CC BY
62
7.7. ПОНЯТИЕ, ОБЪЕКТ И КЛАССИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ОСНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ И КЫРГЫЗСТАНА
Султаналиев Марат Бакаевич, соискатель кафедры уголовного права
Место учебы: Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина
Аннотация: В представленной статье автор раскрывает понятие преступлений против основ государственной власти по законодательству России и Кыргызстана, определяет объект данных преступлений. Далее, на основе анализа их места в современной классификации преступлений, предлагает группу преступлений, направленных против основ политической системы, объединить в группу преступлений, направленных против политической системы, соответственно, выделить в ней преступления против основ государственной власти в отдельную подгруппу, а также внести изменения в ст.279 УК КР.
Ключевые слова: преступления против основ государственной власти, объект преступления, основы политической системы, классификация преступлений, вооруженный мятеж, захват государственной власти, насильственное изменение конституционного строй, незыблемость территориальной целостности России.
THE CONCEPT, OBJECT AND CLASSIFICATION OF CRIMES AGAINST THE STATE POWER IN THE LEGISLATION OF RUSSIA AND
KYRGYZSTAN
Sultanaliev Marat B., applicant Department of criminal law Study place: Kutafin Moscow State Law University
Abstract: In presented article the author opens concept of crimes against the state power under the laws of Russia and Kyr-gyzstan, defines the object of these crimes. Further, based on the analysis of their place in the modern classification of offences, offers a group of crimes against bases of the political system, to group of crimes against the political system, accordingly, allocate it crimes against the state authority in a separate subgroup and to amend article 279 of the criminal code.
Keywords: crimes against the state power, the object of the crime, the foundations of the political system, classification of crimes, an armed rebellion, seizure of state power, violent change of the constitutional order, inviolability of the territorial integrity of Russia.
Как известно, в 2005 и 2010 годах в Кыргызстане произошли события, дважды приведшие к неконституционной смене власти в стране. При этом имели место факты вооруженного столкновения между гражданским населением и сотрудниками правоохранительных органов, физического унижения и нанесения побоев должностным лицам высших органов государства, насильственного захвата власти.
С точки зрения уголовно-правовой охраны соответствующих общественных отношений, по законодательству Кыргызстана деяния лиц, причастных к вышеперечисленным фактам, можно было бы квалифицировать по признакам преступлений, предусматривающих уголовную ответственность за насильственный захват власти или насильственное удержание власти (ст. 295 УК), вооруженный мятеж (ст. 296УК), публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя (ст. 297 УК), убийство сотрудника правоохранительного органа и военнослужащего (ст. 340 УК), применение насилия в отношении представителя власти (ст. 341 УК), воспрепятствование осуществлению правосудия (ст. 317 УК) [4].
Но общество на тот момент, практически, было неуправляемым, а страна оказалась на грани гражданской войны, так как старая власть была полностью деморализованной, а процесс по установлению новой легитимной государственной власти затянулся. Именно тогда среди широкого круга политологов стал от-
крыто обсуждаться вопрос о невозможности сохранения Кыргызской Республикой своей независимости. То есть, основным фактором, поставившим под сомнение вопрос о сохранении государственности, стало отсутствие законной государственной власти, способной на тот момент управлять обществом.
Следовательно, развитие научных познаний по защите основ государственной власти как объекта правовой охраны государства и выработка необходимых превентивных мер, в том числе по своевременному совершенствованию законодательства, выступают одним из важных условий защиты и сохранения суверенитета государства.
Вместе с тем, следует отметить, что понятие преступлений против основ государственной власти не закреплено законодательно и не имеет конкретного определения в теории уголовного права. Поэтому в настоящий момент просто необходимо выработать теоретическую модель общего понятия преступлений против основ государственной власти для принятия превентивных мер по сохранению стабильности социально-политической обстановки в обществе и своевременному устранению факторов, разрушающих основы государственной власти в стране.
На законодательном уровне России основы государственной власти закреплены в ст. 10 Конституции РФ, согласно которой государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделе-
ния на самостоятельные законодательную, исполнительную и судебную. В свою очередь, ст. 11 Конституции РФ гласит о том, что государственную власть в Российской Федерации осуществляют Президент, Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственная Дума), Правительство Российской Федерации, суды Российской Федерации, а также образуемые ими органы государственной власти в субъектах Российской Федерации [5].
Соответственно, под преступлениями против основ государственной власти для Российской Федерации следовало бы понимать общественно опасные деяния, направленные против самостоятельного осуществления Президентом, Федеральным Собранием, Правительством и судами, а также образуемыми ими органами государственной власти в субъектах Российской Федерации, государственной власти на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную, запрещенные Уголовным кодексом РФ под угрозой наказания.
Тогда преступлениями против основ государственной власти для Кыргызской Республики являются общественно опасные деяния, направленные против самостоятельного осуществления Президентом, Жо-горку Кенешем, правительством и судами Кыргызской Республики государственной власти на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную, запрещенные Уголовным кодексом КР под угрозой наказания.
Вместе с тем, в любом направлении науки, в том числе уголовного права, важнейшей задачей познания является такое получение знания, которое отвечало бы критерию истинности. Это знание предполагает проникновение «в сущность исследуемого предмета» [1; С.112]. В свою очередь, сущность - это внутреннее содержание предмета, представляющее собой устойчивое единство всех многообразных и противоречивых форм бытия [12; С.8]. Сущность преступления выражается в его посягательстве на социально значимые ценности, интересы и блага. Поскольку они охраняются уголовным законом, общественно опасные посягательства на них рассматриваются как преступные. Первым элементом в структуре состава преступления стоит объект преступления. Объект преступления обусловливает не только возникновение уголовно-правового запрета, но и в значительной мере его юридическую структуру, объем и пределы уголовно-правовой охраны, а также многие объективные и субъективные признаки состава преступления. Посредством размера причиняемого объекту посягательства вреда определяются и общественно опасные последствия преступлений либо, напротив, устанавливается малозначительность действий или бездействия. Теоретические положения, связанные с объектом преступления, имеют решающее значение и для определения материального понятия преступления. Представляется, что без упоминания общественных отношений, которые поставлены уголовным законом под его охрану, такое определение дать практически невозможно [9; С.83]. Таким образом, по традиционно сложившемуся представлению под объектом преступления понимается определенный круг общественных отношений, взятых под охрану действующим уголовным законом.
Исходя из этого и данного выше понятия преступлений против основ государственной власти России, объектом их являются общественные отношения, обеспечивающие самостоятельное осуществление
Президентом, Федеральным Собранием, Правительством и судами, а также образуемыми ими органами государственной власти в субъектах Российской Федерации, государственной власти на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную (аналогично и для Кыргызстана).
При этом общеизвестно, что преступления классифицируются главным образом путем разделения их в Особенной части УК на виды, объединенные главами и разделами. А основанием этой классификации, за некоторым исключением, выступает объект преступления [6; С.96]. То есть, чтобы определить место преступления в общей системе уголовно-правовых деяний, необходимо классифицировать его по объекту, который показывает на какие общественные отношения оно направлено [8, С.16].
И здесь следует отметить, что видовой объект преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства по объему шире объекта преступлений против основ государственной власти, также как и соотношение понятий основ конституционного строя и основ государственной власти. Следовательно, классификация этих преступлений должна дифференцироваться в общей системе уголовно-правовых деяний исходя из этого порядка.
В современной учебной литературе вполне обоснована точка зрения ученых, по мнению которых две или три группы «в системе преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства представляется неполным, так как направленность некоторых преступлений на тот или иной объект зависит от фактического содержания деяния» [8; С.495]. Предложенная ими классификация в зависимости от непосредственного объекта подразделяет рассматриваемые нами преступления против основ конституционного строя и безопасности государства по следующим видам: «1) преступления против внешней безопасности Российской Федерации (ст. 275, 276 УК); 2) преступления, посягающие на основы политической системы РФ (ст. 277-279 УК); 3) посягательство на экономическую безопасность и обороноспособность Российской Федерации (ст. 281 УК); 4) посягательство на общественные отношения, обеспечивающие недопущение экстремистской деятельности (ст. 280, 282, 2821, 282-2 УК); 5) преступления, посягающие на сохранность государственной тайны (ст. 283, 284 УК)» [8; С.496]. Отсюда видно, что группа преступлений с объектом основ государственной власти объединена в классификации под преступлениями, посягающими на основы политической системы РФ.
Однако в современной отечественной литературе нет единого мнения относительно того, что означает «политическая система». К примеру, в учебнике авторов Матузова и Малько политическая система общества представлена как «упорядоченная на основе права и иных социальных норм совокупность институтов (государственных органов, политических партий, движений, общественных организаций и т.п.), в рамках которой проходит политическая жизнь общества и осуществляется политическая власть» [7; С.50]. Чер-данцев полагает, что «политическую систему можно определить как систему политических и иных социальных институтов, организаций, взаимодействующих в соответствии с определенными принципами и нормами, которые служат средством осуществления власти, управления общественными делами» [11; С.98]. Но несмотря на некоторые различия этих определений,
суть их говорит о том, что политическая система представляет собой очень сложное явление. Субъектами ее выступают как само государство, так и партии, политические движения, общественные объединения, которые на основе принятых норм осуществляют свою деятельность, непосредственно связанную с политической властью [7; С.50]. В связи с этим, авторы рассматриваемой нами классификации под основами политической системы понимают «легитимность государственной власти, т.е. конституционную основу ее функционирования, а также беспрепятственное осуществление своих политических функций государственными и общественными деятелями» [8; С.501]. Но чтобы разобраться, насколько удачно в классификации применено понятие основ политической системы, нам следует соотнести его с понятием основ государственной власти и непосредственным объектом входящих в эту группу преступлений.
Так, если опираться на понимание основ политической системы применительно только к государственной власти, то необходимо заметить, что это тоже самое, что мы представили выше под основами государственной власти России. Но законодатель в ст.277 УК РФ закрепляет посягательство не только на жизнь государственного, но и общественного деятеля. То есть, при посягательстве на жизнь общественного деятеля непосредственным объектом преступления являются основы политической системы, не включающие в себя основы государственной власти. Следовательно, понятие основ политической системы шире понятия основ государственной власти, которое становится непосредственным объектом применительно к ст. 277 УК РФ только при посягательстве на жизнь государственного деятеля. Соответственно, использование в классификации понятия преступлений, посягающих на основы политической системы, по отношению к ст.277 УК РФ, соответствует ее дефиниции.
Другим преступлением, входящим в эту группу, является насильственный захват власти или насильственное удержание власти (ст. 278 УК РФ). Его непосредственным объектом определены основы политической системы в части конституционных основ функционирования государственной власти. Но это не что иное, как самостоятельное осуществление Президентом, Федеральным Собранием, Правительством и судами, а также образуемыми ими государственными органами в субъектах Российской Федерации, государственной власти на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. То есть, непосредственным объектом данного преступления, можно сказать, выступают основы государственной власти. Соответственно, насильственный захват власти или насильственное удержание власти, будучи преступлением против основ государственной власти, тоже вписывается в классификацию преступлений, посягающих на основы политической системы.
Следующим преступлением, вошедшим в эту группу преступлений, является вооруженный мятеж (ст. 279 УК). Непосредственным объектом данного преступления по учебной литературе выступают «основы политической системы Российской Федерации в части незыблемости основ конституционного строя и территориальной целостности России» [8; С.504].
Однако, исходя из современной научной теории о политической системе, как показано выше, авторами классификации рассматриваемой группы преступле-
ний в понятие основ политической системы не заложено его понимание как незыблемости основ конституционного строя и территориальной целостности России. В противном случае получается, что объект преступлений в рамках ст. 279 УК РФ шире объекта преступлений, посягающих на основы политической системы. Тем самым, вооруженный мятеж охватывает более широкий круг общественных отношений по сравнению с преступлениями, посягающими на основы политической системы. Более того, в литературе уже подмечено, что общественные отношения, которые защищаются в ст. 279 УК РФ, по объему шире не только объекта преступлений, посягающих на основы политической системы, но и видового объекта преступлений, включенных в главу 29 УК [2; С.32].
На наш взгляд, неточность формулировки объекта данного преступления произошла по причине того, что законодатель допустил некоторую стилистическую погрешность и тем самым исказил смысловую нагрузку на понятие свержения и насильственного изменения конституционного строя. Конституционный строй как общественное явление и понятие сама по себе категория очень сложная и многогранная. Нельзя в одночасье просто так объявить всем и сменить конституционный строй в государстве. Понятно, что когда в политологической науке говорят о свержении и насильственном изменении конституционного строя, все равно подразумевают первоначально свержение или насильственный захват государственной власти. Только после этого начинается сложная процедура его изменения, прежде всего законодательства, а затем всех остальных институтов политической системы общества, включая выборную систему и формирование легитимной власти. Так, к примеру, происходило в Кыргызстане, когда сначала в апреле 2010 года свергли государственную власть. В мае 2010 года была введена временная должность Президента КР до 31 декабря 2011 года, в июне 2010 года - принята очередная Конституция КР. И только после этого в 2011 году на всеобщих выборах был избран новый Президент Кыргызстана. То есть, до реального изменения конституционного строя прошло полтора года.
В связи с этим, в целях устранения этой несогласованности законодательства и учебной литературы, было бы правильным, в первую очередь, внести изменения в ст. 279 УК РФ и изложить ее примерно в следующей редакции: «Организация вооруженного мятежа либо активное участие в нем в целях свержения или насильственного захвата государственной власти, а также направленного на изменение конституционного строя Российской Федерации либо нарушения территориальной целостности Российской Федерации...» и т.д.
Вместе с тем, поскольку «в смысле ст. 279 УК мятеж понимается не как стихийное восстание, а как спровоцированное, организованное вооруженное выступление против законной власти, конституционного строя и территориальной целостности Российской Федерации» [8; С.505], непосредственным объектом преступления в первую очередь выступают основы государственной власти, после чего - незыблемость основ конституционного строя и территориальная целостность России.
Таким образом, исходя из непосредственного объекта указанных видов преступлений второй группы классификации, объединение их в преступления, посягающие на основы политической системы, не совсем точ-
но отражает сущность каждого из них.
Эту группу классификации логичнее было бы объединить в преступления, посягающие не на основы политической системы, а на политическую систему. Тогда в отдельную подгруппу можно было бы выделить преступления против основ государственной власти, придавая тем самым им особую значимость на современном этапе развития общественных отношений.
Список литературы:
1. Бучило Н.Ф., Исаев И.А. История и философия науки. Учебное пособие. М.: Проспект, 2012. - С.112.
2. Грачева Ю.В., Палий В.В. Квалификация преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства. Учебное пособие. М., 2014. - С.32.
3. Кожевников С.Н. Теоретические аспекты и правовые подходы к определению законности // Пробелы в российском законодательстве. - 2015. - №4: С.33-35.
4. Конституция Кыргызской Республики. - Бишкек: Издательство Академия, 2011. - С.73.
5. Конституция Российской Федерации. - СПб.: Издательский Дом «Литера», 2012. - С.7.
6. Кудрявцев В.Н., Лунеев В.В., Наумов А.В. Уголовное право России. Общая часть. М. Юрист. 2004. - С.96.
7. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: учебник. Юрист, 2004. - С.50.
8. Российское уголовное право. Особенная часть. Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. (под редакцией Л.В. Инога-мовой-Хегай, доктора юридических наук, профессора; В.С. Миссарова, доктора юридических наук, профессора; А.И. Рарога, доктора юридических наук, профессора). -М.: Проспект, 2011. - С.16.
9. Уголовное право России. Общая часть. Учебник (под ред. доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Российской Федерации В.П. Ревина) - 2-е изд., испр. и доп. - М.: ЗАО Юстицинформ, 2009. - С.83.
10. Хмелевская С.А. Социальное обеспечение в конфликте интересов государства, гражданского общества и отдельного человека // Пробелы в российском законодательстве. - 2014. - №1: С.9-16.
11. Черданцев А.Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов. - М.: Юрайт-М, 2006. - С. 98.
12. Чучаев А.И., Фирсова А.П. Уголовно-правовое воздействие: понятие, объект, механизм, классификация: монография. М.: Проспект, 2013. - С.8.
РЕЦЕНЗИЯ
на статью М. Б. Султаналиева «Понятие, объект и классификация преступлений против основ государственной власти в законодательстве России и Кыргызстана» В данной статье М. Б. Султаналиев на примере законодательства России и Кыргызстана рассматривает актуальную проблему классификации преступлений против основ государственной власти. Автор подчеркивает, что события 2005 и 2010 годов в Кыргызстане дважды привели к неконституционной смене власти в стране.
М. Б. Султаналиев считает необходимым законодательно закрепить понятие преступлений против основ государственной власти и дать конкретное определение ему в теории уголовного права. Опираясь на Конституцию РФ, автор статьи дает определение преступлений против основ государственной власти в законодательстве Российской Федерации, а по аналогии в Кыргызстане. Он определяет объект данных преступлений как общественные отношения, обеспечивающие самостоятельное осуществление государственной власти на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную.
М.Б. Султаналиев замечает, что видовой объект преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства по объему шире объекта преступлений против основ государственной власти, а понятие основ политической системы шире понятия основ государственной власти. На основе проведенного анализа автор статьи доказывает, что преступления против основ государственной власти вписываются в классифи-
кацию преступлений, посягающих на основы политической системы. Он предлагает выделить их в отдельную подгруппу преступлений против основ политической системы.
Поскольку, по мнению М.Б. Султаналиева, общественные отношения, которые защищаются в ст. 279 УК РФ, по объему шире не только объекта преступлений, посягающих на основы политической системы, но и видового объекта преступлений, включенных в главу 29 УК РФ, он предлагает внести в эту статью изменения.
Статья написана доступным научным языком, все положения и выводы обоснованы; может представлять интерес для широкого круга читателей, а также специалистов в области управления, юристов.
Статья в полной мере соответствует требованиям, предъявляемым к научным работам, и может быть рекомендована к публикации в научных журналах, в том числе в журналах из перечня ВАК.
Рецензент:
доцент кафедры гражданского права Института права ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина», канд. юрид. наук
Р.В. Пузиков
