CC BY
83
8. Добиаш-Рождественская О.А. Коллизии во французском обществе Х11-Х111 вв. по студенческой сатире этой эпохи // Добиаш-Рождественская О. А. Культура западноевропейского Средневековья. - М., 1987.
9. Добиаш-Рождественская О. А. Религиозная психология средневековья в исследовании русского учёного // Русская мысль. - М., 1916 - Год тридцать седьмой -Кн. IV.
10. Ершова В. М. Добиаш-Рождественская О. А. - Л., 1988.
11. Средневековый быт: сб. ст., посвящ. И. М. Гревсу. - М., 1925.
Д. Г. Добыкин Первый русский учебник по библейской герменевтике
Библейскую герменевтику можно определить как науку об общих и частных принципах, методах и правилах понимания библейского текста. Согласно одиному из принципов герменевтики, библейский текст может иметь несколько смысловых уровней. Это подразумевает возможность обнаружения в тексте не только очевидного «буквального» смысла, но и нескольких более глубоких семантических уровней, выявление которых требует целенаправленного усилия со стороны толкователя [3, с. 24]. В зависимости от того, какой уровень библейского текста рассматривается, используются разные экзегетические методы.
Первым российским библеистом, обратившимся к описанию этих методов, был архиепископ белгородский и курский Феоктист (Мочуль-ский, 1732-1818 гг.). В 1809 г. он издал книгу «Драхма от сокровища Божественных Писаний Ветхого и Нового Завета, т. е. сокращение правил при чтении Священного Писания к знанию потребных».
Такое название автор объясняет тем, что его «драхма» подобна тому приношению Богу, которое давали иудеи в Ветхом Завете на скинию. «Драхма» предназначалась в качестве пособия для учащихся в высших классах Курской семинарии.
В начале книги архиепископ Феоктист кратко излагает важнейшие сведения по богословию, исагогике и собственно герменевтике. Несмотря на то, что книга написана в схоластическом духе, для человека, стремящегося к систематизации (или даже схематизации) богословских знаний, будет интересно читать, например, о трёх служениях Христа в двух состояниях: смиренном и превознесённом.
Четвертая и пятая главы книги посвящены анализу смысловых уровней Библии.
Первым уровнем, по словам автора, является буквальный смысл, который «означается непосредственно через самые того же Писания слова; таков смысл в догматах веры и в заповедях Господних» [4, с. 36], добавляя к перечисленному «и церковные обряды». Если использовать
принятую в современной литературе терминологию, то здесь архиепископ Феоктист говорит о историко-грамматическом методе.
Цель историко-грамматический метода - установление буквального смысла библейского текста, переданного посредством грамматической конструкции, которая понимается и истолковывается согласно историческому контексту. Исследователь в ходе изучения текста стремится найти то значение, которое намеревались передать авторы Писания, и то значение, которое было понято получателями [6, р. 173].
Затем архиепископ Феоктист отмечает, что в одном и том же отрывке может быть «смысл сложный», т. е. одновременно буквальный и таинственный. Из приведенных примеров становится ясно, что он пишет о так называемом «типологическом (прообразовательном) методе». Этот метод строится на основании того, что Ветхий Завет в своих различных событиях, личностях и установлениях указывает на события, личности и установления более позднего времени. При этом события или лица Ветхого Завета рассматриваются как реальные, но одновременно являющиеся своего рода поводами, с помощью которых раздвигаются исторические рамки, заставляя читателя задуматься над грядущими событиями [5].
Хотя архиепископ Феоктист не говорит, что же такое таинственный смысл, из текста можно понять, что здесь он понимает духовные методы толкования: аллегорический, тропологический (нравоучительный), типологический (прообразовательный) и анагогический. Правда, автор не делает различия между этими методами и даже не называет их.
Все эти методы основываются на представлении о том, что за буквальным смыслом лежит ещё более глубокий смысл (т. е. sensus plenior, «более полный смысл», см. 1 Петра 1:10-12), который превосходит способность человеческого автора понять его. Возможность существования sensus plenior в христианском богословии связано с представлением о «двойном авторстве» человека и Бога1.
Продолжая рассматривать далее книгу архиепископа Феоктиста, можно найти указание на то, что он относит так же к «сложному смыслу» т. е. к соединению буквального и таинственного. Это нравоучение, которое содержит в себе: учение, обличение, увещание, исправление и утешение [4, с. 48]. Если использовать термины, описывающие небуквальные методы, то это вариант аллегорического метода - тропологический или моральный [2, с. 94].
Говоря о таинственном смысле, архиепископ делает важное замечание: «Впрочем, не надобно искать в Священном Писании таинственного смысла, где оного нет; а где он есть, должно принимать его с
1 Hagner D. A. The Old Testament in the New Testament. / Interpreting The Word of God. Chicago: Moody, 1976, P. 92. Цит. по: Верклер Г. А. Герменевтика. Принципы и процесс толкования Библии. Гранд Рапидс: Бэйкер бук хаус, 1995. С. 15.
128
благоговением: притом должно знать, что буквальный смысл предшествует в порядке, а таинственный преимуществует в достоинстве» [2, с. 46].
Кроме буквального и таинственного смысла, Феоктист указывает на несколько других:
•грамматический - «слова по собственному значению изъявляют в Священном Писаний достопримечаемую истину» [2, с. 49];
• риторический - «истина Священного Писания предлагается такими словами, какие употребляются в риторических сочинениях» [2, с. 50];
•пророческий;
• приточный.
Давая понятия о каждом из этих смыслов, автор приводит места или разделы Писания, в которых встречается тот или иной смысл. Хотя автор и говорит о смысле, из примеров можно понять, что автор имеет в виду библейские жанры.
Но наиболее интересен так называемый «логический смысл» - «частицы логических предложений в Священном Писании иногда полагаются оборотно, причины нашего спасения действующие и посредствующие полагаются совокупно; и причина приписывается иногда случаю; предложения утвердительные изъясняются через отрицательные; два в Священном Писании тексты, по видимому, один другому противоречащие, соглашаются третьим» [2, с. 51]. Здесь автор говорит не сколько о жанре, сколько об одном из правил толкования: противоречия в двух текстах должны разрешаться третьим текстом.
Архиепископ Феоктист часто приводит толкования текстов, иногда достаточно необычные. Например: «бара состоит из букв, означающих Отца, Сына и Духа» [2, с. 4-5]. Основанием для такого толкования послужило, конечно, что еврейский глагол «бара» (сотворил) состоит из трех согласных букв: бет, реш и алеф. Действительно, с буквы бет начинается слово сын, с реш - дух, а с алефа - отец, но такое толкование слишком аллегорично. Или, разбирая притчу о горчичном зерне, выросшем в дерево (Мф. 13:31), он считает дерево символом притчи. Дерево имеет корень, кору, сердце и сок. Корень - это содержание притчи, кора - слова и выражения, сердце и сок - смысл притчи.
Конечно, книга архиепископа Феоктиста, как и любое начинание, было несовершенно. Современному читателю трудно разобраться и с языком, и с непривычной терминологией. Однако других пособий не было, и архиепископу Феоктисту пришлось создавать «с нуля». Не нужно забывать, что книга писалась как учебник. В новизне и доступности и заключалась ценность «Драхма от сокровища Божественных Писаний Ветхого и Нового Завета, т. е. сокращение правил при чтении Священного Писания к знанию потребных».
Список литературы
1. Верклер Г.А. Герменевтика. Принципы и процесс толкования Библии. Гранд Рапидс: Бэйкер бук хаус, 1995.
2. Добыкин Д. Г. Введение в Священное Писание Ветхого Завета. - СПб.: Изд-во С.-Петер. правосл. духовной академии, 2013.
3. Нестерова О. Е. Теория множественности «смыслов» Св. Писания в средневековой христианской экзегетической традиции // Жанры и формы в письменной культуре Средневековья. - М.: ИМЛИ РАН, 2005.
4. Феоктист (Мочульский), митр. Драхма от сокровища Божественных Писаний Ветхого и Нового Завета, то есть сокращение правил при чтении Священного Писания к знанию потребных. - М.: Синодальная тип., 1809.
5. Юревич Д., прот. Лекции по библейской герменевтике // Сайт «Архитектура монастырей России». - URL: http://iviron.ru/166/ (дата обращения: 29.02.2016).
6. Terry M. S. Biblical Hermeneutics. Grand Rapids: Zondervan, n.d.
О. О. Минаева
Творчество Владимира Соловьёва и его оценка
на страницах журнала «Вопросы философии и психологии»
В 1888 г. председателем Московского психологического общества был избран Николай Яковлевич Грот (1852-1899), философ, психолог, профессор Московского университета. Уже через год поддержанный друзьями-единомышленниками Грот начал издавать философский журнал «Вопросы философии и психологии», став его первым редактором. Философская программа журнала была сформулирована Гротом в первом его номере в редакционной статье «О задачах журнала». Грот писал: «Идеал философии состоит в примирении разума, чувства, воли, науки, искусства, религии. Но осуществим ли этот идеал для отдельного народа? - Трудно не дать перевеса одному из элементов, и мы, русские, <...> склонны дать в своём мировоззрении перевес элементу религиозно-этическому, т. е. направлению воли в отношении к её цели - благу» [2, с. ХУМ-ХУШ].
Идеал философии, сформулированный Н.Я. Гротом, в полной мере соответствовал творческим устремлениям Владимира Сергеевича Соловьёва (1853-1900), ставшего постоянным автором журнала. На страницах «Вопросов философии и психологии» была опубликована 21 статья философа, самой большой его работой в журнале стал труд «Смысл любви», выходивший три года подряд (1892-1894) в пяти номерах журнала.
Как при жизни Соловьёва, так и после смерти философа и его творчество, и его личность привлекали внимание читателей, вызывали неоднозначные, порой противоречивые, оценки, провоцировали дискуссии. Одними из первых оценили, какую утрату понесла отечественная философская мысль в связи со смертью В.С. Соловьёва, коллеги фило-
