CC BY
88
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2015. № 4
А.А. Бреховских
БРИТАНЦЫ В ИРАКСКОМ КУРДИСТАНЕ: ПОПЫТКА УСТАНОВЛЕНИЯ КОНТРОЛЯ НАД ОККУПИРОВАННЫМИ ТЕРРИТОРИЯМИ И ЕЕ РЕЗУЛЬТАТЫ В 1918-1920 гг.
В статье освещается начальный период британской оккупации северовосточной Месопотамии после Первой мировой войны. Исследуются вопросы установления политического контроля над оккупированными территориями. Рассматриваются вопросы установления взаимоотношений между завоевателями и вождями курдских племен. Особое внимание уделено проблеме политического устройства Иракского Курдистана и его включения в состав Королевства Ирак.
Ключевые слова: Ирак, Курдистан, Британская империя, Махмуд Бар-занджи.
The following article focuses on the first years of the British occupation of north-eastern regions of Mesopotamia after World War I. The author investigates the key features of mutual relations between the local tribal elite and the officers of the British occupational administration. Special attention is paid to the subject of establishing control over the occupied area as well as its incorporation into the newly-formed Iraqi state.
Key words: Iraq, Kurdistan, British Empire, Mahmoud Barzinji.
После завершения боевых действий между Великобританией и Османской империей в Месопотамии в ноябре 1918 г. османские территории в этом регионе оказались оккупированы Великобританией. С начала британского вторжения в Месопотамию перед британским командованием стояла задача установления гражданской и военной администрации на захваченных территориях.
Население будущего Ирака состояло из различных этнических и этноконфессиональных групп, среди которых крупнейшими являлись арабы-шииты, арабы-сунниты и курды. Как показал опыт иракского антибританского восстания 1920 г.1, даже имея заявлен-
1 Весной 1920 г. в Месопотамии началось восстание против британской оккупации, в котором приняли участие представители широких слоев местного населения, в том числе ополчения некоторых племен. Восстание охватило обширную территорию и продолжалось несколько месяцев, однако, отсутствие единого руководства и сти-
ного «общего врага», представители трех основных этнических и конфессиональных групп иракского населения не смогли в тот момент объединиться для свержения иностранного господства и создания собственного государственного образования.
В дальнейшем на конференции британских военных и политических деятелей на Ближнем Востоке, созванной У. Черчиллем в Каире в 1921 г., было принято решение о создании в рамках британского мандата нового государства - Королевства Ирак, которое включило в себя территории Мосульского, Багдадского и Бассорского вилайетов Османской империи. Принимая во внимание противоречия, связанные с различиями между шиитской и суннитской общинами Ирака, следует подчеркнуть неоднозначность включения в состав нового государства территории Мосульского вилайета, некоторые районы которого населены преимущественно курдами. На протяжении истории Ирака ХХ в. наиболее остро стояла проблема политического статуса курдского национального меньшинства. Национально-освободительное движение курдов Иракского Курдистана2 сыграло свою роль в истории Ирака, но не менее значительный интерес представляет и вопрос включения этого региона в иракское государственное образование.
Национально-освободительное движение в Иракском Курдистане до и после 1920 г. существовало обособленно от национально-освободительного движения арабов собственно в Ираке. В Стамбуле, Каире, а также в Сулейманиии и Мосуле существовали различные курдские объединения, имевшие своей целью создание независимого государства для курдов. По своему социальному составу эти общества состояли в основном из офицеров и представителей интеллигенции; их программа была непоследовательной, а практическая работа не выходила за рамки интересов вождей отдельных курдских племен. Некоторые организации курдских националистов ставили своей целью создание курдского государства в тесном сотрудничестве с Великобританией3. В отличие от собственно иракских националистических организаций, например, «Харас аль-Истикляль», сыгравшей важную роль в иракском восстании 1920 г.,
хийный характер восстания привели к его подавлению осенью 1920 г. Подавление восстания сопровождалось большими потерями среди мирного населения.
2 Северо-восточные районы Ирака на рубеже 1920-х годов прошлого столетия часто назывались Южным Курдистаном, так как на момент окончания Первой мировой войны понятие «Ирак» на политической карте мира отсутствовало, ввиду чего термин «Иракский Курдистан» еще не мог иметь своего специфического содержания.
3 Об этом см.: Федченко А.Ф. Ирак в борьбе за независимость (1917-1969). М., 1970. С. 40-45.
националистические организации курдов4 не имели значительного влияния на судьбу Иракского Курдистана. С момента оккупации Мосула британскими войсками в ноябре 1918 г. судьба нынешних северо-восточных районов Ирака определялась согласованием интересов, с одной стороны, британской военной и гражданской администрации и, с другой стороны, представителями курдской племенной верхушки5.
Курдский вопрос актуализировался в британской политике на территории Месопотамии с момента оккупации Мосула британскими войсками в конце 1918 г. Перемирие между Османской империей и Антантой - Мудросское перемирие - было подписано сторонами 30 октября 1918 г. Несмотря на это, британские войска под общим командованием генерал-лейтенанта Уильяма Рэйна Маршалла вошли в Мосул 7 ноября 1918 г.6 Британское командование вступило в контакт с курдскими племенами еще в марте 1917 г. после взятия Багдада, где генерал Мод, командующий британским Месопотамским корпусом, принял делегации курдских вождей из округов Кифри и Халабджи и города Ханакина. В течение весны 1917 г. под британским контролем оказались такие города, как Ханакин, Киркук, Сулеймания и др., а британские политические офицеры7 установили контакты
4 Например, «Общество возрождения Курдистана»; в числе его основателей был уроженец г. Сулеймания генерал Мухаммад Шариф-паша, который, по словам Г. Белл, первым высказал идею создания независимого Курдистана в 1918 г. В целом же курдская националистически настроенная интеллигенция была представлена выходцами из населенных курдами областей Анатолии и с будущим Иракским Курдистаном имела мало общего. Интересно, что идеологические отцы-основатели курдского национализма - стамбульские интеллектуалы Абдалла Джаудат и Исхак Сукути - были также одними из основателей общества «Единение и прогресс», главной политической организации движения младотурок. Важно отметить, что Абдалла Джаудат, например, на страницах газеты «Курдистан» (издавалась в Каире с 1898 г.) писал о том, что курдский и армянский народы должны «идти рука об руку» в деле освобождения от османского господства. Эти идеи не имели практически никакой связи с реальностью в курдских районах Анатолии и, тем более, Месопотамии, где вожди племен и слышать не хотели о том, чтобы «идти рука об руку» с армянами, ассирийцами или с кем-либо еще. Подробнее о курдском национализме см.: McDow-all D. A Modern History of the Kurds. N. Y., 2007. P. 87-112.
5 Социальная организация курдов является предметом заслуженного исследовательского интереса в трудах исследователей и сочинениях путешественников, военных, разведчиков и дипломатов. Следует отметить труд царского вице-консула в г. Урмия В. Никитина "Les Kurds et le Kurdistan: les oublies de l'histoire" (Paris, 1956), сочинение британского политического офицера майора Э.Б. Сона "To Mesopotamia And Kurdistan In Disguise: With Historical Notices of The Kurdish Tribes And The Chaldeans Of Kurdistan" (L., 1926) и др.
6 Wilson A.T. Mesopotmia 1917-1920: A Clash of Loyalties. L., 1931. P. 21.
7 Институт британских так называемых политических офицеров получил свое развитие в Британской Индии. В различных индийских зависимых княжествах при
с вождями курдских племен8. Оккупация этих курдских городов была встречена местным населением с воодушевлением: «Наша оккупация приветствовалась местными жителями, низведенными до состояния нищеты... настолько острым был недостаток мяса, что в период ягнения большинство овец были забиты. На глазах у христиан [Киркука] местная церковь, уникальное строение IV века, была взорвана. Главные административные здания был уничтожены отступающими турками. Евреи подвергались оскорблениям и грабежу. [Войсками] была организована бесплатная раздача еды, в которой принимали участие и солдаты, сами находившиеся на половинном довольствии. Их щедрость была воспринята с воодушевлением, но, как правило, без всякого знака благодарности»9. Состояние, в котором находились области Курдистана в результате войны, было настолько плачевным, что местные вожди, включая представителей крупного племенного объединения Хамавенд и правителя города Сулеймании шейха Махмуда Барзинджи, изъявили желание сотрудничать с британскими войсками10.
В течение веков османского правления отношения между центральной властью и курдскими вождями складывались далеко не однозначно. После младотурецкой революции 1908 г. восстановление конституции 1876 г. посеяло опасения среди многих религиозных и племенных вождей в различных уголках Османской империи. В Сулеймании шейх Саид Барзинджи, отец Махмуда Барзинджи, выступил против действия «антирелигиозной», по его мнению, конституции, так как она ставила под удар именно религиозный авторитет Барзинджи. В Сулеймании, на тот период ставшей главным центром торговли товарами со всего Южного Курдистана11 и
правителях состояли британские советники, являвшиеся действительными проводниками британской колониальной политики. В Месопотамии именно политические офицеры сыграли главную роль в установлении отношений между британцами и местной элитой и в создании местной гражданской администрации.
8 McDowall D. Op. cit. P. 118.
9 Wilson A.T. Op. cit. P. 86.
10 Объединение хамавенд перекочевало в район Сулейманийи из Ирана и являлось одним из крупнейших и опаснейших объединений курдских племен (см.: Лазарев М.С. Империализм и курдский вопрос 1891-1917. М., 1972. С. 35; Çetinsaya G. Ottoman Administration of Iraq. 1890-1908. L.; N. Y., 2006. P. 75). Известно, что около 1900 г., по инициативе шейхов Сулеймании, они вырезали большой караван персидских паломников-шиитов, шедших из Махабада в Багдад, что полностью перерезало этот маршрут паломничества. Интересно, что вожди племенных союзов хамавенд, джаф и др. претендовали на то, чтобы иметь знатное арабское происхождение, впрочем, ничем не подтверждавшееся (Soane E.B. To Mesopotamia and Kurdistan in Disguise. L., 1926. P. 178-180).
11 В своей книге "To Mesopotamia and Kurdistan in Disguise" британский путешественник и политический офицер Илай Бэннистер Сон так описывает Сулейманию
важным пунктом на торговом пути из Багдада в Тегеран, шейх пользовался решающим влиянием, подкрепленным происхождением от святого Кака Ахмада12 и расположением султана Абдул Хамида II13. Саид Барзинджи не только принимал участие в торговле между Месопотамией и Ираном, но, породнившись с племенем хамавенд, также «занялись прибыльным бизнесом грабежа караванов, курсировавших между Сулейманией и Киркуком»14. Шейхи Барзинджи, пользовавшиеся сильным религиозным влиянием, находились в положении практически всевластных правителей Сулеймании и окрестностей. Падение авторитета власти султана Абдул-Хамида и укрепление положения «конституционалистов» из «Комитета единения и прогресса» не обещало Барзинджи ничего хорошего. Осенью 1908 г. племя хамавенд, и без того не способствовавшее верховенству закона и порядка в регионе, подняло мятеж под руководством шейха Саида Барзинджи15. Последний в январе 1909 г.
на рубеже столетий: «Ко времени восшествия на престол Абдул-Хамида Сулеймания, возможно, была наиважнейшим городом по сравнению с той, какой она когда-либо была или будет. Она стала рынком для всех товаров Южного Курдистана. Со всей страны сюда свозились ковры, чтобы потом отправиться в Мосул или Багдад. Большая община халдеев вела широкую и прибыльную торговлю хлопчатыми тканями из Алеппо и Европы, которые они. экспортировали до самого Хамадана в западной Персии. Беги и паши племени джаф строили караван-сараи и рынки, торгуя с местными купцами всем, что производило их племя - шкурами, табаком и маслом. Статус города был повышен до мутасаррифийи, и в нем содержался номинально большой гарнизон» (Soane E.B. Op. cit. P. 188).
12 Как Ахмад (ум. в 1887/1888 г.) был представителем рода шейхов суфийского ордена кадирийя. Его предки, по легендам, обосновались в Курдистане в XV в. Как Ахмад имел репутацию чудотворца и целителя. Его отец, шейх Мааруф Нодехи, известен своим курдско-арабским словарем, который он составил в стихотворной форме для своего сына Ахмада. Подробнее об истории суфийских братств на территории современного Курдистана см.: Bruinessen M. van. The Qâdiriyya and the lineages of Qâdiri shaykhs among the Kurds // The Qâdiriyya Order [Journal of the History of Sufism, special issue. Vol. 1-2]. Istanbul, 2000. P. 131-149.
13 Семья Барзинджи была известна также за свою жадность и алчность. Скупив почти все фруктовые сады вокруг города, шейхи «учредили систему [пошлин], при которой все остальные поставщики фруктов и овощей должны были платить пошлину в 300% с поставок плодов в город. За два года все оставшиеся производители сожгли свои сады и эмигрировали в Персию, чтобы выращивать там табак» (Soane E.B. Op. cit. P. 190).
14 McDowall D. Op. cit. P. 97.
15 Шейх ордена кадирия в Сулеймании Саид Барзинджи видел в младотурецкой конституции 1908 г. угрозу своему религиозному авторитету и власти в Южном Курдистане. Он использовал свои связи с хамавенд, чтобы выйти из подчинения новым властям в Стамбуле. Остальные курдские племена и шейхи не поддержали действия Барзинджи, поэтому мятеж хамавенд носил чисто локальный характер. Впрочем, в распоряжении мосульского вали все равно не находилось достаточно средств для подавления мятежа.
был приглашен на переговоры в Мосул, где был убит при довольно загадочных обстоятельствах. Сыграли ли в этом роль власти вилайета или нет, восстание хамавенд разгорелось с новой силой под руководством сына Саида Барзинджи, шейха Махмуда. Махмуд мог иметь основания для того, чтобы винить в смерти отца тех, кто был связан с правительством в Стамбуле. К началу Первой мировой войны мятеж хамавенд так и не был подавлен, а к моменту появления британцев в пределах Мосульского вилайета шейх Махмуд оказался их главным сторонником16.
Первые шаги по определению политической судьбы Южного Курдистана были предприняты в конце 1918 г. Для установления контактов британского командования с курдскими вождями в регионе в Киркук был направлен майор Эдвард Уильям Ноэль17, получивший от гражданского комиссара Арнольда Уилсона18 в Багдаде следующие инструкции, в частности: «Вы можете, если сочтете полезным, назначить шейха Махмуда нашим представителем в Сулеймании, а также сделать аналогичные назначения в Халабдже, Чамчамале и других районах. Разъясните вождям, что мы не намерены подчинять их администрации, чуждой их желаниям и интересам. Вожди могут проводить свою собственную политику под руководством британских политических офицеров»19. Позднее, в декабре 1918 г., в Сулеймании на встрече гражданского комиссара Месопотамии Арнольда Уилсона с местными вождями эта форма отношений между британской администрацией и вождями была закреплена. Сохранял-
16 Нужно отметить, что свое влияние на курдов оказывала и османская пропаганда, нацеленная на внушение курдам идеи сопротивления британскому влиянию. Весной 1918 г. британцы были вынуждены уйти из занятого ими Киркука, куда немедленно вошли османские войска, и до октября 1918 г. Киркук и Сулеймания оказались под властью османского командования. В этот период особенно усилилось распространение османских пропагандистских листовок в городе. Узнав о взятии Киркука османами, многие курды почувствовали, что их предали. Курды хамавенд так и не простили этого британцам. Wilson A.T. Op. cit. P. 87-88.
17 Эдвард Уильям Чарльз Ноэль (1886-1974) - британский разведчик и дипломат. Помимо службы в Месопотамии зарекомендовал себя на службе в Иране в различные годы.
18 Арнольд Тальботт Уилсон (1884-1940) был гражданским комиссаром в Месопотамии с 1918 по 1920 г. Замещал на этом посту Перси Захарию Кокса (1864-1937), который в это время находился в Иране. Служба Уилсона в Багдаде закончилась после антибританского восстания в Месопотамии в 1920 г. Потом он работал в Англо-иранской нефтяной компании до 1932 г. Затем он вернулся в Великобританию, где в 1933 г. прошел в депутаты Палаты общин от Консервативной партии. На родине многие критиковали его за политические взгляды, в частности, Дж. Оруэлл называл его фашистом, а в одной из местных газет его назвали «поклонником Гитлера и Муссолини».
19 Wilson A.T. Op. cit. P. 128.
ся феодальный характер управления на местах: фактически, каждый вождь племени получал назначение от британской администрации20. Британское присутствие в Южном Курдистане было оформлено в виде системы так называемого косвенного управления, которую британцы опробовали и во многих других районах земного шара. В то же время административное деление оставалось османским. Вся Месопотамия делилась на шестнадцать округов - лива. Округа делились на более мелкие единицы - кады и нахии. В каждую лива был назначен политический офицер, в помощь которому назначались два помощника. В распоряжении политического офицера находился небольшой отряд охраны и довольно ограниченный контингент войск. В целом такая форма колониального присутствия не предполагала жесткого контроля со стороны британской администрации, и курдские вожди фактически были предоставлены сами себе.
Следует отметить, что если желание освободиться от господства младотурок более-менее разделялось курдскими вождями, то по поводу дальнейшей судьбы Курдистана в их среде не было полного единства. «Признавалась необходимость, - отмечает Уилсон, - некой формы британского протектората, но не было единодушия по поводу того, как он должен будет существовать. Некоторые вожди высказывались за (а некоторые - против) установление в Курдистане непосредственно британской администрации; некоторые утверждали, что Курдистан должен управляться из Лондона, а не из Багдада; несколько человек сказали мне по секрету, что никогда не примут Махмуда как своего лидера, однако, альтернативу они предложить не смогли»21. Примечателен и тот факт, что как среди представителей британской администрации на местах, так и в британских политических кругах не было единого мнения по вопросу Курдистана. Идеологический фон послевоенной эпохи способствовал распространению идеи самоопределения народов, ранее освободившихся из-под власти рухнувших континентальных империй. Курды не были исключением, тем более, что один из тех, кто представлял британскую администрацию на местах, а именно Эдвард Ноэль, имевший прозвище «Лоуренс Курдский»22, выступал за создание единого и независимого «Большого Курдистана», в котором объединились бы курды, проживавшие как на территории бывшей Османской империи, так и Ирана. Наиболее ярко противоречия в британских политических кругах обнаружились на созванной Черчиллем Каирской конференции в марте 1921 г., где
20 Bell G.L. Review of the Civil Administration of Mesopotamia. L., 1920. P. 60.
21 Wilson A.T. Op. cit. P. 129.
22 Dundar F. Status Quo: The British Use of Statistics in the Iraqi Kurdistan Question (1919-1932). Waltham, 2012. P. 12.
собрались деятели британской внешней политики на Ближнем Востоке. С одной стороны, Черчилль и его советники Лоуренс и Губерт Янг (будущий чиновник в иракском правительстве) выступали за создание в будущем независимого Курдистана, который служил бы буфером между арабским государством в Месопотамии и кемалист-ской Турцией. К созданному курдскому государству затем должны будут присоединиться районы Месопотамии, населенные курдами, если последние «того пожелают». Перед конференцией Лоуренс и Губерт Янг составили совместный документ под названием «Меморандум, составленный в Лондоне Департаментом Ближнего Востока незадолго до конференции в Каире»23. В этом документе во многом предвосхищаются итоги Каирской конференции, что, в частности, давало повод Лоуренсу возомнить именно себя главным вершителем судеб Ближнего Востока и британской империи. Тем не менее предположения и проекты Лоуренса по поводу судьбы Южного Курдистана не получили своего практического воплощения. На Каирской конференции возобладала другая точка зрения, которую представляли британские офицеры и советники в Багдаде - Уилсон, Перси Кокс (сменивший Уилсона на посту гражданского комиссара в октябре 1920 г.), Гертруда Белл, а также будущий министр обороны Ирака Джаафар аль-Аскари24. Они исходили из того, что Мосул и его окрестности должны будут управляться из Багдада. Закрепленное в Севрском договоре положение о создании в будущем независимого Курдистана25 разделило в итоге судьбу других положений договора -оно осталось только на бумаге. Откладывание создание независимого Курдистана на неопределенный срок предопределило неясность и в отношении курдских районов Месопотамии. На Каирской конференции были разработаны основные принципы курдской политики Великобритании, на первое время в пределах Месопотамии. Однако, никаких окончательных решений, призванных решить курдский вопрос, в итоге принято не было. Это отразило общую ситуацию
23 Townsend J. Proconsul to the Middle East: Sir Percy Cox and the End of Empire. L.; N.Y., 2010. P. 158.
24 Джаафар аль-Аскари (1885-1936) был министром обороны в первом иракском правительстве с 1921 по 1923 г. Затем Неоднократно занимал посты премьер-министра и министра обороны. Был убит в ходе переворота, устроенного начальником генштаба Бакром ас-Сидки в 1936 г. Джаафар аль-Аскари начал военную службу в Османской армии и отличился в битве при Чанак-кале (известной также под названием «Даржанелльская операция»). Затем был направлен в Ливию, где попал в плен к британцам. В плену сблизился с Нури ас-Саидом, который в будущем станет решающей фигурой в истории монархического Ирака.
25 Среди тех, кто отстаивал идею независимого Курдистана (например, генерал Мухаммад Шариф-паша и Амин Али Бадр-хан), не было единства о границах будущего государственного образования.
в британской колониальной политике: никто точно не знал, что нужно делать с приходящей в упадок британской империей; долгосрочные решения принимались, исходя из решения сиюминутных проблем. В частности, позиция Черчилля по курдскому вопросу была обусловлена его стремлением снизить расходы на содержание огромного количества войск на отдаленных территориях26. Но и эта позиция не была высказана достаточно четко для того, чтобы оказать серьезное влияние на решение, принятое британской администрацией в Багдаде.
На политическом уровне, т. е. в кабинетах в Лондоне и Багдаде, единую позицию выработать не смогли, а непосредственно в курдских городах и селениях осуществление британской политики сталкивалось с обескураживающими сложностями. В распоряжении командования британских войск в Месопотамии находилось около сотни политических офицеров27, призванных управлять всей административной машиной, которую британцы устанавливали в Месопотамии. Уилсон вынужден был привлекать на службу буквально всех, кто обладал соответствующими навыками и желани-ем28: привлекались в основном британские офицеры, служившие в Индии, также прибывали офицеры, прошедшие службу в различных арабских странах - в Судане, Египте и др. Несмотря на опыт и способности некоторых из них, в ряде случаев младшие офицеры в отдаленных районах в силу недостатка знаний и опыта не справлялись со своими задачами29. Офицер Уоллес Лайон, назначенный в начале 1919 г. помощником политического офицера в Дохуке, описывает прибытие в город его и политического офицера Ч. Литтлдейла: «Мы въехали в город, вывесили флаг на здании администрации, а затем решили поставить палатку в виноградниках над рекой, так как в городе было слишком много малярийных комаров... Затем пошли на базар, где не никто не собирался нас встречать или вообще как-то обращать на нас внимание. Мы вернулись в палатку, посовещались и решили, что надо что-то делать. Мы собирались подать пример и показать всем, кто же появился в городе. Затем мы вернулись на базар... первый человек, кого мы увидели, расположился на земле и не встал при нашем появлении, за что получил пинок по спине от Чарльза и растянулся на всю ширину улицы. Это был старик в бе-
26 Townsend J. Proconsul to the Middle East: Sir Percy Cox and the End of Empire. L.; N.Y., 2010. P. 160.
27 Wilson A.T. Op. cit. P. 31.
28 Lyon W.A. Kurds, Britons and Arabs: The Memoir of Col. W. A. Lyon in Kurdistan, 1918-1945. L.; N. Y., 2001 (Предисловие, с. 7).
29 В основном британские офицеры общались с местным населением при помощи местных же переводчиков.
лом тюрбане, и эффект от нашей выходки оказался поразительным. Все вокруг встали и громко произнесли «салям» в нашу сторону (в тексте - «salaamed us» - Прим. автора). Мы не знали, что старик был самым влиятельным святым человеком в городе. Это был безрассудный и глупый поступок, и Налдер (помощник полковника Личмана, политического офицера в Мосуле в 1918-1919 гг. - А. Б.) никогда бы такого не одобрил. Но мы были молоды.»30
Служба политических офицеров в курдских районах Мосульско-го вилайета изобиловала такими, на первый взгляд, трагикомичными случаями. Изначально настороженное и недоверчивое отношение курдов к их новым британским покровителям являлось еще и благодатной почвой для турецкой пропаганды. Уже в первые месяцы 1919 г. политический офицер в городе Амадия31, между Дохуком и турецкой границей, был заколот ночью неизвестными, проникшими ночью в его жилище, расположенное в укрепленном здании (серай32) на скале на высоте около 50 ярдов над городом33. Ответственность была возложена на племя барвари34, которым управлял шейх Хаджи Рашид-бег35. Карательная экспедиция, посланная из Мосула в регион Барвари-Бала, не смогла достичь значительных успехов, кроме как разрушить несколько деревень. По возвращении в Амадию Лайон пишет, что «в силу некоторых обстоятельств, о которых с тех пор почему-то забыл»36, он отправил обратно небольшую часть изначального отряда для выполнения задачи, о которой офицер в своих мемуарах не сообщает. Когда маленький отряд (одна рота 52-го сикхского полка пограничных войск, в котором Лайон когда-то служил в Индии и который по чистой случайности оказался в Мосуле) проходил через горный проход Гелли (или Гули) Мизурка, он попал в засаду. В результате стычки было убито большое количество
30 Lyon W.A. Op. cit. P. 68.
31 Нынешний город Амеди в провинции Дохук в Иракском Курдистане.
32 Укрепленное помещение для торговцев и путешественников. Служившие в Месопотамии британские офицеры часто выбирали сераи местом своего проживания и работы.
33 Lyon W.A. Op. cit. P. 68.
34 Племя барвари и сейчас проживает в одноименном регионе (Барвари-Бала) вблизи от иракско-турецкой границы. По соседству с ними находилось ассирийское селение Лизен (в нынешнем районе Чукурджа турецкой провинции Хаккяри), где проживали представители ассирийского племени тияри. Ассирийцы-тияри из этого поселения враждовали с курдами-барвари «сколько себя помнят» (Personalities: Mosul, Arbil, Kirkuk, Suleimani and Frontiers. Note on Mosul Town. Baghdad, 1923. P. 55-56).
35 Рашид-бег носил титул мир (курдский вариант слова амир) племени барвари и считался одной из влиятельнейших фигур Курдистана.
36 Lyon W.A. Op. cit. P. 69.
индийских солдат, а также весь офицерский состав37. Впоследствии с большей или меньшей точностью было установлено, что в ходе карательной операции была разрушена деревня Бамерни, что очень разозлило Хаджи Рашид-бега. В отместку за это он, первоначально дружественно настроенный к британцам38, лично возглавил засаду в проходе Гелли Мизурка. Впрочем, затем Хаджи Рашид отправил нескольких пленных индийских солдат в Дохук, не причинив им вреда; позднее, после разрушения его дома, он отправился в город Джолемерг (курдское название г. Хаккяри на востоке Анатолии), где не предпринимал никаких действий против британцев. В 1920 г. Хаджи Рашид-бег сдался британским властям и после краткосрочной ссылки в Мосуле снова вернулся на свою малую родину в Барвари-Бала, где оставался в качестве раиса39 с условием выплаты пятнадцати тысяч реалов ежегодно в рамках ильтизама40,41.
Вообще же 1919 г. для политических офицеров в Месопотамии, особенно в Курдистане, был тяжелым и беспокойным.42 Несмотря на свой опыт, приобретенный среди бедуинов Аравии и Месопотамии, полковник Личман плохо справлялся с работой политического офицера, отвечающего за весь Мосульский вилайет (хотя, пожалуй, кроме майора Сона43 мало кто мог похвастаться успешной работой
37 Ibidem.
38 Хаджи Рашид-бег лично встретил первую карательную колонну (52 сикхский полк) и ее командира генерала Найтингейла и предоставил провиант для дальнейшего продвижения солдат. Personalities: Mosul, Arbil, Kirkuk, Suleimani and Frontiers. Note on Mosul Town. Baghdad, 1923. P. 82.
39 Общий термин для обозначения человека, занимающего руководящую должность в какой-либо административной или иной структуре.
40 Ильтизам - откупная система, распространенная на территории бывшей Османской империи в XV-XIX вв. Официально в Османской империи ильтизам был отменен в 1856 г. Фактически, и в ХХ в. в системе британской военной администрации в Месопотамии 1918-1921 гг. феномен ильтизама продолжал существовать.
41 Personalities: Mosul, Arbil, Kirkuk, Suleimani and Frontiers. Note on Mosul Town. Baghdad, 1923. P. 82.
42 Несомненно, главным событием этого и следующего года историки отмечают восстание Махмуда Барзинджи, который не захотел мириться с положением подчиненного под управлением майора Сона, служившего в Сулеймании. В период отсутствия последнего шейх Махмуд провозгласил себя королем Курдистана. Данное событие хорошо изучено в отечественной и зарубежной историографии, и его подробное изложение не представляет здесь для нас интереса.
43 Илай Бэнистер Сон (1881-1923) считается одним из основателей британской курдологии. Наиболее известен своей работой «To Mesopotamia and Kurdistan in Disguise»: в ней он описывает свое путешествие из Стамбула в Багдад, которое он совершил инкогнито, выдавая себя за иранца. В 1919-1921 гг. служил политическим офицеров в Сулеймании (т. е. фактически контролировал Махмуда Барзинджи), заменив на этом посту Ноэля. Как и последний, являлся приверженцем если не независимости, то максимальной автономии для северо-восточных районов Месо-
в этом регионе). Уилсон лично отмечал качества и способности Личмана: «Из примерно сотни политических офицеров, бывших в распоряжении [Экспедиционного] Корпуса [в Месопотамии], Личман был наиболее выдающейся фигурой в глазах арабов, Сон - в глазах курдов и Ноэль - в глазах персов. Из этих троих выжил только Ноэль»44. Показательно, что, хотя Уилсон отличает их среди всех политических офицеров в Месопотамии, все трое в конечном счете оказались в Мосульском вилайете как самом сложном регионе страны. Личман в итоге был отправлен служить «куда-то на Евфрат»45, а его место занял майор Билл, имевший большой опыт работы с племенами в Северо-Западной Индии (территория нынешнего Пакистана). Его опыт, однако, не помог ему в ноябре 1919 г., во время его визита к вождю племени пишдер Бабакр-аге и вождю племени зибари Фарис-аге. Во время разговора «что-то показалось обидным Бабакр-аге, и ночью он задумал убить их (Билла и капитана Скотта, помощника политического офицера в округе Акра в ливе Арбиль - здесь и далее прим. автора). Следующим утром (2 ноября) они со своими людьми в сопровождении младшего брата Ахмада Барзани46 (вождя сосденего племени барзан) выехали из деревни, и были убиты»47. Данное событие повлекло за собой восстание племен - сурчи, барзан, гоян, зибар и др. - в округе Акра к востоку от Арбиля. В прочем, один из главных виновников, Бабакр-ага вскоре перешел на сторону британцев. Так же поступили и другие вожди, участвовавшие в мятеже племен округа Акра48. Важно отметить, что
потамии. После поражения первого восстания Барзинджи летом 1919 г. напрямую управлял округом Сулеймании. После Каирской конференции, когда идея курдской независимости была отброшена, Сон оставил службу в Месопотамии. Несмотря на то что многие отмечали его как довольно жесткого администратора, он был известен тем, что поощрял преподавание курдского языка в школах и использование его в прессе. Вообще Сон занимал особое место в когорте британских служащих в Курдистане, среди которых далеко не все знали арабский, не говоря уже о курдских наречиях. Сон же являлся автором работ по истории и грамматике курдского диалекта курманджи, а также составил сборник "A Short Antology of Gorani Poetry" -антологию поэзии на курдском диалекте горани. Также, в отличие от большинства политических офицеров, Сон не являлся кадровым военным.
44 Wilson A.T. Op. cit. P. 31.
45 Lyon W.A. Op. cit. P. 70.
46 Братом Ахмада Барзани оказался прославившийся в последствии Мустафа Барзани. Сам Ахмад Барзани отличался «значительным религиозным авторитетом во всем Центральном Курдистане, но не отличался ни интеллектом, ни политическими способностями (ЛазаревМ.С. Указ. соч. С. 73)». Вместе с тем, по мнению британцев, «хорошо было известно, что он был наполовину безумен. Hay W.R. Two Years in Iraqi Kurdistan: Experiences of a Political Officer (1918-1920). L., 1921. P. 180-181».
47 Hay W.R. Op. cit. P. 181.
48 См.: Лазарев М.С. Указ. соч. С. 75.
карательные операции британских войск в курдских районах были менее интенсивными и результативными, чем, скажем, в остальной Месопотамии49. Больших результатов британцы добивались при помощи пол итико-дипломатического воздействия на отдельных вождей.
Несмотря на то что первое восстание Махмуда Барзинджи (второе началось в конце 1922 г.), считается центральным событием курдского национально-освободительного движения, а Сулеймания не без оснований называлась «центром курдского национализма», выступления курдских вождей не носили централизованного и скоординированного характера50. Выступления отдельных вождей предпринимались исключительно исходя по личным соображениям этих вождей. В то же время, не справлявшиеся с управлением вилайетом британцы были рады установить такую форму правления
49 Например, в подавлении восстания 1920 г. было задействовано больше войск, чем во всей месопотамской кампании в 1914-1918 гг.
50 Помимо шейха Махмуда своей борьбой против новых хозяев Иракского Курдистана прославился вождь племени шеккак, проживавшего в районе границ нынешних Турции, Ирана и Ирака, Исмаил-ага, известный под именем Симко (или Смитко). В конце Первой мировой войны Хакярийская область Анатолии, к югу от озер Ван и Урмия, оказались полем действия русских войск. Османские власти в связи с этим с большим недоверием относились к христианам, населявшим области востока Анатолии и севера Месопотамии. Помимо печально известного события, столетняя годовщина которого отмечается в этом году, известны случаи притеснения ассирийцев-христиан, чем неоднократно пользовались курды, часто присваивавшие себе их земли. Несмотря на революцию в России, в глазах местного населения - курдов и христиан-ассирийцев - русские являлись победителями наравне с британцами. Успехи русских войск и поддержка ими местных вызвали беспокойство многих курдских вождей. Если в Южном Курдистане Уилсон дал понять курдам Киркука, Сулеймании и других округов, что никаких попыток возместить христианам ущерб, понесенный ими от курдов, предприниматься не будет, то у курдов Центрального Курдистана такой гарантии не было. Симко, являвшийся самым влиятельным вождем Иранского Курдистана, решил проблему взаимоотношений с соседями-ассирийцами своими методами. Пригласив к себе их духовного лидера Маршимуна, Симко убил его, когда тот возвращался обратно. Это спровоцировало конфликт между ассирийцами и окружавшим их племенем шеккак и другими племенами. В связи с угрозой, ассирийцы вынуждены были искать убежища в подконтрольной британцам Месопотамии, где вместе со своими соплеменниками пополнили ряды леви - нерегулярных военных формирований британцев. Симко впоследствии сколотил «банду головорезов и дезертиров, занимавшихся только грабежом северо-западных районов Ирана... в итоге персидская армия во главе с русским генералом выдворила его из Персии». В дальнейшем Ноэль предполагал поставить его и влиятельного вождя анатолийских курдов - Сейдиа Таху - во главе Иракского Курдистана, однако, Симко впоследствии вернулся в Иран, где ему уже в 1930 г. был предложен в управление небольшой округ рядом с иракской границей. Получив данное назначение, Симко был убит как только появился во дворе штаб-квартиры губернатора, которого он должен был сменить. Лайон замечает по этому поводу, что «лучше бы он был пал жертвой мести ассирийцев». Lyon W.A. Op. cit. P. 110-113.
в Иракском Курдистане, которую им было установить легче всего -а именно поставить регион в подчинение правительству Багдада, так как даже с чисто военной точки зрения только это могло иметь смысл. Создание отдельного курдского автономного образования даже на подконтрольной территории Месопотамии было невозможным ввиду чрезвычайной сложности наладить более или менее эффективный административный механизм. Если говорить о создании такого государства в рамках территории, включавшей бы и Иранский Курдистан, и Турецкий Курдистан, то трудно даже представить сложности, с которыми могли бы столкнуться британские политики при управлении таким государством. Следует учитывать, что курды Ирака были в значительной степени подвержены влиянию пропаганды со стороны кемалистской Турции. Если бы на карте региона появилось независимое курдское государство, оно могло попасть в орбиту турецкого влияния, а не британского, что могло бы привести к крайне негативным результатам для британской политики в Месопотамии в целом: Иракский Курдистан, при своей географической и этнической обособленности, был сильнее связан с долиной Тигра и Евфрата, чем, например, Афганистан был связан с Британской Индией. Уместно провести некоторую параллель между двумя регионами, оказавшимися в разное время под британским правлением, с географической или, если угодно, геостартегической точки зрения. Как и Афганистан, так и Курдистан как бы «примыкали» к британским владениям в регионе с севера или с северо-запада. И Афганистан, и Курдистан оказывались между сферами влияния соперничавших друг с другом государств: Афганистан был «буферной зоной» между Британской империей и Россией, Курдистан же оказался между Турцией и управляемой англичанами Месопотамией, причем влияние Турции на Ближнем Востоке было несопоставимым с влиянием Российской империи, а затем Советской России в Средней Азии. Однако Афганистан мог играть роль «буферной зоны» в силу своей географической изолированности от Южной Азии - фактически, единственной дорогой из Афганистана в Британскую Индию был Хайберский проход (даже в наши дни существует только две автомагистрали, пересекающие границу между Афганистаном и Пакистаном). Территория Иракского Курдистана более доступна для проникновения извне и, скорее, играла роль транзитного коридора или связующего звена между Малой Азией, северной частью Иранского нагорья и Месопотамией. Если бы Иракский Курдистан оказался бы в «неправильных руках», правители Месопотамии не могли отгородиться от него, как это могли сделать англичане в Британской Индии в стремлении защитить «жемчужину короны»
от угрозы с севера. Также географическая значимость Курдистана для британской короны выражалась в наличии потенциальных нефтяных месторождений на данной территории. Данный фактор во многом определил будущее не только Иракского Курдистана, но и Месопотамии в целом, однако, это является темой для отдельного исследования.
Список источников и литературы
Источники
Bell, G.L. Review of the Civil Administration of Mesopotamia. His Majesty's Stationery
Office. London, 1920. Hay, W. R. Two Years in Iraqi Kurdistan: Experiences of a Political Officer (1918-1920).
Sidgwick & Jackson. London, 1921. Lyon W. A. Kurds, Britons and Arabs: The Memoir of Col. W. A. Lyon in Kurdistan,
1918-1945. I. B. Tauris Publishers. L.; N. Y., 2001. Personalities: Mosul, Arbil, Kirkuk, Suleimani and Frontiers. Note on Mosul Town. Baghdad, 1923.
Soane, E.B. To Mesopotamia and Kurdistan in Disguise. L., 1926. Wilson A.T. Mesopotmia 1917-1920: A Clash of Loyalties. L., 1931.
Литература
Лазарев М.С. Империализм и курдский вопрос (1891-1917). М., 1972. Федченко А.Ф. Ирак в борьбе за независимость (1917-1969). М., 1970. Bruinessen M. van. The Qadiriyya and the lineages of Qadiri shaykhs among the Kurds // The Qadiriyya Order [Journal of the History of Sufism, special issue. Vol. 1-2]. Istanbul, 2000. P. 131-149. Dundar F. Status Quo: The British Use of Statistics in the Iraqi Kurdistan Question
(1919-1932). Brandeis University. Waltham, 2012. Qetinsaya G. Ottoman Administration of Iraq. 1890-1908. L.; N. Y., 2006. McDowall D. A Modern History of the Kurds. N. Y., 2007.
Townsend J. Proconsul to the Middle East: Sir Percy Cox and the End of Empire. L.; N. Y., 2010.
References
Bell G.L. Review of the Civil Administration of Mesopotamia. L., 1920. Hay W.R. Two Years in Ira.qi Kurdistan: Experiences of a Political Officer (1918-1920). L., 1921.
Lyon W.A. Kurds, Britons and Arabs: The Memoir of Col. W.A. Lyon in Kurdistan,
1918-1945. L.; N. Y., 2001. Personalities: Mosul, Arbil, Kirkuk, Suleimani and Frontiers. Note on Mosul Town. Baghdad, 1923.
Soane E.B. To Mesopotamia and Kurdistan in Disguise. L., 1926. Wilson A.T. Mesopotmia 1917-1920: A Clash of Loyalties. L., 1931.
Fedchenko A.F. Irak v bor'be za nezavisimost' (1917-1969) (Iraq Struggling for Independence). M., 1970.
Bruinessen M. van. The Qadiriyya and the lineages of Qadiri shaykhs among the Kurds // The Qadiriyya Order [Journal of the History of Sufism, special issue. Vol. 1-2]. Istanbul, 2000. P. 131-149. Dundar F. Status Quo: The British Use of Statistics in the Iraqi Kurdistan Question
(1919-1932). Waltham, 2012. £etinsaya G. Ottoman Administration of Iraq. 1890-1908. L.; N. Y., 2006. Lazarev, M.S. Imperializm i kurdskii vopros (1891-1917) (Imperialism and the Kurdish
Question (1891-1917)). M., 1972. McDowall D. A Modern History of the Kurds. N. Y., 2007.
Townsend J. Proconsul to the Middle East: Sir Percy Cox and the End of Empire. L.; N. Y., 2010.
Сведения об авторе: Бреховских Андрей Андреевич, аспирант кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: [email protected]
About the author: Brekhovskikh Andrey Andreyevich, PhD student of the Department of Near and Middle Eastern History, Institute of Asian and African Studies, M.V. Lomonosov Moscow State University. E-mail: [email protected]
