CC BY
547
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12-3/2016 ISSN 2410-700Х
средств, в целом соответствующих уровню социальных отношений того времени;
- в период правления императора Александра III с выступлениями террористов фактически было покончено, поскольку в результате репрессий партия Народная Воля прекратила свое существование;
- однако наступившее внешнее спокойствие не избавило российское общество и государство от широкого спектра проблем, ибо половинчатость в решении аграрного вопроса и обезземеливание крестьян способствовали их миграции в города для работы в крайне тяжелых условиях на заводах и фабриках;
- в стране объективно складывался класс пролетариата, в недалеком будущем ставшим наиболее последовательным противником существовавшей власти;
- основным средством реального снижения уровня общественного противостояния могли быть только кардинальные, демократические реформы всех сторон социальной жизни, но решиться на такой шаг царское правительство оказалось неспособным;
- его категорическое нежелание начинать процесс демократизации предопределил революционный взрыв 1917 года и, как следствие, волну красного и белого террора, охватившего всю нашу страну.
Список использованной литературы
1. Таганцев Н.С. Курс уголовного права. СПб., 1874. Вып. 1. С. 21.
2. Жильцов С.В. Смертная казнь в истории России - М.: ИКД Зерцало-М, 2002. С. 187.
3. Хрестоматия по истории СССР. 1861-1917 / под ред. В.Г. Тюкавкина. М.: 1990. № 1. С. 62.
4. Кудрявцев В.Н. Стратегии борьбы с преступностью. М.: Наука, 2005. С. 64.
5. Гогин А.А. Правонарушение: общетеоретический, межотраслевой и отраслевой аспекты. - М.: Юрлитинформ, 2016. С. 34.
6. Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. Документальная публикация / Ред. Е.Л. Рудницкая. М., Археологический центр, 1997.
7. Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993. С. 9.
8. Гогин А.А. Очерки военных реформ XIX и начала ХХ веков. Памятники российского права. В 35 т. Т. 20. Памятники права в период Первой мировой войны (1914-февраль 1917 гг.). Учебно-научное пособие. -М.: Юрлитинформ, 2016. С. 40.
9. Зенькович Н.А. Покушения и инсценировки: от Ленина до Ельцина. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1998. С. 80.
10. К 25-летию 1881-1906 гг. Дело 1-го марта 1881 г. Процесс Желябова, Перовской и др. Правительственный отчет / Со статьей и примеч. Л. Дейча // Свободный труд. - СПб., 1906. С. 343.
11. Судебные уставы 20 ноября 1864 года. Часть вторая. Устав уголовного судопроизводства. СПб., С. VII-XVIII.
12. ПСЗ. Собрание третье. Т. 1. 1. № 350.
13. ПСЗ. Собрание третье. Т. XXVI. Отделение первое. № 28252.
14. ПСЗ. Собрание третье. Отделение первое. № 26803.
© ГогинА.А. 2016.
УДК 340
Гогин А.А.
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры теории и истории государства и права Тольяттинский государственный университет г. Тольятти, Российская Федерация
ПОНЯТИЕ, ПРИЗНАКИ И ВИДЫ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Аннотация
В данной статье анализируется содержание отечественных нормативно-правовых актов,
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12-3/2016 ISSN 2410-700Х_
характеризующих меры юридической ответственности за один из наиболее тяжких преступлений -терроризм. Автором также вносятся предложения, направленные на корректировку отдельных законодательных положений.
Ключевые слова
террористические акты, преступление, уголовная ответственность, государство, общественная
безопасность, наказание.
Исследование проблем терроризма и особенно его воздействия на правопорядок в российском обществе и государстве ставит перед каждым специалистом ряд важных задач. Представить полную, развернутую и в тоже время достаточно краткую характеристику терроризма и террористической деятельности крайне сложно по целому ряду причин.
Современный терроризм, в отличие от недавнего прошлого, есть многовекторное, массовое явление. Оно включает в себя идеологию и практическую деятельность; регулярное изменение стратегии и тактики поведения террористов; быструю эволюцию политических позиций в зависимости от конкретной обстановки; поддержку терроризма значительной частью населения в некоторых регионах мирового сообщества.
Ярким примером кардинальной трансформации терроризма служит образование на Ближнем Востоке квазигосударства ИГИЛ (ДАИШ) Его фундаментом явились исламистские суннитские структуры, солдаты и офицеры бывшей армии Саддама Хусейна и национальной гвардии, некоторые политические группировки, так или иначе представляющие интересы определенных слоев иракского и сирийского общества.
ИГИЛ реально распространяет свое влияние на самые различные страны. В настоящее время его ячейки существуют в большинстве европейских, азиатских и североафриканских государств. Их присутствие отмечено в США, Китае и даже в Японии. Безусловно, что в зону пристального внимания ИГИЛ входит Россия, на часть территории которой громогласно претендуют исламские фундаменталисты.
В частности, на верность квазигосударству присягали одиозные, ныне уничтоженные лидеры бандформирований Дагестана, Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии. Они также провозглашали своей конечной целью создание отдельного, независимого халифата на Северном Кавказе.
Напомним, что в прошлом попытки по образованию собственного государства на чужой территории уже имели место. Например, в ходе шестидневной, июньской войны 1967 г., под контроль Израиля перешла значительная часть анклава, населенного палестинцами. Большинство их вооруженных подразделений ушло в Иорданию.
Однако через короткий период времени, некоторые радикально настроенные палестинские руководители стали рассматривать страну, давшую им приют, не только как плацдарм для борьбы с израильской агрессией. Среди них возобладали идеи по свержению короля Хусейна и захвату власти в иорданском государстве. Когда чаша терпения хозяев действиями беженцев оказалась переполненной, взаимоотношения между единоверцами переросли в братоубийственный конфликт.
О.И. Губарев пишет, что «во многих местах страны, включая столицу Амман, шли ожесточенные кровопролитные бои между палестинскими формированиями и иорданской армией, которая использовала танки и артиллерию. Палестинцы вынуждены были отступить. Конфликт удалось урегулировать на совещании лидеров арабских стран в Каире. В соответствии с решением этого совещания отряды палестинского сопротивления покинули Иорданию» [1, с. 29].
Наша страна отвечает на подобные вызовы не только активной борьбой с бандитским подпольем, но и в правовом аспекте. Так, 29 декабря 2014 г. Верховный суд РФ принял следующее решение по заявлению Генерального прокурора РФ: признать международные организации «Исламское государство» (другие названия: «Исламское Государство Ирака и Сирии», «Исламское Государство Ирака и Леванта», «Исламское Госдарство Ирака и Шама») и Джебрат ан-Нусра (Фронт победы) (другие названия: «Джабра аль-Нусра ли-Ахль аш-Шам» (Фронт поддержки Великой Сирии) террористическими и запретить их деятельность на территории Российской Федерации.
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12-3/2016 ISSN 2410-700Х_
В свою очередь, соответствующее понятие терроризма, которое мы разделяем, изложено в п. 1 ст. 3 ФЗ РФ от 6 марта 2006 г. № 35-Ф3 (с изм. от 6 июля 2016 г.) «О противодействии терроризму» [2].
Это идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанными с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий.
В п. 2 статьи дано определение террористической деятельности и ее форм, что фактически закрепляет виды анализируемых правонарушений. К ним относятся:
а) организация, планирование, подготовка, финансирование и реализация террористического акта;
б) подстрекательство к террористическому акту;
в) организация незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре;
г) вербовка, вооружение, обучение и использование террористов;
д) информационное и иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта;
е) пропаганда идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности.
Основные меры ответственности за террористическую деятельность сформулированы в гл. 24 УК РФ «Преступления против общественной безопасности». В первоначальной редакции кодекса содержалось только три состава соответствующих противоправных деяний.
Однако в силу того, что за короткий срок указанные преступления существенно усложнились, возникла настоятельная необходимость в их детализации и уточнении. Поэтому к текущему моменту уголовное законодательство дополнено статьями, закрепившими новые составы преступлений.
Вместе с тем, на наш взгляд, некоторые нормативно-правовые положения нуждаются в дополнительном осмыслении. Рассмотрим законодательные условия более подробно.
Так, в п. 1 ст. 205 УК РФ «Террористический акт» представлена юридическая конструкция рассматриваемого деяния. Это совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях.
На основании п. 2 статьи, отягчающими вину обстоятельствами признаются те же деяния:
а) совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;
б) повлекшие по неосторожности смерть человека;
в) повлекшие причинение значительного имущественного ущерба либо наступление иных тяжких последствий.
По нашему мнению, пункт «б» не соответствует содержанию означенного преступления. Террористический акт есть противоправное деяние, субъективная сторона которого характеризуется наличием только прямого умысла. Осуществляя его, виновный сознает возможную тяжесть последствий своего противоправного поведения и желает их наступления. Для террориста не имеет значения число человеческих жертв, степень разрушения и иные негативные результаты. Поэтому присутствие в норме термина «неосторожность» представляется некорректным и заслуживающим исключения в законодательном порядке.
«Субъективная сторона ст. 205 УК РФ характеризуется умышленной виной. Террористический акт как преступление с формальным составом и целью достижения определенного результата совершается исключительно с прямым умыслом - заставить орган власти или международную организацию принять выгодное для террористов решение, на достижение которой направлены все их деяния. Устрашение населения представляет собой средство реализации цели террористов», - также полагает И.В. Шевченко [3,
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12-3/2016 ISSN 2410-700Х_
с. 16].
В настоящее время, в соответствии с поправками, внесенными в УК РФ, субъектом анализируемого преступления может быть любое физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста. Ранее уголовная ответственность за указанное деяние наступала с 16-ти лет. Такое изменение является правильным, что объясняется несколькими объективными условиями, отражающими сложившиеся реалии.
Во-первых, существовавшая в течение многих десятилетий незыблемость низших возрастных границ уголовной ответственности уже нельзя считать стабильностью и безупречностью отечественного закона.
Следует согласиться с мнением В.Г. Павлова, что «возраст, как признак субъекта преступления может быть динамичен и изменяться законодателем (чаще всего пересматриваются нижние возрастные границы) в зависимости от внутренних и внешних условий, в которых находится государство на определенных этапах своего развития (например, военное время или усиление уголовной ответственности за некоторые наиболее опасные преступления), что имело место в нашем уголовном законодательстве» [4, с. 71].
Во-вторых, специалисты в областях психологии и педагогики утверждают, что к 14-ти годам подростки в состоянии достаточно взвешенно оценивать собственные поступки и могут выбирать те или иные варианты своего поведения и предвидеть конечные последствия противоправных деяний.
В-третьих, события в Ираке и Сирии показывают, что руководители ИГИЛ серьезную ставку делают не только на подростков, но и на малолетних детей, что неоднократно демонстрировали телевизионные средства массовой информации.
Их, в качестве смертников, привлекают к военным операциям; обучают обращению с оружием и взрывчатыми материалами; заставляют лично уничтожать противников преступного режима, созданного на захваченных территориях. Никто не может поручиться, что к подобной тактике не перейдут террористы и в Российской Федерации.
В п. 3 статьи особо отягчающими обстоятельствами, преступления признаются те, что сопряжены с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения либо ядовитых, отравляющих, токсичных, опасных химических или биологических веществ.
Насколько это серьезно, говорит тот факт, что международные информационные агентства в 2015-16 гг. уведомляли общественность разных стран о применении «игиловцами» боевых отравляющих веществ, созданных на основе иприта. Удары химическим оружием наносились не только по военнослужащим правительственной сирийской армии, но и по мирным гражданам.
Также нельзя считать лишенными серьезной аргументации сообщения о том, что террористы проявляют большой интерес к созданию так называемой «грязной» ядерной бомбы и следят за подобными технологиями.
Содержание ст. 205.1. УК РФ «Содействие террористической деятельности» фактически закрепляет сразу несколько самостоятельных составов противоправных деяний.
Так, п. 1 статьи гласит, что склонение, вербовка или иное вовлечение лица в совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 настоящего Кодекса, вооружение или подготовка лиц в целях совершения хотя бы одного из указанных преступлений, а равно финансирование терроризма - наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей либо в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового.
С субъективной стороны склонение или вербовка могут быть совершены только с прямым умыслом. Виновный субъект сознает к какому противоправному поведению он склоняет или для каких действий вербует определенное лицо и желает наступления приемлемого для себя результата.
Для примера отметим, что по сведениям ФСБ, обнародованном в декабре 2015 г., в «игиловских» военных формированиях находились примерно две тысячи российских граждан. Несколько тысяч боевиков являлись выходцами из других субъектов бывшего Советского Союза, прежде всего из среднеазиатских республик. Это и есть практические итоги деятельности вербовщиков.
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12-3/2016 ISSN 2410-700Х_
Склонение и вербовка, как активные мероприятия, имеют свои специфические особенности. Прежде всего, субъект, занимающийся такой деятельностью, должен обладать известными навыками для указанной работы. Поскольку, в первую очередь, она имеет форму убеждения и агитации, то подавляющее большинство современных террористических вербовщиков получили необходимую подготовку.
Она выражается в знании начал психологии, религии и права; в искусстве ведения настоятельных и длительных бесед; способности пробудить у определенного слушателя уважительного отношения к себе и к предмету разговора; умении заинтересовать вербуемого адепта перспективами его будущих заданий. В террористических кругах работа по склонению и вербовке тех или иных лиц в качестве боевиков доверяется только проверенным людям.
Поэтому, на наш взгляд, санкция статьи за данное деяние не соответствует возможным негативным последствиям. Предлагаем в отношении вербовщиков установить наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.
В свою очередь, вооружение или подготовка лица к совершению какого-либо из вышеперечисленных преступлений может осуществляться лишь с наличием прямого умысла. Поэтому санкция за данное деяние точно также должна предусматривать идентичное наказание: лишение свободы на срок от восьми до пятнадцати лет
Самостоятельным составом преступления является финансирование терроризма. Характеристика означенной противоправной формы поведения изложена в примечании 1 к анализируемой статье, где говорится следующее:
- под финансированием терроризма понимается предоставление или сбор средств либо оказание финансовых услуг с осознанием того, что они предназначены для финансирования организации, подготовки или совершения, хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, 205.1, 205.2, 205.3, 205.4, 205.5, 206, 211, 220, 221, 277, 278, 279 и 360 настоящего Кодекса, либо для обеспечения организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), созданных или создаваемых для совершения хотя бы одного из указанных преступлений.
По нашему мнению, при расследовании означенной преступной деятельности наиболее сложным моментом будет являться доказывание наличия осознания виновным лицом того обстоятельства, что денежные средства направляются именно на финансирование терроризма.
В частности, такие трудности могут возникать при прохождении указанных средств через коммерческие банки на счета подставных лиц, фирм-однодневок и прочих подобных образований. Здесь существенную роль в перекрытии денежных поступлений в террористические структуры призван выполнять ФЗ РФ от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ (ред. от 6 июля 2016 г.) «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» [5].
«Вышеназванный нормативно-правовой акт возложил на организации, осуществляющие операции с денежными средствами или иным имуществом, в первую очередь, на коммерческие банки, новые, ранее для них практически неизвестные обязанности в области контроля. Теперь они привлекаются к выполнению важных задач по защите существенных интересов общества и государства в условиях действительных угроз со стороны организованного криминалитета и международного терроризма» [6, с. 60].
Например, на основании условий ст. 4 Закона коммерческие банки в бесспорном порядке обязаны предпринимать необходимые меры, направленные на противодействие финансированию терроризма. К ним относятся:
- организация и осуществление внутреннего контроля;
- обязательный контроль;
- запрет на информирование клиентов и иных лиц о принимаемых мерах противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, за исключением информирования клиентов о принятых мерах по замораживанию (блокированию) денежных средств или иного имущества, о приостановлении операции, об отказе в выполнении распоряжения клиента о совершении операций, об отказе от заключения договора банковского счета (вклада), о необходимости
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12-3/2016 ISSN 2410-700Х_
предоставления документов по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом;
- иные меры, принимаемые в соответствии с федеральными законами.
Если у сотрудников организации, осуществляющей операции с денежными средствами, возникают подозрения, что какие-либо операции осуществляются в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма, эта организация не позднее рабочего дня, следующего за днем выявления таких операций, обязана направлять в уполномоченный орган все имеющиеся сведения.
В свою очередь, уполномоченный орган (Росфинмониторинг) при наличии достаточных оснований, свидетельствующих о том, что операция, сделка связаны с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, или с финансированием терроризма, передает полученную информацию в правоохранительные органы.
Вместе с тем, вызывает сомнение содержание п. 1 ст. 13 «Ответственность за нарушение настоящего Федерального закона», где констатируется:
- нарушение организациями, осуществляющими операции с денежными средствами или иным имуществом и действующими на основании лицензии, требований, предусмотренных ст. 6 и 7 настоящего Федерального закона, за исключением п. 3 ст. 7 настоящего Федерального закона, может повлечь отзыв (аннулирование) лицензии в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации
По нашему мнению, доказанная деятельность любого коммерческого банка по финансированию терроризма должна преследоваться самым жестким образом. Поэтому необходимо внести коррективы в вышеозначенный текст и после последнего упоминания Федерального закона предлагаем следующую поправку... влечет отзыв (аннулирование) лицензии в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации. (Курсив авторский).
Примером должной реакции мегарегулятора на противоправное поведение кредитной организации служит информация, опубликованная 9 декабря 2016 г. в газете «Известия», сообщившей, что Центробанк РФ отозвал лицензию на осуществление банковских операций у московского Вега-банка.
Во-первых, указанная кредитная организация неадекватно оценивала принятые риски при неудовлетворительном качестве активов.
Во-вторых, Вега-банк не соблюдал требования законодательства и нормативных актов Банка России в области противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. В частности, несвоевременно представлял необходимую, качественную информацию в уполномоченный орган.
«Российский бизнес должен сознавать, что установление эффективного режима противодействия отмыванию грязных денег и финансированию терроризма в России неизбежно», - констатирует А. Васильев [7, с. 55-57].
В п. 3 ст. 205.1 УК РФ изложены меры уголовной ответственности за пособничество в совершении террористической деятельности. Санкция статьи определяет наказание в виде лишения свободы на срок от десяти до двадцати лет.
Отметим, что не только в обыденном человеческом сознании, но нередко и у специалистов наблюдается отношение к пособничеству, как к второстепенной и менее вредной форме противоправного поведения, по сравнению с исполнителями и организаторами преступлений. Однако такой подход неприемлем при оценке содействия в пособничестве террористической деятельности.
Поэтому в примечании 1.1. к рассматриваемой статье, пособничество характеризуется как умышленное содействие совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступлений либо устранением препятствий к его совершению, а также обещание скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно обещание приобрести или скрыть такие предметы.
Содержание примечания показывает, что в нем отражены два вида действий пособника. С одной стороны, так называемое интеллектуальное пособничество (советы, указания, предоставление информации). С другой стороны, второй вид пособничества - физический (предоставление средств или
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12-3/2016 ISSN 2410-700Х_
орудий совершения преступления, устранение препятствий к его совершению).
Данный текст почти полностью созвучен содержанию п. 5 ст. 33 УК РФ «Виды соучастников преступления», где изложено общее описание поведения пособника при осуществлении любых противоправных деяний. На наш взгляд, примечание к анализируемой статье будет более существенным, если законодатель, в определенной мере, в будщем передаст специфику пособничества при совершении противоправных деяний террористической направленности.
С субъективной стороны пособничество характеризуется наличием прямого или косвенного умысла. Пособник сознает социальную вредность своих действий (бездействия), реально понимает, какое именно деяние совершается с его помощью, предвидит социально вредные последствия собственного поведения в виде совершения исполнителем конкретного умышленного преступления и желает или сознательно допускает, чтобы оно совершилось.
Если обратиться к историческому прошлому, то наиболее значительный опыт борьбы с терроризмом отечественные силовые структуры приобрели в 1944-1956 гг. Тогда жесткое и кровавое противостояние между органами советской власти и националистическими формированиями разного толка развернулась в Прибалтике, западных областях Украины и Белоруссии.
Анализируя указанные события, авторы одного из коллективных трудов отмечают, что только в течение 1948-1955 гг. погибли 329 председателей сельских советов, 231 председатель колхоза, 436 работников райкомов партии, служащих районных организаций и активистов, а также 50 священников. Потери Центра за весь период борьбы с оуновцами в Западной Украине составили 25 тыс. военнослужащих [8, с. 125].
Таких кровавых результатов боевики бандеровского подполья могли достигнуть лишь при поддержке пособников из числа местного населения, греко-католического духовенства и других субъектов, объединенных идеей «войны с москалями».
Чтобы оборвать связи террористов и свести к минимуму оказываемую им помощь, советское государство пошло на широкое применение такой меры, как выселение всех подозрительных лиц на Крайний Север, в Казахстан и восточные районы Сибири.
С 1947 г. с территории Западной Украины началось выселение главарей и активных участников националистических банд и членов их семей. За два года в отдаленные районы страны вывезли 100310 чел. Всего же из Украины, Литвы, Латвии, Эстонии и Молдавии в 1947-1952 гг.выселили 278718 чел, часть из которых подверглась аресту. После реабилитации (1957г.) на родину возвратились 65 тыс. чел.», -отмечается в вышеуказанном исследовании.
Конечно, в настоящее время применение такой меры по отношению к пособникам террористов невозможно. Вместе с тем, напомним, что недавно, в своих публичных выступлениях руководитель Чечни Р.А. Кадыров предлагал принудительно выселять за пределы республики родственников лиц, ставших на путь терроризма.
По нашему мнению, в этом предложении присутствует некое рациональное зерно. Нельзя сбрасывать со счета национальные, исторические черты и традиции, свойственные народам Северного Кавказа. Среди них огромную воспитательную роль играют позиция и мнение старейшин, религиозных и иных лидеров. Поэтому утрата родственных связей и переход в категорию отверженного лица является весьма серьезным наказанием.
Содержание ст. 205.2. «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма» по многим элементам созвучно с положениями ст. 280 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности.
Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 205.2 УК РФ, выражается наличием двух видов противоправных деяний. Это публичные призывы к осуществлению террористической деятельности и публичное оправдание терроризма.
Призывы есть форма воздействия на волю, сознание и, в конечном итоге, на поведение определенных групп физических лиц. Цель указанных призывов заключается не только в стремлении объединить людей,
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12-3/2016 ISSN 2410-700Х_
но и ориентировать их на прямое участие в террористической деятельности.
Данное преступление является оконченным с момента осуществления публичных призывов. При этом не имеет значения, достигли они конечной цели или нет. Также не имеет значения и тот факт, каким путем реализовывались указанные призывы: с использованием технических средств, в устной, письменной или иной форме.
В свою очередь, публичное оправдание терроризма выражается в открытом, гласном заявлении о его поддержке, о признании идеологии терроризма и методах его осуществления: справедливыми, правильными и заслуживающими всемерной помощи и одобрения.
В п.2 ст. 205. 2 УК РФ сформулирован квалифицированный состав данного противоправного деяния. Это использование средств массовой информации, что предполагает воздействия на весьма широкий круг пользователей.
Субъектом преступления признается физическое вменяемое лицо, достигшее 16-ти летнего возраста. Субъективная сторона деяния характеризуется наличием только прямого умысла.
Основное отличие между положениями ст. 280 и 205.2 УК РФ состоит в содержании санкций. В последнем случае они более строгие, поскольку публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, в перспективе предполагают наличие тяжких и особо тяжких последствий.
Положительно, что в означенной статье, как и в ряде других, сформулированы условия, позволяющие определенному субъекту на законном основании избежать наказания за свою противоправную деятельность.
Например, в п. 2 примечаний подчеркивается, что лицо, совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным сообщением органам власти или иным способом способствовало предотвращению либо пресечению преступления, которое оно финансировало и (или) совершению которого содействовало, и если в его действиях не содержится иного состава преступления.
Практика показывает, что подобные условия действительно являются важным стимулом для многих лиц в силу различных обстоятельств оказавшихся вовлеченными в террористические структуры. Выводы:
- из всех видов преступлений терроризм представляет собой наиболее разрушительное, социально вредное противоправное деяние;
- его особая вредность заключается в характере негативных последствий, связанных с человеческими, духовными, нравственными, материальными и иными потерями, понесенными гражданами, организациями, обществом и государством;
- в таких условиях важнейшая задача государственной власти состоит в том, чтобы используя весь арсенал средств, жестко и беспощадно противостоять террористическим вызовам от кого бы они не исходили.
Список использованной литературы
1. Губарев О.И. Тайны воздушного терроризма. М.: Вече, 2002. С. 28.
2. ФЗ РФ от 6 марта 2006 г. № 35- ФЗ (с изм. от 6 июля 2016 г.) «О противодействии терроризму» // Российская газета. Фед. Выпуск № 4014 (0). 2006. 10 марта.
3. Шевченко И.В. Уголовная ответственность за террористическую деятельность: уголовно-правовой и правоприменительный аспекты. Автореф. дис. ...канд. юрид. наук. Тамбов, 2010.
4. Павлов В.Г. Субъект преступления. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.
5. ФЗ РФ от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ (ред. от 6 июля 2016 г.) «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» // Российская газета. Фед. выпуск № 2764 90). 2001. 9 августа.
6. Гогин А.А. Банковские правонарушения: проблемы квалификации. М.: NOTA BENE, 2008. С. 60.
7. Васильев А. Финансовая разведка на стратегическом рубеже // Право и экономика, 2004. № 6. С. 55-57.
8. Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины ХХ века / Под ред. В.А. Золотарева. М.: Кучково поле, Полиграфресурсы, 2000. С. 125.
© ГогинА.А. 2016
