться на два основополагающих принципа:
1) маржинализма: управляющие процедуры имеют смысл до тех пор, пока предельные затраты на управление ниже предельных выгод от оного;
2) стоимости: для реализации принципа (1) нужно иметь возможность сравнить различные состояния экономики (для оценки упомянутых выше затрат и выгод) объективно, что возможно на основе стоимостного подхода9.
В терминах теории самоорганизации вопрос минимизации искажений в сигналах, передаваемых денежной системой, можно сформулировать следующим образом: как минимальным воздействием перевести систему из хаотического режима в более простой? Экономические системы очень сложны, сбор и количественное управление во всех точках системы и нереально, и нецелесообразно (ибо если бы даже было возможным, стоило бы слишком дорого), поэтому задача экономической науки — нахождение управляющих воздействий, требующих минимум априорной информации.
Рассмотрим методы, которыми можно уменьшить (или даже свести к нулю) нелинейности, связанные с денежным обращением: по мнению автора, можно выделить два основных способа регуляции такого рода:
• прямое подавление финансовых спекуляций;
• планирование экономики (в том числе, и даже
в первую очередь — ценовое).
Подавление финансовых спекуляций
Вредность финансовых спекуляций и, следовательно, необходимость их ограничения (если не подавления) осознается достаточно давно. В настоящее время эта проблема вышла за рамки национальных экономик — финансовые спекуляции на международном уровне стали реальной угрозой всему мировому экономическому устройству. Так, Г. Мартин и Х. Шуман отмечают, что уже в 1995 г. совокупный мировой оборот фьючерсов
9 Что обсуждалось в первой статье.
за год составлял 41 трлн долл. (причем только 2 — 3 % этой финансовой системы реально страхуют риски торговли и промышленности, а остальные полностью оторваны от реальной экономики)10. Существует ряд эффективных предложений по их ограничению (их введение тормозится по причинам политического, а не теоретико-экономического толка). Рассмотрим: 0 налог Тобина; и) институциональные изменения форм акций (увеличение их «прозрачности»). Данный список не исчерпывающий, но вполне достаточен для иллюстрации обсуждаемой темы:
1) Джеймс Тобин, лауреат Нобелевской премии по экономике, предложил ввести налог на продажу валюты в размере 1 %. Так как маржа при международных валютных спекуляциях относительно невелика (сверхдоход дают огромные объемы и мно-гоэтапность сделок), такой налог может полностью блокировать всякую спекулятивную деятельность на международном уровне. Никто до сих пор не высказал сколь-нибудь вразумительных теоретических аргументов против данного предложения, однако все попытки принятия этого закона блокировались лобби международных финансовых спекулянтов11;
2) причина, по которой рынок акций за последние несколько десятков лет стал в значительно большей степени, чем ранее, подвержен резким и слабо прогнозируемым колебаниям, заключается в том, что большая часть обращающихся на фондовых рынках акций выпускается компаниями, активы которых состоят не столько из материальных и денежных фондов, сколько из пакетов ценных бумаг других компаний (которые в свою очередь могут владеть большими пакетами компаний третьего уровня, и т. д.). Поэтому потенциальный инвестор, даже в случае ознакомления с отчетами и балансами такой компании, часто остается в неведении, насколько велики оцениваемые им реальные активы и, следовательно, насколько рост/ падение курса потенциально интересующих его акций связан с процессами в реальной экономике (или, напротив, есть в основном рефлексивный феномен). Такая ситуация весьма благоприятна для расцвета финансовых спекуляций, но с точки зрения общественного благосостояния и интересов реальной экономики бесспорно вредна.
Наше предложение здесь заключается в таких институциональных изменениях отображения прав
10 Мартин Г., Шуман Х. Западня глобализации. — М.: 2001, с. 81 — 82; см. также: СоросДж. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности. — М.: ИНФРА-М, 1999.
11 Мартин Г., Шуман Х. Западня глобализации. — С. 117.
собственности (акций, депозитарных расписок и т. д.), которые увеличивали бы их «прозрачность», т. е. облегчали бы доступ к информации, какие реальные активы стоят за биржевой отчетностью конкретного акционерного общества12. Конкретно это можно сделать двумя действиями: 1) перевести информацию по правам собственности акционеров в электронный банк данных — депозитарий, открытый для ознакомления с ним заинтересованных лиц; 2) на основе предыдущего шага — предоставить возможность «просвечивать» структуру прав собственности оцениваемых ценных бумаг вплоть до реальных активов13. Такое преобразование, естественно, снизит вклад рефлексивного компонента в инвестиционные действия, так как даст возможность принимать инвестиционные решения на основе объективной информации. При этом несколько изменятся действующие сейчас на фондовых рынках «правила игры», по-видимому, такое институциональное преобразование потребует изменения рамок понятия коммерческой тайны и т. д. Но ущерб при этом понесут в первую очередь откровенные спекулянты, а инвесторы, ориентирующиеся на реальные вложения (и, следовательно, реальный сектор экономики в целом), напротив, выиграют.
Планирование экономики (ценовое регулирование как механизм подавления негативных нелинейных эффектов в сфере финансов)
Прежде всего отметим, что противопоставление рыночной экономики плановой представляется нам идеологическим пережитком, при этом методологически неправомерным, так как: а) любая экономическая система в своей основе имеет рынок (т. е. среду, передающую информацию); б) планирование — просто один из институтов, имеющийся в любой рыночной системе — как на микроуровне (в виде фирм), так и на макроуровне (чем занимаются
12 Излагаемое далее предложение не было встречено нами в соответствующей литературе; в то же время оно представляется нам настолько очевидным, что, весьма вероятно, оно уже кем-то и предлагалось ранее.
13 Поясним это положение примером: инвестиционный фонд А владеет 10 % акций компании Б, которая владеет в свою очередь 10 % акций компании В (представляющей собой завод с основными фондами стоимостью 1000 000 000 руб.). Значит, фонд А контролирует помимо других собственных ценностей и десятой доли ценностей компании Б (не рассматриваемых в нашем примере) 1 % реальных активов В (стоимостью 10 000 000 руб.). Построение электронной базы данных, дающей возможность делать такого рода запросы, задача не слишком сложная.
правительства стран с самыми либерально-рыночными экономиками, как не планированием?). Этот институт, однако, помимо экономии трансактных издержек минимизирует и возможности возникновения негативных эффектов экономической самоорганизации. Наш подход к этому институту проиллюстрируем на примере частного, но весьма существенного вопроса — ценового регулирования.
Идеальный рынок в состоянии оптимального равновесия порождает некоторый вектор цен, который мы назовем оптимальным вектором цен (ОВЦ). Прокомментируем, что из себя должен представлять оптимальный вектор цен, обратившись к модели межотраслевого баланса: при перемножении оптимального вектора цен с транспонированной матрицей прямых затрат (А7) мы получаем издержки производства. Они должны быть таковы, чтобы при вычитании их из ОВЦ (или в принятой формализации Сопт) в каждой отрасли оставалась «разумная прибыль» (обозначим вектор оптимальной добавленной стоимости как 1опт): достаточная, чтобы проводить необходимые инвестиции, но не чрезмерная (чтобы исключить бегство капитала из других отраслей) 14:
Сопт * (Е_АТ) = 1°пт
Изложенные рассуждения известны в экономической науке довольно давно, со времен работ Пьера де Буагильбера (1646 — 1714): «Он был первым в истории экономической науки, кто осознал, что ценам рыночного равновесия соответствуют вполне определенные пропорции общественного производства... Цены покупок, при которых все производители покрывают свои издержки и остаются в выигрыше, Буагильбер назвал «пропорциональными ценами», а соответствующее этим ценам равновесное состояние экономики — «состоянием изобилия»15.
Буагильбер считал, что поддерживать такое состояние возможно, если на рынке господствует свободная конкуренция. Однако за 300 лет, прошедшие со времен Буагильбера, стало известно, что модель идеального рынка предполагает принятие ряда допущений, многие из которых носят явно нереалистичный характер: действие различных экзо- и эндогенных факторов выводит экономику из оптимального состояния. При этом в числе прочего происходит деформация текущего вектора цен относительно ОВЦ.
14 Это так называемое стоимостное условие роста А. Эйхнера: Eichner A. S. The Macrodynamics of Advanced Market Economics. Armonk, N. Y., M. E. Sharp, 1991. Р. 338 (цит. по: Дзарасов P. С. Анатомия кризиса российской экономики // Вестник российской академии наук. - 2002. - Т. 72. - № 11. - С. 988).
15 История экономических учений /Под ред. В. Автономова и др.). - М.: ИНФРА-М, 2000. - С. 50.
Однако эту ситуацию можно рассмотреть и с другой стороны — с точки зрения априорного задания в экономической системе вектора цен. Известно, что если в экономике задан вектор цен, то это определяет соответствующее ему равновесное состояние16. Если этот вектор будет оптимален, то и соответствующее ему равновесное состояние будет также оптимальным (при этом большая часть негативных нелинейных эффектов автоматически элиминируется): на этом, в частности, основана модель рыночного социализма, известная как решение Ланге-Лернера17. Проблема здесь в том, как практически вычислить ОВЦ с учетом несовершенства экономической информации и наличия трансак-ционных издержек ее сбора18. Чем более детальный вектор цен предполагается задать, тем выше уровень издержек его определения. Сложности здесь столь высоки, что Ф. Хайек, например, считает рынок единственным (и при этом неидеальным) способом получения информации такого рода19.
16 Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. — М.: Дело ЛТД, 1994. - С. 547.
17 Lange O. The foundation of welfere economics // Economet-rica. 1942. Vol. 10, № 3/4, p. 215-228; Lange O., Taylor F. On the economic theory of socialism. Minneapolis, 1938. 143 p.; Lerner A. Economic Theory and Socialist Economy // Review of Economic Studies. 1934. №2.
18 Именно эти аргументы были использованы для критических нападок на модель рыночного социализма представителями австрийской школы (Ф. Хайеком и его последователями): «Современная экономическая наука [имеется в виду австрийская школа — Д. Е. ] объясняет возникновение подобного расширенного порядка и то, почему он, являясь не чем иным как процессом переработки информации, способен собирать и использовать информацию, широко рассеянную — такую, которую ни один орган централизованного планирования (не говоря уже об отдельном индивиде) не может ни знать в полном объеме, ни усваивать, ни контролировать. Экономическое предпринимательство требует «досконального знания тысячи мелочей, в которые не станет вникать никто, кроме заинтересованного в подобном знании» [Bailey S. A defense of Joint-Stock Banks and Country Issues. London: James Ridgeway, 1840. P. 3]. Такие институты по сбору и переработке информации, как рынок, позволяют нам использовать это рассеянное и незримое знание для формирования надиндивидуальных схем (patterns). После того как институты и традиции, основанные на такого рода надиндивидуальных схемах, получили развитие, стремление к согласованию относительно какой-то общей цели (как это было в малой по численности группе) перестало быть обязательным...» — Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. — М.: Новости, 1992. — С. 29 — 30. См. также: Хайек Ф. Индивидуализм и экономический порядок. — М., 2000. — Гл. 7 — 9.
19 Это и неудивительно, если отказаться от поиска объектив-
ной основы стоимости, то никакого иного способа определения
цен, кроме рыночных трансакций продавцов и покупателей,
просто не остается. Подробнее см.: Хайек Ф. Конкуренция как
процедура открытия // Мировая экономика и международные
отношения. — 1989. — № 12. — C. 5 — 14.
Наш подход в этом вопросе можно проиллюстрировать, проведя аналогию с подходом Р. Коуза, продемонстрированного им в знаменитой работе «Природа фирмы» 20; однако вместо поставленного Р. Коузом микроэкономического вопроса «Почему существует фирма?» мы ставим макроэкономический вопрос «Почему существует регулирование цен?»21.
Подобно тому, как оптимальный размер фирмы задается соотношением уровня внутрифирменных и рыночных трансакционных издержек, оптимальная степень корректировки вектора цен может быть определена, по мнению автора, по достижении равенства между предельными издержками рыночных трансакций (которые растут по мере уменьшения директивного регулирования цен) и предельными издержками управления (которые растут по мере увеличения госрегулирования). Практически наша идея сводится к тому, чтобы найти такой минимум видов товаров, регуляция цен на которые дала бы максимальный оптимизирующий эффект для экономической системы в целом и при этом (в силу минимальности этой группы) поддавалась бы теоретическому расчету.
В рамках нашего подхода мы принимаем следующие предварительные гипотезы (представляющиеся нам достаточно очевидными):
1) с ростом количества номенклатуры цен, подлежащих регулированию, трансакционные издержки директивного регулирования растут по степенному закону22, т. е. взрывным образом;
2) объем реализации конкретного товара на рынке не влияет на трансакционные издержки определения его оптимальной цены;
3) издержки директивного регулирования цен при прочих равных условиях меньше для монопольных товаров, а также для товаров, прошедших меньшее число циклов передела;
4) чем с большим количеством типов товаров связан товар в производственной цепочке, тем выше эффект от нахождения и закрепления его оптимальной цены.
Условия (1) и (2) являются общими для любого товара. Условиям (3) и (4) полностью соответствуют
20 Coase R. The nature of the firm // Economica. 1937. — № 5. — P. 386 - 405.
21 И комплиментарные ему: «При каких условиях регулирование цен эффективно?»; «Как определить оптимальную номенклатуру цен, подлежащих регуляции, — чтобы минимальным вмешательством получить максимальный оптимизирующий систему эффект?».
22 В пределе — когда каждая новая позиция в номенклатуре оказывается связанной со всеми предшествующими — закон роста становится факториальным (1 * 2 *... * (N-1) * N = N!); но даже связь каждого следующего номера номенклатуры только с несколькими позициями дает рост степенной.
минеральные ресурсы, прежде всего — энергоно-сители23.
Итак, мы приходим к выводу: фиксация оптимального вектора цен на энергетические и минеральные ресурсы приводит: А) к минимизации негативных нелинейных экономических эффектов (за счет стабилизации вектора цен — ибо его спекулятивная «раскачка» будет затруднена привязкой — через производственные цепочки — большей части товаров к «твердым» ценам); Б) к эволюции экономической системы в сторону оптимально-равновесного состояния, если зафиксированные в результате расчета цены действительно будут оптимальными, то и цены на товары, связанные с ними производственными цепочками, тоже будут иметь тенденцию к эволюции к ОВЦ.
Теперь возникает вопрос: как найти этот ОВЦ для энергетических и минеральных ресурсов?
Ответ на этот вопрос зависит от принимаемых при рассмотрении экономической системы первичных философских принципов. Как уже отмечено, с позиций австрийской школы эта проблема неразрешима24. Мы, однако, подходим к поставленной проблеме с позиций школы классической, принимая объективность понятия «стоимость». В рамках нашего подхода это должны быть цены, соответствующие объективной (информационной) стоимости соответствующих ресурсов. Однако при помощи какой процедуры их можно рассчитать?
23 Последние 200 лет экономика основана на использовании энергоносителей; по состоянию на сегодня количество потребляемой энергии может быть (с учетом поправок на климат) количественной характеристикой развитости той или иной экономической системы (Клименко В. В. Влияние климатических и географических условий на уровень потребления энергии // Доклады РАН. - 1994. Том 339. № 3. - С. 319 - 322).
Это ситуация историческая: в прошлом столь тесной корреляции между количеством потребляемой энергии и экономической продуктивностью не было, и вполне возможно в будущем эта связь тоже может ослабнуть (например, при резком снижении энергоемкости ключевых технологий и/или открытии новых дешевых источников энергии). Однако по состоянию на сегодня стоимость энергоносителей является одной из главных составных частей в структуре издержек на подавляющую часть номенклатуры экономической продукции.
24 Фон Хайек еще в статьях 1940-х гг. подчеркивал, что эффективность экономической науки зависит от систематического следования принципу субъективизма. «Для экономики имеют значения только выраженные на рынке предпочтения атомизи-рованных индивидов. Ни товары, ни деньги, ни даже продукты питания не определяются своими качествами, существенно лишь мнение о них экономических агентов» [Martínez Alier J., Schlupmann K. La ecología y la economía. Madrid: Fondo de Cultura Economica. 1992, р. 182; цит. по: Кара-Мурза С. Научная картина мира, экономика и экология. Гл. 3, § 32].
К.К. Вальтухом предложены конкретные процедуры такой оценки на основе относительной распространенности того или иного минерального ресурса в природе, с расчетом соответствующих значений по формуле Шеннона или ее модификациям25. Как показано в упомянутой работе, существует определенная корреляция между ценами на конкретные полезные ископаемые и информационными оценками соответствующих запасов26. Мы, однако, считаем, что такой подход слишком формален (а потому груб в математическом смысле этого понятия) для того, чтобы с его использованием можно было бы получить прагматически ценные оценки стоимости, пригодные для принятия конкретных экономических решений. Повторимся — общую тенденцию обсуждаемый подход, вероятно, действительно отражает, но для любых ресурсов стоимость есть функция не только их редкости, но также и полезности (т. е. уровня общественных знаний — подробнее это уже обсуждали в первой статье27). Поэтому предлагаем альтернативный подход к этой оценке.
1. Начнем с того, что типов энергетических ресурсов совсем немного (нефть, природный газ, уголь, уран, органическое топливо, гидроресурсы — роль всего остального в современном энергобалансе пренебрежимо мала), и существуют способы пересчета стоимости любого энергоносителя в любой другой энергетический эквивалент28.
2. Далее: на современном этапе развития науки и техники, когда основным лимитирующим экономический рост фактором является уровень энерговооруженности, для ресурсов неэнергетических их стоимость есть функция их редкости, полезности (т. е. уровня общественных знаний) и количества требуемой для извлечения энергии. В самом деле: месторождение полезного ископаемого есть информационная флуктуация (относительно равномерного распределения компонента в пределах земной коры), экономящая нам стоимость
25 ВальтухК. К. Информационная теория стоимости и законы неравновесной экономики. — М.: Янус-К, 2001. — Гл. 8.
26 Там же. - С. 641.
27 Так, информационные оценки запасов урана и тория близки (в связи с сопоставимыми уровнями распространенности в земной коре), однако их рыночная стоимость резко отличается.
28 Это можно сделать, например, опираясь на концепцию относительных цен П. Сраффы (относительная цена — стоимость одного товара, выраженная через определенное количество другого; определяется пропорциями обмена между отраслями экономической системы с использованием, например, метода
«затраты-выпуск»): Сраффа П. Производство товаров посредством товаров. Прелюдия к критике экономической теории. — М.: Юнити-Дана, 1999.
выделения данного компонента в чистом виде из обычной горной породы или отходов29. Чем совершеннее технологии и доступнее энергия, тем меньше необходимость в поиске такого рода флуктуаций информационного поля земной коры: проще и дешевле становится добывать полезный компонент из запасов, где он содержится в менее концентрированном виде, нежели нести расходы по поиску нового месторождения. Поэтому стоимость любого неэнергетического ресурса можно (для заданного уровня технологий и потребности в ресурсе, а также его редкости) выразить через стоимость энергии (сколько ее потребуется для организации альтернативной добычи ресурса из недефицитного сырья).
3. Исходя из пп. 1 — 2 можно заключить, что стоимость минеральных ресурсов может быть достаточно точно выражена через стоимость любого энергоресурса (например, киловатт-часа электроэнергии или литра бензина).
Таким образом, мы уменьшили число независимых переменных в нашей задаче до одного: осталось найти одну-единственную стоимость — этого самого базового энергоносителя. Однако вычислять ее конкретную величину в каких-то информационных единицах совершенно необязательно — достаточно знать, что она есть и именно ее и использовать как меру стоимости (подобно тому как мало кто знает, что такое метр, но это не мешает использовать его как единицу длины). Иными словами, наша идея заключается в привязке валюты к какому-либо энергоносителю (например: «рубль — это стоимость киловатт-часа электроэнергии»). Это: 1) решает проблему рефлексивности современных форм денег; 2) в значительной степени стабилизирует и оптимизирует вектор цен; 3) упрощает оценку стоимости запасов минеральных ресурсов.
Отметим, что эта идея неоднократно высказывалась и ранее, но на другой онтологической основе (которая в данном случае заключается в трактовке категории «стоимость»). Приведем конкретный пример:
«Как добиться, чтобы денежные знаки стабильно подкреплялись определенной стоимостью в том или ином товарном виде?...проблема заключается в отсутствии четкой и строгой системы измерения стоимости. Классики марксизма указывали на возможность измерения стоимости через
29 Так, все потребности человечества во всех минеральных компонентах могут быть удовлетворены при переработке нескольких кубических километров гранита.
время, затраченное на производство продукта. Но существует и другой способ. — с помощью энергетических единиц. Еще в прошлом веке выдающийся русский ученый-марксист С.А. Подолинский показал в своих работах, что процесс материального производства представляет собой накопление расходуемой в результате труда энергии в форме конечного продукта. источником стоимости является абстрактный труд, представляющий собой затраты силы (физиологической энергии) на производство определенного продукта. Отсюда следует: стоимость можно выражать в единицах измерения энергии. То есть каждый рубль, каждый доллар может обеспечиваться некоторым количеством калорий, киловатт-часов и тому подобного либо в чистом виде (электроэнергия и т. д.), либо определенным количеством товаров, на производство которых затрачено соответствующее количество энергии. Использование энергетических единиц поможет сформировать принципиально новую валютно-финансовую систему, напрямую связанную с материальным производством, а поэтому — наиболее рациональную. на ее базе можно создать новый международный экономический порядок» 30.
Соглашаясь с выводами и рекомендациями авторов приведенной нами обширной цитаты, тем не менее отметим, что эти верные выводы получены на не вполне корректных (по нашему мнению) основаниях «энерготрудовой» теории стоимости С. А. Подолинского31. Мы не согласны с трактовкой производства по С. А. Подолинскому как «накопления расходуемой в результате труда энергии
30 Кузнецов П., Сухой И, Сысоев И. Энерговалюта вместо доллара? // Экономическая газета (Москва). 05.03.2003. — № 009. - С. 6.
31 Подолинский С. А. Труд человека и его отношение к распределению энергии. — М.: «НООСФЕРА», 1991. Помимо работ С. А. Подолинского, данный подход развивался рядом других исследователей как в XIX, так и в ХХ в. См., например: Албаков Р. И. Начала энергетической теории стоимости. — Ы1р://а1Ьакоу. h1.ru/; Гайворонский С. А. Эвристическая (физическая) теория стоимости. — http://www. gaivoronsky narod. ги/; Гвардейцев М. И., Кузнецов П.Г., Розенберг В. Л. Меры развития общества. Математическое описание управления. — М.: Изд-во «Радио и связь», 1996; Геринг С. Логика экономии. Основные экономические понятия с энергетической точки зрения. — СПб., 1900; Кузнецов П., Пономарев В. Сколько в рубле энергии? // Экономическая газета (Москва). — 07.04.2003. — С. 5; Образцова Р. И.,, Кузнецов П. Г., Пшеничников С. Б. Инженерно-экономический анализ транспортных систем. — М.: Наука, 1990; Поздняков А. В. Энергетическая и денежная стоимость труда. Соотношение спроса, предложения, цены. Ы!р:/Дриг. tsu. ги/РиЫю^аГе?у/рагШ.Ы;т, и др.
в форме конечного продукта»32, ибо, по мнению автора, труд не сводится только лишь к энергетическим затратам и преобразованию энергии (хотя это и может быть существенной частью многих конкретных трудовых актов). Сущность труда есть материализация информации, а не энергии33, и привязка денег к энергетическому эквиваленту имеет смысл потому, что в современной экономике стоимость большинства продуктов имеет высокую энергетическую компоненту (но не потому, что преобразование и материализация энергии — онтологическая основа труда).
Выводы
Смысл любой экономической теории для общества — в тех практических рекомендациях, которые из нее следуют. Предложенный в предшествующих статьях синтез классического, микроэкономического, макроэкономического подходов можно рассматривать как вариант экономической теории. В онтологии нашей базовой
32 «Процесс человеческого труда есть такой особенный процесс природы, который можно считать усилителем мощности. Само собою разумеется, что для «усиления» мощности на самом деле необходимо «улавливать» тот или иной поток энергии». — Кузнецов П. Г. Его действительное открытие. // Подолинский С. А. Труд человека и его отношение к распределению энергии. — С. 8.
33 Более подробно сущность труда и категория стоимости обсуждались нами ранее. Аналогичную позицию по этому вопросу занимает К. К. Вальтух: «.Обречены на неудачу попытки построить энергетическую теорию стоимости (а такое направление в литературе существует) — или увидеть в такой точке зрения эквивалент информационной теории стоимости. Не существует однозначного взаимного соответствия между полными затратами энергии на производство товаров и воплощенной в них информацией. Статистически (по информации межотраслевых балансов) энергетическая теория стоимости оказывается незначимой». — Вальтух К. К. Информационная теория стоимости и законы неравновесной экономики. — С. 754 — 755.
модели неоптимальные состояния экономической системы связаны: 1) с затруднением диффузии информации, которая сама связана с неидеальностью атомов (модельных экономических агентов); 2) с системными свойствами модели — возможностью явлений экономической самоорганизации. Меры возможно более полно элиминирующие факторы (1 — 2) и будут управляющими действиями, непосредственно вытекающими из свойств принимаемой нами базовой модели.
Если меры, улучшающие информационную проводимость среды, исследуются подробно, то управление процессами экономической самоорганизации исследовано значительно меньше.
Можно выделить два основных способа регуляции такого рода: прямое подавление финансовых спекуляций; планирование экономики (в том числе, и даже в первую очередь — ценовое). Конкретные методы такого рода управления должны опираться на два основополагающих принципа: 1) маржина-лизма: управляющие процедуры имеют смысл до тех пор, пока предельные затраты на управление ниже предельных выгод от оного; 2) стоимости: для реализации принципа (1) нужно иметь возможность сравнить различные состояния экономики (для оценки упомянутых выше затрат и выгод) объективно, что возможно на основе стоимостного подхода.
Практически наша идея ценового регулирования сводится к тому, чтобы найти такой минимум видов товаров, регуляция цен на которые дала бы максимальный оптимизирующий эффект для экономической системы в целом, и при этом поддавалась бы теоретическому расчету, что может быть достигнуто путем привязки валюты к какому-либо энергоносителю. Это: 1) решает проблему неустойчивости денежного обращения (ибо делает практически невозможными финансовые спекуляции); 2) в значительной степени стабилизирует и оптимизирует вектор цен; 3) упрощает оценку стоимости запасов минеральных ресурсов.
