CC BY
25
Тростянецкая Виктория Викторовна
Понятие «социальная группа» как квалифицирующий признак статьи 282 Уголовного кодекса Российской Федерации
В статье анализируется понятие «социальная группа», используемое в качестве квалифицирующего признака диспозиции ст. 282 УК РФ. Выявлено, что в отечественном праве анализируемая категория законодательно не закреплена, что создает определенные трудности в правоприменительной практике по уголовным делам экстремистской направленности. Рассматриваются основные подходы к определению указанного понятия в контексте уголовно-правовой ответственности по ст. 282 УК РФ.
Ключевые слова: социальная группа, преступления экстремистской направленности, уголовная ответственность, уголовно-правовые признаки, квалификация преступлений.
The concept of «social group» as a qualifying attribute of Article 282 of the Criminal Code of the Russian Federation
The article analyzes the concept of «social group» used as a qualifying sign of the disposition of art. 282 of the Criminal Code of the Russian Federation. It is revealed that in domestic law the analyzed category is not legislatively enshrined, which creates certain difficulties in law enforcement practice in criminal cases of extremist orientation. The main approaches to the definition of this concept in the context of criminal-law responsibility under art. 282 of the Criminal Code of the the Russian Federation are considered.
Keywords: social group, crimes of extremist orientation, criminal responsibility, criminal-legal signs, qualification of crimes.
В настоящее время не перестает терять своей актуальности вопрос повышения эффективности противодействия преступлениям экстремистской направленности, несмотря на то, что уголовное законодательство закрепляет достаточно большое количество норм, обеспечивающих равенство прав и свобод человека и гражданина, а также запрещающих посягательства на права граждан по признакам принадлежности к национальной, религиозной, социальной или языковой общности под угрозой наказания.
Считаем справедливым высказывание С.М. Олейникова о том, что нормы, которые четко определены и недвусмысленны, будут являться самой лучшей гарантией защиты социума от излишнего использования негативных ресурсов уголовного права [1].
На современном этапе развития уголовного права отдельные его институты нуждаются в конкретизации, более полном и точном пояснении всех признаков, перечисленных в диспозиции уголовно-правовых норм. Одной из таких норм, требующей конкретизации в контексте толкования признаков объективной стороны, является ст. 282 УК РФ [2]. Диспозиция данной статьи устанавливает ответственность за воз-
буждение ненависти либо вражды, унижение человеческого достоинства и в первой части закрепляет широкий перечень признаков, которые являются альтернативными и дают право выбора при квалификации преступного деяния. К таким признакам относятся: пол, раса, язык, национальность, происхождение, принадлежность к социальной группе. Но, как показывает практика, правоприменитель достаточно часто сталкивается с проблемой неоднозначного толкования некоторых из вышеперечисленных признаков.
Одним из таких признаков является «принадлежность к какой-либо социальной группе», поскольку в контексте действующего уголовного законодательства он не имеет конкретного толкования. В диспозиции ст. 282 УК РФ данное понятие является самым объемным, т. к. к социальной группе можно относить разнообразные общности - от нескольких человек до больших групп людей, объединенных общими интересами. В связи с этим при квалификации действий, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, унижение достоинства человека по исследуемому признаку, субъекту правоприменения следует опираться на собственные знания, внутреннее понима-
51
ние того, какую группу можно рассматривать как «социальную».
Поэтому определение значения термина «социальная группа» является необходимым условием для выработки более грамотного подхода к применению данного признака в контексте ст. 282 УК РФ. Согласно Толковому словарю С.И. Ожегова, понятие «социальный» означает «общественный, относящийся к жизни людей и их отношениям в обществе» [3, а 267], а «группа» представляет собой объединение людей, которые имеют общие интересы, касающиеся профессии, деятельности, а помимо людей, это может быть и совокупность предметов, имеющих общие признаки [3, а 1129]. На основании вышесказанного можно сделать вывод о том, что под социальной группой следует понимать объединение людей, которые преследуют общие цели и связаны какими-либо признаками. Данное определение включает в себя множество разнообразных групп, что позволяет широко использовать рассматриваемое понятие в уголовном праве.
Исследователи утверждают, что большая часть терминов, используемых в научной литературе по социологии, получает точные формулировки спустя определенное время, поскольку, для того чтобы исключить двусмысленность толкования какого-либо понятия, необходимо апробировать его в различных ситуациях.
На данный момент единого определения термина «социальная группа» не существует [4]. Это связано с тем, что общество в целом и социальные группы в частности постоянно развиваются, появляются новые их виды, имеющие особые отличительные признаки. Соответственно, изменяется и терминология.
Известный отечественный социолог С.С. Фролов под социальной группой понимает общность людей, взаимодействующих друг с другом, основанную на принципе разделения ожиданий каждого члена группы в отношении других [5]. Следовательно, можно сказать, что автор социальными группами считает различные общности людей, даже неустойчивые и спонтанно образованные. В подтверждение своему определению он приводит в качестве примера выделенные социологами общепринятые критерии, на основании которых объединение индивидов можно рассматривать как социальную группу: возраст, пол, национальность, вероисповедание, профессия, место жительства и т. д. [6, с. 67]. Исходя из вышеизложенного социальной группой являются семья, предприятие, организация, полицейские или военные подразделения и т. д. В связи с этим объектив-
ная сторона ст. 282 УК РФ становится весьма неопределенной и расширенной.
В социологии рассматриваются объективные и субъективные аспекты понятий [4]. Объективные аспекты характеризуются конкретным и реальным взаимодействием людей в общности, а субъективные представляют собой самоидентификацию личности, т. е. понимание того, воспринимает ли группа конкретного человека как личность. Так, для того чтобы выявить определенную социальную группу, не стоит забывать о таких признаках, как координация и солидарность, которые, по сути, отражают объективность и субъективность, поскольку под координацией понимается социальный контроль над деятельностью группы или коллектива, а солидарность определяет идентификацию лица в группе, его место и значение.
Социологи и юристы, формулируя определение термина «социальная группа», также основываются как на субъективных, так и объективных аспектах. Например, А.А. Кунашев учитывает только объективные аспекты и приходит к выводу, что социальная группа - это «такое объединение людей, которые имеют общие существенные социально значимые признаки, основанные на той роли, которую играет эта группа в жизни общества» [7, с. 11]. Указанные автором признаки в большей степени связаны с материальным положением группы лиц в обществе.
Помимо проблемы определения понятия «социальная группа», открытым остается следующий немаловажный вопрос: подлежат ли защите по ст. 282 УК РФ права лиц, которые относятся к противоправным и антисоциальным группам? На наш взгляд, охрана групп антисоциальной направленности не является задачей уголовного права. Но, как показывает практика, иногда противоправные действия, совершенные в отношении антисоциальной группы, квалифицируются по ст. 282 УК РФ. Так, гр. У. был задержан за распространение в сети Интернет материалов, побуждающих к ущемлению и унижению прав и свобод человека, призывающих к враждебным действиям, направленным против социальной группы «наркоторговцы». Рассмотрев материалы дела, суд признал гр. У. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ [8]. Конечно, если бы такие случаи были единичными, то нельзя было бы утверждать, что, во-первых, они указывают на защиту уголовным законом прав антисоциальных групп, а во-вторых, стоит задуматься о том, будет ли данный факт отно-
52
ситься к экстремистским действиям, поскольку термин «социальная группа» пока нормативно не закреплен. В связи с этим неизвестно, на основании чего группа «наркоторговцев» была признана квалифицирующим признаком в контексте ст. 282 УК РФ.
Интересным представляется вопрос о том, может ли социальная группа выделяться по профессиональному признаку, а именно по принадлежности к государственным служащим. В данном случае стоит отметить, что государственные служащие различных служб и подразделений прежде всего имеют общие должностные обязанности, которые направлены на достижение единой цели, и, соответственно, их объединяет профессиональная сфера. Таким образом, негативные высказывания в адрес государственных служащих не имеют никакого отношения к их принадлежности к органам внутренних дел или же Федеральной службе безопасности. Они связаны с недовольством качеством выполнения данной группой лиц своих служебных обязанностей. Достаточно часто подобные высказывания носят не персонифицированный характер, а адресованы определенной категории государственных служащих. При квалификации противоправных действий, совершенных в отношении государственных служащих, правоприменители указывают такую социальную группу, как «представитель власти». В подтверждение рассмотрим пример из судебной практики. Так, журналисту К. Кировским районным судом города Казани было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ, а именно противоправных действий, направленных на формирование у населения Республики Татарстан ненависти и негативной оценки деятельности такой социальной группы, как «представитель власти» [10], что противоречит положениям Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации [11]. Согласно ст. 3 и 4 указанного документа политические деятели и государственные должностные лица, приняв решение занять определенную должность, одновременно соглашаются стать объектом политической дискуссии и быть подвергнутым общественному контролю и критике [11]. Однако дискуссии и высказываемая критика могут касаться только выполняемых ими должностных обязанностей. Какие-либо личные вопросы обсуждаться не могут. Прежде всего это позволяет обеспечить гласность и ответственность чиновников. Европейский суд по правам человека, в частности, при принятии своих решений опирается имен-
но на эти положения. Поэтому политические деятели, ставшие объектом общественной политической дискуссии, включавшей в себя как поддержку, так и критику, не нашли защиты в его лице.
Следует отметить, что характеристики социальной группы, выделяемые социологами, не всегда позволяют достоверно определить социальную группу, которая будет подходить под признаки, охватывающие объект рассматриваемой нами статьи. Согласно УК РФ глава 29, в состав которой входит ст. 282, охраняет основы конституционного строя и безопасность государства. Если основываться на предложениях социологов, то под объект состава преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, могут подпадать такие социальные группы, нарушение прав которых не будет представлять опасность для конституционного строя и целосности государства. Например, высказывания в отношении какой-либо социальной группы, связанной кровными узами, а именно семьи, направленные на унижение ее членов или порочащие ее достоинство, не несут в себе негативные последствия, которые указаны в диспозиции ст. 282 УК РФ. Данная социальная группа в большей степени относится к малой социальной группе. Таким образом, считаем, что противоправные действия, связанные с возбуждением ненависти либо вражды, унижением человеческого достоинства, направленные против малой социальной группы и ее членов, следует квалифицировать в соответствии с нормами, содержащимися в разделе 7 УК РФ «Преступления против личности», т. к. в данном случае в первую очередь нарушаются права и свободы личности, что не повлияет на безопасность государства и устойчивость конституционного строя.
Учитывая изложенное и с целью исключения формального подхода к использованию понятия «социальная группа» в диспозиции ст. 282 УК РФ целесообразно закрепить ее определение в тексте постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» [9]. Это позволит исключить случаи защиты прав групп, деятельность которых имеет антисоциальный и противоправный характер.
Кроме того, в данном определении стоит указать, что всякие противоправные действия, не представляющие угрозу основам конституционного строя и безопасности государства, однако направленные на возбуждение ненависти либо вражды, унижение человеческого досто-
53
инства, совершаемые в отношении какой-либо социальной группы, не могут квалифицироваться по ст. 282 УК РФ. Следовательно, при отнесении той или иной группы к социальной в уголовном-правовом смысле правоприменитель будет обязан опираться в своих рассуждениях прежде всего на законодательно закрепленное определение, а также обращать внимание на социальную обстановку, сложившуюся в данной общности, и серьезность высказываемых угроз.
Полагаем, что предложенное нами определение термина «социальная группа» позволит субъектам правоприменения избегать двусмысленного его понимания, что обеспечит более грамотное и четкое применение данного признака в контексте ст. 282 УК РФ, более эффективное обеспечение защиты прав и закон-
ных интересов только тех социальных групп, которые действуют в рамках закона.
Исходя из вышеизложенного предлагаем п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» дополнить четвертым абзацем следующего содержания: «Под социальной группой следует понимать организованную, устойчивую совокупность индивидов, взаимодействующих в пределах общих законных интересов на основании социально значимых признаков и самоидентификации личности, нарушение деятельности которой путем возбуждения ненависти либо вражды в отношении ее членов может представлять угрозу для основ конституционного строя и безопасности государства».
1. Олейников С.М. Пределы ограничения свободы средствами уголовного права: проблемы законодательной конструкции статьи 282 УК РФ // Адвокат. 2010. № 2.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13 июня 1996 г. № 63 -ФЗ (ред. от 30.12.2020 г.) // Собр. законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 282.
3. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2011.
4. Смирнова Т.А. Социология как наука. URL: http://www/newlibrary.ru/download/red_smirnova_t_a_/ sociologja_kak_nauka.html (дата обращения: 19.02.2021)
5. Фролов С.С. Социология. URL: http:// library. níu. edu. ua/POLN_ TEXT/069. html (дата обращения: 17.02.2021).
6. Кравченко А. И. Социология: учебник для студентов. М., 1999.
7. Кунашев А.А. Мотивы ненависти или вражды в уголовном праве России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012.
8. Приговор Ленинского районного суда г. Новосибирска по уголовному делу № 1-70/2014 (1-984/2013) от 6 июня 2014 г. URL: http://leninsky.nsk.sudrf.ru/ (дата обращения: 19.02.2021).
9. О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. №11 (ред. от 20.09.2018 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8.
10. Приговор Кировского районного суда г. Казань по уголовному делу № 2009/12/29/2912091 от 24 ноября 2009 г. URL: http://kirovsky.tat.sudrf.ru/ (дата обращения: 20.03.2021)
1. Oleynikov S.M. Limits of restriction of freedom by means of criminal law: problems of legislative construction of Article 282 of the Criminal Code of the Russian Federation // Advocate. 2010. № 2.
2. Criminal Code of the Russian Federation: fed. law d.d. June 13, 1996 № 63-FL (ed. of
30.12.2020) // Coll. of legislation of the Russian Federation. 1996. № 25.
3. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Explanatory dictionary of the Russian language. Moscow, 2011.
4. Smirnova T.A. Sociology as a science. URL: http://www/newlibrary.ru/download/red_ smirnova_t_a_/sociologija_kak_nauka.html (date of access: 19.02.2021).
5. Frolov S.S. Sotsiology. URL: http://library.nlu. edu.ua/P0LN_TEXT/069.html (date of access:
17.02.2021).
6. Kravchenko A.I. Sociology: textbook for students. Moscow, 1999.
7. Kunashev A.A. Motives of hatred or enmity in the criminal law of Russia: auth. abstr. ... Candidate of Law. Moscow, 2012.
8. Sentence of the Leninsky District Court of Novosibirsk in criminal case № 1-70/2014 (1984/2013) d.d. June 6, 2014. URL: http://leninsky. nsk.sudrf.ru/ (date of access: 19.02.2021).
9. On judicial practice in criminal cases on crimes of extremist orientation: resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation d.d. June 28, 2011 № 11 (ed. of 20.09.2018) // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2011. № 8.
10. The verdict of the Kirovsky district Court of Kazan in the criminal case № 2009/12/29/2912091 d.d. Nov. 24, 2009. URL: http://kirovsky.tat.sudrf. ru/ (date of access: 20.03.2021).
54
11. Декларация о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации (принята комитетом Министров Совета Европы 12 февраля 2004 года на 872-м заседании Комитета Министров на уровне постоянных представителей). URL: https://base. garant. ru/2563417/(дата обращения 21.03.2021).
11. Declaration on Freedom of Political Discussion in the Media (adopted by the Committee of Ministers of the Council of Europe on Febr. 12, 2004 at the 872nd meeting of the Committee of Ministers at the level of Permanent Representatives). URL: https://base.garant. ru/2563417/ (date of access: 21.03.2021).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Тростянецкая В.В., адъюнкт кафедры уголовного права и криминологии Краснодарского университета МВД России; e-mail: vikamvd565656@mail.ru
INFORMATION ABOUT AUTHOR
V.V. Trostyanetskaya, Adjunct of the Chair of Criminal Law and Criminology of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: vikamvd565656@mail.ru
55
