CC BY
55
| СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЗДОРОВЬЯ
ПОДХОДЫ К ОЦЕНКЕ ИЗБЫТОЧНОЙ СМЕРТНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ В РЕГИОНАХ РФ В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ COVID-19
УДК 614.442:314.02/612.67
3.2.2 — эпидемиология; 3.2.3 — общественное здоровье и организация здравоохранения, социология и история медицины
А. И. Блох12, O.A. Пасечник12, Е.И. Кравченко3, А.О. Фетисов3, Т.М. Обухова2
^БУН «Омский НИИ природно-очаговых инфекций» Роспотребнадзора, Омск;
2ФГБ0У ВО «Омский государственный медицинский университет» Минздрава России, Омск;
3ФГБУ «Федеральный Сибирский научно-клинический центр Федерального медико-биологического агентства», Красноярск
Цель исследования: оценка показателей избыточной смертности в период пандемии COVID-19 в регионах России и их связи с показателями, характеризующими организацию здравоохранения регионов.
Материалы и методы. Использованы данные официальной статистики о количестве случаев заболеваний и смерти больных новой коронавирусной инфекцией в России, за период 1.04.2020-31.03.2021. Было рассчитано ожидаемое количество зарегистрированных смертей в каждом субъекте РФ за базовый период 2015-2019 гг. Разработаны три группы моделей для оценки взаимосвязи между избыточной смертностью и заболеваемостью населения, а также доступностью и качеством медицинской помощи в субъектах РФ.
Результаты. Избыточная смертность в РФ составила 496.508 случаев, что на 28,3% больше ожидаемых значений. Непосредственно связаны с новой коронавирусной инфекцией 8,3% смертей (186.887 случаев), в том числе в 140.479 случаях COVID-19 был основной причиной смерти, подтвержденной идентификацией вируса SARS-CoV-2. Медиана избыточной смертности по субъектам РФ за исследованный период составляла 206,6 случая на 100 тыс. населения, в то время как медиана смертности, ассоциированной с COVID-19, за тот же период составила 55,3 случая на 100 тыс. Доля избыточной смертности колебалась в широких пределах: от 22,9% в г. Санкт-Петербурге до 97,9% в Республике Башкортостан. Установлены значимые связи уровня избыточной смертности на 100 тыс. населения и обеспеченности врачами-инфекционистами на 10 тыс. населения и инфекционными койками на 10 тыс. населения, а также обеспеченности врачами на 10 тыс. населения.
Заключение. По итогам исследования получены данные, свидетельствующие об увеличении смертности населения в период пандемии C0VID-19 в различных регионах РФ, причем 91,7% избыточных смертей в РФ не были непосредственно связаны с заболеванием новой коронавирусной инфекцией. Недостаточная ресурсная обеспеченность ряда региональных систем здравоохранения, вынужденная перегрузка и изменение приоритетов привели к ухудшению здоровья населения, росту смертности и неблагоприятных исходов заболеваний. Ключевые слова: заболеваемость; смертность; избыточная смертность; C0VID-19; пандемия.
APPROACHES TO EXCESS MORTALITY IN THE REGIONS OF THE RUSSIAN FEDERATION DURING THE COVID-19 PANDEMIC
A.I. Blokh1 2, O.A. Pasechnik1 2, E.I. Kravchenko3, A.O. Fetisov3, T.M. Obukhova2
''Omsk Research Institute of Natural Focal Infections, Omsk;
2Omsk State Medical University, Omsk;
3Siberian Scientific and Clinical Center of the Federal Medical and Biological Agency, Krasnoyarsk
The aim of the study: to assess the indicators of excess mortality during the COVID-19 pandemic in the regions of Russia and their relationship with the indicators characterizing the regional health care management.
Materials and methods. The data of official statistics on the number of cases of diseases and deaths of patients with a new coronavirus infection in Russia within the period 1.04.2020-31.03.2021 were used. The expected number of registered deaths in each subject of the Russian Federation for the base period 2015-2019 was calculated. Three groups of models have been developed to assess the relationship between excess mortality rate and morbidity rate of the population, as well as the availability and quality of medical care in the subjects of the Russian Federation.
Results. Excess mortality rate in the Russian Federation was up to 496,508 cases, that is 28.3% more than expected values. 8.3% of deaths (186,887 cases) are directly related to the new coronavirus infection, including in 140,479 cases COVID-19 was the main cause of death confirmed by the identification of the SARS-CoV-2 virus. The median excess mortality rate in the subjects of the Russian Federation for the studied period was 206.6 cases per 100 thousand population, while the median mortality rate associated with COVID-19 for the same period was 55.3 cases per 100 thousand. The proportion of excess mortality rate varied widely: from 22.9% in St. Petersburg to 97.9% in the Republic of Bashkortostan. Significant links have been established between the rate of excess mortality per 100 thousand population and the provision of infectious diseases: doctors per 10 thousand of population and infectious disease beds per 10 thousand of population, as well as the provision of doctors per 10 thousand of population.
Conclusion. According to the results of the study, the data were obtained indicating an increase in mortality rate during the COVID-19 pandemic in various regions of the Russian Federation, and 91.7% of excess deaths in the Russian Federation were not directly related to the disease of a new coronavirus infection. Insufficient resource provision of a number of regional health systems, forced overload and changing priorities led to a deterioration in providing public health, an increase in mortality and adverse disease outcomes.
Key words: morbidity; mortality; excess mortality; COVID-19; pandemic.
ВВЕДЕНИЕ
Пандемия новой коронавирусной инфекции поставила перед профессиональным медицинским сообществом целый ряд прикладных вопросов, связанных не только с противоэпидемической готовностью в чрезвычайной ситуации или предупреждением подобных ей в будущем, но со всесторонней оценкой влияния пандемии на состояние общественного здоровья в популяции [1-3]. Оперативная оценка влияния пандемии на конкретные популяции тесно связана с характеристикой эффективности противоэпидемических мероприятий, проводимых в условиях неравномерного распределения и недостатка медицинских кадров, основных фондов и расходных материалов на фоне неоднородных и меняющихся подходов к выявлению и статистическому учету случаев заболевания и смертей от соответствующих причин [3].
Интегральным показателем, характеризующим как тяжесть течения заболевания, так и организацию медицинской помощи, ее качество и доступность населению, является смертность, представляющая собой общепопуляционный показатель от-
ношения числа умерших за анализируемый период (от всех причин или определенной причины смерти) к среднегодовой численности населения исследуемого региона, исчисляемого в некоторых случаях на 100 тысяч населения [4, 5].
В периоды воздействия на популяцию неблагоприятных факторов различной природы (например, климатических — аномальная жара или холод, биологических — распространение новых или возвращающихся патогенов) могут появляться дополнительные смерти, прямо или косвенно с этим воздействием связанные. По чисто регистрационным причинам эти дополнительные смерти могут быть неточно или вовсе ошибочно классифицированы, что делает менее точным анализ смертности от определенной причины. В связи с этим для описания превышения фактически зарегистрированного количества умерших от всех причин за определенный период в определенной популяции над ожидаемым количеством за тот же период в той же популяции используется показатель «избыточная смертность» [1, 6, 7].
Цель данного исследования — оценка показателей избыточной смертности в период пандемии COVID-19 в регионах России и их связи с показате-
лями, характеризующими организацию здравоохранения регионов.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Материалом для исследования послужили данные официальной статистики о количестве зарегистрированных случаев COVID-19 (по состоянию на 01.01.2021 и на 01.04.2021), о количестве умерших с установленным диагнозом коронавирусной инфекции (за период с апреля 2020 г. по март 2021 г.), размещенные на сайте Федеральной службы государственной статистики (https://rosstat.gov.ru/), интернет-ресурсе официальной информации о коронавирусе в России (https://стопкоронавирус.рф).
Сведения о численности населения регионов РФ (по состоянию на 1 января 2020 г. и на 1 января 2021 г.), о количестве зарегистрированных смертей по регионам РФ (за период с января 2015-го по март 2021 г.), показатели качества и доступности медицинской помощи в регионах России (количество больничных коек в медицинских организациях, в том числе инфекционного профиля, количество врачей, в том числе врачей-инфекционистов за период 2015-2019 гг.) получены из Единой межведомственной информационно-статистической системы, ЕМИСС (https://fedstat.ru/).
Совокупное влияние пандемии COVID-19 на популяцию РФ в региональном разрезе оценивалось на основе избыточной смертности.
Ожидаемое количество зарегистрированных смертей в каждом регионе оценивалось по данным официальной статистики за базовый период 2015-2019 гг. следующим образом. Для построения модели проводили декомпозицию временного ряда на линейный трендовый и синусоидальный периодический (сезонный) компоненты [2, 8]. Линейный трендовый компонент моделировался с помощью простой линейной регрессии для учета многолетних тенденций изменения количества умерших в регионе, тогда как периодический (сезонный) компонент моделировался с помощью линейной регрессии с синусоидальной функцией с периодом 12 для учета систематически повторяющихся в течение года подъемов и спадов заболеваемости. В итоге для каждого региона получали модель вида:
d = [ах+ Ь\
; * sin
2nt\ (2nt\
— + m * cos 12 )
¡2nt\
XÏ2)
Полученные модели использовали для вычисления ожидаемого количества умерших по регионам за пределами базового периода (на апрель 2020-го — март 2021 г.).
Разница между фактически зарегистрированным количеством и ожидаемым на основе соответствующей модели считалась избыточной смертностью. Для обеспечения межрегиональной сопоставимости оценок избыточной смертности были рассчитаны Р-оценки по формуле [2, 6]:
Р =
Фактическая смертность — Ожидаемая смертность
Ожидаемая смертность
где d — количество умерших в регионе в определенном месяце, абсолютные значения; ax + b — линейный трендовый компонент;
п * sin + т * С0Е (~¡t) + с
— периодический (сезонный) компонент; £ — случайные колебания.
Следуя рекомендациям ВОЗ по определению и учету смертей вследствие COVID-19, непосредственно связанными с COVID-19 мы считали смерти, для которых [4]:
1) основная причина смерти — COVID-19, вирус идентифицирован;
2) основная причина, возможно, COVID-19, вирус не идентифицирован;
3) COVID-19 не является основной причиной смерти, но оказал существенное влияние на развитие смертельных осложнений заболевания.
Те смертельные случаи, для которых COVID-19 не является основной причиной летального исхода и не оказал существенного влияния на развитие смертельных осложнений заболевания, мы считали непосредственно не связанными с COVID-19.
Были разработаны три группы моделей для оценки взаимосвязи между избыточной смертностью (зависимые переменные: Р-оценка; избыточная смертность, непосредственно не связанная с COVID-19, на 100 тыс. населения) и заболеваемостью, доступностью и качеством медицинской помощи (независимые переменные: заболеваемость COVID-19 на 100 тыс. населения; обеспеченность врачами, работающими в государственных и муниципальных медицинских организациях (врачей на 10 тыс. населения); обеспеченность врачами-инфекционистами, работающими в государственных и муниципальных медицинских организациях (врачей на 10 тыс. населения); обеспеченность населения больничными койками на 10 тыс. населения; обеспеченность населения больничными койками инфекционного профиля на 10 тыс. населения).
Поскольку анализируемый период не соответствовал календарному году, а сведения о численности населения в межпереписной период получали по состоянию на 1 января соответствующего года, для вычисления показателей заболеваемости, смертности, избыточной смертности на 100 тыс. населения был использован следующий подход. Показатель за изученный период вычислялся как взвешенная сумма показателей за две его части, приходящиеся на 2020 и 2021 гг. соответственно; «вес» каждой части был
пропорционален количеству месяцев (т.е. % для 2020 г. и % для 2021 г.); численность населения в знаменателе для каждой части взята по состоянию на 1 января соответствующего года.
Показатели доступности медицинской помощи рассчитывались общепринятым методом. Для исключения мультиколлинеарности все переменные подвергались корреляционному анализу с применением коэффициента корреляции Кендалла (т).
Для обработки данных использовался язык статистического программирования К и графический интерфейс ^^ю. Все использованные в исследовании показатели описаны с помощью медианного значения, первого и третьего квартилей — Ме [01; 03]. При оценке распределений количественных данных выбросом считались значения, отстоящие более чем на 1,5 межквартильных размаха от медианы.
Для всех случаев проверки статистических гипотез критический уровень значимости считался р<0,05.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
За анализируемый период с 1 апреля 2020 г. по 31 марта 2021 г. в Российской Федерации было зарегистрировано 2.248.246 случаев смерти от всех причин.
Вместе с тем смоделированная ожидаемая смертность в указанный период составляла бы 1.751.737,2 случая со среднемесячным значением 154.202 случая, с минимальным количеством случаев в сентябре (144.254 случая) и максимальным в январе
(172.438 случаев) (рис. 1). Таким образом, избыточная смертность в РФ составила 496.508 смертей, что на 28,3% больше, чем ожидалось.
Из 496.508 избыточных смертей 186.887 случаев (8,3%) были непосредственно связаны с COVID-19, в том числе в 140.479 случаях COVID-19 был основной причиной смерти, подтвержденной идентификацией вируса БАКБ-СоУ-2, в 26.717 случаях, возможно, COVID-19 стал основной причиной смерти, хотя вирус не был идентифицирован. В 19.691 случае COVID-19 не являлся основной причиной смерти, но оказал существенное влияние на развитие смертельных осложнений заболевания. Таким образом, 91,7% избыточных смертей в РФ не были непосредственно связаны с заболеванием новой коронави-русной инфекцией (п=2.061.359).
В РФ за период 2015-2019 гг. наблюдалась тенденция к снижению общей смертности населения (с 1.911.413 случаев в 2015 г. до 1.800.677 случаев в 2019 г.), внутригодовая динамика показателя общей смертности характеризовалась сезонными колебаниями с увеличением абсолютных значений в период с октября по февраль. В течение анализируемого периода 2020-2021 гг. наблюдалось значительное превышение среднемноголетнего показателя смертности, выраженный подъем смертности пришелся на период с августа по декабрь 2020 г. (рис. 2).
Было установлено, что медиана избыточной смертности по регионам России за исследованный период составляла 206,6 случая (155,0; 235,7) на 100 тыс. на-
На
4-2020 5-2020 6-2020 7-2020 5-2020 9-2020 10-202011-2020 12-2020 1-2D21 2-2D21 3-2021
^^^ Смертность предположи-гелшо ковид ^^^ Смертность от ковид (неидентиф. вирус)
Смертность от ковид (индентиф. вирус) Смерти от причин, не связанных с COVID-19
Ожидаемая смертность
Рис. 1. Динамика помесячной смертности населения России от причин, связанных и не связанных с COVID-19, за исследуемый период (апрель 2020-го — март 2021 г.)
2DÛ000
15Q000
100000
50000
Рис. 2. Смертность населения РФ по месяцам за период 2015-2021 гг. (черная линия — среднемноголетнее значение за период 2015-2019 гг., красная линия — фактическая смертность за апрель 2020 г. — март 2021 г.)
Таблица 1
Регионы с наиболее и наименее выраженным ростом смертности в период с апреля 2020 г. по март 2021 г.
Ранг Регион Р-индекс, % Ранг Регион Р-индекс, %
1 Чеченская Республика 52,35 71 Республика Коми 21,47
2 Республика Дагестан 45,57 72 Республика Алтай 21,25
3 Ямало-Ненецкий автономный округ 42,48 73 г. Севастополь 21,02
4 Республика Ингушетия 39,16 74 Иркутская область 20,93
5 Липецкая область 37,53 75 Сахалинская область 20,27
6 Республика Мордовия 37,37 76 Приморский край 19,80
7 Самарская область 36,16 77 Вологодская область 19,36
8 г. Санкт-Петербург 35,59 78 Республика Хакасия 19,08
9 Кабардино-Балкарская Республика 35,05 79 Забайкальский край 19,01
10 Оренбургская область 33,99 80 Республика Адыгея 18,71
11 г. Москва 33,92 81 Республика Бурятия 17,60
12 Республика Татарстан 33,90 82 Кемеровская область 17,43
13 Ленинградская область 33,63 83 Ивановская область 16,95
14 Чувашская Республика 33,03 84 Магаданская область 15,09
15 Ханты-Мансийский автономный округ — Югра 32,99 85 Чукотский автономный округ 13,60
селения, в то время как медиана ассоциированной с COVID-19 смертности за тот же период — 55,3 случая (34,5; 75,7) на 100 тыс. населения.
Увеличение смертности по отношению к допанде-мическому периоду в субъектах РФ за изученный временной отрезок колебалось в широких пределах — от 13,6% в Чукотском автономном округе до 52,4% в Республике Чечня, с медианным значением 26,7% (23,9; 30,9) по всем регионам (табл. 1).
Наиболее выраженное увеличение смертности населения отмечено в таких субъектах РФ, как Республика Чечня, Республика Дагестан, Ямало-Ненецкий автономный округ, Республика Ингушетия, Липецкая область, Республика Мордовия, Самарская область, Санкт-Петербург, Республика Кабардино-Балкария и Оренбургская область.
В меньшей степени возросли показатели смертности в Приморском крае, Волгоградской области, Республике Хакасия, Забайкальском крае, Республике Адыгея, Республике Бурятия, Кемеровской, Ивановской, Магаданской областях и Чукотском автономном округе.
Доля избыточной смертности колебалась в широких пределах: от 22,9% в г. Санкт-Петербурге до 97,9% в Республике Башкортостан. Лишь в двух регионах (г. Санкт-Петербург и г. Москва) этот показатель не превышал 25,0%.
В 11 регионах (Архангельская область, Республика Калмыкия, Московская область, Ивановская область, Камчатский край, Республика Хакасия, Мур-
манская область, Хабаровский край, Республика Бурятия, Калининградская область, Республика Коми) доля избыточной смертности находилась в пределах 32,3-50,0%.
Была оценена обеспеченность регионов России врачами, работающими в государственных и муниципальных медицинских организациях, и больничными койками — как одним из показателей, характеризующих доступность медицинской помощи населению.
Медиана обеспеченности врачами, работающими в государственных и муниципальных медицинских организациях, в регионах РФ по итогам 2019 г. составила 46,5 врача (42,6; 51,7) на 10 тыс. населения, а врачами-инфекционистами — 0,5 (0,4; 0,6) на 10 тыс. населения (рис. 3).
Обеспеченность больничными койками в регионах РФ по итогам 2019 г. составила 81,5 (76,1; 90,6) на 10 тыс. населения, обеспеченность инфекционными койками — 4,2 (3,4; 4,8) на 10 тыс. населения (см. рис. 3).
Необходимо отметить, что в ряде регионов наблюдались существенные отличия в обеспеченности врачами от медианных значений (так называемые выскакивающие значения). Так, выше средних значений была обеспеченность врачами в Республике Северная Осетия-Алания — 68,2, г. Санкт-Петербурге — 84,9; Чукотском автономном округе — 71,0 на 10 тыс. населения.
Обеспеченность врачами-инфекционистами была
Рис. 3. Описательная статистика переменных, использованных в исследовании
выше в таких регионах, как Магаданская область — 1,1; Республика Северная Осетия-Алания — 1,2; Ре -спублика Тыва — 1,0; Чукотский автономный округ — 1,2; Ямало-Ненецкий автономный округ — 0,9 на 10 тыс. населения.
Обеспеченность населения больничными койками выше средних по стране значений отмечена в Еврейской автономной области — 121,2; Сахалинской области — 113,8, Чукотском автономном округе — 126,9 на 10 тыс. населения. В том числе инфекционными койками: в Еврейской автономной области — 7,8; Кабардино-Балкарской Республике — 8,0; Республике Якутия (Саха) — 7,1, г. Севастополе — 7,7, Республике Тыва — 7,0 на 10 тыс. населения.
Корреляционный анализ позволил установить значимую обратную связь Р-индекса и обеспеченности больничными койками на 10 тыс. населения (т= -0,25; р<0,001), обеспеченности инфекционными койками на 10 тыс. населения (т= -0,18; р<0,05).
При этом не было выявлено значимых связей Р-ин-декса с обеспеченностью врачами на 10 тыс. населения и обеспеченностью врачами-инфекционистами на 10 тыс. населения (рис. 4).
В то же время установлены значимые связи уровня избыточной смертности на 100 тыс. населения и обеспеченности врачами-инфекционистами на 10 тыс. населения (т= -0,34; р<0,001) и инфекционными койками на 10 тыс. населения (т= -0,25; р<0,001), а также обеспеченности врачами на 10 тыс. населения (т= -0,16; р<0,05).
Уровни смертности населения, как общие, так и специальные, считаются наиболее надежными показателями, позволяющими оценить исходы заболеваний и последствия чрезвычайных ситуаций [4, 6]. Так, регистрируемая заболеваемость COVID-19, в отличие от смертности, зависит не только от фактической ситуации, но и от количества и качества выполняемых диагностических исследований, политики назначения тестов (например, если вводится двухэтапное тестирование, то уменьшается общая чувствительность системы тестов и, как следствие, занижается количество заболевших), от стандартного определения случая и многих других факторов [1, 2]. Очевидно, что, сравнивая заболеваемость в двух популяциях с разным охватом тестированием, можно прийти к ошибочным выводам о заболеваемости населения, не беря во внимание, что в одной популяции выявление случаев налажено лучше, чем в другой.
Схожая ситуация и со смертностью от определенных причин, например COVID-19: высокие показатели смертности от COVID-19 могут быть следствием крайне широкого определения «ковидной смерти» [1, 2]. Избыточная же смертность основывается на общем количестве смертей от всех причин, что делает ее наиболее устойчивой мерой социально-демографических последствий чрезвычайных ситуаций. При этом избыточная смертность предоставляет интегральную оценку общей ситуации и масштаба последствий.
В период пандемии новой коронавирусной инфекции глобальный экономический спад, социальная изоляция, ограничения передвижения людей, перегрузка систем здравоохранения, изменение приоритетов использования имеющихся у медицины возможностей приводят к ухудшению состояния здоровья людей, в том числе со смертельным исходом [1, 2, 5].
Ожидалось, что пандемия COVID-19 вызовет рост смертности населения в ближайший период, как напрямую связанной с тяжестью течения новой коронавирусной инфекции, отсутствием эффективных методов лечения и профилактики на начальном этапе пандемии, так и косвенно связанной с COVID-19 — от острых неинфекционных, злокачественных, обострения хронических заболеваний, хронических инфекций (туберкулеза, ВИЧ-инфекции), в результате временной разбалансировки системы здравоохранения, невозможности своевременного оказания стационарной медицинской помощи из-за позднего обращения населения за медицинской помощью, перепрофилирования отделений стационаров, отсрочки или отмены плановых медицинских процедур, отмены плановой диагностической и лечебной помощи или отсрочки программ скрининга и лечения злокачественных новообразований, срыв программ вакцинации и пр. [2, 5, 7, 9].
Выявленные в настоящем исследовании значимые обратные корреляционные связи между показателями избыточной смертности и показателями доступности медицинской помощи объяснимы: чем меньше в регионе больничных коек или медицинских кадров, тем сложнее было организовать борьбу с пандемией и тем тяжелее ее последствия.
В то же время большинство связей хотя и высоко значимы, но лишь средней силы или слабые, что указывает на несомненный вклад изученных показателей доступности медицинской помощи в формирование избыточной смертности. Но вклад этот нельзя назвать определяющим: существуют и другие причины, формирующие в отдельных регионах более высокую избыточную смертность, например, численность и демографическая структура населения [6, 7].
В глобальном плане Всемирная организация здравоохранения оценила масштабы перегрузки здравоохранения, повлекшие за собой значительное сокращение плановой медицинской помощи населению в период пандемии: 42% стран столкнулись с перебоями в оказании населению услуг по лечению онкологических заболеваний, 49% — по диагностике и лечению диабета, 31% стран — по лечению сердечнососудистых заболеваний [1].
В Нидерландах в 2021 г. на 25% сократилось количество диагностированного рака, в Италии 68% умерших пациентов страдали гипертонией, 31% — сахарным диабетом 2-го типа, в Индии на 30% упал объем оказанной медицинской помощи сельскому
населению с острым сердечным приступом, в Мексике в 2,31 раза чаще регистрировалась смертность у лиц с хроническими заболеваниями почек. В мире в 2020 г. 23 миллиона детей пропустили плановую вакцинацию против основных инфекционных заболеваний [10].
Оценка избыточной смертности, используемой наряду со смертностью от конкретных причин, может быть полезна для мониторинга тенденций внутри страны и между отдельными ее регионами, для характеристики эффективности ответных мер в отношении пандемии, а также в целях информирования национальной и региональной систем управления здравоохранением.
Для лучшего понимания факторов, приводящих к избыточной смертности во время пандемии COVID-19, необходимы дальнейшие исследования на уровне регионов в разные временные периоды, с учетом оценки возможности регионального здравоохранения и потребности в оказании различных видов, профиле и объеме медицинской помощи населению.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, использование описанных подходов к оценке избыточной смертности в РФ в период пандемии COVID-19 с апреля 2020 г. по март 2021 г. позволило определить долю избыточных смертей — она составила 28,3%, или 496.508 случаев. Непосредственно с COVID-19 связано 8,3% смертей, или 186.887 случаев, медиана смертности, ассоциированной с COVID-19, за тот же период составила 55,3 случая (34,5; 75,7) на 100 тыс. населения и значимо различалась по регионам страны. Доля избыточной смертности колебалась в широких пределах: от 22,9% в г. Санкт-Петербурге до 97,9% в Республике Башкортостан.
Установлены значимые связи уровня избыточной смертности в регионах РФ и обеспеченности врачами, в том числе врачами-инфекционистами и инфекционными койками.
Полученные результаты могут оказать влияние на выработку более эффективной региональной политики общественного здравоохранения и снижения предотвратимых случаев смерти среди населения.
Финансирование исследования и конфликт интересов. Исследование не финансировалось каким-либо источником, и конфликты интересов, связанные с данным исследованием, отсутствуют.
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
1. Beaney T., Clarke J.M., Jain V., Golestaneh A.K., Lyons G., Salman D., Majeed A. Excess mortality: the gold standard in measuring the impact of COVID-19 worldwide? J R Soc Med 2020; 113(9): 329-334, https://doi. org/10.1177/0141076820956802.
2. Aron J., Muellbauer J. A pandemic primer on excess mortality statistics and their comparability across countries. 2020. URL: https://0urw0rldindata.0rg/c0vid-excess-m0rtality#licence.
3. Кутырев В.В., Попова А.Ю., Смоленский В.Ю., Ежлова Е.Б., Демина Ю.В., Сафронов В.А., Карнаухов И.Г., Иванова А.В., Щербакова С.А. Эпидемиологические особенности новой коро-навирусной инфекции (COVID-19). Сообщение 1: Модели реализации профилактических и противоэпидемических мероприятий. Проблемы особо опасных инфекций 2020; 1: 6-13, https://d0i. 0rg/10.21055/0370-1069-2020-1-6-13. Kutyrev V.V., P0p0va A.Yu., Sm0lensky V.Yu., Ezhl0va E.B., Demina Yu.V., Safr0n0v V.A., Kar-naukh0v I.G., Ivan0va A.V., Shcherbak0va S.A. Epidemi0l0gical features 0f new c0r0navirus infecti0n (COVID-19). C0mmunicati0n 1: M0des 0f implementati0n 0f preventive and anti-epidemic measures. Problemy osobo opasnykh infektsii 2020; 1: 6-13, https://d0i. 0rg/10.21055/0370-1069-2020-1-6-13.
4. W0rld Health Organizati0n. International guidelines for certification and classification (coding) of COVID-19 as cause of death. 2020. URL: https://www.wh0.int/classiflcati0ns/icd/Guidelines_ Cause_0f_Death_COVID-19.pdf.
5. Драпкина О.М., Самородская И.В., Какорина Е.П., Пер-хов В.И. Методы и проблемы нозологического анализа смертности в период пандемии COVID-19. Национальное здравоохранение 2021; 2(1): 51-58, https://d0i.0rg/10.47093/2713-069X.2021.2.1.51-58. Drapkina O.M., Sam0r0dskaya I.V., Kak0-rina E.P., Perkh0v V.I. Meth0ds and problems 0f the n0s0l0g-ical analysis 0f m0rtality in the peri0d 0f COVID-19 pandemic. Natsional'noe zdravookhranenie 2021; 2(1): 51-58, https://d0i. 0rg/10.47093/2713-069X.2021.2.1.51-58.
6. Кашепов А.В. Ковидный мультипликатор смертности или новый методический подход к анализу избыточной смертности населения в 2020-2021 гг. Социально-трудовые исследования 2021; 3: 54-64, https://d0i.0rg/10.34022/2658-3712-2021-44-3-54-64. Kashep0v A.V. C0vid m0rtality multiplier and a new meth-0d0l0gical appr0ach t0 the analysis 0f excess m0rtality in 20202021. Sotsial'no-trudovye issledovaniya 2021; 3: 54-64, https://d0i. 0rg/10.34022/2658-3712-2021-44-3-54-64.
7. W00lf S.H., Chapman D.A., Sab0 R.T., Weinberger D.M., Hill L., Tayl0r D. Excess deaths from COVID-19 and 0ther causes, March-
July 2020. JAMA 2020; 324(15): 1562-1564, https://d0i.0rg/10.1001/ jama.2020.19545.
8. St0lwijk A.M., Straatman H., Zielhuis G.A. Studying seas0nal-ity by using sine and c0sine functi0ns in regressi0n analysis. J Epidemiol Community Health 1999; 53(4): 235-238, https://d0i.0rg/ 10.1136/jech.53.4.235.
9. Vieira A., Peix0t0 V. R., Aguiar P., Abrantes A. Rapid estimati0n 0f excess m0rtality during the COVID-19 pandemic in P0rtugal — be-y0nd rep0rted deaths. J Epidemiol Glob Health 2020; 10(3): 209-213, https://d0i.0rg/10.2991/jegh.k.200628.001.
10. W0rld Health Organizati0n. Preliminary results assessment of noncommunicable diseases service disruption during the COVID-19 pandemic. URL: https://cdn.wh0.int/media/d0cs/default-s0urce/ ncds/ncd-surveillance/ncd-rapid-assessment-c0vid-19-2021.pdf? sfvrsn=461793ac_1&d0wnl0ad=true.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ:
А.И. Блох, к.м.н., старший научный сотрудник ФБУН «Омский НИИ природно-очаговых инфекций» Роспотребнадзора, ассистент кафедры эпидемиологии ФГБОУ ВО «Омский государственный медицинский университет» Минздрава России; О.А. Пасечник, д.м.н., главный научный сотрудник ФБУН «Омский НИИ природно-очаговых инфекций» Роспотреб-надзора, заведующий кафедрой общественного здоровья и здравоохранения ФГБОУ ВО «Омский государственный медицинский университет» Минздрава России; Е.И. Кравченко, директор по эпидемиологической работе ФГБУ «Федеральный Сибирский научно-клинический центр Федерального медико-биологического агентства»;
А.О. Фетисов, главный врач ФГБУ «Федеральный Сибирский научно-клинический центр Федерального медико-биологического агентства»;
Т.М. Обухова, д.м.н., профессор кафедры эпидемиологии ФГБОУ ВО «Омский государственный медицинский университет» Минздрава России.
Для контактов: Пасечник Оксана Александровна, е-mail: [email protected]
