CC BY
26
УДК 81'42
DOI10.24147/2413-6182.2022.9(3). 54 7-563
ISSN 2413-6182 eISSN 2658-4867
ПОЛЕВОЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КОММУНИКАТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ В СВЕТЕ КОНЦЕПЦИИ И.А. СТЕРНИНА
О.С. Иссерс
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского (Омск, Россия)
Аннотация: Рассматриваются принципы и модели описания коммуникативного поведения, разработанные И.А. Стерниным, выдающимся специалистом в области коммуникативных исследований. В основу концепции И.А. Стер-нина положен ряд принципов, которые могут использоваться для изучения специфики общения конкретного народа, группы или личности, а также для контрастивного анализа. И.А. Стернин предложил три модели описания коммуникативного поведения: ситуативную, аспектную и параметрическую. Комплексное применение указанных приемов продемонстрировано на примере двух исследований - полевого и экспериментального. В фокусе первого исследования находится коммуникативное поведение староверов, проживающих в современной Бразилии в условиях инокультурного окружения. Материал собран автором в полевой экспедиции методом опроса и включенного наблюдения. Рассматриваются особенности коммуникативного поведения, которые определяются, с одной стороны, конфессиональными нормами, а с другой - условиями проживания в инокультурной среде. В числе обсуждаемых проблем - тактики самоидентификации и самопрезентации, осмысление категории «свои - чужие», табуированные темы и др. Автор приходит к выводу, что в коммуникативном поведении преобладают не прямые, а косвенные способы выражения конфликтогенных интенций (смягченная критика, уход от оценки, эвфемизация). По отношению к доминирующему этносу эксплицируется установка на кооперативные взаимоотношения. Второе исследование проведено на материале анкетирования представителей двух национальных культур - американцев и русскоязычных студентов, обучающихся в США, но воспитанных в семьях эмигрантов из России. На основе анализа анкет был сделан ряд выводов о сходстве и отличиях американского и русского коммуникативного поведения в выбранных для изучения аспектах. Сделан вывод об актуальности исследовательских принципов и процедур, предложенных в концепции И.А. Стернина, для проведения полевых и экспериментальных исследований на разнообразном материале.
Ключевые слова: коммуникативное поведение, И.А. Стернин, модель описания коммуникативного поведения, староверы, методы коммуникативных исследований.
© О.С. Иссерс, 2022
Для цитирования:
Иссерс О.С. Полевое и экспериментальное исследования коммуникативного поведения в свете концепции И.А. Стернина // Коммуникативные исследования. 2022. Т. 9. № 3. С. 547-563. DOI: 10.24147/2413-6182.2022.9(3).547-563.
Сведения об авторе:
Иссерс Оксана Сергеевна, доктор филологических наук, профессор, декан факультета филологии и медиакоммуникации
ORCID: 0000-0003-4027-6346
Контактная информация:
Почтовый адрес: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: isserso@mail.ru
Финансирование:
Исследование проведено при финансовой поддержке гранта Санкт-Петербургского государственного университета (проект № 75254082 «Моделирование коммуникативного поведения жителей российского мегаполиса в социально-речевом и прагматическом аспектах с привлечением методов искусственного интеллекта»)
Дата поступления статьи: 01.07.2022
Дата рецензирования: 09.07.2022
Дата принятия в печать: 11.07.2022
1. Введение
Проблемы коммуникации и специфики национального коммуникативного поведения интересовали И.А. Стернина на протяжении всей его научной деятельности. Термин «коммуникативное поведение» был им впервые использован в 1989 г. в работе «О понятии коммуникативного поведения», опубликованной в Галле (ГДР] [Стернин 1989]. Там же в 1991 г. вышел «Очерк русского коммуникативного поведения», в котором автор представил методику системного описания коммуникативного поведения в рамках отдельной национальной культуры [Стернин 1991]. В основу концепции И.А. Стернина положен ряд принципов описания коммуникативного поведения народа, группы или личности, среди которых наибольшую значимость имеет принцип системности. Он реализуется в модели описания коммуникативного поведения, которая включает вербальный и невербальный компоненты, а также социальный символизм. Принцип контрастивности предполагает сравнение определенных признаков коммуникативного поведения народа или группы по выделенным параметрам и выявление национальной специфики той или иной коммуникативной культуры. Основываясь на этом подходе, И.А. Стернин провел ряд контрастивных исследований на материале сравнения, с одной стороны,
русского, а с другой стороны - финского, американского, английского, китайского, французского, немецкого и других типов коммуникативного поведения (об этом см.: [Стернин 2008: 127]]. В работах И.А. Стернина рассматриваются методы и приемы описания коммуникативного поведения представителей конкретной лингвокультуры, а также источники материала для изучения национального коммуникативного поведения [Стернин 2008: 116-125]. Особый интерес для нашего исследования представляет методика устного интервьюирования и модели описания коммуникативного поведения.
Как отмечает И.А. Стернин, методика интервьюирования наиболее эффективна при работе с инокультурными информантами, так как «ге-терокультурные информанты с трудом отвечают на вопросы об общении своего народа - нет привычки наблюдать за ним и тем более анализировать и вербализовать свои наблюдения. 0...> С гетерокультурными информантами эффективнее работать в форме беседы в малой группе, они часто уточняют и дополняют друг друга» [Стернин 2008: 121].
И.А. Стернин предложил три модели описания коммуникативного поведения: ситуативную, аспектную и параметрическую. Ситуативная модель предполагает описание коммуникативного поведения в рамках стандартных коммуникативных ситуаций. В аспектной модели фокус внимания задается выделенным исследователем априори аспектом. Параметрическая модель коммуникативного поведения дает возможность на основе заданной исследователем совокупности факторов, параметров и признаков описать поведение любого народа [Стернин 2008: 125]. Указанные подходы к описанию национально-культурной специфики коммуникации были использованы нами комплексно в исследованиях коммуникативного поведения староверов, проживающих в инокультурном окружении в Бразилии, и американского коммуникативного поведения.
2. Проблема описания национального коммуникативного поведения и коммуникативных норм
Нормы коммуникативного поведения являются важной регулятивной составляющей любой социальной группы. Они формируются в недрах национальной культуры, вынашиваются веками речевого общения и осмысляются в социуме в качестве наиболее приемлемых, образцовых [Матвеева 2007: 112]. Однако при их выявлении исследователь сталкивается с тем, что систематизация фактов, касающихся специфики коммуникации в конкретном социуме, оказывается на практике весьма проблематична. Научная традиция подобных описаний находится в стадии формирования, требуют совершенствования методы и приемы изучения коммуникативного поведения, которое оказывается в фокусе интереса различных наук (см.: [Стернин 1989; На^о^оп, ^еге, Tollefson 2004; Андреева 2005; Павленко, Таглин 2005; Стефаненко 2006; Мацумото 2008] и др.].
Изучение коммуникативного поведения наталкивается на значительные трудности, поскольку вопрос о единстве мышления и поведения конкретного социума относится к традиционно дискуссионным. Территориальная, этническая, конфессиональная, культурная дифференциация общества весьма велика, и выделить общие нормы, признаки, характеристики, черты оказывается весьма затруднительно (см.: [Стернин 1989, 1996; Белик 2001] и др.]. Описывать коммуникативное поведение народа сложно также потому, что оно проявляется в поступках и речи отдельных личностей, а их контакт с наблюдателем и исследователем во многом случаен. В то же время исследователи, не умаляя сложности проблемы, считают возможным получение достаточно обобщенного описания характера и поведения этнической группы, поскольку признают ее относительную гомогенность. Ее члены могут казаться очень непохожими друг на друга, но если сравнить их как группу, например, с группой другой национальности, то станет понятно, что определенные образцы поведения наиболее характерны для одних, в то время как иные - для других [Белик 2001; Андреева 2004; Martin, Nakayama 2004; Мацумото 2008].
Изучение речевого поведения в аспекте принятых в сообществе коммуникативных норм целесообразно начать с тех ситуаций взаимодействия, которые наиболее ярко репрезентируют этнический, этический, культурологический компоненты группового сознания. В этом случае продуктивной оказывается ситуативная модель описания, предложенная И.А. Стер-ниным. Описание типовых стратегий и тактик, маркированных по ситуативным параметрам, позволяет составить представление о специфике коммуникативного поведения рассматриваемой группы в целом.
В связи со сказанным анализ целесообразно сфокусировать на доминантных стратегиях коммуникативного поведения, поскольку именно доминантные черты, т. е. наиболее яркие, проявляющиеся в большинстве ситуаций общения членов изучаемого социума, могут быть выделены с достаточной достоверностью. Это может быть обнаружено по тематическому репертуару и коммуникативным табу, по специфике речевых актов, по соотношению эксплицитных и имплицитных компонентов, речевым стратегиям и т. д. (обзор исследований этих факторов см.: [Мацумото 2008]].
Ниже представлены два исследования, полевое и экспериментальное, базирующиеся на подходе и методах описания коммуникативного поведения, предложенных в концепции И.А. Стернина.
3. Изучение коммуникативного поведения староверов, проживающих в Бразилии
В социальной психологии и антропологии не раз отмечалась значимость этноса как стабильного сообщества, которое обеспечивает для индивида ценностно-ориентационную и защитную функции. Однако этнос -не единственная группа, принадлежность к которой индивидуум осознаёт как опору в жизни. Имеются социальные группы, которые лучше, чем со-
временные этносы, регулируют и упорядочивают жизнь и всю деятельность человека от рождения до смерти [Стефаненко 2006]. Культуры таких групп ориентированы на предков и традиции. Американский этнолог Маргарет Мид назвала их постфигуративными. По ее мнению, постфигуративная культура - «это такая культура, где каждое изменение протекает настолько медленно и незаметно, что деды, держа на руках новорожденных внуков, не могут представить для них никакого другого будущего, отличного от их собственного прошлого. 0...> Ответы на вопросы "Кто я? Какова суть моей жизни как представителя моей культуры? Как я должен говорить, двигаться, есть, спать, любить, зарабатывать на жизнь, встречать смерть?" - считаются предрешенными» [Мид 1988: 322-325].
В отличие от описанных выше, в других культурах (кофигуративных, по М. Мид] моделью поведения для людей оказывается поведение их современников. На примере анализа жизни иммигрантов М. Мид показывает, что новые условия проживания обусловливают новые методы воспитания. В этой ситуации референтными, значимыми для младшего поколения являются не взрослые, в том числе родители, а сверстники [Мид 1988: 342]. Но при этом разрыва поколений всё же не происходит, поскольку всегда остаются слои культуры, позволяющие человеку осознавать свою принадлежность к этнической, конфессиональной общности. Как отмечают исследователи, всё больше людей стремятся преодолеть оторванность от своих корней, склонны искать поддержку и защиту в стабильных ценностях предков [Росс, Нисбетт 1999: 326].
Перечисленные выше причины определяют исследовательский интерес к относительно закрытым сообществам, которые на протяжении столетий сохраняют не только язык, но и религию и обычаи предков, ориентируются на коммуникативные нормы, усвоенные «с молоком матери». Главным образом эти традиции поддерживаются в условиях внутрикуль-турной коммуникации, но они транслируются и в ситуациях межкультурного общения. К таким этнически и конфессионально ограниченным группам относятся русские староверы, пережившие ряд переселений с исторической родины и оказавшиеся в середине прошлого века в США, Австралии, Новой Зеландии, Латинской Америке (Бразилия, Аргентина, Уругвай, Боливия] [Русские старообрядцы 2008; Rownowa 2010; Ровнова 2022].
Старообрядцы Южной Америки, проживающие в Аргентине, Боливии, Бразилии и Уругвае, относятся к беспоповскому часовенному согласию. Они связаны тесными конфессиональными и родственными связями друг с другом, а также со старообрядцами Северной Америки и Австралии. Бразилия стала страной, принявшей наибольшее число старообрядцев-эмигрантов в конце 1940-х - 1950-х гг. (подробнее об истории их переселения см.: [Ровнова 2022: 26-28]].
В коммуникативном поведении староверов, проживающих в ино-культурном окружении, сохраняются традиции, сложившиеся под влия-
нием религиозной этики. Их изучение позволяет обнаружить не только свойственные данной культуре социальный опыт и историческую память, но и некодифицированные нормы речевого поведения.
3.1. Методика сбора и описания материала
Материалы исследования получены в ходе комплексной экспедиции «Язык, певческая культура, экономическая деятельность старообрядцев Южной Америки (Бразилия]», состоявшейся в 2010 г. при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)1. Проводилась ручная и магнитофонная запись бесед с информантами. Впоследствии выполнена паспортизация и частичная расшифровка с учетом поставленных задач.
Семейный уклад и языковая ситуация в старообрядческих общинах Южной Америки подробно описаны в работах О.Г. Ровновой ([Ровнова 2010, 2022] и др.]. Ею отмечены такие качества старообрядцев, как доброжелательность, приветливость, гостеприимство, искренность, что находит проявление и в общении с «чужими», несмотря на традиционную закрытость сообщества. «Что человек приехал - мы должны его принять всё равно: человек есть человек» (цит. по: [Ровнова 2022: 33]].
Немалый интерес в аспекте рассматриваемой проблематики представляют наблюдения за коммуникативным поведением лингвокультур-ной общности старообрядцев Горного Алтая [Никонова, Толстых, Куликова 2014]. Так, Л.И. Толстых анализирует нормы речевого поведения, закрепленные в пословицах и поговорках старообрядцев Уймонской долины: по ним можно судить о требованиях к речи, отношении народа к красноречию, об этических нормах общения, особенностях речевого поведения в определенных коммуникативных ситуациях и др. Исследователь отмечает, что в старообрядческой общине существуют общие правила коммуникативного поведения - вежливость, сдержанность, умеренность, -но помимо них есть особенности, характеризующие ту или иную лингво-культурную общность, что и отражается в системе паремий старообрядцев Уймонской долины. Так, по мнению Л.И. Толстых, особенностью их речевого поведения является то, что в нем нет жесткой системы правил. На это указывает наиболее распространенная форма пословиц - наставления [Никонова, Толстых, Куликова 2014: 60-62].
Коммуникативное поведение старообрядцев в условиях инокуль-турного окружения еще не было предметом научного осмысления.
В целях проведения направленного наблюдения по методике ситуативной модели И.А. Стернина был разработан опросный лист для интервьюирования информантов. Однако в ходе опроса исследователь нередко сталкивался с тем, что староверы не всегда благожелательно относятся к организованным по плану формализованным расспросам, что обусловлено закрытостью сообщества, настороженностью по отношению к
1 Использован материал первой публикации: [Иссерс 2012].
«ученым». Более эффективным в плане получения информации являлось непринужденное общение, когда актуальные для исследования вопросы были включены в разговор в рамках свободной беседы. Поэтому их последовательность, полнота ответов и формулировка варьировались. Тем не менее содержание беседы контролировалось исследователем в рамках поставленных задач. В частности, обсуждались следующие аспекты коммуникативного поведения: речевой этикет (обращения, контактоустанав-ливающие фразы, поведение в типовых этикетных ситуациях]; речевые табу, допустимость бранной лексики; тематические табу (применительно к разным группам - мужчинам, женщинам, детям]; речевые стратегии (убеждение, стимуляция поощрением / наказанием, утешение]; такт и тактичность (в частности, допустимость отрицательной оценки поведения детей, членов семьи, знакомых и «чужих»]; стратегия самопрезентации (самоназывание и др.]; способы выражения отрицательных / положительных эмоций; баланс между искренностью и тактом; экспликация в речи отношения к «чужим».
После окончания беседы исследователь заполнял опросный лист по памяти, контролируя себя по магнитофонным записям. При этом в интервью с конкретными информантами не все запланированные для обсуждения темы оказывались реализованными в силу ряда коммуникативных причин: разговоры имели разную продолжительность и ситуативную логику, информант мог уклониться от ответа, разговор на предложенную тему не вписывался в общее развитие диалога и т. д. Таким образом, репрезентативность выборки по каждому из пунктов может отличаться.
3.2. Результаты и обсуждение
Наибольший интерес в аспекте выявления коммуникативных особенностей представляют речевые стратегии и тактики в ситуациях коммуникативного риска. К ним относится поведение в конфликтогенных ситуациях (критика, обвинение и оправдание, оценка «чужих» через призму своей культуры и т. д.], которые наиболее ярко демонстрируют специфику коммуникативных норм исследуемой группы. Так, наблюдения показали, что в общении староверов с малознакомыми людьми (в частности, членами экспедиции], несмотря на закрытость старообрядцев, присутствует критика «своих» - в частности, близких и дальних родственников, единоверцев. Ее диапазон охватывает не только случаи негативно оцениваемого поведения в конкретных ситуациях, но и общие правила жизни:
• (О харбинцах] Они охотились большинство, а землю работать не любят. (С. И.]1
• Русские девушки невежливые, здесь их называют брутто - грубые, необразованные. (С. И., сравнивая русских и бразильских девушек.]
1 Здесь и далее данные об информантах представлены инициалами.
• (О сыне] Он стал миллионер. В Бога не верит, бразильянин стал.
Постов не держит, в молельню не ходит. Другой есть такой же......Со мной
проработал 4 года, а потом... поведенье маненько запутанно... С шурином обокрал казну. (С. И.]
• (О муже сестры] А он-то пьяница, выпивоха. (Ф. К.]
Однако критика своих допускается до определенного предела и может блокироваться самими участниками беседы: Ты что про сноху-то так! Грех же. (Ф. А.]
Концепт греха, являющийся одним из базовых в структуре сознания староверов, актуален и для оценки ситуации критики: Я не хочу говорить то, что нету. Что правда, то не грех. Неужели человек не имеет кредиту на слово? Нет надежды на этого человека. (П. И.]
Урегулирование конфликтной ситуации - межконфессионального брака (речь идет о браке сына с бразильской девушкой] - также основывается на фактах, а не на эмоциях, с явной установкой на поиски компромисса. Рассказывая об отношениях со снохами-бразильянками, информант замечает: Есть проблемы, но их как-нибудь утопчешь, уладишь. (К. Р.]
В характеристике коммуникативного поведения одной из задач являлось изучение стратегии самопрезентации членов старообрядческой общины. В этом плане интерес представляют женские речевые тактики, репрезентирующие заниженную самооценку:
• Живу-то как-то все с ошибками. (Е. И.]
• Такая я страшная была, такая рябая. (Ф. А.]
• Я вообще такая никчемушная... Никогда не умею ничо говорить, не помню. (Ф. А.]
К стратегии самопрезентации можно отнести частотную в коммуникативном поведении староверов самоиронию. В собранном материале она чаще была представлена в мужском речевом поведении:
• Я тоже такой фанатик... один из искателей. (С. И.]
• Я 6 лет азбуку учил, а внуки мои за один год. (Д. Р.]
• Я много девочек искал... Одних заденешь, других заденешь... У меня такой вкус характера. В разговоре тоже... я болтоязыкий <...> Что попало говорю. (К. Р.]
Дополнительную информацию о стратегии самопрезентации дают наблюдения за речевыми тактиками извинения - прямого и косвенного:
• Участники экспедиции - пожилой женщине - хозяйке: - А мы вам подарок привезли! (Дарят платок.]
- Да я его не заслужила. Стол не накрывала, не угощала. (Е. И.]
• (Хозяйка накрывает обильное угощение] - Извините, я готовить не умею. (Е. П.]
• (Хозяева задержались с обедом] - Мы сегодня вас иззаморим! (О. О.]
• Вы извините. Я плохо говорю по-русски. (Е. Н.]
• (О правильности речи] Я уже наверно спутался несколько раз. (И. К.]
В беседах со староверами обнаруживается осмысление принципов и правил общения применительно к передаче опыта родителей детям. Коммуникативные нормы поведения основаны на принципах вероучения и народной этики:
• (Детей обучают поведению за столом] Разговаривать за столом не должно, хохотать нельзя, ногами болтать нельзя. Это что беса качаете. (Ф. О.]
• Даже если он тебе ненавистен, обидеть нельзя. Обойтись по-человечески надо. (В. К.]
• Главное в разговоре - чтобы человечество было. (К. Р.]
Этика староверов не позволяет обсуждать чужие грехи, и это проявляется, в частности, в тактике ухода от оценки чужих проступков, например при обсуждении ситуации, когда муж ушел от жены: Как говорится в Писании, глубина морская. (О. О.]
Ссылка на Писание нередко является частным приемом убеждения и экспликации норм поведения, например о раннем замужестве: Если подходят, то не додержи, отдай. А если не подходят, то... Так в Писании сказано. (К. Р.]
Проживание староверов в инокультурном окружении в значительной степени определяет интерес к самоидентификации, которая обнаруживается как в прямых номинациях (я русский, у меня кровь русская, мы русские бразильяне, мы по-староверски], так и в косвенных приемах самоподачи: Я запустил политику, что я еду в Россию. Лично еду, своевольно, чтобы кормить хлебом русский народ. Я умею это делать... Это родина, это община моих отцов. У меня кровь русская. (Д. Р.]
Ключевыми для самоидентификации являются понятия крови, веры и языка:
• Русский человек, кровь русская. (К. Р.]
• Они ее (китаянку. - О. И.] окрестили по-своему. Она считается наша, русская. (Е. П.]
Сохранение русского языка в условиях мощного воздействия иноязычной культуры является важным фактором осознания идентичности старообрядцев [Ровнова 2022: 46-57]. Рефлексия по поводу значимости русского языка является неотъемлемой частью сознания староверов и проявляется как в их собственном выборе речевого кода, так и в регуляции поведения детей:
• Приедут со школы (внуки. - О. И.] и все по-бразильски. Только толкают языки. Я им: ну-ка, щас же по-русски. (К. Р.]
• Внучата говорят по-русски, я ни с кем не говорю по-бразильски. (Г. К.]
• Нам кажется <...> не должны все равно свой язык забывать. (И. К., ее муж.]
• - А с друзьями говорят по-русски? - Чаще по-бразильски. Их пуще затягивает тот язык. Перескочат, уже разговаривают по-бразильски. (Г. К.]
• Меня интересует пуще по-русски научиться. Я где услышу, что книжка русская, занимаю, читаю. (М. Р.]
Специфическая самоидентификация староверов проявляется в их рассуждениях о новой родине: Бразилия - самая свободная страна в мире. Мыслю по-русски, но я бразильянинуже давно. (Д. Р.]
Нормы межкультурного взаимодействия староверов с иными этносами нередко являются предметом их рефлексии: Если ты им на вред ни-чо не делал, то все с тобой разговаривают. Я люблю этот народ. В Боливии жил. С боливьянами тоже. Они все меня любили, и я с ними разговаривал, как с братьями. (К. Р.]
Агрессия на основе ксенофобии оценивается староверами как факт индивидуального, а не социального поведения: Бывает какой найдется, что скажет: цыганы идут или что... Здесь мы дома. А куда едем, там на нас смотрят, как на ворон. Просто на одежу смотрят. (Д. К.]
На этом коммуникативном фоне староверы, побывавшие в России, обращают внимание на речевую агрессию, свойственную, по их мнению, россиянам. Было записано несколько рассказов староверов, посетивших Россию за последние годы, в которых присутствует резко негативная оценка коммуникативного поведения русских. В данном случае, как и в описанных выше, исследователь получает материалы, которые могут быть базой для применения контрастивного принципа анализа коммуникативного поведения, в концепции И.А. Стернина. Например, о продавце киоска: У нас таких на цепи, как собак, держат, а здесь они торгуют. (Д. Р.]
Толерантность, свойственная коммуникации с «чужими», проявляется и в отношении веры. На вопрос о различиях их и православной веры последовал ответ: Тебе не понять - не спрашивай. Тебе объяснять, затронуть надо православных. А я не хочу никого разбирать. Бог разберет, как умрем. К Богу дорога одна, но разные тропинки. (С. И.]
Следует отметить, что использование метафор для смягчения нежелательного собеседнику ответа - распространенная тактика в речи староверов.
Анализ материалов позволяет определить тематический репертуар, типичный для непринужденного общения, а также полностью или частично табуированные темы. К последним можно отнести вопросы веры, секса, деторождения. В разговорах с детьми на тему деторождения, например, популярен миф о том, что детей ловят в речке, поэтому о помощи роженице говорят: Я ее ребенка ловила (т. е. участвовала в родовспоможении].
К сфере этических ограничений можно отнести эвфемизацию отдельных понятий - умственной отсталости, сексуальных отношений, полноты:
• У них сын такой, маленько потерянный (жест рукой у головы]. Недостача. (Ф. К.]
• Пожил тут и схлестнулся с этой бразилюхой... (К. Р.]
• (О пополневшей женщине] Хорошо справилась! (Ф. А.]
Таким образом, собранные материалы дают возможность определить особенности коммуникативного поведения староверов, которые имеют характер некодифицированных коммуникативных норм. К ним можно отнести типичные для женщин приемы самоподачи с заниженной самооценкой, косвенного упрека, смягченной критики, табуированные темы. Уточнены представления о речевом этикете и категории вежливости, свойственные староверам. Материал позволяет судить о репрезентации в речевом общении категории «свои - чужие» и толерантном отношении к представителям «титульной» нации. В то же время в семейной коммуникации в случаях межконфессиональных браков, как правило, наблюдается доминирование религиозных принципов жизни староверов. В условиях проживания в старообрядческой общине это проявляется в отказе инокультурного партнера от своей веры. С точки зрения сохранения социокультурной идентичности данного сообщества в окружении носителей другого языка и культуры данное положение выглядит вполне закономерным.
4. Сравнительное исследование американского и русского коммуникативного поведения методом анкетирования
Этнокультурная специфика коммуникативного поведения подтверждается многочисленными исследованиями И.А. Стернина. Контрастив-ное изучение коммуникации может осуществляться в нескольких аспектах. Наиболее разработанным является лингводидактический аспект, связанный с описанием различий в этикете, поведением в стандартных коммуникативных ситуациях, особенностями невербального общения [Chen, Starosta 1998; Dodd 1998; Samovar, Porter 2003; Martin, Nakayama 2004]. Однако интерес к различиям в коммуникативном поведении носителей отдельных лингвокультур этим не ограничивается. В задачи контрастив-ного эксперимента, проведенного в США в 2003-2004 гг., входило выявление следующих релевантных для контрастивного описания коммуникативного поведения представителей американской и русской культур аспектов: 1] тематика общения, в том числе тематические табу; 2] поведение в культурно значимых ситуациях (прием гостей, общение с иностранцами]; 3] возрастные и гендерные особенности коммуникации; 4] манера общения и речевой этикет.
4.1. Метод и материал
Разработка анкеты проходила в два этапа. На первом была сформирована фокус-группа, состоящая из 10 россиян, проживающих в США или приехавших в качестве студентов по обменным программам, и 10 американцев. С участниками этих групп обсуждались вопросы, касающиеся не-
которых особенностей коммуникативного поведения, актуальных для контрастивного исследования. Например:
• С незнакомыми людьми Вы обычно не говорите: о проблемах со здоровьем, личной жизни, о политике и т. д.?
• В общении с незнакомыми людьми (например в транспорте, супермаркете) принято или не принято сделать комплимент, заговорить с чужим ребенком, дать совет, сделать замечание и т. д.?
• О чем не принято просить: коллегу - подвезти до дома; дать на время попользоваться какой-то вещью; сделать что-то для Вас попутно (купить, оплатить)?
На основе бесед с информантами были сделаны общие наблюдения о стилях общения и обычаях каждой лингвокультуры.
На втором этапе на основе контрастивного анализа высказываний информантов о замеченных ими особенностях коммуникативного поведения представителей своей и чужой культуры была разработана анкета.
Анкета включала четыре аспекта, связанных с ситуациями общения и социальными нормами (приличиями]: 1) границы любопытства в общении с незнакомыми людьми; 2] общение знакомых людей; 3] учет возрастных и гендерных факторов в общении со знакомыми; 4] этикет и социальные нормы общения, в том числе в социальных сетях.
Анкета из 29 вопросов была предложена 60 англоговорящим студентам Государственного университета Штата Флорида (Florida State University], которые не имели прямого контакта с носителями русского языка и знакомства с русской культурой. Отборочные критерии: респонденты говорили по-английски и были воспитаны родителями-американцами, говорящими по-английски.
Вторая группа информантов была сформирована из русскоязычных молодых людей - студентов американских университетов и колледжей, говорящих по-английски, родившихся в России, воспитанных родителями, говорившими по-русски, что обусловливает их прямое знакомство с русской культурой и языком (46 человек]. В общей сложности были опрошены 106 информантов1.
4.2. Результаты и обсуждение
В качестве примера приведем группу вопросов, ориентированных на выявление границ тематической свободы и тематических табу. В каждой культуре существуют приемлемые и неприемлемые темы, особенно в общении с незнакомыми. В частности, есть несколько тем, неприемлемых в американской культуре: это финансовые вопросы (Сколько зарабатываешь?]; секс, расовые и религиозные вопросы. О собственных доходах американцы могут сказать: «Эта работа дает мне приличные деньги». За пределами офиса неуместны разговоры о работе, популярные у росси-
1 Первая публикация результатов исследования: [Halvorson, Issers, Tollefson 2004].
ян. У американцев, работающих в университетах, в кругу коллег неуместны фривольные анекдоты, обсуждение начальства, квалификации коллег, тем более персоналий студентов. Примеры вопросов, которые могут быть восприняты как неуместные, нарушающие границы прайвеси: Сколько Вы платите за дом? У Вас есть университетский диплом? Вы планируете завести детей? Какую религию Вы исповедуете?
В первой группе вопросов, нацеленных на выяснение границ любопытства в общении с незнакомыми людьми, студенты обеих групп дали почти одинаковые ответы. Однако вопросы, касающиеся этнической принадлежности, акцента, продемонстрировали различие между двумя культурами. В частности, вопрос: Откуда у вас такая фамилия / акцент? -представляется допустимым / приличным 85 % американцев и 50 % русских. Это объясняется, с одной стороны, особенностями формирования американской нации по принципу «плавильного котла», а с другой - возможной пресуппозицией вопроса в русскоязычной аудитории, где не редкость бытовой антисемитизм (Вы не русский? А не еврей ли Вы?).
На основе анализа анкет был сделан ряд выводов о сходстве и отличиях американского и русского коммуникативного поведения в выбранных для изучения аспектах (аспектная модель, по И.А. Стернину). Коммуникативные нормы в американской и российской лингвокультурах во многом оказались схожими. Однако обнаружено существенное различие между двумя культурами в следующих областях: а) русские реже, чем американцы, обсуждают свою этническую принадлежность в публичных ситуациях; б) русские более вежливы (осторожны), чем американцы, в ситуациях коммуникативного риска; в) русские более искренни в выражении мнений, чем их американские коллеги.
5. Заключение
Концепция И.А. Стернина, в которой предложены принципы и модели описания коммуникативного поведения, является актуальной для решения разнообразных задач изучения специфики общения представителей различных социальных групп и национальных культур, а также для анализа сходств и различий в коммуникативных культурах и стилях. Разработанные И.А. Стерниным исследовательские принципы и процедуры позволяют провести полевые и экспериментальные исследования на разнообразном материале и построить комплексное описание коммуникативного поведения отдельных социальных групп, народов и этносов.
Список литературы АндрееваГ.М. Психология социального познания. М.: Аспект Пресс, 2005. 301 с. Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Аспект Пресс, 2004. 208 с. Белик А.А. Культура и личность: Психологическая антропология. Этнопсихология. Психология религии. М.: УРСС, 2001. 378 с.
Иссерс О.С. Стратегии речевого поведения староверов Бразилии в аспекте конфессиональных и коммуникативно-этических норм // Вопросы культуры речи. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2012. С. 344-353.
Лич Э. Культура и коммуникация: Логика взаимосвязи символов. М.: Восточная литература, 2001. 141 с.
Матвеева Т.В. Коммуникативная стратегия влияния на собеседника в аспекте культуры речи // Вопросы культуры речи. М.: Наука, 2007. Вып. 9 / ред. А.Д. Шмелев. С. 110-126.
Мацумото Д. Человек, культура, психология. Удивительные загадки, исследования, открытия. СПб.: Прайм Еврознак, 2008. 688 с.
Мид М. Культура и мир детства: избр. произведения. М.: Наука, 1988. 429 с.
Никонова Т.Н., Толстых Л.И., Куликова Н.А. Коммуникативная культура старообрядцев Горного Алтая. Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2014. 104 с.
Павленко В.Н., Таглин С.А. Общая и прикладная этнопсихология. М.: Аспект Пресс, 2005. 483 с.
Ровнова О.Г. Старообрядцы Южной Америки: очерки истории, культуры, языка. 2-е изд. М: Издательский дом ЯСК, 2022. 608 с.
Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. Перспективы социальной психологии. М.: Аспект Пресс, 1999. 429 с.
Русские старообрядцы: язык, культура, история: сб. ст. к IV Междунар. съезду славистов / отв. ред. Л.Л. Касаткин. М.: Языки славянских культур, 2008. 608 с.
Стернин И.А. Теоретические и прикладные проблемы языкознания: избр. работы. Воронеж: Истоки, 2008. 595 с.
Стернин И.А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового сознания. М.: Наука, 1996. С. 97112.
Стернин И.А. Очерк русского коммуникативного поведения. Галле, 1991. 61 с.
Стернин И.А. О понятии коммуникативного поведения // Kommunikativ-funktionale Sprachbetrachtung. Halle, 1989. С. 279-282.
Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: учеб. для вузов. М.: Аспект Пресс, 2006. 184 с.
Chen G.M., Starosta W.J. Foundations of intercultural communication. Boston: Allyn and Bacon, 1998. 352 p.
Dodd C.H. Dynamics of intercultural communication. 5th ed. Boston, Massachusetts: McGraw Hill, 1998. 289 p.
Halvorson S., Issers O., Tollefson B. A Cross Cultural Study of American and Russian Proprieties in Communication // The National Communication Association Conference. Chicago, IL, 2004. P. 302-312.
Martin J.N., Nakayama T.K. Intercultural communication in contexts. 3rd ed. Boston: McGraw Hill, 2004. 434 p.
Rownowa O.G. "Poligloci mimo woli": sytuacja jçzykowa w gminach staroobrzçdow-cow Ameryki Poludniowej // Staroobrzçdowcy za granic^ / red. S. Grzybowski, M. Gluszkowski. Torun: Wydawnictwo Naukowe Uniwersytetu Mikolaja Koper-nika, 2010. S. 156-168.
Samovar L.A., Porter R.E. Intercultural communication: A reader. 10th ed. California: Wadsworth, 2003. 483 p.
References
Andreeva, G.M. (2005), Psikhologiya sotsial'nogo poznaniya [Psychology of social cognition], Moscow, Aspekt Press publ., 301 p. (in Russian).
Andreeva, G.M. (2004), Sotsial'naya psikhologiya [Social psychology], Moscow, Aspekt Press publ., 208 p. (in Russian).
Belik, A.A. (2001), Kul'tura i lichnost': Psikhologicheskaya antropologiya. Etnopsik-hologiya. Psikhologiya religii [Culture and personality: Psychological anthropology. Ethnopsychology. Psychology of religion], Moscow, URSS publ., 378 p. (in Russian).
Chen, G.M., Starosta, W.J. (1998), Foundations of intercultural communication, Boston, Allyn and Bacon publ., 352 p.
Dodd, C.H. (1998), Dynamics of intercultural communication, 5th ed., Boston, Massachusetts, McGraw Hill publ., 289 p.
Halvorson, S., Issers, O.S., Tollefson, B. (2004), A Cross Cultural Study of American and Russian Proprieties in Communication. The National Communication Association Conference, Chicago, IL, pp. 302-312.
Issers, O.S. (2012), Strategii rechevogo povedeniya staroverov Brazilii v aspekte kon-fessional'nykh i kommunikativno-eticheskikh norm [Strategies of speech behavior of the Old Believers of Brazil in terms of confessional and communicative-ethical norms]. Voprosy kul'tury rechi [Issues of Speech Culture], Moscow, AST-PRESS KNIGA publ., pp. 344-353. (in Russian).
Kasatkin, L.L. (ed.) (2008), Russkie staroobryadtsy: yazyk, kul'tura, istoriya [Russian Old Believers: language, culture, and history], Collected articles of the IV International Congress of Slavists, Moscow, Yazyki slavyanskikh kul'tur publ., 608 p. (in Russian).
Leach, E.R. (1976), Culture & communication: the logic by which symbols are connected: an introduction to the use of structuralist analysis in social anthropology, Cambridge, New York, Cambridge University Press, 105 p.
Martin, J.N, Nakayama, T.K. (2004), Intercultural communication in contexts, 3rd ed., Boston, McGraw Hill publ., 434 p.
Matsumoto, D. (2008), Culture and psychology, St. Petersburg, Praim Evroznak publ., 688 p. (in Russian).
Matveeva, T.V. (2007), Kommunikativnaya strategiya vliyaniya na sobesednika v aspekte kul'tury rechi [Communicative strategy of influence on the other person in terms of speech culture]. Shmelev, A.D. (ed.) Voprosy kul'tury rechi [Issues of Speech Culture], Iss. 9, Moscow, Nauka publ., pp. 110-126. (in Russian).
Medd, M. (1988), Kul'tura i mir detstva [Culture and the world of childhood], selected works, Moscow, Nauka publ., 429 p. (in Russian).
Nikonova, T.N., Tolstykh, L.I., Kulikova, N.A. (2014), Kommunikativnaya kul'tura staroobryadtsev Gornogo Altaya [Communicative culture of the Old Believers of Gorny Altai], Gorno-Altaisk, Gorny Altai State University publ., 104 p. (in Russian).
Pavlenko, V.N, Taglin, S.A. (2005), Obshchaya i prikladnaya etnopsikhologiya [General and applied ethnopsychology], Moscow, Aspekt Press publ., 483 p. (in Russian).
Ross, L., Nisbett R.E. (1999), The person and the situation. Perspectives of social psychology, Moscow, Aspekt Press publ., 429 p. (in Russian).
Rovnova, O.G. (2022), Staroobryadtsy Yuzhnoi Ameriki [Old Believers of South America], essays on history, culture, and language, 2nd ed., Moscow, YaSK publ., 608 p. (in Russian).
Rownowa, O.G. (2010), "Poligloci mimo woli": sytuacja j^zykowa w gminach staro-obrz^dowcow Ameryki Poludniowej. Grzybowski, S., Gluszkowski, M. (eds.) Staroobrzqdowcy za granicq, Torun, Nicolaus Copernicus University publ., pp. 156-168. (in Polish).
Samovar, L.A., Porter, R.E. (2003), Intercultural communication, A reader, 10th ed., California, Wadsworth publ., 483 p.
Stefanenko, T.G. (2006), Etnopsikhologiya [Ethnopsychology], Textbook, Moscow, Aspekt Press publ., 184 p. (in Russian).
Sternin, I.A. (2008), Teoreticheskie i prikladnye problemy yazykoznaniya [Theoretical and applied problems of linguistics], Selected works, Voronezh, Istoki publ., 595 p. (in Russian).
Sternin, I.A. (1996), Kommunikativnoe povedenie v strukture natsional'noi kul'tury [Communicative behavior in the structure of national culture]. Etnokul'turnaya spetsifika yazykovogo soznaniya [Ethnocultural specificity of linguistic consciousness], Moscow, Nauka publ., pp. 97-112. (in Russian).
Sternin, I.A (1991), Ocherk russkogo kommunikativnogo povedeniya [Essay on Russian communicative behavior], Halle, 61 p. (in Russian).
Sternin, I.A. (1989), O ponyatii kommunikativnogo povedeniya [On the concept of communicative behavior]. Kommunikativ-funktionale Sprachbetrachtung, Halle, pp. 279-282. (in Russian).
FIELD AND EXPERIMENTAL STUDIES OF COMMUNICATIVE BEHAVIOR IN THE LIGHT OF THE PROF. STERNIN'S CONCEPT
O.S. Issers
Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Abstract: The principles and models for describing communicative behavior developed by I.A. Sternin, an outstanding specialist in the field of communication studies are studied. The concept of I.A. Sternin based on a number of principles can be used to study the specifics of communication of a particular nation, group or individual, as well as for contrastive analysis. I.A. Sternin proposed three models for describing communicative behavior: situational, aspectual, and parametric. The complex application of these techniques is demonstrated on the example of two researches -in the field and experimental. The focus of the first research is the communicative behavior of the Old Believers living in modern Brazil in a foreign cultural environment. The material was collected by the author during a field expedition by the method of questioning and participant observation. The features of communicative behavior are considered, which are determined, on the one hand, by confessional norms, and, on the other hand, by living conditions in a foreign cultural environment. Among the problems discussed are tactics of self-identification and self-presentation, understanding the category of "friend or foe", taboo topics, etc.
The author comes to the conclusion that indirect ways of expressing conflict-generating intentions prevail in communicative behavior (softened criticism, avoidance of evaluation, euphemizing). In relation to the dominant ethnic group the attitude towards cooperative relations is explicated. The second research was conducted based on the material of a survey of representatives of two national cultures - Americans and Russian-speaking students studying in the United States, but brought up in the families of emigrants from Russia. Based on the analysis of the questionnaires, a number of conclusions were made about the similarities and differences between American and Russian communicative behavior in terms of selected for research. We drew the conclusion about the relevance of the research principles and procedures proposed in the Prof. Sternin's concept for field and experimental studies on a variety of materials.
Key words: communicative behavior, I.A. Sternin, model for describing communicative behavior, Old Believers, methods of communicative research.
For citation:
Issers, O.S. (2022), Field and experimental studies of communicative behavior in the light of the Prof. Sternin's concept. Communication Studies (Russia), Vol. 9, no. 3, pp. 547-563. DOI: 10.24147/2413-6182.2022.9(3).547-563. (in Russian).
About the author:
Issers, Oxana Sergeevna, Prof., Dean of the Faculty of Philology and Media Communication
ORCID: 0000-0003-4027-6346
Corresponding author:
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: isserso@mail.ru
Acknowledgments:
The presented research was supported by Saint Petersburg State University, project No. 75254082 "Modeling of Russian megalopolis citizens' communicative behavior in social, speech and pragmatic terms using artificial intelligence methods"
Received: July 1, 2022
Revised: July 9, 2022
Accepted: July 11, 2022
