CC BY
40
- деформирование курсом экономических реформ социальной стратификации общества, придание ей криминального характера;
- усиливание криминальным характером дифференциации растущей имущественной поляризации общества;
- невозможность стимулировать трудовую и деловую активность основной массы экономически активного населения современным уровнем доходов;
- сохранение в России слоя населения, который можно назвать потенциальным ресурсом среднего класса. Пока социально-экономические приоритеты, характерные для «классического» среднего класса, можно наблюдать в России лишь в верхних слоях социальной иерархии.
Как показали расчеты, с 1995 по 2005 гг. трансформация социально-профессиональной стратификации отражает следующие устойчивые тенденции профессиональной структуризации занятости.
1. Выделились «группы риска» - профессиональные группы, в которых уровень безработицы превышает средний показатель. К ним относятся:
• среди профессий преимущественно умственного труда - инженерно-технические работники, научные работники, специалисты сельского хозяйства;
• в категории профессий индустриального труда -рабочие машиностроения и металлообработки, текстильщики, швейники и другие категории работников легкой промышленности.
2. Основная масса безработных (85%) сосредоточена в относительно небольшом числе укрупненных профессиональных групп.
3. Наметился процесс стратификации профессиональной занятости с выделением новых рыночных профессий, на которые существует повышенный спрос на рынке труда при ощущаемом иногда дефиците традици -онных профессий, спрос на которые стабилизировался.
4. В результате снижения в экономически активном и занятом населении доли работников физического труда (занятых трудом индустриального типа) при одновременном повышении удельного веса работников умственного труда, а также рабочих, занятых в сфере обслуживания населения, качественные характеристики структуры занятости не улучшились, а, наоборот, ухудшились.
5. За последние 15 лет влияние профессионального фактора в процессе структурирования социально-экономической стратификации постоянно ослабевает и постепенно сходит на нет.
1 См.: Голенкова З.Т. Динамика социоструктурной трансформации в России // Социологические исследования. 1998. № 10. С. 77 - 84.
2 Буртин Ю. Выход из кризиса: инвентаризация иллюзий // Октябрь. 1997. № 8. С. 164, 174 - 175.
3 См.: Руткевич М.Н. Трансформация социальной структуры российского общества // Социологические исследования. 2004. № 12.
4 См.: Страны ОЭСР. Стат. спр. ОЭСР, 2000. С. 40 - 41.
УДК 94(470)
ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННОГО КАПИТАЛА РОССИИ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ДУМСКОЙ МОНАРХИИ (1905 - 1907 гг.)
В ХХ в. Россия вступила со значительными экономическими достижениями. «Темпы роста царской экономики, - по наблюдению американского экономиста П. Грегори, - были относительно высоки с точки зрения мировых стандартов конца XIX - начала XX вв. Россия принадлежала к группе стран с наиболее быстро развивающейся экономикой, таких как США, Япония и Швеция»1.
Несмотря на это, стремительно развивающийся российский капитализм имел ярко выраженные специфические особенности, поскольку развивался в недрах системы, сохранившей пережитки крепостничества. Если передовые промышленные страны Запада динамично продвигались по пути современного капиталистического производства с его новейшими для того времени технологиями, накоплением и совершенствованием демократических традиций гражданского общества, то Россия мучительно искала цивилизационный баланс между новым и старым мирами. Груз средневековой политической системы, сильнейшие пережитки крепостничества и сословных отношений в социальной сфере, общая экономическая отсталость, особенно в аграрном секторе, убогая бытовая культура, консервация общины и уравнительно-общинной ментальности подавляющего большинства народа, связанного тесными узами с деревней, - все это определяло общий цивилизационный облик страны, влияло на общественные отно-
С.А. Голубев,
доктор юридических наук, кафедра истории российской государственности, Российская академия государственной службы при Президенте РФ
ВЕСТНИК. 2006. № 14(3)
шения, отношения власти и общества и межсословные отношения.
Еще одной особенностью развития российского капитализма в начале ХХ в. было постоянное вмешательство в этот процесс государства. С одной стороны, оно всемерно способствовало индустриальному развитию страны, развитию ее банковской системы и железнодорожного строительства, а с другой - вводило разного рода регламентирующие правила, ограничивало свободу частного предпринимательства, содействовало сохранению архаичных пережитков в сфере индустрии.
Трудности, с которыми сталкивались российские предприниматели, не были секретом для правящей элиты. Так, еще в феврале 1900 г. С.Ю. Витте, министр финансов, в сфере компетенции которого было и курирование торговли и промышленности, в докладе императору Николаю II отмечал: «Весьма значительными затруднениями обставлена предпринимательская деятельность русских капиталистов. Наше промышлен-но-торговое законодательство, а также практика административных учреждений, центральных и местных, устанавливалась в то время, когда промышленность едва зарождалась, выражаясь в единичных предприятиях»2. Ситуация еще больше усугубилась, когда «промышленность под влиянием требований жизни начала развиваться в более широких размерах и такие неупорядоченные и взаимно несогласованные отношения администрации к частным предпринимателям стали очень чувствительным тормозом».
Важно отметить, что на рубеже XIX - XX вв. произошли качественные изменения финансового состояния представителей торгово-промышленного капитала по сравнению с традиционно благополучным на протяжении длительного времени положением большинства российского дворянства. Если последние после отмены крепостного права в силу разных причин последовательно утрачивали свое материальное благополучие, то представители капитала, прежде всего крупного, поступательно наращивали свое финансовое состояние. При этом они в силу существовавшего законодательства начисто были лишены возможности хоть как-то участвовать в государственном управлении: все посты на государственной и военной службе могли занимать представители стремительно терявшего свои позиции дворянского сословия. Таким образом, место в обществе и возможности влиять на государственную политику абсолютно не соответствовали экономической мощи российского капитала. Если раньше разбогатевшие купцы и предприниматели в силу своей аполитичности мирились с этим, стараясь лишь правдами и неправдами «попасть в дворяне», то пришедшее им на рубеже веков поколение «молодых» капиталистов придерживалось других взглядов. Оно были убеждено, что наступивший ХХ в. должен стать веком «третьего сословия», которому пора занять подобающее место в государственном управлении и на законных основаниях влиять на выработку политики, благоприятной для развития предпринимательства. Именно это обстоятельство, усугубленное кризисом, переживаемым российским обществом в начале ХХ в., подтолкнуло предпринимателей к столь далекой от их профессиональ-
ной деятельности сфере, какой была политика. Их профессиональным и политическим кредо стал «бур-жуазизм» - система взглядов, в основе которой лежали вера в неисчерпаемые творческие способности своего класса, неприятие изжившей себя самодержавной монархии и либерально-патерналистское отношение к народным низам, которых российские «капитаны индустрии» пытались привлечь на свою сторону3.
Молодые представители российского капитала, получившие добротное образование и не понаслышке знакомые с демократическими ценностями буржуазной Европы, в своих политических пристрастиях все более смещались в сторону либеральной оппозиции по отношению к пережившему себя самодержавию, которому, по их представлениям, следовало перейти к западноевропейским конституционно-монархическим формам правления. Именно с этими взглядами молодые российские коммерсанты в начале ХХ в. пришли в политику. Заметим, что им пришлось осваивать совершенно новое для себя поприще: ни опыта государственного управления, ни опыта политической деятельности у них не было.
Нельзя забывать и о том, что в политической области Россия была сравнительно юной страной. В стране, где сохранялась многоукладная экономика, не завершился процесс капиталистической индустриализации, еще на закончилась переплавка классов-сословий в социальные страты буржуазного общества, лишь зарождались элементы гражданского общества и правового государства, вполне закономерно возникли десятки, если не сотни, политических партий и организаций, каждая из которых стремилась найти свою социальную «полочку», отражала многообразие альтернатив общественного развития4.
Общая численность политических партий после манифеста 17 октября 1905 г. насчитывала более 1505, что, скорее, свидетельствовало не о политической зрелости, а о политической раздробленности и большом разнообразии профессиональных, национальных и социальных интересов в обществе. Это стало определяющей причиной того, что интересы российских предпринимателей не представляла какая-то одна политическая партия, напротив, они рассредоточились в соответствии со своими политическими пристрастиями по многим партийным образованиям, которые не только не выступали единым фронтом, но и (подчас) вступали в открытое противостояние и даже борьбу.
Начало политической биографии для многих российских предпринимателей, в том числе тех, кто впоследствии определял их политическую направленность (это А .И. Гучков, А.И. Коновалов, С.Т. Морозов, П.П. Ря-бушинский и др.), пришлось на 1905 г., когда в результате поражения России в Русско-японской войне и обострения внутреннего кризиса представители капитала впервые подали голос в пользу изменения существовавшего тогда строя.
Сохранились интересные сведения о том, как торгово-промышленные круги относились к готовившемуся народному представительству и своему участию в нем. В конце мая 1905 г. на имя министра финансов поступила докладная записка от представителей промышленности об их участии в Государственной Думе.
Еще в марте депутация промышленников, избранная на московском съезде представителей, посетила министра внутренних дел и ходатайствовала о привлечении представителей промышленности к участию в работе комиссии, разрабатывавшей положение о выборах народных представителей во исполнение рескрипта 18 февраля 1905 г. Министр признал, что промышленность нуждается в специальном представительстве, и обещал депутатам привлечь их к участию в разработке избирательного закона.
Однако разработка проекта о Думе велась в обстановке строгой секретности без привлечения общественности. Обеспокоенные таким положением дел предприниматели высказали министру соображения о том, что «при проектируемой системе выборов, приуроченной к территориальным административным единицам и центру, определенной на основании земского положения 1864 г., только случайные представители промышленности могут попасть в Государственную Думу, в то время как промышленность как таковая вовсе не будет представлена». По их мнению, необходимо было включение в Государственную Думу представителей промышленности «для выработки правильной экономической политики, выработки широких хозяйственных реформ, решения рабочего вопроса». Кроме того, они считали, что «интересы промышленности даже при системе всеобщей равной подачи голосов были бы лучше представлены, чем при проектируемой»6.
Налицо было явное желание российских промышленников принять участие не только в работе будущего народного представительства, но и в подготовке такого избирательного закона, который позволил бы обеспечить решение этой задачи. Однако на этом этапе их чаяниям не суждено было сбыться.
Одна из причин этого нам видится в том, что крупная торгово-промышленная буржуазия царской России в конце XIX в. в политическом отношении была совершенно не организована. Существовавшие многочисленные отраслевые и районные предпринимательские объединения (биржевые комитеты, комитеты торговли и мануфактуры, советы съездов и пр.) преследовали иные цели и задачи. В своей повседневной деятельности они были далеки от активной политической жизни, занимаясь обсуждением и разрешением конкретных вопросов экономики, развития своей отрасли промышленности или своего района.
Напомним, что по случаю восшествия на российский престол Николая II даже представители дворянства выразили в приветственных адресах робкие надежды на привлечение выборных с мест к делам внутреннего управления. Российские же предприниматели оказались неспособными даже на такой робкий шаг и ограничились выражением верноподданнических чувств7.
Пробуждение и активное включение российской буржуазии в политическую жизнь страны пришлись на период Первой русской революции 1905 - 1907 гг. Казалось бы, российские предприниматели наконец поняли, что участие в работе всероссийского представительного органа позволит им не только участвовать в выработке государственной политики в сфере промыш-
ленности, но и занять достойное и соответствующее их имущественному положению место в обществе. Неслучайно уже в ходе подготовки выборов в Булыгинс-кую думу московские промышленники активно пытались добиться увеличения определенного им законом представительства в Государственной Думе.
Так, из представления московского городского го -ловы на имя московского градоначальника от 30 сентября 1905 г. узнаем, что Московская городская дума возбудила ходатайство об увеличении числа членов Государственной Думы от Москвы вместо предполагавшихся 4 до 5 человек. Гласные городской думы мотивировали свое заявление арифметическими расчетами и соотношением числа жителей и депутатов от города в Санкт-Петербурге и Москве. Хотя речь шла об увеличении представительства от Москвы всего на 1 человека, вопрос был поставлен категорично, и «ввиду столь значительного уменьшения числа членов Государственной Думы от г. Москвы Московская городская дума постановила ходатайствовать об исправлении этой неравномерности».
Схожие настроения высказывали и гласные Симбирской городской думы. На заседании 7 октября 1905 г. при обсуждении вопроса о представительстве от городов в Государственную Думу было заявлено, что «городское население Европейской России представлено в Государственной Думе в 2 раза меньше, чем следовало бы по процентному отношению городских обитателей и сельских». Учитывая, что при перевесе числа городских избирателей только в Московской и Владимирской губерниях и неплохих позициях их в Екате-ринославской, Курляндской и Ярославской губерниях можно надеяться, что «только в этих пяти губерниях городское население проведет своих кандидатов в Думу, во всех же остальных губерниях выборщики от городского населения в таком меньшинстве по сравнению с двумя остальными группами, что для них нет никакой надежды провести своих кандидатов». Таким образом, «из общего числа 51 губерний городское население только 20 пошлет своих представителей в Государственную Думу, остальная же 31 губерния будет не представлена, и нужды жителей городов этих губерний останутся неизвестными народному собранию». Исходя из этого, гласные сформулировали свои предложения власти: ввиду того что «торгово-промыш -ленная деятельность, скопленная в городах, получает все большее значение в общегосударственной жизни, допустить по 1 представителю от всех губернских городов, не имеющих еще права на посылку таковых».
В целом нельзя не заметить резкого возрастания политической активности предпринимательских кругов в связи с появлением в обществе сведений о намерении власти ввести представительный строй в Рос -сии. Неслучайно вскоре после опубликования проекта «Учреждение Государственной Думы» в Москве был созван торгово-промышленный съезд, основным назначением которого была выработка тактики в условиях выборов в представительное учреждение.
4 июля съезд начал свою работу в здании Московской биржи на Ильинке. К съехавшимся представителям 38 провинциальных биржевых обществ обратился с речью В.И. Ковалевский, бывший товарищ мини-
стра финансов, ставший во главе уральских горнозаводчиков. Наметив широкую программу вопросов для обсуждения, он в первую очередь выделил из них вопрос «о необходимости введения в России конституционного строя».
Предприниматели впервые пошли наперекор власти. Вопреки запрещению проведения съезда они собрались в особняке П.П. Рябушинского и приняли решения, которые свидетельствовали об их новом политическом качестве. Так, в резолюции съезда прямо говорилось о том, что «русские торговцы и промышленники, не видя в существующем государственном порядке должной гарантии для своего имущества, для своей нормальной деятельности и даже для своей жизни, не могут не объединиться на политической программе с целью содействовать установлению в России прочного правопорядка и спокойного течения гражданской и экономической жизни». Они призывали верховную власть начать необходимые реформы, даровать стране законодательную Думу - аналог европейских парламентов. При этом они решительно высказывались за недопустимость использования для достижения этих целей революционных методов. Это было первое открытое высказывание предпринимателей о политической системе Империи.
Последствия не заставили себя ждать. Уже на следующий день работа съезда была прекращена властью, а здание биржи опечатано. Однако промышленники продолжили свою работу в особняке П .П. Рябушинского , признанного лидера московских предпринимателей. Предприниматели со всей определенностью высказались о совещательном характере народ -ного представительства. «Всякий проект государственного переустройства России, - говорилось в принятой резолюции, - основанный на принципе не законодательного, а законосовещательного органа народного представительства, не внесет желанного успокоения в народную жизнь». Тем не менее они не стали отказываться от участия в выборах в законосовещательную Думу «в надежде, что выбранные депутаты озаботятся скорейшей реорганизацией народного представительства».
На наш взгляд, весьма показательно, что в вопросе о характере созываемого народного представительства в среде предпринимателей не было единства. Часть из них, которую возглавлял глава московского Биржевого комитета А.А. Найденов, одобрили законосовещательный статус Государственной Думы. Другая часть высказалась решительно против. В конце июля 1905 г. в «Русских ведомостях» было опубликовано письмо, подписанное 15 фабрикантами. Возражая против позиции А.А. Найденова и его соратников, они заявили, что со всей определенностью высказываются за законодательную Думу, «боясь, чтобы постановление не было принято русским обществом как признак того, что... сословие единодушно держится подобных взглядов».
Как видим, уже на этом этапе между предпринимателями двух столиц (Москвы и Санкт-Петербурга) обозначилась разница в подходах к вопросу о правовом статусе будущего представительного учреждения. Настроения москвичей были боле радикальными. Пред-
приниматели же северной столицы в значительной части предпочли ограничить свои притязания к власти после манифеста 6 августа 1905 г., провозгласившего учреждение законосовещательной Государственной Думы. Полагая, что этим можно ограничиться, они переориентировались на представительное объединение, ограниченное экономическими задачами. Таким объединением стал Союз промышленных и торговых предприятий Российской империи. Его организаторы полагали, что Союз должен был не только объединять и согласовывать действия российских предпринимателей, но и стать выразителем наиболее общих потребностей развития промышленности и торговли.
В результате на съезде Союза (12 -14 января 1906 г.) было заявлено, что «основной идеей Союза является объединение русской промышленности и торговли независимо от политических убеждений их представителей». Эта идея, упрочившаяся в результате всех попыток выработать единую политическую платформу торгово-промышленной буржуазии, стала отныне руководящей во всех последующих попытках организации предпринимателей во всероссийском масштабе8.
Однако такой позиции придерживались далеко не все представители торгово-промышленного класса. Были и сторонники активного участия именно в политической жизни российского общества. Новым толчком для активизации политической активности этой части российских предпринимателей стало опубликование манифеста 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка». Они восторженно приветствовали решение власти о даровании демократических свобод и наделении Государственной Думы законодательным статусом, часть из них с головой ушла в политическую жизнь.
В дореволюционной России наиболее крупными центрами сосредоточения предпринимателей, кроме Санкт-Петербурга, были Москва и Нижний Новгород. Причем именно в «Москве купеческой» и Нижнем Новгороде («кармане России») чаще всего озвучивались политические притязания русских предпринимателей. «Утро России» в этой связи писало, что когда Москва и Нижний Новгород «говорят в один тон и одним и тем же голосом, то. это уже голос России и на всю Россию»9.
Из всего спектра политических партий, которые начали оформляться после манифеста 17октября, наиболее близкими российским предпринимателям были октябристы и черносотенные партии. Причем первым больше симпатизировала их наиболее состоятельная часть, торгово-промышленная элита, к которой относились потомственные почетные граждане и состоятельные купцы, к последним - предприниматели из крестьян и мещан.
Как покажет дальнейшее развитие событий, партия октябристов окажется наиболее близкой большей части российской торгово-промышленной буржуазии. Отчасти это было обусловлено авторитетом ее основателей и лидеров: П.А. Гейдена, А .И. Гучкова, М.В. Род-зянко, Н.А. Хомякова, Д .Н. Шипова и других, отчасти -достаточно умеренными и устраивавшими многих программными положениями.
Октябристы выступали за установление в России конституционно-монархического строя на основе Манифеста 17 октября 1905 г., сохранение за монархом титула «самодержца», двухпалатное народное представительство, введение демократических свобод (совести, слова, печати, собраний, союзов) и гражданского равенства без различия пола, национальности и вероисповедания.
Партия Народной свободы (кадетская) пользовалась меньшей поддержкой, да и то в основном среди среднего звена предпринимателей. Подтверждением этого служат следующие данные: свыше 80% выборных Московского и Нижегородского биржевых обществ выбрали списки Союза 17 октября. К кадетам не примкнул никто из них ни в Москве, ни в Нижнем Новгороде. Основная часть выборных московского купеческого сословия и московских городских гласных (свыше 50%) также была ориентирована на октябристов.
Исключением из общей картины были предприниматели, имевшие опыт земских гласных. Только в Москве 50 - 70% таких гласных были сторонниками кадетов. Наиболее заметными фигурами среди них были М.В. Сабашников, М.В. Челноков и др.
Такое сдержанное отношение российских предпринимателей к кадетской партии не было случайным. Программные положения конституционных демократов, в которых партия классифицировалась как «внеклассовое движение, соответствующее традиционному настроению русской интеллигенции», не были им до конца понятны и казались слишком левыми. Несмотря на то что процесс оформления кадетской партии был весьма динамичным и опережал схожие процессы в других политических кругах, в том числе октябристов, предприниматели не торопились вставать под их знамена.
Важной особенностью политического процесса осени 1905 г. стало возникновение нескольких региональных партий буржуазии. Ведущими среди них были Про-гресси вно-экономическая, Умеренно-прогрессивная, Торгово-промышленная, Всероссийский торгово-промышленный союз и Партия правового порядка10. Хотя все эти организации были ориентированы на представителей промышленности и торговли, их политические установки заметно различались.
Самой левой среди них была Умеренно-прогрессивная партия во главе с П.П. Рябушинским и С.И. Четвериковым. Программа этой партии была близка кадетской, однако по ряду вопросов были принципиальные расхождения. Касались они и рабочего вопроса. Даже «левые» предприниматели не видели возможности установления восьмичасового рабочего дня, иначе, считали они, российские предприятия не смогут выдержать иностранной конкуренции. Остальные партии придерживались более правых взглядов. Хотя между ними было больше сходства, чем различий, объединиться на единой платформе им не удалось.
Это не замедлило сказаться на ходе и результатах предвыборной борьбы российских предпринимателей в ходе избирательной кампании в Государственную Думу. Согласно сведениям «Об агитационной деятельности политических партий, союзов и внепартийных комитетов по выборам народных представителей в Госу-
дарственную Думу»,сосредоточенных в материалах комиссии под председательством графа В.А. Дмитрие-ва-Мамонова11, активность их партий в ходе выборов заметно уступала кадетской партии, которая одержала абсолютную победу в 22 регионах, разделила победу с представителями других политических сил еще в 14. Результат октябристов был 1 и 14 соответственно.
Партия правового порядка сумела победить только в Архангельской губернии, буквально вырвав ее у кадетов, и разделила успех с ними же в Херсонской губернии. Поддержка крестьянских депутатов обеспечила победу Партии правового порядка совместно с октябристами в Полтавской губернии.
Еще более скромными были успехи на выборах Торгово-промышленной партии. Ей удалось добиться поддержки (наряду с другими партиями) только в Костромской и Московской губерниях, причем в Костромской области активность этой партии была самой высокой. Члены партии были разосланы по всем фабрикам, чайным и питейным заведениям, где устраивали импровизированные митинги и снабжали избирателей прокламациями. Предвыборные блоки этой партии с октябристами в Тамбовской, Херсонской и Ярославской губерниях ожидаемого результата не дали.
Даже там, где партии торгово-промышленного капитала смогли объединиться на общей платформе, успех на выборах был не всегда гарантирован. Так, в ходе избирательной кампании в Казанской губернии образовался предвыборный блок, основой которого были октябристы. В блок вошли Партия правового порядка, Торгово-промышленная партия, Партия свободомыслящих. Однако победа досталась кадетам, которых поддержало мусульманское население. Значительная часть мусульман Казани вошла в эту партию ввиду принятия Санкт-Петербургским съездом мусульман резолюции о необходимости примкнуть к партии кадетов как наиболее гарантирующей национальные и религиозные права всем мусульманам.
Помимо того что кадеты оказались лучше теоретически и организационно подготовленными к борьбе за голоса избирателей, добиться сколько-нибудь существенных результатов партиям буржуазии помешали разобщенность и амбиции лидеров. В результате они провели в Первую Государственную Думу всего 16 своих представителей из 448, абсолютное большинство из которых были октябристами.
Результаты выборов в Первую Думу, оказавшиеся весьма неутешительными для предпринимательских кругов, не замедлили сказаться на их политических организациях. Значительная часть из них прекратили свое существование, их сторонники примкнули к октябристам, которые на время стали единственными выразителями интересов предпринимателей на кон-сервативно-либерал ьной платформе.
Буржуазия разочаровалась в перспективах получить достаточное влияние в российском парламенте, выступая только от собственного лица. «Фабриканты не верят в возможность проведения в Государственную Думу представителей промышленности при настоящем избирательном законе», - заявил в печати ли -дер Прогрессивной экономической партии железо-
заводчик М.Н. Триполитов. По этой причине практически сошли на нет такие партии, как Прогрессивно-экономическая, Торгово-промышленная, Умеренно-прогрессивная.
К октябристам примкнули и многие московские предприниматели, ранее группировавшиеся вокруг П.П. Рябушинского. Но этот союз оказался недолговечным. Уже в ходе работы Первой Государственной Думы сторонники умеренно-либеральных взглядов, недовольные проправительственным курсом «Союза 17 октября», предпочли объединиться в самостоятельную партию - Партию мирного обновления. Название партии должно было подчеркнуть отрицательное отношение к насилию как «слева», со стороны радикальных партий, так и «справа», со стороны черносотенцев.
Политические взгляды мирнообновленцев можно характеризовать как умеренно-конституционные. Они были сторонниками конституционной монархии с набором демократических свобод, распространения местного самоуправления на всей территории страны, программой по рабочему, аграрному вопросам и в сфере народного просвещения. После того как в октябре 1906 г. руководство партии (П.А. Гейден, Н.Н. Львов, М.А. Стахович, Д .Н. Шипов) выступило с воззванием к единению всех прогрессивных сил для совместной борьбы против всяких нарушений конституционных начал, к ним примкнули представители делового мира Москвы во главе с А .С. Вишняковым, П.П. Рябушинс-ким и С.И. Четвериковым. Это стало заметной попыткой объединения усилий умеренно-либеральных земцев и конституционно настроенных предпринимателей.
Казалось бы, эта партия, довольно серьезно заявив о себе (организации партии, помимо столиц, были в 12 крупных городах: Киеве, Одессе, Смоленске и др.), могла рассчитывать на поддержку избирателей на выборах во Вторую Государственную Думу. Однако события развивались по иному сценарию. Сторонники Партии мирного обновления отказались от самостоятельного выступления на выборах и отдали свои голоса октябристам и кадетам. В результате из лидеров в Думу прошел только М.А. Стахович, а победившие на выборах 3 мирнообновленца вошли во фракцию беспартийных. При этом, несмотря на плачевный исход выборов для Партии мирного обновления на этом этапе, она не прекратила своего существования и продолжала бороться за представительство в Думе.
Правительство, возглавляемое П.А. Столыпиным, прилагало отчаянные усилия, чтобы повлиять на состав депутатского корпуса. С этой целью развернулась кампания по легализации политических партий, поддерживавших курс правительства (до этого момента все политические партии, действовавшие в России, не были легализованы). В результате все партии были произвольно разделены на законные и незаконные.
Легализованными оказались партии типа «Союз 17 октября» и «Союз русского народа». Другие, включая партию «Народной свободы» (кадетов), выдвигавшие в своих программах задачу изменения существовавшего строя, и даже Партию мирного обновления (на первых порах)12, оказались нелегализованными,
что позволило правительству начать активную борьбу с ними. Специальным циркуляром от 18 ноября 1906 г. государственным чиновникам и вольнонаемным служащим, работающим в правительственных учреждениях, запрещалось участие в политических партиях, обществах и союзах противоправительственного направления. Кроме того, только легализованным партиям разрешалось свободно вести агитацию и использовать печатную продукцию в ходе предвыборной кампании13. Ясно, что это ставило их в исключительное положение по сравнению с остальными политическими силами. Это (наряду с другими причинами) предопределило относительно слабые позиции российских предпринимателей во Второй Государственной Думе.
К числу других причин можно отнести то, что представители российского бизнеса, как и на выборах в Первую Думу, не сумели договориться между собой и найти общие позиции, которые позволили бы им объединить организационные и финансовые усилия в борьбе за голоса российских избирателей. Пожалуй, только партия октябристов, объединявшая в себе представителей крупного капитала, извлечет из этого серьезные уроки и сумеет не только усилить свои позиции в российском парламенте, но и сохранить их до 1917 г., когда Дума прекратит свое существование. Несомненным доказательством этого является то, что начиная с Третьей Думы председателями ее будут представители именно этой партии: А.И. Гучков, В.М. Род -зянко и Н .А. Хомяков.
1 Цит. по: Россия в начале ХХ в. М., 2002. С. 170.
2 Доклад С.Ю. Витте Николаю II о необходимости согласованной политики в области промышленности («О положении нашей промышленности»). Февраль 1900 г. // Судьбы России. Доклады и записки государственных деятелей императорам о проблемах экономического развития страны (вторая половина XIX в.). СПб., 1999. С. 356.
3 См.: Петров Ю.А. Династия Рябушинских. М., 1997. С. 69.
4 Подр. см.: Политическая история России в партиях и лицах. М., 1993. С. 3.
5 См.: Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX вв. Энциклопедия. М., 1996.
6 РГИА, ф. 1544, т. 16, д. 1, л. 341 - 342.
7 Подр. см.: Лаверычев В.Я. По ту сторону баррикад. М., 1967. С. 17.
8 См.: Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия в 1904 - 1914 гг. Л., 1987. С. 84.
9 Селезнев Ф.А. Политические предпочтения буржуазии Москвы и Нижнего Новгорода в 1906 - 1907 гг. // Отечественная история. 2006. № 1. С. 43.
10 См.: Первая революция в России. Взгляд через столетие. М., 2005. С. 567.
11 На момент составления отчета сведения были обобщены по 57 губерниям и областям.
12 Только после личного обращения лидера партии графа П.А. Гейдена к премьер-министру П.А. Столыпину последовало узаконивание партии.
13 См.: Брянчанинов А.Н. Междодумье: Сб. мат для характеристики политического положения перед созывом Второй Думы. СПб., 1907. С. 38 - 39.
