CC BY
91
УДК 811:801.313
ПОТЕНЦИАЛ КОГНИТИВНОГО ПОДХОДА ПРИ ИЗУЧЕНИИ ИМЕН СОБСТВЕННЫХ
© О.Н. Новикова
Изучение когнитивных оснований личных имен позволяет выявить глубинные механизмы имянаречения. Иллюстративным материалом выступает анализ тенденций имянаречения в современной Шотландии.
Ключевые слова: значение имени собственного; полоиндифферентное имя; мотивы имянаречения; когнитивные основания; концепт; оценка.
Обращение к когнитивной парадигме при изучении имен собственных - антропонимов - представляется вполне естественным, обусловленным антропоцентризмом современного языкознания, пониманием
имени собственного (ИС) как языкового знака, всем ходом развития ономастики. Изначально ИС воспринималось человеком как нечто большее, чем просто название объекта; оно выходило за рамки понятия, включая общественные и личные смыслы, ассоциации, оценки. Когнитивный подход позволяет с новой точки зрения, глубоко и всесторонне подойти к решению многих «болевых» вопросов этой науки, и, прежде всего, вопроса о значении ИС. Сегодня еще продолжается полемика между сторонниками концепции асемантичности ИС (Дж.Ст. Милль, А. Гардинер, А.А. Реформатский, О.С. Ахманова,
Н.Д. Арутюнова), их оппонентами, приписывающими ИС более богатое, по сравнению с именами нарицательными (ИН), значение (Г. Суит, О. Есперсен, Х. Серенсен, Е. Кури-лович), учеными, отрицающими у ИС языковое значение и признающими только их значение в речи (А.В. Суперанская, В.И. Болотов, Д.И. Руденко, Р.З. Мурясов), и лингвистами, отстаивающими особый статус ИС в системе языка (С.Д. Кацнельсон, В.А. Никонов, Д.И. Ермолович, М.Я. Блох, А.А. Живо-глядов). Каждый из подходов сыграл важную роль в разработке теории ИС. В настоящее время достижения разных наук, изучающих человека, привели к пересмотру традиционной трактовки соотношения понятия и значения слова.
А.В. Кравченко подчеркивает, что изучение языкового значения «не может избежать обращения к знакотворческой деятельности человека, а поскольку эта деятельность
вызвана потребностью создания и поддержания информационной среды как биологического условия существования вида, т. е. когнитивной деятельностью», то и семантика оказывается по своим естественным основаниям когнитивной наукой [1]. Значение слова выступает как средство познания, отражающее сложное взаимодействие языковых и энциклопедических знаний, которые формируют личностно переживаемую картину мира. Значение слова фиксирует результаты как научного, так и обыденного познания мира человеком, что обусловлено коммуникативной функцией языка. В когнитивных исследованиях язык рассматривается на фоне других форм интеллектуальной и культурной деятельности человека, что стимулируется сегодня как сосуществованием и взаимодействием различных концепций в рамках одной науки, так и междисциплинарностью, предполагающей взаимодействие лингвистики со смежными науками. Таким образом, когнитивный подход, связанный с изучением и формированием значения, с познавательной (в широком смысле) деятельностью человека, естественен, поскольку значение и знание в онтологии обнаруживают неразрывную связь. В свете когнитивной лингвистики лексическое значение интерпретируется как концепт, «схваченный знаком» [2].
В процессе исследования значения с когнитивных позиций неизбежно возникает вопрос о соотношении значения и концепта. Значение включает ряд семантических признаков (сем), которые известны всем представителям данного языкового сообщества. По отношению к концепту значение выступает как его часть. Таким образом, концепт обращен к миру, а значение - к выражающему и называющему концепт знаку. Концепт,
с одной стороны, есть исходный пункт порождения языкового знака, а с другой - завершающий когнитивный этап смыслового насыщения слова.
Когнитивность ИС определяется знанием об их носителях, хранящихся в коллективной памяти языкового сообщества [3]; в ее основе лежит социальный опыт носителей языка и культуры [4]. Если критерием категориальной идентификации объекта служит обобщенное знание, то системное значение личного имени соотносится с макроконцептом ‘человек’. В философии определение «человека» относится к числу самых трудных. Философы ставят вопрос о сущности и границах данного явления, о том, «где начинается и кончается человек как эмпирическая реальность, где проходит граница его существования в мире, какую часть этого мира он занимает» [5]. Такие философские определения, как человек разумный, человек созидающий, человек говорящий, человек социологический, человек психологический, человек действующий возникли в процессе исследования природы человека и являются различными этапами на пути постижения его сущности. Многообразие действительности находит отражение в разнотипных концептах, чье оязыковление в разных социумах происходит избирательно на основе их культурно-психологической релевантности, системы ценностей кодирующих их людей. Как указывает Т.Н. Семенова, если имя собственное «имеет статус единицы антропоними-кона (или по соглашению группы людей употребляется как личное имя), то оно обязательно будет сохранять общую для всех антропонимов категориальную основу - соотнесенность с концептом «человек» [6]. Другими словами, между ИС и соответствующим классифицирующим концептом (sortal concept) устанавливается постоянная ассоциативная связь [7].
Ономастические единицы пока сравнительно мало изучены в концептуальном плане. Они рассматриваются как на уровне самостоятельного имени, так и в рамках различных типов дискурса и прецедентных текстов. ИС принимает участие в формировании следующих видов концептов: 1) конкретночувственных, предметных образов, которые связаны с именами известных людей; 2) представлений: ИС называют конкретные
предметы или лица с определенными внешними характеристиками, например, Кощей, Софи Лорен; 3) понятий: репрезентируя концептуальные признаки понятийного характера, ИС становится нарицательным, например, Дон Кихот [8]. Необходимо подчеркнуть, что, выступая как производное от тех знаний, которые несет в себе та или иная когнитивная структура, лексическое значение под влиянием языковых и неязыковых факторов может изменяться. Интересно, что при толковании в словарях личных имен когнитивный и культурологический аспекты имени пересекаются, т. к. в них упоминаются выдающиеся личности - носители интерпретируемого имени, которые часто и служат для родителей образом, мотивирующим выбор имени для новорожденного.
По имени человека помещают в какую-то ментальную нишу; имена классифицируют человека по полу (А.А. Живоглядов, T. Brennen, M. Leon), этнической принадлежности (T.S. Kang), социальному статусу (P. Jenkins), в некоторых культурах - по возрасту (А.В. Суперанская, В.А. Никонов). Таким образом, ИС служит конкретизации общего понятия по признаку именования. Компонент «этническая отнесенность» у наиболее распространенных имен может способствовать превращению имени в когнитивный концепт ‘типичный представитель нации’, например, John Bull - англичанин, Mario Rossi - итальянец, Иван - русский.
Как известно, А.Ф. Лосев, опираясь на идеи Платона, создал философское направление, базирующееся на признании априорной первичности особых структур сознания -эйдосов: «Эйдос видится мыслью, осязается умом, созерцается интеллектуально...» [9]. Теорию антропонимического эйдоса разработал А. А. Живоглядов. Под эйдосом он понимает «психический» (мыслительный) эквивалент целого комплексного предмета в нерас-члененном (простом) восприятии («восполнении») его как интуитивно постигаемого и удерживаемого сознанием единства многих черт и признаков» [10]. Эйдетический подход к анализу центральной ономастической категории - антропонима - позволяет охватить всю духовную жизнь человека (А.Ф. Лосев, П. А. Флоренский). Степень концентрации на культурной стороне антропонимического эйдоса определяется теми границами пости-
жения действительности, которые каждый человек в силу своей одаренности или цели, или ценностных установок устанавливает сам. Наивысшей полноты эйдетическое освоение мира получает в художественнопоэтическом творчестве, где мотивированность имени (значащие, «говорящие» имена, вообще, все имена произведения) может определять дискурсивно-логическую образность отдельных фрагментов или всего текста. Но и в бытовом общении «... всякий раз, когда я услышу имя известного мне лица, мне представляется более или менее ясно и полно образ того самого лица, или же известное видоизменение, сокращение этого образа. Эта мысль воспроизводится если не совсем в прежнем виде, то так, однако, что второе, третье воспроизведение могут быть для нас важнее первого. .Хотя имя моего знакомого подействует на меня иначе теперь, когда уже давно его не вижу, чем действовало прежде, когда еще свежо было воспоминание о нем, но тем не менее в значении этого имени для меня всегда остается нечто одинаковое» [11]. «Эйдос» с «концептом» объединяет опыт постижения мира, позволяющий воспринимать сложные объекты как нечто цельное, простое, обязательно субъективно осмысленное, личное.
Именно человек как субъект познания, носитель определенного опыта и знаний играет главную роль в формировании значения. Как отмечает Т.А. Фесенко, одной из ключевых в когнитивной науке является проблема соотношения ментальных единиц и вербальных значений. Вербальное значение представляет собой «узел» в системе переплетений отношений и связей в конкретной социальной среде, имеющих, при этом, индивидуальный характер, поскольку каждый «узел» получает свое значение не только вследствие того, что он отражает, но в силу той релевантности, которую данный «узел» приобретает для индивидуального сознания [12]. С точки зрения когнитивной науки полное семантическое описание того или иного явления предполагает не только учет объективных характеристик какого-либо явления, ситуации, но «учет специфики ее восприятия, наличия соответствующих знаний, интенций, выделенности конкретных единиц и выбора точки зрения (перспективы), концентрации внимания на определенных эпизодах»
[8, с. 18]. Перечисленные моменты можно полностью отнести к описанию ситуации выбора имени: знание имен, выделение определенной стороны имени в соответствии с мотивом наречения (фонетическая сторона, этимологическое значение слова-основы, отантропонимическое значение).
Мотивы имянаречения относятся к ономастическим универсалиям и включают в себя: постепенную утрату связи имен с породившими их апеллятивами; переход при выборе имен на определенном этапе развития народа от обусловленности их прямым значением в область ассоциаций (звуковых, смысловых, подсознательных и символических образов); общность фактов, лежащих в основе мотивировок ИС наряду со специфическими национально-культурными и социально-историческими чертами мотивов в каждом лингвокультурном сообществе.
Везде, где происходит соприкосновение познающего субъекта с миром, происходит оценка этого мира (Г.В. Колшанский, С.С. Хи-декель, Г.Г. Кошель). Имянаречение - это та сфера, где человек соотносит себя с фундаментальными ценностями, смыслообразующими слагаемыми бытия. Оценка как отношение носителей языка к объекту, обусловленное признанием или непризнанием его ценности с точки зрения соответствия или несоответствия его качеств определенным ценностным критериям, зависит от всех факторов, которые определяют существование и функционирование субъекта оценки (имяда-теля) во внешнем мире. Каждый человек обладает своей специфической оценочной шкалой, которая есть результат совмещения внутренних и внешних ценностей, с помощью которых он отражает мир и находит себе место в этом мире. Сложное переплетение в ИС лингвистической и нелингвистической информации служит основанием диаметрально противоположных оценочных выводов в ситуации называния. Особенность ан-тропонимической номинации и состоит в том, что мотив выбора имени зачастую недостаточен или вовсе неосознан.
Имя для каждого индивида имеет свой, особый, личностный смысл. По современному толкованию оппозиция «системное значение - личностный смысл» выступает как взаимодополняющие аспекты семантики языковой единицы (Е.С. Кубрякова, В.Н. Михай-
лов, А.М. Шахнарович). Наличие общего -языкового - значения у имени определяется фиксацией в нем тех признаков референта, которые отражены в представлениях о нем у всех носителей языка: «носитель имени», «пол», «одушевленность», «предметность», «этноязыковая принадлежность». Как явствует из анализа современного шотландского именника, люди все более свободно занимаются имятворчеством, и основная масса новых имен не несет информации о половой и этнической принадлежности их носителей. Очевидно, в этом и состоит особенность настоящего момента в развитии антропоними-ческой системы, свидетельствующая о тенденции изменения отношения человека к личному имени и, соответственно, об изменении статуса имени в системе языка.
Изучение когнитивных аспектов личных имен позволит выявить глубинные механизмы, определяющие мотивы имянаречения. Фактический материал для подобного анализа чрезвычайно разнообразен. Так, в Шотландии десятка самых распространенных личных имен на протяжении многих лет представлена одними и теми же именами: Lewis, Jack, Callum, James, Ryan, Cameron, Kyle, Jamie, Daniel, Matthew - мужские; Sophie, Emma, Ellie, Amy, Erin, Lucy, Katie, Chloe, Rebecca, Emily - женские. Эти имена давно вошли в шотландский именник; они освоены литературой и фразеологией, имеют богатые культурно-исторические коннотации. Однако в Шотландии (как и в других частях Великобритании) основными тенденциями в имянаречении являются рост числа полоиндифферентных и двойных имен, уменьшение концентрации самых популярных имен при увеличении числа единичных именований и именований со средним именем, заимствований. В группе андрогинных имен наблюдается варьирование по половой предпочтительности имени: Bailey, Blair, Ca-lum, Charlie, Elliot, Finlay, Jayden, Kaiden, Logan, Nairn, Riley, Sam, Tyler - более мужские; Alexis, Casey, Charley, Kacey, Leigh, Morgan, Rowan, Skye, Sydney - более женские; Alex, Beam, Aubrey, Calian, Ka, Qi, Yu -используются одинаково и для мужчин, и для женщин. В качестве личных имен стали использоваться такие нарицательные слова, как Courage, Boss, Cash - для мальчиков, Acacia, Divine, Charisma, Blessing, Bluebell,
Breeze, Dawn - для девочек. В 2006 г. отмечены единичные имена A, AJ, A-J, Ajae, Aijay, Aleczander, Alexxander, Alexzander, Bo, P-Jay, Ti, T’Jay - для мальчиков, Natasha-Jo, Po, Ru’A, Tsz - для девочек; самые популярные мужские имена Cameron, Jamie используются и для называния девочек, одна девочка получила имя Jack [13].
В качестве основных мотивов, определяющих выбор ребенку полоиндифферентного имени, выдвигаются следующие: стремление к новизне и оригинальности, убежденность в том, что девочки должны уметь делать то, что делают мальчики, мужское имя может дать им преимущество в «мужском» мире. Результаты ассоциативных экспериментов показывают, что стереотипы популярных имен гендерно окрашены [14]. Ряд лингвистов объясняет всплеск нетрадиционных имен и имен-unisex языковым антисек-сизмом, т. е. стремлением преодолеть языковую и концептуальную предвзятость против женщины [4]. Но исторический процесс ведет как к смене общественных приоритетов, так и к изменениям когнитивных оснований ряда языковых категорий (А.В. Кирилина. Е.Б. Белик, О.Н. Колосова). По мнению этих авторов, когнитивной основой гендерных различий в английском языке, воплощенных, в частности, в личных именах, является отчуждение полов, основанное на социальном противопоставлении мужчин и женщин.
Особенности соотнесения фонетической и графической форм слова в английском языке делают возможными многочисленные варианты одного слова-имени. Приобретая статус независимого именования, они фиксируются словарями личных имен: Catharine, Catherine, Cathirynne, Cathleen, Katharine, Katherine, Kathleen, Khatelynne.
Креативный характер антропонимов является их существенным свойством, обусловленным недолговечностью именуемой реалии - человека. Каковы бы ни были мотивы конечного выбора имени, «сам факт раздумий и принимаемого в результате этого решения всегда привносит элемент творчества в акт антропонимической номинации» [10, с. 3]. В отечественном языкознании креативность рассматривается в единстве языкового и речевого аспектов, а глубинные причины возникновения нового в языке связываются, прежде всего, с особенностями мыслитель-
ной деятельности человека (Л.В. Щерба, А.А. Леонтьев, А.Р. Лурия). С точки зрения когнитивной науки создание нового имени -это не столько использование заранее заданных ментальных репрезентаций, сколько активный процесс установления разнообразных связей между ментальными пространствами, в которых происходит интегрирование различных аспектов информации. В таком случае языковая единица не просто возбуждает в нашем сознании определенную стереотипную когнитивную структуру, а запускает творческий процесс, при котором сам человек выбирает пути и способы конструирования ситуации или объекта.
Если исходить из того, что «Языковые значения - это социально закрепленные смыслы, которые хранятся в коллективном сознании говорящих» [8, с. 41], т. е. из того, что значение энциклопедично по своей сути и для характеристики значения слова необходима определенная фоновая информация, то естественен вопрос: что стоит за такими креативными именами? Очевидно, как и в случае с любым новым языковым знаком, необходимо его объяснение, толкование. Базовым семантическим признаком, относящимся к описанию называемого новым словом денотата, выступает «человек». Новое имя не дает никаких ассоциаций, связей, аллюзий и требует ответа на вопрос: «Что значит это имя? Почему это слово является именем человека?». Получение любого объяснения, т. е. каких-то знаний, обеспечивает когнитивные основания для восприятия нового слова или известного слова в новой функции как именования индивида. В обыденной жизни отсутствие четкой дефиниции значения ИС не мешает оперировать ими. Очевидно, людям ясна общая идея категории ИС, ими осознана ее прагматическая целесообразность.
1. Кравченко А.В. Язык и восприятие. Когнитивные аспекты языковой категоризации. Иркутск, 2004. С. 14.
2. Кубрякова Е.С. Память и ее роль в исследовании речевой деятельности // Текст в коммуникации. М., 1991. С. 4.
3. Антышев А.Н. // Когнитивные и культурологические аспекты антропонимии в лингводи-дактике // Лингво-методические проблемы обучения иностранным языкам в вузе: материалы науч.-метод. конф. Уфа, 2004. С. 6-9.
4. Пак С.М. Ономастикон как объект филологического исследования (на материале американского дискурса XIX-XX вв.): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 2005.
5. Межуев В.М. Человек как предмет науки // Человек в системе наук: сб. науч. ст. М., 1989. С. 49-58.
6. Семенова Т.Н. Антропонимическая индивидуализация: когнитивно-прагматические аспекты. М., 2001. С. 95.
7. Linsky L. Names and descriptions. Chicago; L., 1977.
8. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика. Тамбов, 2000. С. 43-44.
9. ЛосевА.Ф. Философия имени. М., 1990. С. 122.
10. Живоглядов А.А. Реализация поэтической функции английских имен собственных личных. М., 1998. С. 127.
11. Потебня А.А. Мысль и язык (извлечения) // Хрестоматия по истории языкознания XIX-XX веков. М., 1956. С. 119.
12. Фесенко Т. А. Концептуальные основы перевода. Тамбов, 2001.
13. URL: www.gro.gov.uk.
14. Lawson E.D. Personal names: 100 years of social science contribution // Names. 1981. V. 32. № 1. P. 45-73.
Поступила в редакцию 14.04.2009 г.
Novikova O.N. Potential of cognitive approach in the study of proper names. Investigation of cognitive aspects of
personal names makes it possible to reveal the deep-laid mechanisms of name-giving. Analysis of the tendencies of naming in modern Scotland serves as illustrative material.
Key words: proper name meaning; unisex name; motives of name-giving; cognitive foundations; concept; evaluation.
