CC BY
81
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2016. № 4
А.А. Бреховских
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ НУРИ САИДА: ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ СТАНОВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ В СОВРЕМЕННОМ ИРАКЕ (1921-1932)
Статья посвящена становлению Нури Саида на политической арене Ирака на фоне становления иракской государственности в начале XX в. Внимание уделяется таким проблемам, как установление режима британского мандата в Месопотамии и обретение независимости страны по условиям англо-иракского договора 1930 г.
Ключевые слова: Ирак, мандат, Нури Саид.
The article is focused on the role of Nuri al-Said in the process of state-making in Iraq in the beginning of the XX century. Special attention is paid to the issues of establishing of the British Mandate in Mesopotamia and the beginning of the independence according to the treaty of 1930 between Britain and Iraq.
Key words: Iraq, mandate, Nuri al-Said.
Иракское государство начало складываться из бывших вилайетов Османской империи - Мосульского. Багдадского и Бассорского -после окончания Первой мировой войны. Великобритания, оккупировавшая эти провинции во время войны, по итогам конференции в Сан-Ремо получила 10 августа 1920 г. от Лиги Наций мандат на управление Месопотамией, т.е. территорией вышеупомянутых османских вилайетов. Здесь 23 августа 1921 г. было объявлено о создании Королевства Ирак (аль-мамляка аль-'иракиййя). Таким образом, в рамках мандата было создано государство, зависимое от державы-мандатария. Период мандата продолжался до 3 октября 1932 г., когда Великобритания объявила о предоставлении Ираку статуса независимого государства и о вступлении его в Лигу Наций.
В мандатный период истории Ирака (1921-1932) происходило создание дееспособного государства. С одной стороны, зависимое положение Ирака предопределяло то, что без соблюдения интересов Великобритании любые политические преобразования были обречены на провал, а с другой - представители иракских политических кругов, невзирая на идеологические различия между собой, настаи-
вали на необходимости скорейшего предоставления независимости своей стране. Картина политической жизни молодого Ирака была крайне неоднородной и разнообразной, однако, в ней превалировал общий тон национализма и стремления к обретению национальной независимости иракского народа1. В сложный период мандата на политической арене Ирака появлялось множество незаурядных фигур, которые внесли вклад в становление и развитие Королевства Ирак. Одной из таких фигур, оказавших наибольшее влияние на этот процесс, был Нури Саид. О его значимости в иракской истории говорит уже тот факт, что он 12 раз занимал пост премьер-министра этой страны в период с 1930 по 1958 г.2 К моменту свержения монархии 14 июля 1958 г. Нури Саид был уже без преувеличения самой влиятельной политической фигурой в стране и неразрывно ассоциировался с режимом, что и определило его судьбу - во время революционных событий он был схвачен на улицах Багдада при попытке укрыться в посольстве Великобритании и убит.
Образ Нури Саида в отечественной и зарубежной, в том числе и иракской историографии, носит неоднозначную окраску. В контексте революции 1958 г. и последующих потрясений его роль в истории Ирака оценивалась исключительно как роль предателя-компрадора, угнетавшего иракский народ в интересах британских колонизаторов и своих собственных. Такую трактовку, со значительными оговорками, нельзя окончательно сбрасывать со счетов. В конце концов, определяемая во многом Нури Саидом политическая модель Ирака к 1958 г. показала себя неактуальной и неприемлемой для дальнейшего развития страны, что наглядно показала революция.
В то же время роль Нури Саида в процессе строительства иракской государственности трудно переоценить. Когда говорится о строительстве государства, речь идет не только о налаживании государственного аппарата, но и об обеспечении безопасности
1 Даже сам первый правитель Ирака - король Фейсал I - в 1932 г. отмечал: «К моему величайшему сожалению... никакого иракского народа в Ираке не существует. Есть только разнообразные группы, не имеющие национальных чувств. Они полны ложных религиозных представлений и предрассудков. Наш долг - сделать из этой массы один народ, который мы будем вести за собой, просвещать и образовывать». См.: Аль-Хасани, 'Абд ар-Раззак. Тарих аль-визарат аль-'иракиййя, дж. 3. Сайда, 1966. С. 5; Аль-'Узри, Абд аль-Карим. Мушаккилат аль-хукм фи-ль-'ирак. Л., 1991. С. 2-9.
Здесь и далее под термином «иракский народ» будет пониматься совокупность жителей Королевства Ирак.
2 Political Diaries of the Arab World: Iraq. Vol. 7 (1948-1958). Oxford, 1998. P. 392.
страны через формирование вооруженных сил и включение Ирака в систему международных отношений и многосторонних договоров с соседними государствами и государствами Запада - прежде всего с Великобританией. Нури Саид принимал непосредственное участие в заключении договора с Турцией 1926 г.3, в соответствии с которым территория бывшего Мосульского вилайета оставалась за Ираком, в заключении Саадабадского пакта в 1937 г.4 и Багдадского пакта в 1955 г. Важно вспомнить, что Нури Саид играл ключевую роль в урегулировании отношений иракского правительства с нефтяной компанией «Ирак петролеум компани». В период его первого премьерства в 1931 г. размер платежей правительству перестал определяться ежегодной суммой в 400 тыс. ф. ст., а стал зависеть от объема добычи сырой нефти, а к 1952 г. размер выплат компании иракскому правительству ставился в зависимость от прибыли самой компании и составлял половину ее выручки от продаж5'6. Приведенные примеры показывают, насколько высокой была роль Нури
3 Как утверждает биограф Нури Саида, Лорд Бёрдвуд, во время своего визита в Анкару летом 1926 г. Нури Саид встретился с президентом Турецкой Республики Мустафой Кемалем - своим бывшим командиром в рядах османской армии. Во время визита Нури Саид и Мустафа Кемаль вспоминали такой случай: Мустафа Кемаль был командиром Нури Саида в 1910 г., когда они вместе оказались на штабных маневрах около города Бабаэски около границы с Болгарией (ныне - пров. Кыркларели). Однажды вечером Мустафа Кемаль вступил в конфликт с офицером медицинской службы, и конфликт закончился тем, что медик разбил бутылку арака о голову Мустафы Кемаля. Именно оказавшийся рядом Нури Саид помог своему командиру добраться до дома и перевязал ему голову. Об этом см.: BirdwoodL. Nuri as-Said. A Study in Arab Leadership. L.: Cassell, 1959. P. 149 (см. примечания).
4 Саадабадский пакт, также называемый «Ближневосточной Антантой», был подписан 8 июля 1937 г. представителями Турции, Ирака, Ирана и Афганистана в шахском дворце Саадабад под Тегераном. Идею создания пакта предложила Великобритания, не являвшаяся его членом, для продвижения своих интересов в регионе. Поражение иракских прогерманских сил в «Тридцатидневной войне» и последующая оккупация Ирака, а также ввод советских войск в Иран в 1941 г. значительно снизили нарастающее влияние государств «Оси» в регионе, и роль пакта для Великобритании была сведена на нет, хотя формально организация существовала до 1948 г. После войны к 1955 г. уже США выступили с инициативой создания подобной организации для противодействия влиянию Советского Союза. Таким образом, в Багдаде в 1955 г. был заключен новый - Багдадский - пакт, куда вошли Турция, Ирак, Иран и Пакистан. С выходом Ирака из пакта он был переименован в «Организацию центрального договора». В подписании обоих договоров большую роль сыграл Нури Саид.
5 SaulS. Masterly Inactivity as Brinkmanship: The Iraq Petroleum Company's Route to Nationalization, 1958-1972 // International History Review. Vol. 29. № 4. December 2007. P. 746.
6 Gallman W. Iraq under general Nuri. My recollections of Nuri Said, 1954-1958. Baltimore, 1964. P. 109.
Саида в становлении и развитии Королевства Ирак. Подробное рассмотрение политической деятельности Нури Саида на фоне сложных политических процессов образования иракского государства в 1920-е годы позволит глубже понять логику исторического развития Ирака в первые годы его существования7.
Нури Саид родился в декабре 1888 г. Багдаде в семье служащего Саида Тахи-эфенди8. В возрасте 18 лет Нури Саид поступил на службу в налоговое ведомство. Считается, что благодаря этой деятельности Нури получил возможность увидеть Ирак, установить дружеские отношения с шейхами различных племен и понять значение племенного фактора в политической жизни страны. В 1910 г. Нури Саид закончил обучение в стамбульской военной академии Харбие и в 1911-1912 гг. принимал участие в Балканских войнах.
После младотурецкой революции в среде арабских офицеров в вооруженных силах Османской империи назревало недовольство националистической политикой режима триумвирата. Некоторые офицеры иракского происхождения объединились в рядах тайной организации «аль-Ахд», основанной Азизом Али аль-Масри и Салимом аль-Джазаири. Со временем в эту организацию вступили выходцы из Месопотамии Нури Саид, Таха и Ясин аль-Хашими, Джафар аль-Аскари, Джамиль аль-Мидфаи, Али Джаудат и др. Именно эти люди впоследствии составили политическую элиту монархического Ирака.
7 Разумеется, было бы излишне категоричным делать акцент на «искусственности» современного иракского государства. Термин «Ирак» уходит своими корнями в еще доисламское прошлое арабов. Несмотря на это, термин Ирак стал соотноситься с территорией нынешнего Ирака только после создания Королевства Ирак.
8 Вопрос о происхождении семьи Нури Саида остается открытым и использовался в полемике шиитов с иракским правительством в позднейшие периоды. Под разными предлогами багдадские власти пытались представить шиитов Ирака чужеземцами, указывая на связи различных шиитских религиозных деятелей с Ираном. Дискриминационная политика в отношении шиитов полностью развернулась уже во времена баасистского правления, но и в монархический период шиитские лидеры подчеркивали, что многие находящиеся у власти иракцы, в том числе Нури Саид, имели «не совсем иракское происхождение». Также, например, Абд аль-Мухсин Саадун перед своим самоубийством в 1929 г. (отмечается, что за его смертью могли стоять англичане, но так или иначе основной причиной его предполагаемого самоубийства могла стать его негативная реакция на планировавшееся подписание нового англо-иракского договора 1930 г. См.: Dr. Sinderson Pasha H. Ten Thousand and One Nights. L.: Hodder and Stoughton Press, 1973. P. 102-103; Ар-Риджа, Хусейн Хусни Хаттаб. Татаввур аль-'алякат аль-'иракийя аль-британийя ва асаруха. Ан-Наджаф аль-ашраф, 1976. С. 26-38) написал прощальное письмо своей жене на турецком языке. См.: Nakash Yi. Reaching for power: The Shi'a in the modern Arab World. Princeton, Oxford, 2006. P. 87.
С началом Первой мировой войны и после первых поражений османов конфликт между правительством младотурок и представителями националистических движений заметно обострился. Последовав примеру ряда других офицеров, Нури, отчасти из соображений безопасности, вынужден бросить службу в рядах османской армии и отправиться в Каир, где с помощью британских дипломатов ему удалось вызволить из заключения основателя «аль-Ахд» Азиза Али аль-Масри. Из Каира Нури Саид отправился в Басру, где застал вступление Османской империи в Первую мировую войну 1914 г. В Басре Нури познакомился с местным накыб аль-ашраф Сейидом Талибом ан-Накыбом9, а после британского вторжения в Месопотамию - с политическим советником оккупационных войск Перси Коксом. Тот отправил его как военнопленного в Индию, откуда Нури был переправлен в Каир, где он познакомился с полковником Т.Е. Лоу-ренсом. В Каире Нури начал содействовать подготовке Хиджазского восстания 1916 г.10 В частности, одним из первых успехов Нури на новом поприще стала переправка через Красное море с помощью месопотамских добровольцев артиллерийских орудий для эмира Али, сына шарифа Мекки Хусейна11. Во время военной кампании 1918 г., закончившейся взятием Дамаска и разгромом османских войск в Сирии, Нури Саид показал себя как опытный и эффективный командир12, под началом которого находились имевшиеся у повстанцев артиллерийские орудия.
В марте 1920 г. наиболее активная часть офицеров - выходцев из Месопотамии - сформировала общество «аль-Ахд аль-Ираки» («Иракский завет»), провозгласившее своей целью создание независимого Ирака под управлением представителя рода Хашимитов,
9 Талиб ан-Накыб (1862-1929) - накыб (глава сообщества, или корпорации потомков пророка Мухаммада) города Басры, один из наиболее активных сторонников британцев еще со времен Первой мировой войны и одна из ведущих политических фигур Ирака в 1920-х годов.
10 Birdwood, p. 17.
11 Подробнее об участии Нури Саида в боевых действиях см.: Lawrence T.E. Revolt in the Desert. Gloucestershire, Amberley, 2014 и др. изд.; Seven Pillars of Wisdom. L., 1926 и др. изд.; Young H. Op. cit.
12 Например, при осаде г. Дераа отряд под командованием Нури Саида перерезал железнодорожное сообщение этого города с Палестиной, захватив станцию Музейриб (см.: Hubert Young. The Independent Arab. L., 1933. P. 223). В финальной стадии кампании во время взятия Алеппо Нури по своей инициативе атаковал с отрядом верблюжьей кавалерии одну из ключевых позиций османов в обороне города. Несмотря на то что атака Нури была отбита, «его действия во многом способствовали выдворению турок из города». См.: Hubert Young. Op. cit. P. 263.
точнее - брата Фейсала, эмира Абдаллы13. Ядро этой организации составили Джамиль аль-Мидфаи, Тауфик ас-Сувейди, Наджи ас-Сувейди, Джафар аль-Аскари и др., в том числе и Нури Саид14. Члены «аль-Ахд аль-Ираки» изначально хотели видеть королем Месопотамии Абдаллу, в то время как Фейсал был объявлен ими королем Сирии. Однако для британцев Фейсал оказался более предпочтительным в качестве кандидата, учитывая, что к 1920 г. он был выдворен из Сирии французскими властями, и его статус короля являлся, очевидно, эфемерным.
Какие бы взгляды ни высказывались Нури Саидом или его товарищами по организации «аль-Ахд аль-Ираки», они так или иначе игнорировались британцами. Гражданский комиссар в Ираке Арнольд Уилсон был больше озабочен сохранением всей территории Месопотамии полностью под британским контролем, и инициативы иракских офицеров взять на себя гражданское управление Ираком он рассматривал только как попытки подорвать британское влияние в стране, о чем сообщил Нури Саиду в Дамаске еще в мае 1919 г.15 В 1920 г. иракские офицеры, несмотря на свои прошлые заслуги во время войны, не внушали доверия британцам, непосредственно контролировавшим Ирак. По словам самого Нури Саида, обстановка в Ираке понималась британцами неверно, ведь еще в 1918 г. он говорил генералу Алленби в Дамаске о необходимости создания национальной администрации, но этот вопрос остался без внимания. В то же время в Ираке давала свои результаты и турецкая пропаганда, под действие которой попало «небольшое число» иракского населения. Тем не менее у Уилсона сложилось твердое представление о существовании широкого антибританского движения среди иракцев и о его связи с иракскими офицерами в Дамаске, побуждало британцев к весьма жестким действиям по подавлению любого недовольства среди населения16. Кульминацией такой политики стало Месопотам-ское восстание и его жестокое подавление осенью 1920 г. Тем временем Нури Саид убеждал британцев в том, что ряд знатных людей в Багдаде и Мосуле, а также ряд племенных вождей уполномочили Фейсала и членов «аль-Ахд аль-Ираки» представлять интересы Ирака в переговорах с британцами. Среди названных доверенных
13 Письмо Нури Саида Губерту Янгу от 5 апреля 1920 г. См.: Townsend J. Proconsul to the Middle East: Sir Percy Cox and the End of Empire. L.; N.Y., 2010. P. 142.
14 ReevaS. Simon. Iraq Between the Two World Wars: the Creation and Implementation of a Nationalist Ideology. NY, Columbia University Press, 1986. P. 50.
15 Hubert Young. Op. cit. P. 286.
16 Ibid. P. 307.
лиц были три будущих премьер-министра Ирака (Ясин аль-Хашими, Али Джаудат и Наджи ас-Сувейди), по словам Г. Янга, это показывало, что организацией «аль-Ахд аль-Ираки» пренебрегать было нельзя. Вместе с тем данная группа «не могла ни в какой степени представлять в своем лице волю иракского населения, и нет ничего удивительного в том, что правительство Его Величества оставило подобные инициативы без внимания»17. Относительно самого Нури Саида Янг писал, что его взгляды (изложенные в письме Саида Янгу в апреле 1920 г.) «не были мнением антиевропейского экстремиста, скорее - националиста. Эти взгляды обнаруживают незнание реального положения дел в Месопотамии и не могут рассматриваться как изъявление желаний народа Месопотамии, учитывая, что никаких имен вождей или "нотаблей" Нури не упоминает... В то же время было бы глупым игнорировать мнение месопотамцев в Дамаске»18. Таким образом, по крайней мере, до конца 1920 г. британская администрация не воспринимала своих иракских союзников - офицеров-националистов - как реальную политическую силу. В первые годы существования Иракского королевства влияние Нури Саида и его соратников на политическую жизнь Ирака было основано лишь на авторитете Фейсала и королевского дома Хашимитов. Верно и то, что главной опорой королевской династии в Ираке являлись прежде всего офицеры иракского происхождения, поступившие на службу к Хашимитам либо с началом восстания 1916 г., в числе которых был Нури Саид, либо после окончания войны в 1918 г. Иными словами, королевский двор и офицерский корпус в условиях отсутствия твердой опоры среди широких слоев иракского населения в политическом смысле находились во взаимной зависимости друг от друга.
Число иракских офицеров, завербованных англичанами в Египте и принявших вместе с Нури Саидом участие в восстании эмира Хусейна, было сравнительно незначительным. Во время подготовки восстания к 1915 г. менее 50 офицеров-выходцев из Месопотамии согласились приехать в Хиджаз для подготовки восстания, а к моменту взятия Багдада в окружении Фейсала, который тогда находился в Сирии, их насчитывалось около 190 человек19. Это обстоятельство затем нашло отражение в социальном портрете элиты монархического Ирака. Пополнившие бюрократический и военный аппарат нового государства участники восстания составили узкую
17 Ibidem.
18 Цит. по: Townsend, p. 144.
19 ReevaS. Simon. Iraq Between the Two World Wars: the Creation and Implementation of a Nationalist Ideology. NY: Columbia University Press, 1986. P. 47.
и немногочисленную прослойку людей, практически не имевших поддержки среди старых элит Месопотамии - религиозных лидеров, племенных шейхов и крупных землевладельцев. Еще в 1916 г. отец первого короля Ирака Фейсала, шариф Мекки Хусейн, в переписке с одним из участников Хиджазского восстания Мухаммадом Ша-рифом аль-Фаруки жаловался, что его сын имел поддержку «лишь у представителей "третьего класса"»20. Действительно, наиболее влиятельные члены окружения Фейсала, присоединившиеся в 1916 г. к Хиджазскому восстанию, - Нури Саид, Джафар аль-Аскари, Джа-миль аль-Мидфаи и Али Джаудат аль-Айюби21 имели незнатное происхождение22. Это в некоторой мере объясняет тот факт, что лица, стоящие у истоков создания иракского государства, практически не имели социальной базы внутри страны. Приведенное замечание Бёрдвуда о раннем периоде службы Нури Саида и его дружеских контактах с племенными шейхами вряд ли заслуживает серьезного внимания - восемнадцатилетний рядовой сборщик налогов, скорее всего, не мог заручиться поддержкой тех шейхов, у которых он эти налоги собирал. Представители «старых» элит Месопотамии возражали против того, что на главные роли в политической жизни новой страны теперь претендуют «выдвиженцы» чуждого им хиджазца Фейсала и стоящих за ним британцев. Более того, в самом начале 1920-х годов в Ираке весьма активно действовала пропаганда, исходящая из соседней кемалистской Турции. Основной «аудиторией» для различных турецких воззваний были те представители иракского общества, которых не привлекала перспектива стать подданными хашимитского короля в рамках мандата Британии, при том что общее
20 Аль-Маусили, Мухаммад Тахир аль-'Умари. Тарих мукаддират аль-'ирак ас-сиясиййя. Багдад, аль-матба'а аль-'асрийя, 1925. С. 227.
21 В англоязычных источниках и исследованиях для обозначения последователей Фейсала, участвовавших в Хиджазском восстании 1916 г., часто используется наименование "the Sharifians". Однако в русскоязычной литературе по истории Ирака 1920-х годов конкретного термина для обозначения этой группы людей введено не было.
22 Как правило, выходцы из знатных семей в Ираке отличались тем, что еще при османах носили передающееся по наследству фамильное имя, а представители «низших» слоев получили фамилии уже после образования иракского королевства. Так, сын мелкого служащего Нури Саид взял себе фамилию по имени своего отца так же, как и Али Джаудат аль-Айюби; сын османского офицера Джаафар аль-Аскари родился недалеко от г. Киркук в селении Аскар, от названия которого получил свою фамилию. Будучи артиллеристом, Джамиль аль-Мидфаи взял себе фамилию от названия военной специальности. Об этом см.: Batatu Hanna. The Old Social Classes and the Revolutionary Movements of Iraq. A Study of Iraq's Old Landed and Commercial Classes and of its Communists, Ba'athists and Free Officers. L.: Saqi Books, 2004. P. 258.
настроение, например, в Багдаде и Басре относительно приезда Фейсала в Ирак и его последующей коронации, было весьма благожелательным. Однако, если отношение британцев к Нури Саиду и его соратникам в 1920 г. было пренебрежительным, то в начале 1921 г., иракским офицерам в месопотамской политике англичан стала отводиться та роль, которой они добивались с конца войны - роль строителей иракского государства. Намерение создать это государство было зафиксировано уже на Каирской конференции весной 1921 г., где присутствовал ряд деятелей британской политики на Ближнем Востоке и некоторые представители иракского офицерства, в том числе будущий министр обороны Джаафар аль-Аскари.
Нури Саид перебрался из Дамаска в Багдад в феврале 1921 г. Буквально на следующий день состоялась его встреча с комиссаром Перси Коксом, его помощницей Гертрудой Белл и рядом других британских официальных лиц. Интересно первое впечатление, составленное Белл о Нури Саиде: «Когда я его увидела, я поняла, что перед нами находится человек мощной и гибкой силы, которую нам придется либо использовать, либо преодолевать в тяжелой борьбе - слишком тяжелой, чтобы побеждать в ней. Он взял слово и в нескольких фразах представил свою программу, заключавшуюся в созыве Учредительного собрания, которое должно было выполнить следующие задачи: 1) назначение Кабинета; 2) выбор правителя;
3) принять закон о той или иной форме призыва в арабскую армию;
4) разработка флага. Мы ответили: "хорошо" и приступили к обсуждению деталей...» Наибольший интерес у собеседников Нури Саида вызвал второй пункт, и с оговоркой о «возможных возражениях (явная отсылка к Сейиду Талибу). он нехотя ответил, что кроме Фейсала возглавить Ирак никто не сможет. Затем мы отправили его к сэру Перси, который убедил его в своем желании установить как можно скорее стабильное правительство. Однако до конференции в Каире он не мог дать согласие на какой-либо конкретный вариант, и поэтому он упросил Нури не вести никакой пропаганды до своего возвращения из Каира. Нури с готовностью согласился в дальнейшем "попридержать" младоарабскую партию. чтобы любая политическая деятельность была приостановлена»23.
Таким образом, прочные контакты Нури Саида с британской администрацией в Месопотамии установились лишь не раньше 1921 г., а до этого иракские националистически настроенные офи-
23 Письмо Гертруды Белл 24 февраля 1921 г. URL: http://www.gerty.ncl.ac.uk/ letter_details.php?letter_id=460
церы не находили поддержки у своих британских союзников, более того - скорее вызывали их раздражение. Однако весной 1921 г. начала осуществляться именно та идея, которую Нури Саид высказывал еще в 1918 г. генералу Алленби. Иными словами, даже если говорить о том, что Иракское королевство - лишь продукт британской политики на Ближнем Востоке в межвоенный период, то идея создания государства появилась у иракских офицеров-националистов гораздо раньше, чем о ней заговорили на Каирской конференции в марте 1921 г. Более того, без той роли, которую в дальнейшем играли офицеры в деле строительства государственной администрации Ирака, создание полноценного государства вряд ли было возможно, так как эта сравнительно малочисленная группа людей больше других была заинтересована в образовании стабильного и в дальнейшем независимого государства. Между тем существовал ряд угроз для стабильности создаваемого королевства. «Друзья-националисты обеспокоены активностью турок на границах и сильными протурец-кими настроениями в стране, - писала Г. Белл. - Они считают, что возвращение турок неминуемо положит конец их надеждам, а именно установлению независимого арабского государства. Мы хотим поощрять подобные настроения, а поскольку они распространены исключительно среди "the Sharifians", то нам стоит поддерживать их в первую очередь, как мы и решили в Каире»24. Вполне объяснимо то, что без военной поддержки со стороны Британии Ирак был еще слишком слабым государством, чтобы своими силами противостоять более сильным соседям - Турции и Ирану, несмотря на то, что последние сами находились в состоянии глубокого экономического и политического кризиса. «Ни один националист не станет отказываться от британской поддержки»25 - подытоживала Белл. На сам момент создания государства помощь от Британии имела решающее значение.
Отношения с Великобританией оставались одним из самых горячо обсуждаемых вопросов иракской политики с момента основания государства, так как этот вопрос был напрямую связан с суверенитетом страны и с политическим положением тех, в чьих руках находились бразды правления. Если мандат на управление Месопотамией Британия получила 25 апреля 1920 г. на конференции в Сан-Ремо, а Фейсал был коронован на трон Ирака в августе 1921 г., то соответствующий англо-иракский договор, который формально
24 Письмо Гертруды Белл от 5 июня (мая?) 1921 г. URL: http://www.gerty.ncl. ac.uk/letter_details.php?letter_id=476
25 Там же.
устанавливал мандат Британии над Ираком26, был подписан только 10 октября 1922 г., а ратифицирован Учредительным собранием уже 19 декабря 1924 г.27 Изначально англо-иракский договор предусматривал действие мандата сроком на 20 лет, но в дальнейшем были приняты договоры 1926, 1927 и 1930 гг., согласно которым срок мандата менялся. Так, договор 13 января 1926 г. продлевал срок действия договора 1922 г. до 1950 г., если Ирак к тому времени не станет членом Лиги Наций. В декабре 1927 г. во время визита Фейсала в Лондон бывший тогда премьер-министром Джаафар аль-Аскари и помощник министра по делам колоний Уильям Ормсби-Гор подписали новый договор, предусматривавший вступление Ирака в Лигу Наций в 1932 г. Договор, однако, не был ратифицирован парламентом Ирака (действовавшим с 1925 г.), а его обсуждение было настолько бурным, что уже публикация договора вызвала отставку Джаафара аль-Аскари, а также наиболее ярых оппозиционеров режиму мандата - Ясина аль-Хашими, бывшего тогда министром иностранных дел, и Рашида Али аль-Гайлани, занимавшего пост министра внутренних дел28. На протяжении 1930-х годов эти политические фигуры будут составлять наиболее активную оппозицию политике Нури Саида.
В течение этого периода Нури Саид в основном оставался в стороне от наиболее серьезных вопросов иракской политики. Являясь сначала заместителем главнокомандующего Фейсала, а затем министром обороны, Нури Саид уделял большое внимание вопросам создания национальной иракской армии, а также урегулированию пограничного спора с Турцией. Поскольку правительства, последовательно возглавляемые Джаафаром аль-Аскари и Абд аль-Мухсином Саадуном, так и не смогли обеспечить ратификацию договора 1927 г., который бы предусматривал более ранний срок вступления Ирака в Лигу Наций, 13 марта 1930 г. Фейсал назначил на пост премьер-министра и министра иностранных дел Нури Саида. Фейсал был заинтересован в том, чтобы получить официальную независимость для своего королевства как можно скорее. Вместе с тем условия,
26 На Каирской конференции было принято решение, согласно которому «мандатное управление» Ираком должно осуществляться на основе договора между Иракским королевством и Великобританией - об этом см. Hubert Young, The Independent Arab. L., 1933. P. 326.
27 Учредительное собрание Ирака было создано согласно ст. 3 Англо-иракского договора 10 октября 1922 г. Иными словами, Учредительное собрание только через два года после своего созыва ратифицировало документ, в соответствии с которым оно было созвано.
28 Правительство Джаафара аль-Аскари, занимавшего пост премьер-министра уже второй раз, ушло в отставку 9 января 1928 г.
которые предлагало британское правительство, фактически повторяли условия договора 1922 г., в чем Фейсал убедился во время своего визита в Лондон в конце 1927 г.29 В то же время заканчивался срок службы комиссара Генри Доббса, сменившего Перси Кокса в 1923 г. На это место должны были назначить нового комиссара -известного игрока в крикет Фрэнсиса Хэмфриса. В Лондоне же в 1929 г. к власти пришло правительство лейбористов, объявившее о намерении предоставить независимость Ираку30. Таким образом, создались предпосылки для пересмотра англо-иракского договора. Заключение нового соглашения также было главным пунктом программы первого правительства Нури Саида, изложенной им в письме Фейсалу после назначения: «Учитывая заявление правительства Ее Величества 14 сентября 1929 г., мы будем выдвигать условия предоставления нам полной независимости, отмены мандата и заключения договора по примеру договора Британии с Египтом»31.
Назначение Нури Саида премьер-министром и министром иностранных дел и фактически главным переговорным лицом со стороны Ирака вызвало неоднозначную реакцию у британцев. Тем не менее Нури Саид быстро развеял сомнения своих британских коллег. Поскольку вопрос англо-иракских отношений регулярно вызывал раскол в политических кругах Ирака, а действия двора и правительства наталкивались на серьезное противостояние со стороны многих политических фигур, Нури Саид выработал свой стиль политического поведения, который в дальнейшем принес ему известность, а именно заставил замолчать прессу, которая в основном выражала более радикальные националистические взгляды и убедил короля приостановить на время работу парламента, который в предыдущие годы и блокировал принятие и ратификацию англоиракских договоров32.
Новый англо-иракский договор был подписан и ратифицирован 30 июня 1930 г. Главное положение договора - отмена британского мандата и предоставление независимости Ираку в 1932 г. Тогда же
29 Нури Саид вспоминал, что обстоятельства подписания договора были «необычными». Джаафар аль-Аскари в результате отказался от переговоров и уехал в Багдад, и король собирался сделать то же самое, но Черчилль дал понять, что если предлагаемый договор будет подписан, «вопрос может быть решен позднее, несмотря на то, что документ вряд ли будет ратифицирован». Об это см.: Birdwood, p. 147.
30 Аль-Хасани, 'Абд ар-Раззак. Тарих аль-визарат аль-'иракиййя, дж. 3. Сайда, 1966. С. 6 - 8.
31 Там же.
32 Phebe M. The Modern History of Iraq. Boulder, 2012. P. 33.
должно было состояться и принятие страны в Лину наций. Тем не менее, если основной текст договора практически не вызвал критики в Ираке, то военное приложение к договору было встречено в штыки многими политиками и прессой, даже несмотря на жесткие меры Нури Саида. Прежде всего стоит отметить, что в соответствии с военным приложением к договору в Ираке по-прежнему оставались английские войска. Хотя британцы должны были эвакуировать свои силы из Мосульского вилайета, им предоставлялись в аренду три военные базы на территории Ирака к западу от Евфрата, в том числе авиабаза Хаббанийя. Британские ВВС могли свободно использовать воздушное пространство в случае войны или «угрозы войны». Важным моментом стал вопрос об охране британских военных объектов на территории Ирака. Согласно договору войска для соответствующих целей должны были набираться из числа иракских военнослужащих на добровольной основе. В дополнение к военному соглашению Нури Саид 30 июня 1930 г. отправил секретное письмо комиссару в Багдаде Хэмфрису, в котором уточнял порядок управления «специальными силами». В частности, отмечалось, что, если в обычной практике официально командовавшие иракскими военнослужащими британские командиры отдавали приказы через иракских офицеров, то в данном случае «Его Величество не будет возражать, если британцы будут отдавать приказы напрямую, без участия иракских офицеров»33. Иными словами, учитывая важность охраны аэродрома Хаббанийя и других объектов для британцев, Нури Саид отдавал им все рычаги управления выделенными для этого силами (насчитывавшими 1250 человек), косвенно признавая всё еще приоритетную роль британского командования в управлении вооруженными силами Ирака.
Несмотря на то что судьба договора 1930 г. была достаточно долгой, в отличие от договоров 1922, 1926 и 1927 гг.34, этот договор был с негодованием встречен иракской общественностью. На страницах газеты «аль-Алям аль-Араби» («Арабский мир») различные иракские общественные и политические деятели подвергли договор яростной и жесткой критике. Так, Ясин аль-Хашими утверждал, что договор отдаляет Ирак от арабского мира. Рашид Али аль-Гайлани
33 См. текст договора в Аль-Хасани, 'Абд ар-Раззак. Тарих аль-визарат аль-'иракиййя, дж. 3. Сайда, 1966. С. 18-26.
О письме Нури Саида см. с. 27-28.
34 Договор 1930 г. был впоследствии заменен договором 1955 г., во время создания Багдадского пакта, в чем ведущую роль также играл Нури Саид.
писал, что отмена временного мандата обернулась вечной оккупацией. Известный деятель национально-освободительного движения, основатель Национальной партии («аль-Хизб аль-Ватани»), депутат Камиль аль-Чадарчи также считал, что Ирак в результате остался навеки оккупированным и что отношениям Ирака с другими арабскими странами пришел конец. Известный юрист Хамди Пачачи писал, что соглашение закрепляет гнет колониализма над Ираком и лишает его международной поддержки в антиколониальной борьбе, и если до этого в распоряжении британцев в Ираке находилась только одна база аль-Хунейди (^и^^), то теперь британцы получают три базы вместо одной, и Ирак остается добычей в руках англичан35.
Таким образом, политика Нури Саида во время его первого премьерства в 1930 г. носила неоднозначный характер. Достижение Ираком формальной независимости в 1932 г. ознаменовало реализацию идей иракских националистов, принявших участие в антиосманском восстании Хусейна. В то же время независимость Ирака в представлении Нури Саида и его соратников из раннего окружения Фейсала (тех, кто примкнул вместе с Нури Саидом к восстанию в 1916 г.) твердо ассоциировалась с тесным сотрудничеством с Британией, даже если это сотрудничество шло вразрез с представлениями о достижении реальной и полной независимости Ирака. Стоит отметить, что как заместитель Фейсала на посту главнокомандующего, Нури Саид не недооценивал роль британцев в формировании вооруженных сил Ирака, особенно когда речь шла об умиротворении курдских племен Мосульского вилайета. Более того, Нури Саид, как и Джаафар аль-Аскари, Джамиль аль-Мидфаи и ряд других, в том числе и сам Фейсал, прошли боевой путь от Хиджаза до Дамаска и Алеппо вместе с британской армией и были прямыми участниками событий, в результате которых стало вообще возможным говорить о создании какого бы то ни было независимого арабского государства на Ближнем Востоке. Довольно показательно и то, что, например, такой антибританский политик, как Ясин аль-Хашими, в отличие от Нури Саида, не переходил на сторону союзников и к тому же происходил из семьи старосты одного из кварталов Багдада, т.е. имел положение внутри городской иерархии. Лояльность Нури Саида и его сторонников интересам Британии в регионе была, таким образом, полностью продиктована той ролью, которую она сыграла в крушении османского господства на Ближнем Востоке.
35 Газета Аль-'Алям аль-'араби, № 2024-2025, 17-18.10.1930, цит. по: Аль-Хасани, 'Абд ар-Раззак. Тарих аль-визарат аль-'иракиййя, дж. 3. Сайда, 1966. С. 51-53.
Нури Саид и в дальнейшем остался проводником британских интересов в Ираке и на Ближнем Востоке вообще. Тем не менее внешнеполитические стремления Нури Саида, выходившие за пределы границ Ирака, в основном были выдержаны в ключе панарабизма и арабского национализма в его собственном понимании (гораздо более консервативном, чем, скажем, национализм Насера или партии «Баас» в Сирии и Ираке). Так, Нури Саид вынашивал планы объединения Ирака со странами Восточного Средиземноморья, в частности, с Сирией и Иорданией. Последняя, кстати, в его глазах вообще была «искусственным образованием»36. В то же время его политика в этом направлении была довольно умеренной. Он неоднократно предлагал планы объединения Ирака с Сирией, в котором Ирак как более мощное и развитое государство играл бы главную роль. Однако, в конце концов, он был вынужден отказаться от этой идеи по причинам как внешнеполитического, так и внутриполитического характера. Политическая нестабильность в Сирии 1940-1960-х годов вызывала у Нури Саида беспокойство из-за возможности распространения этой нестабильности в Ирак. Вместе с тем король-регент Ирака, племянник Фейсала Абд аль-Илях (правил после смерти наследника Фейсала Гази I в 1939-1953 гг.), сам мечтал присоединить Сирию к Ираку и править ей в качестве вице-короля по достижении совершеннолетия Фейсала II, наследника Гази I. Такое усиление позиций регента было нежелательным для Нури Саида, который находился в оппозиции к Абд аль-Иляху из-за его антибританских и про-германских взглядов37.
Таким образом, анализируя этап деятельности Нури Саида сначала как офицера в армии мекканского шерифа, затем иракского политика и премьер-министра, можно прийти к выводу - на полях сражений Первой мировой войны, а также на полях дипломатических переговоров на рубеже 1920-1930-х годов Нури Саид сделал намного больше для достижения иракской независимости, чем многие из его политических оппонентов, критиковавших его за излишне пробри-танские настроения. В то же время его понимание независимости Ирака и предполагало значительную роль Британии в вопросах урегулирования непростых отношений Ирака со своими соседями и обеспечения безопасности Ирака на региональном уровне.
36 Об этом см.: Gallman W. Iraq under General Nuri. My Recollections of Nuri al-Said. 1954-195S. Baltimore, 1964. P. 135-137.
37 Eppel M. Nuri al-Said and Abd al-Ilah's Ambitions in Syria ll The Hashemites in the Modern Arab World. Essays in Honour of the late Professor Uriel Dann. L., 1995. P. 152-160.
Список литературы
1. Batatu H. The Old Social Classes and the Revolutionary Movements of Iraq. A Study of Iraq's
Old Landed and Commercial Classes and of its Communists, Ba'athists and Free Officers. L., Saqi Books, 2004.
2. Eppel M. Nuri al-Said and Abd al-Ilah's Ambitions in Syria // The Hashemites in the Modern Arab World. Essays in Honour of the late Professor Uriel Dann. L., 1995.
3. Nakash Yi. Reaching for power: The Shi'a in the modern Arab World. Princeton, Oxford, 2006.
4. Phebe M. The Modern History of Iraq. Boulder, 2012.
5. Reeva S. Simon. Iraq Between the Two World Wars: the Creation and Implementation of a Nationalist Ideology. N.Y.: Columbia University Press, 1986.
6. Saul S. Masterly Inactivity as Brinkmanship: The Iraq Petroleum Company's Route to Nationalization, 1958-1972 // International History Review. Vol. 29. № 4. December. P. 746- 792.
7. Townsend J. Proconsul to the Middle East: Sir Percy Cox and the End of Empire. L.; N.Y., 2010.
8. Ар-Риджа, Хусейн Хусни Хаттаб. Татаввур аль-'алякат аль-'иракийя аль-британийя ва
асаруха. Ан-Наджаф аль-ашраф, 1976.
9. Аль-'Узри, Абд аль-Карим. Мушаккилат аль-хукм фи-ль-'ирак. Л., 1991.
Источники
1. Bell H. 24 February. 1921. URL: http://www.gerty.ncl.ac.uk/letter_details.php?letter_id=460
2. Bell H. 5 June (May?). 1921. URL: http://www.gerty.ncl.ac.uk/letter_details.php?letter_ id=476
3. BirdwoodL. Nuri as-Said. A Study in Arab Leadership. L.: Cassell, 1959.
4. Gallman W. Iraq under general Nuri. My recollections of Nuri Said, 1954-1958. Baltimore, 1964.
5. Lawrence T.E. Revolt in the Desert. Gloucestershire, Amberley, 2014.
6. Lawrence T.E. Seven Pillars of Wisdom. L., 1926.
7. Political Diaries of the Arab World: Iraq. Vol. 7 (1948-1958). Oxford, 1998.
8. Dr. Sinderson Pasha H. Ten Thousand and One Nights. L.: Hodder and Stoughton Press,
1973.
9. Young H. The Independent Arab. L., 1933. Арабский текст, выделенный желтым маркером надо дать в транскрипции.
10. Аль-Хасани, 'Абд ар-Раззак. Тарих аль-визарат аль-'иракиййя, дж. 3. Сайда, 1966.
11. Аль-'алям аль-'араби № 2024 - 2025, 17 - 18.10.1930.
12. Аль-Маусили, Мухаммад Тахир аль-'Умари. Тарих мукаддират аль-'ирак ас-сиясиййя. Багдад, аль-матба'а аль-'асрийя, 1925.
References
1. Batatu H. The Old Social Classes and the Revolutionary Movements of Iraq. A Study of Iraq's Old Landed and Commercial Classes and of its Communists, Ba'athists and Free Officers. L., Saqi Books, 2004.
2. Eppel M. Nuri al-Said and Abd al-Ilah's Ambitions in Syria. The Hashemites in the Modern Arab World. Essays in Honour of the late Professor Uriel Dann. L., 1995, pp. 152-160.
3. Nakash Yi. Reaching for power: The Shi'a in the modern Arab World, Princeton, Oxford, 2006.
4. Phebe M. The Modern History of Iraq. Boulder, 2012.
5. Reeva S. Simon. Iraq Between the Two World Wars: the Creation and Implementation of a Nationalist Ideology. N.Y., Columbia University Press, 1986.
6. Saul S. Masterly Inactivity as Brinkmanship: The Iraq Petroleum Company's Route to Nationalization, 1958-1972. International History Review, vol. 29, № 4, December 2007, pp. 746-792.
7. Townsend J. Proconsul to the Middle East: Sir Percy Cox and the End of Empire. L., N.Y., 2010.
8. Al-Rijaa', Husein Husni Khattab. Tatawwur al-'alaqat al-'Iraqiyya wa-l-britaniyya wa-'atharuha (The Development of Iraqi-British Relations). Najaf, 1976.
9. Al-'Udhri, 'Abd al-Karim. Mushakkilat al-hukm fi-l-'Iraq (The Problems of Power in Iraq).
L., 1991.
Sources
1. Bell H. 24 February 1921. URL: http://www.gerty.ncl.ac.uk/letter_details.php?letter_id=460
2. Bell H. 5 June (May?) 1921. URL: http://www.gerty.ncl.ac.uk/letter_details.php?letter_id=476
3. Birdwood L. Nuri as-Said. A Study in Arab Leadership. L., Cassell, 1959.
4. Gallman W. Iraq under general Nuri. My recollections of Nuri Said, 1954-1958. Baltimore,
1964.
5. Lawrence T.E. Revolt in the Desert. Gloucestershire, Amberley, 2014.
6. Lawrence T.E. Seven Pillars of Wisdom. L., 1926.
7. Political Diaries of the Arab World: Iraq, vol. 7 (1948-1958). Oxford, 1998.
8. Dr. Sinderson Pasha H. Ten Thousand and One Nights. L., Hodder and Stoughton Press, 1973.
9. Young H. The Independent Arab. L., 1933.
10. Al-Hasani, Abd al-Razzaq. Tarikh al-Wizarat al-'Iraqiyya, al-juz' al-thalith (The History of Iraqi Governments, vol. 3). Sidon, 1966.
11. Al-'Alam al-'arabi, № 2024-2025, 17-18.10.1930.
12. Al-Mawsili, Muhammad Tahir al-'Umari. Tarikh muqaddirat al-'Iraq al-siyasiyya. Baghdad, al-Tab'a al-'Asriyya, 1925.
Сведения об авторе: Бреховских Андрей Андреевич, аспирант кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: [email protected]
About the author: Brekhovskikh Andrey Andreyevich, PhD student of the Department of History of Near and Middle East, Institute of Asian and African Studies, Lomonosov Moscow State University. E-mail: [email protected]
