CC BY
74
Некрасова Анна Александровна
Краснодарский университет МВД России (тел.: +79284876205)
Проблемы систематизации уголовно-правового регулирования специальных видов прикосновенности и соучастия в преступлениях террористического характера
В статье рассматриваются отдельные специальные нормы УК РФ об ответственности за организацию, подстрекательство, пособничество, соучастие, прикосновенность к преступлениям террористического характера. Раскрываются проблемы регламентации ответственности соучастников и лиц, прикосновенных к терроризму.
Ключевые слова: терроризм, преступления террористического характера, соучастники преступления, прикосновенность к преступлениям террористического характера, регламентация ответственности.
A.A. Nekrasova, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +79284876205.
Problems of systematization of criminal legal regulation of special types of implication and complicity in crimes of a terrorist nature
The article discusses some special rules of the Criminal Code of the Russian Federation on the responsibility for organization, instigation, aiding and abetting, complicity implication in crimes of a terrorist nature. The problems associated with the regulation of liability of accomplices and persons involved in terrorism are disclosed.
Key words: terrorism, crimes of a terrorist nature, accomplices in the crime, implication in crimes of a terrorist nature, regulation of responsibility.
Борьба с терроризмом является одним из приоритетных направлений деятельности органов власти и реализуется в числе прочего в совершенствовании уголовно-правовых мер, направленных на борьбу с преступлениями террористического характера. Учитывая, что «справиться с террористической угрозой... можно, только объединив усилия всего мирового сообщества и опираясь на международные нормы» [1], Россия принимает активное участие в международной антитеррористической деятельности. Одним из результатов такого сотрудничества стала Международная конвенция ООН «О борьбе с финансированием терроризма» [2]. Данная Конвенция, помимо ответственности за соучастие в терроризме, регламентирует обязанность установить ответственность за прикосновенность к таким преступлениям в форме финансирования деятельности террористической группы.
Так, ч. 1 ст. 2 Конвенции предписывает признать преступлением поведение лица, «если оно любыми методами, прямо или косвенно,
незаконно и умышленно предоставляет средства или осуществляет их сбор с намерением, чтобы они использовались, или при осознании того, что они будут использованы, полностью или частично, для совершения:
a) какого-либо деяния, представляющего собой преступление согласно сфере применения одного из договоров, перечисленных в приложении, и содержащемуся в нем определению;
b) любого другого деяния, направленного на то, чтобы вызвать смерть какого-либо гражданского лица или любого другого лица, не принимающего активного участия в военных действиях в ситуации вооруженного конфликта, или причинить ему тяжкое телесное повреждение, когда цель такого деяния в силу его характера или контекста заключается в том, чтобы запугать население или заставить правительство или международную организацию совершить какое-либо действие или воздержаться от его совершения» [2].
Во исполнение международных обязательств, связанных с ратификацией Конвенции [3], был принят ряд федеральных законов [4], в
69
соответствии с которыми УК РФ был дополнен новой нормой - ст. 205.1 УК РФ [5].
Институт соучастия в преступлении, предусматривающий в ч. 1 и 4 ст. 33 УК РФ ответственность за подстрекательство к преступлению, признает подстрекателем «лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом». В соответствии со ст. 34 УК РФ подстрекатель подлежит ответственности наряду с другими соучастниками преступления. При этом в соответствии с ч. 1 ст. 34 УК РФ его ответственность определяется «характером и степенью фактического участия в совершении преступления» [6]. Регламентация специальной нормы, предусматривающей подстрекательство к совершению преступления террористического характера, с нашей точки зрения, не вызванный необходимостью шаг, «перегружающий» УК РФ излишними нормами.
То же самое можно сказать о новой редакции ст. 205.1 УК РФ, предусматривающей в ч. 1 ответственность за «склонение, вербовку или иное вовлечение лица в совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьями 205,206,208,211, 277, 278, 279 и 360 настоящего Кодекса» [7]. Кроме того, новая редакция ч. 1 ст. 205.1 УК РФ, учитывая требования Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма [8], регламентировала ответственность не только за вовлечение лица в совершение преступления террористического характера, но и за склонение к такому преступлению, и за вербовку террористов. При этом ч. 1 ст. 6 данной Конвенции определяет, что «вербовка террористов означает «привлечение другого лица к совершению или участию в совершении террористических преступлений или к присоединению к какому-либо объединению или группе с целью содействия совершению этим объединением или группой одного или нескольких террористических преступлений» [8]. Анализ данного определения позволяет сделать вывод, что «вербовка» и регламентированное УК РФ «склонение» и «вовлечение» являются, по сути, синонимами. Представляется, что подстрекательство к преступлению, т.е. склонение другого лица к его совершению, содержательно охватывает термины «вербовка» и «вовлечение», в связи с чем их специальная регламентация в ст. 205.1 УК РФ является, на наш взгляд, излишней, равно как и специальная регламентация в качестве исполнительства подстрекательских действий, которые и без такой специальной регламентации, в соответствии с УК РФ, признавались преступными.
При этом, учитывая тяжесть преступлений террористического характера, подстрекательство к их совершению влечет уголовную ответственность вне зависимости от степени реализации преступного умысла подстрекателя и стадии совершения преступления.
Аналогичные выводы можно сделать в отношении ч. 4 ст. 205.1 УК РФ об ответственности за «организацию совершения хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьями
205, 205.3, частями третьей и четвертой статьи
206, частью четвертой статьи 211 настоящего Кодекса, или руководство его совершением, а равно организацию финансирования терроризма». В соответствии с ч. 3 ст. 33 УК РФ организатором преступления признается «лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением». Данное лицо, наряду с другими соучастниками, подлежит уголовной ответственности, определяемой характером и степенью его участия в совершении преступления (ч. 1 ст. 34 УК РФ).
Тяжкая категория любого преступления террористического характера обосновывает законную возможность справедливого уголовного преследования организатора террористического преступления на любой стадии его совершения вне зависимости от фактического осуществления теракта.
Представляется, что можно было бы согласиться с обоснованностью названных специальных норм УК РФ, если бы они предусматривали какой-либо особый порядок или условия назначения наказания за подстрекательство или организацию теракта. Вместе с тем, в процессе назначения наказания за соучастие в терроризме российский правоприменитель не скован какими-либо ограничениями, отличными от общих начал назначения наказания в виде справедливого и правосудного приговора на основе относительно-определенных, альтернативных и кумулятивных санкций уголовно-правовых норм об ответственности за преступления террористического характера.
Аналогичные выводы можно сделать в отношении ч. 3 ст. 205.1 УК РФ об ответственности за пособничество в совершении преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ, под которым, в соответствии с примеч. 1.1 к ст. 205.1 УК РФ понимается «умышленное содействие совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий к его совершению, а также обещание скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы пре-
70
ступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно обещание приобрести или сбыть такие предметы». Представляется, что дублирование общих положений ч. 5 ст. 33 УК РФ о пособничестве в диспозиции рассматриваемой специальной нормы не вызвано объективной необходимостью, как и дублирование вышеобозначенных положений о подстрекательстве и организации преступления, если бы не один, на первый взгляд, незаметный нюанс.
В соответствии с ч. 5 ст. 33 УК РФ, практически совпадающей по содержанию с примеч. 1.1 к ст. 205.1 УК РФ, «пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы». Пособничество теракту, предусмотренное ст. 205.1 УК РФ, в отличие от общей нормы о пособничестве, признает таковым любое (включая не только оглашенное заранее, но и данное после совершения преступления) «обещание скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно обещание приобрести или сбыть такие предметы».
Подобный подход, отождествляющий соучастие и прикосновенность к преступлению, к тому же буквально именующий прикосновенность к преступлению пособничеством в его совершении, противоречит институту соучастия и справедливой оценке характера и степени опасности прикосновенности к преступлению, которые отличны от харатера и степени опасности пособничества.
Соглашаясь с необходимостью исполнения международных обязательств, сознавая обязанность регламентации в УК РФ ответственности за прикосновенность к террористической деятельности, мы считаем, что такая регламентация не может быть реализована посредством подмены понятий в основных институтах уголовного права Российской Федерации. Учитывая тяжкий и особо тяжкий характер преступлений террористического характера, можно с уверенностью утверждать, что в УК РФ до принятия ст. 205.1 УК РФ уже существовал необходимый инструментарий для обеспечения уголовного преследования как пособников террористов, так и лиц, прикосновенных к
преступлениям террористического характера. В частности, независимо от тяжести преступления ответственность за пособничество в его совершении, в соответствии с ч. 3 ст. 34 УК РФ, «наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на статью 33 настоящего Кодекса». Кроме того, учитывая, что террористический акт, предусмотренный ст. 205 УК РФ, относится к категории особо тяжких преступлений, ответственность за прикосновенность к нему в формах, регламентированных действующей редакцией примеч. 1.1 к ст. 205.1 УК РФ, до ее принятия всегда предусматривалась ст. 316 УК РФ «Укрывательство преступлений», а также, вне зависимости от тяжести преступления, -положениями ст. 175 УК РФ «Приобретение или сбыт имущества, добытого преступным путем». Заранее не обещанное укрывательство особо тяжкого (предусмотренного ст. 205 УК РФ) преступления и заранее не обещанное приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (в результате преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ), вполне соответствуют требованиям международного права об установлении в национальных правовых системах возможности уголовного преследования лиц, не только являющихся соучастниками, но и прикосновенных к совершению террористического акта.
Кроме того, с точки зрения структуры УК РФ не вполне обоснованным представляется размещение нормы об ответственности за укрывательство преступления в иной главе УК РФ, нежели «Преступления против правосудия». Представляется очевидным, что если преступление уже совершено, то укрывающее террориста лицо посягает не на общественную безопасность, а на интересы правосудия, что и должно определять место соответствующей нормы в структуре УК РФ.
Таким образом, не вызванное объективной необходимостью, по сути, «слепое» исполнение требований международных соглашений о регламентации ответственности соучастников и лиц, прикосновенных к терроризму, способствовало появлению в УК РФ новых специальных норм, фактически безосновательно дублирующих его отдельные положения и перегружающих УК РФ излишней информацией, не соответствующей устоявшимся представлениям об основных институтах уголовного права, что, в числе прочих явных и скрытых проблем подобного рода дублирования, влечет противоречивость процессуальных решений в процессе правоприменения таких норм.
71
Вместе с тем, регламентация отдельных специальных норм в УК РФ об ответственности за организацию, подстрекательство и пособничество, а также прикосновенность к преступлениям террористического характера, с нашей
точки зрения, представляется не вполне обоснованной, в связи с чем положения УК РФ о специальных видах соучастия и прикосновенности к терроризму, на наш взгляд, требуют редактирования.
1. В. В. Путин призвал объединить усилия в борьбе с терроризмом // Рос. газ. 2015. 15 нояб. URL: http://rg.ru/2015/11/15/usiliya-site. html (дата обращения: 20.05.2016).
2. Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма: принята в г. Нью-Йорке 9 дек. 1999 г. // Бюл. международных договоров. 2003. № 5.
3. О ратификации Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма: федер. закон от 10 июля 2002 г. № 88-ФЗ // Рос. газ. 2002. № 127.
4. О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма: федер. закон от 7 авг. 2001 г. № 115-ФЗ (в ред. от 30 дек. 2015 г.) //Собр. законодательства РФ. 2001. № 33, ч. I. Ст. 3418.
5. О внесении дополнений в законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 24 июля 2002 г. № 103-ФЗ // Парламентская газ. 2002. № 140-141.
6. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 30 марта 2016 г.). URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 15.05.2016).
7. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму»: федер. закон от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ (ред. от 7 февр. 2011 г.) URL: http://base. consultant.ru/(дата обращения: 15.05.2016).
8. Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма (CETS № 196): заключена в г. Варшаве 16 мая 2005 г. // Бюл. международных договоров. 2009. № 9. С. 30-57.
1. V.V. Putin urged to join efforts in the fight against terrorism // Rus. newsp. 2015. Nov. 15. URL: http://rg.ru/2015/11/15/usiliya-site.html (date of access: 20.05.2016).
2. International Convention for the Suppression of the Financing of Terrorism: adopted in New York on Dec. 9, 1999 // Bull. of international agreements. 2003. № 5.
3. On the ratification of the International Convention for the Suppression of the Financing of Terrorism: fed. law d.d. July 10, 2002 № 88-FL// Rus. newsp. 2002. № 127.
4. On counteraction to legalization (laundering) of proceeds from crime and terrorist financing: fed. law d.d. Aug. 7, 2001 № 115-FL (as amended on Dec. 30, 2015) // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2001. № 33, pt. I. Art. 3418.
5. On amendments to the Laws of the Russian Federation: fed. law d.d. July 24, 2002 № 103-FL // Parliamentary newsp. 2002. № 140-141.
6. Criminal Code of the Russian Federation d.d. June 13, 1996 № 63-FL (as amended on March 30, 2016). URL: http://www.pravo.gov.ru (date of access: 05.15.2016).
7. On amendments to certain legislative acts of the Russian Federation in connection with adoption of the Federal law «On ratification of the Council of Europe Convention on the Prevention of Terrorism» and the Federal Law «<On Combating Terrorism»: fed. law d.d. July 27, 2006 № 153-FL (as amended on Febr. 7, 2011). URL: http://base. consultant.ru/ (date of access: 15.05.2016).
8. The Council of Europe Convention on the Prevention of Terrorism (CETS № 196): enclosed in Warsaw on May 16, 2005 // Bull. of international agreements. 2009. № 9. P. 30-57.
72
