CC BY
7А. А. КРАУКЛИС, Ю. О. МЕДВЕДЕВ
ПОКАЗ РАСТИТЕЛЬНОСТИ В СЕРИИ КРУПНОМАСШТАБНЫХ КАРТ В СВЯЗИ С КАРТОГРАФИРОВАНИЕМ ДИНАМИКИ ПРИРОДНОЙ СРЕДЫ
Исследование растительного покрова — очень пластичного, изменчивого компонента географической среды — занимает одно из ведущих мест в комплексном картографировании природы. Карта растительности в сочетании с другими картами природы, составляющими единую серию, позволяет ставить и решать как чисто геоботанические, так и более общие вопросы теоретического и прикладного порядка. В то же время составление карты растительности одновременно с другими картами природы (геоморфологической, почвенной, ландшафтной и др.) имеет ряд методических преимуществ, вытекающих из возможности всестороннего анализа связей растительных сообществ с факторами среды. Это дает возможность обогатить и углубить содержание геоботанической карты.
В последнее время проявляется настойчивое стремление повысить научную ценность геоботанических карт (особенно составляемых в крупном масштабе) путем насыщения их динамическим содержанием. Этот вопрос уже обсуждался в нашей литературе, в частности С. А. Грибовой и Г. Д. Самариной (1963) опубликован фрагмент крупномасштабной геоботанической карты, составленной с учетом динамики растительного покрова. На ней удачно отражены смены растительных сообществ, вызванные антропогенными влияниями. Это только одна сторона вопроса, так как определенные динамические тенденции, обусловленные факторами среды и развитием самой растительности, присущи также ненару-
шенным растительным сообществам. Этими спонтанными тенденциями в той или иной мере определяются характер и направленность антропогенных смен растительности в соответствующих геосистемах. Учитывая слабую разработанность этой проблемы, целесообразно при изложении •опыта составления геоботанической карты более подробно остановиться на вопросах показа на крупномасштабной карте связи между условиями среды, спонтанными динамическими тенденциями и антропогенными сменами растительности.
Прилагаемая к настоящему сообщению карта растительности входит в серию крупномасштабных карт, составленную в 1964 г. на один из ключевых участков Среднесибирскою южнотаежного стационара Института географии Сибири и Дальнего Востока СО АН СССР. Назначение этой серии карт — обеспечить правильный выбор на местности стационарно изучаемых объектов (эталонных фаций) для последующей экстраполяции получаемых количественных данных. Такое назначение серии карт требует особо внимательного анализа экологических связей и динамических тенденций растительных сообществ.
Основные особенности применявшейся нами методики полевой съемки и анализа фактического материала сводятся к следующему.
1. Составление карты основано на массовом сборе фактического материала, что позволяет использовать некоторые статистические принципы в выделении и характеристике картографируемых единиц.
Для выделения и обоснования контуров на закартированном участке сделано более 900 описаний равномерно и регулярно расположенных по всему участку площадок (расстояния между точками наблюдений 100 м). Кроме того, в целях более детального изучения переходов между сообществами заснято три комплексных физико-географических профиля общей протяженностью около 7 км. По детальности описания эти профили близки к трансектам.
2. Учет экологических условий при выделении ассоциаций обеспечивался сопряженным описанием всех компонентов географической среды, выполнявшимся на каждой точке наблюдения соответствующими специалистами. Геоботаническая съемка являлась, таким образом, частью комплексной полевой съемки.
3. Для анализа сравнительно большого объема фактического материала использованы преимущественно графические и картографические способы, а также некоторые приемы статистической обработки. Главные показатели, учитывавшиеся при съемке, изображены на отдельных а н а-литических картосхемах, которые вместе с остальными графическими материалами будут воспроизведены нами в других работах. По показателям растительного покрова составлено около 20 таких картосхем (сомкнутость отдельных ярусов, участие древесных пород в древостое, подросте, сухостое, валежнике, встречаемость характерных видов травяно-кустарничкового покрова и др.)- Аналогичные картосхемы составлены также по показателям рельефа, геологического строения, почвенного покрова и микроклимата. Накладывание одной картосхемы на другую позволяет выявлять взаимосвязи между отдельными показателями и закономерности их распределения в пространстве.
На физико-географических профилях совмещение показываются рельеф (по данным топографической нивелировки), мощность и состав рыхлых отложений, морфологическая структура почвы и состав фито-ценозов. При этом каждый ярус фитоценоза изображается в виде диаграмм, на которых высота столбца соответствует проективному покрытию или сомкнутости яруса, а структура столбца отражает обилие отдельных видов или их групп. Так как во всех столбцах, соответствующих отдельным точкам наблюдения, виды растений изображаются в одной и той же
последовательности, то между ними можно провести линии, показывающие изменение обилия отдельных видов по профилю.
На основе анализа картосхем и профилей уточнялась легенда карты й проводились границы между ассоциациями. Достоверность выделения ассоциаций и степень их однородности проверялись путем статистического анализа. Для ассоциаций, насчитывающих большое количество описаний (не менее 50), составлены статистические таблицы, в которых подсчитана встречаемость в каждой ассоциации тех признаков, которые принимались за основу при различении ассоциаций.
4. Легенда геоботанической карты согласована с легендами других карт этой же серии, в первую очередь ландшафтной, которая дает, в частности, обобщенную картину условий среды, влияющих на развитие растительности. Как известно, основными единицами картографирования на крупномасштабных ландшафтных картах являются физико-географические фации — элементарные подразделения географической среды. В пространстве, по нашему мнению, они адекватны растительным ассоциациям, которые поэтому можно рассматривать как фитоценотические характеристики фаций. Для удобства сопоставления на ландшафтной и геоботанической картах сохранена одинаковая в главных чертах система обозначений. Так, основные картографируемые единицы — фации и соответствующие им ассоциации имеют одну и ту же нумерацию и цветовое оформление.
Используя результаты структурно-динамического анализа фаций, представляется возможным по общности экологических связей и вытекающей отсюда общности динамических тенденций, сгруппировать ассоциации в эколого-динамические ряды, соответствующие таким же рядам фаций. Эти ряды и положены в основу легенды. На карте^ ассоциации, относящиеся к одному ряду, показаны близкими цветами.
Разными шрифтами в легенде выделяются основные динамические категории в растительном покрове: коренные (прямой в разрядку), мни-мокоренные (прямой) и серийные ассоциации (курсив). Как следует из-определения этих понятий (Сочава, 1963, 1964), названные категории отражают тенденции изменчивости, обусловленные взаимодействием растительности с условиями среды. Так, коренная ассоциация соответствует понятию о зональном типе растительной группировки и представляет собой в условиях данного ландшафта наиболее долговечный тип сообщества. Мнимокоренными являются сообщества, структура которых обусловлена, помимо зональных особенностей, превалирующим воздействием какого-либо эдафического фактора, в той или иной мере затушевывающего зональные черты. Это относительно долговечные сообщества. Серийные — быстро сменяющие друг друга сообщества — обусловлены особенностями режима того или другого компонента, оказывающего поэтому исключительно сильное влияние на развитие данного сообщества.
Производные сообщества, возникшие преимущественно под влиянием? антропогенных факторов на месте исходных коренных и мнимокоренных ассоциаций, в экспликации подчинены последним. Кратковременнопроиз-водные варианты, а также возрастные стадии древостоев на карте пока-
Карта растительности Сосновского ключевого участка. (Легенда помещена в тексте).
Дополнительные обозначения: возрастные стадии и кратковременнопроиз-водные варианты от спонтанных темнохвойных лесов: I — спелые, II — приспевающие, III — молодые, IV — перестойные мелколиственно-темнохвойные, V — мелколист-венно-темнохвойные, VI — темнохвойно-мелколиственные. Возрастные стадии от дли-тельнопроизно дных светлохвойно-темпохвойных лесов: VII — приспевающие темнохвойные, VIII — молодые темнохвойные, IX — перестойные лиственничнскгемно-хвойные. X — спелые лиственнично-темнохвойные, XI —границы между ассоциациями, XII — границы между возрастными стадиями и кратковременнопроизводными вариантами.
1—1 — —
г 12 13 14 15 16
— — LJ _ _
д
Е
17
19
.8
0Й0
Ж
III РЖЯ
IV
VI
i
VII
IX
с
-XI
•XII
заны различной штриховкой на фоне цвета исходной ассоциации. Дополнительно на карте и в экспликации они обозначаются добавлением зс порядковому номеру исходной ассоциации буквенного индекса. Дли-тельнопроизводные сообщества обозначаются в Легенде карты и в экспликации порядковым номером со штрихом. На самой же карте они даны различной штриховкой красного цвета. Во многих случаях исходные сообщества, которым подчинены длительнопроизводные, отсутствуют на ключевом участке. В легенде они отмечены звездочкой.
Таким образом, воспроизведенный фрагмент геоботанической карты содержит лишь самые главные сведения о растительном покрове: основные фитоценотические и экологические связи и спонтанные динамические тенденции (группировка сообществ в эколого-динамические ряды), принадлежность ассоциаций к основным динамическим категориям (шрифтовые выделения в легенде) и динамические состояния производных сообществ (индексы в легенде, штриховка на карте). Показана также связь возрастных и кратковременно- и длительнопроизводных вариантов с исходными ассоциациями (одинаковый цветовой фон). Особенности видового состава и структуры сообществ в легенде геоботанической карты охарактеризованы лишь в самых общих чертах. Более детальная характеристика этих показателей выносится в экспликацию и на аналитические картосхемы. В экспликации дается также перечисление и соподчинение производных сообществ и возрастных стадий исходным. Этим достигается лаконичность легенды карты, что является необходимым условием для эффективного ее использования, прежде всего — сопоставления с другими картами той же серии.
Представление Ъ структуре нашей карты растительности дает помещенная ниже легенда и данные для примера образцы экспликации (набранные петитом). При оформлении карты отдельным листом экспликация выносится на поля.
ПИХТОВЫЕ КУСТАРНИЧКОНО-ТРАВЯНО-ЗЕЛЕНОМОШНЫЕ ЛЕСА (ВОДОРАЗДЕЛЬНЫЙ ЦИКЛ)
А. Пихтачи мелкотравно-зеленомошные (плакорный ряд).
1. Пихтачи линнеев о-м и т е л л о в о-к неличные.
1. Пихтачи л нннеево-м и тел л о мо-кисличные (Abies sibirica—Linnaea borealis + Mitella nuda + Oxalis acetosella—Hylocomium splendens).
le. Спелые пихтачи (8—9П ед.—IKE, II—III кл. бонитета, сомкнутости 0.7—0.8) с разновысотным подростом пихты (8—9П од.—1КЕ, сомкнутость 0.4—0.5), мелкотравные (проективное покрытие 20—40%). Отдельные пихты входят в стадию перестойности и выпадают. Встречаются травянистые микрогругшировки с Viola uniflora L.t Anemone reflexa Steph., Equisetum pratense Ehrh., Stellaria Bungeana Fenzl, Ca-lamagrostis Langsdorffii Tria.
1п. Приспевающие пихтачи (8—9П ед.—IKE, ]II кл. бонитета, сомкнутость 0.7—0.8) со слабо развитым подростоуг из пихты (сомкнутость 0.1—0.3) мелкотравные с пятнами Equisetum pratense Ehrh., Cala-magrostis Langsdorffii Trin., Aconitum excelsum Rchb. (проективное покрытие 20—60%).
1м. Молодые пихтачи (8—9П ед.—IKE, сомкнутость 0.7—0.9) одновысотные, в куртинах с остатками древостоя, состоявшего из пихты и осины и небольшого количества кедра, ели, лиственницы и осины, мелкотравные с пятнами Calamagrostis Langsdorffii Trin., Equisetum pratense Ehrh., Stellaria Bungeana Fenzl (проективное покрытие 5-80%).
lnp. Перестойные осиново-пихтовые (3—6П 3—:50с ед.—2КЕБ, II—III кл. бонитета, сомкнутость 0.2—0.5) с разновысотными куртинами пихто-
вого подроста (сомкнутость 0.3—0.8) мелкотравно-разнотравные-[Majanthemum bifolium (L.) F. Schmidt, Trientalis europaea L., Anemone reflexa Steph., Rubus saxatilis L.; проективное покрытие 20-60%].
1 мт. Осиново-пихтовые (4—6П 2—50с ед.—2БЕК, II—III кл. бонитета, сомкнутость 0.6—0.8, осина высотой 26—27 м, пихта 20—26 м) с подростом пихты (сомкнутость 0.2—0.4) вейниково-осочково-мелко-травные с разнотравьем (Viola uniflora L., Anemone reflexa Steph., Rubus saxatilis L. и др., проективное покрытие 50—70%).
il тм. Пихтово-осшшвые (2—ВД 3—70c ед.—2БЕК, II—III кл. бонитета, сомкнутость 0.7—0.8, осина высотой 25—27 м, пихта 15—23 м) с подростом пихты и незначительного количества осины (сомкнутость 0.2—0.5) разнотравные (проективное покрытие 20—60%) с разреженным моховым покровом [Hißocomium splendens (Hedw.) Br., Pleurozium Schreberi (Brid.) Mitt., Rhytidiadelphus triquetrus (Hedw.) Warnst, (проективное покрытие 10—40%)].
2. Пихтачи (с примесью кедра и ели) мелкотравные с хвощом и ако-
нитом.
3. Пихтачи (с примесью кедра и ели) мелкотравные с плауном.
Б. Пихтачи (с примесью кедра, ели и лиственницы) хвощово-зеленомош-ные ( гидроморфный ряд ).
4. Пихтачи мелкотравно-хвощовые.
4. Пихтачи мелкотравно-хвощовые (Abies sibirica—Equisetum pratense—Linnaea borealis + Mitella nuda -f Oxalis acetosella—Hylocomium splendens + Pleurozium Schreberi).
4c. Спелые пихтачи (7—8П ед.—2EKJI, III кл. бонитета, сомкнутость 0.6—0.7) с разновысотным подростом пихты (7—9П ед.—2ЕК, сомкнутость 0.3—0.5) мелкотравно-хвощовые с аконитом (проективное покрытие 30—50%). Отдельные пихты и небольшие группы пихт входят в стадию перестойности и выпадают. Нередко встречаются микрогруппировки 4 вейником и звездчаткой.
4п. Приспевающие пихтачи (7—8П ед.—ЗЕК, III кл. бонитета, сомкнутость 0.6—0.9) со слабо развитым подростом из пихты (сомкнутость 0.1—0.3) мелкотравно-хвощовые с вейциком и звездчаткой (проективное покрытие 30—80%).
4м. Молодые пихтачи (7—8П ед.—ЗЕК, сомкнутость 0.4—0.9) одновысот-ные в куртинах, с остатками древостоя, состоявшего из темнохвой-ных, мелколиственных пород и лиственницы сибирской (Larix sibirica Ldb.) хвощово-мелкотравные с фрагментами вейниковых и хво-щово-аконитовых луговин (проективное покрытие 10—100%).
4пр. Перестойные осиново-пихтовые (3—5П 2—50с ед.—5КЕЛБ, сомкнутость 0.2—0.5) с разновысотными и разновозрастными куртинами пихтового подроста (сомкнутость 0.3—0.8) разнотравно-хвощовые с фрагментами вейниковых и травяных луговин (проективное покрытие 20—100%).
4мт. Осиново-пихтовые (3—6П 2—50с ед.—4KEBJI, III кл. бонитета, сомкнутость 0.6—0.7, осина высотой 24—26 м, пихта 20—25 м) с подростом темнохвойных пород (6—911 1—4КЕ. сомкнутость 0.2—0.5) мелкотравно-хвощовые с разнотравьем (проективное покрытие 30—70%).
4тм. Пихтово-осиновые (2—5П 4—70с ед.—4KEBJI, сомкнутость 0.6—0.8, осина высотой 23—26 м, пихта 15—23 м) с подростом темнохвойных пород (6—8П 1—4КЕ, сомкнутость 0.2—0.5) разнотравно-хвощовые (проективное покрытие 30—50%) и с разреженным моховым покровом [Hylocomium splendens (Hedw.) Br., Pleurozium Schreberi (Hedw.) Warnst.; проективное покрытие 30—70%].
5. Пихтачи аконитово-мелкотравно-хвощовые.
6. Пихтачи мелкотравно-хвощовые с брусникой.
7. Пихтачи и березняки хвощово-аконитовые с крупчотравно-вейнико-
выми луговинами.
В. Пихтачи (с примесью кедра, ели и лиственницы) плауново-зелено-мошные (литоморфный ряд).
8. Пихтачи плауново-мелкотравно-осочковые.
9. Елово-кедрово-пихтовые мелкотравно-плауново-осочковые с черникой
и брусникой леса.
Б—В. Елово-кедрово-пихтовые плауново-травяно-зеленомошные леса (переходный ряд, гидроморфно-литоморфный).
10. Елово-кедрово-пихтовые плауново-мелкотравно-осочковые.
11. Елово-кедрово-пихтовые плауново-мелкотравно-хвощовые с аконитом.
ЕЛОВО-КЕДРОВО-ПИХТОВЫЕ КУСТАРНИЧКОВО-ТРАВЯНЫЕ
ДОЛГО МОШНО-ЗЕЛЕНОМОШНЫЕ ЛЕСА (ПОДСКЛОНОВЫЙ
ЦИКЛ)
Г. Елово-кедрово-пихтовые плауново-грушанковые долгомошно-зелено-мошные (литоморфный ряд).
12*. Елово-кедрово-пихтовые хвощово-мелкотравные с грушанкой.
12'. Лиственнично-елово-кедрово-пихтовые хвощово-мелкотравные с грушанкой.
12'. Лиственнично-елово-кедрово-пихтЬвые хвощово-мелкотравные с грушанкой (Abies sibirica + Pinus sibirica + Picea obovata H- Larix sibirica — Equisetum pratense + Linnaea borealis + Mitella nuda + Oxalis acetosella — Hylocomium splendens + Pleurozium Schreberi + Polytrichum commune).
12'п. Приспевающие елово-кедрово-пихтовые (4—6П 2—5K 1—ЗЕ, 111 кл. бонитета, сомкнутость 0.7—0.8) со слабо развитым подростом темно-хвойных (сомкнутость 0.1—0.2), с лиственницей, сохранившейся от старого древостоя (сомкнутость 0.1—0.2), хвощово-мелкотравные с грушанкой (проективное покрытие 20—40%).
12'м. Молодые елово-кедрово-пихтовые (5—7П 2—5К 1—ЗЕ, сомкнутость 0.6—0.9) с остатками древостоя, состоявшего из темнохвойных пород и лиственницы (ед. — ЗП 2— 6К 2—4Е 3—5Л ед.—2Б, сомкнутость 0.2— 0.3) мелкотравные с хвощом и грушанкой (проективное покрытие 10-30%).
12'пр. Перестойные лиственнично-елово-кедрово-пихтовые (2—4П 2—5К 2— 4Е 2—4Л ед.—2Б, сомкнутость 0.4—0.5) с разновысотными и разновозрастными куртинами подроста темнохвойных пород (4—6П 2—4К 1— ЗЕ, сомкнутость 0.3—0.9) хвощово-разнотравно-мелкотравные с плауном, грушанкой и вейником (проективное покрытие 10—80 %).
12'с. Спелые лиственнично-елово-кедрово-пихтовые (3—5П 3—4Е 1—ЗК 1 — ЗЛ, III кл. бонитета, сомкнутость 0.7—0.8) с разновысотным подростом темнохвойных пород (4—6П 2—4К 2—ЗЕ, сомкнутость 0.1—0.4) хвощово-мелкотравные с грушанкой и плауном (проективное покрытие 40—60%).
13*. Елово-кедрово-пихтовые бруснично-мелкотравные с грушанкой.
13'. Лиственнично-елово-кедрово-пихтовые бруснично-мелкотравные с грушанкой.
14*. Елово-кедрово-пихтовые бруснично-грушанково-мелкотравные с хвощом.
14'. Сосново-лиственнично-елово-кедрово-пихтовые бруснично-гру-шанково-мелкотравные с хвощом.
15*. Елово-кедрово-пихтовые грушанково-брусничные.
15'. Сосново-лиственнично-елово-кедрово-пихтовые грушанково-брусничные.
16*. Елово-кедрово-пихтовые грушанково-хвощово-брусничные.
16'. Сосново-лиственнично-елово-кедрово-пихтовые грушанково-хвощово-брусничные.
Д. Елово-кедрово-пихтовые хвощовые долгомошно-зеленомошные леса (гидроморфный ряд).
17*. Елово-кедрово-пихтовые грушанково-мелкотравно-хвощовые.
17'. Лиственнично-елово-кедрово-пихтовые грушанково-мелкотравно-хвощовые.
18*. Елово-кедрово-пихтовые мелкотравно-грушанково-хвощовые с плауном.
18/. Лиственнично-елово-кедрово-пихтовые мелкотравно-грушанково-хвощовые с плауном.
ПИХТОВО-КЕДРО ВО-ЕЛОВЫЕ КУСТАРНИЧКОВО-ТРАВЯНЫЕ ДОЛГОМОШНЫЕ ЛЕСА (ДОЛИННЫЙ ЦИКЛ)
Е. Кедрово-еловые долгомошные леса (долинный ряд).
19. Пихтово-кедрово-еловые осоково-хвощовые с брусникой и черникой.
20. Калужницевые и травяно-хвощовые заросли в понижениях, боль-
шую часть лета заполненные водой, хвощово-влажнотравно-вейни-ковые и вейниковые луговины.
21. Черемухово-ольховниковые влажнотравно-осоковые заросли и ель-
ники ольховниковые осоково-влажнотравно-хвощовые.
22. Каменистые обнажения с куртинами вейника, влажнотравья и
папоротников, влажнотравно-папоротниковые луговины.
Надо отметить, что на данном участке лес на протяжении последних 200 лет не подвергался заметным антропогенным воздействиям и пожарам. В настоящее время на участке нет большого разнообразия производных вариантов. Поэтому изучение рядов трансформации, свойственных каждой ассоциации, и закономерностей антропогенных смен весьма затруднительно. Все же по ряду признаков, в том числе и по характеру сукцессий, можно заметить основные тенденции современного развития в каждом эколого-динамнческом ряду и в некоторой мере предсказывать, какие изменения произойдут в разных рядах ассоциаций иод влиянием наиболее распространенного в настоящее время антропогенного фактора — лесных пожаров. Для этого коротко охарактеризуем особенности экологических условий, привлекая некоторые данные из ландшафтной карты.
В фациальном составе ландшафта в пределах ключевого участка выделяются три цикла, различия между которыми обусловлены типом водно-теплового режима, — водораздельный, подсклоновый и долинный. Фации водораздельного цикла по тепловому режиму близки к зональным условиям. Благодаря глубокой расчлененности поверхности водный режим характеризуется хорошими условиями стока, приводящими в определенных условиях к значительному развитию денудации. К этому циклу относятся зеленомошные ассоциации (ряды А, Б, В).
Долинный цикл характеризуется менее благоприятным водно-тепловым режимом, заметно отличающимся от зонального типа. Безморозный период (по наблюдениям за температурой воздуха) здесь сокращен более чем на 1.5 месяца, до середины лета сохраняется сезонная мерзлота в почве и в течение всего вегетационного периода почвы на Я—7° холоднее при повышенной их влажности. Этим условиям соответствуют долгомошные леса (ряда Е).
Подсклоновый цикл с долгомошно-зеленомошными лесами (ряды Г и Д) является переходным.
Основную часть ключевого участка занимает водораздельный цикл, в котором, как уже отмечалось, видную роль в современной динамике играет денудация. Она проявляется преимущественно в двух видах —
либо в образовании начальных звеньев гидрографической сети (водосборные понижения), либо в плоскостном сносе, преобладающем на выпуклых поверхностях. В первом случае растительность развивается под влиянием увеличивающегося увлажнения [гидроморфный ряд (Б)—пихтачи с кедром и елью хвощово-зеленомошные], во втором случае главную роль играет возрастающая примесь в рыхлых отложениях щебенки плотных коренных пород [литоморфный ряд (В) — пихтачи с кедром, елью, лиственницей плауново-зеленомошные]. Аналогично выделяются ряды также в подсклоновом цикле, однако на фоне иных показателей водно-теплового режима и других геоморфологических процессов здесь формируются следующие группировки: елово-кедрово-пихтовые плауново-грушанковые долгомошно-зеленомошные (подсклоновый литоморфный ряд — Г) и елово-кедрово-пихтовые хвощовые долгомошно-зеленомошные (подсклоновый гидроморфный ряд — Д). Водораздельные участки с суглинистыми материнскими породами, на которых ни тот, ни другой процесс денудации заметно не сказывается, составляют плакорный ряд — А. В растительности ему соответствуют пихтачи мелкотравно-зеленомошные. Центральная ассоциация этого ряда — пихтачи линнеево-мителлово-кисличные (1) —в наибольшей мере соответствует приводившемуся выше определению коренной ассоциации. С динамической точки зрения надо отметить сравнительно короткий восстановительный цикл этой ассоциации; кратковременные березняки и осинники непосредственно переходят в пихтачи, по структуре и видовому составу существенно не отличающиеся от исходных сообществ. Восстановительный цикл не оставляет также заметных изменений в других компонентах фации. Вместе с тем, видимо, при современном антропогенно-природном режиме и в плакорном ряду имеется слабо выраженная тенденция к гидроморфизации и лито-морфнзации, на что указывают ассоциации 2 и 3, представляющие собой переходы плакорного ряда соответственно в гидроморфный и литоморфный ряды. Антропогенные воздействия ускоряют этот процесс, обусловленный природной обстановкой.
Более динамичны условия местообитания в гидроморфном ряду (Б). Об этом свидетельствует, например, 7-н номер легенды, включающий несколько серийных группировок (пихтовые и березовые хвощово-акони-товые леса с крупнотравно-вейниковыми луговинами), под которыми развиваются своеобразные темноцветные почвы. Эти сообщества приурочены к наиболее активным ложбинам стока — характерному элементу микрорельефа водосборных понижений.
В постоянном возникновении и деградации таких ложбин проявляется процесс формирования начальных звеньев гидрографической сети, усиливающийся после лесных пожаров. Обилие и степень развития такого рода чуть заметных в рельефе ложбин в известной мере характеризуют интенсивность этого процесса. Разным степеням интенсивности процесса соответствуют определенные ассоциации, различающиеся по степени гидроморфности и динамичности. В современных условиях менее гидро-морфные начальные ассоциации этого ряда постепенно переходят в более гидроморфные.
Набор производных ассоциаций и гидроморфном ряду во многом напоминает плакорный ряд. Но вместе с тем в производных березняках и осинниках, как это показала статистическая обработка, возрастает участие лесного влаголюбивого крупнотравья и появляются даже луговины, как например в ассоциациях 4 и 5. Это указывает на то, что в гидроморфном ряду развитие растительности идет преимущественно в сторону увеличения луговых элементов. В других случаях (6-я ассоциация) в стадии молодняка замедляется рост деревьев, развивается мощный моховой покров (с небольшим участием Sphagnum L.), появляются пятна мерзлоты
3 Геоботаническое картографирование
33
и начинается слабое заболачивание. Такие тенденции заболачивания свойственны ассоциациям, знаменующим переход этого ряда в долинный или подсклоновый циклы.
Наиболее ярко динамические тенденции ассоциаций литоморфного ряда отражаются в производных вариантах зеленомошных елово-кедрово-пихтовых мелкотравно-плауново-осочковых с черникой и брусникой лесов (9), обычно приуроченных к острым вершинам останцовых транпо-вых холмов. В результате плоскостного сноса подзолистые почвы имеют здесь укороченные профили, а часто это даже неразвитые скелетные почвы. Среди сообществ этого типа встречаются отдельные пятна без древесной растительности, занятые шиповником и спиреей, или даже без растительного покрова. Как и в предыдущем ряду, денудация активизируется после лесных пожаров. При этом происходит иссушение, появление в травяно-кустарничковом покрове более сухолюбивых элементов, а в древостое усиливается позиция светлохвойных пород. Возврат к нсходпой ассоциации в ряде случаев становится практически невозможным. В меньшей мере это сказывается в другой ассоциации литоморфного ряда (8), тем не менее последовательность послепожарных смен показывает ту же тенденцию. При большей повторности пожаров и здесь можно ожидать такое же иссушение и замену темнохвойных лесов светлохвойными.
Не рассматривая сейчас тенденций развития в остальных рядах, отметим различие между охарактеризованными коренной и мнимокорен-ными ассоциациями. Учитывая все сказанное, можно допустить, что рассмотренные ассоциации в одинаковой степени подвергаются периодическому воздействию пожаров. В таком случае очень вероятно предположение, что сравнительно быстро проходящий восстановительный цикл в коренной ассоциации значительно меньше изменяет соотношение между компонентами географической среды, нежели это происходит в мнимо-коренных гидроморфных и литоморфных ассоциациях. Для того чтобы произошли необратимые смены в мнимокоренной ассоциации, требуется внешнее воздействие меньшей интенсивности, чем в коренной. Коренную ассоциацию в этом отношении можно рассматривать как более устойчивую и долговечную по сравнению с мнимокоренными.
Таким образом, для показа на геоботанической карте динамических явлений необходимо на основе всестороннего экологического анализа выявить прежде всего спонтанные тенденции развития в растительном покрове, обусловленные взаимодействием его с совокупностью факторов среды. Эти тенденции являются фоном, на котором протекают смены, вызванные антропогенными факторами. Последние могут, как это было показано на примерах, ускорять спонтанный процесс развития, а также, видимо, замедлять его или при большой интенсивности воздействия — придавать несколько другую направленность, Связь антропогенных смен с естественными сукцессиями является одним из важнейших показателей современной динамики растительных сообществ.
Роль картографирования растительности при составлении серий крупномасштабных карт природы определяется в первую очередь тем, что в ней запечатлено наибольшее количество показателей, отражающих современную динамику географической среды. Поэтому на геоботанических картах с особой тщательностью надо показывать те признаки, по которым можно улавливать современные процессы. В то же время одной только геоботанической карты недостаточно для трактовки динамических явлений, в том числе и тех, которые происходят в растительном покрове. Оптимальные условия для удовлетворительного решения этой проблемы создаются при сопряженном картографировании природы.
С методической точки зрения наиболее целесообразно обеспечить не. посредственное взаимодействие разных специалистов при полевой съемке.
Приемы совместной работы разных специалистов должны еще разраба тыватъся. При этом особое значение приобретает правильность выбора участков, на которых производятся полевые описания. Обычно карты отдельных компонентов среды составляются на основе сравнительно немногочисленных описаний, сделанных на так называемых типичных участках. Между тем одна из главных целей комплексного картографирования — систематизация взаимосвязей. В этой области сделано еще не очень многое, поэтому выбор участков с типичными взаимосвязями в ряде случаев может оказаться поверхностным или предвзятым. В то же время на практике оказывается, что выбрать участки, типичные с точки зрения всех специалистов, участвующих в полевой съемке, весьма затруднительно. Наш опыт показал, что более целесообразно при первой полевой съемке придерживаться принципа массового сбора фактического материала, описания как «типичных» так и «нетипичных» участков, расположенных равномерно, в определенной последовательности и достаточно часто по всей картографируемой площади. Это даст возможность в выделении картографируемых единиц и систематизации взаимосвязей использовать статистические методы, что повышает объективность выводов. Хорошие результаты дает также описание трансект. Выбор типичных, или эталонных, участков в таком случае является одним из результатов картографирования, необходимым для дальнейшего углубленного иссле дования явлений природы, в частности динамики географической среды, с использованием более точных методов, требующих длительных наблюдений и экспериментов.
ЛИТЕРАТУРА
Грибова С. А. и Г. Д. Сама р и ira. 1963. Составление детальной крупномасштабной карты с учетом динамики растительного покрова. В кн.: Геоботаническое картографирование. 1963. М.—Л. — С о ч а в а В. Б. 1963. Перспективы геоботанического картографирования. В кн.: Гсоботаническое картографирование. 1963. М.—Л.— Соча в а В. Б. 1964. Онон-Аргунская степь как объект стационарных физико-географических исследований. В кн.: Алкучанский Говин. М.—Л.
Грибова С. А. и Г. Д. Самарина. 1963. Составление детальной крупномасштабной карты с учетом динамики растительного покрова // Геоботаническое картографирование. 1963. М.; Л. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1963.15 Сочава В. Б. 1963. Перспективы геоботанического картографирования // Геоботаническое
картографирование. 1963. М.; Л. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1963.3 Сочава В. Б. 1964. Онон-Аргунская степь как объект стационарных физико-географических исследований // Алкучанский Говин. М.; Л.
