CC BY
182
снабжал Баха секретной информацией и координировал деятельность агентов. Вторым человеком был белградский консул Теодор Тей Радославович (с. 60).
Летом 1852 г., когда полицейские функции перешли от Министерства внутренних дел к Верховному полицейскому управлению, механизм сбора информации претерпел жесткую централизацию. Произошли структурные и кадровые изменения в руководстве полицейского ведомства. Выяснилось, что наместники Далмации, Штирии, Тироля, Силезии, Верхней Австрии, Буковины, Краины, Зальцбурга и начальники полиции Клагенфурта, Инсбрука и Триеста не прибегают к услугам платных агентов. Наибольшим количеством агентов располагали военные комендатуры в Вене (117 агентов), Милане (31 агент) и Венеции (47 агентов) (с. 67).
Таким образом, количество полицейских информаторов в империи было относительно невысоким. Поэтому А. Деак оспаривает точку зрения, согласно которой «за каждым шагом и словом граждан постоянно следили» (с. 83). Автор приходит к выводу о том, что перераспределение властных полномочий в Австрийской империи в 1851 г. и отмена конституции 1849 г. привели к фундаментальным изменениям в руководстве полицией: был создан независимый, подчинявшийся только императору орган во главе с бароном Кемпеном, который задался целью добиться жесткой централизации в работе полицейских органов, что «не могло не привести к существенным изменениям в принципах и механизмах работы государственно-полицейской агентуры» (с. 84).
О.В. Бабенко
2020.01.024. Т.М. ФАДЕЕВА. ПОДЪЕМ И УПАДОК ИМПЕРИИ ГАБСБУРГОВ. (Обзор).
Ключевые слова: история Габсбургской империи; Габсбургская и Османская империи, ХУ1-ХУ11 вв.; военная культура и гражданское общество.
Германская династия Габсбургов была одной из самых могущественных в Европе. Ее правление, продолжавшееся более шести веков, охватывало как Средневековье, так и Новое время. С 1438 по 1806 г. с коротким перерывом в 1742-1745 гг. Габсбурги были императорами Священной Римской империи германской нации.
В монографии американского историка Эббота [1], состоящей из 21 главы, детально прослежена история Габсбургской империи в тесной взаимосвязи с «подъемом и упадком великой династии». Автор более подробно останавливается на ключевых вехах истории Австро-Венгрии, отмечая, что «история Австрии служит особенно богатым фоном европейской истории. Здесь и начало ее борьбы за территориальное расширение, войны с турками, продвигающимися за Дунай, кровавые преследования протестантов, Тридцатилетняя война, война за испанское наследство и разделы Польши. Уроки ее истории весьма поучительны для современной западной цивилизации» [1, р. 16]. Династия Габсбургов берет свое начало в XI в., когда был построен замок с тем же названием, давший имя династии. Ее родоначальником является граф Рудольф, избранный в 1247 г. королем Германии. В годы своего правления он отвоевал у Чехии австрийские земли, ставшие основой исконно родовых владений на протяжении следующих 800 лет. Со смертью Рудольфа трон Священной Римской империи принадлежал другим королевским родам, пока в 1438 г. его не занял Альберт II, продолжив династию.
Политическая деятельность Фридриха III и его сына Максимилиана I, а также правнука Карла V, возвысили престиж титула императора Священной Римской Империи и вдохнули новую жизнь в само ее существование. В 1477 г. Максимилиан заключает династический брак с Марией Бургундской, присоединяя к владениям Габсбургов историческую провинцию Франции Франш-Конте, а через несколько лет и Нидерланды. Развитие рыночных отношений сделало эту страну настоящей жемчужиной в короне Габсбургов, приносившей в казну уже Карла V денег в два раза больше, чем доходы всей Испании в то время. Максимилиан устроил брак между своим сыном Карлом и дочерью испанского короля, что позволило его внуку получить законные права на трон в Чехии.
Со смертью Максимилиана разворачивается настоящая борьба за трон между Карлом V и Франциском Французским, которая продолжалась на протяжении всей их жизни. Карл, используя подкупы курфюрстов и шантаж, все-таки добился для Габсбургов императорского трона. Таким образом, империя этой династии включала в себя Австрию, Нидерланды, Германию, Испанию, Южную
Италию с Сицилией и многие заокеанские колонии. Ее главной идеей было формирование «всемирной христианской монархии».
После Тридцатилетней войны (1618-1648) империя Габсбургов стояла на грани развала. Действующий монарх Леопольд I соперничал с Людовиком XIV за право главенства на европейской политической арене. Примечательно, что в эти годы турки осаждали Вену, и в этих условиях политика короля была направлена в основном на укрепление уже созданной империи.
В XVIII в. на трон вступил Иосиф II (1764-1790), видный государственный деятель, проводивший политику в духе просвещенного абсолютизма. К этому времени население «лоскутной монархии» Австро-Венгрии говорило на 10 языках (не считая диалектов): немецком, венгерском, славонском, латинском, валашском, турецком, греческом, итальянском, фламандском и французском. Новый король прилагал отчаянные усилия по слиянию этой разнородной массы в некое единство. Он пытался стереть различия в языке, религии, законодательстве, но, прежде всего, упразднить национальные границы вошедших в состав империи земель, ликвидировать их автономию.
В административных реформах, призванных улучшить управляемость в огромной и разнородной империи, Иосиф II фактически продолжил политику Марии Терезии, но более радикальными методами. Была проведена реформа юстиции, введены единые суды для всех сословий, реорганизована армия и система управления, создан мощный полицейский аппарат (1782). Было отменено крепостное право и феодальные повинности. Политика централизации и германизации (придание немецкому языку статуса официального в 1784 г.) встретила определенное сопротивление в провинциях, особенно в Венгрии. Император объявил Римско-католическую церковь господствующей, жалуя при этом протестантам свободное исповедание их религии. Из 2 тыс. монастырей было оставлено 700, из 32 тыс. монахов - 270. Эти новации в духе Просвещения вызвали беспокойство и гнев в Риме. Король учреждал университеты и школы, лишил священников права на цензуру прессы; поощрял литературу и искусство.
Иосиф II активно действовал на мировой арене, укрепляя дипломатические связи. Вскоре после коронации он нанес визит своей сестре королеве Марии Антуанетте, что укрепило контакты ме-
жду обоими дворами. Стремление к расширению территории выразилось в притязании на Баварию, чему воспротивилась Пруссия. Иосиф обязался не мешать восточной политике русской императрицы Екатерины, в том числе планам по расчленению Турции, при условии, что та не будет вмешиваться в его планы реформ и приращений за счет германских земель. Король принял участие в путешествии Екатерины II на юг: он встретил императрицу в Херсоне и затем сопровождал ее в Крым. В ходе начавшейся вскоре русско-турецкой войны (1787-1791) император ставил задачу присоединить Боснию, Сербию, Молдавию и Валахию, продвинув границу империи до Днестра. Кампания 1789 г. была неудачной, в ней погибли 70 тыс. австрийцев, но следующий год принес австрийцам победу. Турки были разгромлены, Белград капитулировал.
Однако короля, жить которому оставалось недолго, ждали новые беды. Англия, обеспокоенная успехами Австрии и России, вступила в коалицию с Голландией и Пруссией с целью помощи туркам. Нидерланды свергли австрийское иго, Венгрия замышляла следовать их примеру, а Пруссия готовила вторжение в Австрию. Франция, где разворачивались революционные события, не могла быть союзником Австрии. Все эти неудачи сломили короля, который скончался на 49-м году жизни в 1790 г. Он умер бездетным, и корона перешла его брату Леопольду II.
Новый император торжественно поклялся королю Пруссии, что более не намерен вести политику расширения территории. С Пруссией и с Турцией были заключены мирные соглашения. Однако когда свобод потребовала Венгрия, Леопольд, устрашенный революционными событиями во Франции, отверг их петицию и сам короновался королем Венгрии. Королевы Франции и Неаполя приходились ему сестрами, и он был полон решимости сокрушить дух народной свободы. Была собрана армия из 90 тыс. солдат, к которой примкнули 20 тыс. французских эмигрантов, сторонников старого порядка. Эта армия при поддержке всех европейских держав была готова идти на Париж и покарать народ, осмелившийся выступить за свободу. Арест Людовика XVI нарушил этот план. Леопольд, встревоженный не только судьбой сестры, но и тем, что революционные идеи из Франции несут угрозу его собственному трону, обратился к королю Англии с просьбой о помощи, но не встретил поддержки. Он умер после двух лет царствования. Царст-
вование его сына Франца Иосифа I проходило на фоне событий продолжавшейся Французской революции, Консульства и империи Наполеона.
В ходе войн с Наполеоном Австрия потеряла 45 тыс. кв. миль территории с населением 3,5 млн жителей. Однако после поражения Наполеона Австрия, по решениям Венского конгресса 1815 г., вернула почти все, что утратила. Это составило 256,5 кв. миль с населением в 40 млн человек. Армия этой огромной монархии составляла в мирное время 271 400 солдат, 39 тыс. лошадей и 17 790 единиц артиллерии. В военное время она многократно увеличивалась.
Более того, в 1814-1815 гг. Вена превратилась в «центр мировой политики». Именно здесь после низвержения Бонапарта был созван знаменитый Венский конгресс, на который съехались политики высшего ранга из всех европейских государств. При разделе «европейского пирога», благодаря усилиям мудрого министра иностранных дел Меттерниха, тогдашний император Австрии Франц Иосиф I получил немалый кусок. К империи отошли Далмация, западная часть Истрии, острова в Адриатике, Венеция и Ломбардия. Габсбурги стали монархами в Тоскане, Парме и Модене. Княжества Апеннинского полуострова почти полностью «приросли» к Австрии, и к тому же она стала постоянным председателем в Германской конфедерации - объединении германских государств под гегемонией австрийских Габсбургов.
Такое усиление Габсбургов не могло не столкнуть их с интересами княжества в Северной Германии, где правила династия Го-генцоллернов. Их столицей был город Бранденбург, но земельные наделы были сильно разбросаны, включая в себя даже Восточную Пруссию. Австро-прусская война 1866 г. окончилась поражением Габсбургов и образованием Северогерманского союза. Габсбурги навсегда потеряли свое былое влияние в Центральной Европе.
Однако, замечает автор, пока Англия, Франция и Пруссия динамично развивались, империя Габсбургов, как и империя Романовых, находилась в состоянии застоя. Печальную роль в этом сыграл император Франц Иосиф I, старший сын императора Леопольда. Будучи человеком ограниченным, он предпочитал государственным делам тысячи бюрократических мелочей. Меттерних советовал ему создать парламент из представителей разных народов Австрии и предоставить сеймам реальные полномочия. Вместо это-
го в стране была ужесточена цензура, а прессе запретили употреблять слово «конституция». Кроме того, австрийские войска служили «всеевропейскими сторожевыми псами», усмиряя национальные и сепаратистские мятежи. Именно такая политика императора в конечном счете и вела страну к революционным волнениям. Однако император исходил из того, что бремя правления возложено на него Господом ради сохранения незыблемыми основ монархии. Как самый яркий представитель «упадка» династии, Франц Иосиф I занимал трон дольше любого другого монарха из рода Габсбургов - 68 лет. Незадолго до своей смерти, предвидя печальную судьбу Австро-Венгерской империи, он произнес знаменательную фразу: «Если монархии суждено погибнуть, то пусть она, по крайней мере, погибнет с честью».
Правительство заботливо ограждало своих подданных от взаимоотношений с более свободными и просвещенными нациями, пребывая в постоянном страхе перед тем, как бы либеральные идеи, циркулировавшие в других частях Европы, не проникли в страну. Молодым людям было запрещено покидать Австрию для учебы в зарубежных университетах. «Постарайтесь не учить слишком многому, - говорил король Франц Иосиф II профессорам университета в Лайбахе (совр. Любляна), - в моем царстве я желаю видеть не ученых людей, а добрых подданных» [цит. по: 1, р. 517]. Некоторые состоятельные семьи, желая дать детям лучшее образование, приглашали частных учителей из Франции и Англии. Правительство запретило и это. В 1822 г. императорским указом было запрещено распространение Библии во всех подвластных Австрии территориях. Крайне жестокой была и цензура. Каждая книга, публикуемая в империи, подвергалась обязательному просмотру 12 цензоров в Вене. Газеты допускали только проверенную информацию. «Так прозябала эта обширная деспотия, Китай христианского мира, в самом сердце Центральной Европы» [1, р. 741], - заключает автор.
В книге американского историка Дж. Трейси «Балканские войны. Габсбургская Хорватия, Османская Босния и Венецианская Далмация, 1499-1617 гг.» [3] рассматривается длительное противостояние между Габсбургской монархией и Османской империей в XVI-XVИ вв., когда оба сверхгосударства были разделены 600-мильной военной границей от северной Адриатики, через Хорватию и Венгрию до современной Украины. Потребность в таком ис-
следовании, пишет автор, диктовалась тем фактом, что в недавних трудах внимание уделялось позднему этапу конфликта, а именно осаде османами Вены в 1683 г. В данном труде внимание уделено раннему этапу борьбы, начавшемуся в районе западных Балкан, где габсбургская провинция Хорватия противостояла Боснии, входившей в состав Османской империи. В свою очередь, история обеих провинций тесно переплетена с историей их южного соседа, венецианской провинцией Далмация. История началась еще раньше, с ослабления Венгерско-Хорватской монархии, в связи с чем Австрийская монархия смогла унаследовать ее земли после победы над Османами в 1526 г. Благодаря последующим победам Габсбурги установили в 1570-е годы прочную военную границу на территории Хорватии, которая стала в то же время границей между латинским христианством и исламом, разделяя две различные системы управления - «командную» и «совещательную» [3, р. 24].
Блистательная Порта руководила своими военными действиями посредством приказов, не подлежащих обсуждению. Хотя солдаты на дальних рубежах не всегда повиновались, губернаторы провинций и коменданты крепостей за неповиновение рисковали должностью, а то и головой. Напротив, Вена возглавляла сложное многосоставное государство, где суверен делил власть с элитой своих королевств и провинций. Выборные учреждения провинций не только собирали налоги для династии, но и заботились об охране границ. В их действиях порой не хватало координации, в отличие от жесткой стратегии османов, проводимой по приказам сверху.
Три соседние провинции в Западных Балканах входили в состав разных государств. С 1463 г. Босния управлялась из Стамбула. Далмация, т.е. прибрежная часть современной Хорватии, примерно с 1440-х годов подчинялась республике Венеция. Хорватия с 1102 по 1526 г. входила в состав королевства Венгрии, а с 1558 г. - в состав монархии Габсбургов и Священной Римской империи Несмотря на конфликты между их правительствами, провинции имели общую историю и даже язык: несмотря на государственные границы, большинство населения региона говорило на различных диалектах общей западной подгруппы единой южнославянской языковой ветви славянских языков. Различия в религии были существенны, что между тем не препятствовало переходу из христианства в ислам и обратно.
Автор намечает четыре направления своего исследования.
Первое - двойная роль Боснии в Османской системе. Более века Босния являлась основной составляющей в османской экспансии на Балканском полуострове. Она контролировала наибольший в регионе военный контингент османов, став пашалыком после 1580 г. Но соглашения с Венецией обозначили ее вторую важную роль - в торговле.
Второе - стратегия Венеции в Далмации иллюстрирует политику западнохристианского государства, для которого османы являлись скорее торговыми партнерами, нежели врагами. Цель Синьории на Адриатическом побережье состояла в защите морских путей, ведущих на восток к портовым городам, как военным путем, так и посредством переговоров.
Третье - Хорватия постепенно уменьшалась в размерах, по мере того как османские силы в течение полувека отодвигали границу к западу. Пределы Габсбургской монархии и ее внутренних австрийских земель стабилизировались в западной Славонии с 1550-х годов, но только в 1580-х годах - в остальной Хорватии.
Боснийские феодалы ради спасения собственного имущества вынуждены были переходить в ислам, который во второй половине XVI в. полностью вытеснил христианство в высших слоях населения. Во многих городах на Балканах стояли крепости с военными гарнизонами, при этом к XVI в. сильно изменился этнический состав крупных городов, основным населением которых стали турки-колонисты и потурченцы, которые со временем утратили связь с национальной славянской культурой. Исламизация городского населения гарантировала более благоприятные условия для занятий торговлей и ремеслами. В отличие от Герцеговины и Сербии, в Боснии крестьяне массово переходили в ислам. Крупным торговым и ремесленным центром Боснии стал город Сараево, росли такие города, как Фоча, Баня-Лука, Ливно, Мостар. При этом ряд старых торгово-ремесленных центров приходил в упадок. В 1580 г. был создан Боснийский эялет. Суд вершили кадии, которые руководствовались Кораном. Обычно наказание заключалось в уплате штрафа, тяжкие преступления наказывались членовредительством (лишением языка, носа или руки). Смертная казнь осуществлялась через сажание на кол. Население делилось в основном на правоверных и остальную массу - райю (стадо). Христиане уплачивали
десятину и налог с очага. Раз в несколько лет собиралась дань детьми, которых забирали в Стамбул на службу государства. Девушек отправляли в гаремы.
С конца XIV в. хорваты стали мигрировать на север, в том числе в междуречье Савы и Дравы, где постепенно утвердилось название Хорватия: в XVI в. это была уже территория вокруг Загреба. В хорватских городах поселились итальянцы и немцы. В 1541 г. турки захватили венгерский город Буду. На Цетинском саборе хорватские сословия принесли присягу Фердинанду I Габсбургу (1556-1564). В 1537 г. турки захватили Клис, после чего овладели землями до реки Неретвы. С первой половины XVI в. большинство хорватов оказалось под властью турок. Вскоре после битвы при Мохаче (1526) турки заняли часть восточной Славонии. Из Боснии большинство феодалов бежало в Венгрию и Хорватию. 1592 году на саборе (собрании) было принято решение о всеобщей мобилизации, предполагавшей участие в войне с турками всего дворянства и духовенства, а также горожан и отчасти крестьян. С битвой под Сисаком (1593) закончился начавшийся в 1493 г. оборонительный период войн с турками. С конца XVI в. хорватские земли образовывали Триединое королевство Хорватии, Славонии и Далмации. Геополитическое название «Хорватия» закрепилось за областью с центром в Загребе. Эту пограничную полосу австрийской территории хорваты назвали «остатками остатков некогда славного Хорватского королевства».
Четвертое направление исследований, согласно автору, состоит в рассмотрении двух различных систем управления - «командной» Османской и «совещательной» Габсбургов. «Изменения в военном балансе между двумя сверхдержавами отражали фундаментальные различия в системах управления, с помощью которых мобилизовались их человеческие и материальные ресурсы. В Османской империи приказания, отдаваемые от имени султана, не были предметом обсуждения, и правители провинций отдавали предпочтение завоевательным стратегиям, проверенным временем. Составное государство Габсбургов боролось за сосредоточение своих многочисленных разнородных территорий вокруг общих целей. Но, возможно, именно благодаря "совещательной" системе управления, они сумели выстроить оборону, сдержавшую османское продвижение» [3, р. 367-368].
«На поле битвы империя Сулеймана Законодателя не встречала себе равных. На Востоке империя Сефевидов не могла сравниться с османской артиллерией; они употребляли тактику выжженной земли и в войнах XVI в. проигрывали. На Западе Габсбурги не могли достичь численности османских армий и отставали от нее по уровню логистики» [3, p. 377]. Но особенно поразительным в османской экспансии было ее стратегическое планирование. Политика Порты осуществлялась людьми, располагавшими хорошей информацией и значительными государственными ресурсами.
«Таким образом, в течение XVI в. каждая из двух весьма различных форм правления имела преимущества в деле мобилизации человеческой силы и ресурсов своих подданных. Османы сохраняли явное преимущество в логистике, а главнокомандующий (generalissimo) Габсбургов не располагал авторитетом османского serdar. С другой стороны, если совещательный характер габсбургского правления часто мешал эффективности военных операций, он также приносил финансовые дивиденды. В Османской империи не наблюдалось увеличения реального дохода после 1550 г. Может показаться парадоксальным, что всемогущий султан не мог возложить на своих подданных более тяжкого бремени, но Монтескье выделил важный принцип в «Духе законов»: «Можно повышать налоги пропорционально большей свободе». Другое важное отличие состояло в использовании кредита, поскольку военные расходы рано или поздно превышают доход государства, даже у османов. По мере необходимости Порта черпала из личной казны султана; но султан не обращался к подданным за займами. Габсбурги делали это постоянно, беря под низкий процент займы у провинций, городских властей и проч. В целом если «совещательному правлению» Габсбургов потребовалось полвека для объединения своих земель с целью достойного ответа османскому давлению, то, в конечном счете, оно выстроило инфраструктуру, лучше приспособленную к долгой конфронтации [3, p. 381].
Американский историк Л. Коул в книге «Военная культура и народный патриотизм в поздней императорской Австрии» [2] сосредоточивает внимание на более узкой теме, а именно на проявлениях военной культуры - культ героев, военные ассоциации - и на ее связующей роли в гражданском обществе. В хронологических
рамках от 1848 по 1914 г. в работе рассматриваются два вопроса: как в поздней императорской Австрии происходил процесс милитаризации, в сравнении с другими европейскими странами; в какой мере военная сфера возбуждала народный патриотизм. Потенциальное значение армии как государствообразующего института вытекало из того факта, что это был «главный агент единого государства», один из немногих органов, общих для обеих половин империи, из которых с 1867 г. стало состоять их двойное государство Австро-Венгрия. Однако автор ограничивается лишь одной половиной - Австрией, областью, неформально именуемой Цис-лейтания.
Исследование взаимосвязи между военной культурой и народным патриотизмом в поздней имперской Австрии показало, что процесс милитаризации общества был аналогичен тому, что происходило в других европейских странах. С середины XVII в. Габсбургская династия установила новый элемент власти в лице армии, связанный с процессом государствостроения и династического самопредставительства, служивший ей опорой вплоть до распада империи. В целом роль военной культуры в Габсбургской империи на протяжении ряда лет не претерпела значительных изменений. Культ маршала Радецкого, который начался как спонтанное движение в австрийском обществе с 1848 г., к концу века укрепился и стал символом единства многонациональной армии. С 1860 г. растущее число новобранцев вовлекалось в военную сферу. Подобным же образом движение ветеранов, возникшее как порождение гражданского общества, будучи добровольным образованием ассоциаций граждан, подчинялось растущему государственному контролю.
Автор приводит ряд отдельных случаев (Побережье, Тироль, Трентино), показывающих, что объединения военных ветеранов служили инструментом для проявления общественного патриотизма. Ветеранские ассоциации представляли собой важную часть политизации и социально-экономической мобилизации мелкой буржуазии и сельских слоев на консервативно-патриотической основе. Распространение ветеранского движения в императорской Австрии являлось надежным свидетельством формирования патриотической среды, в ряде случаев наряду или параллельно с национальными обществами, которым историки уделяют так много внимания. Слияние народного патриотизма и военной культуры было более
последовательным в тех областях и в сообществах, где политический или «национальный» католицизм бросал вызов буржуазной элите («нотаблям») и господствующим этническим группам. На этой основе ветеранское движение создавало вертикальные лояльные связи с императорским центром. Другими словами, ветераны создавали «язык лояльности», имевший четкую семантическую структуру в плане значения и символики, понятную носителям разных языков.
Военная культура в Австрии с ее ориентацией на такие ценности, как верность династии и честь, имела далеко идущие последствия в сложном процессе взаимодействия между государством, гражданским обществом и отдельными национальными сообществами. Успех патриотической мобилизации имел определенные пределы. На первый взгляд, он не затрагивал значительные слои современного общества - либеральную буржуазию областей Трентино и Побережья, большую часть рабочего класса в Триесте. Тесная связь меду ветеранами и властями в этих областях являлась не только результатом их патриотического настроя, но и следствием относительной бедности большинства их членов, что способствовало их политической активности. Хотя многие национальные по преимуществу ассоциации обнаруживали зависимость от покровительства на муниципальном уровне или от благотворительности, то связь ассоциаций ветеранов с государством превращала их в мишень для нападок оппозиции, обвинявшей их в «наемном патриотизме». Это делало ветеранские движения политически консервативной формой патриотической мобилизации.
«Гражданский милитаризм видит в армии некое воплощение консервативного стремления к выживанию и безопасности; стремление к дисциплине порождает соответствующие формы организации - иерархию в сочетании с сохранением отношений товарищества», - отмечает автор [2, р. 311]. Между тем диалектика милитаризации скорее способствовала расколу, акцентируя оппозиционные настроения. Эти расколы не просто отражали бинарную оппозицию между националистическими настроениями отдельных областей и «супернационализмом» Габсбургской империи, но порой «национальное безразличие», поскольку многие ветераны обнаруживали национальную привязанность, не поддерживая открыто националистическую политику. В некоторых случаях милитарист-
ская культура обостряла национальные антагонизмы, особенно между итальянским и славянским населением (словенцы и хорваты) в Триесте и в Истрии, а также между германцами и чехами в Богемии.
Ключевой причиной этой поляризации являлись попытки государственных властей усилить контроль над ветеранским движением. С точки зрения правительства, милитаризация ветеранских ассоциаций была частью процесса подготовки к войне, прежде всего психологической, поскольку ветераны рассматривались как военный резерв.
Однако соединенные усилия династии и государственных институтов подчинить движение ветеранов контролю встретились со значительным противодействием гражданского общества как части движения против «милитаризации» в Центральной Европе. Это противостояние мотивировалось заботой о либеральных свободах, настроениями пацифизма и т.п.
В конечном счете, австрийское государство рассуждало и действовало во все более узких рамках относительно лояльности или нелояльности своих подданных, и эта негибкость отвращала потенциальных сторонников. При этом автор считает, что скорее правящая элита утрачивала веру «в народ», поскольку, на его взгляд, в многонациональном государстве Габсбургов еще сохранялся значительный резерв лояльности к династии и государству. «Австро-Венгрия проиграла "битву за умы и сердца" на внутреннем фронте, и, возможно, в своих собственных рядах. Правительство не сумело пойти на политические уступки национальным меньшинствам» [2, р. 322].
К концу 1917 г. в условиях войны правительство переживало кризис легитимности. Хотя идея союза южных славян еще только складывалась, население этих земель уже утратило веру в старый порядок, по мере того как перспектива поражения в войне стала реальностью. Эта утрата веры и распад уз лояльности явились следствием жесткости официальной милитаристской культуры, с ее акцентом на «старые доблести» дисциплины и послушания, сложившейся как «орудие укрепления власти и божественности монархии» задолго до 1914 г. Династия и государственные институты пытались использовать многонациональные ветеранские ассоциации как противовес движениям национальных меньшинств, однако
централизация и милитаризация обнаружили свою контрпродуктивность.
Список литературы
1. Abbot J.S.C. History of the Habsburg empire. Rise and decline of the great dynasty. -N.Y.: Madison & Adams press, 2018. - 840 р.
2. Cole L. Military culture and popular patriotism in late imperial Austria. - N.Y.: Oxford univ. press, 2014. - 347 p.
3. Tracy J.D. Balkan wars. Habsburg Croatia, Ottoman Bosnia and Venetian Dalmatia. 1499-1617. - Lanham (Maryland): Rowman & Littlefield, 2016. - 448 p.
ЭТНОЛОГИЯ И АНТРОПОЛОГИЯ
2020.01.025. КУЗНЕЦОВ ИВ. «СЧЕТ ЗИМ»: ВЫМИРАНИЕ КОРЕННЫХ АМЕРИКАНЦЕВ И «АНТРОПОЛОГИЯ СПАСЕНИЯ». -Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2018. - Т. 1. - 350 с.
Ключевые слова: Новый Свет; европейская колонизация; исчезновение коренного населения; становление американистики.
В книге преподавателя Кубанского ун-та (Краснодар) канд. ист. наук И.В. Кузнецова в форме эссе анализируются многие сюжеты, связанные с исчезновением коренного населения в Новом Свете, произошедшим в результате европейской колонизации, а также проблемы становления американистики. Источником послужили материалы автора, собранные с конца 1990-х годов в поездках по индейским резервациям и при посещении ведущих антропологических центров, занятых изучением индейского населения. В результате, как пишет автор, в центре повествования оказалась не столько история американской антропологии, прежде всего, начального или боасовского периода, как его называют по имени Ф. Боаса, признанного основоположника американской культурной антропологии, сколько объект исследования ранних американских антропологов - исчезающие индейские культуры. Исключительную роль в столь радикальной перемене сыграло то обстоятельство, что три года накануне публикации книги автор был участником поддержанного Российским научным фондом проекта «Вымирание малых народов: факторы, дискуссии, ревитализация».
