CC BY
27
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
ПЕРВЕНЕЦ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ ГУБЕРНИИ
В. В. ДЕМЧЕНКО, экономист, кандидат исторических наук, доцент
Несколько лет назад незаметно для общественности исполнилось 140 лет Калужскому городскому общественному банку братьев Михаила и Павла Малютиных. Его значимость в истории столь весома, что и спустя многие десятилетия замысел и работа этого учреждения впечатляют мудростью и гражданственностью, деловой хваткой и духовностью.
О личности учредителя, динамике развития и благотворительности структуры написано до 1917 г. немало. Обратились кданной теме и современные авторы, что позволило сберечь для нынешнего поколения память о добром в прошлом. Вместе с тем авторами созданы и предпосылки для того, чтобы обозначить место этого банка в общероссийской системе, рассмотреть проблему с позиций финансово-кредитных отношений в регионе, участия в них органов местного самоуправления — и не только в позитивном плане, но и с учетом негативных проявлений с целью исключения последних в современной практике.
Лидирующее положение Малютинского банка в банковской системе России явилось следствием следующих причин:
• капиталы, накопленные на периферии и приращенные в столице, востребовали новые стимулы роста;
• деньги устремлялись прежде всего в центральные губернии, географическое положение которых способствовало ускорению оборота денег, снижению издержек, росту рентабельности. Калужские корни семейства Малютиных сузили этот поиск до одного варианта. Как прежде пришлось отцу семейства Семену Семеновичу Малютину для предпринимательского самоутверждения сменить Калугу на Москву, а затем продвинуться и в Санкт-Петербург, так и в середине XIX в. уже избранному в 1 -ю гильдию московского купечества
его сыну Павлу Семеновичу стало очевидным: первопрестольная нуждается в ближних губерниях так же, как и они в ней, и взаимное проникновение сулит хорошие перспективы.
Но не только московское восприятие определило выбор в пользу Калуги. Михаил — старший из трех сыновей тоже высказался за этот вариант. И по статусу в семье, и по положению главы представительства семейного торгового дела в Санкт-Петербурге, и по личным качествам он по существу определял стратегию малютинского бизнеса. Когда в декабре 1857 г. тяжелый недуг сразил Михаила Семеновича, принципиальное решение о банке в Калуге было уже выработано [1].
На это решение Малютиных оказали влияние обе столицы. В нем присутствовали и экономический резон, и деловой профессионализм, и, конечно, тоска по родным краям, которая с годами одолевает каждого.
Воздействие Калуги на становление банковской системы России, включая ее будущие структуры в Москве и Санкт-Петербурге,— носило значимый, содержательный характер.
Ко времени официального инициирования П.С. Малютиным в 1859 г. создания банка учредительных документов применительно к той социально-экономической обстановке не было. Проект устава пришлось писать «с чистого листа». Сложность подобной работы касалась проблем принципов и методов обращения с большими суммами денег, — усугублялась особенностями исторического этапа. Проиграна Крымская война, дальнейшее промедление с отменой крепостного права усиливало противоречия всех общественных отношений. Увидеть пути выхода из этой ситуации во всей многоплановости, документально очертить механизм действий разных общественно значимых структур было чрезвычайно непросто.
Применительно к банкам эту миссию в Калуге приняли на себя помимо П. С. Малютина еще несколько человек. Среди них, бесспорно, первенство принадлежало Калужскому губернатору в 1858— 1862 гг. В.А. Арцимовичу — молодому, но достаточно опытному сановнику, энергичному, простому и честному человеку. Эти качества в полной мере проявились в отношении к задумке Малютиных. Правовед по образованию, член комиссии Министерства финансов России по проекту земских банков, Виктор Антонович Арцимович сразу стал убежденным и последовательным сторонником городских общественных банков (далее — ГОБ). Он принимал участие в разработке учредительных документов Малютинского банка, в прохождении их через многочисленные чиновничьи рогатки. На эту работу накладывалась либеральная деятельность губернатора по подготовке и осуществлению Крестьянской реформы 1861 г., которая придала ускорение развитию, в частности, кредитных отношений, характерных для губернии тех лет. Прозорливость, отразившаяся в уставе Малютинского банка, обеспечила документу многие годы — он продолжал действовать и после введения в стране Нормального положения о ГОБах 1862 г. «Калужские ведомости» отмечали это в 1881 г.: «Банк (Малю-тинский - В.Д.) имеет свой особенный устав. Прочие же банки руководствуются уставами, основанными на Нормальном положении». Иными словами, многое в уставе Малютинского банка предвосхитило установки общероссийского нормативного документа, органично вписалось в него.
С кончиной П. С. Малютина в сентябре 1860 г. хлопоты по организации банка продолжил его душеприказчик Ф.М. Антонов. Именно на него легла основная практическая работа по подготовке проекта устава, других учредительных документов. Благодаря, прежде всего, Федору Михайловичу Антонову удалось добиться того, что устав представлял «необходимую по операциям свободу в действиях». Вместе с тем, когда стало очевидным, что в чем-то он тормозил расширение операций, руководство банка настойчиво добивалось соответствующих изменений. В свое время, после 4-летней переписки с Министерством финансов, получили разрешение открывать текущие счета, принимать вклады на хранение, размещать капитал не только в системе Госбанка, но и в иных солидных кредитных учреждениях, покупать и продавать государственные процентные бумаги, а также гарантированные правительством или городским обществом акции и облигации [3].
Общероссийская значимость Малютинского банка проявилась и в других отношениях: он стал первым по времени частным банком империи, многие годы удерживал первенство по основному капиталу, превосходил все, за исключением Московской, банкирские конторы по привлечению средств населения во вклады, поддерживал устойчивые корреспондентские отношения с важнейшими финансовыми центрами государства. В этом отношении определяющим фактором должно было стать прижизненное требование П.С. Малютина о том, чтобы у банка был несменяемый директор и чтобы им был непременно авторитетный московский купец. Тем самым как бы закладывался прочный фундамент будущей деятельности на благо Отечества и малой родины учредителя.
Огромное значение приобрела вто время духовно-нравственная атмосфера вокруг создания и работы первого в губернии финансово-кредитного учреждения, поддержка малютинской инициативы православной церковью. В напутствии руководству и служащим банка по случаю его открытия преосвященный Григорий особо выделил именно эту сторону предстоящих забот: «Чтобы сохранить Божие благословение (к открытию банка — В.Д.) ... одного желания, самого искреннего, и одной молитвы, самой усердной, мало — необходимо еще с вашей стороны вести дела богоугодно, благочестиво» [4]. Все последующие годы священнослужители в той или иной форме находили возможность сказать добрые слова о Малютиных и их детище. Это помогало верно расставить акценты в отношении к банку как властей, так и населения.
Связи банка с ними складывались по-разному. Тем не менее, определяющими оставались стратегические интересы обеих сторон, направленные на финансовую стабильность банка как один из рычагов осуществления местного самоуправления, удовлетворения насущных потребностей горожан, в первую очередь - их малоимущей части.
Устав Малютинского банка предусматривал, что «банк состоит, согласно желанию учредителя, при Калужской городской Думе, под ответственностью и наблюдением местного городского общества, перед коим он исключительно и обязан отчетом в своих действиях» [5].
И это не было просто декларацией: ежемесячно банк ревизовали городской Голова и два члена городской Думы, в случае каких-то сомнений проверка финансово-хозяйственной деятельности могла быть проведена самим городским обществом, силами особо уполномоченных граждан; в общедо-
ступных помещениях Думы и банка, в газете «Калужские губернские ведомости» систематически помещались сведения об итогах работы, условиях вкладных и ссудных операций.
Столь пристальное внимание сочеталось с практической помощью, повседневным деловым общением. В немалой степени тому способствовало размещение банка в помещении Думы; доверию к банку служило и то, что его капиталы обеспечивались поручительством всего городского общества, в нем на протяжении всего времени существования размещались муниципальные средства «без боязни за их целость», как писали «Калужские губернские ведомости», подводя итог за четверть века. Не известны случаи, когда бы власть злоупотребила своим положением, претендовала на какое-то исключительное положение в ущерб интересам банка. Городская Дума стремилась быть пунктуальной в своих обязательствах перед ним по погашению ссуд, выплате процентов [6].
Банк был надежным партнером местной власти в финансировании городских потребностей. Он своевременно осуществлял обязательные отчисления в бюджет, кредитовал на льготных условиях дорожные, благоустроительные, иные наиболее затратные работы. На 1 января 1896 г. им было ссужено городу 238 тыс. руб.; когда в течение этого же года возникли затруднения в финансировании думских планов, вновь выделил кредит на необходимую сумму. Примечательно, что сроки кредитования варьировались в пределах от 7 месяцев до 16 лет — это было выгодно и городской власти, и банку.
Совместно с городским обществом и банком решались вопросы благотворительности в той части, которая обеспечивалась банком. В первые пять лет было всего два направления, оговоренные учредителем, — пособия бедным в канун рождества Христова и Пасхи и на приданое малоимущим мещанкам. По мере упрочения финансового положения банк стал выделять средства на помощь пострадавшим от стихийных бедствий, пожаров, падежа скота. Через Думу распределялись банковские отчисления на уплату налогов за тех, кто был затруднен в этом, на заготовку хлеба для продажи подешевле «на случай крайней дороговизны» [7].
Особенно щедро средства расходовались на народное образование. За счет банка содержались десять приходских и одно городское училища, ежегодно выделялись средства реальному училищу, финансовую поддержку получала женская гимназия. Порой было так, что банк практически полностью обеспечивал это субсидирование, как случилось в 1896 г., когда Дума не предусмотрела в смете таких расходов.
Без преувеличения можно сказать, что сотни детских жизней были спасены и устроены благодаря банку. В 1871 г. в результате эпидемии холеры многие маленькие калужане стали сиротами, тогда городскими властями на средства банка был открыт детский приют, в котором разместили более 100 ребятишек. В нем не только жили, но и получали первые трудовые навыки. В 1879 г. для воспитанников-мальчиков открыли ремесленное училище. За несколько лет детский приют братьев Малютиных достиг такого уровня, что был причислен к ведомству учреждений Императрицы Марии. В немалой степени этому способствовало размещение по соседству богоугодного заведения для престарелых. Общий двор, сад, храм делали общение повседневным и неформальным, оно скрашивало боль пережитого теми и другими, в какой-то мере восполняло им отсутствие семей. Этот комплекс по улице Дворянской (ныне Суворова, 117) и теперь впечатляет добротностью и рациональностью, тогда же здесь был подлинный островок благополучия для попавших в беду. Они получали кров, пищу, одежду, постоянное медицинское наблюдение (в штате был врач), отсюда и свидетельство «Калужских губернских ведомостей»: «Сделано все, чтобы только было им тепло, сытно и душеспасительно» [8].
Заинтересованность банка и городского общества друг в друге создала ту основу, которая позволила кредитному учреждению с оптимизмом смотреть в будущее, преодолевать трудности роста в хорошем темпе.
Особенно сложным был период, когда банк заявлял о себе, «зарабатывал имя», налаживал отношения с потенциальной клиентурой, устанавливал корреспондентские отношения с иными кредитными учреждениями. В первый-второй год деятельности он даже снизил оборот с 954,2 до 944,8 тыс. руб., или на 1 %. Пришлось напряженно работать с тем, чтобы впредь не допускать подобного, приращивать из года в год все без исключения основные показатели. И так было полные два десятилетия!
Уже в первые десять лет основной капитал увеличен был со 100 до 396 тыс. руб. — почти вчетверо, 200 тыс. из них — это вклад П.С. Малютина. Но почти столько же приращено трудом руководства и служащих банка, а в те времена такая сумма была очень весомой.
Если взять денежный оборот, начиная в 1862 г. с 58,2 тыс. руб. в месяц, банк уже в следующем году вышел на 79,6 тыс. руб. ежемесячно, то есть приращивал 36,8%. Три года спустя он превысил миллионный рубеж в год, а в месяц «перерабатывал» 97,9 тыс.
руб. За 1862-1881 гг. месячный оборот превзошел 1158 тыс. руб., то есть вырос в 19,9 раза. Для кредитного учреждения это непостижимый результат, особенно если учесть то, что прирост обеспечивался из года в год, за исключением двух лет — 1864 и 1877 гг. [9].
Вкладные операции начинались с 9,1 тыс. руб., спустя два года превысили 18,3 тыс. руб. До 1879 г. общий объем вкладов прирастал ежегодно на 100-200 тыс. руб., в 1870 г. он превысил 1 млн руб., а в 1875 г. — 2 млн руб. Среднемесячно в самом успешном по этому показателю 1878 г. он составил 240 тыс. руб., или в 26 раз больше, чем в первый год работы, и удерживал -ся на этом уровне в течение четырех лет [ 10].
Эти сопоставления располагают к размышлению в силу нескольких обстоятельств. Конечно, общегосударственные процессы — отмена крепостного права, начало земельной реформы, общая экономическая ситуация — стали основными и повсеместными стимуляторами сберегательного дела. Но привлечение средств населения малютинцами не было безальтернативным — и до возникновения банка у калужан была возможность размещать свободные средства в иных негосударственных сберегательных структурах: с 60-х годов стали возникать другие ГОБы, в 70-е годы система сберегательных учреждений пополнилась Обществом взаимного кредита — самым мощным и защищенным конкурентом Малютинского банка, позднее многими учреждениями мелкого кредита, которые тоже работали с деньгами населения. И тем весомее вклад этого банка в развитие Калуги и губернии, рост благосостояния калужан тех поколений.
Люди имели широкие возможности выбора условий вклада. Самые высокие проценты — тем не менее, не выше 6 % в год — выплачивались по вкладам «навечно», однако владелец мог получать по ним только доход; видимо, поэтому они составляли лишь одну десятую часть в общей сумме вкладов в Малютинском банке. Одна четверть вкладчиков отдавала предпочтение «бессрочным», то есть «до востребования» вкладам; в 1886 г. по ним начислялись 4,5%, в 1896 г. - 3,5%, в 1911 г. - 4%. Две трети средств населения в банке размещались в срочных вкладах — на 1 год, от 1 до 2 лет, на 3—5 лет, 6-10 лет, на 10—12 лет; чем дольше срок, тем выше ставка по вкладу, в пределах от 4 до 5,5%.
Нужно заметить, что ставки по вкладам в этом банке не были самыми высокими. Тем не менее, даже тогда, когда в областном центре насчитывалось около десятка сберегательных структур, население предпочитало его, в результате в банке хранилось больше средств, чем во всех остальных учреждениях, вместе взятых.
Это не означает, что малютинцы стремились привлекать средства населения безоглядно. Тогда централизовано устанавливались соотношения между важнейшими показателями банковской деятельности — то, что сегодня называется нормативами ЦБ РФ. Но этот банк никогда не позволял себе превзойти среднегубернский показатель соотношения суммы вкладов к собственному капиталу и даже тогда, когда действовал норматив 10, он останавливался на отметке 5,1. Тем самым закладывалась основа для безусловного выполнения банком обязательств перед вкладчиками.
Другой важнейшей услугой было предоставление ссуд. Оно осуществлялось под залоги процентных бумаг, драгоценных камней и металлов, недвижимости и земли, причем последние принимались в обеспечение возврата кредита только в том случае, если располагались на территории Калуги и пригородного уезда. В этом отношении статус городского банка не был препятствием для обслуживания негорожан. Малютинский банк кредитовал, в частности, приобретение земли крестьянами и их различными объединениями, чему дала мощный импульс реформа 1861 г., узаконившая два вида собственности на землю — личную и общинную. Условия предоставления кредита Малютинским ГОБ были по тем понятиям достаточно нелегкими — следовало погашать 10% ссуды ежегодно, однако ими куплено за 20 пореформенных лет немало земли под ее же залог. Обобщение этой практики стало основанием для решения губернского земского собрания от 9(21) марта 1884 г. об открытии в Калуге отделения Крестьянского Поземельного банка (далее — КО КПБ). Иными словами, тем самым Малютинский банк положил начало тому процессу в Калужье, который губернатор К.Н. Жуков охарактеризовал «содействующим быстрому переходу... земельной собственности из рук дворянства в руки других сословий» [11].
Этому же ДКУ принадлежало главенствующее место в ссужении иных слоев населения. В 1880 г. из 1368,6 тыс. руб., выданных кредитными учреждениями губернии, 899,7 тыс. руб., или 65,8% приходилось на Малютинский банк, и такое превосходство перед другими выдерживалось на протяжении всей истории банка.
А начиналось все с 3,9 тыс. руб. в месяц в 1862 г.!
Последующий прирост из года в год (кроме 1878 г.) в течение 20 лет дал возможность довести годовую сумму кредитования до 1,5 и более миллионов руб., в среднем в месяц это составило свыше 125 тыс. руб., или в 32 раза больше того, с чего банк
начал. Казалось бы, такой темп подчинит себе все остальные соображения, приведет к разбалансиро-ванию основных усилий руководства и сотрудников. Однако подобного не происходило: учреждение не только выдерживало нормативы, но и обеспечивало определенный «запас прочности», в первую очередь — в сбережении доверенных ему средств. При этом обращает на себя внимание единство в банковских технологиях трех процессов — приращения объема ссуд, его подчиненного положения объему привлеченных во вклады средств населения и преобладания объема возвращенных ссуд над предоставленными. В 1889 г. доля кредитов составила 32,1 % в объеме вкладов, сумма выданных кредитов равнялась 48,3% от возвращенных заемщиками средств. В результате в отличие от других кредитных учреждений, М ал юти некому банку удавалось удерживать остатки выданных ссуд на одном и том же уровне, что способствовало его финансовой стабильности и обязательности в отношениях с деловыми партнерами [12].
Привычными документами о долговых обязательствах стали для ГОБ и его почитателей векселя. В банковской практике малютинцев их прямая доходность была незначительной, однако восполнялась тем, что они ускоряли оборот капитала, стимулировали продвижение товаров, в значительной степени стабилизировали денежное обращение. Следовало бы воздать должное сторонникам векселей и за позитивное воздействие на формирование деловой культуры россиян, воспитание обязательности и пунктуальности в финансово-кредитных отношениях. До сих пор Калужский краеведческий музей располагает подобными обязательствами той поры, написанными заемщиками собственноручно на бланках гербовой бумаги. «Я, Санкт-Петербургской первой гильдии купчиха К., — писала заемщица, —обязуюсь платить Московской первой гильдии купцу М. 500 (пятьсот) руб. серебром (ассигнациями — В.Д. ) такого-то числа, месяца и года в городе Калуге». Как правило, такой документ неукоснительно исполнялся. Однако векселедержатель мог и досрочно получить по нему определенную сумму в том кредитном учреждении, которому по его уставу разрешалось осуществлять подобные операции.
В губернии наибольшая доля учтенных (т.е. оплаченных) векселей приходилась на Малютинский банк - он учитывал их больше, чем все остальные ее банки, вместе взятые. Свыше 1 млн руб. в год — таков объем этой работы в течение 12 лет — с 1873
по 1884 г., причем 6 лет из них он превышал ежегодно 1,5 млн руб. Иными словами, в месяц учитывалось векселей на 95—124 тыс. руб., или в 5—9 раз больше, чем в первые месяцы работы [13].
Банк настойчиво работал над тем, чтобы получить по учтенным векселям с обязанных по ним платить. Разница между общей суммой учтенных и суммой тех, по которым банку уплачено, при оборотах в 2,6—2,8 млн руб. составляла менее 2%. Это достигалось тщательной проверкой перспектив уплаты по векселю в срок. Она осуществлялась в первую очередь служащими банка, а с января 1899 г. — еще и учетным комитетом, который до учета рассматривал надежность векселя каждого клиента. Тем самым значительно уменьшался риск подобных операций, банк избавлялся от необходимости протестования векселей. В 1880 г. было учтено векселей на 2742,5 тыс. руб., а просрочен срок оплаты векселей только на 52,6 тыс. руб., или на 1,9%. Таким образом, выдерживался двуединый курс — на прирост учетных операций и сокращение объемов протестованных векселей.
Основы такого порядка были заложены изначально. Обеспечивая основные операции — ссужение и учет векселей, приносившие соответственно около 50 и 40% балансовой прибыли в год, — банк в течение первых 6 лет вообще избежал необходимости протеста векселей, а просрочки по кредитам не допустил ни разу за 1863-1878 гг., или за 16 лет. Конечно, сказывалась, прежде всего, более высокая, чем нынче, обязательность людей того времени, их нравственные устои; достаточно емко был отработан законодательный механизм сохранности банковских средств, постоянно совершенствовалась правоприменительная практика по защите интересов кредиторов. Тем не менее достижения малютин-цами подобного уровня в банковской практике даже по тем временам являлись впечатляющими.
Творческий подход к профессиональным обязанностям был отличительной особенностью руководства и служащих. Они могли взяться за перспективное дело, попытаться внедрить его на калужском рынке финансовых услуг, но, убедившись в том, что условия еще не созрели, вовремя отступить. Так произошло с выходом на операции с ценными бумагами. Они предусматривались уставом, причем в той части, которые относились к государственным или были гарантированы то ли правительством, то ли городским обществом, — в противном случае не исключался ущерб как для кредитного учреждения, так и для его клиентов.
Малютинцы начали эту услугу с того, что стали с первых дней работы давать ссуды под обеспечение государственных процентных бумаг, и этот вид залога сохранился в их практике в течение всех 55 лет существования, хотя и с колебаниями от 667,1 тыс. руб. в 1882 г. до 18,5 тыс. руб. в 1908 г., то есть с разницей в 36 раз. Чаще же всего их принимали в год на сумму от 200 до 500 тыс. руб. — так было на протяжении 40 лет.
На пятый год работы банк использовал их как вид наличности в качестве, с одной стороны, запасного капитала, с другой, как приобретенные на собственные средства ценности — с них ему, как собственнику, регулярно шли проценты. Так он поступал в 1866-1868 гг. Затем в запасном капитале они не присутствовали 14 лет, потом 12 лет опять были, а с 1895 г. в таком качестве уже не фигурируют. Что касается другого направления, то после 9-летнего перерыва они до конца находились в распоряжении учреждения. Была предпринята попытка поработать и с муниципальными ценными бумагами, но она не удалась, и руководству банка пришлось убеждать городские власти в неперспективности в то время этой операции.
Нормативно регулировались одно время не только виды, но и объемы приобретения процентных бумаг. Малютинский банк как один из городских банков имел право купить их на сумму запасного и 1/5 основного капитала. Выбор был достаточно широк: в конце XIX—начале XX вв. на финансовом рынке России обращались котировавшиеся на биржах 5-процентные облигации Первого и Второго выпусков внутренних займов по ценам 215-243% к номиналу, 5-процентные банковские билеты пяти выпусков под 97-100%, 5-процентные облигации с Первого по Третий Восточных займов по ставкам 95,5—100,25%, 5,5-процентные Свидетельства Госбанка России от 101 до 102%, 4 и 5-процентные закладные листы с выигрышами Государственного Дворянского земельного банка — от 99,25 до 99,5%, 4,5-5-процентные облигации Московского и 5-процентные облигации Санкт-Петербургского городских кредитных обществ, 4-про-центные государственные ренты 1894 г., 4-процентные государственные непрерывнодоходные билеты и т.д.,- всего около двадцати видов [14].
Разумеется, малютинцы не только приобретали, но и продавали эти бумаги. В 1896 г. их было куплено на 388,3 тыс. руб., продано на 294,8 тыс. руб. — так продиктовала конъюнктура рынка. На 1 января остатки приобретенных на средства банка бумаг колебались в 1878—1912 гг. от 7,1 до 162,0 тыс.
руб., в среднем за год составляли около 80 тыс. руб. При этом маржа колебалась от 0,25 % по закладным листам до 2-2,25 % по свидетельствам Госбанка России и 2,5-4,5 % по Первому внутреннему займу. В целом за год доход составлял от 150 до 220 тыс. руб. Одним словом, подобные операции были по-настоящему надежными и достаточно выгодными.
Малютинский банк имел многолетние деловые отношения с крупнейшими финансово-кредитными учреждениями империи. В 1886 г. он выдал в качестве межбанковского кредита 57,2 тыс. руб. Московскому купеческому банку, получив, в свою очередь, за его счет 81,5 тыс. руб. — таким образом ускорялись расчетные операции между их клиентами, товары быстрее доходили до потребителей в обоих регионах, сокращались издержки обращения, сдерживался рост цен. На взаимной основе корреспондентские счета были открыты Санкт-Петербур-гско-Азовскому и Русскому торгово-промышлен-ному коммерческим банкам, Банкирскому дому И.В. Юнкер и К0, оборот с ними в 1896 г. составил соответственно 130, 300 и 80 тыс. руб., причем чаще всего обеспечивалось положительное сальдо Ма-лютинского банка [ 15]. В сфере обращения ценных бумаг, принадлежавших заемщикам, особенно тесное сотрудничество осуществлялось с губернским отделением Государственного банка (далее — КО ГБ). В 1886 г. малютинцы позаимствовали у него под перезалог 69,6 тыс. руб., а тот, в свою очередь, добился уплаты по этому долгу сполна и вовремя.
Политика упрочения корреспондентских связей с российскими центрами сочеталась с работой и в иных городах, причем в ряде случаев оборот с их кредитными учреждениями был большим, чем со столичными. В 1896 г. он составил с Елецким отделением Орловского коммерческого банка 1,5 млн руб., с Киевским отделением Русского внешнеторгового банка — 1 млн руб., Воронежским коммерческим банком — 92 и Одесским Обществом взаимного кредита — 40 тыс. руб.
Логика межбанковских связей характеризовалась определенными особенностями. С третьего года малютинцы начали развивать корреспондентские отношения, причем строили их в течение десяти лет на задолженности перед другими кредитными структурами, и та возросла к 1874 г. до 13,8 тыс. руб., или составляла в год 4,2 тыс. руб. С 1874 г. возникли долги других банков Малютинскому — сначала это 21 тыс. руб., затем до 1912г., за исключением четырех лет, их размер колебался от 0,7 до 2217 тыс. руб., составив в среднем за год 46,1 тыс. руб.; был трехлетний период (1886-1887,1889 гг.), в
Таблица 1
Данные о финансовых связях Малютинского банка с банками-корреспондентами (тыс. руб.)
Банк имел долгов за другими банками Банк был должен иным банкам Займы в других банках Получено % и комиссионных
Количество лет Сумма В среднем за год Количество лет Сумма В среднем за год Плата за другие банки Количество лет Сумма В среднем за год Количество лет Сумма В среднем за год
Количество | лет Сумма В среднем за год
35 1 612 46,1 48 579,5 11,8 3 34,6 11,5 8 614,5 76,8 20 372,3 18,6
течение которого Малютинский банк даже производил платежи за другие банки, которые по среднегодовым — 11,5 тыс. руб. — размерам почти равнялись его платежам в пользу других банков. Все это принесло ему в 1892—1912 гг. -без 1901 г. — в качестве процентов и комиссионных 372,3 тыс. руб., то есть 18,6 тыс. руб. в среднем за год.
Он не чуждался и займами в иных кредитных структурах: в 1894 г. заимствовал 24 тыс. руб., в 1900-1908 гг. -еще 500тыс. руб.(табл. 1).
Последовательный прирост объемов и видов банковских услуг обеспечивал постоянное улучшение качественных экономических показателей. Уже за первые 6 месяцев работы было получено 14,1 тыс. руб. балансовой прибыли; потом она ежегодно прирастала, в 1871 г. превысила 100 тыс. руб. и уже не опускалась, а 17 лет — в интервале с 1875 по 1897 г. — превосходила 200 тыс. руб. Более половины ее получалось от кредитования, на одну четверть меньше — от учета векселей, затем с большим отрывом шли поступления от продажи приобретенных банком за свой счет процентных бумаг, проценты от серий в кассе, проценты с резервного капитала, размещенных в других банках вкладов, с вкладов, не пробывших в банке шести месяцев, возвраты издержек по протестам, от переводов денег в другие места по поручению клиентов. За 50 лет прибыль составила 8489,8 тыс. руб.
Основная масса прибыли — за 1862—1911 гг. составила 4041 тыс. руб. и была направлена на проценты по вкладам, еще 459 тыс. руб. было от-
числено в качестве процентов по вкладам на следующий год. В общей сложности вкладчикам причиталось 53% прибыли (табл. 2).
Взаимоотношения Малютинского банка с вкладчиками строились таким образом, что отчисления с вкладов в пользу банка производились лишь в том случае, если сам вкладчик в силу каких-то обстоятельств нарушал условия договора вклада и изымал свои средства ранее шести месяцев. Как правило, это были совсем незначительные суммы: в 1880 г., например, всего408руб., или0,1% прибыли.
Еще около одной пятой части, а в иные годы — около одной четверти прибыли выделялось на благотворительные цели. Одним словом, более 70% заработанных банком средств напрямую способствовали подъему жизненного уровня калужан. Это стало следствием того, что П.С. Малютин как учредитель отказался от дивидендов в пользу города.
Затраты на содержание банка колебались от 6 до 12% прибыли, но неизменно уступали в 6—7 раз объему средств на социальные нужды населения.
Особенно заметно это проявлялось в должностных окладах служащих вообще и руководителей, в частности. Даже после десяти лет работы, когда положение банкадостаточно упрочилось, на оплату труда малютинцев и прочие расходы по содержанию (плату за помещение, промысловый налог, % по залогу процентных бумаг, ремонт, мебель, канцелярские принадлежности, почтовые расходы, страхование казначейских билетов, марки на вклады, охрану) отпущено 7,4% [16]. При этом годовой оклад директора и бух-
Таблица 2
Данные о распределении прибыли Малютинского банка в 1862-1911гг. (тыс. руб.)
Всего получено прибыли Направления расходования прибыли
Проценты по вкладам Благотворительность Содержание банка Издержки исков, протестов, взысканий Покрытие протестных векселей, просроченных ссуд Покрытие убытка Другие цели
8489,8 4041,3 + 459,5 1601 859,9 42,9 649,3 394,7 441,2
53% 18,8% 10,1% 0,5% 7,6% 4,6% 5,4%
галтера не превышал оклада городского Головы — 1500 руб., заместителю причиталось 1000 руб. Всего за 50 лет на цели управления затрачено 10,1% прибыли — это вдвое меньше, чем на благотворительность. Тем самым выдерживался заданный учредителем курс на место и роль городского общественного банка, как составной части местного самоуправления, важного экономического инструмента городской управы.
Учреждение Малютинского банка стало первым опытом создания такого рода структуры. Как всякое новое дело, оно не избежало немалых организационных трудностей. Не стал исключением и вопрос о руководстве.
Согласно воле учредителя первым и пожизненным директором должен был стать А.Д. Подкован-цев — московский купец, который ради исполнения воли покойного даже стал калужским 2-й гильдии купцом («временно», как он писал). Он не только внимательно на протяжении нескольких лет следил за обстановкой в новом для себя банковском сообществе, но и стремился использовать ее в интересах зарождавшегося кредитного учреждения, пытаясь преодолеть сопротивление оппонентов, что не всегда удавалось. Известно, что Павел Семенович Малютин в январе 1860 г. передал Калужской городской Думе в качестве учредительного взноса в создававшийся банк 2-процентные ценные бумаги -10 билетов Московской Сохранной казны и бывшего Государственного коммерческого банка. К концу следующего года, уже после его смерти, появилась возможность переоформить их на более выгодные, 4 и 5-процентные. 15(27) октября 1861 г. А.Д. Подкованцев письменно обосновал предложение об этом Гордуме. Не получив ответа, через два месяца обратился вновь, через месяц — еще раз. Но местная власть засомневалась в надежности предложенной операции, затем против высказались и душеприказчики Малютина. В результате из-за разницы в процентах были не дополучены значительные денежные суммы.
Подогревало настроения против А.Д. Подко-ванцева и то, что с кончиной П.С. Малютина в уставе банка появились следующие положения:
«§2. В нем (банке — В.Д.) заседают для управления делами банковыми городской Голова под именем директора банка и два члена под именем директорских товарищей (т.е. заместителей — В.Д.), избираемые всем обществом.
§3. Члены переменяются через каждые три года.
§4. Ни директору банка, ни товарищам никакого жалованья банк не производит, а они принимают на себя сию обязанность из единого к общему благу усердия».
На этом основании 12(24) марта 1862 г. директором избрали Почетного гражданина, калужского 2-й гильдии купца A.C. Фалеева, проголосовали «за» 64, «против» — 34. Он пробыл в этом качестве недолго: с 1864 г. отчеты банка в качестве директора подписывал А.Д. Подкованцев [17].
Большая заслуга в устойчивости учреждения принадлежала другому Фалееву - Владимиру Федоровичу, которого Подкованцев пригласил в 1869 г. в качестве заместителя. После смерти А.Д. Подко-ванцева В.Ф. Фалеев в 1881 г. стал директором. Под его руководством в изменившихся в худшую сторону обстоятельствах банк смог «удержать солидность и тем самым иметь возможность продолжать благотворения в прежнем их виде». Надежной опорой директора стало правление, отличавшееся, по свидетельству современника, исключительной энергичностью [18].
История Малютинского банка, в целом явившем достойный образец для банкиров и местных властей последующих поколений, не была бы поучительной и без иных теневых сторон. К сожалению, никто из авторов не ставил целью попытаться хоть как-то их представить; и с каждым годом проблематичнее сделать это — наше прошлое не пощадило материальных свидетельств, старятся сохранившиеся документы, давно ушли из жизни участники тех событий. Но кое-что из пережитого малю-тинцами все-таки просматривается.
Снижение основных показателей банка началось с 1876 г. с чистой прибыли. Казалось, что это преодолимо: вверх неуклонно шли все количественные показатели банковских услуг — и оборот, и вклады, и ссуды, и учет векселей; уменьшение прибыли составило к предыдущему году всего 5,5 тыс. руб., или 7,3%. Но уже в 1877 г. на
123.1 тыс. руб. сократился учет векселей, в 1880 г. на 24,2 тыс. руб. — объем вкладов, в 1882 г. на 445,6 тыс. руб. — денежный оборот, в 1883 г. на
184.2 тыс. руб. — общая сумма кредитов. С 1883 г. происходило снижение всех показателей. По сравнению с наилучшими результатами к 25-летию банка уменьшение по обороту составило 27%, вкладам - 47%, ссудам - 29%, учету векселей -42%, чистой прибыли -66% [19].
В сходном виде спады повторились в 1896 г. С одной стороны, поступило на 126,7 тыс. руб., или на 21%, меньше средств во вклады, с другой стороны, - на 95,8 тыс. руб., или на 14,5% больше востребовано вкладов. Наконец, сократились суммы начисленных, но не востребованных процентов — с 77 до 74,4 тыс. руб. — казалось бы, не так уж и
много. Но все вместе это привело к тому, что более 222 тыс. руб. было потеряно для обеспечения основных банковских операций только за счет ухудшения результатов по вкладам.
Определенные надежды возлагались на реализацию на комиссионной основе процентных бумаг Городской управы. По своему статусу в государстве, закрепленному в законодательном порядке, они принимались в качестве залогов, пользовались признанием в качестве средства местных платежей. Сначала, в 1899 г., эта работа сулила неплохие результаты — за первый же год их было продано на 199 тыс. руб. Однако успех закрепить не удалось, и со следующего года пошел спад - 125,3 тыс. руб., в 1901 г. -98,9 тыс. руб., потом 82,5 тыс. руб., наконец, - 7,3 тыс. руб.,— этим все и завершилось [20].
К 1911 г. банкиспытывал серьезные трудности не только в возврате кредитов и уплате процентов по ним, но и в реализации заложенного имущества. К тому времени в его составе было двенадцать домов в губернском центре — по стоимости сумма немалая: на 1 января она составила 29,7 тыс. руб., но продать в течение года удалось только два. За 1911г. осталось в качестве «зависшего» залога еще на 18,5 тыс. руб. городских владений. И хотя постоянно проводилась работа по их продаже с торгов, и за год удалось существенно сократить замороженные таким образом средства, тем не менее и к началу 1912 г. их все еще оставалось достаточно много - на 25 тыс. руб. [21].
Приходилось прибегать к такому средству, как покрытие протестованных векселей и просроченных ссуд из прибыли. Вначале эти отчисления были не особенно обременительными — в год от 0,3 тыс. руб. до 5,1 тыс. руб. - это в конце 70-х годов. Десять лет спустя удалось избавиться вообще от подобных затрат, но, начиная с 1893 г., этого не миновали ни разу. Всего же за 50 лет банк вынужден был выделить на эти цели 649,3 тыс. руб., или 7,6% общей прибыли. При этом руководство банка понимало, что успех может принести только широкое ссужение средств на основе доступных процентных ставок. И это оправдало себя: оборот и прибыль стали расти. Городская Дума объявила за это благодарности директору К.А. Чешихину и бухгалтеру Г.Л. Потапову.
Думается, что тернии на пути Малютинского банка лишний раз свидетельствуют о высоком потенциале задуманного, принципиальном значении для губернского центра такого рычага воздействия на быт калужан.
При открытии банка один из выступавших сказал: «Памятьоб нем (П. С.Малютине — В.Д. )иего благодеянии всегда будет жить с нами и в нашем потомстве» [22]. И она жила не одно десятилетие, каждая годовщина отмечалась горожанами самых разных сословий с признательностью и уважением.
Литература
1. Памятная книжка (далее — ПК) Калужской губернии на 1896 г. - Калуга: 1897. Сс. 20-24; П К на 1913 г. Сс. 8-54.
2. Калужские губернские ведомости (КГБ). 1893. № 26; Калужские Губернаторы: биобиблиографический очерк. - Калуга: Золотая аллея. 2001. Сс. 110-112.
3. Государственный архив Калужской области (ГАКО). Ф.62. Оп. 19. Д. 1419. Л.5; Ф.32. Оп.6. Д.293. ЛлЛоб., 32об., 51.
4. КГВ. 1862. № 27.
5. ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д.1419. Л.5.
6. ГАКО. Ф.86. Оп.5. Д.382. Л.8.; Оп.2. Д.857. Лл.4об.,5.
7. КГВ. 1889. № 72, 75,77.
8. КГВ. 1889. №71.
9. КГВ. 1887. № 74.
10. КГВ. 1887. № 74; ГАКО. Ф.86. Оп.5. Д.381. Л.4; Д.382. Лл.3-4.
11. ГАКО. Ф.32. Оп.7. Д.1017. Лл.1-2, 13.
12. КГВ. 1887. № 74.
13. КГВ. 1887. №74.
14. ГАКО. Ф.86. Оп.5. Д.382. Л.П.; КГВ. 1899. № 95.
15. ГАКО. Ф.86. Оп.5. Д.382. Л.10.; Оп.2. Д.857. ЛЛОоб.
16. КГВ. 1887. № 74; ГАКО. Ф.86. Оп.4.Д.618. Л.6; ПК на 1873-1874 гг. Сс. 77-78.
17. ГАКО. Ф.49. Оп.1. Д.670. Лл.10-28, 59.
18. КГВ. 1892. №97.
19. КГВ. 1887. № 74.
20. Калужский общественный братьев Михаила и Павла Малютиных банк. К 50-летию существования. — Калуга: 1913. С. 18.
21. ГАКО. Ф.86. Оп.4. Д.618. Лл.20-21об.
22. КГВ. 1862. № 16.
(Исследование проведено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда и правительства Калужской области, проект 04-02-59004а/Ц)
