CC BY
75
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2018. № 1
Е.В. Зотова
(ведущий архивист отдела рукописей Российской государственной библиотеки, соискатель кафедры всеобщей истории искусств исторического факультета
МГУ имени М.В. Ломоносова)*
ПОРТРЕТ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КНИЖНОЙ МИНИАТЮРЕ НА ПРИМЕРЕ ИЗОБРАЖЕНИЙ ЕПИСКОПОВ В КНИЖНОЙ МИНИАТЮРЕ ГЕРМАНИИ X-XII вв.
Статья посвящена проблеме портрета в искусстве западноевропейского Средневековья. Изображения епископов — заказчиков и донаторов — в книжной миниатюре Германии X—XII демонстрируют не только специфику средневекового портрета (отсутствие индивидуальных черт во внешности изображенного и т.д.), но и особенности, характерные именно для образов представителей высшей церковной власти (репрезентация сана епископа). В статье приводятся примеры специальных тем и ситуаций, встречающихся в данной категории образов (тема преемственности церковной власти и др.). Наряду с известными памятниками автор рассматривает и не упоминавшиеся ранее в контексте проблемы портрета миниатюры рукописи «Служба св. Виллигизу с описанием его чудес» из собрания Российской государственной библиотеки.
Ключевые слова: искусство Средних веков, портрет в средневековом искусстве, книжная миниатюра, иллюминированные рукописи, образ епископа.
The article concerns Western medieval art. The figures of bishops — commissioners of manuscripts and donors — in German book illumination of the 10th— 12th centuries demonstrate not only the specificity of the medieval portraiture but characteristic features of images of representatives of higher ecclesiastical authority al well. This article exemplifies special subjects and situations involved in this category of images (idea of the episcopal succession etc.). The author suggests to place within the context of problem of the medieval portraiture along with the well-known examples two miniatures from the manuscript of the "Church service and Miracles of St. Willigis" in the collection of the Russian State Library.
Key words: Medieval art, portrait in Medieval art, book illumination, illuminated manuscripts, image of the bishop.
* * *
Термином «портрет» обозначают изображение конкретного человека. Основной задачей портрета принято считать передачу некоего «сходства» — совокупности индивидуальных черт и признаков, делающих образ узнаваемым. Изображения конкретных людей —
* Зотова Елизавета Валентиновна, тел.: 8-903-164-17-75; e-mail: elizazot@gmail.com
императоров, королей, представителей знати, церковных иерархов, монахов — встречаются и в изобразительном искусстве средневековой Европы, в том числе в книжной миниатюре. В рукописных книгах, созданных в Германии в Х—Х11 вв., наиболее часто появляются образы создателей рукописей — писцов, авторов, а также заказчиков книг. В этот период основными заказчиками становились представители церковной власти — епископы и аббаты, и их изображения, как правило в контексте посвятительных сцен, размещались на страницах кодексов. Данные изображения прекрасно иллюстрируют основные аспекты проблемы портрета в средневековой западноевропейской книжной миниатюре, которые будут отражены в настоящей статье.
Одним из первых у историков искусства возник вопрос, можно ли расценивать изображения светских и церковных владык как портрет в привычном понимании этого слова. В 1907 г. вышла монография М. Кеммериха «Раннесредневековая портретная живопись в Германии до середины XIII века»1, в которой автор исследует проблему портрета в средневековой живописи на примере книжной миниатюры эпохи Каролингов, Оттонов, а также более поздней, и в частности, на примерах изображений епископов. Основным признаком, определяющим, является ли изображение портретом, он называет передачу индивидуальных особенностей внешности портретируемого; он различает понятия «изображения» (например, библейских персонажей, или же людей, которых художник не имел возможности увидеть лично) и собственно «портрета». Например, согласно Кеммериху, узнаваемым средневековый мужской портрет делали три основных элемента: наличие/отсутствие бороды, прическа (а также цвет волос), форма лица.
В 1920-е гг. немецким историком Вальтером Гётцом ^ое12) на базе Исследовательского института истории культуры и всеобщей истории в Лейпциге было инициирован научный проект по изучению изображений человека в средневековом искусстве Германии, предполагавший создание собрания описаний подобных изображений. В 1927 г. Зигфрид Генри Штайнберг, принимавший участие в проекте Гётца, опубликовал статью «Основы и развитие портрета в немецком Средневековье»2. Штайнберг говорит об отличии средневековых изображений от портрета в современном понимании, основной задачей которого является передача сходства с моделью.
1 Kemmerich M. Die frühmittelalterliche Porträtmalerei in Deutschland bis zur Mitte des XIII. Jahrhunderts. München, 1907.
2 Steinberg S.H. Grundlagen und Entwicklung des Portr ts im deutschen Mittelalter // Kultur- und Universalgeschichte. Walter Goetz zu seinem 60. Geburtstag. Leipzig; Berlin, 1927. S. 21-34.
В отличие от портретов более поздних эпох, изображения конкретных людей (и прижизненные, и посмертные) в Средневековье появляются исключительно с целью обозначения каких-либо их деяний, а не для того, чтобы запечатлеть их облик. В статье автор также определяет круг лиц, которые могли быть изображены — это представители высшей светской и церковной власти.
В 1928 г. под редакцией В. Гётца начинает издаваться серия «Развитие изображения человека» ("Die Entwicklung des menschlichen Bildnisses"). Серию открывали три монографии, посвященные изображению человека в средневековом искусстве: П. Шрамма — «Немецкие императоры и короли в современных изображениях»3, Й. Прохно — «Посвятительные изображения и изображения писарей в немецкой книжной миниатюре»4 и З.Г. Штайнберга и К. Штайн-берг-фон Папе — «Изображения церковных и светских князей и владык»5. В первой монографии серии речь идет исключительно об образах королей и императоров. П.Э. Шрамм не считает эти изображения портретами, т.к. они не отражают индивидуальность конкретного человека, а воплощают общий тип властителя.
В двух следующих исследованиях серии авторы говорят о проблеме портрета в средневековом искусстве применительно к изображениям епископов. Монография Й. Прохно представляет собой каталог посвятительных миниатюр с кодикологическими описаниями рукописи, в которых содержатся данные миниатюр, детальные описания самих миниатюр, а также приводятся новейшие библиографические данные. Памятники систематизированы по группам, объединенным по стилистическим (принадлежность к одной школе миниатюры) или же иконографическим признакам. Во введении, в котором автор делает краткий обзор истории посвятительных изображений начиная с позднеантичных времен и определяет круг изображаемых лиц, Прохно также касается и общей проблематики средневекового портрета. Он характеризует исследуемые изображения как «предварительные ступени» портрета, так как они содержат некую информацию, позволяющую узнать представленного на них конкретного человека, и выделяет среди них два основных типа: изображения с подписями, в которых обозначены имена, и изображения, обладающие иными индивидуаль-
3 Schramm P.E. Die deutschen Kaiser und Knige in Bildern ihrer Zeit, 751-1190. Berlin, 1928.
4 Prochno J. Das Schreiber- und Dedikationsbild in der deutschen Buchmalerei. Teil 1. Leipzig; Berlin, 1929.
5 Steinberg S.H., Steinberg-von Pape C. Die Bildnisse geistlicher und weltlicher Fürsten und Herren. Teil 1 (von der Mitte des 10.bis zum Ende des 12) Jahrhunderts (950-1200). Leipzig; Berlin, 1931.
ными признаками, делающими образ узнаваемым (представление в определенном окружении или с соответствующими атрибутами). Кроме того, Прохно называет еще одно важное условие: изображения должны быть прижизненными, тогда они могут считаться «пред-портретом» в отличие от типовых образов. Посвятительные миниатюры (в том числе и представляющие заказчиков-епископов) автор относит к именно этой категории.
Вышедшая в той же серии монография Штайнберга и Штайн-берг-фон Папе еще ближе к теме портрета: изображения, рассматриваемые в работе, не представляют собой картину развития аристократического сознания (как в книге Шрамма), их не объединяет и содержание (как «посвящение» у Прохно), это просто изображения конкретных людей. Основная идея работы, уже изложенная Штайнбергом в упомянутой выше статье 1927 г., заключается в том, что все эти изображения появились не просто так, всегда есть причина, по которой конкретный человек был изображен, и в основном эти причины видят в политических обстоятельствах. Авторы уделяют внимание проблеме сходства изображения с изображаемым: визуального сходства не требовалось, т.к. идентификация происходила по именам и иногда по атрибутам, а черты лица, прическа, и даже цвет волос изображенного были представлены согласно существующим в тот период представлениям об идеальном внешнем облик. Основной акцент в исследовании делается на том, что все собранные в монографии изображения духовных и светских владык созданы в контексте церковного искусства. Штайнберг отмечает, что в посвятительных сценах «портрет» донатора выполняет функцию его символического «представителя», и здесь нет необходимости в портретном сходстве, т.к. для Бога это не представляет важности — он и так знает донатора.
Перечисленные выше исследования в немецкой историографии являются базовыми работами, освещающими проблематику средневекового портрета, выявившими основные его принципы. В отечественной науке данная тема была освещена В.Н. Гращенковым в монографии «Портрет в итальянской живописи Раннего Возрождения»6, где речь идет об особенностях средневековых «портретных изображений» в сравнении с портретом в современном его значении (имперсональность, типичность изображений).
Таким образом, основываясь на приведенных выше исследованиях, можно говорить о том, что основная проблема средневекового портрета — это проблема передачи индивидуальности в изо-
6 Гращенков В.Н. Портрет в итальянской живописи Раннего Возрождения. Т. 1. М., 1996. С. 28-30.
бражении человека. Насколько был индивидуализирован облик «портретируемого» в книжной миниатюре, можно выявить двумя основными способами: путем сравнения нескольких изображений одного человека7 и путем сравнения с изображениями других персонажей в том же изобразительном источнике. Кеммерих, Про-хно, Штайнберг в основном анализируют памятники оттоновской эпохи, предоставившей весьма обширный материал для исследований. В этот период имперские епископы являлись одними из основных заказчиков иллюминированных кодексов, и некоторые из князей церкви были не один раз изображены в посвятительных сценах, как, например, Эгберт, архиепископ Трира (993—997).
Эгберт представлен на миниатюрах в двух кодексах, созданных по его заказу: «Псалтыри Эгберта»8 и «Кодексе Эгберта». На миниатюрах псалтыри архиепископ показан дважды, в посвятительных сценах: в первой сцене (л. 16 V и 17 г) он принимает книгу у монаха Руодпрехта (предположительно, являющегося создателем рукописи), во второй (л. 17 V и 18 г) — передает псалтырь св. Петру, выступающему в роли святого покровителя (Петру был посвящен трирский кафедральный собор). Посвятительные миниатюры занимают по две целых страницы (разворот): слева изображения подносящего книгу, справа — принимающего. В первой сцене Эг-берт показан в образе владыки, восседающем на престоле. Трир-ский архиепископ представлен в литургическом облачении: на нем белая альба, золотистая далматика, пурпурная риза, стола и паллий. Правой рукой он благословляет, в левой держит педум. Эгберт изображен с четырехугольным трапециевидным нимбом — Хазелофф объясняет появление данного не характерного для германского искусства элемента итальянским влиянием. Подобный нимб в литературе принято обозначать термином «нимб живущего», но А. Хазелофф9 трактует этот атрибут шире и проводит аналогии с итальянскими памятниками, где нимбы у духовных лиц являлись атрибутом сана, т.е. не имели непосредственного отношения к характеристикам личных качеств изображенного.
На второй паре миниатюр представлены Эгберт (18 V), преподносящий кодекс, и св. Петр, кодекс принимающий (19 г). Эгберт
7 См.: Prochno J. Das Bild des Hrabanus Maurus. Ein Beitrag zur Geschichte des Porträts // Kultur- und Universalgeschichte. Walter Goetz zu seinem 60. Geburtstag. Leipzig; Berlin, 1927. S. 16.
8 Psalterium Egberti (Codex Gertrudianus) Чивидале. Национальный археологический музей. Ms. CXXXVI. Райхенау, ок. 980. Пергамен, 233 л., 23,8x18,8 см.
9 SauerlandH.V., Haseloff A. Der Psalter Erzbischof Egberts von Trier, Codex Gertrudianus, in Cividale: Festschrift der Gesellschaft für Nützliche Forschungen zu Trier zur Feier ihres hundertjährigen Bestehens. Trier, 1901. S. 50.
в литургическом облачении бережно несет псалтырь, левая рука, в которой лежит книга, покрыта тканью - изображение покровен-ных рук соответствует традиции донаторских сцен. Св. Петр представлен в традиционной иконографии. Апостол протягивает руку по направлению к книге, изображенной на соседней миниатюре, -благосклонно принимает дар архиепископа.
Какую информацию об Эгберте дают эти изображения? Во-первых, Эгберт - обладатель священного сана: на это указывает детально показанное литургическое облачение и четырехугольный нимб. Во вторых, он - человек, совершающий богоугодный поступок (и в то же время епископ, заботящийся о своей епархии: посвящение св. Петру может говорить о том, что кодекс был предназначен для кафедрального собора в Трире). В третьих, архиепископ Трира - могущественный властитель, о чем говорит изображение Эгберта на троне, воспроизводящее императорские образы. Восседающий на престоле Эгберт очевидно уподобляется св. Петру, и такое подражание князю апостолов в полной мере отвечает цер-ковно-политическим амбициям трирского архиепископа. А если рассматривать этот образ в контексте всей изобразительной программы кодекса, содержащего 14 миниатюр с образами предшественников Эгберта святых епископов Трира, начиная со св. Евхария (л. 30 V), бывшего, согласно легенде, учеником апостола Петра, то становится ясно, что трирский архиепископ выступает здесь и как «наследник» св. Петра.
В миниатюрах «Псалтыри Эгберта» информации содержится намного больше, чем можно предположить для посвятительной сцены с преподнесением дара святому покровителю. Однако о том, что здесь представлен именно Эгберт, мы узнаем только из текста посвятительной надписи, в которой называется имя донатора. Что же касается передачи внешнего сходства, то в данном случае о нем не может быть и речи, - лица всех изображенных на миниатюрах персонажей относятся к одному и тому же типу, часто встречающемуся в произведениях искусства этого периода, варьируются лишь прически и цвет волос.
Еще одно изображение Эгберта находится в евангелистарии, известном под названием «Кодекс Эгберта»10. На посвятительной миниатюре (л. 2 г) на парадном пурпурном фоне представлен заказчик кодекса, принимающий кодекс от монахов Керальда и Хе-риберта. Эгберт восседает на золотом фальдистории как на престоле - так же, как и на посвятительной миниатюре «Псалтыри
10 Codex Egberti. Трир, Stadtbibliothek. Ms. 24. Райхенау, 983—990 гг. Пергамен, 165 лл., 27x21 см.
Эгберта». Разница в масштабах фигур архиепископа и монахов очень значительна: головы обоих монахов находятся на уровне верха фальдистория. Такая очевидная иерархия демонстрирует высокий статус архиепископского сана. О сане изображенного также говорит литургическое облачение и сходный с итальянскими образцами трапециевидный нимб. Исследователи11 видят в появлении подобного образа епископа-властителя отражение нового осознания представителями имперской церкви своей роли в жизни империи. Таким образом, изображение выходит за рамки рассказа о конкретном действии — заказе кодекса трирским архиепископом, показывая в первую очередь образ Эгберта как носителя высокого священного сана. Что же касается передачи внешнего сходства, то и здесь это не входит в задачу художника, хотя Кеммерих12 и склонен был видеть в изображении Эгберта в евангелистарии некие индивидуальные черты — по сравнению с типизированными образами псалтыри. Однако, если просмотреть другие миниатюры кодекса (помимо посвятительной сцены манускрипт содержит еще 59 миниатюр со сценами новозаветного цикла), то подобный тип лица будет встречаться довольно часто. При этом «Эгберт» из псалтыри совершенно не похож на «Эгберта» из евангелистария — лица относятся к разным типам, общих черт не наблюдается.
Кеммерих объясняет невнимание художника к индивидуальным чертам тем, что художник в скриптории аббатства Райхенау мог не видеть трирского архиепископа или же «не обладал даром наблюдения». Сравнение с миниатюрами, созданными в тех же городах, где находился заказчик, опровергает данное предположение. Примером такого изображения является посвятительная миниатюра «Драгоценного Евангелия Бернварда»13 — евангелиария, созданного по заказу Бернварда, епископа Хильдесхайма (993—1022). Кодекс предназначался для алтаря, посвященного Богоматери, в храме аббатства Св. Михаила, основателем которого был Бернвард. Посвятительная сцена состоит из двух миниатюр, расположенных на развороте рукописи: слева (л. 16 V) представлен сам Бернвард, облаченный в литургические одежды. Епископ показан в пространстве храма, перед алтарем, на который он возлагает книгу, осуществляя таким образом символический акт дарения. На л. 17 г изображена Богоматерь с младенцем Христом, восседающая на престоле и коронуемая архангелами. Дева Мария протягивает руки
11 Mayr-Harting H. Ottonische Buchmalerei. Liturgische Kunst im Reich der Kaiser, Bischöfe und Äbte. Stuttgart; Zürich, 1991. S. 189.
12 Kemmerich M. Op. cit. S. 60—61.
13 Хильдесхайм Музей кафедрального собора. Domschatz Inv.-Nr. DS 18. Хиль-дескайм, ок. 1015. Пергамен, 232 лл., 28,0x20,0 см.
к короне Бернварда — принимает дар, таким образом демонстрируется взаимодействие между участниками посвятительной сцены. Рукопись была создана в Хильдесхайме, и ее создателям должен был быть знаком облик епископа Бернварда, но и в данном случае в изображении заказчика отсутствуют какие-либо индивидуальные черты: такие же лица и прически (за исключением тонзуры) у архангелов, представленных на соседней странице кодекса. При этом литургическое облачение епископа воспроизводится практически документально, что является, как показывают и многие другие примеры, характерной чертой изображений епископов.
Условный характер изображения внешнего облика епископа, но обязательно с определенными инсигниями, указывающими на сан, был также характерен для епископских монет и печатей. Идентификация изображенного также осуществлялась с помощью надписей. Внешнего сходства в данном случае и не требовалось, но детали литургического облачения должны были быть видны четко: так, например, на печатях архиепископов должен был обязательно присутствовать паллий, как знак именно архиепископской власти.
В книжной миниатюре Х1—Х11 вв. в отношении «портрета» не происходит никаких существенных изменений: художники не стремятся передать какие-либо индивидуальные черты и создают образ в соответствии с эстетическими предпочтениями своей эпохи. Реальные возраст изображаемого человека, тип фигуры, цвет волос не имеют никакого значения. Цвет волос, например, выбирается в соответствии с общим колористическим решением миниатюры или согласно существовавшей в тот момент «моде». Так, например, Элленгард, епископ Фрайзинга (1052—1087), был изображен на посвятительных миниатюрах в двух созданных по его заказу рукописях — в «Фрайзингском сакраментарии»14 и в евангелиарии15, находящемся в настоящее время в собрании Баварской государственной библиотеки, и у его изображений различны не только черты лица (что могло бы при иных обстоятельствах объясняться манерой и художественными способностями мастера), но и цвет волос (в евангелиарии епископ показан темноволосым, в сакрамен-тарии же у него волосы светлые).
Для всех прижизненных изображений, созданных в рассматриваемый период, и не только в книжной миниатюре, но и в произ-
14 Бамберг, Staatsbibliothek, Msc. Lit 2. Фрайзинг, 1052—78 гг. Пергамен, 202 лл., 27,1x19,5 см.
15 Мюнхен, Bayerische Staatsbibliothek. Clm 6831. Фрайзинг (?), 1052-1078. Пергамен, 268 лл., 17x13,5 см.
ведениях декоративно-прикладного и монументального искусства, характерно следование некоему идеальному типу, представлениям о том, как должен выглядеть служитель церкви или же король. В случае с «портретами» епископов и архиепископов империи, мы имеем дело не с «портретами» конкретных людей с их индивидуальными чертами, а «портретом» именно епископа, сан здесь — важнейшая характеристика изображенного, неотъемлемая часть его личности. Сан обозначается с помощью соответствующего литургического облачения и инсигний, а также как правило указывается в подписях и посвятительных надписях рядом с именем.
Отсутствие индивидуальных черт во внешности представленных в книжной миниатюре епископов особенно бросается в глаза в тех изображениях, где епископ — современник художника показан вместе со святым, также являющимся носителем высшего церковного сана. Наиболее наглядным образом эта тема раскрывается в двух памятниках середины XII в., в которых архиепископы-заказчики кодексов изображены вместе со святыми.
Первый памятник — это рукопись, содержащая сочинение Аврелия Августина «О буквальном смысле Книги Бытия» ("Бе Genesi аё ИИегаш") из собрания Баварской государственной библиотеки16. Книга была создана в скриптории при кафедральном соборе Зальцбурга по заказу архиепископа Эберхарда (1147—1167). На первом листе манускрипта (л. 1 г) помещена посвятительная миниатюра, представляющая заказчика, преподносящего книгу святому покровителю Зальцбурга и патрону кафедрального собора — св. Руперту, первому зальцбургскому епископу. Оба епископа представлены в архитектурном обрамлении, обозначающем пространство кафедрального собора, справа изображен алтарь, на который возложена книга (таким образом, книга показана два раза — подобный прием встречается и в других памятниках). Фигура святого значительно превышает по масштабу фигуру донатора, что характерно для посвятительных сцен подобного типа. Оба церковных иерарха представлены в полном литургическом облачении (риза, далматика, альба, стола, митра) и с манипулами, причем св. Руперт, живший в эпоху Каролингов, облачен по образцу середины XII в. — на его голове митра, вошедшая в облачение епископов только с середины
XI в. и появившаяся в изображениях епископов уже в следующем,
XII столетии17.
16 Мюнхен, BSB, Clm 15812. Зальцбург, 1147-1167. Пергамен, I + 164 лл., 29x19 см.
17 См.: Braun J. Die liturgische Gewandung im Occident und Orient. Darmstadt, 1964. S. 467.
Лицо и прическа святого епископа изображены в соответствии с представлениями об идеальном типе внешности в период создания рукописи. Этот тип встречается не только в произведениях заль-цбургской школы, но и в памятниках, имеющих иное географическое происхождение. Например, достаточно близкий тип внешности мы наблюдаем в изображении св. Анно II, архиепископа Кёльна в рукописи "Vita Annonis minor"18 созданной в 1180-е гг. в скрип-тории аббатства Зигбург, принадлежащего к Кёльнской епархии. И в упомянутых выше памятниках, и на миниатюрах во многих других манускриптах XII в. мы имеем дело с идеальным образом святого епископа, но подобная идеализация свойственна не только изображениям святых, но и современников, например, как в данном случае, заказчика рукописи. Внешний облик архиепископа Эберхарда относится к тому же типу, что и облик его святого предшественника. Сходны у них не только черты лица, но и возраст. Эберхард был посвящен в архиепископы уже весьма пожилым человеком, но здесь ничто не указывает на его возраст. Миниатюра представляет собой типичный для зальцбургской школы рисунок пером, и раскрашен здесь фон, поэтому здесь мы ничего не можем сказать, например, о цвете волос изображенных. Пожилой возраст, как правило, обозначали «седые» волосы, но, впрочем, возраст в средневековом «портретном» искусстве — это такая же условность, как и сам цвет волос. Идеализированную внешность действующего архиепископа можно объяснить тем, что любой епископ, не обязательно причисленный к лику святых, должен был являть собой пример для своей паствы19.
Вероятно, в данном случае можно предположить и намеренное уподобление архиепископа-донатора его святому предшественнику. Помимо основного контекста — преподнесения книги святому патрону собора, здесь можно проследить и параллельный контекст: демонстрация преемственности церковной власти: Эберхард выступает как легитимный наследник св. Руперта и поэтому уподобляется ему. Конечно, ни о каких индивидуальных внешних чертах здесь речи быть не может, однако изображение рассказывает о конкретном человеке, имя и сан которого названы в посвятительной
18 Vita Annonis Minor, Дармштадт, Университетская библиотека, Hs. 945, Зигбург, ок. 1180-1181 г. Пергамен, 68 лл., 18,0x14,0 см. На миниатюре (л. 1) святой архиепископ Анно представлен в полный рост, с моделями основанных им монастырей и построенных церквей.
19 Burkhardt S. Mit Stab und Schwert. Bilder, Träger und Funktionen erzbischöflicher Herrschaft zur Zeit Kaiser Friedrich Barbarossas. Die Erzbistümer Köln und Mainz im Vergleich. Ostfildern, 2007. S. 27.
надписи, а также о конкретном его действии (о заказе книги для кафедрального собора), о его понимании роли архиепископа как продолжателя церковной традиции).
Следующий памятник, также относящийся к середине XII в., в настоящее время находится в собрании Российской государственной библиотеки (см. рис.). Это рукопись «Служба св. Виллигизу с описанием его чудес»20, созданная в одном из майнцских скрип-ториев и предназначавшаяся для церкви канониката св. Стефана в Майнце. Манускрипт датируется21 по времени правления архиепископа Майнца Генриха I — 1142—1152 гг., представленного на одной из посвятительных миниатюр и упоминающегося в рукописи. Кодекс содержит текст службы святому Виллигизу и чтения с описаниями его чудес. Архиепископ Майнца Виллигиз (975—1011) — один из наиболее ярких представителей имперской церкви эпохи Оттонов — не был канонизирован, но местно почитался в Майнце, прежде всего в построенном им храме св. Стефана. Святой22 архиепископ в рукописи изображен дважды: на посвятительных миниатюрах на л. 1 v и 2 v, где он показан в первом случае — с Гартманном, пробстом кафедрального собора, во втором — с архиепископом Генрихом I. На миниатюрах оба персонажа представлены в полный рост, они держат в руках табличку с надписью декоративным маюскульным письмом на золотом фоне. Надписи представляют собой начальные строки «писем» Виллигиза, — обращений архиепископа с Гартманну23 и Генриху24. Имена и сан изображенных указаны в подписях над миниатюрами. Оба архиепископа и пробст облачены согласно своему сану. Виллигиз и Генрих представлены в литургическом облачении (альба, далматика, казула, паллий, литургические туфли), в руках они держат пастырский посох (pedum), относящийся к инсигниям епископа. Голову архиепископов венчает митра, т.е. Виллигиз облачен по современному архиепископу Генриху образцу. Виллигиз показан светловолосым, с бородой и усами, вокруг его головы золотой нимб. Гартманн и Генрих изображены седовласыми.
Как показали предыдущие примеры, появление в книгах прижизненных изображений должно было быть обусловлено какими-
20 РГБ. Ф. 183. № 368. Майнц, 1147-1152. Пергамен, 38 лл., 19,5x12 см.
21 Повествование о чудесах святого Виллигиза, произошедших в 1147 г. (л. 17 v) позволяет предположить, что текст был написан не ранее 1147 г.
22 В рукописи Виллигиза называют "sanctus" (см. подписи к миниатюрам).
23 Нач.: "Ego Willigisus conservus tuus et fratrum tuorum..." — текст продолжается на след. странице (2 r) (текст см.: Герье В.И. Указ. соч. М., 1869. С. 1—3).
24 Нач.: "Venerabili et dilecto fratri Heinrico sancte Magontine sedis..." — текст продолжается на след. страницах (3 r—3 v) (см.: Герье В.И. Указ. соч.).
Зсв-^хты^ё дясм«р5. Ъ «ямс* адиЬгвре ииУ'
Архиепископы Майнца Виллигиз и Генрих I. Посвятительная миниатюра «Службы св. Виллигизу с описанием его чудес». Российская государственная библиотека, Ф. 183.1 № 368, л. 2 V. Фото автора
либо конкретными причинами, чаще всего это какие-либо действия, связанные с созданием книги (работа писца, авторство текста, заказ манускрипта). В рукописи отсутствуют прямые указания на роли Гартманна и Генриха по отношению к данной рукописи, но сам факт их изображения на посвятительных миниатюрах, а также текст «обращения» к ним Виллигиза, позволяет с весьма высокой степенью вероятности предположить, что Гартманн может быть автором
текста службы25, а Генрих — заказчиком26. Согласно В.И. Герье, Генрих представлен на миниатюре, так как он был инициатором процесса канонизации Виллигиза, а Гартманн был его основным помощником в этом деле27, но ни в московской рукописи, и в других источниках не сохранилось достоверных сведений о предпринятых майнцским архиепископом действиях по утверждению культа своего святого предшественника. Также и в книжной миниатюре рассматриваемого периода не было обнаружено примеров изображений в подобном контексте. Таким образом, авторство (Гартманна) и донаторство (Генриха) можно считать наиболее вероятным поводом для создания их «портретов» в рукописи.
Что же касается проблемы индивидуальности, то и в этих миниатюрах единственное, что указывает на конкретную личность, — это имя изображенного. И в данном случае мы имеем дело с идеализированным типом внешности, сходным с тем, что уже встречался в изображениях св. Руперта и архиепископа Зальцбурга Эверхарда, а так же св. Анно Кёльнского, т.е. нет никакой разницы в образах святых и современников.
Также интересен тот факт, что облачение Генриха I в точности повторяет облачение Виллигиза на первой миниатюре, и, если бы не нимб надо головой второго архиепископа и не соответствующие подписи, именно его можно было бы принять за Виллигиза. Возможно, причина — в колористическом решении, выбранном художником: в средневековой миниатюре часто встречается чередование цветов. Однако здесь более вероятно намеренное уподобление Генриха его святому предшественнику — в контексте идеи преемственности церковной власти, характерной для изображений епископов. Подобная имитация может рассматриваться как указание на непрерывное наследование епископского престола от святых предшественников.
Если под понятием «портрет» подразумевать «прижизненное изображение конкретного человека», то образы епископов-заказчиков в посвятительной миниатюре можно отнести к данной категории, но не стоит в них искать информацию о реальном внешнем
25 На л. 2 г Виллигиз обращается к Гартманну: «Прославь имя мое во всей церкви. Деяния, которые я совершил во имя Господа, сделай известными народу».
26 В своем «послании» Виллигиз обращается к Генриху как к своему преемнику на «святом Майнцском престоле», а также посреднику, благодаря стараниям которого церковь благосклонно примет известия о его деяниях. За помощь архиепископ будет вознагражден вечной жизнью его души ("Imple desiderium meum et vives in eternum" — «Исполни желание мое и живи в вечности» и т.д.). Подобный текст позволяет предположить, что Генрих мог выступать в качестве заказчика службы св. Виллигизу и описаний его чудес.
27 См.: ГерьеВ.И. Указ. соч. С. 60.
облике изображенных. Подобное изображение должно быть узнаваемым, но в рассматриваемый период не было необходимости в передаче индивидуальных черт во внешности изображаемого человека, «узнаваемость» осуществлялась другими способами. На то, что на миниатюре представлен конкретный человек, указывают подписи, а также надписи, в которых рассказывается о действиях этого человека (например, о вкладе книги в храм). Изображения епископов имеют свои особенности. Прежде всего, необходимо показать наличие высшего церковного сана: это и указание сана в подписях, и детальное изображение литургического облачения и епископских инсигний. В образах епископов в посвятительной миниатюре часто возникают характерные для них дополнительные контексты, например, визуализация идеи преемства церковной власти. Епископский сан является главной «портретной» характеристикой изображенного, и конкретный человек в этом случае воплощает собой образ сана.
Список литературы
1. Герье В.И. Виллигиз, архиепископ Майнцский. М., 1869.
2. Гращенков В.Н. Портрет в итальянской живописи Раннего Возрождения. Т. 1. М., 1996.
3. Kemmerich M. Die frühmittelalterliche Porträtmalerei in Deutschland bis zur Mitte des XIII. Jahrhunderts. München, 1907.
4. Braun J. Die liturgische Gewandung im Occident und Orient. Darmstadt, 1964.
5. Mayr-Harting H. Ottonische Buchmalerei. Liturgische Kunst im Reich der Kaiser, Bischöfe und Äbte. Stuttgart; Zürich, 1991.
6. Prochno J. Das Bild des Hrabanus Maurus. Ein Beitrag zur Geschichte des Portrts // Kultur- und Universalgeschichte. Walter Goetz zu seinem 60. Geburtstag. Leipzig; Berlin, 1927.
7. Prochno J. Das Schreiber- und Dedikationsbild in der deutschen Buchmalerei. Teil 1. Leipzig; Berlin, 1929.
8. SauerlandH.V., HaseloffA. Der Psalter Erzbischof Egberts von Trier, Codex Gertrudianus, in Cividale: Festschrift der Gesellschaft für Nützliche Forschungen zu Trier zur Feier ihres hundertjährigen Bestehens. Trier, 1901.
9. Schramm P.E. Die deutschen Kaiser und Könige in Bildern ihrer Zeit, 751-1190. Berlin, 1928.
10. Steinberg S.H. Grundlagen und Entwicklung des Porträts im deutschen Mittelalter // Kultur- und Universalgeschichte. Walter Goetz zu seinem 60. Geburtstag. Leipzig; Berlin, 1927.
11. Steinberg S.H., Steinberg-von Pape C. Die Bildnisse geistlicher und weltlicher Fürsten und Herren. Teil 1 (von der Mitte des 10.bis zum Ende des 12) Jahrhunderts (950-1200). Leipzig; Berlin, 1931.
Поступила в редакцию 1 ноября 2017 г.
