CC BY
135
Д.В. Сергеев
Польша: Четыре года в НАТО
Poland: Four years in NATO
марта 1999 г. Польша стала полноправным членом НАТО. Вступление в Альянс было одной из основных целей польской внешней политики на
протяжении 90-х годов. Решение этой задачи стало началом нового этапа в истории страны. Интеграция в военно-политический союз, объединяющий наиболее развитые как в военном, так и в экономическом плане государства Европы, США и Канаду, не только гарантировала независимость Польши и укрепляла ее безопасность, но и создавала принципиально новые условия формирования и осуществления внешней политики. Эффективное использование тех возможностей, которые открывало членство в НАТО, предполагало решение действительно новых задач в сферах взаимодействия как с политическими, так и военными структурами Альянса, реформирования вооруженных сил, спецслужб, военной и гражданской инфраструктуры. Одной из основных задач, вставших перед Польшей сразу после вступления в НАТО, была адаптация к механизмам работы организации. Польским дипломатам необходимо было изучить функции и возможности институтов Альянса, зону его ответственности, особенности взаимодействия, процедуры выработки и принятия решений. С практической
точки зрения участие представителей Польши в работе более чем 400 комитетов и рабочих групп было серьезной прблемой для МИДа и министерства обороны.
Вступление в НАТО определило необходимость разработки новой стратегической концепции безопасности. Принятая 4 января 2000 г. Стратегия Польши в области обороны и безопасности (17) представляет собой комплекс взаимосвязанных стратегических направлений и установок, которые отвечают как национальным интересам, так и требованиям Альянса. Согласно этому документу, в обозримом будущем Польше не угрожает потеря независимости, равно как и прямая агрессия. Основной угрозой ее безопасности считаются локальные кризисы, которые, в свою очередь, могут привести к региональным конфликтам. К числу потенциальных вызовов и угроз относятся: регионы с излишней концентрацией военного потенциала, ОМУ, экономические угрозы, опасность появления в Европе «новых разделительных линий», неконтролируемая миграция, природные катаклизмы, терроризм и организованная преступность, деятельность зарубежных спецслужб.
Большинство из перечисленных вызовов зафиксированы также и в Стратегической концепции НАТО, что свидетельствует о близости позиций Польши и Альянса по вопросу о потенциальных угрозах безопасности в XXI в. Следует отметить, что в Стратегической концепции НАТО говорится также и о сохранении потенциальной угрозы крупномасштабной агрессии в далекой перспективе (6).
Согласно стратегической концепции Польши, для того чтобы играть активную роль в повышении эффективности Альянса, укреплении его возможностей выполнять свои основные функции, стране необходимо: развивать евроатлантические связи, участвовать в операциях по предотвращению конфликтов и кризисному урегулированию, проводить политику, направленную на укрепление стабильности и безопасности в Европе. Решение этих задач предусматривает как использование политических методов и механизмов, так и вооруженных сил.
Адекватный ответ качественно новым угрозам безопасности требует создания новой модели вооруженных сил. В современных условиях выполнение задач в деле поддержания мира или принуждения к миру, а также
в гуманитарных операциях требует от солдат и командного состава высокого профессионализма и уровня подготовки, специальных знаний и навыков. Принципиальное значение имеет также и военно-техническое состояние армии, ее соответствие современным стандартам и требованиям в области вооружений.
В миротворческой операции НАТО в Боснии и Герцеговине польский контингент (500 человек) входил в состав стабилизационных сил (SFOR); в дальнейшем часть контингента действовала в составе бригады Task Force, куда также входили миротворцы из Дании, Финляндии, Норвегии, Швеции, Латвии, Литвы, Эстонии. Польские подразделения выполняли задачи по мониторингу военной активности противоборствующих сторон, инспекции военных баз, складов и других объектов.
Польский миротворческий контингент в Косово (800 человек) входил в состав многонациональной «Бригады Восток», дислоцированной в американском секторе ответственности. В польском батальоне были также украинские и литовские миротворцы. В задачи батальона входило обеспечение безопасности транспортных коммуникаций, патрулирование и мониторинг местности, предотвращение стычек и вооруженных столкновений среди местного населения. В апреле 2000 г. в Косово был дополнительно переброшен польский Стратегический резервный батальон с целью предотвращения возможных этнических столкновений в районе Митровицы. Военное командование НАТО, как и государства-союзники положительно оценили действия польских подразделений.
По моему мнению, во многом вклад Польши не соответствовал потенциальным возможностям и политическим амбициям страны, претендующей на роль регионального лидера. Тем не менее участие польских миротворцев в операциях на Балканах было важно в качестве символа нового положения страны как участницы Североатлантического альянса, надежного союзника, который готов нести ответственность и бремя коллективных действий. Однако на тот момент Польша не была готова к масштабному участию в операциях в составе сил НАТО как в экономическом, так и в военном плане. Уровень подготовки солдат, техническая оснащенность, опыт проведения крупномасштабных миссий были недостаточными.
9 сентября 1997 г. сеймом была одобрена программа реформирования вооруженных сил «Армия 2012: основа программы модернизации вооруженных сил в 1998-201 2 гг.». Основной целью программы был переход Войска Польского на стандарты НАТО. Согласно этой программе, первоочередные усилия должны были быть направлены на реформирование командных структур и оптимизацию бюджетного финансирования министерства обороны. Одной из приоритетных сфер развития ВС Польши стало реформирование военно-промышленного комплекса, развитие его научно-исследовательского потенциала. «Армия 2012» содержала как краткосрочный план выполнения задач вступления в НАТО, так и долгосрочный прогноз общего направления развития военного потенциала Польши.
Важным шагом в области ускорения процесса модернизации ВС Польши стало принятие в 2001 г. генеральным штабом «Программы реструктуризации и технической модернизации Вооруженных сил Польши на 20012006 гг.». Согласно заявлению начальника генштаба генерала Ч. Пентаса, цель программы - «наиболее полная и... быстрая реструктуризация вооруженных сил...» (13). В 2001 г. сейм отдельным законом упорядочил ежегодные бюджетные ассигнования в рамках программы; предполагаемый уровень расходов должен был составить 1,95% ВВП.
Основными целями программы являются: достижение армией Польши параметров «среднестатистического» члена Альянса, прежде всего в сферах разведки, ПВО, взаимодействия командных структур, а также индивидуальной подготовки и экипировки личного состава. К 2006 г. не менее 1/3 ВС Польши должны быть полностью подготовлены к операциям в составе объединенных сил НАТО как на территории Польши, так и за ее пределами.
Министерство обороны предусматривает сокращение общей численности армии Польши до 150 тыс. человек (в 2000 г. - 206 тыс., на конец сентября 2001 г. - 175 тыс. человек). «Программа развития Вооруженных сил Республики Польша в 2003-2008 гг.» определяет насущные потребности модернизации и предусматривает постепенную профессионализацию армии до 60% личного состава к 2008 г. (1). Также планируется сократить 73 гарнизона, снять с баланса примерно 40% военного имущества - устаревшую технику и оборудование. Выполнение этой части программы, со-
гласно расчетам министерства обороны, позволит поднять общий уровень расходов на разработку и закупку новых образцов вооружений и оборудования с 8,3% (2000 г.) до 23% (2006 г.).
Недостаточное финансирование является одним из главных препятствий на пути военной реформы. В 2002 г. в госбюджете на оборону выделено 14,8 млрд. злотых (4,5 млрд. долларов), или около 1,95% ВВП, однако эта сумма почти на миллиард злотых меньше, чем предполагалось по программе перестройки и модернизации вооруженных сил (3). Несмотря на то, что в 2003 г. расходы на оборону, включая средства на начало оснащения ВС многоцелевыми самолетами, составили около 1,98% ВВП (15,5 млрд. злотых) и по сравнению с 2002 г. возросли на 5,7%, министерство обороны признает, что этого недостаточно для полномасштабного осуществления программы модернизации ВС.
В этой связи польское руководство приняло меры временного характера, которые, по его мнению, смогут сдвинуть процесс модернизации армии с мертвой точки и усилить оборонный потенциал страны. Это получение в дар или покупка в странах НАТО по сравнительно низким ценам подержанной боевой техники. Так, в дар от США Польша получила корабль боевого управления «Ксавери Черницкий»; 16 октября 2002 г. на вооружение ВС Польши поступила первая партия немецких танков «Леопард» -15 боевых машин. Всего Германия поставит для поляков 128 таких танков, выпущенных в 1985-1987 гг., а также тягачи, бронированные мостоуклад-чики, автомобили связи, тренажеры для обучения стрельбе и боеприпасы; общая стоимость этого имущества оценивается в 375 млн. долл. Однако, согласно договору, Польша должна будет выплатить Германии примерно 22,5 млн. долл. В феврале 2002 г. польские военно-воздушные силы «купили» у бундесвера (за символическую плату в 1 доллар) 23 истребителя МиГ-29 (стоимость одного истребителя приблизительно 25 млн. долл.), доставшиеся Германии после объединения ФРГ с ГДР, с запасом ракет, вооружением и запчастями (11 из этих самолетов доведены до уровня стандартов НАТО). Ожидается, что после модернизации польские МиГ-29 будут состоять на вооружении до 2015 г
Однако как в МО, так и в правительстве Польши понимают, что подобные меры не решат проблему перевооружения Войска Польского. Соглас-
но предварительным расчетам, армии необходимо дополнительно приобрести 48 многоцелевых самолетов, 78 танков, 120 бронетранспортеров, 6 кораблей. Модернизации подлежат состоящие на вооружении самолеты МиГ-29, СУ-22, а также вертолеты Ми-24. Долгосрочные планы разработки и закупки современных вооружений позволят осуществить только стабильно высокий уровень бюджетного финансирования.
Террористическая атака на США 11 сентября 2001 г. послужила дополнительным стимулом к ускорению военной реформы. В октябре 2001 г. премьер-министр Польши Лешек Миллер, выступая перед сеймом, заявил, что, «несмотря на сложную финансовую ситуацию, реструктуризация и техническая модернизация армии будут продолжаться; конечной целью является создание более мобильных вооруженных сил, готовых к борьбе с международным терроризмом» (15). Польша выразила полную поддержку деятельности антитеррористической коалиции, сформированной США, и готовность участвовать в общей борьбе с международным терроризмом как в рамках НАТО, так и в качестве стратегического союзника Соединенных Штатов.
Эффективно бороться с террористическими организациями способны только хорошо тренированные, мобильные, обладающие современным оружием подразделения. С целью решения новых задач по борьбе с терроризмом министерство обороны Польши произвело ряд структурных изменений в системе ВС. В ноябре 2001 г. было создано Подразделение специальных операций и Директорат операций Генерального штаба. Основной целью данных органов была адаптация армейских подразделений к участию в контртеррористических операциях.
Согласно оборонному плану штаба Верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе на 2001-2006 гг., вооруженные силы Польши будут задействованы в выполнении 180 задач самого различного характера (на первом этапе членства в НАТО таких задач было 65). Операции НАТО по поддержанию мира и принуждению к миру продемонстрировали, что превосходство в воздухе является одним из определяющих факторов успеха кампании в целом. Борьба с международным терроризмом также предполагает способность союзников в кратчайшие сроки перебрасывать воинские подразделения практически в лю-
бой район планеты. Развитие военно-воздушных сил является одним из приоритетных направлений адаптации Польши к структурам НАТО. Общая численность военнослужащих в авиации и войсках ПВО (в 2000 г.) составляла более 56 тыс. человек, из которых более 36% - офицеры и около 35% - хорунжие (прапорщики). Таким образом, этот вид войск можно считать наиболее профессиональным в вооруженных силах (9).
Помимо укрепления обороноспособности страны, модернизация ВВС предполагает также перестройку инфраструктуры и соответствующих отраслей ВПК, а также рост военно-технического сотрудничества со странами -партнерами по НАТО. Стратегия обороны Польши, принятая советом министров 23 мая 2000 г., возлагает на многоцелевые самолеты нового поколения как оборонительные, так и наступательные задачи. ВВС и силы ПВО должны стать полноценной частью Объединенной системы противовоздушной обороны НАТО (NATINADS).
12 апреля 2002 г. МО Польши объявило тендер на сумму 3,5 млрд. долл. на поставку многоцелевых самолетов в польскую армию. Выделение столь значительных ассигнований потребовало принятия специального закона, регулирующего порядок расходования средств и проведения тендера (гражданский контроль). 18 апреля 2003 г. представители Польши и США подписали контракт на поставку Войску Польскому 48 многофункциональных американских самолетов F-16; первые машины поступят в войска в 2006 г.
Вступление в НАТО поставило Польшу перед необходимостью ускоренной реструктуризации не только вооруженных сил, но и ВПК в целом. Одним из условий увеличения политической и военной эффективности Альянса, его способности адекватно реагировать на возникающие угрозы безопасности является укрепление внутренних связей между государствами-членами. Инкорпорирование Польши в систему евроатлантического партнерства и сотрудничества в области наукоемких технологий и производства стало как надеждой, так и вызовом для ВПК страны. 10 сентября 1999 г. сейм принял закон об «Обязательных компенсационных соглашениях, связанных с договорами о поставках для нужд обороны и безопасности» (13). Закон касался всех контрактов на поставку вооружений и оборудования иностранного производства для нужд польской армии, сумма
которых превышала 5 млн. долл. В соответствии с законом, поставщик был обязан инвестировать сумму, равную сумме контракта, в предприятия ВПК или в другие отрасли экономики. Наиболее перспективным вариантом министерство обороны считало размещение заказов и открытие новых производств непосредственно в Польше. Авиационная промышленность, производство электроники, предприятия точного машиностроения, которые производят продукцию как для военных, так и для гражданских нужд, получили не только прямые инвестиции, но и доступ к современным западным технологиям и разработкам. Польские НИИ и лаборатории наладили и укрепили связи с научно-исследовательскими центрами Западной Европы и США, значительно выросло число совместных проектов. Положительный эффект инвестиций в ВПК, открытие новых предприятий способствуют снижению уровня безработицы, что актуально для современной Польши.
В 2GG1 г. был заключен ряд компенсационных соглашений. Испанская компания CASA, которая является частью Европейской аэрокосмической оборонной компании (European Aeronautic Defence and Space Company -EADS), в рамках контракта на поставку транспортных самолетов инвестировала в экономику Польши более 212 млн. долл. Таким образом, польские предприятия были включены в систему производственного цикла EADS, получили доступ к новым технологиям и научным разработкам. Консорциум EADS является крупнейшим в Европе и вторым по величине в мире производителем высокотехнологичной продукции в области авиации и космонавтики, крупнейшим подрядчиком и разработчиком продуктов и технологий, без которых невозможно будет создание общеевропейского оборонного потенциала, а значит и осуществление Общей внешней политики и политики безопасности Европейского союза (ОВПБ ЕС).
В то же время Польша стремится к расширению направлений партнерства. Так, 31 июля 2GG1 г. был подписан крупный контракт на модернизацию трех корветов ВМФ Польши. Выполнение заказа поручено датскому филиалу французского консорциума Thaïes, одного из конкурентов EADS на европейском рынке вооружений. Заключены долгосрочные контракты с такими компаниями-лидерами на рынке вооружений, как SAAB, ВАЕ System, Lockheed Martin.
19 октября 2001 г., вступая в должность министра иностранных дел, В. Чимошевич отметил, что особое внимание будет уделяться экономическому измерению внешнеполитической деятельности. Развитие связей польской оборонной промышленности с партнерами из ЕС, отметил В. Чи-мошевич, имеет большое значение в свете подготовки Польши к вступлению в эту организацию.
Безусловно, нельзя преувеличивать значение и объем инвестиций в ВПК Польши, однако необходимо отметить положительные тенденции включения страны в европейскую оборонную инфраструктуру. Успешная реструктуризация и модернизация ВПК Польши позволят ей стать активной участницей будущих программ и операций в рамках осуществления ОВПБ, усилить свои позиции в Западноевропейской группе по вооружениям (WEAG) и Консультативной промышленной группе НАТО ^^)(13).
После присоединения к НАТО главной стратегической целью внешней политики Польши стало вступление в ЕС. Одним из наиболее сложных вопросов развития Европейского союза является проблема ОВПБ. Лидеры ЕС стремятся усилить политические возможности организации, создать структуру, которая объединит Европейский континент не только экономически, но и политически. Эффективное решение этой задачи не представляется возможным без обеспечения безопасности Европы в широком смысле этого понятия. Варианты развития ОВПБ, определение ее целей и задач, зоны применения и механизмов осуществления конкретных миссий, формирование процедур, особенности взаимодействия новых институтов с другими международными организациями - предмет острых дебатов, в которых принимают участие не только члены ЕС, но и все заинтересованные стороны. Вступление в НАТО предоставило Польше возможность не только участвовать в дискуссиях, но и активно влиять на их ход. Очевидно, что «выстроить» ОВПБ без учета мнения НАТО в данный момент не представляется возможным; в то же время принцип консенсуса, на котором основана вся система принятия решений в Альянсе, не позволяет игнорировать мнение какого-либо из членов организации.
В 2000 г. Генрик Шлайфер (он продолжительное время занимал пост директора Департамента планирования политики МИД Польши) выделил наиболее значимые факторы, влияющие на отношение Польши к ОВПБ:
членство в НАТО, ассоциированное членство в ЗЕС, стремление вступить в ЕС (19).
Согласно решениям Вашингтонского саммита, основными принципами построения ОВПБ ЕС должны стать: неразрывность связей с НАТО, отказ от дублирования функций и дискриминации стран, не входящих в ЕС (6). Официальную позицию Польши озвучил министр обороны Б. Коморовс-кий: «Что касается мер в области обеспечения безопасности, то поддержка в большей части искусственного разделения между ЕС и НАТО - это опасная и абсурдная идея, так как все страны сталкиваются с одними и теми же проблемами» (20). Таким образом, развитие возможностей государств - членов ЕС выполнять «Петерсбергские задачи» должно соответствовать интересам как ЕС, так и НАТО.
Разработка ОВПБ и принятие решений в этой сфере - это, прежде всего, результат открытого диалога, в котором принимают участие все страны ЕС и НАТО, а также один из базовых принципов польской дипломатии в отношении ОВПБ ЕС. Вне зависимости от характера потенциальных вызовов, единство и эффективность системы евроатлантической безопасности могут быть гарантированы только созданием понятного и эффективного механизма сотрудничества НАТО и ЕС. Такой механизм сможет гарантировать, что принятые решения будут благоприятны для выбора наиболее адекватного ответа на каждую специфическую кризисную ситуацию. Подобный механизм, по мнению Г. Шлайфера, также предполагает проведение ЕС «автономных операций» (19).
Через несколько дней после окончания Хельсинкского саммита ЕС (декабрь 1999 г.), на котором обсуждались проблемы ОВПБ, министр иностранных дел Польши Бронислав Геремек четко обозначил позицию Польши в отношении сотрудничества ЕС и НАТО в области обороны и безопасности: «Обеспечение безопасности является главной задачей Польши. Мы не можем позволить НАТО потерять свою жизненность. В эпоху экспериментов нельзя забывать о ценности трансатлантической интеграции. В первую очередь необходимо обсуждать не будущую архитектуру, но возможности, способность к адаптации и мобильность» (16). Министр также высказался против создания в Европе новых механизмов решения как внутренних, так и внешних проблем, которые дублировали бы функции НАТО.
«Соревновательность» ведет к потере сил и ослаблению потенциалов как НАТО, так и ЕС. Система ОВПБ с «раздутым» бюрократическим аппаратом и сложными механизмами принятия решений не сможет эффективно действовать в кризисных ситуациях, станет еще одним дискуссионным форумом. Практической задачей, стоящей перед Польшей, является создание условий, при которых ЕС будет способен осуществлять военные, миротворческие, полицейские, гуманитарные акции и операции в ситуациях, требующих минимального вмешательства Альянса. Польша добивается участия в структурах ЕС, ответственных за осуществление ОВПБ, адекватно ее статусу члена НАТО.
События на Балканах, миротворческие операции в Боснии и Герцеговине, Косово продемонстрировали слабую подготовленность ЕС к борьбе с новыми угрозами и кризисами. Польским военным и политикам стало очевидно, что в обозримой перспективе ЕС не сможет проводить миротворческие операции, подобные косовской, самостоятельно, без опоры на военный потенциал США. В частности, только 10% боевых самолетов государств - членов Европейского союза были способны применять оружие точного наведения; из них только французские смогли участвовать в ночных бомбардировках Югославии с больших высот. Вооруженные силы стран ЕС также полностью зависимы от потенциала США в области дальней транспортной авиации, средств космической разведки, обработки и распространения информации, коммуникаций.
Таким образом, наличие определенной «соревновательности» между ЕС и НАТО, ЕС и США играло на руку тем политическим кругам Польши, которые полагали, что сама концепция ОВПБ направлена не на развитие трансатлантических связей, а на их ослабление. Одной из основных причин появления такой точки зрения была позиция ряда членов ЕС, прежде всего Франции. Согласно данной позиции, 15 членов ЕС должны были четко определить свои цели, создать необходимые механизмы и структуры и только потом, на их основе начинать диалог с НАТО, вследствие чего страны, не входившие в ЕС, не участвовали в официальных регулярных встречах, проводимых организацией по этому вопросу, и не имели доступа к разрабатываемым документам, ограничиваясь неформальными консультациями (16).
Направление развития ОВПБ в сторону ослабления присутствия США в Европе рассматривается польской стороной скорее как результат амбиций ведущих европейских держав, чем в качестве рационально обоснованного курса. Польские политики полагают, что формирование новой архитектуры европейской безопасности затрагивает интересы всех европейских государств. Поэтому оптимальный путь выработки новой стратегии - допуск к активному участию и принятию решений всех заинтересованных сторон.
Политика Польши строилась исходя из того, что возможные операции ЕС в сфере обороны и безопасности в Европе не должны были осуществляться без участия европейских стран - участниц НАТО, не входивших в ЕС (в частности Польши). Без учета географического и геополитического положения Польши невозможно планирование действий и проведение операций не только в регионе Центральной и Восточной, но и Юго-Восточной Европы. Необходимо также принимать во внимание тот факт, что Польша имела опыт участия в операциях НАТО, а ее ВС способны, по мнению министерства обороны, адекватно действовать в ситуациях, требующих немедленного реагирования. Такая позиция предполагает необходимость согласования военного планирования (особенно планирования действий в случае чрезвычайных ситуаций) во избежание возникновения конфликтов между организациями, а также определения конкретных случаев использования сил ЕС и географических границ зоны ответственности Союза.
Иракский конфликт стал еще одним свидетельством того кризиса, который переживают в настоящий момент трансатлантические отношения. Участие польского контингента в иракской кампании и решение администрации Дж. Буша о передаче под контроль Польши одной из оккупационных зон заставляют по-новому взглянуть на ту роль, которую страна играет в деле обеспечения европейской и международной безопасности.
Можно выделить ряд наиболее важных аспектов, связанных с проблемой участия Польши в антииракской коалиции. Прежде всего, между широкими слоями польского общества и политиками не было единства относительно методов решения «иракского вопроса» и степени участия Польши в этом процессе. Польское правительство готовилось присоединиться к «коалиции доброй воли» еще за два месяца до начала военной
операции. Министр иностранных дел Влодзимеж Чимошевич 21 января 2003 г. заявил, что Польша поддержит военную акцию под руководством США, если понадобится и без санкции ООН. Однако такая позиция правительства не пользовалась поддержкой в обществе. Против военной акции высказались более 60% респондентов, опрошенных в начале марта, и только 6% считали, что использование польских войск в войне против режима Саддама Хусейна оправдано. Премьер-министру Л. Миллеру понадобилась неделя, чтобы убедить сейм одобрить участие польского военного контингента в этой кампании. После горячих дебатов законодатели проголосовали за участие в войне 328 голосами против 71(8). Участие польского контингента общей численностью около 200 человек являлось наиболее ярким свидетельством той политической поддержки, которую правительство страны оказывало США в иракском вопросе.
В мае 2003 г. США объявили о передаче под контроль Польши одного из секторов оккупированного Ирака (3 сентября 2003 г. Польша приняла командование многонациональной дивизией «Центр-Юг»). Это решение хотя и стало сенсацией, однако было практически единодушно воспринято мировым сообществом как «награда» за лояльность и преданность США. Положительным для Польши последствием такого развития событий можно считать, во-первых, усиление ее значимости на международной арене. Неожиданно для многих она стала страной, играющей не последнюю роль в геополитических событиях мирового масштаба. Осуществление командования частью международного контингента в Ираке в свою очередь поощряет амбиции Польши в ее стремлении занять положение регионального лидера в Восточной Европе. Во-вторых, четкая и последовательная позиция Польши способствовала значительному укреплению отношений не только с США, но и с Великобританией, а также другими странами анти-саддамовской коалиции. Укрепились также позиции Польши в НАТО. Лорд Робертсон заявил, что польские войска «при поддержке НАТО выполняют важную роль, помогая стабилизировать обстановку в стране, опустошенной тремя войнами и 30 годами разрушительной и жестокой диктатуры Саддама Хусейна. Альянс будет и дальше поддерживать Польшу в этом деле» (18). 2 июня 2003 г. Североатлантический совет положительно отреагировал на запрос польского представителя об оказании поддержки
Польше в контексте ее руководства одним из секторов в Ираке. Эта поддержка со стороны НАТО выражается в предоставлении разведывательных данных, специалистов в области материально-технического и тылового обеспечения, координации перемещений по стране, формировании боеспособного контингента и создании надежной системы связи и коммуникаций. Таким образом, неудача Польши воспринималась бы и как неудача Альянса, следовательно, НАТО приложит максимум усилий для того, чтобы польские военные справились с поставленными перед ними задачами. В-третьих, очевидны и экономические дивиденды участия в иракской кампании. На момент начала войны Ирак был должен Польше около 700 млн. долл. Поляки рассчитывают на возвращение этих денег. Кроме того, участие польского бизнеса в послевоенном восстановлении Ирака также выглядит экономически выгодным. Польский дипломат, директор организации «Новая атлантическая инициатива» Р. Сикорски отмечал, что новое иракское правительство не забудет, «кто желал освобождения этой страны от С. Хусейна» (5). Очевидно, что Польша рассчитывает и на участие в разработке нефтяных месторождений Ирака.
Однако нельзя не отметить и негативные последствия столь активного участия Польши в иракском урегулировании. Существенно осложнились отношения страны с ключевыми странами ЕС - Германией и Францией. Ставшее знаменитым высказывание Ж. Ширака о «неиспользованной возможности промолчать» добавило скептицизма польскому политическому классу и экспертному сообществу относительно перспектив вступления Польши в Евросоюз. Согласно опросам общественного мнения, 60% респондентов боятся, что поддержка Польшей США негативно скажется на отношениях с ЕС, членом которого страна стала в мае 2004 г. Блокирования Францией или Германией принятия Польши в Евросоюз не произошло, однако такая «размолвка» не может не повлиять на перспективы политического и, что гораздо более актуально, экономического сотрудничества с этими странами.
Далее, с экономической точки зрения в краткосрочной перспективе осуществление контроля над оккупационным сектором предполагает значительные расходы. Для сравнения, развертывание польского контингента численностью 200 человек во время активной фазы операции в Ираке
потребовало около 5 млн. долл. В то же время численность польских оккупационных войск составляет примерно 2 тыс. человек. С учетом расширения круга задач и изменением их характера очевидно, что расходы Польши возрастут на порядок.
В настоящее время перспективы благополучного разрешения иракской проблемы (формирование правительства и вывод иностранных войск с территории Ирака) представляются весьма отдаленными. С одной стороны, Польше нельзя «терять лицо» и отказываться от выполнения взятых на себя обязательств, с другой - финансовые возможности государства, а также поддержка действий правительства политическими партиями и общественностью тоже имеют свои границы.
До 11 сентября 2001 г. правительство Польши могло с уверенностью утверждать, что существенных угроз (прямых или косвенных) безопасности страны нет. Позиция Польши как члена НАТО практически нормализовалась. В ходе визита президента США Дж. Буша в Варшаву 15 июня 2001 г. президент А. Квасьневский так охарактеризовал положение Польши в системе европейской безопасности: «Сегодня Польша является членом НАТО и стоит на пороге вступления в ЕС. Мы участвуем в процессе, который объединяет Европу, укрепляет свободу, безопасность и цивилизационное развитие. Мы среди строителей нового лучшего мира. И... мы разделяем ответственность с нашими партнерами и союзниками» (14). Однако процесс адаптации к стандартам Альянса (как в политической, так и военной сферах) осуществлялся далеко не так быстро и успешно, как рассчитывали в Варшаве. С военной точки зрения, Польша все еще не готова самостоятельно играть значительную роль в сфере обеспечения безопасности в Европе и мире.
Террористическая атака на США в сентябре 2001 г. стала причиной радикальных изменений в системе европейской и международной безопасности, пересмотра самой концепции безопасности. Министр иностранных дел Польши В. Чимошевич, выступая на заседании Атлантического клуба (София, 30.1 0.2002), отметил, что ввиду кардинального изменения характера угроз необходимо трансформировать Альянс, расширить его политические и военные возможности. НАТО, по мнению министра, должна стать организацией, способной бороться с терроризмом за пределами
своей традиционной зоны ответственности (12). Борьба с международным терроризмом обострила латентные проблемы формирования новой системы европейской безопасности. Место НАТО в системе как европейской, так и международной безопасности, трансформация Альянса, будущее трансатлантических отношений и проблема унилатерализма, формирование ОВПБ, развитие отношений с Россией, распространение ОМУ - это вопросы первостепенной важности, вызовы, требующие ответа.
Польша оказалась перед лицом новых вызовов, но у нее появились и новые возможности: принять активное участие в разработке качественно иной системы международного сотрудничества по противодействию угрозе терроризма. В этой связи руководство страны в качестве первостепенной задачи видит создание такого механизма реализации лидерства США (политического, экономического, военного), который максимально способствовал бы укреплению связей Америки и Европы. Такое развитие событий в значительной степени соответствует стратегическим интересам в том виде, в каком их представляет себе большая часть польской политической элиты. Активное участие Соединенных Штатов в системе европейской безопасности значительно повышает шансы Польши на «превращение» в регионального лидера и «новый полюс силы» в Европе.
В ноябре 2001 г. в Варшаве состоялась специальная межправительственная конференция, организованная по инициативе Польши. В конференции приняли участие представители 17 государств ЦВЕ, своих наблюдателей прислали США, Россия, Белоруссия, Турция, а также НАТО и ОБСЕ. Открывая конференцию, А. Квасьневский отметил, что ответом на растущую угрозу международного терроризма должно стать более быстрое расширение НАТО и ЕС. Лидеры стран, собравшиеся в Варшаве, имеют шанс «представить решения, которые, возможно, будут использованы в качестве модели другими регионами мира» (22). В совместной декларации, принятой по итогам конференции, страны-участницы выразили решимость бороться с международным терроризмом в тесном сотрудничестве с США и мировым сообществом в целом. Принятый на конференции план действий предусматривал конкретные меры, направленные на борьбу с финансированием террористических организаций, «отмыванием» денег, незаконной миграцией, а также укрепление сотрудничества в области раз-
ведки. Выступая в Институте стратегических исследований (США), В. Чимошевич отметил, что НАТО должна стать ключевым участником международной антитеррористической коалиции, институтом, обеспечивающим международный порядок вместе с США (11).
Таким образом, Польша была одним из наиболее активных сторонников трансформации НАТО в организацию, ответственную за решение задач по обеспечению безопасности не только в Европе, но и в тех регионах планеты, где этого потребует борьба с международным терроризмом. Зоны нестабильности, режимы, поддерживающие террористов, террористические базы и лагеря, как правило, находятся далеко за пределами Европы (Афганистан, Пакистан, Юго-Восточная Азия). Однако, как показали трагические события в США, это не является гарантией безопасности для стран - участниц НАТО.
Вопрос о расширении НАТО являлся предметом серьезных дебатов как внутри Альянса, так и за его пределами. Сторонники расширения в качестве положительных последствий вступления в НАТО стран Балтии и ЦВЕ называют: усиление влияния организации на международной арене, рост ее значения как гаранта безопасности и стабильности на Европейском континенте, расширение зоны демократии, снижение вероятности возникновения вооруженных конфликтов и кризисов, укрепление европейской идентичности. Британский аналитик Дж. Эйял (Королевский институт объединенных служб) отмечал: «Если НАТО откажется принять государства, которые действительно нуждаются в безопасности. то она постепенно станет устаревшей организацией, предназначенной для ведения войны, в возможность которой никто не верит, и решения проблем, которые больше не существуют» (21).
Однако оппоненты расширения НАТО приводили достаточно убедительные контраргументы. Во-первых, страны, претендующие на вступление, недостаточно хорошо подготовлены к нему, не подходят по критериям, которые установил Альянс. Состояние их вооруженных сил, системы гражданского контроля в армии нельзя назвать удовлетворительными. Во-вторых, в настоящий момент угрозы их безопасности минимальны, следовательно, Альянсу нет причин торопиться с их принятием в свой состав. В-третьих, приоритетом Альянса является адаптация к борьбе с новыми уг-
розами в области безопасности, принятие же новых членов не только усложнит механизм принятия решений, но и потребует выделения средств на реформирование ВС «новичков», «отвлечет» силы НАТО от решения более важных задач (10).
Согласно официальной позиции Польши, процесс расширения НАТО является необходимым и адекватным ответом на новые вызовы безопасности. События 11 сентября 2001 г., по мнению В. Чимошевича, должны ускорить принятие в Альянс новых членов (10). Очевидно, что Польша в большей степени руководствуется политическими аргументами в пользу расширения, однако в настоящее время оно создает значительное количество чисто технических проблем. Тенденция рассматривать процесс расширения как самодостаточную и самодовлеющую цель, а не средство для укрепления НАТО может привести к самым негативным последствиям.
Согласно официальной позиции НАТО и правительств стран-претендентов, основными политическими результатами вступления в Альянс новых членов будут, во-первых, усиление процессов европейской интеграции и создание действительно единой Европы без разделительных линий. Однако некоторые аналитики высказывают мнение, что в условиях кризиса отношений между США и рядом ведущих европейских стран принятие «новичков» (большинство которых настроены проамерикански) существенно осложнит процесс принятия решений в рамках ЕС. Во-вторых, членство в НАТО окажет положительное влияние на процесс осуществления реформ (как политических, так и экономических) в странах Балтии, ЦВЕ, Юго-Восточной Европы (пример Польши достаточно показателен). В-третьих, расширение значительно укрепит трансатлантические связи, придаст новый импульс партнерству Европы и США.
Расширение НАТО рассматривается Польшей также и с позиций получения определенных дивидендов с точки зрения национальных интересов. Вступление в Альянс Словакии, а также стран Балтии, прежде всего Литвы, значительно усилит позиции Польши в НАТО. В интервью «Независимому военному обозрению» (2) статс-секретарь министерства обороны Польши А. Товпик в числе стран, с которыми у Польши сложились особенно хорошие двусторонние отношения, называет Литву, Чехию и Словакию. Очевидно, что «новички», став полноправными членами НАТО, будут стро-
ить свою политику в ней во многом исходя из уже наработанных связей и партнерских отношений. Тесные связи стран Балтии с США также сближают их позиции с позицией Польши по ключевым вопросам европейской безопасности. В результате расширения НАТО Польша «избавится» от своего «пограничного статуса», а также получит дополнительные рычаги воздействия на Россию в ходе решения проблем, связанных с Калининградским анклавом.
Еще одним фактором, определяющим отношение Польши к расширению Альянса, является значение этого процесса для развития украинско-польских отношений. Включение в состав НАТО бывших советских республик, в свою очередь, поставит на повестку дня вопрос о возможном вступлении в Альянс и Украины. Стратегическое партнерство Польши и Украины в случае вступления последней в НАТО получило бы новый импульс, «польская модель» реформирования вполне может быть использована и Украиной, что способствовало бы развитию процессов экономической, культурной, политической интеграции. Однако маловероятно, что проблема вступления Украины в НАТО будет актуальна в ближайшем будущем.
В целом развитие политической и экономической ситуации в Украине в последние годы свидетельствует о кризисе, который переживает эта страна. В то же время политика президента Кучмы, которая во многом строится исходя из краткосрочных конъюнктурных соображений, способствовала утрате польской политической элитой иллюзий относительно близкого «светлого будущего» в польско-украинских отношениях.
С точки зрения польских военных, расширение НАТО на восток упрочит геополитическое и геостратегическое положение Польши, послужит стимулом к развитию военной и гражданской инфраструктуры, а также оборонного потенциала страны. В частности, с высокой долей вероятности можно утверждать, что после вступления в НАТО стран Балтии Субрегиональное отделение командования (Air sovereignity operation centre) будет перенесено на территорию Польши. Развитие военного сотрудничества со странами Балтии и ЦВЕ, проведение совместных маневров в рамках НАТО, помощь в реформировании ВС, передача опыта, накопленного Польшей за время членства в Альянсе, способствовали усилению позиций Варшавы как в регионе ЦВЕ, так и в НАТО в целом. Согласно решениям
Пражского саммита НАТО (ноябрь 2002 г.), в состав Альянса было приглашено семь посткоммунистических государств: Словения, Словакия, Румыния, Болгария, Литва, Латвия и Эстония. Главным итогом саммита, по мнению польской стороны, является постепенное воссоединение Европы, расширение зоны стабильности, а также дополнительный импульс к трансформированию НАТО. Одновременно вступление в НАТО государств с относительно слабой экономикой (Румыния, Болгария) и небольшими армиями (Эстония - 5 тыс. человек, Литва - 3 тыс. человек) не могут существенным образом усилить военный потенциал Североатлантического альянса. Поэтому в рамках трансформации НАТО планируется подготовка частей, которые будут специализироваться по какому-либо основному профилю. Польша выступает за активное развитие двустороннего и многостороннего сотрудничества в сфере адаптации военных и гражданских структур будущих членов НАТО к стандартам Альянса.
Одним из стратегических направлений внешней политики Польши является развитие конструктивных отношений с Россией. Польские политики, дипломаты, военные всегда осознавали невозможность построения европейской архитектуры безопасности без подключения РФ к решению проблем Европы (4). Однако отношения между этими странами на протяжении 90-х годов были непростыми. Справедливо будет сказать, что в этом есть вина как российской, так и польской стороны. Одним из наиболее сложных вопросов российско-польских отношений было расширение НАТО на восток. Российская сторона неоднократно выражала свое отрицательное отношение к этому процессу. Конфликтная ситуация, когда, с одной стороны, членство в НАТО являлось стратегической целью польской внешней политики, а с другой стороны, воспринималось Россией как угроза своим национальным интересам, существенно осложняла и без того непростые отношения двух стран.
По прошествии четырех лет после Вашингтонского саммита 1999 г. можно сказать, что вступление Польши в НАТО, расширение Альянса на восток нельзя рассматривать как «победу Польши - поражение России». Действительно, включение Польши в состав НАТО в значительной мере помогло преодолеть те разногласия, которые существовали в польско-российских отношениях. Однако в течение первого года членства Польши в НАТО
сбывались наиболее скептические прогнозы в отношении будущего партнерства и сотрудничества обеих стран. Операция НАТО в Косово, в которой принимали участие и польские подразделения, последовавшее за этим одностороннее «замораживание» российской стороной всех контактов с НАТО, «шпионский скандал», разразившийся 19 января 2000 г., когда польский МИД объявил персонами нон-грата девять российских дипломатов в Варшаве, обвинив их в «активной разведывательной деятельности», - все это свидетельствовало о резком ухудшении отношений.
Однако уже в конце 2002 г. во время встречи с польскими журналистами в Варшаве российский посол Николай Афанасьевский заявил: «Качество отношений между Польшей и Россией сегодня лучше, чем когда-либо. Раньше у нас было декларативное братство. Сегодня же отношения строятся действительно на доброй воле». А 2002 год был назван «самым интересным и активным в истории российско-польских отношений» (7).
Можно назвать несколько причин такого кардинального изменения ситуации. Одним из решающих факторов стало избрание в марте 2000 г. В. Путина президентом России. Стратегической целью внешней политики администрации В. Путина стало улучшение отношений между Россией и Западом, Россией и НАТО. В данном контексте было очевидно, что налаживание партнерских отношений с Альянсом предполагает необходимость улучшить качество двусторонних отношений с отдельными его членами, в том числе и с Польшей. События 11 сентября, активное участие РФ в международной антитеррористической коалиции, заметное улучшение российско-американских отношений также способствовали сближению Польши и России. Следует отметить, что прагматический курс внешней политики РФ принес как России, так и Польше не только политические, но и экономические дивиденды, были достигнуты договоренности в области транзита российского газа через территорию Польши, двустороннего смягчения таможенных барьеров, гарантирования взаимных инвестиций.
Одним из основных принципов философии безопасности Польши является следующий: европейская безопасность начинается не только с международных институтов, но и с хороших двусторонних отношений (2). Президентство В. Путина открыло новый этап польско-российских отно-
шений. Основными направлениями развития партнерства польская сторона считает: интенсификацию диалога в сфере безопасности между министерствами обороны РФ и РП, военно-техническое сотрудничество, расширение связей в области образования. В сфере военно-технической кооперации достигнуты заметные успехи. Особо важным был официальный визит в Польшу министра обороны РФ Сергея Иванова 25-26 сентября 2002 г., сразу же после неформальной встречи министров обороны стран НАТО в Варшаве. Во время визита С. Иванова в Польшу был подписан контракт между польским военным авиационным заводом WZL-2 в Быд-гоще, РСК «МиГ» и АВПК «Сухой», определяющий сферы сотрудничества в области ремонта и эксплуатации самолетов МиГ-29 и Су-22. Кроме того, совместно с Чехией, Венгрией и Словакией Польша реализует программу модернизации вертолетов Ми-24, успех которой напрямую зависит от участия России.
Особое значение правительство Польши придает непосредственному сотрудничеству вооруженных сил обоих государств: совместные учения польских частей сухопутных войск и ВМФ с российскими частями, дислоцированными в Калининградской области, взаимодействие в борьбе с терроризмом в воздушном пространстве, а также в области авиационного поиска и спасения, направление польских офицеров в российские военные учебны е за ведения.
Развитие польско-российского сотрудничества по вопросам европейской безопасности происходит, прежде всего, в рамках отношений Россия-НАТО. Борьба с международным терроризмом, распространением оружия массового поражения и миротворческие операции - основное поле взаимодействия и развития партнерских отношений между РФ и НАТО. По мнению польской стороны, отношения Россия-НАТО и успехи, достигнутые партнерами в расширении и укреплении сотрудничества, не экстраординарное событие, но определенный процесс, который должен развиваться при усилиях обеих сторон.
Период с 1999 по 2003 гг. был сложным как для Польши, так и для мирового сообщества в целом. Кризис на Балканах, трагические события 11 сентября 2001 г., операция антитеррористической коалиции в Афганистане, свержение режима С. Хусейна заставили по-новому взглянуть на
проблемы обеспечения международной безопасности. Четыре года, на протяжении которых Польша является членом НАТО, стали важным этапом в развитии страны. Одним из ее главных успехов можно назвать реальное вхождение в важнейшие европейские структуры. Польша зарекомендовала себя как активный участник процесса расширения зоны ответственности НАТО, трансформации Альянса в организацию, способную адекватно противостоять новым угрозам безопасности, решать поставленные перед ней задачи последовательно и эффективно.
Несмотря на значительные трудности, осуществляется процесс реформирования армии, гражданской и военной инфраструктуры. Партнерство, взаимодействие, помощь союзников по Альянсу в значительной мере помогают ускорить этот процесс, сделать его менее болезненным и более эффективным. Опыт сотрудничества с европейскими странами - участницами НАТО в значительной мере способствовал процессу принятия Польши в ЕС.
Членство в НАТО во многом помогло улучшению отношений Польши и России, несмотря на то, что в 1999 г. делались прямо противоположные прогнозы. Польские политики и военные поддерживают новое качество отношений по линии Россия-НАТО, считая конструктивное развитие этих отношений одним из основных условий формирования новой архитектуры европейской безопасности.
Результатом политики Польши внутри Альянса стал переход на более высокий уровень сотрудничества Польши и США. Стратегические партнерские отношения развиваются в политической, экономической, военной сферах. Польша выступает одним из наиболее последовательных сторонников укрепления и расширения трансатлантических связей, которые всегда были краеугольным камнем НАТО. Польша активно поддерживает расширение НАТО, опираясь на свой опыт, а также на опыт Чехии и Венгрии. Польская сторона уверена, что принятие в Альянс новых членов является необходимым условием развития и адаптации НАТО к новым условиям, трансформации Альянса в действительно эффективный инструмент европейской безопасности.
Список литературы
1. Коротченко И. Американских баз в Польше не будет // Независимое военное обозрение. - М., 2003. - 18 апреля // www.nvo.ng.ru/ forces/2003-04-18/1_poland.html./:
2. Коротченко И. Преодолеть историческое деление Европы // Там же. - 2002. - 8 сентября // www.nvo.ng.ru/forces/2002-08-09/ 1_tovpik.html./:
3. Кузарь В. Польша: Три года спустя // Красная звезда. - М., 2002.- 9 июля.
4. Николаев Д. Основы оборонительной политики Польши // Независимое военное обозрение.- М., 2000.- 4 февраля // www. nvo.ng.ru/forces/2000-02-04/ 3_polanddefence.html./:
5. Польша в Ираке: $700 млн. или «шизофрения» внешней политики? // Росбалт.- 2003.24 марта // www.rosbalt.ru./:
6. Путеводитель по материалам саммита НАТО в Вашингтоне. - Брюссель, 1999. - 49 с.
7. Российско-польские отношения хороши как никогда// Росбалт.- 2002.- 19 декабря // www.rosbalt.ru. /:
8. Сейм одобрил участие польского военного персонала... // Русское зеркало.-2003.-31 марта // http://archive.tolrus.ru/wir/ poland310303.html./:
9. Струговец В. Wojsko Polskie в воздухе // Красная звезда.- М., 2000.- 21 июля.
10. Barany Z. NATO expansion, round two: Making matters worse // Security studies. - Ilford, 2002. - Vol. 11, №3.
11. Cimoszewicz W. Remarks at CSIS, Washington, December 14, 2001 // http:// www.polonya.org.tr/cimosz-csis.html. /.
12. Cimoszewicz W. The Polish view on the role of NATO // http://www.nato.int/poland/en/ news.html./.
13. Domisiewicz R. Modernisation of the armed forces in Polish foreign policy // www.qdnet.pl/warecka/yearbook/2 00 2/ domisiewicz.html./.
14. Kobieracki A. Poland's security in the year of unconventional threats // http://www.qdnet.pl/ warecka/yearbook/2002/ kobieracki.html./.
15. Miller L. Expose by the Prime Minister dated 25 October 2001// www.kprm.gov.pl. rzad/ expose./.
16. Osica O. Common European Security and Defence Policy (CESDP) as seen by Poland // www.csm.org.pl/en/download/ ria_501cesdp_as_seen_by_poland.pdf./.
17. Security strategy of the Republic of Poland // http://www.poland-embassy.si/eng/politics/ strategy.htm./.
18. Speech by NATO Secretary General, Lord Robertson // http://www.nato.int/docu/speech/ 2003/s031027d.htm./.
19. Szlajfer H. Ksztaltowanie europejskiej polityki bezpieczenstwa i obrony: Polska perspektywa // Rocznik strategiczny. - W-wa, 1999/2000. - P. 33.
20. The statement by Minister of National Defence Komorowski at the Capabilities Commitment Conference in Brussels, during the 15+6 meeting, on 21 November 2000.
21. Wagrowska M. Poland's interests and NATO enlargement // www.qdnet.pl/warecka/ yearbook/2002/wagrowska.html./.
22. Wesolowsky T. East: Central, Eastern European leaders discuss terrorism strategy // http://www.rferl.org/nca/features/2001/1 1/ 061 12001094252.asp./.
