CC BY
77
УДК 809.43(066)
ПОДЛЕЖАЩЕЕ В ДЕЕПРИЧАСТНЫХ КОНСТРУКЦИЯХ ТЮРКСКИХ ЯЗЫКОВ
© П.В.Гращенков
В работе рассматриваются тюркские деепричастия на -п; предлагается анализ, согласно которому деепричастия соположенных предикаций являются аналогами финитных форм, а деепричастия вложенных клауз - "нормальными" нефинитными формами, аналогичными европейским.
Ключевые слова: сложная предикация, подлежащее, нефинитные глагольные формы, тюркские языки, контроль, кореферентность.
В данной работе будут вкратце затронуты синтаксические свойства тюркских деепричастий, а именно - их подлежащные свойства. Прежде всего мы будем иметь в виду деепричастия на -р, которые, по нашему мнению, устроены с точки зрения выражения подлежащего аналогично деепричастиям на гласный. На основании имеющихся в нашем распоряжении данных можно говорить о том, что синтаксические свойства двух указанных типов деепричастий достаточно универсальны для тюркской языковой семьи. При подготовки работы были рассмотрены грамматические описания и языковые данные более десяти языков, в первую очередь - татарский (см. [1-3]), а также: казахский, кыргызский, башкирский, карачаево-балкарский, чувашский, узбекский, азербайджанский, алтайский / туба, хакасский (см. [3], часть материала была собрана в ходе полевых исследований и индивидуального опроса носителей); при этом существенных отличий в синтаксической дистрибуции деепричастий между различными тюркскими языками обнаружено не было.
Также мы не будем касаться вопроса об интерпретации деепричастных конструкций, одни из которых склонны к заданию последовательных действий, в то время как другие - к введению одновременных событий. Представляется, что первый тип событий чаще встречается у вложенных конструкций, а второй с деепричастиями, предшествующими главному глаголу, однако это лишь наблюдение за наиболее характерными интерпретациями, а не утверждение о строгой корреляции. Объем данной работы, таким образом, не позволяет нам остановится ни на внутритюркских различиях в поведении деепричастий, ни на связи синтаксиса и семантики, поэтому здесь будут рассмотрены лишь базовые синтаксические свойства деепричастных конструкций.
Деепричастия в тюркских языках употребляются не только при подчинении одного предло-
жения другому, как в русском, но и при сочинении предикаций, что делает их чрезвычайно частотным и функционально важным элементом тюркского синтаксиса.
Согласно определению, данному в [1]: "Деепричастие, как и другие глагольные формы, выражает процесс, соотнесенный с его производителем, но имплицитно - без специальных морфологических показателей в своем составе: (мин, син, ул. без, сез, алар) кайткач 'до того, когда вернулись я, ты, он и т.д.'... При этом татарское деепричастие может выражать действие как производителя действия глагола, с которым оно соотнесено, так и другого лица или предмета: кайткач KYpdeM - 'я увидел, когда (я) вернулся' и 'я увидел, когда вернулся (вернулись) ты, он и т.д.'" (см. также [2]).
Однако в отличие от русских деепричастий тюркские конвербы могут иметь собственное выраженное подлежащее, что было отмечено еще в древнетюркском: "Converbs’ subjects are often identical to that of the verb to which they are subordinated; when they do have their own subject it appears in the nominative" [4]. Примеры из современных тюркских языков [3]:
(1) a. Татарский
Karlar erep, agaclar berelende
Когда снег растаял, на деревьях набухли почки.
b. Алтайский
Dibe kelip kar kajyldy
Когда пришла весна, снег растаял.
c. Казахский
KYn batyp el orynga otyrdy
Солнце зашло, люди сели на место.
d. Кыргызский Mugalim kelip, sabak bastaldy Учитель приехал, урок начался.
e. Азербайджанский
Aju mesadan kusub, mesanin xabari jox Когда медведь на лес обижается, лес не знает.
В данной работе обсуждаются условия, при которых деепричастия могут иметь собственное подлежащее или оказываются лишены его.
I. Соположение и вложение деепричастий Деепричастные обороты допустимы в двух основных конфигурациях. В одном случае, как в примерах выше, деепричастная клауза предшествует главному предложению с финитной формой глагола (=соположение):
(2) a. Татарский (мишарский диалект)
[jasen jasenna-p], [kuk kukra-p] [jaggyr jawa]
Молния сверкать-Conv; гром греметь-Conv; дождь идти.3Sg
Сверкают молнии, гремит гром и идет дождь. b. Казахский
[Nurlan et kesi-p] [Ajgul k;o1 zuu-dy].
Нурлан мясо резать-Conv; Айгуль рука мыть-Pst.3Sg
Нурлан порезал мясо, Айгуль вымыла руки.
Альтернативно, зависимая деепричастная клауза может быть вложена в финитное предложение (=вложение):
(3) a. Татарский (мишарский диалект)
[min balacag-em-ne [sagene-p] is-ka ala-m]
Я детство-l.Sg-Acc; тосковать-Conv; память-Dat; брать-l.SG
Я вспоминаю детство и скучаю по нему... b. Казахский
[Nurlan [et kesi-p] k;o1 zuu-dy].
Нурлан мясо резать-Conv; рука мыть-Pst Порезав мясо, Нурлан вымыл руки.
Как можно было заметить по приведенным примерам, разносубъектность возможна при соположении, примеры (1-2). Вложение исключает разносубъектность1:
(4) Казахский
*[Ajgul [Nurlan et kesi-p] k;o1 zuu-dy].
Айгуль Нурлан мясо резать-Conv; рука мыть-Pst
Нурлан порезал мясо, Айгуль вымыла руки.
Односубъектность в последовательно сопо-ложенных предикациях, при этом, вполне допустима:
(5) a. Татарский (мишарский диалект) [ata-lar-e [kile-p] kez-ne a-p kita-lar]
родители-3; прийти-Conv; девушка-Acc; брать-Conv; уйти-3.Р1
1 Подобный порядок возможен при специальной интонации: если до и после вставленной предикации следует пауза, предложение становится грамматично: Ajgul, /Nurlan et kesi-p/, vpl zuu-dy. В данном случае, как представляется, также имеет место соположение, при котором подлежащее главной предикации (Айгуль) переместилось в позицию перед зависимой, что и маркируется интонацией. В случае вложенных конструкций паузы между конвербом и финитным глаголом не наблюдается.
Родители, придя, забрали девушку.
b. Казахский
[Nurlan ^ol-in [et kesi-p] zuu-dy].
Нурлан рука-GenJ; мясо резать-Conv; мыть-Pst Порезав мясо, Нурлан вымыл руки.
Однако в случае односубъектных сополо-женных клауз правила употребления подлежащих не совпадают с таковыми в односубъектных вложенных клаузах. Если во вложенных конструкциях невыраженное подлежащее обязательно кореферентно предшествующему подлежащему главной предикации, то в случае соположения мы скорее имеем дело с явлением опущения подлежащего (pro-drop). Это видно хотя бы из того, что при соположении подлежащее главной клаузы совершенно не обязательно предшествует зависимой клаузе:
(6) a. Казахский
[[et kesi-p] Nurlan k;o1 zuu-dy]. мясо резать-Conv; Нурлан рука мыть-Pst Порезав мясо, Нурлан вымыл руки.
Следовательно, главное подлежащее не си-командует2 невыраженным субъектом в зависимой клаузе и устанавливает отношения корефе-рентности иначе, чем это происходит при вложении. В случае вложенных конструкций мы имеем дело с так называемым (обязательным) контролем, в то время как при соположении - с отсутствием контроля [5; 6]:
(7) a. Казахский
[[pro et kesi-p] Nurlan k;o1 zuu-dy]. мясо резать-Conv; Нурлан рука мыть-Pst
Порезав мясо, Нурлан вымыл руки.
b. Казахский
[Nurlan, ^ol-in [ t, et kesi-p] zuu-dy].
Нурлан рука-GenJ; мясо резать-Conv; мыть-Pst Порезав мясо, Нурлан вымыл руки.
Таким образом, в конструкциях с вложением никогда не бывает собственного фонологически выраженного подлежащего, в то время как в конструкциях с соположением такое подлежащее "обязательно", т.е. может заменяться малым pro по тем же правилам, которые имеют место в финитных предикациях.
II. Статус деепричастных конструкций при соположении и вложении
Если, как предполагается выше, соположен-ные деепричастные клаузы содержат такое же подлежащее, как и финитные предикации, возникает вопрос - почему их возглавляет нефинитная глагольная форма? Действительно, в функ-
2 Си-командование - то же, что структурный приоритет: А си-командует В, если: 1) существует С, который доминирует над В, но не над А, И) А и В - сестры.
18З
П.В.ГРАЩЕНКОВ
ции вершины независимого предложения деепричастия употребляться не могут:
(8) Казахский
*Nurlan et kesi-p.
Нурлан мясо резать-Conv Нурлан порезал мяса.
Параллельно с этим встает еще один вопрос -почему вложенные клаузы нефинитны и в чем структурные различия соположения и вложения деепричастий? Ответ на оба этих вопроса связан с синтаксическим статусом деепричастной конструкции в составе предложения.
Мы предполагаем, что при соположении (семантически) имеет место сочинение клауз, в то время как вложение связано с подчинением. " Наполнение" функциональными проекциями в случае соположения (=сочинения) одинаково -оба предложения представляют собой полноценную финитную клаузу. Синтаксически сочинение предикаций в подобных тюркских конструкциях является подчинением, а деепричастный показатель занимает вершину C:
(9) [[cp [c -p]] & [cp ]]-{finite}
Признаки финитности (предположительно -время) при этом являются общими для обеих предикаций и копируются со второй вершины. Подобная конфигурация клауз аналогична групповой флексии при сочинении тюркских именных групп3:
(10) a. [[DP Conj] & [DP]]-{number, person, case}
b. agac-neg [tamyr xam bytak]-lar-y-0
дерево-Gen; корень и ветка-РЬ-3-Nom ветки и корни дерева
Что касается статуса независимого подлежащего при вложении, тут мы имеем дело со стандартной ситуацией контроля. Деепричастная клауза, являющаяся адъюнктом некоторой внутренней проекции, скажем, vP,4 в этом случае не содержит полного набора функциональных проекций и лишена финитных признаков. Можно предположить, что она является "дефектной" CP, что не дает ей возможности самостоятельно проверять падежный признак на подлежащем, и не препятствует а, наоборот, предписывает подъем подлежащего в главную клаузу [7]. Для того чтобы подобный подъем был возможен, внутренняя клауза должна попадать в деривацию достаточно рано, т.е. действительно должна входить в некоторую проекцию глагольной группы - отсюда
3 Возможно, для синтактико-фонологического интерфейса тюркских языков актаулен некоторый принцип, не позволяющий дублирование одинаковой грамматической информации разными показателями.
4 Группа малого v - оболочка глагольной группы,
надстраивающаяся, над группой VP, проецируемой лексическим глаголом.
следует собственно условие вложенности и отсутствие специального интонирования. Наконец, сам деепричастный показатель также располагается в вершине C:
(11) Казахский
[cp Nurlan, ^ol-in [cp t, et kesi- [с -p]] [vP [zuu-
dy]]
Порезав мясо, Нурлан вымыл руки.
Таким образом, наш анализ позволяет: во-первых, объяснить подлежащные свойства деепричастий в разной конфигурации; во-вторых, иметь единую структурную позицию (С) для показателя деепричастия в этих конфигурациях. Что касается различий в "наполнении" возглавляемой данным показателем CP5 (стандартный vs дефектный набор финитных признаков), то функциональная омонимия отдельных синтаксических показателей - хорошо известное явление, (ср., например, английский герундий, который может иметь дистрибуцию определения, именной группы и клаузального адъюнкта).
III. Заключение Мы рассмотрели основные свойства деепричастий в тюркских языках. С одной стороны, тюркские деепричастия могут употребляться как с собственным подлежащим, так и без него. С другой - они могут возглавлять предикации, полностью предшествующие главной клаузе или вложенные в нее. Два эти свойства коррелируют: соположение предполагает возможность выражения собственного подлежащего, а вложение исключает ее. При соположении мы имеем дело с финитной зависимой клаузой, а показатель деепричастия является чем-то вроде сочинительного союза (условно). Соположение, таким образом, оказывается аналогично сочинению тюркских именных групп, при котором вся грамматическая информация также выражается вторым конъюнктом. Вложение, напротив, является типичным случаем контроля, при котором подлежащее, будучи порождено внутри зависимой клаузы, не может проверить в ней своих финитных признаков и должно подняться в главную предикацию для получения падежного значения.
1. Татарская грамматика / под ред. М.З.Закиева, Ф.А.Ганиева, К.З.Зиниатуллиной. - В 3-х т. - Т.11. Морфология. - Казань: Татар. книж. изд-во, 1993. - 397 с.
2. Татарская грамматика / под ред. М.З.Закиева, Ф.А.Ганиева, К.З.Зиниатуллиной. - В 3-х т. -Т.111. Синтаксис. - Казань: Татар. книж. изд-во, 1995. - 576 с.
5 Простое предложение (группа комплементайзера).
5. Boeckx C., Hornstein N., Nunes J. Control as Movement. - Cambridge: CUP, 2010. - 272 c.
6. Haegeman L. Introduction to government and binding theory. - Oxford: Basil Blackwell, 1991. - 618 c.
7. Chomsky N. The minimalist program. - Cambridge, Mass.: MIT Press, 1995. - 420 c.
SUBJECTS OF TURKIC CONVERBS
P.V.Grashchenkov
In the article Turkic converbial clauses are explored. The paper proposes to treat consequent clauses as defective finite predications, whereas embedded clauses are treated as regular non-finite forms analogous to the European ones.
Key words: complex predication, subject, non-finite form, Turkic languages, control, coreference.
Гращенков Павел Валерьевич - кандидат филологических наук, научный сотрудник отдела языков Института востоковедения РАН.
E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 23.11.2011
3. Гаджиева Н.З., Серебрянников Б.А. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Синтаксис. - Москва: Наука, 1986. - 285 с.
4. Erdal M. A Grammar of Old Turkic. - Boston: Brill, 2004. - 575 c.
і85
