CC BY
0Государственная служба и кадры. 2024. № 3. С. 247 — 250. State service and personnel. 2024;(3):247 — 250.
Научная статья УДК 341.218
https://doi.org/10.24412/2312-0444-2024-3-247-250 NIION: 2012-0061-03/24-158
EDN: https://elibrary.ru/LSJBVX MOSURED: 77/27-008-2024-03-358
Понятийные вопросы правопреемства государства
Ахмед Муслимович Ибрагимов
Юридический институт Дагестанского государственного университета,
Махачкала, Россия, ahmed63@yandex.ru
Аннотация. В статье рассмотрены характерные черты объектов правопреемства государства. В ней уделено внимание таким проблемам в данной области международного права, как отсутствие исчерпывающего правового регулирования проблем правопреемства на всеобщем уровне, правопреемство в отношении нерушимости границ, правопреемство в отношении ответственности государств. В тексте статьи уделено внимание соотношению понятий «правопреемство» и «континуитет». Автором статьи предпринята попытка сформулировать оптимальные пути урегулирования указанных проблем с учетом общепризнанных принципов и норм международного права.
Ключевые слова: правопреемство государства, международные конвенции, международное право, международный договор, образование государств.
Для цитирования: Ибрагимов А.М. Понятийные вопросы правопреемства государства // Государственная служба и кадры. 2024. № 3. С. 247—250. https://doi.org/10.24412/2312-0444-2024-3-247-250 EDN: https://elibrary.ru/LSJBVX
Original article
Conceptual issues of state succession
Akhmed M. Ibragimov
Law Institute of Dagestan State University,
Makhachkala, Russia, ahmed63@yandex.ru
Annotation. The article examines the characteristic features of the objects of state succession. It pays attention to such problems in this area of international law as the lack of comprehensive legal regulation of succession issues at the general level, succession in relation to the inviolability of borders, succession in relation to state responsibility. The text of the article pays attention to the relationship between the concepts of «succession» and «continuity». The author of the article attempted to formulate optimal ways of resolving these problems, taking into account the generally recognized principles and norms of international law.
Keywords: succession of state, international conventions, international law, international treaty, formation of states.
For citation: Ibragimov A.M. Conceptual issues of state succession // Civil service and personnel. 2024. No. 3. P. 247—250. https://doi.org/10.24412/2312-0444-2024-3-247-250 END: https://elibrary.ru/LSJBVX
Ввиду происходящих в строении межгосударственной системы изменений, следствием которых являются прекращение существования старых и образование новых государств вкупе со связанным с ними комплексом вопросов, и в связи с резкими изменениями геополитической ситуации в современном мире правопреемство государств как самостоятельных институтов международного права приобретает ныне огромное значение. Важно, что для профессиональных юридических кадров, задействованных на государственной службе, это имеет значение особое, так как именно этим кадрам надлежит
©Ибрагимов А.М. М., 2024.
обеспечить эффективную работу по решению вопросов правопреемства государства, которому они служат.
Между тем правопреемство, трактуемое как переход прав и обязанностей государства-предшественника к государству-преемнику в отношении определенной территории, возникает в международных отношениях в случаях территориальных изменений, связанных с объединением, разделением государств, образованием нового независимого государства, а также с частичными территориальными изменениями. В связи с этим возникает вопрос: как в теории международного права отображаются проблемы правопреемства? Попробуем сформулировать некоторые ответы.
№ 3/2024
В теории международного права отсутствует единство взглядов на механизм юридического правопреемства. При всем многообразии таких взглядов сложились две основные теории правопреемства. Первая — теория универсального правопреемства — получила развитие в XVII— XIX вв. Согласно этой теории, государство-преемник полностью наследует международную «личность» государства-предшественника: «государство представляет собой юридическое лицо, состоящее из единства территории, населения, политической организации, прав и обязанностей, которые переходят к его правопреемнику» [7, с. 104].
Модификацией этой теории является доктрина континуитета («тождественности»), представители которой считают, что все международные права и обязанности старого государства переходят к «наследнику», так как личность государства остается одной и той же (здесь вообще речь не идет о правопреемстве как таковом).
Вторая — негативная теория — была разработана в начале XX в. Согласно этой теории, никакого континуитета международной правосубъектности быть не может: когда власть одного государства сменяется властью другого государства, все прежние международные права и обязанности прекращаются. Д.П. О'Коннелл охарактеризовал эту теорию так: «Государство-преемник захватывает все, что может, и отвергает все, что хочет» [5, с.129]. Разновидностью данной теории является хорошо известная концепция tabula rasa, в соответствии с которой новое государство начинает свои международные отношения «с чистого листа».
Выражая свое мнение на этот счет, А.С. Ба-бинцева полагает, что «проблема правопреемства возникает в международных отношениях в случаях территориальных изменений вследствие объединения, разделения государств или деколонизации» [3, с. 127]. И она связана во многом с означенными выше научными концепциями. Естественно, что в ситуации возникновения проблемы правопреемства встают вопросы о переходе международных прав и обязанностей от государства-предшественника к государству-преемнику. Такие вопросы могу возникнуть и в отношении нерушимости или неприкосновенности государственных границ.
Но на первый взгляд может показаться, что в современном международном праве, в котором утвердились и действуют общепризнанные принципы нерушимости и неприкосновенности государственных границ, уважения государственного, в том числе территориального, суверенитета, правопреемство — явление редкое. Однако на поверку это не так.
Нерушимость границ, сообразно мнению Е.А. Петровой, «не означает неизменности гра-
ниц: они могут меняться по соглашению государств, а также, что бывает гораздо чаще, вследствие реализации принципа самоопределения народов. Поэтому нормы института правопреемства, регулирующие переход международных обязательств от одного субъекта к другому, не утрачивают своей значимости и актуальности. Однако в данной сфере правового регулирования существуют проблемы, связанные с регламентацией вопроса о правопреемстве в увязке с нерушимостью границ» [6, с. 13].
Попытка решения этих проблем была успешной, хотя и не во всем. Под эгидой ООН были разработаны две универсальные международные конвенции, касающиеся правопреемства и его объектов. Это Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении международных договоров 1978 г. (вступила в силу в 1996 г.) [1] и Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов 1983 г. (не вступила в силу) [2]. Однако эти кодифицирующие договоры оставили затронутую нами здесь проблему правопреемства в увязке с вопросом о нерушимости границ без решения. Особенно характерна в этом отношении Конвенция 1983 г., которая, не будучи вступившей в силу, может рассматриваться как источник международного обычного права. Из этого следует, что данную проблему заинтересованные государства могут решить в других международных соглашениях, что на самом деле на практике и происходит.
Следует подчеркнуть, что с юридико-технической точки зрения конвенции 1978 г. и 1983 г. далеки от совершенства, которое при наличии могло бы позволить участникам конвенций пользоваться ими на практике достаточно хорошо. Так, например, едва ли выдерживает критики собственно определение термина «правопреемство», содержащееся в конвенциях: «правопреемство государств означает замену (выделено авт. — А.И.) одного государства другим в несении ответственности за международные отношения территории» (ст. 2).
Что касается структуры конвенций, она вполне логична, так как предусматривает выделение частей, разделов и статей в соответствии с объектами правопреемства (международные договоры, государственная собственность, архивы и долги) и его основаниями (объединение, разделение территории и т.д.). Но сами нормы конвенций при этом сформулированы зачастую чувствительно абстрактно, носят отсылочный или бланкетный характер, включают множество пунктов и сложны для толкования. Возможно, это также является причиной того, что конвенции не были при-
№ 3/2024
няты многими из государств. Характерно также то, что конвенции не берут за основу ни одну из устоявшихся теорий правопреемства в доктрине международного права. Заслуживает здесь быть упомянутым еще один немаловажный аспект.
В международные отношения вступает не территория, а государство как субъект международного права, наделенный обязанностью нести ответственность за свои деяния на международной арене. Прежде международно-правовая практика придерживалась позиции, что правопреемство государств в отношении ответственности невозможно, однако во второй половине XX в. международно-правовая практика стала допускать в определенных случаях правопреемство обязательств, вытекающих из ответственности, что привело к развитию доктринальных мнений, допускающих такое правопреемство государств [3, с.129].
Безусловно, классические теории, отрицающие правопреемство в отношении ответственности, устарели и не учитывают современных реалий. Ведь в последнее время в праве международной ответственности государств произошли изменения и обозначились тенденции, которые не учитываются вышеуказанными теориями. Эти тенденции позволяют заключить, что правопреемство в отношении ответственности вполне может быть предметом выделенного в двустороннюю или региональную разработку договорного регулирования. Более того, некоторые авторы, придерживающиеся классических «негативных» теорий, допускают правопреемство в отношении ответственности в случае, если государство-преемник сделало заявление о принятии на себя таких обязательств государства-предшественника [4, с.31].
Международному сообществу пока не удается решить вопрос о правопреемстве обязательств, вытекающих из ответственности, на универсальном или общем уровне. Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 г. и Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов 1983 г. обошли вниманием затронутую нами здесь проблему правопреемства в увязке с вопросом об ответственности. Из этого следует, что данную проблему заинтересованные государства могут и должны решить в тематических международных соглашениях двустороннего или регионального уровня.
По всей видимости, в ближайшей перспективе основным средством правового регулирования отношений правопреемства будут двусторонние или региональные соглашения между государствами, в которых субъекты, с одной стороны,
смогут по суверенной своей воле опереться на имеющиеся нормы конвенций 1978 г. и 1983 г., а с другой — закрепить те нормы, которые отвечают их собственным интересам. На данный момент такой вариант регулирования отношений правопреемства хотя и нельзя назвать идеальным, но оптимальным считать можно, поскольку несомненным достоинством специальных двусторонних или региональных соглашений является учет конкретной ситуации правопреемства и воли государств [7, с.115].
Если обратиться к истории, то именно благодаря специальным соглашениям, заключенным между бывшими республиками СССР, Россия получила статус «государства-правопродолжате-ля» международной «личности» Советского Союза [6, с.17]. МИД России в своей ноте от 13 января 1992 г. официально уведомил правительства других государств о том, что Российская Федерация продолжает осуществлять права и выполнять обязательства, вытекающие из международных договоров СССР в отношении членства в международных организациях, их органах, участия в международных договорах, а также в отношении предусмотренных международными договорами обязательств и активов Союза ССР за пределами территории Российской Федерации. При этом правопреемником бывшего СССР Россия выступает только на своей собственной территории. Аналогичное положение отражено в действующей редакции Конституции Российской Федерации 1993 г. (ст. 67.1).
Главная проблема регулирования вопросов правопреемства в современном международном праве заключается в отсутствии общеобязательных универсальных международных договоров (не путать с общими международными договорами), закрепляющих принципы и нормы правопреемства в зависимости от его вида и объектов. Соответственно в каждой конкретной ситуации правопреемства регламентация данных вопросов может осуществляться или осуществляется, как правило, специальными соглашениями между заинтересованными государствами, потенциальными предшественниками и преемниками. Это позволяет учитывать суверенную волю государств и специфику отношений между ними в связи с ситуацией, вызвавшей отношения правопреемства. Однако результатом подобного регулирования становится отсутствие единообразной практики и, как следствие, наличие возможности «навязывания» тех или иных условий одними субъектами другим субъектам международных отношений. Но это уже больше вопросы международной политики, а не международного права, базирующегося на принципах суверенного равенства государств и уважения государственного суверенитета.
№ 3/2024
Исходя из вышеизложенного, мы можем сформулировать следующее свое итоговое суждение: на сегодняшний день в современном международном праве не существует универсальной модели правопреемства государств. И создание такой модели, на наш взгляд, затруднительно, так как правопреемство в каждом отдельном случае обусловлено различными причинами и протекает по-своему в зависимости от ряда факторов.
Подытоживая все вышеозначенное, можно сделать обобщающий вывод, что основной проблемой регулирования вопросов правопреемства в современном международном праве предстает отсутствие общеобязательных универсальных международных договоров, закрепляющих принципы и нормы правопреемства в зависимости от его вида и объектов. Мы уверены в том, что урегулирование этой проблемы отвечало бы интересам международного сообщества в целом, с одной стороны, и индивидуально государства — с другой. Не последнюю роль в ее решении призваны сыграть профессиональные кадры, находящиеся на службе государства. Проблемными остаются такие важные составляющие, как правопреемство государств в отношении нерушимости границ, правопреемство в отношении ответственности государств. Такой расклад приводит к тому, что в каждой конкретной ситуации правопреемства регламентация его вопросов производится двух- и многосторонними (региональными) специальными соглашениями между заинтересованными государствами.
Список источников
1. Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 г. // Ы^рб:// base.garant.ru/2541090/7ysclid4taizeqt1q9572 36957 (дата обращения: 04.03.2024).
2. Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов 1983 г. // https://base.garant.ru/2541091/7ysc Ш=^^спг373028941 (дата обращения: 04.03.2024).
3. Бабинцева А.С. Правопреемство государств в практике международного права // Инновационная наука. 2023. № 12/2. С.127—129.
4. Байрышев Б.Я., Федин Д.П. Проблема правопреемства государств в современном междуна-
родном праве // Форум молодых ученых. 2023. № 1(77). С. 29—32.
5. О'Коннелл Д.П. Правопреемство государств / Пер. с англ. канд. юрид. наук О.В. Богданова; Под ред. кандидатов юрид. наук Ю.Г. Барсегова и Ю.Э. Милитаревой; Предисл. канд. юрид. наук Ю.Г. Барсегова. М.: Изд-во иностр. лит., 1957. 589 с.
6. Петрова ЕА. Проблемы регулирования вопросов правопреемства в современном международном праве // Вестн. Иванов. гос. ун-та. Сер.: Естественные, общественные науки. 2023. № 2. С. 13—17.
7. Энтин К.В. Роль международных договоров и международного обычного права в правопорядке ЕС и ЕАЭС // Международное правосудие. 2021. № 1(37). С.103—130.
References
1. Vienna Convention on Succession of States in Respect of Treaties, 1978 // https:// base.garant.ru/2541090/?ysclid=ltaizeqt1q95723 6957 (date of reference: 04.03.2024).
2. Vienna Convention on Succession of States in respect of State Property, State Archives and State Debts 1983 // https://base.garant.ru/25410 91/?ysclid=ltaj0sgcnz373028941 (date of address: 04.03.2024).
3. Babintseva A.S. Succession of States in the practice of international law // Innovatsionnaya nauka. 2023. № 12/2. P. 127—129.
4. Bayryshev B.Y., Fedin D P. The problem of state succession in modern international law // Forum of Young Scientists. 2023. № 1(77). P. 29—32.
5. O'Connell D.P. Succession of States [Text] / Translated from English by Cand. Sci. (Law) O.V. Bogdanov; Edited by Cand. Sci. (Law) Yu.G. Barsegov and Yu.E. Militareva; Preface by Cand. Sci. (Law) Yu.G. Barsegov. Moscow: Publishing House of Foreign Literature, 1957. 589 p.
6. Petrova E.A. Problems of regulation of succession issues in modern international law // Bulletin of Ivanovo State University. Series: Natural, Social Sciences. 2023. № 2. P. 13—17.
7. Entin K.V. The role of international treaties and international customary law in the legal order of the EU and EAEU // International Justice. 2021. № 1(37). P. 103—130.
Информация об авторе
Ибрагимов А.М. — кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного и международного права Юридического института Дагестанского государственного университета
Статья поступила в редакцию 1 3.07.2024; одобрена после рецензирования 1 5.07.2024; принята к публикации 20.07.2024.
Information about the author
Ibragimov A.M. — Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Constitutional and International Law at the Law Institute of Dagestan State University
The article was submitted 13.07.2024; approved after reviewing 15.07.2024; accepted for publication 20.07.2024.
№ 3/2024
