CC BY
24
СТАНКИН А.Н., кандидат юридических наук, доцент,
ans77@list.ru Кафедра конституционного и административного права; Тольяттинский государственный университет,
445020, г. Тольятти, ул. Белорусская, 14
STANKIN AN., Candidate of Legal Sciences, associate professor, ans77@list.ru
Chair of constitutional and administrative law; Tolyatti State University, Belorusskaya St. 14, Tolyatti, 445020, Russian Federation
ПОЗИТИВНАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И ЮРИДИЧЕСКАЯ БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СФЕРЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ВОЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ*
Аннотация. В статье анализируется обеспечение военной безопасности посредством реализации юридической ответственности в добровольной форме. Рассматриваются различные точки зрения на существование позитивной юридической ответственности, осуществляется обоснованная критика научной позиции, отвергающей позитивный аспект юридической ответственности. Дается характеристика содержания добровольной формы реализации юридической ответственности в сфере обеспечения военной безопасности, выделяются ее объективные и субъективные признаки. Выявляются недостатки правового регулирования юридической ответственности, связанные с отсутствием мер государственного принуждения за неисполнение гражданами обязанностей в области гражданской и территориальной обороны. Со ссылкой на законодательство аргументируется наличие декларативных норм об ответственности. Автором сделан вывод о существовании в сфере обеспечения военной безопасности такого явления, как юридическая безответственность, которая выступает в качестве парной категории юридической ответственности. Устанавливается соотношение юридической безответственности с позитивной и негативной юридической ответственностью. Обосновывается, что реализация позитивной юридической ответственности исключает юридическую безответственность субъектов права. Предлагается усилить взаимодействие механизма юридической ответственности с механизмом обеспечения военной безопасности.
Ключевые слова: обеспечение военной безопасности; позитивная юридическая ответственность; бланкетная норма; декларативность; юридическая безответственность.
Для цитирования: Станкин А.Н. Позитивная юридическая ответственность и юридическая безответственность в сфере обеспечения военной безопасности // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2021. N 3 (57). С. 24-31.
POSITIVE LEGAL RESPONSIBILITY AND LEGAL IRRESPONSIBILITY IN THE SPHERE OF ENSURING MILITARY SECURITY**
Annotation. Ensuring military security by implementing legal responsibility voluntarily is analyzed in the article. Various points of view concerning the existence of positive legal responsibility are considered. The scientific theory that rejects the positive aspect of legal responsibility is reasonably criticized. The characteristics of the content of the voluntary form of implementation of legal responsibility in the sphere of ensuring military security is given, its objective and subjective features are distinguished. The shortcomings of the legal regulation of legal responsibility associated with the absence of measures of state coercion for the failure of citizens to fulfill their obligations in the field of civil and territorial defense are revealed. Referring to the legislation, the existence of declarative norms on liability is argued. The author concludes that there is such a phenomenon as legal irresponsibility in the sphere of ensuring military security, acting as a paired category of legal responsibility. The correlation of legal irresponsibility with positive and negative legal responsibility is established. It is substantiated that the implementation of positive legal responsibility excludes the legal irresponsibility of legal subjects. It is
* Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), проект N 19-011-00083 А «Юридическая ответственность в механизме обеспечения национальной безопасности».
** The article was supported by the Russian Foundation for Basic Research (RFBR), project No. 19-011-00083 A «Legal liability in the mechanism of ensuring national security».
proposed to strengthen the interaction of the mechanism of legal responsibility with the mechanism for ensuring military security.
Keywords: ensuring military security; positive legal responsibility; blanket norm of law; declarativeness; legal irresponsibility.
For citation: Stankin A.N. Positive legal responsibility and legal irresponsibility in the sphere of ensuring military security // Legal Science and Law Enforcement Practice. 2021. No. 3 (57). P. 24-31.
Введение
Необходимость исследования аспектов обеспечения военной безопасности связана с тем, что защита от военной угрозы всегда выступала одной из важнейших внешних функций государства. От того, насколько качественно осуществляется обеспечение военной безопасности, зависит суверенитет и независимость государства, его территориальная целостность и в конечном счете положение населения страны, что исторически неоднократно подтверждалось в ходе военных конфликтов как локального характера, так и мирового масштаба.
По мнению В.В. Путина, «мы не сможем укреплять наши международные позиции, развивать экономику, демократические институты, если будем не в состоянии защитить Россию. Если не просчитаем риски возможных конфликтов, не обеспечим военно-технологическую независимость и не подготовим достойный, адекватный военный ответ в качестве крайней меры реагирования на те или иные вызовы» [1]. С подобным тезисом можно согласиться, поскольку военная безопасность является, по сути, одним из основных показателей способности государства предотвратить военные угрозы для защиты жизненно важных интересов личности, общества и государства.
К важнейшим средствам обеспечения военной безопасности относится юридическая ответственность, которая, являясь многоаспектным феноменом, в ряде трудов исследователей имеет различные характеристики. В связи с этим представляется необходимым изучить особенности позитивной юридической ответственности, признаваемой не всеми авторами, в части ее влияния на обеспечение военной безопасности. Кроме того, учеными было обосновано наличие такого правового явления, как юридическая безответственность, в том числе в сфере обеспечения национальной безопасности [2; 3, с. 475-494]. Следова-
тельно, целесообразно установить, каким образом проявляется юридическая безответственность при обеспечении военной безопасности, чтобы провести своевременное реформирование в данной сфере.
Позитивная юридическая ответственность и военная безопасность. Изучение имеющихся подходов к пониманию юридической ответственности не является нашей целью, к тому же ранее в научной литературе оно проводилось неоднократно, поэтому сразу отметим, что выступаем сторонниками концепции двухаспектной формы реализации юридической ответственности, разработанной Д.А. Липинским, согласно которой «под юридической ответственностью принято понимать юридическую обязанность соблюдения и исполнения требований, предусмотренных нормой права, реализующуюся в правомерном поведении субъектов, одобряемом и поощряемом государством, а в случае ее нарушения - обязанность правонарушителя претерпеть осуждение, ограничение прав материального, правового или личного характера, и их реализацию» [4, с. 14]. В основе концепции лежит положение о двух формах реализации юридической ответственности: добровольной (позитивная ответственность) и государственно-принудительной (негативная, или ретроспективная, ответственность).
Как отмечает В.А. Мальцев, «одним из важнейших условий эффективной реализации позитивной ответственности в стране является законодательно закрепленная обязанность (физических и юридических лиц, должностных лиц) самостоятельно нести ответственность, в том числе и конституционную, перед государством, населением, юридическими и физическими лицами» [5, с. 33]. Добровольная форма реализации юридической ответственности в сфере обеспечения военной безопасности, в первую очередь, предполагает, что в правовой норме содержится правило поведения и определенное тре-
бование к субъекту. Например, ч. 12 ст. 9 Федерального закона от 3 апреля 1995 г. N 40-ФЗ «О федеральной службе безопасности» допускает ограничение отдельных конституционных прав граждан при наличии данных об угрозе военной безопасности по мотивированному постановлению руководителя органа контрразведки или его заместителя. В течение 48 часов орган контрразведки обязан получить постановление судьи об ограничении прав или отменить ограничение*.
Изложенная в законе обязанность характеризуется статичностью и лишь показывает, какое поведение субъекта является правомерным. При этом субъект обеспечения военной безопасности может осознавать содержание возложенной на него обязанности, сформировать психическое отношение к ней, стремиться к выполнению определенных действий, но реализация юридической ответственности произойдет только тогда, когда он самостоятельно и добросовестно подаст необходимые материалы для получения постановления судьи либо при отказе судьи отменит ограничение конституционных прав граждан, то есть осуществит правомерное поведение. В исполнении возложенной обязанности проявляется динамика юридической ответственности.
Правомерное, ответственное поведение субъекта обеспечения военной безопасности получает оценку со стороны государства в виде одобрения или поощрения. Нередко оценка правомерного поведения ограничивается молчаливым одобрением государства; при этом не происходит реализация им юридической ответственности в государственно-принудительной форме. Поощрение не носит обязательный характер, а является факультативным, но тем не менее может проявиться. Например, предприятиям оборонно-промышленного комплекса, выполняющим государственный оборонный заказ, согласно ст. 67 Налогового кодекса Российской Федерации может быть предоставлен инвестиционный налоговый кредит; для субъектов, ко-
* О федеральной службе безопасности: федер. закон от 3 апр. 1995 г. N 40-ФЗ: ред. от 9 нояб. 2020 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1995. N 15. Ст. 126; 2020. N 46. Ст. 7210.
торым выделены земельные участки для обеспечения обороны и безопасности, в соответствии со ст. 394 Налогового кодекса Российской Федерации установлена пониженная ставка земельного налога и т.д. В данном случае государством применяется поощрительный метод для стимулирования деятельности, направленной на обеспечение военной безопасности.
Исполнение обязанности по соблюдению требований правовой нормы объективно имеет определенные территориальные и временные рамки, связанные с действием нормативных правовых актов. В связи с этим важное значение придается месту и времени реализации ответственным субъектом обеспечения военной безопасности предписаний, предусмотренных в правовой норме. В частности, исполнение обязанности по обеспечению выполнения мероприятий по территориальной обороне ограничено территорией субъекта Российской Федерации, муниципального образования и периодом действия режима военного положения. Кроме того, следует учитывать, на каком уровне публичной власти был принят нормативный правовой акт, для определения территории его действия, а также срок его действия.
Обязанность по соблюдению требований правовой нормы, правомерное поведение, причинная связь между ними, одобрение или поощрение за должное поведение, обстоятельства места и времени можно отнести к объективным признакам добровольной формы реализации юридической ответственности. Следует отметить, что, кроме объективных признаков, для реализации позитивной юридической ответственности в сфере обеспечения военной безопасности необходимо наличие субъективных признаков, характеризующих способность субъекта осознавать предъявляемые требования, формировать эмоциональное отношение к ним, обладать волей для совершения поступков. Субъект должен иметь определенное психическое отношение к правомерному поведению как социально полезному, основанное на его позитивном восприятии. Оно охватывается осознанием должного поведения, мотивами и волей к его реализации, эмоциональным состоянием человека, хотя сочетание интеллектуального и волевого элементов
психического отношения может быть различным. Осознание необходимости правомерного поведения и побуждение к нему особенно важны для военнослужащих, патриотизм которых, готовность к беззаветному служению Родине, верность воинскому долгу являются основой добросовестного выполнения служебных обязанностей и определенным гарантом качественного обеспечения военной безопасности.
Таким образом, содержание добровольной формы реализации юридической ответственности в сфере обеспечения военной безопасности определяется совокупностью объективных и субъективных признаков, которые характеризуют правомерность и социальную пользу поведения, заслуживающего поощрения или одобрения со стороны государства.
Поддержание военной безопасности на достаточном уровне связано не только с деятельностью соответствующих субъектов, но и с выполнением предписаний норм права обычными гражданами. Законодательство содержит ряд позитивных обязанностей и запретов, исполнение и соблюдение которых призвано сохранять защищенность личности, общества и государства от военных опасностей, угроз и конфликтов. Например, лица, имеющие допуск к государственной тайне, принимают на себя обязательство по нераспространению доверенных им сведений*. Данная обязанность подкреплена уголовно-правовым запретом на разглашение сведений, составляющих государственную тайну, установленным ст. 283 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ). Обеспечивая конфиденциальность полученных сведений, лицо самостоятельно и добросовестно исполняет установленную обязанность и соблюдает запрет, то есть осуществляет правомерное поведение, в результате этого происходит реализация юридической ответственности в добровольной форме.
Юридическая безответственность и военная безопасность. Наличие такого явления, как позитивная юридическая от* О государственной тайне: закон Рос. Федерации от 21 июля 1993 г. N 5485-1: ред. от 9 марта 2021 г. // Ведомости СНД и ВС Рос. Федерации. 1993. N 38. Ст. 1480; Собр. законодательства Рос. Федерации. 2021. N 11. Ст. 1704.
ветственность, поддерживается не всеми авторами. Н.А Боброва и В.В. Степанова полагают, что «позитивная ответственность явилась научным "обоснованием" фактической безответственности власти, якобы ответственной в позитивном смысле» [6, с. 106]. Как было рассмотрено выше, позитивную юридическую ответственность несут не только органы публичной власти и должностные лица, но и обычные граждане. Отказ от наличия позитивного аспекта юридической ответственности может привести к выводам о массовой безответственности населения, поскольку нередко неисполнение требований правовой нормы не обеспечено мерами государственного принуждения.
Например, согласно ст. 10 Федерального закона от 12 февраля 1998 г. N 28-ФЗ «О гражданской обороне» граждане обязаны проходить подготовку, принимать участие в проведении различных мероприятий, оказывать содействие органам государственной власти и организациям в решении поставленных задач в области гражданской обороны. При этом ст. 19 закона устанавливает, что неисполнение гражданами обязанностей в области гражданской обороны влечет ответственность в соответствии с законодательством**. Органы государственной власти субъектов Российской Федерации, организуя и проводя подготовку населения в области гражданской обороны, безусловно, одобряют участие в ней граждан. Кроме того, граждане, добросовестно исполнившие установленную обязанность и оказавшие содействие в решении задач, возложенных на МЧС России, могут быть поощрены грамотой министерства***. При этом меры государственного принуждения законодательством не предусмотрены. Следовательно, добросовестное исполнение обязанностей одобряется или поощряется, а неисполнение остается безнаказанным.
** О гражданской обороне: федер. закон от 12 февр. 1998 г. N 28-ФЗ: ред. от 8 дек. 2020 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. N 7. Ст. 799; 2020. N 50 (ч. III). Ст. 8074.
*** О грамотах МЧС России: приказ МЧС России от 4 янв. 1995 г. N 6: ред. от 27 сент. 2011 г. // Электронный фонд правовых и нормативно-технических документов: сайт. URL: http://docs. cntd.ru
Согласно утверждению Дж. А. Гар-филда, «ни один закон никогда не исполнялся без принуждения. Это основа каждого закона во Вселенной - человеческого или божественного. Закон - это не закон без принуждения» [7, р. 334]. Но, по статистике МЧС России, количество лиц, прошедших подготовку в области гражданской обороны и защиты от чрезвычайных ситуаций, ежегодно увеличивается на 0,5-1,2 %. В 2015 году различными видами подготовки было охвачено более 70 млн граждан*. Следовательно, положения законодательства о гражданской обороне действуют и при отсутствии мер принудительного характера за счет внутреннего убеждения граждан в необходимости совершенствования знаний и умений в области гражданской обороны, их развитого правосознания и ответственности за соблюдение требований норм права.
По мнению Б.Т. Базылева, еще до совершения правонарушения субъект находится в общем отношении ответственности с государством [8, с. 46]. В данном случае сущностью такого правоотношения является обязанность гражданина пройти обучение в области гражданской обороны и корреспондирующее ей право государства требовать от гражданина исполнения возложенной обязанности. При добросовестном исполнении лицом обязанности происходит реализация правоотношения позитивной юридической ответственности, поскольку последствия осуществления правомерного поведения имеют позитивный характер.
Представляется, что исследователи, отвергающие наличие позитивной юридической ответственности, не в состоянии преодолеть узкоконсервативное понимание феномена юридической ответственности. Однако юридическая ответственность как целостное правовое явление должна
* Организационно-методические указания по подготовке населения Российской Федерации в области гражданской обороны, защиты от чрезвычайных ситуаций и безопасности людей на водных объектах на 2016-2020 годы: письмо МЧС России от 12 нояб. 2015 г. N 43-5413-11 (не действует на основании письма МЧС России от 15 мая 2020 г. N 43-4507-11) // Электронный фонд правовых и нормативно-технических документов: сайт. URL: http://docs.cntd.ru
быть представлена не только позитивным, но и негативным аспектом, ведь «ретроспективная ответственность без позитивной бессмысленна, а позитивная правовая ответственность без ретроспективной беззащитна, поскольку не имеет своего обеспечения» [9, с. 108]. Отсутствие мер ответственности за неисполнение гражданами обязанностей в области гражданской обороны является недостатком правотворческой деятельности субъектов обеспечения военной безопасности, имеющим неоднократные проявления. В частности, ст. 27 Федерального закона от 31 мая 1996 г. N 61-ФЗ «Об обороне» устанавливает, что должностные лица органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций независимо от форм собственности и граждане, виновные в невыполнении возложенных на них обязанностей по обороне или препятствующие выполнению задач обороны, несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации**. Однако меры ответственности, например за неисполнение гражданами обязанности по участию в мероприятиях, связанных с территориальной обороной, законодательством не предусмотрены.
Аналогично ст. 20 Федерального конституционного закона от 30 января 2002 г. N 1-ФКЗ «О военном положении» определяет, что «за нарушение положений настоящего Федерального конституционного закона, других федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации по вопросам военного положения, а также за правонарушения, совершенные в период действия военного положения, виновные лица несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации»***. Результат отсылки находит отражение в уголовном законодательстве. Согласно ч. 3 ст. 331 УК РФ «уголовная ответственность за преступле-
** Об обороне: федер. закон от 31 мая 1996 г. N 61-ФЗ: ред. от 11 июня 2021 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. N 23. Ст. 2750; 2021. N 24 (ч. I). Ст. 4190.
*** О военном положении: федер. конституционный закон от 30 янв. 2002 г. N 1-ФКЗ: ред. от 1 июля 2017 г. // Там же. 2002. N 5. Ст. 375; 2017. N 27. Ст. 3924.
ния против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, определяется законодательством Российской Федерации военного времени». Справочно-правовая система «Консуль-тантПлюс» в данном случае предлагает обратную отсылку к Федеральному конституционному закону от 30 января 2002 г. N 1-ФКЗ «О военном положении» и Федеральному закону от 31 мая 1996 г. N 61-ФЗ «Об обороне», которые конкретных положений об ответственности не содержат.
Как считают исследователи, подобная взаимная отсылка указывает на недостаточность правового регулирования общественных отношений, которые фактически существуют [10, с. 202]. Представляется, что законодательство военного времени должно состоять из законов, принятых в период действия режима военного положения, объявления войны, ведения военных действий, но в соответствии с ч. 1 ст. 1 УК РФ их положения об уголовной ответственности в любом случае подлежат включению в уголовный закон, поэтому предлагаемая частью 3 ст. 331 УК РФ отсылка не имеет никакого принципиального значения.
Бланкетные нормы закона, упоминающие об ответственности, В.С. Коростеле-вым условно названы «закладки об ответственности», поскольку они «размещены вне законодательства об ответственности, не содержат основания и условий применения ответственности, санкции, конкретной меры ответственности» [11, с. 136]. Их наличие должно указывать на то, что соответствующий механизм реализации юридической ответственности предусматривается в отраслевом законодательстве. Но, как утверждает М.А. Кауфман, «в отечественном законодательстве отсутствует целый пласт специального регулирования» [12, с. 96]. Наличие «норм-закладок» об ответственности в сфере обеспечения военной безопасности, не подкрепленных мерами государственного принуждения, свидетельствует о нарушении координационных связей между положениями об ответственности и нормами юридической ответственности и о декларативности законодательных конструкций.
Декларативность характеризуется таким негативным свойством, как указание
на наличие ответственности, в действительности не существующей или предусмотренной только для некоторых субъектов из числа упомянутых в законе. Это создает ложное представление о том, что механизм юридической ответственности в полной мере задействован в механизме обеспечения военной безопасности, хотя его ресурсы использованы лишь частично. Декларирование ответственности в отсутствие соответствующего механизма ее реализации выступает в качестве одного из признаков такого малоизученного правового явления, как юридическая безответственность, являющегося парной категорией юридической ответственности. Следует заметить, что юридическая безответственность не может быть реализована в случае реализации позитивной юридической ответственности, поэтому нельзя согласиться с позицией О.Э. Лейста, отождествляющего безответственность и теоретическую (позитивную) ответственность [13, с. 489]. Если в законодательстве отсутствуют нормы юридической ответственности, обеспечивающие военную безопасность, но субъекты права добросовестно выполняют требования правовых норм, то это исключает их юридическую безответственность.
Следовательно, реализация юридической безответственности возможна только в рамках негативной юридической ответственности. Реализация юридической ответственности в государственно-принудительной форме происходит тогда, когда субъект отступает от требования правовой нормы и не исполняет обязанность по осуществлению правомерного поведения, то есть совершает правонарушение. Между ним и государством возникает охранительное правоотношение юридической ответственности, содержанием которого является право и обязанность государства привлечь виновное лицо к ответственности и право и обязанность правонарушителя претерпеть негативные, неблагоприятные последствия, проявляющиеся в применении к нему мер государственного принуждения, появлении состояния наказанности, сужении правового статуса, имущественной сферы и т.д. Помимо декларативности, юридическая безответственность может проявляться в отсутствии норм, позволяющих привлечь виновное лицо к юриди-
ческой ответственности, в его освобождении от юридической ответственности по различным основаниям, в применении к нему мер принуждения, не соответствующих характеру и степени вредности совершенного правонарушения, характеристикам вины, личности нарушителя, что также требует от государства соответствующего внимания и законодательных решений.
В завершение исследования необходимо сделать выводы:
1. Обеспечение военной безопасности посредством юридической ответственности происходит при ее реализации как в принудительной, так и в добровольной форме. Содержание добровольной формы реализации юридической ответственности в сфере обеспечения военной безопасности определяется совокупностью объективных и субъективных признаков, которые характеризуют правомерность и социальную пользу поведения, заслуживающего поощрения или одобрения со стороны государства.
2. К объективным признакам добровольной формы реализации юридической ответственности в сфере обеспечения военной безопасности относятся: обязанность по соблюдению требований правовой нормы, правомерное поведение, причинная связь между ними, одобрение или поощрение за должное поведение, обстоятельства места и времени. Субъективные признаки добровольной формы реализации юридической ответственности в сфере обеспечения военной безопасности характеризуют способность субъекта осознавать предъявляемые требования, формировать эмоциональное отношение к ним, обладать волей для совершения поступков.
3. Наряду с наличием мер поощрения за правомерное поведение законо-
дательство в сфере обеспечения военной безопасности содержит положения об ответственности, не подкрепленные мерами государственного принуждения, что свидетельствует о нарушении между ними и нормами юридической ответственности координационных связей и о декларативности законодательных конструкций.
4. Декларативность характеризуется таким негативным свойством, как указание на наличие ответственности, в действительности не существующей или предусмотренной только для некоторых субъектов из числа названных в законе. Это создает ложное представление о задействовании в механизме обеспечения военной безопасности механизма юридической ответственности в полной мере, в то время как его ресурсы использованы частично. Декларирование ответственности в отсутствие соответствующего механизма ее реализации является одним из признаков юридической безответственности.
5. Реализация юридической безответственности возможна только в рамках негативной юридической ответственности. Это проявляется в отсутствии норм, позволяющих привлечь виновных лиц к юридической ответственности, в их освобождении от юридической ответственности по различным основаниям, в применении к ним мер принуждения, не соответствующих характеру и степени вредности совершенного правонарушения, характеристикам вины, личности нарушителя.
6. Для усиления взаимодействия механизма юридической ответственности с механизмом обеспечения военной безо-пасности необходимо законодательное закрепление мер государственного принуждения за неисполнение гражданами обязанностей в области гражданской и территориальной обороны.
Список литературы
1. Путин В.В. Быть сильными: гарантии национальной безопасности России // Рос. газ. 2012. 20 февр.
2. Липинский Д.А. Юридическая ответственность и безответственность как парные юридические категории // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2019. N 2 (48). С. 6-24.
3. Национальная безопасность, юридическая ответственность и безответственность: проблемы механизма взаимодействия и системных связей: монография / Д.А. Липинский, Н.В. Макарейко, А.А. Мусаткина [и др.]; под ред. Д.А. Липинского. Москва: РИОР, 2020. 578 с.
4. Липинский Д.А. Проблемы юридической ответственности. 2-е изд., перераб. и доп. Санкт-Петербург: Юрид. центр Пресс, 2004. 409 с.
5. Мальцев В.А. Ответственность в сферах обеспечения различных видов национальной безопасности современной России: некоторые правовые решения // Конституционализм и государствоведение. 2020. N 2. С. 32-38.
6. Боброва Н.А., Степанова В.В. Существует ли позитивная конституционная ответственность? // Ленинградский юридический журнал. 2018. N 3. С. 102-116.
7. Balch W. R.The life of James Abram Garfield, late President of the United States. Philadelphia: J. C. McCurdy & Company, 1881. 773 p.
8. Базылев Б.Т. Сущность позитивной юридической ответственности // Правоведение. 1979. N 4. С. 40-46.
9. Хачатуров Р.Л. Позитивная и ретроспективная юридическая ответственность // Вектор науки Тольят-тинского государственного университета. Серия: Юридические науки. 2014. N 1. С. 106-109.
10. Криминализация и декриминализация как формы преобразования уголовного законодательства: монография / В.П. Кашепов, Н.А. Голованова, А.А. Гравина [и др.]; отв. ред. В.П. Кашепов; Ин-т законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. Москва: Проспект, 2018. 280 с.
11. Коростелев В.С. Закладки об ответственности в федеральном законодательстве // Вестник молодых ученых и специалистов Самарского государственного университета. 2017. N 2. С. 136-147.
12. Кауфман М.А. Правотворческие ошибки в уголовном праве // Журнал российского права. 2016. N 9. С. 92-101.
13. Лейст О.Э. Методологические проблемы юридической ответственности // Проблемы теории государства и права: учеб. пособие / под ред. М.Н. Марченко. Москва: Проспект, 1999. С. 469-504.
References
1. Putin V.V. Be strong: guarantees of Russia's national security. Russian newspaper. 2012. 20 February. (In Russ.).
2. Lipinsky D.A. Legal responsibility and irresponsibility as paired legal categories. Legal Science and Law Enforcement Practice, 2019, no. 2 (48), pp. 6-24. (In Russ.).
3. Lipinsky D.A., Maka^ko N.V., Musatkina A.A. [i dr.]. National security, legal responsibility and irresponsibility: problems of the mechanism of interaction and system connections. Moscow, RIOR Publ., 2020. 578 p. (In Russ.).
4. Lipinsky D.A. Legal liability issues. Saint Petersburg, Legal Center Press Publ., 2004. 409 p. (In Russ.).
5. Mal'tsev V.A. Responsibility in the spheres of ensuring various types of national security in modern Russia: some legal decisions. Constitutionalism and State Science, 2020, no. 2, pp. 32-38. (In Russ.).
6. Bobrova N.A., Stepanova V.V. Is there a positive constitutional responsibility? Leningrad legal journal, 2018, no. 3, pp. 102-116. (In Russ.).
7. Balch W. R. The life of James Abram Garfield, late President of the United States. Philadelphia: J. C. McCurdy & Company, 1881. 773 p. (In Engl.).
8. Bazylev B.T. The essence of positive legal responsibility. Jurisprudence, 1979, no. 4, pp. 40-46. (In Russ.).
9. Hachaturov R.L. Positive and retrospective legal responsibility. Togliatti State University Science Vector, 2014, no. 1, pp. 106-109. (In Russ.).
10. Kashepov V.P., Golovanova N.A., Gravina A.A. [i dr.]. Criminalization and decriminalization as forms of transformation of criminal legislation. Moscow, Prospect Publ., 2018. 280 p. (In Russ.).
11. Korostelev V.S. Bookmarks on responsibility in federal legislation. Bulletin of young scientists and specialists of the Samara State University, 2017, no. 2, pp. 136-147. (In Russ.).
12. Kaufman M.A. Law-making mistakes in criminal law. Journal of Russian law, 2016, no. 9, pp. 92-101. (In Russ.).
13. Leyst O.E. Methodological problems of legal responsibility. Problems of the theory of state and law. Moscow, Prospect Publ., 1999. Pp. 469-504. (In Russ.).
