CC BY
13А. С. КАРПЕНКО и Ю. О. МЕДВЕДЕВ
ОПЫТ КРУПНОМАСШТАБНОГО КАРТОГРАФИРОВАНИЯ ТАЕЖНОЙ РАСТИТЕЛЬНОСТИ
Круг вопросов, затрагиваемых в настоящей статье, связан с составлением крупномасштабной геоботанической карты целинного участка тайги, где воздействие человека сказалось в малой степени — в виде пожаров разной давности и то лишь на части закартированной территории.
Общеизвестно научное и практическое значение детального картографирования эталонных участков природы различных физико-географических районов таежной зоны, в первую очередь в южной тайге. В связи с этим отметим, что в Приангарье за последние годы закартировано несколько таких ключевых участков в районах нового освоения (Тайшетский, Нижнеилимский, Богучанский). В серии карт различных компонентов природы геоботанические карты остаются исходным звеном познания структуры таежных геосистем. Роль их продолжает возрастать в связи с все более сложными задачами освоения новых районов и необходимостью обеспечить на значительных площадях воспроизводство лесных ресурсов. Кроме того, на крупномасштабной карте при соответствующей методике ее составления выявляются некоторые эколого-динамические особенности сообществ, представляющие интерес для теории фитоценологии.
Для характеристики природных особенностей Нижнеилимского физико-географического района, входящего в состав Ангаро-Илимского округа Среднеангарской южнотаежной провинции (Климат..., 1966), использовались данные, полученные на одном из ключевых участков. В этом районе господствуют темнохвойные леса из пихты и ели с примесью кедра, лиственницы и сосны. Ключевой участок был выбран в бассейне небольшой р. Гандюхи, имеющей хорошо выработанную долину и многочисленные притоки, которые расчленяют междуречную поверхность на параллельные, вытянутые с запада на восток гряды. Они сложены песчаниками, сланцами, доломитами. В верховьях ручьев есть несколько островов многолетней мерзлоты, а на юго-западе расположен массив древнеозер-ных песков. Под влиянием постоянных и временных водотоков обнажились коренные породы и сформировались различной мощности толщи рыхлых отложений. На фоне резко континентального климата выявились большие поместные различия в распределении тепла и влаги. Вследствие гидротермических различий, неоднородности почво-грунтов, а также из-за пожаров южнотаежные леса с господством пихты приобрели на ключевом участке большую неоднородность.
I. МЕТОДИКА ПОСТРОЕНИЯ КАРТЫ
Составление геоботанической карты осуществлялось нами по трем этапам.
Составление прекарты путем предварительного дешифрирования аэрофотоснимков. Предварительному дешифрированию аэрофотоснимков предшествовало изучение имеющихся литературных и картографических материалов, выделение с их помощью территории для дальнейших картографических работ, облет и наземное рекогносцировочное ее обследование.
Для Нижнеилимского района, где проводились исследования, предварительное дешифрирование растительности позволило выделить участки господства темно-, светлохвойных, мелколиственных пород и смешанных древостоев, а также редин, буреломов, молодняков и т. д. Выявилась
четкая приуроченность темнохвойных лесов к склонам и долинам ручьев, а светлохвойных с примесью темнохвойных пород — к водораздельным участкам. Более дробное предварительное дешифрирование содержания контуров затруднено сложностью состава и структуры лесов. В их сложении редко господствует одна порода, обычны леса полидоминантные с 2—3-ярусным древостоем.
Составленная таким путем прекарта явилась началом картографических исследований тайги.
Создание первого макета геоботанической карты путем полевого дешифрирования аэрофотоснимков. Суть полевых работ по картированию таежной растительности заключалась в выявлении и изучении на местности картируемых в данном масштабе фитоценозов; в установлении их связи с основными факторами географической среды; в нахождении их места в предварительно составленной легенде; в опознавании их на снимках и в проведении на последних границ.
Известно, что аэрофотоснимки успешно применяют для таксации и инвентаризации лесов и отчасти для целей лесной типологии. Но вопросу использования аэрофотоснимков при составлении собственно геоботанических карт уделено недостаточно внимания. Почти не обсуждался вопрос о том, какой объем информации переносится с аэрофотоснимков на геоботаническую карту и какой при этом должен быть объем натурных работ.
Полевые съемочные работы проводились методом профилей. На них засекались границы фитоценозов, делались геоботанические описания (около 140). Особенно детально изучался древостой, что помогало дешифрировать лесные сообщества на аэрофотоснимках. Параллельно исследовались почвы, морфология рельефа и мерзлотные образования в почво-грунтах. На трансектах составлялись детальные планы строения наземных ярусов леса.
Профили — ходы — располагались равномерно, на расстоянии 250— 300 м друг от друга. Согласно исследованиям в тайге Архангельской области, визиры, проведенные через 250 м, пересекают 92% общего количества контуров (Березин, Трунов, 1958); с них просматривается 70—75% площади (Белов С. В., 1961). Следовательно, заходы в стороны для посещения остальных контуров составляют небольшую часть работ.
Выделенные в натуре контуры опознавались на аэрофотоснимках непосредственно по признакам самой растительности благодаря изменениям в изображении древостоев (изменялись тон, форма «зерен», характер зернистости, стереоскопическая высота деревьев и т. д.) и косвенно — по топологическим признакам. В отличие от предварительного полевое дешифрирование основывалось на особенностях растительного покрова, позволивших глубже проникнуть в фотоизображение растительности и картировать ее соответственно фитоценотической легенде.
Все контуры, ранее выделенные на прекарте, оказались значимы для построения полевого макета[ геоботанической карты, но на последней контуров стало больше. Неучтенными на прекарте оказались контуры, отражающие сукцессии растительности, и границы, разделяющие близкие по составу коренные леса.
Часть лесов, особенно темнохвойных, представила значительные трудности при их дешифрировании. Это связано, во-первых, с однообразием аэрофотоизображения темнохвойных лесов, что является следствием высокой сомкнутости их древостоев и невозможности отличить на черно-белых снимках пихту от ели или от смешанных древостоев из этих обеих пород. Во-вторых, и это хорошо известно, при выделении таежных ассоциаций большую роль играют различия в нижних ярусах леса — моховом и тра-вяно-кустарничковом, которые могут быть обнаружены только при наземных работах.
Карта растительности ключевого участка в илимской тайге. (Легенда помещена
в тексте).
Таким образом, на междуречьях Приангарья для выявления фитоце-нотических рубежей и установления содержания контуров необходим полный объем полевых наземных исследований. Такую же мысль в отношении других районов высказывали ранее А. Кюхлер (КйсЫег, 1955), В. В. Сочава (1960), И. А. Цаценкин (1961, 1962) и др.
Другая сторона полевого дешифрирования растительности связана с распознаваемостью границ на аэрофотоснимках. Выделяется три категории границ по распознаваемости: резкие, недостаточно резкие и плохо различимые (Березин, 1958, 1962; Белов и Березин, 1958). Часть границ на снимках неразличима.
В нижнеилимской тайге резкие границы обусловлены четкой сменой древесных пород, являющейся следствием резких изменений в рельефе; рубками, пожарами, распашкой, резким изменением сомкнутости древо-стоев при ветровалах, буреломах, заболачивании и т. д. Они легко читаются на снимках, обычно даже без стереоскопа. Это границы заболоченных редколесий, которые хорошо отличаются от сомкнутой тайги светлым тоном просвечивающего мохового покрова и резкими тенями отдельно стоящих деревьев; границы буреломных и ветровальных участков, которые хорошо читаются благодаря отчетливому изменению тона фотоизображения, а главное — благодаря различиям в стереоскопической высоте древостоев; границы молодняков мелколиственных пород на недавних гарях среди полновозрастных насаждений; границы, обусловленные резкими перегибами в рельефе. Доля резких границ в общей их протяженности очень невелика.
Основная часть границ на закартографированной нами площади относится к недостаточно резким и плохо различимым. Большие трудности вызывает проведение границ между сообществами на одном и том же элементе рельефа, например на однородном склоне, где их смена связана прежде всего с постепенным изменением высоты. Во многих случаях эта границы между коренными сообществами или между стадиями восстановительных смен. Такие границы могут быть проведены с большей или меньшей степенью точности, но только после очень глубокого изучения характера изменений фотоизображения растительности; они могут быть отдешифрированы после установления закономерностей распределения растительных сообществ в связи с условиями среды.
Составление окончательного макета геоботанической карты в камеральных условиях. До начала камеральной обработки мы имели серию геоботанических описаний, детальные планы строения наземных ярусов леса (трансекты), первый, составленный в поле, макет геоботанической карты и очень дробную легенду к нему. В целях создания окончательного макета геоботанической карты мы обратились к изучению структуры древостоя и связей между ярусами закартированных сообществ. Для этого нами была составлена серия аналитических карт, отражавших размещение по ключевому участку всех древесных пород, некоторых травянистых видов и основных видов зеленых мхов, обилие пород в древостое, подросте, возобновлении, и, наконец, карты, указывающие на частоту, силу и давность пожаров (Карпенко и Медведев, 1963). В результате часть из ранее выделенных номеров легенды была объединена на том основании, что некоторые различия в обилии одних и тех же древесных пород не получили отражения в структуре подроста и нижних ярусов леса. Подчиненные коренным ассоциациям производные сообщества удалось упорядочить, учтя сведения о частоте, силе и давности пожаров.
Основным картируемым подразделением растительного покрова явилась ассоциация — совокупность фитоценозов с однородными флористическим составом и синузиальной структурой, приуроченных к однород-
ным местообитаниям (Сукачев, 1935, 1957). Наименование ассоциации дано двоякое — русское и латинское, последнее по русско-шведскому способу (Быков, 1962). Ассоциации с однородной синузиальной структурой (со сходным составом эдификаторов и соэдификаторов) и господством определенных эколого-морфологических групп растений в нижних ярусах леса были объединены в группы ассоциаций. Последние, так же как и ассоциации, характеризовались с учетом однородности увлажнения, почвенного богатства и механического состава грунтов. Еще более крупный таксономический ранг сообществ — классы ассоциаций; в них включены группы ассоциаций с однородными эдификаторамп главных синузий и сходными по жизненным формам соэдификаторными сину-зиями (Исаченко и Рачковская, 1961). Наконец, классы ассоциаций были объединены в формации, характеризующиеся одинаковым составом эдификаторов — лесообразующих пород — и выявляемые в пределах определенного естественноисторического района (Сочава, 1958, 1961). Нами также использована промежуточная таксономическая единица — субформация (Сочава,1958).
И. НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ АНАЛИЗА КАРТЫ
Анализ закартированных подразделений растительности показал, что таежная растительность эталонного участка относится к одной формации полидоминантных горнотаежных темнохвойных лесов и представлена субформацией полидоминантных ангаро-илимских темнохвойных лесов. В пределах субформации выделены 4 класса ассоциаций: 1) кедрово-елово-пихтовые зеленомошные леса, 2) сосново-пихтовые зеленомош-ные леса (устойчиво длительнопроизводные), 3) кедрово-сосновые травяные леса (устойчиво длительнопроизводные), 4) кедрово-еловые и елово-кедровые леса и редколесья. Классам ассоциаций подчинены 7 групп ассоциаций: 1) кедрово-елово-пихтовые мелкотравно-зеленомош-ные леса, 2) кедрово-елово-пихтовые кустарничково-зеленомошные леса, 3) елово-пихтовые крупнотравные леса, 4) сосново-пихтовые кустарничково-зеленомошные леса, 5) сосново-пихтовые мелкотравно-зеленомош-ные леса, 6) кедрово-сосновые крупнотравные леса, 7) кедрово-сосновые мелкотравные леса. Основными картографическими единицами являются ассоциации, их выделено всего 24, в том числе 18 — достаточно выраженных на площади и 6 — встречающихся только в сочетаниях. В пределах каждого из подразделений более высокого ранга ассоциации располагаются по эколого-географическим рядам от наиболее дренированных и теплых местообитаний к заболоченным и холодным. На карте все они имеют самостоятельные красочно-штриховые обозначения.
За последнее десятилетие в отечественной геоботанической картографии успешно развивалось динамическое направление, начало которому положил еще в 20-е годы Н. И. Кузнецов (1928).
Антропогенные смены растительного покрова нашли отражение на ряде карт лесных территорий и в специальных методических статьях. Первой подчинила производные сообщества исходным коренным ассоциациям В. В. Липатова (1959) при картировании ключевого участка в бассейне Амура. В дальнейшем это стало широко использоваться как при крупномасштабной съемке ключевых участков (Грибова и Самарина, 1963; Карпенко, 1965, и др.), так и при среднемасштабном картографировании (Исаченко, 1964; Грибова и Карпенко, 1964; Белов А. В., 1967; Карпенко, 1971). Помимо этого С. А. Грибовой и Г. Д. Самариной (1963) предложено группировать производные сообщества, относящиеся к одной ассоциации, в ряды трансформации по антропогенным факторам, определившим их существование.
Обычно выделяют три типа динамических состояний сообществ: восстановившиеся (коренные), длительно- и кратковременнопроизводпые, с дополнительным подразделением каждого из них. На изученной территории восстановившимися мы считаем леса, не затронутые пожарами в последние 180—200 лет (Карпенко и Медведев, 1963; Карпенко, 1965). Среди длительнопроизводных различались относительно и устойчиво длительнопроизводные леса (Исаченко, 1964). Устойчивые длительно-производные сообщества были выделены в самостоятельные классы ассоциаций, а относительно длительнопроизводные подчинены восстановившимся сообществам. На карте (см. рисунок) восстановившиеся и длительнопроизводные леса ограничены сплошной линией; первые из них показаны сплошной заливкой, вторые обозначены полосчатой заливкой (матрасом).
Кратковременнопроизводные сообщества принято группировать в ряды трансформации по основным факторам, воздействующим на растительность. На данной территории они представлены одним рядом трансформации — пирогенным. В легенде они обозначены строчными буквами русского алфавита и подчинены исходным ассоциациям. На карте их контуры отделяются друг от друга пунктиром и обозначаются цветом исходной ассоциации.
Естественные смены растительного покрова на картах лесных территорий в отличие от антропогенных находят отражение в значительно меньшем объеме. На приводимой в настоящей статье крупномасштабной карте нами показаны сингенетические смены путем выделения сложившихся и разрушающихся фитоценозов- В илимской темнохвойной тайге в возрасте примерно 170—180 лег начинается бурелом и ветровал отдельных деревьев и их групп, нередко переходящий в сплошные буреломы. В легенде и на карте сложившиеся сообщества обозначаются номерами, а разрушающиеся — прописными буквами русского алфавита к номеру сложившегося сообщества: А — со слабо изреженным древостоем (начавшееся разрушение фитоценозов), Б — с сильно изреженным древостоем (временно разрушившиеся сообщества). При этом процессе распадается основной древесный полог, в нем на смену темнохвойным породам приходят мелколиственные. В «окнах» появляется густая щетка подроста тех же темнохвойных пород, которые выпадают из древостоя (пихта, ель, кедр). В травяно-кустарничковом покрове резко возрастает видовое разнообразие, особенно крупно- и среднетравья. Такому разрушению подвергаются как восстановившиеся, так и длительнопроизводные сообщества.
ЛЕГЕНДА КАРТЫ РАСТИТЕЛЬНОСТИ КЛЮЧЕВОГО УЧАСТКА В ИЛИМСКОЙ ТАЙГЕ (СИСТЕМАТИЧЕСКИЙ СПИСОК ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ РАСТИТЕЛЬНОСТИ)
ФОРМАЦИЯ — ПОЛИДОМИНАНТНЫЕ ГОРНОТАЕЖНЫЕ ТЕМНОХВОЙНЫЕ ЛЕСА
СУБФОРМАЦИЯ — ПОЛИДОМИНАНТНЫЕ АНГАРО-ИЛИМСКИЕ ТЕМНОХВОЙНЫЕ ЛЕСА С ПРЕОБЛАДАНИЕМ ПИХТЫ [ABIES S1B1R1CA LEDEB., PICEA OBOVATA LEDEB., P1NUS
S1B1R1CA (RUPR.) MAYR]
1-й класс ассоциаций — кедрово-елово-пихтовые зеленомошные леса
I. группа ассоциаций — кедрово-елово-пихтовые мелкотравно-зеленомошные леса Ассоциации:
1. Кедрово-елово-пихтовая линнеево-мптеллевая с брусникой и преобладанием в моховом покрове Hylocomium splendens (Hedw.) Вгм Sch. et Gmb.; III класс
бонитета (Abies sibirica + Picea obovata + Pinus sibirica — Mitella nuda-f-Linnaea borealis — Hylocomium splendens + Pleurozium Schreberi).
Разрушающиеся сообщества:
А. Кедрово-елово-пихтовые мителлево-линнеево-вейниковые перестойные с выпадением отдельных деревьев и их групп. Б. Кедрово-елово-пихтовые разнотравно-линнеево-вейниковые перестойные, сильпо нарушенные буреломами и ветровалами.
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Березово-елово-пихтовые разнотравно-линнеево-мителлевые; последний пожар был 110—120 лет назад.
б) Пихтово-осиново-березовые линнеево-крупнотравные; последний сильный пожар был 110—120 лет назад, слабый — 60—70 лет назад.
2. Кедрово-лиственнично-елово-пихтовая кислично-мителлевая с преобладанием в мо-
ховом покрове Hylocomium splendens (Hedw.) Br., Sch. et Gmb.; III—II класс бонитета (Abies sibirica + Picea obovata + Larix sibirica+ Pinus sibirica — Mitella nuda + Oxalis acetosella — Hylocomium splendens).
Разрушающиеся сообщества:
А. Кедрово-лиственнично-елово-пихтовые кислично-мителлево-вейниковые перестойные с выпадением отдельных темнохвойных деревьев и их групп. Б. Разрушенные буреломами и ветровалами сообщества с густым подростом пихтыг ели, кедра и разнотравно-вейниковым покровом.
Кратковременнопроизводные сообщества:
9 а) Лиственнично-осиново-пихтовые кислично-мителлевые с крупнотравьем; последний сильный пожар был 140—160 лет назад, слабый — 110—120 лет назад.
б) Осиновые и осиново-березовые с высоким подростом пихты разнотравные с кислицей и мителлей; последний сильный пожар был 110—120 лет назад, слабый — 60—70 лет назад.
3. Кедрово-елово-пихтовая линнеево-кисличная с мителлей и преобладанием в мо-
ховом покрове Pleurozium Schreberi (Brid.) Mitt.; IV класс бонитета (Abies sibirica 4-Picea obovata + Pinus sibirica — Oxalis acetosella -f-Linnaea borealis + Mitella nuda — Pleurozium Schreberi).
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Осиново-березово-елово-пихтовые разнотравно-осоковс-кисличные; последний слабый пожар был 110—120 лет назад.
4. Кедрово-елово-пихтовая линнеевая с брусникой и преобладанием в моховом
покрове Pleurozium Schreberi (Brid.) Mitt, с пятнами лишайников; IV класс бонитета (Abies sibirica + Picea obovata + Pinus sibirica — Linnaea borealis + Vaccinium vitis-idaea — Pleurozium Schreberi+ Lichenes).
Разрушающиеся сообщества:
А. Кедрово-елово-пихтовые вейниково-крупнотравнс-линнеевые перестойные с выпадением отдельных деревьев и их групп.
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Березово-елово-пихтовые линнеево-крупнотравно-вейниковые; последний слабый пожар был 110—120 лет назад.
5. Елово-кедровая линнеево-брусничная с хвощом и с преобладанием в моховом
покрове Pleurozium Schreberi (Brid.) Mitt., Hylocomium splendens (Hedw.) Br., Sch. et Gmb., Polytrichum commune Hedw.; III—IV класс бонитета (Pinus sibirica + Picea obovata—Vaccinium vitis-idaea + Linnaea borealis+Equisetum sylvaticum — Pleurozium Schreberi + Hylocomium splendens+Polytrichum commune) — относительно длительнопроизводные леса на месте елово-пихтовых мелкотравно-зеленомошных.
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Сосново-елово-кедровые линнеево-вейниково-брусничные; последние пожары были 60—70 и 20—40 лет назад.
б) Кедрово-елово-березовые линнеево-бруснично-разнотравные; последние слабые пожары были 60—70 и 20—40 лет назад.
II группа ассоциаций — кедрово-елово-пихтовые кустарничково-зеленомошные леса Ассоциации и их сочетания:
6. Сочетание ассоциаций в условиях четко выраженного западинно-бугристого
рельефа: елово-кедрово-пихтовой мелкотравно-бруснично-черничной с преобладанием в моховом покрове Pleurozium Schreberi (Brid.) Mitt. (Abies sibi-rica + Pinus sibirica + Picea obovata — Vaccinium myrtillus + V. vitis-idaea + Her-bae nanae — Pleurozium Schreberi) — на буграх и кедрово-елово-пихтовой хвощовой с преобладанием в моховом покрове Hylocomium splendens (Hedw.) Br., Sch. et Gmb., Pleurozium Schreberi (Brid.) Mitt, и Polytrichum commune Hedw. (Abies sibirica + Picea obovata + Pinus sibirica — Equisetum sylvaticum+ E. pratense — Hylocomium splendens+Pleurozium Schreberi + Polytrichum commune) — в западинах.
Разрушающиеся сообщества:
А. Сочетание перестойных елово-кедрово-пихтовых и кедрово-елово-пихтовых лесов
с выпадением отдельных деревьев и их групп. Б. Разрушенные буреломами сообщества с густым подростом кедра и пихты разнотравные.
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Лиственнично-осиново-ппхтовые; последний пожар (сильный) был 110— 120 лет назад.
7. Сочетание ассоциаций в условиях недостаточно выраженного западинно-бугри-
стого рельефа: кедрово-елово-пихтовой обедненной мелкотравно-бруснично-черничной с преобладанием в моховом покрове Pleurozium Schreberi (Brid.) Mitt, и Hylocomium splendens (Hedw.) Br. Sch. et Gmb. (Abies sibirica + Picea obovata + Pinus sibirica — Vaccinium myrtillus+V. vitis-idaea + Herbae nanae — Pleurozium Schreberi + Hylocomium splendens)—на буграх и кедрово-елово-пихтовой бруснично-черничной с хвощами и преобладанием в моховом покрове блестящих мхов и Polytrichum commune Hedw. (Abies sibirica + Picea obovata + Pinus sibirica — Vaccinium myrtillus+V. vitis-idaea +Equisetum sylva-ticum+E. pratense + E. scirpoides — Pleurozium Schreberi+Hylocomium splendens + Polytrichum commune) — в западинах.
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Кедрово-сосновые с участием пихты в древостое; последний пожар (слабый) был 110—120 лет назад.
б) Сосново-березовые с высоким темнохвойным подростом; последний пожар (сильный) был 110—120 лет назад.
8. Кедрово-елово-пихтовая мелкотравно-бруснично-черничная с преобладанием в мо-
ховом покрове Pleurozium Schreberi (Brid.) Mitt.; III—IV класс бонитета (Abies sibirica + Picea obovata + Pinus sibirica—Vaccinium myrtillus+V. vitis-idaea + Herbae nanae — Pleurozium Schreberi).
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Кедрово-пихтовые травяпо-бруснично-черничные; последний пожар (слабый) был 110—120 лет назад.
III группа ассоциаций — елово-пихтовые крупнотравные леса
Ассоциации:
9. Кедрово-елово-пихтовая мелкотравно-борцовая; III класс бонитета (Abies sibi-
rica + Picea obovata+Pinus sibirica — Herbae nanae + Aconitum excelsum).
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Березово-елово-пихтовые вейниково-мелкотравно-борцовые; последний пожар (слабый) был 110—120 лет назад.
2-й класс ассоциаций — устойчиво длительнопроизводные сосново-пихто вые зеленомошные леса
I группа ассоциаций — сосново-пихтовые кустарничково-зеленомошные леса Ассоциации:
10. Сосново-пихтовая травяно-черничная с преобладанием в моховом покрове
Pleurozium Schreberi (Brid.) Mitt.; II—III класс бонитета (Abies sibirica+ Pinus sylvestris — Vaccinium myrtillus +Herbae mixtae — Pleurozium Schreberi).
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Березово-сосново-пихтовые травяно-черничные; последний сильный пожар был 180—200 лет назад, слабый — 110—120 лет назад.
б) Сосняки с подростом темнохвойных пород высотой до 15 м травяно-черничные; последний пожар был 110—120 лет назад.
в) Сосняки с подростом темнохвойных пород высотой до 2—3 м травяные с брусникой и черникой; последний сильный пожар был 110—120 лет назад, слабый — 20—40 лет назад.
г) Березово-осиново-сосновые с подростом темнохвойных пород высотой до 15 м травяно-черничные; последние пожары (сильные) были 60—70 и 20—40 лет назад.
д) Березово-осиновые с сосной и подростом темнохвойных пород высотой до 10—12 м разнотравно-осоково-черничные; последний сильный пожар был 60—70 лет назад.
II группа ассоциации — сосново-пихтовые мелкотравно-зеленомошные леса
Ассоциации:
И. Сосново-пихтовая мелкотравная с брусникой и крупнотравьем; III класс бонитета (Abies sibirica 4- Pinus sylvestris — Herbae nanae-bVaccinium vitis-idaßa -f-Herbae magnae).
Разрушающиеся сообщества:
А. Сосново-пихтовые вейниково-осоково-крупнотравные перестойные с выпадением отдельных темнохвойных деревьев и их групп.
Б. Пихтово-сосновые с осиной вейниково-крупнотравные, сильно нарушенные буреломами.
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Сосново-березово-пихтовЫе вейниково-круппотравные; последний пожар (слабый) был 110—120 лет назад.
б) Пихтово-сосновые мелкотравно-крупнотравные; последний пожар был 110—120 лет назад.
в) Лиственнично-сосновые с густым подростом темнохвойных пород мелкотравно-крупнотравные; последний пожар (слабый) был 110—120 лет на?ад.
г) Березово-осиново-сосновые с подростом темнохвойных пород вейниково-крупнотравные: последние пожары были 60—70 и 20—40 лет назад.
д) Осиново-березовые вейниково-крупнотравные; последние пожары были 60—70 и 20—40 лет назад.
12. Елово-пихтово-сосновая с подлеском из можжевельника мелкотравная; IIL класс
бонитета (Pinus sylvestris + Abies sibirica -t- Picea obovata — Juniperus communis — Herbae nanae).
Разрушающиеся сообщества:
А. Пихтово-елово-сосновые с подлеском из можжевельника мелкотравные с участием крупнотравья перестойные с выпадением отдельных темнохвойных деревьев и их групп.
3-й класс ассоциаций — устойчиво длительнопроизводные кедрово-сосновые травяные леса
I группа ассоциаций — кедрово-сосновые крупнотравные леса
Ассоциации:
13. Кедрово-сосновая крупнотравная; II—III класс бонитета (Pinus sylvestris-f-
Р. sibirica — Herbae magnae).
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Осиновые с единичными соснами и темнохвойными породами крупнотравные; последний пожар был 60—70 лет назад.
II группа ассоциаций — кедрово-сосновые мелкотравные леса
Ассоциации:
14. Кедрово-сосновая хвощово-мелкотравная с брусникой; III класс бонитета (Pinus
sylvestris + Р. sibirica — Herbae nanae+ Equisetum pratense+Vaccinium vitis-idaea).
Кратковременнопроизводные сообщества:
а) Кедрово-сосновые бруснично-линнеево-крупнотравные; последние пожары были 60—70 и 20—40 лет назад.
б) Кедрово-сосново-березовые с подростом темнохвойных бруснично-линнеево-вейниковые; последние пожары были 60—70 и 20—40 лет назад.
4-й класс ассоциации — кедрово-еловые и елово-кедровые леса и редколесья
Ассоциации и их сочетания:
15. Кедрово-еловая борцово-хвощовая; IV класс бонитета (Picea obovata+Pinus si
birica — Equisetum sylvaticum-h Aconitum excelsum).
Кратковременнопроизводные сообщества:
a) Березово-кедрово-еловые вейниково-борцово-хвощовые; IV класс бонитета; последний пожар был 60—70 лет назад.
16. Лиственнично-кедрово-еловая кустарничковая; IV класс бонитета (Picea obo-
vata+Pinus sibirica+Larix sibirica — Vaccinium myrtillus+V. vitis-idaea + V. uliginosum).
17. Елово-кедровая с густым подлеском из ольховника осоково-хвощовая зелено-
мошная с крупными пятнами сфагнов, местами с лишайниками; V класс бонитета (Pinus sibirica+Picea obovata—Alnaster fruticosus — Equisetum sylva-ticum+E. scirpoides+Carex falcata + C. Iljinii — Stratum hylocomiosum +Sphagnum).
18. Сочетание ассоциаций редкостойной елово-кедровой сфагново-зеленомошной;
V класс бонитета (Pinus sibirica + Picea obovata — Aulacomnium palustre + Sphagnum) — на многолетних буграх пучения и елово-кедровой с подлеском из ольховника зеленомошной кустарничково-хвощовой; IV класс бонитета (Pinus sibirica + Picea obovata — Alnaster fruticosus — Equisetum sylvaticum+Vaccinium uliginosum + Ledum palustre — Pleurozium Schreberi + Aulacomnium palustre) — в понижениях.
19. Кедрово-еловые долгомошно-зеленомошные осоково-кустарничковые редколесья;
Va класс бонитета (Picea obovata + Pinus sibirica — Vaccinium uliginosum + V. vitis-idaea +Ledum palustre+Carex globularis + C. macroura — Pleurozium Schreberi + Polytrichum commune).
20. Елово-кедровые долгомошно-зеленомошные с пятнами сфагнов и лишайников
осоково-кустарничковые редколесья; Va класс бонитета (Pinus sibirica + Picea obovata — Vaccinium uliginosum+V. vitis-idaea +Ledum palustre+Carex globu-laris — Pleurozium Schreberi+Poly trichum commune + Sphagnum+Lichenes).
21. Кедрово-еловые с подлеском из ольховника, смородины красной долгомошно-
аулякомниево-сфагновые разнотравно-осоковые приручьевые леса; V класс бонитета (Picea obovata + Pinus sibirica — Alnaster fruticosus+Ribes rubrum — Herbae mixtae+Carex macroura — Sphagnum+Aulacomnium palustre+Polyt-richum commune).
ЛИТЕРАТУРА
Белов А. В. 1967. Картография и география растительности юга Средней Сибири. Автореф. канд. дисс. Иркутск. — Белов С. В. 1961. Теоретические основы аэрофотосъемки лссов и использования аэроснимков для изучения лесного фонда. Авторэф. докт. гисс. Красноярск. — Белов С. В. и А. М. Березин. 1958. Значение устоеий аэрофотографирования и различных типов аэропленок для изучения лссов. Тр. Лабор. аэромстодов АН СССР, т. VI.— Березин А. М. 1958. О распознаваемости границ таксационных участков на аэроснимках. В кн.: Учет лесо-сырьевых ресурсов и устройство лесов. Л—Березин А. М. 1962. О выборе масштабов аэрофотосъемки и типов аэропленок для дешифрирования и картирования лссов. В кн.: Принципы и методы геоботапического картографирования. М.—Л. — Березин А. М., И. А. Трунов. 1958. Влияние густоты визирной сети на результаты учета лесного фонда с применением спектрозональных аэроснимков. В кн.: Учет лесосырьевых ресурсов и устройство лесов. Л. — Б ы к о в Б. А. 1962.
О способе наименования ассоциаций. Бот. журн., т. 47, № 2. — Г р и б о в а С. А. и А. С. Карпенко. 1964. «Карта растительности бассейна Амура» м. 1:3000000 и методы ее составления. В кн.: Геоботаническое картографирование. 1964. M.—JI. — Г р и б о в а С. А. и Г. Д. Самарина. 1963. Составление карты с учетом динамики растительного покрова. В кн.: Геоботаническое картографирование. 1963. М —Л. — Исаченко Т. И. 1964. Некоторые вопросы методики среднемасштабного геоботанического картирования. В кн.: Геоботанпческое картографирование. 1964. M.-JI. - Исаченко T. Pl. и Е. И. Р а ч к о в с к а я. 1961. Основные зональные типы степей Северного Казахстана. Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. 3 (Геобот.), вып. 13. — К а р п е н к о А. С. 1965. Отражение динамики южнотаежной растительности на крупномасштабных геоботанических картах. В кн.: Геоботаническое картографирование. 1965. М.—Л. — Карпенко А. С. 1971. Геоботаническая карта Удмуртской АССР. Методы составления. В кн.: Геоботаническое картографирование. 1970. Л. — К а р п е н к о А. С. и Ю. О. M е д в е д е в. 1963. Выявление и картирование пожаров разной давности в целях изучения динамики растительности тайги. В кн.: Геоботаническое картографирование. 1963. М.-Л.- Климат и воды юга Средней Сибири. 1966. Иркутск. — Кузнецов Н. И. 1928. Геоботаническая карта европейской части СССР. Лист 14-й. Краткая пояснительная записка (Казанский край). Изд. Бот. сада СССР, Л. — Липатова В. В. 1959. Геоботаническая основа комплексной биологической карты ключевого участка в амурской тайге. Матер. 1-й сессии Научного совета по проблеме «Биол. комплексы районов нового освоения, их рациональное использ. и обогащ.», М.—Л. — Сочава В. Б. 1958. Пути построения единой системы растительного покрова. В кн.: Делегатский съезд Всесоюзного ботанического общества (май 1957 г.). Тез. докл. IV. Секция флоры и растительности, вып. 2. Л.— Сочава В. Б. 1960. Теоретические и методические вопросы картографии растительности. В кн.: Картография растительного покрова. Тезисы докладов на совещании по вопросам карто1 рафии растительности. (Новосибирск, ноябрь 1960 г.). М. — С о ч а в а В. Б. 1961. Вопросы классификации растительности, типологии физико-географических фаций и биогеоценозов. Тр. Инст. биол. Уральск, фил. АН СССР, вып. 27, Свердловск. — Сукачев В. Н. 1935. Терминология основных понятий фитоценологии. Сов. бот., № 5. — С у к а-ч е в В. Н. 1957. Общие принципы и программа изучения типов леса. В кн.: В. Н. Сукачев, С. В. 3 о н н, Г. П. M о т о в и л о в. Методические указания к изучению типов леса. М. — Цаценкин И. А. 1961. Применение аэрометодов при комплексном изучении пастбищных территорий. В кн.: Применение аэрометодов в ландшафтных исследованиях. Тр. совещ. по применен, аэрометодов в ландшафтн. исследов., Ленинград, апрель 1959 г., М.—Л. — Цаценкин И. А. 1962. Использование аэроснимков при изучении пастбищ и сенокосов. В кн.: Аэрометоды иаучения природных ресурсов. М. — К и с h 1 е г A. W. 1955. A comprehensive method of mapping vegetation. Ann. Assoc. Amer. Geographers, v. XLV, No 4.
Белов А. В. 1967. Картография и география растительности юга Средней Сибири. Автореф. канд. дисс. Иркутск.
Белов С. В. 1961. Теоретические основы аэрофотосъемки лесов и использования аэроснимков для изучения лесного фонда. Автореф. докт. дисс. Красноярск.
Белов С. В. и А. МБерезин. 1958. Значение условий аэрофотографирования и различных типов аэропленок для изучения лесов // Тр. Лабор. аэрометодов АН СССР, т. VI.
Березин А. М. 1958. О распознаваемости границ таксационных участков на аэроснимках // Учет лесосырьевых ресурсов и устройство лесов. Л.
Березин А. М. 1962. О выборе масштабов аэрофотосъемки и типов аэропленок для дешифрирования и картирования лесов // Принципы и методы геоботанического картографирования. М.; Л.
Березин А. М., И. А. Трунов. 1958. Влияние густоты визирной сети на результаты учета лесного фонда с применением спектрозональных аэроснимков // Учет лесосырьевых ресурсов и устройство лесов. Л.
Быков Б. А. 1962. О способе наименования ассоциаций // Бот. журн., т. 47, № 2.
Грибова С. А. и А. С. Карпенко. 1964. «Карта растительности бассейна Амура» м. 1 : 3 000 000 и методы ее составления // Геоботаническое картографирование. 1964. М.; Л. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1964.56
Грибова С. А. и Г. Д. Самарина. 1963. Составление карты с учетом динамики растительного покрова // Геоботаническое картографирование. 1963. М.; Л. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1963.15
Исаченко Т. И. 1964. Некоторые вопросы методики среднемасштабного геоботанического картирования // Геоботаническое картографирование. 1964. М.; Л. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1964.16
Исаченко Т. И. и Е. И. Рачковская. 1961. Основные зональные типы степей Северного Казахстана // Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. 3 (Геобот.), вып. 13.
Карпенко А. С. 1965. Отражение динамики южнотаежной растительности на крупномасштабных геоботанических картах // Геоботаническое картографирование. 1965. М.; Л. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1965.23
Карпенко А. С. 1970. Геоботаническая карта Удмуртской АССР. Методы составления // Геоботаническое картографирование. 1970. Л.
https://doi.org/10.31111/geobotmap/1970.19
Карпенко А. С. и Ю. О. Медведев. 1963. Выявление и картирование пожаров разной давности в целях изучения динамики растительности тайги // Геоботаническое картографирование. 1963. М.; Л. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1963.25
Климат и воды юга Средней Сибири. 1966. Иркутск.
Кузнецов Н. И. 1928. Геоботаническая карта европейской части СССР. Лист 14-й. Краткая пояснительная записка (Казанский край). Изд. Бот. сада СССР, Л.
Липатова В. В. 1959. Геоботаническая основа комплексной биологической карты ключевого участка в амурской тайге // Матер. 1-й сессии Научного совета по проблеме «Биол. комплексы районов нового освоения, их рациональное использ. и обогащ.», М.; Л.
Сочава В. Б. 1958. Пути построения единой системы растительного покрова // Делегатский съезд Всесоюзного ботанического общества (май 1957 г.). Тез. докл. IV. Секция флоры и растительности, вып. 2. Л.
Сочава В. Б. 1960. Теоретические и методические вопросы картографии растительности // Картография растительного покрова. Тезисы докладов на совещании по вопросам картографии растительности. (Новосибирск, ноябрь 1960 г.). М.
Сочава В. Б. 1961. Вопросы классификации растительности, типологии физико-географических фаций и биогеоценозов // Тр. Инст. биол. Уральск. фил. АН СССР, вып. 27, Свердловск.
Сукачев В. Н. 1935. Терминология основных понятий фитоценологии // Сов. бот., № 5.
Сукачев В. Н. 1957. Общие принципы и программа изучения типов леса // В. Н. Сукачев, С. В. 3онн, Г. П. Мотовилов. Методические указания к изучению типов леса. М.
Цаценкин И. А. 1961. Применение аэрометодов при комплексном изучении пастбищных территорий // Применение аэрометодов в ландшафтных исследованиях // Тр. совещ. по применен. аэрометодов в ландшафтн. исследов., Ленинград, апрель 1959 г., М.; Л.
Цаценкин И. А. 1962. Использование аэроснимков при изучении пастбищ и сенокосов // Аэрометоды изучения природных ресурсов. М.
KuchlerA. W. 1955. A comprehensive method of mapping vegetation. Ann. Assoc. Amer. Geographers, v. XLV, № 4. https://doi.org/10.1111/i.1467-8306.1955.tb01495.x
