CC BY
27
ДЕЕПРИЧАСТИЯ С ПОКАЗАТЕЛЯМИ -¿Э И -ЛБ В КАЛМЫЦКОМ ЯЗЫКЕ1
1. Введение
Для калмыцкого языка характерна преимущественно нефинитная модель выражения таксисных отношений, т. е. относительные временные значения передаются при помощи адвербиальных неличных глагольных форм. Традиционно такие формы называют «деепричастиями»2.
В калмыцком языке существует 7 деепричастных форм3. В статье рассматриваются две наиболее часто встречающиеся формы: с показателями -¡$э и -ай.
1 Материал собран в экспедициях 2007 г. в поселок Ергенинский и 2008 г. в поселок Тугтун Кетченеровского района Калмыкии при частичной поддержке гранта РФФИ № 07-06-00278 «Создание корпусов глоссированных текстов на малых языках России: нанайский, удэгейский, калмыцкий». Автор выражает искреннюю благодарность
Н. В. Сердобольской за обсуждение положений данной работы и ценные комментарии.
2 В данной статье мы будем употреблять этот термин в его традиционном значении. Ср., однако, предложенное В. П. Недялковым разграничение канонических деепричастий и квазидеепричастий: каноническое деепричастие способно занимать позицию адъюнкта, но не может выступать в качестве единственного предиката простого предложения без вспомогательных элементов, в качестве сентенциального актанта при матричном глаголе и в позициях субъекта, объекта и атрибута [Nedjalkov 1995: 95]. Как будет показано далее, деепричастия в калмыцком языке не полностью соответствуют определению канонических деепричастий, так как могут выполнять функции атрибута и сентенциального актанта и, следовательно, в рамках подхода В. П. Недялкова являются квазидеепричастиями.
3 В грамматиках калмыцкого языка описывается более 10 форм, однако некоторые из них в современном языке — во всяком случае, в изучаемом диалекте — не употребляются.
Труды ИЛИ РАН. Том У, часть 2. СПб., 2009.
225
(1) skaf-asa to sa av-ck-ad bi
шкаф-ABL масло брать-COMPL-CV.ANT a.NOM
sirk tag-ta tava-v
сахар полка-DAT класть-PST
‘Вынув из шкафа масло, я поставил в шкаф сахар’.
(2) giic-nar divan deer suu-ja ca
гость-PL диван поверхность сидеть-CV.IPFV чай
uu-la
пить-REM
‘Гости пили чай, сидя на диване’.
В монголоведении принято называть деепричастие на -ja соединительным (в англоязычной литературе copulative), а деепричастие на -ad — разделительным (disjunctive). Эти наименования определяются семантикой, обычно приписываемой показателям: утверждается, что деепричастие на -ja выражает очень тесную связь (временную, причинно-следственную и т. д.) между действиями, выраженными этим деепричастием и финитной формой глагола. Деепричастие на -ad, в свою очередь, позволяет представить два действия как два отдельных события. Так, по словам Г. Д. Санжеева, форма на -ja «обозначает действие, которое тесно связано с основным действием», «выражает сопутствующее побочное действие, поясняющее основное действие» [Санжеев 1983: 252]. Такие деепричастия «во времени могут сопутствовать или предшествовать основным действиям, выраженным глаголами» [Санжеев 1983: 252]. В свою очередь, форма на -ad «обозначает побочное действие, обычно предшествующее действию основного глагола» [Санжеев 1983: 255]. У Блэзинг акцентирует внимание на типах отношений между значениями финитного глагола и деепричастия. Он пишет о том, что в случае равноправности двух действий может употребляться либо «имперфективное» деепричастие на -ja, либо «перфективное» на -ad. При этом «имперфективное» деепричастие выражает «более конкретные» или «особые» отношения между предикатами, в то время как «перфективное» деепричастие не вносит подобной семантики и часто служит для передачи предшествования во времени [Biasing 2003: 243]. Таким образом, предполагается, что в основе различия между рассматриваемыми деепричастиями лежат два
противопоставления: по значению категории таксиса для действий, выражаемых деепричастной и финитной формами глагола, и по типу отношений между этими действиями. Наиболее характерным для деепричастия на -ай считается значение предшествования и причины, для деепричастия на -39 —значение одновременности и образа действия или сопутствующего обстоятельства. Именно такие случаи представлены в (1)-(2).
Однако таксисная интерпретация деепричастия часто противоречит ожидаемой. Рассмотрим следующие примеры:
(3) Вайтэ хаШа-кай с1сэ т-за-па
Бадма кашлять-СУАШ" трястись-РШО-РК8
‘Бадма кашляет и дрожит’.
(4) хаПа-зэ Оси кат-ап от^э-у
кашлять-СУ1РБУ Очир рука-Р.КЕЕЬ поднимать-Р8Т ‘Кашлянув, Очир поднял руку’.
Исходя из семантики показателя, можно было бы ожидать, что предложение (3) означает «Бадма кашлянул / покашлял и дрожит», а (4) — «Кашляя, Очир поднял руку». Однако, как мы видим, информанты предлагают другую интерпретацию. Примеры, в которых деепричастие на -ай передает значение одновременности, а деепричастие на -$э — предшествования, встречаются очень часто. Даже в грамматике Санжеева многие примеры противоречат его собственному описанию семантики деепричастных показателей.
Трудно связать исключительно с семантикой деепричастного показателя и распределение данных деепричастий в составе сложных глаголов различных типов. Очевидно, что в примерах типа (5) вся бивербальная конструкция обладает собственной аспектуальной семантикой (в данном случае хабитуальной):
(5) сш сasэ айк-ай ]оу-па
ты.ОЕК часы торопиться-СУ.АЫТ ходить-РК8
‘Твои часы спешат’. {Ты их подводишь, а они снова спешат}.
Отвлекаясь от того обстоятельства, что сложные глаголы в калмыцком языке находятся на разных стадиях грамматикализации от полусвободных сочетаний до аспектуальных конструкций [Баранова, настоящий сборник], в целом следует признать,
что сложный глагол выражает единое событие, а потому употребление того или иного деепричастия в его составе невозможно описать в терминах одновременности/предшествования или не вполне конкретного «типа отношений» между двумя действиями.
Из сказанного выше следует, что традиционный подход, при котором семантика рассматриваемых деепричастий полностью выводится из значения показателя, неудовлетворителен. Очевидно, что конечная интерпретация деепричастия зависит не только от семантики показателя, но и от нескольких дополнительных факторов. И если различные обстоятельственные оттенки (причинно-следственные, уступительные и пр.), о которых обычно пишут монголоведы, в значение привносят прагматические факторы, такие, как знание о мире или контекст, то таксисная семантика — это результат взаимодействия базового значения показателя и акциональной характеристики лексемы. Различия в таксисной интерпретации деепричастий можно объяснить различными свойствами акциональных классов глаголов, от которых они образуются. Конкретное значение деепричастия — результат взаимодействия семантики показателя с акциональными свойствами глагола. Особый интерес представляют такие ситуации, когда семантика показателя и акциональная семантика глагола логически не сочетаются. Для того, чтобы понять, что происходит в этих случаях, необходимо проанализировать употребление деепричастий на -$э и -аё, образованных от глагольных основ всех акциональных классов калмыцкого языка.
Что касается сложных глаголов, то можно предположить, что здесь взаимодействуют 3 компонента: семантика конструкции, акциональные свойства глагола и семантика деепричастного показателя, при этом значение показателя дополняет значение всей конструкции. Следовательно, для того, чтобы определить, как распределяются деепричастия в составе сложных глаголов разных типов, нужно проверить способность каждого сложного глагола включать в свой состав деепричастия от глагольных основ всех акциональных классов.
Таким образом, мы предполагаем, что употребление того или иного деепричастия определяется не одной лишь семантикой деепричастного показателя, но также акциональными свойствами
глагола и значением той конструкции, в составе которой оно функционирует. Далее в статье мы рассмотрим отдельно каждую из 3 функций, которые могут выполнять деепричастия с показателями -$э и -ай в современном калмыцком языке. В разделе 2 обсуждается их употребление в роли актантов матричного глагола, анализируется роль семантики показателя при выборе одного из рассматриваемых деепричастий. Раздел 3 посвящен употреблению деепричастий на -$э и -ай в качестве предиката деепричастного оборота, в нем подробно рассматривается взаимодействие значения деепричастного показателя с акциональными свойствами глаголов всех акциональных классов. В разделе 4 описываются случаи использования деепричастий в качестве смыслового компонента сложного глагола, там же будут рассмотрены сочетания деепричастий на -$э и -ай с отрицательной связкой ща. Мы проанализируем связь семантики показателя деепричастия с акцио-нальностью глагола и аспектуальным значением всей бивербальной конструкции. Таким образом, рассмотрев различные употребления деепричастий с учетом нескольких факторов, в первую очередь, акциональных свойств глаголов, от которых они образованы, мы попытаемся найти общие закономерности, определяющие выбор показателя -ай или -$э.
2. Употребление в функции актанта матричного глагола
Выше мы уже говорили о том, что традиционно распределение деепричастий на -$э и -ай связывают с присущей им семантикой одновременности и предшествования соответственно. Однако лишь в одной из функций, которые выполняют данные деепричастия в калмыцком языке, их употребление зависит исключительно от значения показателя. Речь идет о случаях, когда деепричастия с показателями -$э и -ай участвуют в заполнении семантической валентности некоторых фазовых и модальных глаголов.
Для выражения конечной фазы ситуации используется конструкция с фазовым глаголом йы^э- ‘заканчивать’ и деепричастием на-зэ:
(6) Badma bicag bic-сэ4 duusa-v
Бадма письмо писать-CV.IPFV заканчивать-PST
‘Бадма кончил писать письмо’.
Начальная фаза ситуации выражается сочетанием глагола ekl- ‘начинать’ и деепричастия на -ad, при этом используется особая синтаксическая конструкция (7):
(7) ter uxr-an ekl-ad xaa-ja-na
тот ложка-P.REFL начинать-CV.ANT искать-PROG-PRS ‘Он начал / начинает искать ложку'’.
Здесь семантическая и синтаксическая валентности глаголов не совпадают: синтаксически главным является не глагол ekl-‘начинать’, а смысловой глагол хаа- ‘искать’, выступающий в финитной форме, в то время как семантически главный глагол ekl- употребляется в форме деепричастия.
Мы видим, что в оформлении актантов фазовых глаголов ekl- ‘начинать’ и duusa- ‘заканчивать’ наблюдается четкое разделение функций между двумя рассматриваемыми деепричастиями. Использование разных конструкций объясняется действием принципа иконичности. Начальная фаза действия мыслится как последовательность 2 событий: вхождения в процесс и осуществление самого процесса. Конечная же фаза представлена как одновременное совершение действия и вступление в стадию его завершения. Тогда употребление в этих конструкциях разных деепричастий коррелирует с семантикой показателей -ja и -ad: деепричастие на -ja используется для выражения значения одновременности, а деепричастие на -ad—для выражения предшествования.
Деепричастие с показателем -ja также выступает в функции актанта модального глагола cad- ‘мочь’ (8). Для деепричастия на -ad такое употребление не свойственно.
(8) bi kU al-ja cad-xa-v
я.ШЫ человек убить-CV.IPFV мочь-PC.FUT-lSG
Я способен убить человека’.
4 Показатель -р приобретает форму -сэ, присоединяясь к односложной или двусложной основе, оканчивающейся на любой согласный, кроме -I.
Выбор деепричастной формы в этом случае можно объяснить тем, что способность совершать действие и само это действие мыслятся как одновременные. Следовательно, и в этом случае выбор деепричастия полностью определяется семантикой показателя, выражающего значение одновременности.
3. Употребление в качестве предиката деепричастного оборота
Основной функцией для деепричастий с показателями -$э и -ай является их способность возглавлять зависимую деепричастную клаузу. В качестве предиката деепричастной клаузы они выражают действие, предшествующее действию, выраженному финитной формой глагола, или одновременное с ним. Употребление их в этой функции определяется рядом особенностей. В разделе 3.1 мы рассмотрим морфосинтаксические характеристики деепричастий на -$э и -ай. В разделе 3.2 мы покажем, что интерпретация, которую получает деепричастная форма, зависит не только от значения показателя, но и от акциональных свойств глагола, от которого они образуются.
3.1. Морфосинтаксические особенности
3.1.1. Сочетаемость с некоторыми суффиксальными показателями. Сфера употребления показателя -$э в калмыцком языке уже, чем у показателя -ай. В первую очередь, это обусловлено ограниченной сочетаемостью данного деепричастного показателя с глаголами некоторых акциональных классов, подробнее это будет обсуждаться в разделе 3.2. Не менее важным фактором оказывается и способность деепричастных показателей сочетаться с другими суффиксами. Деепричастие на -ай может присоединять суффиксы -скэ и -3а, которые модифицируют значение деепричастной формы. Если деепричастие на -ай употребляется с показателем комплетива -скэ, оно может выражать лишь значение предшествования (9):
(9) икэ г шббг-ск-ай лаЁа-кйт
корова мычать-СОМРЬ-СУ.АКТ двор-БШ ]оу-^э огэ-у
ходить-СУШБУ входить-Р8Т
1. ‘Корова замычала и зашла в сарай’.
2. *‘Мыча, корова зашла в сарай’.
Присоединяясь к деепричастию на -ай, показатель прогрессива -3а лишь выражает значение длительности действия, поэтому для таких форм возможны оба таксисных прочтения (10):
(10) Байша-га шН-за-кай киикэ-п
Бадма-А88ОС дружить-РШО-СУАШ" девочка-ЕХТ Баагэг-га хагкэ-у
Батыр-А88ОС встречаться-Р8Т
1. ‘Девочка дружит с Бадмой, а сама встретилась с Батыром’.
2. ‘Девочка дружила с Бадмой, а потом встретилась с Батыром’.
В отличие от -ай, -зэ не сочетается с суффиксами -скэ и -3а. Употребление деепричастий на -зэ в (9)-(10), например, невозможно.
3.1.2. Выражение субъекта при деепричастии. Сфера употребления деепричастия на -зэ ограничивается, в числе прочего, и тем, что оно строго односубъектно, т. е. требует кореферентности своего субъекта подлежащему при глаголе в главной клаузе. При некореферентных субъектах оно не употребляется. Деепричастие на -ай таких ограничений не имеет.
Субъект деепричастной клаузы с деепричастием на -ай может быть выражен только формой номинатива (11). Интересно, что при других деепричастиях, допускающих некореферентность субъектов — предельном деепричастии с показателем -гэI или условном деепричастии с показателем -х1а, — возможен также аккузатив (12)-(13).
(11) Ы / *naшagэ ъвг-ск-ай sad-ыг
я.ШМ я.АСС просыпаться-СОМРЬ-СУАОТ дерево-БШ каг-ы-у
выходить-Р8Т-180 Я проснулся и вышел в сад’.
(12) Байша / Байша-%э Ысэ-g Ыс-а
Бадма Бадма-АСС письмо-АСС писать-СООТ
Ьаа-г1 йы S01JSЭ-gd-la
быть-СУТЕКМ песня слушать-РА88-КЕМ
‘Когда Бадма писал письмо, была слышна песня’.
(13) namaga / bi unt-xla екэ-m
я.АСС a.NOM спать-CV.SUCC мать-P.lSG ir-la
приходить-REM
‘В то время как я спал, вернулась мама’.
Стоит отметить, что в прамонгольском и среднемонгольском в случае разносубъектности деепричастие на -ad не использовалось: оно, как и деепричастие на -¡э, требовало корефе-рентности своего субъекта подлежащему при глаголе в финитной форме [Rybatzki 2003: 78]. По всей видимости, расширение сферы употребления деепричастия на -ad связано с появившейся у него функцией нарративного деепричастия.
3.1.3. Деепричастие на -ad в нарративах. Согласно определению В. П. Недялкова, нарративным называется деепричастие, которое может выражать 3 или более совершенных действий в их последовательности, способствующей продвижению повествования [Nedjalkov 1995: 109]. Нарративная функция чрезвычайно характерна для деепричастия на -ad (14). Благодаря своей способности употребляться в нарративах оно не только является наиболее частотной деепричастной формой в калмыцких текстах, но и количественно превосходит все финитные глагольные формы, вместе взятые5.
(14) етсэ koda 1тэ s-an ke-Kad, moyg-an
врач работа-P.REFL делать-CV.ANT деньги-P.REFL av-ad, masi-n deer
брать-CV.ANT автомобиль-EXT поверхность
suu-Kad, ger Kar-ad jova-v
сидеть-CV.ANT дом выходить-CV.ANT ходить-PST ‘Доктор сделал свое дело, получил деньги, сел в машину
и поехал домой’.
Способность именно деепричастия на -ad выполнять нарративную функцию объясняется его семантикой предшествования. Несколько действий, выраженных формой деепричастия с показателем -ad, представлены как следующие одно за другим. В связи с этим интересно отметить, что, если в предложении перечисляются
5 См. статистические данные в комментарии к корпусу текстов [Баранова, Сай, настоящий сборник].
хронологически не упорядоченные действия, допустимо также употребление деепричастия на -зэ (15):
(15) Ы бга сеуэ г1-ай / сеуэ г1э -з,
я.ШМ комната очищать-СУ.АЭТ очищать-СУ.1РБУ хыусэ ыка-кай / ыка-зэ, Ьiсg-Ud
одежда мыть-СУЛОТ мыть-СУ.1РБУ письмо-РЬ
Ыс-ай / Ыс-сэ, gazeг ышЁ-ай /
писать-СУАШ" писать-СУ.1РБУ газета читать-СУАШ"
ыш$-сэ, seгgэ-у
читать-СУ.1РБУ прогуливаться-Р8Т. 180
{«Чем ты вчера занимался?»}‘Я прибирал комнату, стирал одежду, писал письма, читал газеты, гулял’.
3.1.4. Выражение отрицания при деепричастиях на -¡э и -ай. При деепричастных формах на -зэ и -ай возможно употребление отрицательной связки ыga. Однако функционально такие конструкции не совпадают с описанными выше случаями использования деепричастий для выражения предиката деепричастной клаузы. Отрицательные формы деепричастий на -зэ и -ай выражают не просто отсутствие ситуации. В сочетании с ыga эти деепричастия служат для выражения значения кунктатива — действия, которое не было совершено вплоть до момента, принятого за
точку отсчета [Плунгян 2003: 306]. Эта функция деепричастий
будет рассмотрена далее. Что же касается отрицания второстепенного действия, то эту зону делят между собой две формы: причастие прошедшего времени с показателем -зэп и отрицательной связкой ыga и так называемое «слитное» деепричастие в отрицательной форме, т. е. с показателем -I и связкой ыga. Первая употребляется с временным значением, при этом ыga ведет себя как финитная форма, согласуясь с подлежащим в лице и числе (16):
(16) йы а каг-зэ п ыga-у,
голос звук выходить-РС.Р8Т №0.ГОР-180
geг-г-аn и-ск-ай, zыl
дом-БАТ-Р.КЕБЬ приходить-СОМРЬ-СУ.АКТ лампада б^-ск-ай шб^-за-па-у
поднимать-СОМРЬ-СУ.АКТ молиться-РШ0-РК8-180
‘Я ничего не сказала, вернулась домой, зажгла лампадку и помолилась’ (08_копШк1;.8).
Если же необходимо выразить отрицание при образе действия или сопутствующем обстоятельстве, используется слитное деепричастие со связкой ща (17). Часто ща сливается с деепричастием, образуя форму -1-%о 1-1-%о-п (18):
(17а) впйэ-їєпй-ап хаіа-кай , сі иііс-аг
здесь-там-Р.КЕЕЬ смотреть-СУ.АЭТ ты.ШМ улица-ІШ ]оу-^э ]оу-іа-с
ходить-СУ.ІРБУ ходить-КЕМ-280 ‘Ты шел по улице, глядя по сторонам’.
(17б) впйэ-їєпй-ап хаіа-і ща,
здесь-там-Р.КЕЕЬ смотреть-СУ.МОБ №О.СОР
сі иііс-аг ]оу-зэ ]оу-іа-с
ты.ШМ улица-ІШ ходить-СУ.ІРБУ ходить-РЕМ-280
‘Ты шел по улице, не глядя по сторонам’.
(18а) вш%э-п поха-%э оі-3Э
бабушка-ЕХТ собака-АСС находить-СУ.ІРБУ ау-сэ тй-Хэ катэ-у
брать-СУ.ІРБУ сад-БАТ выходить-Р8Т ‘Найдя собаку, бабушка вышла в сад’.
(18б) паайка оі-$э aу-l-go-n,
игрушка находить-СУ.ІРБУ брать-СУМОБ-№О.СОР-СУМОБ
киикэ-п gєт-Uт от-уэ
девочка-ЕХТ дом-БШ входить-Р8Т ‘ Так и не найдя игрушку, девочка вошла в дом’.
Происхождение и значение конечного -п в показателе -і-§о-п не вполне ясны. Возможно, перед нами случай вторичного употребления показателя слитного деепричастия. В пользу этой версии говорят случаи (19)-(20) и подобные им.
(19) ихтэ aу-l-go sєта-gэ ауэ-у
ложка брать-СУМОБ-:№ЕО.СОР вилка-АСС брать-Р8Т
{На столе лежит ложка и вилка. Бадма взял именно вилку}. ‘Ложку не взял, вилку взял’.
(20) odr-in duusan ger-t-an
день-GEN продолжительность дом-DAT-P.REFL suu-l-go, ci o suku moda
сидеть-CV.MOD-NEG.COP ra.NOM лес чаща дерево
or-ad, moda av-c ira -0
входить-CV.ANT дерево брать-CV.IPFV приходить-IMP
‘Чем сидеть целый день дома, иди в лес, принеси дрова’
(12_prostofilj a.5).
В предложениях типа (19), в которых два действия противопоставляются друг другу, одно как бы «замещает» другое, наиболее характерно использование двух финитных форм. Но, как видно из примера, здесь также возможно употребить форму на -l-go. Если же необходимо выразить обстоятельственное значение, как в примере (20), носители языка предпочитают форму на -l-go-n. Вероятно, таким образом они образуют форму слитного деепричастия по регулярному правилу от нерегулярной отрицательной деепричастной формы. Впрочем, взаимная замена показателей -l-go и -l-go-n всегда допустима.
Сочетание деепричастий на -ja и -ad и отрицательной связки uga, казалось бы, должно интерпретироваться как отрицание некоторой ситуации, одновременной или предшествующей действию, выраженному финитной формой глагола. Рассмотрим, однако, примеры (21)-(23):
(21) Badma dombar ke-Kad uga
Бадма домбра делать-CV.ANT NEG.COP
‘Бадма еще не сделал домбру’.
(22) madna ir-lKa-n-da Zanda ger
мы.GEN приходить-NMLZ-EXT-DAT Занда дом
xuld-ja av-ad uga
продавать-CV.IPFV брать-CV.ANT NEG.COP
{У Занды нет своего дома, живет с родителями. Мы приедем к ней через год}. ‘Когда мы приедем, Занда еще не купит дом’.
(23) bi Kurvan cas-t-an zaKsa bar-la-v
я.NOM три час-DAT-P.REFL рыба держать-REM-1SG
bolav zaKsa bar-ja uga-v
но рыба держать-CV.IPFV NEG.COP-1SG
‘Я три часа ловил рыбу, но ничего не поймал’.
Здесь деепричастия на -$э и -ad с отрицательной связкой uga приобретают дополнительный компонент значения «неначала действия», для которого В. А. Плунгян предлагает термин «кунк-татив» [Плунгян 2003: 306]. По его словам, грамматически выраженное значение кунктатива — редкое явление, чаще всего оно передается лексически. При этом возможно существенное различие, связанное с параметром характера ожидания: «Важное семантическое различие между русским так и не и английским not yet состоит в характере ожиданий говорящего относительно ситуации в момент to. Если в первом случае имеется в виду, что ситуация, не начавшись к t0, скорее всего, уже не будет иметь места в будущем, то во втором случае ожидание сохраняется (ср. русск. еще не)» [Плунгян 2003: 306]. Как видно из примеров
(21)-(23), в калмыцком языке это семантическое противопоставление выражено грамматически. Деепричастие с показателем -ad употребляется, если действие не осуществилось на момент, принятый за точку отсчета, однако предполагается, что оно совершится позже; конструкция при этом выражает не абсолютное, а относительное время (21)-(22). Если же на момент, принятый за точку отсчета, действие не осуществилось и вряд ли осуществится позже, употребляется деепричастие с показателем -$э (23).
Различие в характере ожидания основывается на выделении одного из двух компонентов значения кунктатива. Это выделение становится возможным благодаря выбранной деепричастной форме. Употребляя форму на -ad с присущим ей значением предшествования, говорящий подчеркивает, что действие не произошло прежде, при этом сведений о невозможности совершения действия нет. Если же он использует форму на -$э, то для него важно, что в существующем положении дел этому действию нет места.
3.2 Акциональные свойства лексемы и интерпретация деепричастия
В калмыцком языке выделяется 13 акциональных классов6. Глаголы некоторых акциональных классов: сильные предельные (например, av- ‘брать’), пунктивы (ol- ‘находить’), сильные ин-цептивно-стативные (naald- ‘прилипать’), слабые инцептивно-
6 Подробнее об акциональных классах глаголов в калмыцком языке и их свойствах см. [Овсянникова, настоящий сборник].
стативные (ää- ‘бояться’) и сильные предельно-стативные (mart- ‘забывать’) — хорошо сочетаются со значением предшествования, так как в их семантике есть компонент вхождения в состояние. Для глаголов этих классов характерна предельная интерпретация, поэтому в сочетании с семантикой предшествования они выражают переход в новое состояние, который совершился до некоторого момента, принятого за точку отсчета. Глаголы других классов: непредельные (xää- ‘искать’), стативные (üürl- ‘дружить’), ингрессивно-непредельные (biil- ‘танцевать’) — не сочетаются со значением предшествования, поскольку лишены семантического компонента вхождения в состояние и обозначают преимущественно процессы и состояния. Наконец, сочетание со значением предшествования затруднено для глаголов некоторых акциональных классов, которые редко интепретируются как выражающие значение предела: слабые предельные (ums- ‘читать’), стативно-процессные (öms- ‘надевать’), двупредельные (sat- ‘гореть’). Особую группу акциональных классов представляют собственно мультипликативные (cok- ‘стучать’) и ингрессив-но-мультипликативные (dajl- ‘махать’) глаголы, которые могут сочетаться со значением предшествования, получая при этом интерпретацию кванта мультипликативного процесса.
Не все акциональные классы сочетаются и с семантикой одновременности. Очевидно, что сильные предельные глаголы и пунктивы, для которых допустима лишь интерпретация вхождения в состояние, не могут выражать действие, одновременное с некоторым другим действием.
Из всего сказанного выше вытекает 2 следствия.
Во-первых, поскольку существуют акциональные классы, не совместимые с семантикой предшествования или одновременности, акциональная характеристика глагольной лексемы должна вступать в конфликт со значением деепричастного показателя. Существует 2 варианта дальнейшего развития событий: либо глаголы из некоторых акциональных классов вообще не смогут присоединить тот или иной показатель, либо одно из значений (глагольной основы или деепричастного показателя) окажется «сильнее» другого, и образованное деепричастие получит приписанную им таксисную интерпретацию. Для того, чтобы узнать, какая из этих стратегий действует в калмыцком языке, нужно
проверить способность деепричастного показателя -ad присоединяться к непредельным, стативным и ингрессивно-непредельным глаголам, а показателя -¡э — к пунктивам и сильным предельным глаголам.
Во-вторых, деепричастный показатель, присоединяясь к глаголу из тех акциональных классов, которые допускают несколько вариантов интерпретации (например, слабые предельные глаголы, обозначающие процесс или вхождение в состояние), должен актуализировать одну из них. Поэтому интересно проверить, может ли одна деепричастная форма получать обе таксисные интерпретации, и если да, то что влияет на выбор одной из них в каждом конкретном случае.
Для того, чтобы упростить анализ, мы разделим акциональ-ные классы калмыцкого языка на 4 группы. В разделе 3.2.1 мы рассмотрим сочетаемость с деепричастными показателями -¡э и -ad глаголов из акциональных классов, допускающих только интерпретацию вхождения в состояние. В разделе 3.2.2 будет анализироваться образование деепричастий от основ стативных и непредельных глаголов, лишенных компонента вхождения в состояние. Раздел 3.2.3 посвящен отдельной группе мультипликативных глаголов.
3.2.1. Глаголы с семантикой вхождения в состояние. Показатель -¡э плохо сочетается с сильными предельными глаголами; часто формы, разрешенные одним информантом, другим информантом оцениваются как недопустимые. Так, например, образование деепричастия на -¡э от сильного предельного глагола av- ‘брать’ в (24) некоторые информанты сочли возможным, однако чаще такую форму запрещали:
(24) xudg-asэ usэ-n av-xla / ?av-c3
колодец-ABL вода-EXT брать-CV.SUCC брать-CV.IPFV Nina suulB-э unKa-окэ-v Нина ведро падать-CAUS-COMPL-PST
‘Доставая воду из колодца, Нина уронила ведро’.
Однако примеры типа (24) крайне редки. Как правило, если от глагола с семантикой вхождения в состояние деепричастие на -¡э все же образуется, такая форма интерпретируется как выражающая предшествование, как в (25):
(25) egca terza sek-ad / OKseka-ja
сестра окно открывать-CV.ANT открывать-CV.IPFV terza uKa-va
окно мыть-PST
‘Сестра открыла окно и вымыла его’.
Деепричастия на -ad от основ глаголов с семантикой вхождения в состояние получают интерпретацию предшествования, как в приведенном выше примере (25), а также (26):
(26) bi xasa-Kas Kar-ad Karud
я.ШМ двор-ABL выходить-CV.ANT огород
or-u-v
входить-PST-lSG
Я вышел из сарая и пошел в огород’.
Однако если деепричастие на -ad, образованное от таких глаголов, присоединяет показатель прогрессива -ja, оно обозначает одновременность (27):
(27) kodalms-t-an Kar-ja-Kad eka
работа-DAT-P.REFL выходить-PROG-CV.ANT мать
kovU-Kan Umsa-v
мальчик-P.REFL целовать-PST ‘Уходя на работу, мама поцеловала сына’.
Итак, деепричастие на -ja крайне редко образуется от глаголов вхождения в состояние, если же такие формы образуются, они выражают значение предшествования. Деепричастие на -ad в отсутствие показателя прогрессива также обозначает предшествование.
3.2.2. Глаголы со стативной и непредельной процессной семантикой. Глаголы со стативной (28), непредельной (29) или слабой предельной процессной семантикой (30) в форме на -ad чаще всего воспринимаются как выражающие значение одновременности:
(28) radio sorjs-ad kUUka-n ora-da
радио слушать-CV.ANT девочка-EXT комната-DAT
ora-v
входить-PST
‘Слушая радио, девочка вошла в комнату’.
(29) zurag xala-Kad Lida eck-an duuda-v
рисунок смотреть-CV.ANT Лида отец-P.REFL звать-PST
‘Глядя на картинку, Лида позвала отца’.
(30) Baatar bicag bic-ad, eka-nJ duul-ja-na
Батыр письмо писать-CV.ANT мать-Р.3 петь-PROG-PRS ‘Батыр пишет письмо, а мама поет песню’.
Информанты, породившие примеры (28)-(30), давали именно такой перевод, при котором деепричастные формы обознают состояние или процесс, одновременный с действием, выраженным финитной формой глагола. Однако когда мы предъявляли эти же предложения другим информантам для перевода на русский, мы зачастую получали иной перевод. Так, например, (29) может также значить ‘Поглядев на картинку, Лида позвала отца’. При этом, как было сказано выше, в том случае, если деепричастие на -ad употребляется с показателем комплетива -cka, оно может выражать лишь значение предшествования, ср. (28) и (31):
(31) radio sorjs-ck-ad küüka-n
радио слышать-COMPL-CV.ANT девочка-EXT
ora-da ora-v
комната-DAT входить-PST
‘Послушав радио, девочка вошла в комнату’.
Формы деепричастия на -ja от глаголов, лишенных компонента вхождения в состояние, интерпретируется однозначно как выражающие одновременность:
(32) giic-müd divan deera suu-ja ca
гость-PL диван поверхность сидеть-CV.IPFV чай
uu-v
пить-PST
‘Гости сидели на диване и пили чай’.
Деепричастная форма в примере (32) не может получать значение предшествования, т. е. перевод ‘сели и стали пить’ информанты запрещали.
Таким образом, мы видим, что от глаголов, обозначающих непредельные процессы и состояния, легко образуются оба деепричастия. При этом деепричастие на -ja обозначает исключительно
одновременность, в то время как деепричастие на -аС может получать обе таксисные интерпретации.
3.2.3. Мультипликативные глаголы. Особенность мультипликативных глаголов заключается в том, что от них образуются оба рассматриваемых деепричастия, однако в получившихся формах реализуются разные компоненты акциональной семантики глаголов, и соответственно, формы получают разные интерпретации. Рассмотрим следующие примеры:
(33) Байта лаПа-кай с1сэт-^а-па
Бадма кашлять-СУЛЭТ трястись-РШО-РР8
‘Бадма кашляет и дрожит’.
(34) пвла-^э сок-ай Баагэт лаактэ-у
собака-ЛСС ударить-СУЛОТ Батыр кричать-Р8Т ‘Побив собаку, Батыр закричал’.
Русские стимулы в (33)-(34) были переведены на калмыцкий именно так. Мы видим, что деепричастие на -ай в (33) выражает значение одновременности, а в (34) — предшествования. Когда же мы предъявили информантам для перевода на русский данные калмыцкие предложения, выяснилось, что они могут значить также ‘Бадма покашлял и (теперь) дрожит’ и ‘Батыр бьет собаку и кричит’, соответственно. При этом сначала информанты переводили деепричастные формы в подобных примерах как выражающие предшествование, однако затем признавали, что допустима и вторая трактовка. По всей видимости, деепричастие на -ай от мультипликативных глаголов может передавать как значение одновременности, так и предшествования, но наиболее естественным является семантика предшествования, задаваемая деепричастным показателем. Отметим, кроме того, что в форме деепричастия на -ай при выражении предшествования все мультипликативные глаголы обозначают мультипликативные процессы, получая лимитативную или результативную интерпретацию.
Иная картина наблюдается, когда от мультипликативных глаголов образуется деепричастие на -¿э. Сравним примеры (35)-(36):
(35) лаПа-^э Оси каг-ап от%э-у
кашлять-СУ1РБУ Очир рука-РКЕРЬ поднимать-Р8Т
‘Кашлянув, Очир поднял руку’.
(36) ersa cok-ja Badma хаактэ-v
стена ударить-CV.IPFV Бадма кричать-PST ‘Стуча в стенку, Бадма кричал’.
В предложении (35) деепричастная форма воспринимается как выражающая значение кванта мультипликативного процесса, предшествующего действию, выраженному финитной формой глагола. В (36) же деепричастие выражает мультипликативный процесс, одновременный с другим действием. Но глаголы, от которых образованы деепричастия в (35)-(36), относятся к разным акциональным классам: xan}a- ‘кашлять’ является ингрессивно-мультипликативным, а cok- ‘ударить’ — собственно мультипликативным глаголом. По всей видимости, именно наличие или отсутствие ингрессивного компонента семантики глаголов определяет различие в трактовке образованных от них деепричастий. Таким образом, ингрессивно-мультипликативные глаголы, употребленные в форме деепричастия на -ja, обозначают действие, предшествующее другому, выражая при этом значение кванта, а собственно мультипликативные глаголы в этой форме выражают одновременный с другим действием мультипликативный процесс.
3.2.4. Акциональные свойства лексемы и интерпретация деепричастия: подведение итогов. Схематично взаимодействие деепричастных показателей и акциональной характеристики глагола можно изобразить в виде таблицы (Таблица 1).
Таблица 1. Деепричастный показатель и акциональность глагола
Состояние Вхождение в процесс, процесс, мультипликативный процесс Вхождение в состояние, квант мультипликативного процесса
-33 Одновременность Одновременность Не образуются
Предшествование
-ad Одновременность Одновременность Предшествование
Предшествование Предшествование
Как видно из таблицы, таксисное значение деепричастия складывается из семантики показателя и акциональных свойств
глагольной лексемы. Для деепричастия на -$э типично значение одновременности. В тех же случаях, когда такая интерпретация невозможна, деепричастие на -$э либо вовсе невозможно образовать, либо полученная форма приобретает значение предшествования. Деепричастие на -ad в современном калмыцком языке является нейтральным с точки зрения выражения таксиса: его формы выражают как значение предшествования, так и одновременности. Однако глаголы с семантикой вхождения в состояние или кванта мультипликативного процесса навязывают деепричастию на -ad значение предшествования. Благодаря таксисной нейтральности деепричастия на -ad между деепричастиями иногда возникает конкуренция, т. е. от глагола можно образовать оба деепричастия с одним и тем же значением. В таких случаях предпочтение обычно отдается деепричастию на -ad. Оно чаще, чем деепричастие на -$э, употребляется в качестве вершины деепричастной клаузы.
4. Употребление в составе сложных глаголов
Для калмыцкого языка чрезвычайно характерно употребление бивербальных конструкций, один из компонентов которых — деепричастие на -$э или -ad. В качестве второго компонента
используются глаголы из закрытого списка, в разной степени
грамматикализовавшиеся. Они принимают финитную, деепричастную или причастную форму в зависимости от функции, которую данная конструкция выполняет в предложении. Так, например, в (37) при помощи сочетания деепричастия на -$э от глагола ums- ‘читать’ и финитной формы глагола bää- ‘быть’ сообщается об одном событии — чтении, при этом конструкция выражает значение прогрессива:
(37) Badma degtsr ums-сНэ bää-nä
Бадма книга читать-CV.IPFV быть-PRS
‘Бадма читает книгу’.
Подобные конструкции дальше будут называться сложными глаголами. Как видно из (37), смысловой глагол выражается деепричастием, в то время как грамматикализованный глагол определенным образом модифицирует значение смыслового глагола. Модификации могут затрагивать аспектуальные — причем
как линейные, так и количественные — характеристики действия и его аргументную структуру, вносить модальный компонент семантики, конкретизировать лексическое значение глагола, а иногда и приводить к образованию новой лексемы7.
Далее будут рассмотрены различные типы сложных глаголов и выделены критерии, определяющие выбор деепричастия в их составе8. Для этого мы проверили способность глаголов всех акциональных классов калмыцкого языка употребляться в составе каждого из рассматриваемых сложных глаголов. В зависимости от ожидаемой сочетаемости семантики сложных глаголов со значениями одновременности и предшествования, разделим конструкции на 2 группы. В разделе 4.1 мы рассмотрим те сложные глаголы, семантика которых хорошо сочетается со значением одновременности. К ним в первую очередь относятся аспектуальные конструкции из зоны имперфектива (прогрессив), конструкции с глаголами направленного движения и конатив. В разделе 4.2 будут анализироваться сложные глаголы, значение которых хорошо сочетается со значением предшествования; к таким глаголам относятся конструкции перфективной зоны (комплетив), бенефактивы и конструкции глагольной множественности. Наконец, в разделе 4.3 мы подведем итоги распределению деепричастий в составе сложных глаголов.
4.1. Сложные глаголы и семантика одновременности
4.1.1. Прогрессив. Прогрессивное значение выражается с помощью сочетания деепричастия на -ja и глагола Ьаа- ‘быть’ (см. (37)) или jov- ‘ходить’ (38).
(38) Baata r teeg-ta jov-ja jov-na
Батыр степь-DAT ходить-CV.IPFV ходить-PRS
‘Батыр ходит по степи’.
Однако при сочетании формы деепричастия на -ja от сильного предельного глагола с глаголами Ьаа- или jov- конструкция
7 Случаи, когда сложный глагол образует полноценную лексему, безусловно, представляющие огромный интерес для изучения, остались за пределами данной статьи.
8 Подробнее о семантике и морфосинтаксических свойствах сложных глаголов см. [Баранова, настоящий сборник].
разрушается, а получившееся сочетание либо воспринимается как аномальное, либо интерпретируется как результатив (39):
(39) aava kozaldur mart-ja bää-nä
дед очки забывать-CV.IPFV быть-PRS ‘Дедушка забыл очки’.
Деепричастие на -ja от сильного предельно-стативного глагола mart- ‘забывать’ не может означать одновременность действия, необходимую для прогрессивной интерпретации конструкции, поскольку семантика глагола несовместима со значением показателя. Такая форма получает значение предшествования, как это происходило и при употреблении деепричастия в качестве вершины деепричастного оборота (см. 3.2.1), и сложный глагол распадается.
Деепричастие с показателем -ad также может употребляться со вспомогательными глаголами bää- и jov-, но образовавшийся сложный глагол вполне ожидаемо получает другое значение. Такие сложные глаголы выражают значения глагольной множественности; они будут рассмотрены в разделе 4.2.2.
4.1.2. Конструкции с глаголами движения. Конструкции с глаголами движения представляют собой сочетания деепричастия на -ja от глагола со значением способа перемещения и финитной формы грамматикализованного глагола направленного движения (40). Деепричастие на -ad в составе таких сложных глаголов употребляется редко; обычно сочетания их с финитной формой не образуют сложного глагола и воспринимаются либо как выражающие два разных действия, либо как обладающие дополнительной семантикой предшествования (41).
(40) elä nis-ja oda-v
коршун лететь-CV.IPFV уходить-PST
‘Коршун улетел’.
(41) elä nis-äd ods-v
коршун лететь-CV.ANT уходить-PST
‘Коршун давно улетел’.
4.1.3. Конативы. Значение неудачи в попытке достижения результата выражается в конструкциях с глаголами üz- ‘видеть’ и xälä- ‘смотреть’. Деепричастные формы в составе таких
конструкций строго распределены: деепричастие с показателем -ja употребляется при глаголе Uz- (42), а деепричастие с показателем -ad — при глаголе xala- (43):
(42) Badma bicag bic-ca Uza-v
Бадма письмо писать-CV.IPFV видеть-PST
‘Бадма пытался написать письмо’.
(43) mini egca biil-ad xala-va
я.ОЕК старшая.сестра танцевать-CV.ANT смотреть-PST
‘Моя старшая сестра пробовала танцевать’.
Следует отметить, что глагол Uz- по сравнению с xala- более грамматикализован [Баранова, настоящий сборник]. Таким образом, в случае с конативными конструкциями прослеживается общая для калмыцкого языка тенденция к употреблению деепричастия с показателем -ja в составе грамматикализовавшихся конструкций, а деепричастия с показателем -ad — в свободных сочетаниях.
Подводя итог разделу 4.1, отметим, что прогрессив, конатив и конструкции с глаголами движения объединяет важное обстоятельство: каждая конструкция обладает строго фиксированным составом «деепричастие + грамматикализованный глагол», не зависящим от акциональных свойств смыслового глагола, и постоянным значением. В этом состоит важное отличие данных сложных глаголов от случаев самостоятельного употребления деепричастий в деепричастных оборотах, ведь, как было показано выше, семантика деепричастия, возглавляющего деепричастный оборот, складывается из значения показателя и акциональных свойств глагольной лексемы.
4.2. Сложные глаголы и семантика предшествования
4.2.1. Комплетив. В сочетаниях деепричастий на -ja и -ad с глаголами ork- ‘класть’ или od- ‘уходить’ выражается значение комплетива (различия в значениях конструкций с двумя этими глаголами обсуждаются в [Баранова, настоящий сборник]). В составе сложных глаголов данного типа чаще всего допускаются оба деепричастия (44), а предпочтения, в ряде случаев отдаваемые информантами одному из показателей, определяются акциональ-ными свойствами смыслового глагола: глаголы со стативной и непредельной процессной семантикой чаще употребляются
в форме деепричастия с показателем -ай (45)-(46), а глаголы вхождения в состояние — с показателем -$э (47).
(44) коуй-п йа]\-ай / йа]1-^э огкэ-у
мальчик-ЕХТ махать-СУЛЭТ махать-СУ.1РЕУ класть-Р8Т
‘Мальчик помахал [рукой]’.
(45) Еа]Па 1а1ы-к1п-П Ыс%-гэ
Байрта мужчина-ОЕК-Р3 письмо-БЛТ
Ьа]т1-ай откэ-V
радоваться-СУЛОТ класть-Р8Т ‘Байрта обрадовалась письму мужа’.
(46) киикэ-п йии1-ай ойэ-V
девочка-ЕХТ петь-СУЛЫТ уходить-Р8Т
‘Девочка запела’.
(47) meeсэg лакэт-^э ойэ-V
мяч раскалываться-СУ1РЕУ уходить-Р8Т ‘Мяч лопнул’.
Примеры (45)-(47) иллюстрируют неожиданную ситуацию: логичным представляется употребление показателя -ас с сильными предельными глаголами, а показателя -¡$э — со стативами и непредельными глаголами, в то время как с сильными предельными глаголами мы ожидаем запрет на образование форм деепричастия на -¡$э.
Объяснить подобное поведение деепричастных показателей можно, если предположить, что в случае сложных глаголов с отк- /ой- решающим оказывается значение всей конструкции. Из приведенных примеров видно, что данная конструкция выражает результативную семантику вне зависимости от деепричастия, входящего в ее состав. Когда в контексте результата оказывается непредельный процесс или состояние, употребление деепричастия на -ай становится единственным способом привнести значение предшествования и таким образом согласовать семантику смыслового глагола и конструкции. Что касается сильных предельных глаголов, то для них результативная интерпретация и без того является основной или даже единственной, а потому становится возможным употребить их в форме деепричастия на -$э.
Впрочем, следует отметить тенденцию к вытеснению деепричастия на -ай деепричастием с показателем -$э в составе
сложного глагола с отк-/ой-. Молодые носители языка употребляют форму на -35 почти всегда, вне зависимости от акциональной характеристики смыслового глагола.
4.2.2. Бенефактивы. В сочетании деепричастия на -$э или -ай с глаголом дg- ‘дать’ выражается значение бенефактива (48), с глаголом ау- ‘брать’ — рефлексивного бенефактива (49):
(48) Вайта аау-й-ап йотЪэт кв-3э дgэ-у
Бадма дед-БЛТ-Р.РЕЕЬ домбра делать-СУІРБУ дать-Р8Т ‘Бадма сделал дедушке домбру’.
(49) Ajsa (Ы]-й-ап) тахэ жт-3э ауэ-у
Айса тело-БЛТ-Р.РЕЕЬ мясо жарить-СУ.ІРБУ брать-Р8Т
‘Айса пожарила себе мясо’.
В бенефактивных конструкциях деепричастие с показателем -$э оказывается предпочтительнее, однако если смысловой глагол обладает процессной или стативной семантикой, он часто употребляется в форме деепричастия на -ай (50). Для речи носителей калмыцкого языка, особенно молодых, характерно именно такое распределение, но допустимыми, как правило, признаются конструкции с обоими деепричастиями.
(50) киикэп шт-тйй-й-ап Ы
девушка.ЕХТ друг-РЬ-БЛТ-Р.РЕЕЬ танец
ЪШ-ай дgэ-у
танцевать-СУЛЭТ дать-Р8Т
‘Девушка станцевала для друзей’.
Напомним, что распределение верно и в случае комплетивов (см. 4.2.1). Кроме того, мы видим, что обязательным компонентом бенефактивных конструкций всегда является элемент комплетивной семантики. Если же необходимо выразить актуальную длительность действия, вместо сложных глаголов с дg- и ау- употребляется финитная форма смыслового глагола, как в (51):
(51) Вайта вк-г-ап той-ат ша
Бадма мать-БЛТ-Р.РЕЕЬ дерево-ІШ стол
кв-3а-па
делать-РШО-РР8
‘Бадма делает стол из дерева для своей матери’.
Эти обстоятельства позволяют рассматривать бенефактивные конструкции как разновидность комплетива, а сходство в распределении деепричастных показателей объяснять теми же причинами: определяющей ролью значения всей конструкции в целом и необходимостью внесения семантики предшествования в конструкции с глаголами непредельных процессов и состояний.
4.2.3. Глагольная множественность (в других статьях сборника — дуратив). В сочетаниях деепричастия на -ad с глаголами suu- ‘сидеть’, kevt- ‘лежать’, baa- ‘быть’ и jov- ‘ходить’ могут выражаться различные значения множественности ситуации: итератив (52), интенсив (53), хабитуалис (54):
(52) ens ger-an sird-ad kevt-na
этот дом-P.REFL красить-CV.ANT лежать-PRS
‘Он постоянно красит дом’.
(53) Badma nan-ass moygs sur-ad suu-na
Бадма я-ABL деньги просить-CV. ANT сидеть-PRS
‘Бадма просит у меня деньги, помногу’.
(54) aavs kozsldur mart-ad baa-na
дедушка очки забывать-CV.ANT быть-PRS
‘Дедушка постоянно забывает очки’.
Парадоксальный, на первый взгляд, факт использования деепричастного показателя -ad в таких конструкциях на самом деле вполне логичен. Деепричастие на -ad сохраняет значение предшествования, а сочетание семантики предшествования и множественности дает значение «X часто находится в ситуации, когда он уже сделал P». Деепричастие на -J3, не обладающее семантикой предшествования, не способно передавать подобное значение, и, как было сказано выше в 4.1.1, в сочетаниях с глаголами baa- ‘быть’ и jov- ‘ходить’ выражает значение прогрессива.
В сложном глаголе, образованном сочетанием деепричастия на -ad и глаголом xaj- ‘бросать’, выражается множественность объектов (55):
(55) mini egcs (dala) kino
я.GEN старшая.сестра много фильм
xala-Kad xaj-ck-cs
смотреть-CV.ANT бросать-COMPL-EVD ‘Моя сестра пересмотрела много фильмов’.
Здесь, как и в примерах (52)-(54), значение множественности привносится именно показателем -аё, а употребление деепричастия на -$э в таких конструкциях невозможно.
Итак, конструкции глагольной множественности отличаются от комплетивов и бенефактивов тем, что их значение складывается из семантики деепричастного показателя и грамматикализованного глагола, а состав является постоянным и не зависит от акциональных свойств смыслового глагола.
4.3. Выбор деепричастной формы в сложном глаголе
Деепричастные формы в составе сложных глаголов распределяются следующим образом:
Таблица 2. Деепричастные формы в составе сложных глаголов
Тип конструкции Грамматикализованный глагол Акциональные свойства смыслового глагола Показатель
прогрессив Ъаа- ‘быть’, ]ОУ- ‘ходить’ любые -33
конструкции с глаголами движения направительные любые -33
конатив иг- ‘видеть’ любые -33
ха1а- ‘смотреть’ любые -ай
глагольная множественность Ъаа- ‘быть’, ]ОУ- ‘ходить’, ши- ‘сидеть’, квуи ‘лежать’, ха]- ‘бросать’ любые -ай
комплетив огк- ‘класть’, оё-‘уходить’ непредельный процесс, мультипликативный процесс, состояние -ай
вхождение в состояние, квант мультипликативного процесса -33
бенефактивы бg- ‘дать’, ау- ‘брать’ непредельный процесс, мультипликативный процесс, состояние -ай
любые Ф
Из таблицы видны некоторые закономерности употребления деепричастий. Распределение деепричастий в составе сложных глаголов разного типа связано с основными значениями показателей. Семантика одновременности, присущая деепричастию на -$э, определяет его употребление в конструкциях прогрессива (‘быть, совершая Р’) и в сложных глаголах направленного движения (‘двигаться в определенном направлении, перемещаясь способом Р’). У деепричастия на -аё в конструкциях, выражающих значения глагольной множественности, сохраняется семантика предшествования (‘совершать Р раз за разом’).
Предпочтительность деепричастия на -$э в составе сложных глаголов разных семантических зон при наличии альтернативы связано с его односубъектностью и, следовательно, с его способностью выражать значение единой ситуации совместно с финитной формой глагола. Потому чем больше грамматикализовалась конструкция, тем выше вероятность того, что единственно возможным в ней станет деепричастие на -$э, как в конативных конструкциях с глаголом Ыг- и в прогрессивах. Тенденция вытеснения форм на -аё из состава сложных глаголов направленного движения и бенефактивов отражает процесс грамматикализации таких конструкций. Наконец, для ряда конструкций следует отметить связь деепричастного показателя с акциональной семантикой лексемы: если в составе того или иного сложного глагола могут быть употреблены оба деепричастия, то от глаголов, обозначающих состояния и непредельные процессы, будет образовано деепричастие с показателем -аё, а от глаголов, обозначающих вхождение в состояние или квант мультипликативного процесса — деепричастие с показателем -$э.
5. Выводы
Итак, распределение деепричастий с показателями -$э и -аё зависит от нескольких факторов: от синтаксической функции деепричастия, видо-временного значения, которое хочет передать говорящий, акциональных свойств глагольной лексемы, соотношения одно- или разносубъектности клауз, контекста. Выше была предпринята попытка описать многообразные нюансы употребления деепричастий. Очевидно существование ряда закономерностей,
объединяющих разные случаи употребления деепричастий. Так, значение предшествования у предиката деепричастного оборота чаще всего выражается при помощи деепричастия на -аё, а значение одновременности — при помощи деепричастия на -$э. Однако зачастую акциональные свойства глагола, от которого образуется деепричастие, противоречат семантике показателя. Именно поэтому не все сильные предельные глаголы употребляются с показателем -$э, а деепричастные формы с показателем -аё от глаголов состояния или непредельного процесса могут получать различную интерпретацию.
Исходная видо-временная семантика показателя прослеживается и в других случаях употребления деепричастий. Семантика -аё, связанная с выражением предшествования, определяет возможность использования деепричастия с этим показателем в нарративном повествовании и в функции актанта инхоативного глагола. С семантикой -$э как показателя одновременности связано употребление такого деепричастия в качестве актанта фазового глагола завершения.
Противопоставление форм деепричастий с разными показателями в составе конструкций с отрицательной связкой ща связано с характером ожиданий говорящего. Если ожидается, что действие еще может произойти, употребляется деепричастие на -аё, если же совершение действия уже не ожидается, используется форма на -$э.
Употребление деепричастных форм в составе сложных глаголов зависит от типа конструкции и — в некоторых случаях — от акционального класса глагольной лексемы, от которой образуется деепричастие. В состав сложных глаголов, выражающих различные значения глагольной множественности, входит деепричастие с показателем -аё, а прогрессив и направительные конструкции образуются при помощи деепричастия на -$э. В бенефактивных и комплетивных конструкциях глаголы со значением вхождения в состояние или кванта употребляются в форме деепричастия с показателем -$э, а глаголы с непредельной процессной, ста-тивной или мультипликативной семантикой, как правило, в форме на -аё.
Литература
Баранова В. В. Сложные глаголы в калмыцком языке. Настоящий сборник.
Баранова В. В., Сай С. С. Комментарий к корпусу текстов. Настоящий сборник.
Овсянникова М. А. Акциональные классы глаголов калмыцкого языка. Настоящий сборник.
Плунгян В. А. 2003. Общая морфология: Введение в проблематику. М.: Эдиториал УРСС.
Санжеев Г. Д. (ред.). 1983. Грамматика калмыцкого языка. Фонетика и морфология. Элиста: Калмыцкое книжное издательство.
Biasing U. 2003. Kalmuck // Janhunen J. (ed.). The Mongolic languages. London: Routledge. P. 229-248.
Nedjalkov V. P. 1995. Some typological parameters of converbs // Converbs in a Cross-Linguistic Perspective. Berlin; New York: Mouton de Gruyter. P. 97-136.
Rybatzki V. 2003. Middle Mongol. // Janhunen J. (ed.). The Mongolic languages. London: Routledge. P. 47-82.
