CC BY
34
Социальный состав переселенцев был неоднороден - крестьяне, мещане, отставные солдаты, зажиточные арендаторы, крупные скотопромышленники. Говоря об этническом составе переселенцев, следует отметить, что до 1830-х гг украинцы практически не принимали активного участия в заселении Ставрополья. Но с 1840-х гг поток украинских переселенцев стал играть здесь значительную роль. Статистика того времени не разделяет русских и украинцев, поэтому определить численность каждого из этих народов в отдельности, как правило, не уда -ется. Но, судя по переписи населения 1897 г., где идет распределение по родному языку, на территории Ставропольской губернии к концу XIX в. сложился следующий этнический состав: оседлые жители губернии составляли 91,97% всего населения, в том числе великорусы -55,25%, малороссы - 36,62% и белорусы - 0,10%16.
В начале XX в. темпы миграционного движения на Северный Кавказ оказались гораздо более скромными, так как земли Ставрополья и Терской области были уже давно розданы ранее прибывшим новоселам либо принадлежали казачеству. Тем не менее в 1901 - 1916 гг. в Терской области поселились 160 тыс. человек.
Таким образом, во второй половине XVIII в. в связи с активизацией российской политики на Северном Кавказе усиливается и русская колонизация здесь. Миграция и высокий естественный прирост способствовали формированию ядра русского населения в регионе. Это был сложный и многогранный процесс, осуществлявшийся разнообразными по составу социальными группами, наиболее многочисленными из которых были казачество и казенное крестьянство. Вслед за казачеством и одновременно с ним на землях Центрального Предкавказья крестьянство служило закрепляющим материалом политического господства Российского государства, участвуя в широком экономическом освоении региона. При этом народная колонизация превосходила масштабы правительственной. Мощное миграционное движение способствовало формированию в исследуемом регионе русской этнической территории, которая охватывала собой предгорные районы Ставропольской губернии и
север Терской области. Если в начале XVIII в. на Северном Кавказе еще почти не было русских и украинцев, в начале XX в. они уже преобладали в регионе (41,7% и 29,8% соответственно).
1 См.: Кабузан В.М. Население Северного Кавказа в XIX -XX вв.: Этностатистическое исследование. СПб., 1996. С. 43.
2 См.: Савченко Д.И. Терское казачество в истории присоединения Северного Кавказа к России (XVI - XIX вв.). Пятигорск, 2005. С. 38.
3 См.: Невская Т.А. Формирование славянского населения Ставрополья (XIX - начало^ вв.) // Проблемы аграрного развития Северного Кавказа в XIX - начале XX вв. Краснодар, 1987. С. 49.
4 См.: Утверждение русского владычества на Кавказе. Тифлис , 1901. Т. 12. С. 287.
5 СМ.: ЦГА РСО-Алания, ф. 13, оп. 1, д. 580, лл. 68 - 69, 74 об., 75.
6 См.: Максимов Е.Д. Терское казачье войско. Владикавказ, 1890. С. 32.
7 См.: Писарев С. Трехсотлетие Терского казачьего войска. 1577 - 1877. Владикавказ, 1881. С. 43.
8 См.: Востриков П.А. Станица Наурская // СМОМПК. Тифлис , 1904. Вып. 33. С. 108.
9 См.: Сборник сведений о Терской области. Владикавказ, 1878. Вып. 1. С. 179.
10 См.: Терский календарь на 1899 г. Владикавказ, 1898. С. 13.
11 См.: Прозрителев Г.Н. Ставропольская губерния в историческом, хозяйственном и бытовом отношениях. Ставрополь, 1925. Ч. 2. С. 7.
12 См.: ЦГА КБР, ф. И-51, оп. 2, д. 14. Т. 2, л. 15.
13 См.: Фадеев А.В. Очерки экономического развития степного Предкавказья в дореформенный период. М., 1957. С. 52.
14 См.: Малахова Г.Н. Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в конце XVIII - XIX вв. Ростов-на-Дону, 2001. С. 93.
15 См.: Очерки истории Ставропольского края / Под ред. А. А. Коробейникова. Ставрополь, 1984. Т. 1. С. 220.
16 См.: Первая всеобщая перепись населения Российской империи. СПб., 1905. Т. 67. С. 5.
УДК 94(470)
РОССИЙСКИЙ БИЗНЕС В НАЧАЛЕ XX века: ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОЖИДАНИЯ
Процесс реформирования политической системы России до сих пор не завершен. Одной из причин, на наш взгляд, является то, что не все силы, участвующие в этом процессе, нашли в нем свое адекватное место. Так, представители российского бизнеса до сих пор окончательно не определились со своими политическими симпатиями и ориентирами.
Российскому бизнесу, по нашему мнению, сегодня сложно выстраивать отношения с властью без учета исторического опыта такого рода отношений, его критического осмысления и возможного использования.
Обратимся к событиям столетней давности.
На рубеже XIX - XX вв. бурно развивалась российская промышленность. Помимо объективных причин, обусловленных отменой крепостного права в 1861 г. и стремительным развитием производительных сил, в немалой степени этому содействовала политика верховной власти, которая всячес-
С.А. Голубев,
доктор юридических наук, соискатель кафедры истории российской государственности, РАГС
ВЕСТНИК 2007. № 16(2)
ки способствовала поощрению индустриального прогресса страны, стремившейся после унизительного поражения в Крымской войне (1853 - 1855) остаться в списке великих держав. С этой целью вводились протекционистские таможенные тарифы, создавалась необходимая транспортная и кредитная инфраструктура (сеть железных дорог и банковских учреждений).
При этом политика правительства в экономической области существенно не изменилась. Об этом свидетель -ствует, в частности, то, что управление промышленностью и торговлей по-прежнему не было выделено в самостоятельное ведомство и осуществлялось министром финансов. Кроме того, дворянско-чиновничий режим не собирался делиться правом контроля за экономической жизнью страны с носителями новых, буржуазных, отношений. Используя представителей делового мира в качестве экспертов, власть в то же время детально регламентировала условия и пределы частнопредпринимательской инициативы в экономической области. Это не могло устраивать российский бизнес.
Пробуждение и активное включение российской буржуазии в политическую жизнь страны пришлись на период Первой русской революции 1905 - 1907 гг. Казалось, российские предприниматели наконец поняли, что участие в работе всероссийского представительного органа не только позволит им участвовать в выработке государственной политики в сфере промышленности, но и занять достойное и соответствующее их имущественному положению место в обществе.
Характеризуя процесс политической консолидации представителей российского бизнеса того времени, следует сразу сказать, что протекал он весьма непросто. Уже на начальном этапе обнаружились существенные расхождения между предпринимателями двух столиц -Москвы и Петербурга. При этом предприниматели северной столицы были более однородны по составу, умереннее в своих политических притязаниях к власти, предпочитая договариваться с ней и довольствоваться любыми, даже незначительными, уступками. Да и как могло быть иначе, если в Северной Пальмире отряд предпринимателей представлял военно-промышленный комплекс, щедро подпитывавшийся банковскими кредитами и тесно связанный с верхами петербургской бюрократии. Этот сегмент народного хозяйства работал непосредственно на государство и мало зависел от рыночной конъюнктуры.
Иначе обстояло дело с московскими предпринимателями , где, как иронически отмечали современники, «промышленник сидел у себя в амбаре или на фабрике, как удельный князь в своем княжестве, фыркая на Петербург и обходясь без него»1.
Кроме того, они представляли собой достаточно разнородную массу, среди которых выделялись отдельные национальные и конфессиональные группы. Ведущая роль принадлежала русским, выходцам из купечества и крестьян, связанных главным образом с текстильным производством (это А.И. Гучков, А. И. Коновалов, бр. В.П. и П.П. Рябушинские и др.). Часто это были старообрядцы по вероисповеданию. Для аристократического Петербурга подчас «низкое» происхождение их московских коллег по бизнесу было своего рода преградой для объединения усилий в достижении общих целей. Позднее, на одном из заседаний III Государствен-
ной Думы, в адрес лидера фракции октябристов -А. И. Гучкова - из уст скандально известного Пуришке-вича прозвучат обвинения в «хлопчатобумажном патриотизме», будет содержаться намек на его неаристократические корни. В ответ на это А.И. Гучков с гордостью заявит: «Я не только сын купца, но и внук крестьянина, крестьянина, который из крепостных людей выбился в люди своим трудолюбием и своим упорством»2.
Прочные позиции в московском деловом мире занимали и так называемые московские немцы, выходцы из Германии, как правило лютеране, поселившиеся в Москве и занявшиеся здесь предпринимательством. Обособленную группу составляли предприниматели, придерживавшиеся иудейского вероисповедания, работавшие главным образом в банковско-кредитном секторе. Все эти группы сохраняли культурную автономию, языковую и конфессиональную идентификацию3. Не было у них единства и в политических взглядах.
Радикально настроенные московские предприниматели, среди которых заметно выделялись В.С. Барышев, А.И. Коновалов, ГА. Крестовников, бр. В.П. и П.П. Рябушинские, решили создать Торгово-промышленную партию в Москве и разработали проект программы. Из документа видно, что эти представители московского бизнеса и несколько десятков их сторонников твердо придерживались конституционных взглядов и выражали полную готовность всячески содействовать правительству в деле проведения в жизнь Манифеста 17 октября. В политической сфере они ратовали за введение гражданских прав населения. Необходимость создания партии предприниматели обосновывали необходимостью «содействия правительственной власти в деле успокоения страны и проведения в жизнь возвещенных новых основ»4.
Программа Торгово-промышленной партии тщатель -но избегала всего, что могло быть сочтено за популизм. Так, если другие партии предпринимателей обещали переход к бесплатному начальному образованию, Торгово-промышленная партия, ссылаясь на нехватку школьных зданий и учительского персонала, заявляла лишь о своем стремлении к этой цели.
Особая часть программного документа была посвящена проблемам укрепления российской государственности. В частности, указывая на необходимость реорганизации вооруженных сил, партия подчеркивала целесообразность расходов на эти цели, правда, исходя из состояния государственного бюджета и делая упор на сокращении непроизводительных расходов.
Петербургским предпринимателям был не по душе конституционный радикализм московских бизнесменов. Они инициировали создание Прогрессивной экономической партии, которая стала, по сути, детищем Петербургского общества заводчиков и фабрикантов5.
С этой целью в конце октября 1905 г в Санкт-Петербурге был созван съезд, на которых московских предпринимателей их коллеги из северной столицы даже не пригласили. На съезде звучали как призывы к объединению всех предпринимателей страны на общей платформе (от Д.А. Нератова), так и утверждения о настоя -тельной необходимости для предпринимателей организовать собственную партию умеренной ориентации (от М.Н. Триполитова). Последний предложил назвать ее прогрессивно-экономической, имея в виду как «отноше-
ние партии к вопросам политическим», так и общий характер партии, определявшийся спецификой ее членов, занимающихся главным образом экономическими вопросами.
Партию возглавляли крупные предприниматели, банкиры, фабриканты - М .Н. Триполитов, С.С. Хрулев и другие; ее членами стали А. А. Жуков, Э.Л. Нобель, Н. В. Смирнов, Я.И. Уткин. К программным положениям относились установление в России конституционной монархии, равенство всех граждан перед законом, политические свободы - слова, собраний, союзов, вероисповедания, передвижения.
Существенное внимание в программе этой партии было уделено вопросам экономическим и тем, что непосредственно затрагивали интересы российского капитала. К ним относились предоставление народному пред -ставительству права установления налогов, пошлин и сборов, свободы союзов, стачек (в случае их мирного характера) и собраний рабочим, устранение вмешатель -ства фабричной инспекции или иных административных органов в регулирование условий труда, распространение фабрично-заводского законодательства на все виды труда, развитие прямого прогрессивного налогообложения и постепенного понижения косвенных налогов. Особо оговаривалась необходимость «устранения казны» от «ведения конкурирующих с частной промышленностью предприятий промышленного характера»6.
В программе были обойдены наиболее острые вопросы, такие как установление восьмичасового рабочего дня, обязательства работодателей перед своими наемными рабочими. Одновременно четко оговаривалась необходимость реформирования налоговой системы, сохранения таможенного покровительства, с тем чтобы оно защищало российских производителей от экспансии зарубежных фирм, исключения передачи военных заказов за границу.
Средний слой петербургских предпринимателей, прежде всего оптовые и розничные торговцы, после обнародования Манифеста 17 октября объединились во Всероссийский торгово-промышленный союз. Инициатором его создания стал председатель петербургской купеческой управы, купец первой гильдии И.С. Крючков.
В программных документах Союза говорилось о необходимости законодательного утверждения гражданских свобод, при этом не выделялись свобода слова, собраний, союзов и печати ввиду низкой культуры основной массы населения страны. Одновременно в документах заявлялось о необходимости «широких реформ на началах права».
Еще одной партией, основанной в Санкт-Петербурге, стала Партия правового порядка. Ее основной костяк (наряду с чиновниками и лицами свободных профессий) составляли предприниматели. Ее возглавил круп -ный петербургский домовладелец А.А. Тарасов. В партии состояли такие представители крупной буржуазии, как председатель ряда крупных акционерных компаний М.И. Алтухов, директор Инзерского горнозаводского общества К.И. Белоусов, член Совета съездов промышленников и торговцев фабрикант ГГ Виссендорф и др.
Программа партии была выдержана в духе конституционного монархизма и содержала ряд положений, традиционных для умеренно-либеральных партий. К ним относились создание двухпалатного парламента,
причем вопрос о разграничении функций палат и монарха был обойден; введение политических свобод, равноправия граждан, расширение деятельности сферы органов местного самоуправления и т.д. Программа предусматривала также ряд мероприятий в сфере рабочего законодательства, а именно - свободы рабочих союзов, собраний и даже стачек и забастовок (правда с большими оговорками). В общей форме говорилось о важности сокращения рабочего дня на промыш -ленных предприятиях и введении обязательного страхования. Одновременно декларировались положения о необходимости политической стабильности и сильной государственной власти.
Наиболее крупной и авторитетной партией, в составе которой были и представители российского бизнеса, стал «Союз 17 октября». Эта партия представляла собой правый фланг российского либерализма и занимала промежуточное место между конституционными демократами (кадетами) и правыми радикалами. Она объединила ряд представителей либеральных земцев и крупной буржуазии. Идеологами и основателями партии стали бр. А.И. и Ф.И. Гучковы (А.И. Гучков впоследствии будет делегирован фракцией на пост председателя III Государственной Думы), патриарх земского движения, крупный землевладелец Д.Н. Шипов и др. В партию вош -ли представители как дворянско-землевладельческого, так и торгово-промышленного слоя. К ним добавились представители дворянской бюрократии.
Партия сумела создать свои отделения не только в столичных городах, но и в регионах. В 1905 - 1907 гг на местах действовало 260 отделов «Союза 17 октября», причем основная масса их возникла в период выборов в первую Государственную Думу. В 1906 г. в рядах ее насчитывалось около 80 тыс. членов. Наиболее крупными отделениями были Московское и Петербургское. Показательно, что под флагом октябризма предприниматели двух столиц сумели объединиться.
Октябристы выступали под лозунгом единой и неделимой России, за установление конституционно-монархического строя с сохранением за монархом титула «самодержец», двухпалатным народным представитель-ством, за введение демократических свобод (совести, слова, собраний, печати, союзов) и гражданского равенства без различия пола, национальности и вероисповедания. В аграрном разделе программы утверждалась необходимость уравнять крестьян в правах с другими гражданами, облегчить им выход из общины и закрепить землю в их полную собственность.
В сфере рабочего законодательства они высказывались за «свободу рабочих организаций, союзов и собраний на почве их экономических, профессиональных и культурных нужд», стачек «на экономической почве», учреждения примирительных камер для разрешения споров с работодателями, организацию государственного страхования рабочих и т.д. Помимо того, программа содержала требования введения бессословного независимого суда, расширения компетенции суда присяжных, а также принятия ряда мер в области экономики и финансов, народного образования, местного самоуправления и др. Как видим, программные положения октябристов были более чем сдержанными, по выражению одного из современников их было «порой трудно отличить от смиренного прошения».
Среди октябристов мы находим видных земских и общественных деятелей. Это кн. Н.С. Волконский, гр. П.А. Гейден, М.А. Стахович; столичные профессора, адвокаты, деятели науки и культуры - Л. Н. Бенуа, В. И. Герье, Ф.Н. Плевако, Н.С. Таганцев; издатели и журналисты - Н.Н. Перцов, А.А. Столыпин, Б.А. Суворин; крупнейшие представители торгово-промышленного мира и банковских структур - Н.С. Авдаков, А.Ф. Мухин, Э.Л. Нобель, бр. В.П. и П.П. Рябушинские, глава ювелирной фирмы К.Г. Фаберже.
Партия активно включилась в политическую жизнь страны уже на этапе выборов в I Государственную Думу Ей удалось выставить своих кандидатов в 42 регионах империи. Правда, успех на этом этапе сопутствовал главному политическому противнику октябристов - партии конституционных демократов. Согласно сведениям «Об агитационной деятельности политических партий, союзов и внепартийных комитетов по выборам народных представителей в Государственную Думу», сосредоточенных в материалах комиссии под председательством гр. В.А. Дмитриева-Мамонова, активность их партий в ходе выборов заметно уступала кадетской партии, которая одержала абсолютную победу в 22 регионах, разделила победу с представителями других политических сил еще в 14. Результат октябристов был 1 и 14 соответственно7.
И все же, несмотря на явный проигрыш октябристов на начальном этапе борьбы за голоса российских избирателей, эта партия, как покажет дальнейшее развитие событий, окажется наиболее близкой большей части российской торгово-промышленной буржуазии. Отчасти это было обусловлено авторитетом ее основателей и лидеров, отчасти - достаточно умеренными и устраивавшими многих программными положениями.
Партия Народной свободы (кадетская) пользовалась меньшей поддержкой, да и то в основном среди среднего звена предпринимателей. Подтверждением этому служат следующие данные: свыше 80% выборных Московского и Нижегородского биржевых обществ выбрали списки «Союза 17 октября». К кадетам не примкнул никто из них ни в Москве, ни в Нижнем Новгороде. Основная часть выборных московского купеческого сословия и московских городских гласных (свыше 50%) также была ориентирована на октябристов.
Исключением из общей картины были предприниматели , имевшие опыт земских гласных. Только в Москве 50 - 70% таких гласных были сторонниками кадетов. Наиболее заметными фигурами среди них были М.В. Сабашников , М.В. Челноков и др.
Такое сдержанное отношение российских предпринимателей к кадетской партии не было случайным. Программные положения конституционных демократов, в которых партия классифицировалась как «внеклассовое движение, соответствующее традиционному настроению русской интеллигенции», не были до конца понятны и казались левыми. Несмотря на то что процесс оформления кадетской партии был весьма динамичным и опережал схожие процессы в других политических кругах, в том числе октябристов, предприниматели не торопились вставать под их знамена.
Помимо того что кадеты оказались лучше теоретически и организационно подготовленными к борьбе за голоса избирателей, добиться сколько-нибудь существенных результатов партиям буржуазии помешала
разобщенность и амбиции лидеров. В результате они провели в I Государственную Думу всего 16 своих представителей из 448, абсолютное большинство из которых были октябристами.
Результаты выборов в I Думу, оказавшиеся весьма неутешительными для предпринимательских кругов, не замедлили сказаться на их политических организациях. Значительная часть из них прекратила свое существование, их сторонники примкнули к партии октябристов.
К октябристам перешли и многие московские предприниматели, ранее группировавшиеся вокруг П.П. Ря -бушинского. Но этот союз оказался недолговечным. Уже в ходе работы I Государственной Думы сторонники умеренно-либеральных взглядов, недовольные проправительственным курсом «Союза 17 октября», предпочли объединиться в самостоятельную партию - Партию мирного обновления. Название партии должно было подчеркнуть отрицательное отношение к насилию как «слева», со стороны радикальных партий, так и со стороны черносотенцев .
Политические взгляды мирнообновленцев можно характеризовать как умеренно-конституционные. Они были сторонниками конституционной монархии с набором демократических свобод, распространения местного самоуправления на всей территории страны, программы по рабочему, аграрному вопросам и в сфере народного просвещения. После того как в октябре 1906 г. руководство партии (П.А. Гейден, Н.Н. Львов, М.А. Стахович , Д.Н. Шипов) выступило с воззванием к единению всех прогрессивных сил для совместной борьбы против всяких нарушений конституционных начал, к ним примкнули представители делового мира Москвы во главе с А.С. Вишняковым, П.П. Рябушинским, С.И. Четвериковым. Это стало заметной попыткой объединения усилий умеренно-либеральных земцев и конституционно настроенных предпринимателей.
Такова общая характеристика политических настроений представителей российского бизнеса на начальном этапе российского парламентаризма. С ними они пришли в Государственную Думу
На наш взгляд, принципиальных разногласий в политических воззрениях российских предпринимателей было не так много, что позволяло, хотя бы теоретически, не исключать возможности их объединения в блоки и союзы для достижения более весомых результатов. Однако, как показало дальнейшее развитие событий, добиться этого удавалось далеко не всегда. Это, безусловно, способствовало распылению сил и ослаблению позиций в противостоянии с другими политическими силами. Единственной партией, постоянно наращивавшей свой политический потенциал, оказалась партия октябристов, лидеры которой начиная с осени 1907 г последовательно возглавляли и нижнюю палату парламента. Именно с деятельностью этой партии связаны попытки российского бизнеса законодательным путем решить проблемы, стоящие перед торговлей и промышленностью.
Следует заметить, что действовавшее торгово-промышленное законодательство давно перестало устраивать представителей делового мира. Его несовершенство понимали и представители правящей элиты. Так, С.Ю. Витте, еще будучи министром финансов, в чьем ведении находились вопросы промышленности, со всей определенностью говорил о необходимости развития
торгово-промышленного законодательства «в связи с изменяющимися нуждами текущей жизни». Он признавал, что действовавшее законодательство, разработанное в своей основе еще в начале XIX в., не отвечает современным требованиям. Между тем «в торгово-промышленном деле возникли новые юридические и общественные отношения, требующие законодательной нормировки». Он полагал, что центральное управление, ведающее нуждами торговли и промышленности (т.е. министерство финансов), должно взять на себя пересмотр всего действующего торгово-промышленного законодательства, предлагал спектр вопросов в торговле и промышленности, требующих первоочередного разрешения. В сфере торговли это поддержка внешней торговли, изменение ее характера и организации, стимулирование экспорта не сырья, а переработанных продуктов. Важными составными частями законодательной деятельности в сфере торговли должны были стать решение вопросов о реорганизации бирж, направленное на упорядочение торговых сделок; придание большей обеспеченности такой постановке котировок, которая давала бы стране верные цены на товары, пресекала бы спекуляцию и т.д.
Не менее важным направлением должно было стать оформление комиссионной деятельности, поскольку в действовавшем законодательстве отсутствовали строго определенные правила для комиссионной торговли.
Еще в феврале 1900 г С.Ю. Витте в докладе императору Николаю II отмечал: «Весьма значительными затруднениями обставлена предпринимательская деятельность и русских капиталистов. Наше промышлен-но-торговое законодательство, а также и практика административных учреждений, центральных и местных, устанавливаясь в то время, когда промышленность едва зарождалась, выражаясь в единичных предприятиях». Ситуация еще больше усугубилась, когда «промышленность, под влиянием требований жизни, начала развиваться в более широких размерах, такие неупорядоченные и взаимно несогласованные отношения администрации к частным предпринимателям стали очень чувствительным тормозом»8.
Сразу заметим, что общая тональность законодательных настроений октябристов, на платформе которых к тому времени объединились большинство представителей бизнеса, свидетельствуют об их намерении добиваться создания благоприятных условий и предпосылок для развития всех отраслей экономики, финансово-кредитной и налоговой сферы, которые в значительной степени совпадали со столыпинской программой системных преобразований России.
Пожалуй, самой значимой думской комиссией, от деятельности которой зависело исполнение чаяний российских предпринимателей, была финансовая. Неслучайно октябристы постарались не только провести в нее наиболее авторитетных своих представителей, но и возглавить ее. И это им вполне удалось. Пост председателя финансовой комиссии на протяжении всего срока полномочий III Думы последовательно занимали члены «Союза 17 октября», сначала М.М. Алексеенко - доктор финансового права, профессор, ректор Харьковского университета, затем - ГГ Лерхе, финансист, крупный чиновник Государственного банка, один из основателей октябристской партии, казначей его ЦК9. В этот период
активность работы комиссий была наивысшей - от 46 до 54 раз в сессию. В комиссию было внесено 372 законопроекта. Ее членами было сделано 307 докладов Общему собранию Думы.
Вопросами в сфере промышленности и торговли, требовавшими первоочередного разрешения, были пересмотр таможенного тарифа, принятие рабочих законов, решение вопроса об участии промышленности и торговли в местном налогообложении, пересмотр поряд -ка открытия торговых заведений, фабрик и многие другие, глубоко затрагивающие промышленность и торговлю. Отдельных законодательных усилий требовали меры по развитию производительных сил в стране. В целом можно говорить о том, что Дума отчасти сумела справиться с поставленной задачей, что способствовало подъему экономических сил страны и созданию более устойчивой торгово-промышленной политики.
Депутатам удалось провести законопроекты, направ -ленные на укрепление покровительственной по отношению к отечественной промышленности системы, а именно - о закрытии порто-франко на Дальнем Востоке, об отмене беспошлинного ввоза морских судов и целого ряда сельскохозяйственных машин и оборудования; узаконении мер поощрения сахарной и винокуренной промышленности.
Даже простое перечисление законопроектов, поддержанных депутатами, лоббировавшими интересы промышленности и торговли, и принятых III Государственной Думой, свидетельствует о серьезных намерениях представителей предпринимательских кругов решить с ее помощью наиболее важные для этой сферы экономики вопросы. Нельзя не сказать, что по поводу многих из них в нижней палате разворачивались нешуточные баталии, причем если в одних случаях это становилось следствием столкновения различных групп российского капитала, то в других - прямым отражением межпартийной борьбы.
В соответствии с действовавшими правилами депутаты могли самостоятельно (заручившись поддержкой не менее 30 голосов) инициировать внесение законопроектов. Этим правом они также активно пользовались. Однако далеко не все законопроекты в сфере промышленности и торговли, внесенные депутатами, получили поддержку как в самой Думе, так и, что было чаще, в верхней палате - Государственном совете. Назовем только некоторые из них - «О необращении средств Государственного казначейства в процентные бумаги и о непомещении сумм Государственного казначейства на текущие счета в частные банки»; «О главных основаниях и порядке установления сбора в пользу городов с грузов, привозимых в город и вывозимых из них по водным путям»; «Об изменении ст. 176 Устава о промышленности» (об изобретениях и усовершенствованиях в военной сфере); «О повышении ставок общего таможенного тарифа и некоторых специальных сборов для товаров и судов государств, не предоставляющих России право наиболее благоприятствующей державы»; «О предоставлении права учреждениям мелкого кредита выдавать ссуды за счет специальных капиталов на срок до 30 лет»; «О кооперативных товариществах и их союзах» и др.
Несмотря на то что многое из задуманного российским бизнесом в начале ХХ в. в политической, экономической, социальной сферах осталось нереализованным
(сказались отсутствие политического опыта, изменившиеся условия, начало Первой мировой войны) и что процесс демократических и экономических преобразований оказался прерван, не учитывать этот, пусть сравнительно небольшой, опыт отечественного предпринимательства было бы большой ошибкой.
Это важно, во-первых, для того, чтобы понять, что способен дать обществу этот социальный феномен -отечественные предприниматели, какими реальными -как позитивными, так и негативными - последствиями будет сопровождаться его самореализация. Во-вторых, знакомство с такого рода опытом позволит глубже уяснить такие важные сегодня проблемы, как, например, национальная ментальность и ее проявления в отношениях с практикой предпринимательства, общее и специфическое в истории российской коммерции в сравнении с западноевропейской и американской, суть национальных традиций в отношениях между трудом и капиталом, а также между капиталом и государством, национальный тип корпоративности российского предпринимательства, мера его способности реагировать на социальные и духовные запросы общества, политические процессы, происходящие в нем10. Это важно и для того, чтобы извлечь уроки из политического опыта российских предпринимателей начала XX в. При всем том, что прогрессивные предприниматели играли видную роль и в торгово-промышленных организациях, и в ряде политических партий, «словом» и «делом» вносили свой вклад в либерализм и социально-экономическое развитие страны11, им не удалось договориться между собой, собрать воедино близкие по экономическим, социальным и политическим ориентирам силы бизнеса, добиться политического объединения российских предпринимателей. Как знать, не здесь ли (наряду с другими причи-
нами ) кроется ответ на вопрос о том, почему Россия, оказавшись только в начале процесса модернизации политической и экономической систем, оказалась исключенной из этого процесса и была ввергнута в пучину кровавых событий русских революций.
1 Политические партии России: история и современность. М., 2000. С. 97.
2 Гучков А.И. Сб. речей в III Государственной Думе (1907 -1912). СПб., 1913. С. 87.
3 Подр. см.: Предпринимательство и городская культура в России. 1861 - 1914. М., 2002. С. 9.
4 Программы политических партий России. Конец XIX - начало XX вв. М., 1995. С. 397.
5 См.: Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1990. С. 283.
6 Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX в.: Энциклопедия. М., 1996. С. 484.
7 См.: Малышева О.Г. Думская монархия: рождение, становление, крах. Ч. 2. М., 2003. С. 25.
8 Доклад С.Ю. Витте Николаю II о необходимости согласованной политики в области промышленности («О положении нашей промышленности»). Февраль 1900 г. // Судьбы России: Доклады и записки государственных деятелей императорам о проблемах экономического развития страны (вторая половина XIX в.). СПб., 1999. С. 356.
9 См.: Государственная Дума России: Энциклопедия: В 2 т. 1906 - 2006. М., 2006. Т. 1. С. 17 - 18, 341.
10 См.: Предпринимательство и предприниматели России: От истоков до начала ХХ в. М., 1997. С. 3.
11 См.: Вишневски Э. Капитал и власть в России. Политическая деятельность прогрессивных предпринимателей в начале XX в. М., 2006. С. 301.
УДК 94(470)
ТОРГОВЛЯ КРЕСТЬЯН МОРДОВСКИХ СЕЛЕНИЙ
СИМБИРСКОЙ ГУБЕРНИИ В КОНЦЕ XVIII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX веков
Г.И. Григорьева,
Республика Мордовия
ВЕСТНИК 2007. № 16(2)
Симбирская губерния в конце XVIII - первой половине XIX вв. являлась одной из житниц России. Наличие плодородных почв, крупных сплавных рек: Волги и Суры - ставило ее в выгодное положение, поэтому закономерно, что торговля в уездах Симбирской губернии, особенно продажа хлеба на ярмарках в уездах, а затем и его вывоз из губернии, получила здесь широкое распространение.
В «Топографическом описании Симбирского наместничества», составленном в начале 1780-х гг Т.Г. Масленицким, отмечалось, что губерния снабжает хлебом другие губернии. Из Алатырского, Ардатовского, Курмыш-ского уездов хлеб отвозился для продажи на казенный винокуренный Люль-ский завод, располагавшийся в Алатырском уезде, где в это время ежегодно выкуривалось до 336 000 ведер вина, а зимним путем - в Нижний Новгород; из Котяковского и Карсунского уездов - также на частные винокуренные заводы, в том числе гр. Румянцевых в с. Чиберчино Котяковского уезда, и сурские пристани. Отсюда хлеб доставлялся по Суре и Волге в Нижний Новгород, Рыбинск, а также низовые города - Саратов, Царицын и Астрахань1.
Жители мордовских сел: Карсунского, Алатырского, Ардатовского - принимали участие в одной из самых крупных в России Карсунской ярмарке,
