CC BY
35
И.В. БЕЛЯЕВА,
канд. филол. наук, старший преподаватель кафедры теоретической и прикладной коммуникативистики РГЭУ «РИНХ»
ПРАГМАТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ: ТАКТИКА ПЕРЕДАЧИ КАТЕГОРИИ КОЛИЧЕСТВА
Речевая ситуация диктует приоритет точного либо оценочного в квантитативной ситуации. Точная и оценочная квантификация различаются как два способа познавательного отношения к предмету квантификации. «Дихотомия точного и оценочного выражения количества базируется на различии познавательных стратегий говорящего -способов концептуализации объективных количественных характеристик, а также отражает логико-семантическую вариантность высказываний о количестве по линиям «дескриптивное» - «оценочное» и «объективное» - «субъективное» [4, с. 27]. Точная квантификация является диктумным значением, и для такой квантификации наиболее подходят категориальные (частеречные) средства - имена числительные. Ср. переход от неточной квантификации (переданной числовой формой имени) к точной (выраженной с помощью числительного): Кто у тебя здесь в окопе? Бойцы. Двое. (В.Богомолов, «Иван»).
Сочетание существительного с количественным числительным обозначает либо результат счета, либо сам процесс счисления. Сочетание с числительным один считается избыточным, ибо существительное своей флексией выражает значение единичности. Поэтому счисляемое существительное может стоять в начале счетного ряда: Месяц, два, три - никакой вести (Ф.Абрамов, «Пряслины»).
Интересно, что форма единственного числа существительного, без количественного актуализатора, может подчеркнуто выражать единичность, если для этого есть соответствующие контекстные условия. Ср.: - Мы жили всегда душа в душу. Если за столом, где находилось десять осетин, появлялся грузин, мы переходили в знак уважения к нему на грузинский... (Известия. 1991. 16 апреля) - цит. по: [2]. Причем значение единичности здесь в «симбиозе» со значением неопределенности, ибо имеется в виду любой представитель класса.
В английском языке числительные dozen, hundred, thousand, million, несмотря на свое конкретное числовое значение, часто употребляются в качестве синонимов местоимения many: dozens of people, hundreds of cars, thousands and thousands. Например: Dozens of wild duck roosted in the middle (J. Fowles, «The Ebony Tower»); The city moulded him to the form of its millions of reshaped victims (J. Fowles, «The Ebony Tower»). Ср. также: In a thousand pounds of law, there's not an ounce of love - В 1000 фунтов закона нет и унции любви (Вне ФЕ pound, ounce - показатели массы, но в сочетании с абстрактными сущест-
вительными law, love они экспрессивно передают большой объем и малую степень).
З.Я. Тураева и Я.Г.Биренбаум отмечают, что из сравнительных построений образуются модельные модификаторы определенных количеств, например: After some days he got as high as two dollars; The passengers on waiting trains can stare for as long as half an hour. Тому же количеству может быть дана противоположная модальная оценка, если в приведенных примерах заменить сравнительные построения на as little as. Вполне возможно к одному и тому же количеству подойти с разными оценками: He earns as much as 200 roubles - He earns as little as 200 roubles; I have received as few as 5 postcards - I have received as many as 5 postcards.
Важным прагматическим условием порождения количественно-оценочных структур являются актуализация интерпретационного аспекта высказывания (не дескрипция, а выражение субъективного мнения) и интенциональность высказывания. Ср.: We got six thousands dollars apiece all gold. It was an awful sight of money when it was piled up (M. Twain, «The adventures of Huckleberry Finn»).
I reckon I was up in the tree two hours; but I didn't see nothing, I didn't hear nothing -1 only thought I head and seen as much as a thousand things (M. Twain, «The adventures of Huckleberry Finn»). В четырех витринах этого магазина было выставлено - я не поленился, подсчитал - 488 пар часов! (В. Некрасов, «Праздник, который всегда с тобой»).
Как видно в последнем примере, оценка «много» («я удивлен, что так много») может быть передана даже и невербальным способом, а интонационно (что в письменном тексте передается с помощью восклицательного знака).
Точная количественная дескрипция может стать основой, на которой строится образное (метафорическое) высказывание. Ср.: Два дня - сорок восемь часов, 2880 минут. И каждая минута - вечность. 2880 вечностей (В. Токарева, «Лошади с крыльями»).
Точная квантификация в контексте может способствовать созданию иронии (конечно, в широком, не только лингвистическом, но и экзистенциальном контексте). Ср. квантификацию в воображаемом ответе правительства президенту России: Хорошо! Да, а ваша правительственная инициатива не идет вразрез с моим посланием Федеральному собранию РФ от 26 мая? - Да вы что? Денежная компенсация - это живые деньги, и они теперь пойдут строго по назначению - малоимущим. Это и есть борьба с бедностью, о которой вы пять раз упомянули в вашем
прекрасном послании (Отечественные записки. 2004. 19 июня.).
Ср. также использование точной количественной характеристики в пародии М. Галкина на Б. Ельцына: Я сейчас еду в Кремль, мне сегодня еще надо подумать... два раза.
Неточное количество передается различными способами. Прежде всего, следует назвать специализированные слова, которые в системе языка предназначены именно для передачи неточного количества, - неопределенные числительные. Это слова много, мало, сколько, несколько, занимающие такие синтаксические позиции, которые могут быть замещены определенно-количественными числительными: The man seemed puzzled but agreed. I smiled and thanked him. He thanked me back. I thanked him a second time. He thanked me a third. Thank you, I said. Thank you! He said. This continued for several minutes (AJ.Perry, «Twelve stories of Russia: a novel, I guess»).
В иных позициях эти слова также сохраняют семантику кванторных лексем.
Неопределенно-большое количество традиционно передается формами множественного числа слов сотня, тысяча, миллион: Now it was too late, the story's conclusion as much a given as gravity. With one word, with one sound I could keep it all thousands of miles away... (AJ.Perry, «Twelve stories of Russia: a novel, I guess»).
А. Д.Шмелев [10, с. 89-97] описал прагматические и коммуникативные свойства кванторных лексем много, немного, несколько, мало. Существенную роль в выборе слова играет дискретность - недискретность квантифицируемого множества: Он съел немного супа (недискретное множество) / Он съел несколько ложек супа (дискретное множество).
Он же [10, с. 89-90] обратил внимание на то, что слова мало и немного далеко не всегда синонимичны. Есть высказывания, которым слова немного и мало придают скорее противоположное значение или, по крайней мере, противоположную коммуникативную предназначенность. Высказывание Ивана немного беспокоил исход дела - сообщает об об ее -покоенноети Ивана; высказывание Ивана мало беспокоил исход дела - о том, что Иван не волновался. В ответ на предложение Почему бы нам не выпить ответ У меня дома есть немного водки звучит как приглашение, а У меня мало водки - скорее как объяснение, почему предложение не может быть принято. Слово мало является «пресуппозиционно маркированным» [Givon Т., 1971: 55-75 ], ибо с его помощью сообщается, что квантифицируемое множество меньше, чем ожидалось, а само существование квантифицируемого множества является при этом пресуппозицией. Слово мало неупотребительно в собственно экзистенциальных предложениях. Нельзя сказать * У меня есть мало денег, но можно У меня есть немного денег. Нельзя * Нет ли у тебя мало соли ?, но можно Нет ли у тебя немного соли? Такие предложения неправильны именно потому, что экзистенциальное есть сообщает о существовании как о чем-то новом, а наличие слова мало ука-
зывает на то, что существование входит в пресуппозицию, то есть предполагается заранее. Информационный потенциал слова мало отражается и на инто-национных характеристиках соответствующих высказываний : мало обычно несет на себе логическое ударение. Повтор слова мало усиливает значение, то есть мало-мало - это меньше, чем мало. Ср.: И денег у чукчей и коряков мало-мало, почти совсем нет (Советская Россия. 2004. 15 мая.).
Интересно, что слово немного в применении к не-исчисляемому имени обозначает просто «некоторое количество»:
Возьми на радость из моей ладони
Немного солнца и немного меда.
(О. Мандельштам)
Ср. также метонимическую количественную оценку на основе слова много: Почти половину прошлой недели по всем каналам телевидения отмечали юбилей Окуджавы. Кто-то лучше, кто-то скучно, но это не столь важно. Потому что самого поэта, в любом случае, было много (Комсомольская правда. 2004. 15 мая.).
Имеются в виду, естественно, многочисленные телевизионные передачи, посвященные поэту.
В объективной действительности существует то или иное количество дискретных предметов, и это количество всегда определенно, то есть оно всегда может быть представлено неким определенным чис-лом. В объективной действительности не может быть неопределенного количества предметов. Идея неопределенного множества возникает на гносеологическом уровне и представляет собой результат не счета, а обобщения лишь общего представления о каком-то количестве, например, в ситуациях, когда точное количество неважно или если субъект речи не в состоянии обнаружить истинное количество предметов. Л.Д. Чеснокова [9, с. 100] отмечает, что неопределенное множество осмысливается несколько иначе, чем определенное. Различие это заключается в том, что определенное множество может мыслиться без указания на предметы, подвергающиеся счету, так сказать, в чистом виде (к пяти прибавить два), а неопределенное множество не может мыслиться вне названия считаемых предметов или иных объектов, неопределенное множество не может участвовать в процессе счета (сложения, вычитания, умножения, деления).
Неопределенное количество в совокупности с определенным составляют приблизительное количество. Например, указание на срединную точку отсчета создает в сфере неопределенного множества некоторую точку определенности, вокруг которой и располагается значение приблизительности: около 2000 рублей.
Ср.: I sung out for Jim about a dozen times, but I didn't get any answer (C. Bushnell, «Four blondes»).
Как пишет Л.Д. Чеснокова [9, с. 104], по своей семантике категория приблизительного количества занимает более близкое положение к определенному множеству, чем категория неопределенного количества.
Хорошо известны средства создания значения приблизительности: измененный порядок слов (минут пять, лет сорока)1, сочетание двух числительных (осталось 20-25 экземпляров), сочетания числительных со словами типа около, свыше (ему около сорока лет). Причем обычно во всех этих позициях для передачи приблизительного количества используются «круглые» цифры. Именно на этом (вместе с абсурдностью самого числа) основан комический эффект, который создается в рассказе ИИльфа и Е.Петрова «Собачий холод»:
А мой дедушка... в самую стужу, так, знаете, градусов шестьдесят четыре, ходил в лес по дрова...
I stood by the duke at the door, and I see that every man that went in had his pockets bulging, or something muffled up under his coat - and I see it warn't no perfumery, neither, not by along sight. I smelt sickly eggs by the barrel, and rotten cabbages, and such things; and if I know the sings of a dead cat being around, and I bet I do, there was sixty-four of them went in (M. Twain, «The adventures of Huckleberry Finn»).
В сходной роли используются и существительные с количественным значением:
Надо будет поработать. Самому прочитать пару-тройку лекций на предприятиях .(Ю.Трифонов, «Последняя охота»).
Как известно, в большинстве индоевропейских языков количественные числительные сочетаются с формами множественного числа существительных. Ср. англ. two houses - дословно «два дома» В рус -ском языке исключения составляют простые числительные два, три, четыре и составные с этими элементами. Этимологически это форма двойственного числа, которая в современном языке воспринимается как единственное число Р.п. (два, три, четыре стола). Нередко отмечается, что в таких сочетаниях форма единственного числа приобретает оттенок паукальности - незначительного множества. Различие в сочетаемости числовых форм существительного с числительными два, три, четыре в русском и английском языках иногда не учитывается переводчиками, имеющими дело с кратными конструкциями с двумя числитель ными, первое из которых в рус -ском языке требует единственного числа существительного, а второе - множественного. Ср. в переводе Н.Емельяновой повести АКристи «Пять поросят»: «И дней за четыре-пять до случившегося я протер все бутылки..». Более удачен был бы вариант с постпозицией существительного: за четыре-пять дней.
Очевидно, чтобы избежать «конфликта» двух нормативных закономерностей, переводчики избега-
1 Ср.: Теперь мы строим железную дорогу, стоим вот и философствуем, а пройдут тысячи две лет, и от этой насыпи и от всех этих людей, которые теперь спят после тяжелого труда, не останется и пыпи (А.Чехов, «Огни»). Well, when Tom and me got to the edge of the hill-top we looked away down into the village and could see three or four lights twinkling, where there was sick folks, maybe. ( M. Twain «The adventures of Huckleberry Finn»). I was glad the way it come out, too, because crab-apples ain't ever good, and the p 'simmons wouldn't be ripe for two or three months yet... (M. Twain, «The adventures of Huckleberry Finn»).
ют дословно переводить сочетания типа «пятъ-четыре», заменяя их сочетаниями «пятъ-шестъ» (тем более, что общий смысл - приблизительного количества - полностью сохраняется). Ср.: I had to claw away from the bank pretty lively four or five times, to keep from knocking the islands out of the river (M. Twain, «The adventures of Huckleberry Finn»).
Ср. перевод Н.Дарузес: Я старался держаться подальше от берега, и раз пятъ-шестъ мне пришлось сильно оттолкнуться от него, чтобы не налететь на островки.
В русском языке есть (впервые отмечено в словаре «Новое в русской лексике. Словарные материалы -78» с пометой «разг.») числительное «надцатъ», обозначающее любое число второго десятка: У вашего покорного слуги открылась язвочка двенадцатиперстной кишки, помалкивающая уже лет надцатъ (В.Липатов) [10, с. 101].
Неопределенно-количественные числительные могут передавать количественную оценку (например - «много») в сочетании с другими средствами передачи количественной оценки - суффиксами и глаголами некоторых способов глагольного действия. Ср.: Голубушка моя, сколько я от вас деньжищ перебрал в свое время, что и угощения не подберу (АЧехов, «Старость»).
Этимологии числительных в самых разных языках показывают, что многие из них восходят к словам со значением «много». Общей закономерностью является то, что числительные, обозначающие большие числа, обычно восходят к словам, являющимся названиями вещей, которые встречаются в большом количестве или представляют собой большую массу. Слав. тьма означает 100002, санскр. samudra («океан») - 10000000000, salima («морской поток» ) -100000000000, в древнеегипетском числительное «миллион» обозначалось иероглифом для головастика, «тысяча» - для лотоса; нивхск. «тысяча» сопос-тавляется со словом «комар» - см. подробнее [7, с. 89]. Очевидно, эта этимологическая близость обусловливает широкие возможности использования числитель ных, обозначающих большие количества, для передачи неточного большого количества типа Видели сто раз! Миллион раз тебя просила! Ср., как обыграно слово миллион в тексте анекдота: А ведь никто не задумывался: миллион алых роз ведь четное число! (Комсомольская правда. 2004. 19 июня.)
Но никто не задумывался и о том, что миллион (тем более с повтором!) в известном песенном тексте ИРезника не обозначает точного количества. Этот смысл «подсказывается» языковой шуткой.
В таких «псевдоточных» высказываниях совмещаются оценочные и дескриптивные семантические компоненты, При этом используются натуральный числовой ряд, метрические шкалы, конвенциональные единицы измерения, то есть по числовому выражению налицо точная квантификация, но отличие в
2 Ср. пример, где тьма обозначает конкретное числовое понятие - 10000: «Си бо люди крылатый и не имеющие смерти, так крепко и мужественно ездя, бьяшеся: один с тысящею, а два с тмою» («О прихождении Батыя на Рязань» - цит. по: Марковский И.К., 1974. С. 78.
интенциональной направленности на включение реципиента в процесс оценки. Известный пример гиперболы: Я уйду на пять минут, а ты помешивай кашу каждые полчаса основан как раз на том, что точные по форме количественные обороты могут вовсе не предполагать точной квангификации.
У числительных может развиваться фразеологически связанное значение неопределенного (большого или малого) количества: в двух шагах живет, за семь верст киселя хлебать.
Только по форме являются точными выражения «сто раз», «тысячу раз». В действительности они очень редко передают точную квантификацию; более того, нередко они используются в применении к объектам и ситуациям, вовсе не подлежащим счислению. Ср.: Допустим, что я знаменит тысячу раз, что я герой... Будь вы сто раз джентльменом и тайным советником, но если у вас есть дочь, то вы ничем не гарантированы от того мещанства, которое часто вносят в ваш дом и ваше настроение ухаживание, сватовство и свадьба (АЧехов, «Скучная история»)
А какая Маруся, какая женщина не считает любовь тысячу раз уважительной, все извиняющей причиной? (АЧехов, «Цветы запоздалые»).
Давно замечено, что к категории числительных притягиваются отвлеченные существительные, обозначающие неопределенно большое или малое количество: уйма, масса, тьма, капля, крошка. Исследователи неоднократно отмечали, что ряд существительных с переносным количественным значением не является закрытым, что количественный рост таких существительных связан с их большими коннотатив-ными возможностями и высоким эмоционально-оценочным потенциалом. Рассмотрим подробнее стандартные (узуальные, общеязыковые, системные, словарные) и нестандартные (окказиональные неузуальные, индивидуально-авторские) лексические единицы, выступающие в функции количественной оценки.
Говоря о стандартных средствах количественной оценки, естественно, следует учесть, что сами по себе оценочные структуры свойственны далеко не всем стилям и жанрам литературного языка, что они неприемлемы в строгих деловых и - отчасти - научных текстах. Большинство слов, переносное количественное значение которых отмечено русскими толковыми словарями (уйма, куча, прорва, орава, пропасть) имеют пометы «разг.» и даже «просторечн.». Говоря о стандарте, мы имеем в виду включенность в систему (формальным показателем чего является словарная фиксация), ожидаемость, предсказуемость.
Интересно, что образную структуру многих таких слов объединяет общая мотивационная модель - то есть определенный конструкт, фиксирующий общий признак лексических единиц, положенный в основу количественного значения и образно мотивирующий это значение. Мотивационная модель двучленна, она схематично отражает взаимодействие первичного, номинативного значения с его переносным, количественным. Образную структуру имен существительных море, океан, бездна, пропасть, вагон объединяет мотивационная модель «вместилище больших размеров» - «неопределенно-большое количество».
На подобные слова традиционно обращается внимание в грамматических описаниях. О «нумерализа-ции» таких имен писал В.В.Виноградов [1972 : 253]. Ср.:
Once or twice of a night we would see a steamboat slipping along in the dark, and now and then would belch a whole world of sparks up out of her chimbleys, and they would rain down in the river and look awfull pretty...
When we was out of sight of the house he looked back and around a second, and then comes a-round, and says: «Mars Jawge, if you'll come down into de swamp I'll show you a whole stack o'water-moccasins» (M. Twain, «The adventures of Huckleberry Finn»).
Для слов группы «явления природы, ландшафт», развивающих значение «неопределенно большое количество», обязательным элементом структуры значения является компонент «обладающий большой протяженностью, большим объемом». Именно благодаря этому элементу структуры значения единицы типа бездна, поток, пропасть выступают для реализации количественного значения. Возникновение переносного количественного значения сопровождается одновременным изменением синтагматических отношений, характерных для слов группы «явления природы, ландшафт»: в русском языке становится не только возможной, но и обязательной сочетаемость с родительным падежом имени, свидетельствующая о количественном значении.
Употребление таких слов традиционно для рус -с кой классической литературы начиная с XVIII в. Д.ИФонвизин так передает «челобитье» Кутейкина в консисторию об его увольнении: Такой-то-де семинарист, ... убояся бездны премудрости, просит от нее увольнения. У НМ.Карамзина встречаем море страшных огорчений, океан неизвестности, море неописанного блаженства. ИК.Марковский [6, с. 7784] отмечает, что в этих употреблениях еще нет четкого оформления в значении «неопределенной множественности», но явно чувствуется движение в эту сторону. А вот у А Пушкина это значение уже достаточно определилось. Ср.: В первых двух книжках вы напечатали две капитальные пиэсы Жуковского и бездну стихов Языкова, Мы в бездне дел неволь потонули (Словарь языка Пушкина. Т. 1).
В практическом сознании большое или максимально большое количество оценивается как несчетное и опредмечивается в природных явлениях - поток, река, град, туча, лес, то есть в тех, что человек не может охватить взглядом целиком, которые недискретны или многократно превышают его собственные размеры: лес рук, слезы рекой, вино рекой. Такие «единицы измерения» неисчислимого позволяют практическому сознанию оценивать заведомо не имеющие количества сущности - «океан страстей» (Рябцева Н.К., 2000, с. 110). Слово-лексема еще не является синтаксической единицей, в разных его формах актуализируются разные семы, предопределяющие различие синтаксических употреблений. Так, в локативных формах в лесу, за лесом актуализируется значение пространства, занятого множеством деревьев, в творительном пути движения лесом - значение пространства, в объектных приглагольных
формах рубить лес, любоваться лесом актуализируется предметное значение (множество деревьев), а в сочетаниях лес рук, лес флагов - количественное значение (множества деревьев). Ср.: Это был настоящий город, с лесом высоко торчащих в воздухе закопченных труб (АКуприн, «Молох»); Необъятный зал городского драматического театра, вместимостью в двести пятьдесят человек, кипел морем голов (ИИльф иЕ. Петров, «Журналист Ошейников»).
В последнем примере показательна смена точной квантификации (двести пятьдесят человек) - оценочной (море голов).
Интересно, что особенности квантификации с помощью слов типа река, море, ручей и под. могут передавать национально-специфические особенности. Так, А С.Пушкин пишет о Татьяне в 8-й главе «Евгения Онегина», используя выражение слезы рекой: Княгиня передним, одна, Сидит, не убрана, бледна, Письмо какое-то читает И тихо слезы льет рекой, Опершись на руку щекой.
Ср. перевод на английский язык Ч. Джонстона, где княгиня плачет тихим ручьем: The princess, sitting peaked and wan Alone, with no adornment on, She holds a letter up, and learning Cheek upon hands, she softly cries In a still stream that never dries. Это уменьшение потока слез от реки к ручью АВежбицкая [3, с. 531] считает очень характерным. Подобные примеры приводят АВежбицкую к мысли, что русская культура (в отличие от англосаксонской) содержит общее «предписание», относящееся к эмоциям, которое можно сформулировать следующим образом: хорошо, если другие люди знают, что человек чувствует.
В русском языке слово тьма, вместо точного чис-ла 10000, стало обозначать неопределенно большое количество. Ср.:
У сильного всегда бессильный виноват. Тому в истории мы тьму примеров слышим.
(И. Крылов, «Волк и ягненок») Известный человек, солидный, И знаков тьму отличья нахватал.
(АГрибоедов, «Горе от ума») Но смешивать два этих ремесла Есть тьма искусников; Яне из их числа.
(А Грибоедов, «Горе от ума») Перед московскою заставой... Стена народу, тьма карет.
(А. Блок, «Возмездие») Типично выражение тьма-тьмущая: В городе была тьма-тьмущая различных лекториев и мест встречи - начиная от Волъфилы на Фонтанке, зала Теншиевой (будущий ТЮЗ), Дома печати и Дома искусств и кончая небольшим залом в стиле модерн на самом верху Дома книги, где выступали Есенин, Чуковский... (Д. Лихачев, «Раздумья»).
Как правило, в языке есть длинный ряд слов и фразеологизмов1 с доминантой «много» или «мало», которые допускают взаимную замену. Однако, поскольку каждая единица вносит тот или иной экс -прессивно-эмоциональный, стилистический оттенок, то взаимная замена, индифферентная для общего смысла, обычно ограничена. Ср. пример И.К. Марковского [6, с. 82]: можно сказать много малины, пропасть малины, бездна малины, море малины, тьма малины, масса малины, прорва малины, но нельзя * буря малины, град малины, лес малины, орава малины. Вообще удачной можно признать кван-тификацию, «поддержанную» другими элементами высказывания. Ср.:
Будьте Колумбами! Открывайте хорошие книги в океане незначительных! (Д. Лихачев, «Раздумья»).
В английском языке наименьшее количество час -то представляется как a bit - «маленький кусочек». Ср.: to bite - кусать. Not a bit - «ни капли, ни крошки», have a wee bit of patience - «иметь каплю терпения». Ср.: to bite off more than one can chew -«взяться не за свое дело», дословно - «откусить больше, чем можешь проглотить». Существительные, обозначающие объекты большого объема, протяженности или силы: oceans, mountains, worlds, volumes, barrels, bucketfuls, hurricanes и др. Используются также существительные, примыкающие к квантификаторам : myriad «несметное количество, десять тысяч», in drives «толпами»: I feel a ton better since I landed here; The unemployed were coming to town in droves. К общеязыковым средствам передачи количественной оценки относятся отдельные прилагательные (целый) и частицы (только, всего, аж). Атрибутами добрый, битый, целый говорящий выражает мнение, что называемое количество в данной ситуации слишком большое, а словами только, лишь всего, несчастный, жалкий, какой-нибудь, какой-то - говорит, что считает называемое количество маленьким. Авторы НОССРЯ считают, что слова только, лишь, всего более объективны. Ср.:
Однажды, вспоминает А.Е.Крученых, сидели за столом Маяковский, Хлебников и Ю.В.Саблин, военачальник, герой гражданской войны Саблин сказал, что награжден боевым орденом, на котором пятый номер. И шутливо добавил: - Таких, как я, во всей стране только пять. Маяковский возразил: - А таких, как я, - только один. Хлебников: - А таких, как я, - и вовсе нет (3. Паперный) [цит. по: 1, с. 88].
Слова жалкий, несчастный справедливо считают наиболее субъективными и эмоциональными. Говорящий считает, что количество чего-то оскорбительно мало, что не заслуживает обсуждения.
С помощью слова целый говорящий сообщает, что количество чего-либо выше нормы и ожиданий; возможно, говорящий сам удивлен, что количество так велико: Целых тридцать любителей очутились в воде (И Ильф и Е. Петров, «Двенадцать стульев»).
1 По данным С.И. Кравцовой [ 1981 : 16 ], в русском языке имеется 96 фразеолзгинеских единиц со значением «много» и «очень много»; в украинском языке таких единиц - 76.
Напрасно все циклятся вокруг «кейсов», ведь мы Аяцкову выдвинули целый букет злоупотреблений (Комсомольская правда. 2004. 18 мая).
В случае со словом аж говорящий не столько выражает собственное удивление, сколько приглашает слушающего удивиться тому, что количество оказалось таким. Различие между целый и аж состоит в том, что у первого слова компонент «много» всегда непосредственно относится к количеству, а второе возможно и при описании процессов минимизации (само количество мало, велика лишь разница между этим количеством и нашим ожиданием: Она уже весит всего 55 кг, а собирается похудеть аж до 50 (слово целый здесь невозможно).
В отличие от других прилагательных слово целый в количественных сочетаниях употребляется только перед числительным: целых десять лет * десять целых лет. Ср.: Миллион! Понимаете, целый миллион! (И. Ильф и Е.Петров, «Золотой теленок»); Ипполит Матвеевич машинально разворошил пальцем обивку и целых полчаса просидел, не выпуская стула из цепких ног (И. Ильф и Е. Петров, «Двенадцать стульев»).
Слово целый может использоваться при существительных со значением большой совокупности: За целым лесов ветхих надмогильных крестов... (Н. Лесков, «Соборяне»»); Целый град выстрелов (В. Мака-нин, «Кавказский пленный»).
Оценочные слова целый и аж могут у потребляться вместе: аж целых три.
Полная информация о количественно-оценочных значениях анализируемых слов содержится в Новом объяснительном словаре синонимов русского языка (под ред. Ю.Д.Апресяна). Толковые словари русского языка дают, как правило, только самые общие сведения. Например, о слове целый сообщается, что оно употребляется при указании на очень большой, чрезмерный срок, количество и т.п. (обычно в гиперболических выражениях) - см., например, Словарь рус -ского языка в 4-х томах. В Словаре сочетаемости слов русского языка (под ред. В.В.Морковкина) сказано, что это слово употребляется для того, чтобы подчеркнуть значительность или чрезмерность какой-либо величины, а также в гиперболических выражениях.
Стандартные средства выражения количественной оценки «много», будучи помещенными в нетипичное окружение, приобретают особую экспрессивность. Так, общеязыковым является сочетание «тучи комаров» или «тучи комарья», это единицы со «стертой» образностью. Ср.: Тучи «мерседесов», ночные клубы, наркота, пьянь, стрельба и взрывы - бандиты все время кого-то мочат. (Московский комсомолец. 1999. 5 дек.).
Прагматически насыщенная количественная оценка не характерна для стандартного языка; напротив, она часто становится основой каламбура, языковой шутки:
Молодой человек входит в большой ювелирный магазин на улице Риволи:
- Сколько стоит это колье?
- Десять тысяч.
- Черт! А вот это кольцо?
- Два черта, месье! (Санников В.З., 2003, с. 522).
Особую образность приобретают выражения с единицами меры, которые применяются к объектам, не предназначенным для оценки в такой системе мер. Ср.: По-настоящему дружил с ним художник Дам-менлибен, которому Гайский всегда одалживал деньги, со вздохом, но одалживал, а Дамменлибен за это охотно иллюстрировал сатирические рассказы Гай-ского, которые тот килограммами приносил в журнал «Полюшко-поле» (ААрканов, «Рукописи не возвращаются»); Расчет был на то, что 99 из 100 работяг и пенсионеров ничего не поймут и с удовольствием отдадут бумажку за бутылку. Так и случилось. Например, г-н Бендукидзе скупил несколько самосвалов ваучеров и отхватил на них единственный в своем роде крупнейший в мире завод «Уралмаш» (Аргументы и факты. 2004. № 25. С. 4).
Идею большого количества можно выразить с помощью имени собственного, если оно передает масштабное явление из разряда натурфактов или артефактов. Ср.: Растут Гималаи «белого золота» (Комсомольская правда. 1965. 25 сент.); «Зубрежни-ки» тоже тратят Днепрогэсы своей энергии (Комсомольская правда. 1968. 1 сент.)
Общеязыковые средства передачи количественной оценки (описанные в предыдущем параграфе -неопределенно-количественное числительное мало, частица всего) могут стать основой для создания иронической модальности. Ср.: У России очень мало недругов, всего лишь НАТО - на западе, Китай - на востоке, исламский мир - на юге, а так вообще кругом друзья (Комсомольская правда. 2004. 17 июня.).
В исследованиях по стилистике довольно подробно рассматриваются случаи, когда говорящий, приписывая объекту некий оценочный признак, в действительности стремится оценить его противоположным образом. В приведенном примере с помощью квантификаторов мало и всего как раз передается та количественная оценка, которая заведомо не соответствует действительности.
Ср. алогичные количественные оценки, которые, наряду с другими языковыми и параязыковыми средствами, служат для разоблачения тоталитаризма в социальной утопии ААрканова «Рукописи не возвращаются»: И в эту радостную тяжелую минуту находятся отдельные маловеры, находятся два-три маловера, которые боятся... И многим из этих двух-трех маловеров, представляется по ночам некий Ферруго...
Ср. также «Большой симфонический оркестр из трех человек» у ИИльфа и Е.Петрова.
Алогичная квантификация может разрушать устойчивые сочетания и создавать комический эффект: В нашей стране Конституцией гарантирована свобода слова. Свобода двух, трех и более слов согласуется с правоохранительными органами (ААрканов, ТВ, канал «Культура», 7 июня 2003 г.).
Он старенький очень, однако живет себе и живет. Сердце пошаливает, зато голова ясная: Ленина помнит, государей-императоров несколько, императрицу-матушку... Пугачевский бунт - как вчера. Тридцать уложений помнит, пять конституций, пятьсот шпицрутенов, сто сорок реформ, триста
манифестов. Одних перестроек и обновлений - дюжины по две.Народных чаяний когда тыщу помнит, когда полторы. Самозванцев - как собак нерезаных. Патриотических подъемов помнит немерено - и чем они кончились (В. Шендерович, «Пластилиновое время»).
Важным прагматическим условием порождения количественно-оценочных структур является актуализация интерпретационного аспекта и интенцио-нальность высказывания.
Точная и оценочная квантификация различаются как два способа познавательного отношения к пред -мету квантификации. Точная квантификация является дикгумным значением, оценочная - модусным.
Среди лексических единиц, подвергшихся «нуме-рализации», можно выделить стандартные средства количественной оценки, образную структуру которых объединяет общий конструкт (море, океан, бездна - вместилище больших размеров).
Алогичная квантификация нередко служит для создания иронической модальности и становится источником комического эффекта.
ЛИТЕРАТУРА
1. Береговская Э.М. Система синтаксических фигур: к проблеме градации // Вопросы языкознания 2003. № 3.
2. Брусенская Л.А. Семантический и функциональный аспекты интерпретации категории числа в
русском языке: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Ростов н/Д., 1994. 46 с.
3. ВежбицкаяА. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999. 776 с.
4. Галич Г.Г. Семантика и прагматика количественной оценки (на материале современного немецкого языка): Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. СПб. - Омск, 1999. 40 с.
5. Кравцова С.И. Фразеологические единицы со значением количества в русском языке (в сопоставлении с украинским): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ростов н/Д., 1981. 26 с.
6. Марковский И.К. Слова со значением «неопределенной множественности» в современном рус -ском языке // Филологические науки. 1974. № 1.
7. Панфилов В.З. Категории мышления и языка. Становление и развитие категории количества в языке // Вопросы языкознания. 1971. № 5.
8. Санников В.З. Русская языковая шутка. От Пушкина до наших дней. М.: Аграф, 2003. 556 с.
9. Чеснокова Л.Д. Категория количества и способы ее выражения в современном русском языке. Таганрог, 1992. 177 с.
10. Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М.: Языки славянской культуры, 2002. 492 с.
Е.А. ДАГАЕВА,
канд. соц. наук, доцент кафедры теоретической и прикладной психологии ТИУиЭ
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПОНЯТИЙ «ИМИДЖ», «ДЕЛОВАЯ РЕПУТАЦИЯ» И «БРЕНД»
мидж» по праву можно отнести к числу тех понятий, которые, еще не присутствуя в структуре научного дискурса в качестве строгой категории, вместе с тем нашли широкое распространение в пространстве обыденной жизни. «Имидж политика», «имидж фирмы», «имидж товара», «имидж города», «имидж страны» - это те словосочетания, которые на протяжении последних десяти-пятнадцати лет являются активно используемыми как в СМИ, так и в повседневной практике.
Сегодня разработка подходов к целенаправленному формированию имиджа тех или иных социальных объектов является одним из значимых направлений профессиональной деятельности специалистов в области менеджмента, маркетинга, связей с общественностью, рекламы и др.
Внимание практиков и общественности к имиджу и, в частности, к имиджу организации актуализировалось в последние годы в связи с возрастанием конкуренции на самых разнообразных рынках - политическом, финансовом, рынке образовательных услуг и т.д. В условиях рыночной конкуренции управление
имиджем - это неотъемлемый элемент стратегического менеджмента организации вне зависимости от ее масштаба и сферы деятельности.
Что касается научного интереса к проблеме имиджа организации, то он связан, в первую очередь, с необходимостью решения практических задач в сфере управления и коммуникаций. В то же время следует отметить недостаточно серьезное отношение отдельных научных кругов к понятию «имидж», которое выражается в лучшем случае в отождествлении данного понятия с уже устоявшимися, такими как «образ», «стереотип», «деловая репутация», «престиж», а в худшем - в использовании его как синонима понятий «стиль», «манера одеваться».
Как верно подметила А И Черемушникова, в науке «закрепилось отношение к имиджу, как к чему-то поверхностному, надуманному, преходящему, никак не связанному с глубинными процессами, происходящими в обществе» [1, с.8]. И связано это, в первую очередь, с отсутствием фундаментальной научной теории имиджа.
