CC BY
90РЕГИОНАЛИЗМ
.. ~ вопросы НАЦИОНАЛИЗМА 2017 № 1 (29)
Игорь Васильев
ПОЧЕМУ КубАНЬ НЕ УкрАИНА?
ПрОВАЛ одного ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЕКТА
В истории можно найти случаи, когда национальные активисты, «формально» представлявшие значительную часть населения некой территории, этим населением последовательно игнорировались. Яркий пример тому — украинские националисты на Кубани.
Успешные войны Российской империи второй половины XVIII столетия создали возможность для масштабной миграции восточных славян на юг, к Чёрному морю и Кавказу.
С 1792 года начинается переселение казаков, преимущественно малороссов, на Кубань. К 1796 году на Кубани насчитывается 32 тысячи черноморских казаков-малороссов. В 1809-1811 годах в Черноморию переселились 41 534 казака Полтавской и Черниговской губерний. В 1820-1825 годах на Кубань переехало еще 48 392 человека с Украины. В 1848-1849 годах в регион прибыло еще 14 218 выходцев также с Украины. Последнее масштабное переселение на Кубань — 1142 семьи азовских казаков. К середине XIX века малороссов на Кубани насчитывалось уже более 400 тысяч. В дальнейшем абсолютные показатели росли, а доля уменьшалась1. По данным переписи 1897 года, доля малороссов составляла 47,4% от населения региона2.
1 Украинцы // Кубань многонациональная. Этнографический словарь-справочник. Краснодар, 2007. С. 160.
2 Ракачев В.Н. Украинцы на Кубани: особенности демографической истории // Кубань — Украина. Вопросы историко-
Понятно, что в регионе могло возникнуть культурное и этнополитиче-ское движение малороссов / украинцев.
В середине XIX века на Кубани действовал украинофильский кружок во главе с Я.Г. Кухаренко, который в основном состоял из его родственников и сослуживцев. Кухаренко был близким другом Т.Г. Шевченко. Их объединяло внимание к украинским фольклорным традициям и украинской старине. В Черноморском войске, казачьих правах черноморцев они видели некий отголосок «милой старины», былых вольностей и некий прообраз будущего украинского народа3. Кружок Кухаренко состоял в дружеских отношениях с восточноукраинскими (харьковскими) представителями украинского национального движения, которые в 1830-1840-е годы объединились в так называемый «Гурток». Его члены преимущественно были филологами, историками, писателями и этнографами: И. Срезневский, Н. Костомаров, А. Метлинский, П. Кулиш и др. В период знакомства с сорокапятилетним Кухаренко члены кружка были значительно его моложе, но их сблизила общность интересов4: украинская
культурного взаимодействия. Краснодар,
2006. С. 47.
3 Федина А.И. Атаман Кухаренко в кругу друзей и современников. Краснодар, 2004. С. 48-53.
4 Федина А.И. Украина в жизни первого кубанского писателя Я.Г. Кухаренко // http://kuban-ukraine.org/ru/fedina.html (дата обращения — 11.02.2014).
книга, традиционная культура и быт. В меньшей степени — просвещение (в этом случае дальше проектов дело не пошло). Я.Г. Кухаренко занимался сбором фольклорных материалов в среде черноморского казачества, обменивался материалом с харьковскими украинофилами-фольклористами. Его очерк «Овцы и чабаны в Черномории» был напечатан в ведущем украинском журнале «Основа».
Кружок не имел широкой поддержки со стороны казачества, хотя старшее поколение членов кружка, таких как поэт, актер и драматург Д. Дмитренко-Бут, его жена Вера Васильевна, ейский поэт и журналист И. Подушка увлекались популярной среди массы черноморцев идеализацией запорожской старины. «Куха-ренковцы» недооценивали изменения, происходящие с черноморскими казаками, которые стали принципиально новым, кубанским этноисторическим явлением по сравнению с казаками Украины прежних времён5. Младшее поколение — поэт-казак Ф. Бойчук, публицист и мемуарист С.А. Шарап, драматурги М. Стеценко-Нордега и К. Головатый — придерживалось несколько более демократических взглядов, поддерживали и развивали на Кубани культ Т.Г. Шевченко, что также не принесло им какой-либо массовой популярности.
Кружок Кухаренко по преимуществу состоял из вполне верноподданных и лояльных российской монархии казачьих офицеров, имеющих скорее «малороссийское» мировоззрение. Они преимущественно делали акцент на культурном своеобразии кубанских малороссов в рамках «большого» русского народа, на некотором расширении прав черноморского казачества с возрождением традиций старой гет-
манской автономии, а также на сохранении этнографических особенностей черноморских казаков. Примечательно, что во время конфликтной ситуации с проектом переселения черноморских казаков за Кубань Я.Г. Кухаренко пытался быть проводником этого проекта и не примкнул к активной и действенной фронде черноморских стар-шин6.
С начала XX века украинское движение на Кубани приобретает революционный, одновременно резко националистический и социалистический характер. С таких украинских центров на территории Российской империи, как Харьков и Киев, оно переориентировалось на австро-венгерский Львов. Его социальный состав становится более демократическим, а сами участники так или иначе были привержены социализму. Это был уже вполне украинский проект, ориентированный во многом на австро-венгерских радикалов.
В 1901 году на Кубани было создано местное отделение Украинской революционной партии (РУП) во главе с известным представителем кубанской левой интеллигенции С.И. Эрастовым. Некоторые представители движения имели вес в кругах местной интеллигенции, одно время контролировали Общество попечения о народной трезвости. Имели место прочные связи с украинскими активистами. Так, в самом начале XX века на Кубани жил и работал будущий глава независимого украинского государства С.В. Петлю-ра. На Кубань были приглашены украинские литературные и общественные деятели, такие как В. Самойленко, поэт-модернист М. Вороный, а также
5 Бондарь Н.И. Кубанское казачество (эт_ носоциологический аспект) // Кубанское
15 8 казачество: история, этнография, фольклор. _ М., 1995. С. 5-48.
6 Короленко П.П. Переселение казаков за Кубань в 1861 году с приложением документов и записки полковника Шарапа // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1911. Т. 16. С. 320-386.
менее известные деятели: Я. Жарко, Г. Доброскок, И. Ротарь, Л. Мельников. На Кубань возвратились В.В. Скидан и Ф.А. Щербина. Специально для работы с молодёжью приехал педагог А.А. Левитский. Он был не единственный талантливый педагог среди кубанских украинофилов. В молодёжной среде украинофилы нашли себе некоторое число сторонников.
Среди местных членов «черноморской громады» украинофилов были будущие известные общественные деятели Н. Рябовол и Л. Быч. Украи-нофильство, выражаемое в демонстративном предпочтении украинского языка, интересе к творчеству Т.Г. Шевченко, украинской песне, танцу, театру, существовало среди некоторых групп учащейся молодежи, например в Майкопском ремесленном училище. Украинский театр был любим екатеринодарцами за красивое душевное пение, танцы, яркие костюмы и прочувственные любовные коллизии. В какой-то степени его можно сравнить с популярным в позднесоветское время индийским кино, причём язык и стилистика украинского театра для кубанцев были отнюдь не экзотичны, а знакомы и понятны.
При этом такого рода украинофиль-ство далеко не всегда было связано с националистическими взглядами и политическим радикализмом. Любители украинской культуры из числа молодежи могли быть вполне лояльными подданными Российской империи. Знатоки и любители украинской песни и театра из числа казаков часто были убеждёнными монархистами. И среди идейных украинофилов встречались люди с весьма умеренными взглядами, чуждые русофобии и стремлению нанести вред России. Одним из них был Ф.А. Щербина, выдающийся учёный и общественный деятель, создатель русской бюджетной статистики.
По-настоящему «черноморская громада» РУП начала действовать только летом 1902 года, когда на Кубань из
Полтавы приехали десять исключённых семинаристов-украинофилов. Среди них были С.В. Петлюра, Г.Е. Тка-ченко и П.Д. Понятенко. В 1903 — начале 1905 года были созданы местные группы в Новороссийске, Армавире (руководитель А.А. Левитский), в станицах Новодмитриевской (во главе с учителем Хлебниковым), Калужской (лидер Р. Заема), Динской (руководители Н. Рябовол и Манжула), Плат-нировской (лидер Колоссовский), Кореновской (во главе с учителем Бескровным), Новотитаровской, Мы-шастовской, Ивановской, Ильинской, Линейной, Пензенской и ауле Тахта-мукай (руководитель Гаркуша), на хуторе Очеретова Балка7. В августе 1905 года существовало семнадцать сельских групп. Расположение ячеек РУП было связано с местом работы и проживания украинофилов, а не с какой-либо поддержкой их со стороны населения. Именно поэтому, например, ячейка действовала в ауле Тахтамукай, где четверо украинофилов были заняты на обслуживании местной дамбы.
Аресты конца 1903 года приостановили эту работу и вообще активность партии. Она возобновилась с приездом в 1904 году Г. Доброскока, А. Приходь-ко и П. Мохира. Её деятельность имела сходные с периодом 1902 года формы. Например, в ауле Тахтамукай М. Спа-диенко и П. Заема распространяли газету «Селянин» и прокламации «Селянам войны не трэба» и «До украинского рабочего люду», которые были обнаружены ещё в семи станицах.
Однако серьёзного влияния на местное население «громада» не оказывала. Всего на Кубани, по подсчетам Л.А. Карапетяна, в 1905-1906 годах насчитывалось 200-220 членов партии. 70% членов партии были представителями интеллигенции, 30% — иногород-
7 Карапетян Л.А. У истоков российской многопартийности: северокавказский реги-
он (конец 90-х годов XIX в. — февраль 1917 года). Краснодар, 2001. С. 81.
ние крестьяне и сельскохозяйственные рабочие. Известна профессиональная принадлежность 30 членов партии: 12 учителей, 3 писателя, 2 инспектора народных училищ, 2 служащих, агроном, рабочий и 6 крестьян, хотя у кубанского отделения РУП были и влиятельные покровители, такие как генерал Савицкий и русский предприниматель Родионов8.
Всплеск активности РУП наблюдался осенью 1902 года. Г. Ткаченко, П. Понятенко, С. Петлюра и И. Боро-дыня под руководством С.И. Эрасто-ва активно распространяли листовки и нелегальную литературу, например прокламацию «Долой полицию!», «Солдатску памятку», «Открытый лист до рабочего люду», воззвание «До Чорноморських козакив». В целом это была антигосударственная, антимонархическая и антикапиталистическая пропаганда: например призывы к военнослужащим нарушать присягу, бороться против богатых и знатных.
Пропаганда различных революционных текстов, по большей части составленных в Киеве, Харькове и Львове, но не чрезмерно украинофильских, и была основным видом деятельности кубанских руповцев. В период революции она достигала достаточно большого размаха. Во время обыска у народной учительницы Е.А. Ганжи (сестры А.А. Левитского) 28 сентября 1905 года было конфисковано 160 брошюр и книг разных наименований, 850 прокламаций 15 наименований, 88 газет на украинском и русском языках. Практически имелись все газеты ЦК РУП и заграничных комитетов («Гасло», «Селянин», «Праця», «Добра новина» и др.), социал-демократическая «Искра» и эсеровская «Революционная Россия».
Обращение «РСДРП к кубанским казакам» было написано достаточно продуманно. Составители листовки не
8 Там же. С. 148.
увлекались политическими лозунгами, а делали акцент на проблемах казачества: «Хозяин кормит и бережёт свою скотину, а о нашей жизни никто не заботится». Особое внимание было уделено незавидным перспективам казачества в условиях рыночной экономики и прогрессирующего малоземелья: «Земельные наделы всё уменьшаются, расходы на снаряжение всё увеличиваются». Прокламация «Украинской революционной партии» была гораздо проще. Её основными лозунгами были «Гэть вийну» и «Гэть зверюку-царя». Основной упор делался на эмоции, неприятие сиюминутной политической ситуации, а не на насущные интересы людей. Как обычно, не учитывалась военно-служилая составляющая казачьей ментальности, особый статус казачества, его относительная зажиточность. Листовка была скорее рассчитана на полунищих крестьян. Каких-либо национальных требований в ней не было. В 1906 году была создана украинская революционная типография, на следующий год слившаяся с одной из русских типографий. Тексты на украинском языке были непонятны местному населению.
25 августа 1906 года в Екатеринода-ре было создано легальное, просветительское крыло движения кубанских украинофилов — общество «Просви-та». Была избрана рада в составе Эра-стова, Потапенко, Янченко, Жарко, Ротаря, Грюнера и Яливого, кандидатами в неё выбраны Донченко, Мегеря, Мельник и Скопец. На открытии общества Эрастов добрым словом помянул децентрализацию и свободы, царившие в своё время в Речи Посполитой, и призвал добиваться такого же статуса в рамках Российской империи9. В пользу новой организации была устроена украинская ярмарка с участием теа-
9 Государственный архив Краснодарско-
го края (далее — ГАКК). Ф. 583. Оп. 3. Д. 12. Л. 780-781; ГАКК. Ф. Р-411. Оп. 1. Д. 197. Л. 22, 29.
тральных трупп С. Глазуненко и В. Потапенко.
В период Первой русской революции число филиалов общества «Про-свита» росло, как и число других левых организаций. В 1906 году их количество достигло двенадцати10. Уже к весне 1907 года функционировали филиалы в Майкопе, Темрюке, станицах Каневской, Новотитаровской, Платнировской, Пензенской, Север-ской, Тихорецкой, Усть-Лабинской, Уманской, Пашковской и Лабинской, на хуторах Романовском и Зубова Балка. Приоритетными видами работы были распространение литературы, чтение лекций и рефератов. Общество «Просвита» активно распространяло не только партийную литературу, но и самые разные книги леволибераль-ной и национально-освободительной направленности. Активисты «Просви-ты» активно распространяли сведения по истории и культуре Украины, проводили самые разные культурные мероприятия, активно и относительно успешно занимались сбором средств, которые шли главным образом на финансирование революции. Так, из тысячи рублей, собранных на очередную Шевченковскую годовщину, собственно на заявленное мероприятие осталось только три рубля.
В 1912 году С.И. Эрастов создал в Новороссийске музыкально-драматический кружок, ставший легальным прикрытием для группы УСДРП.
В целом партийцы действовали совместно с другими объединениями левых интеллигентов и революционеров. Как самостоятельная сила, ориентированная на интересы украинцев, партия себя не проявила, но предпочитала вести свою работу в контексте «общегражданских проектов», например, участвуя в протесте против
отправки казаков на подавление революционных волнений в Закавказье. Революционеры-украинофилы пользовались одними и теми же явочными квартирами с социал-демократами, эсерами и анархистами. Те, в свою очередь, пользовались типографией украинофилов. Во время острого противостояния с черносотенцами все либералы и социалисты активно поддержали С. Эрастова и Г. Доброскока.
Характерный пример этого сотрудничества — участие украинофилов в демонстрации левых сил, посвященной принятию Манифеста 17 октября в 1905 году. Никаких национально ориентированных призывов и деклараций они не представили. Украинофилы не решились чем-либо выделиться из среды революционно настроенных екатери-нодарцев, кроме как лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» на украинском языке. На митинге, начавшемся после шествия, украинофилы утверждали, «что нет русских и украинцев, а есть свободные граждане» (!), и что всем нужно «дружно двигаться к социализму». В период наибольшего разгара Первой русской революции в рамках РУП действовала боевая дружина из 20-25 человек. Единственной её акцией стал неудачный выстрел в казака, ударившего во время демонстрации женщину. Выстрел был сочтён организаторами демонстрации прово-кацией11.
Уже при советской власти, в 1927 году, С.И. Эрастов написал мемуарную заметку для краснодарской «Чер-воной газеты». Он рассматривал там кубанское украинофильство в контексте общероссийского революционного движения, критиковал «федерализм» и «самостийничество».
Неудивительно, что исторически
10 Чумаченко В.К. К публикации воспоминаний С.И. Эрастова // Кубань: проблемы культуры и информатизации. 1998. № 2. С. 27.
11 Чумаченко В.К. Кубанский драматург // Родная Кубань. 2002. № 1. С. 106.; ГАКК.
Ф. Р-411. Оп. 1. Д. 197. Л. 20.
161
судьбы многих членов РУП — РСДРП оказались связанными отнюдь не с украинским национальным движением. Социализм многим членам партии был гораздо ближе украинофильства.
Вот только один пример. Партийный активист Никон Васильевич Заёма вместе с двоюродными братьями Романом и Павлом были батраками с Херсон-щины. На Кубани Никон Васильевич появился в 1904 году. В 1905-м вместе с большей частью партии начал сближение с РСДРП. До 1911 года отбывал ссылку в Тобольске за нелегальную типографию. Позже, до 1913 года, действовал в Москве и Санкт-Петербурге как организатор забастовок. Затем «повышал революционную квалификацию» и жил в Австрии. В 1915 году подозревался в провокации и был отослан обратно на Кубань. Занимал чёткую большевистскую позицию. Есть сведения, что в 1917 году в Колпино (Санкт-Петербург) им была создана большевистская подпольная типография. В 1918-м заведовал средствами передвижения при военном совете Кубано-Черноморской Республики. Позже служил в Красной армии кладовщиком 32-го автобронедивизиона. С 1920 года — член Краснодарского ревкома. Работал кладовщиком в коммунальном управлении. В 1923-м возглавил отдел благоустройства. Примечательно, что Н.В. Заёма украинского языка не знал и позиционировал себя как русскоязычного украинца.
Таким образом, РУП — УСДРП оказалась кузницей кадров, с одной стороны, для казачьих самостийников, с другой — для большевиков12. Украино-филы принимали участие и собственно в казачьем движении, и в экономической самоорганизации. Решающим рубежом, когда некоторые из них стали
работать в рамках казачьей самоорганизации, явилось также окончание революции 1905-1907 гг. На Кубани начала бурно развиваться кооперация, сочетавшаяся с работой, направленной на улучшение жизни казачества, защиту и укрепление его прав и свобод. Некоторые украинофилы успешно вошли в этот процесс и частично его возглавили. Участие украинофилов в «казакофильской» деятельности было продолжением их традиционной установки на участие в любых видах самоорганизации как можно большего числа населения Кубани.
В 1907 году отец Н.С. Рябово-ла основал кредитный кооператив, где Николай стал помощником. В 1909 году станица делегировала его на учредительный съезд по постройке кооперативной Кубанско-Черноморской железной дороги. Здесь он был избран в организационный комитет и взял на себя обязанности в утверждении властями устава дороги, а также по банковскому финансированию предприятия и по подбору строительно-технического персонала. После успешного завершения задачи в 1912 году Рябовол был выдвинут на пост одного из директоров правления. Осенью 1912-го Рябовол вместе с ещё одним директором железной дороги — полковником Ореховым, едет в Лондон для организации облигационного займа. Задачу выполнили блестяще, за труд им насчитали комиссионное вознаграждение — 160 тысяч рублей (огромную по тем временам сумму). Оба отказались от гонорара и передали деньги железной дороге13.
Следующие три года проходят для
162
12 Центр документации новейшей истории Краснодарского края (далее — ЦДНИКК). Ф. Р-17 74. Оп. 2. Д. 14. Л. 1. № 17; ЦДНИКК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1068. Л. 2-4; ГАКК. Ф. Р-411. Оп. 1. Д. 197. Л. 1-3, 27, 31.
13 Шульгатый Д. Бессменный глава Рады // http://ngkub.ru/news/Ryabokon (дата обращения — 30.01.2014); Рябовол Николай Степанович // Казачий словарь-справочник. Калифорния, 1958. http://www.cossackdom. com/enciclopedic/r.html (дата обращения — 30.01.2014).
Николая Степановича в работе по постройке железной дороги. Кроме этой основной работы, он принимает живейшее участие в организации Кубанского союза мелкого кредита (союз кооперативов). В скором времени этот союз вырос в могучую краевую организацию. Николай Степанович занимал в нём должность председателя совета союза.
Такие активные деятели Черноморской железной дороги, как Н.С. Рябо-вол и С.Ф. Манжула, стали виднейшими деятелями Кубанской рады. Это, а также участие в кооперативном движении, имело для них гораздо большее значение, чем украинофильская деятельность. Последняя впоследствии продолжала вестись как бы «изнутри» казачьего самостийничества. Так, С.Ф. Манжула в конце июня 1918 года выступал за объединение Кубани с Украиной.
Примечательно, что С.И. Эрастов, оставшийся «чистым» украинофилом, несмотря на свой большой личный авторитет, серьёзной политической карьеры на Кубани не сделал. Во время Гражданской войны он писал, что видит своё возвращение к активной политической деятельности только во сне, в случае прихода в Цемесскую бухту мифических украинских дредноутов. Примечательно, что сын С.И. Эрасто-ва был командиром Красной армии, а дочь вышла замуж за адъютанта адмирала Кутепова. Украинское самостий-ничество оказалось невостребованным и в его собственной семье14...
В рамках «общегражданской» деятельности украинофилы особенно проявили себя у руля «Попечительства о народной трезвости». Кубанские интеллигенты, определяющие его лицо, считали, что в рамках существующего традиционного уклада жизни эффективная борьба с пьянством уже невозможна. Поэтому лидеры движения за
народную трезвость решили сделать упор на модернизацию образа жизни как такового. Они стали пытаться привить широким массам кубанцев интерес к достижениям культуры и знаниям, желание улучшить свою жизнь. Для этого стали организовываться библиотеки, проводиться театральные представления, лекции и кинопоказы. В контексте этой «общегражданской» деятельности и велась пропаганда украинофильства. Недаром активным деятелем «Попечительства о народной трезвости» начала XX века был революционер-украинофил С.И. Эрастов, который позже передал свою должность украинскому поэту Я.В. Жарко. Чтобы «Попечительство.» не выглядело слишком революционным и сепаратистски настроенным, активисты «Попечительства.» добросовестно признавали пользу распространения религиозности в деле укрепления народной трезвости. В его работе достаточно активно участвовали священники.
Вообще, украинофилы пытались встраиваться в работу и вести пропаганду в различных общественных организациях: от общества любителей изящных искусств до общества при-казчиков15. Всё это говорит о слабости кубанских украинофилов, о том, что они фактически не являлись самостоятельной политической силой.
После поражения революции 1905-1907 годов и отъезда С.И. Эра-стова политическая деятельность кубанских украинофилов быстро пошла на спад. Следы их деятельности видны в Екатеринодаре ещё в первой половине 1908 года, а потом — в 1913-1914 гг. Возрождается партия уже после февраля 1917 года. В межреволюционный период оставшиеся на свободе украинофилы занимались культурным просветительством.
14 Ерастов С. Мри // Сучаснкть. 2007.
№ 6. С. 134-150.
15 Екатеринодар — Краснодар. Два века в датах, событиях, воспоминаниях. Краснодар, 163 1993. С. 240. _
Г. Доброскок читал лекции по истории Украины в Народном университете. А.А. Геращенко и К.Я. Бескровный в 1909 году вновь открыли книжный магазин общества «Просвита». Активная украинская культурная пропаганда велась под эгидой Пашковского ссудо-сберегательного товарищества. В 1914 году в станице Пашковской общее собрание ссудо-сберегательного товарищества приняло решение открыть при товариществе библиотеку имени Т.Г. Шевченко.
Таким образом, украинофильское движение на Кубани в дореволюционный период представлено двумя волнами. Это кружок Я.Г. Кухаренко, существовавший в 1840-1860-е годы, лояльный и скорее ориентированный малороссийски, и украинофилы, настроенные революционно, чья деятельность пришлась на конец XIX — начало XX века. Эти волны достаточно чётко укладываются в традиционную схему национального движения: сначала изучение народной культуры, просвещение; следующий этап — национально-политическая борьба.
Украинофилы, особенно периода второй волны, действовали достаточно активно, пытаясь извлечь из сложившейся политической ситуации максимум возможностей, сотрудничать со всеми силами, с какими только было для них возможно.
Однако их подвели заведомо неверные стратегические планы и установки. Они не учли этнокультурных изменений, произошедших с бывшими черноморскими казаками: складывание самобытной кубанско-казачьей идентичности, добровольное сближение с русским народом, восприятие общерусской идентичности.
Во время Гражданской войны кубанские казаки-самостийники рассматривали Украину как же-164 ланного союзника. Но на деле предпочитали собственно казачью иден-
тичность украинской, не столько по собственному желанию, сколько по причине неизмеримо большей востребованности первой16.
Кубанские малороссы структурировалась в рамках восточного славянства по сословному и социальному признакам, а отнюдь не по этническому. Подавляющее большинство населения региона были восточные славяне, малороссы и великороссы присутствовали во всех социальных группах. Иногородние против казаков и казаки против иногородних объединялись во время Гражданской войны именно по социальному критерию. Кубанские казаки как с великорусскими, так и с малороссийскими корнями вместе составляли особый субэтнос русского народа.
Защита профессиональных интересов, юридических и имущественных прав не имела в данном случае никакого отношения к этноязыковым различиям. И великороссы, и малороссы на Кубани успешно находили себе союзников и единомышленников среди восточных славян, вполне игнорируя языковую специфику17. Таким образом, у кубанских украинофилов попросту не было реальной социальной базы. Например, такой, которую в лице части украинского крестьянства нашли петлюровцы в центральной Украине, опиравшиеся на крестьянскую самооборону, враждебную и красным, и белым, и интервентам18. Кубанские
16 Баранов А.В. Демографическое эхо войн 1914-1922 годов: украинский фактор в социальном и политическом развитии Юга России первой трети XX в. // Великая Отечественная война в контексте истории XX века. Краснодар, 2005. С. 17.
17 Бежкович А.С. Современный этнический состав населения Краснодарского края // www.prosvita.ucoz.ru (дата обращения — 18.02.2014).
18 Пученков А.С. Украина и Крым в 1918 — начале 1919 года. Очерки политической истории. М.-СПб., 2013. С. 164-165.
украинофилы чрезмерно зависели от своих союзников. Неудивительно, что многие из них постепенно примыкали к тем силам, которые обладали реальной поддержкой в рамках той или иной социальной группы, к таким как большевики или кубанская казачья самоорганизация.
В этой связи неудивительно, что кубанские украинофилы представляли собой сообщество, в самом лучшем случае достигавшее численности в пару сотен человек. Украинофилы нередко добивались на Кубани личной значимости и влияния, но не как украинофилы, а как кооперативные активисты, деятели культуры и пр. Им не удавалось способствовать росту
значимости украинской идентичности в регионе.
Большинство кубанских малороссов в первой половине XX в. не захотели становиться украинцами и приняли русскую идентичность. Украинизация раннего советского времени особой роли не сыграла, так как украинскими националистами был «проигран» период между революцией 1905-1907 гг. и окончанием Гражданской войны. А проигрыш был подготовлен этнопо-литическими тенденциями в регионе второй половины XIX — начала XX в. Кубань стала одной из тех территорий, где проект единого русского народа, включающего всех восточных славян, вполне состоялся.
«ВН» в соцсетях
Новости «Вопросов национализма» можно узнать на страницах социальных сетей, посвящённых журналу.
Fаcebook: facebook.com/vnatio; «В контакте»: vk.com/vnatio.
— Анонсы новых публикаций
— События журнальной жизни
— Оформление подписки
— Приобретение электронной версии
— Обсуждения и дискуссии 16 5
