CC BY
21
Тимур Шаймергенов, политолог (Казахстан) ПЕРСПЕКТИВЫ РЕАЛИЗАЦИИ ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКОЙ СТРАТЕГИИ НАТО: РОЛЬ КАЗАХСТАНА
С 1990-х годов - в основном в силу своего геостратегического и геоэкономического потенциала - Центральная Азия уверенно выходит на авансцену мировой геополитики. В фокусе основных приоритетов представлены политическое влияние, экономические интересы, доступ к значительному ресурсному потенциалу, продвижение религиозных, а также национальных идей и безопасность (в разных ее аспектах). Центральная Азия (ЦА) имеет выгодное географическое положение: во-первых, между влиятельными геополитическими силами, во-вторых, между мощными индустриальными центрами и крупными рынками сбыта Европы и Азии. В этой связи вопросы безопасности и стабильного развития региона -важные условия реализации тех или иных интересов, при этом создание системы региональной безопасности в ЦА сталкивалось и сталкивается с определенными трудностями. В настоящее время региональная система безопасности многоуровневая, но довольно неопределенная, а относительная стабильность поддерживается за счет двусторонних военно-политических соглашений между странами ЦА и внешними центрами силы, а также деятельности ряда международных организаций. Но активизация работы транснациональных структур безопасности, основанных на разных идеологических платформах, в определенной степени способствует росту латентной напряженности геополитической ситуации в ЦА и усилению конкуренции между крупными геополитическими «игроками». При этом такие динамично развивающиеся интеграционные объединения военно-политического характера, как ОДКБ, ШОС и НАТО, выступают основными инструментами данной региональной конкуренции.
Необходимо отметить, что активность первых двух организаций обусловлена историко-географическими факторами; в свою очередь, присутствие НАТО в регионе объективно имеет долговременный характер. Поэтому в отдаленной перспективе влияние Североатлантического альянса на региональные процессы неизбежно, а эффективность коллективной безопасности в Центральной Азии во многом зависит от формата отношений ее государств с
НАТО, а также от взаимодействия Альянса как с Россией и Китаем, так и с ОДКБ и ШОС.
Глобализация Альянса проявляется в постепенном его расширении путем принятия новых членов, преимущественно государств Восточной и Центральной Европы, а также Балтии. В политической науке этот процесс назван «Расширение НАТО на Восток». Следующий аспект глобализации НАТО - выход за пределы традиционной зоны ответственности, что в целом обусловлено резким рецидивом таких современных угроз безопасности транснационального характера, как международный терроризм, опасность, исходящая от несостоявшихся стран, и распространение оружия массового уничтожения. Поэтому евроцентризм, традиционный для Североатлантического альянса, утратил свою актуальность. Как полагают эксперты США, «превращение Североатлантического союза в глобальную организацию прошло незамеченным». Однако справедливости ради следует отметить, что так называемая «глобализация НАТО» претерпела сложный процесс эволюции, обусловленный как чередой внутренних кризисов и противоречий государств-членов, так и рядом военных конфликтов с участием вооруженных сил Альянса, в частности в Югославии (1999), в Афганистане (2001) и в Ираке (2003). Этот опыт создал мировой прецедент проведения операций по принуждению к миру или гуманитарных интервенций вне юрисдикции ООН, а также придал НАТО способность «проецировать» военную силу за пределы собственной традиционной зоны ответственности.
Американские аналитики обосновывают расширение сферы деятельности Альянса новой политической ситуацией, сложившейся в мире после «холодной войны». По их мнению, «сегодня террористы, взращенные, к примеру, в Эр-Рияде и обученные в Кандагаре, способны где-нибудь в Гамбурге планировать смертоносные атаки на Нью-Йорк. Происходящее в определенном месте может оказать влияние на безопасность, благополучие, жизнь и здоровье людей в любой точке планеты. Альянс пришел к выводу, что лучший, а при определенных условиях и единственный способ защиты от угроз из отдаленных регионов мира - это обезвредить сам источник». Российские же эксперты отмечают, что «идея о выходе за пределы традиционной зоны ответственности является лишь предлогом необходимости учета "глобального контекста" при обеспечении безопасности стран-участниц». Следует отметить, что НАТО разрабатывает стратегические планы по охвату как можно больше-
го количества государств и их подключению к геополитике Запада. Несмотря на имеющиеся тактические, а порой даже стратегические разночтения и разногласия между основными участниками Альянса, он продолжает наращивать свое геополитическое присутствие в разных частях планеты. На ноябрьском саммите 2006 г. в Риге страны НАТО договорились углублять взаимодействие с государствами-партнерами, не входящими в трансатлантическое сообщество: Австралией, Новой Зеландией, Индией, Бразилией и Японией, со странами Ближнего Востока и Персидского залива. В свете необходимости сформировать всесторонний подход к безопасности запланировано «более тесное сотрудничество с другими международными игроками: ООН, ЕС, "Большой восьмеркой" и Всемирным банком, а также с неправительственными организациями».
Приоритетным регионом для НАТО является Средиземноморье и Ближний Восток. Основа активизации Альянса в этом регионе - Стамбульская инициатива по сотрудничеству, выдвинутая в 2004 г. на встрече в верхах НАТО в Турции. Этот документ дает заинтересованным государствам «Большого Ближнего Востока» возможность взаимодействовать с Альянсом на двусторонней основе, начиная от отдельных членов Совета сотрудничества стран Персидского залива. За последние годы НАТО успешно создала институциональные механизмы партнерства с государствами Кавказа и сегодня действует в их рамках. Отношения с этими странами строятся индивидуально и параллельно; отсюда следует, что Альянсу предстоит решить сложную задачу: в рамках своих программ наладить сотрудничество Армении и Азербайджана, Армении и Турции. Как признают в НАТО, среди кавказских государств наиболее активно и последовательно движется в сторону Альянса Грузия. В свою очередь, ни Армения, ни Азербайджан пока не ставят вопрос о своем вступлении в НАТО. Политика в Закавказье объясняется самим Альянсом в категориях «распространения стабильности». Но сейчас НАТО лишь «пробует» себя в роли одной из стабилизирующих сил в регионе и не дает втянуть себя в зоны конфликтов.
Учитывая особое стратегическое значение ЦА для геостратегии НАТО, Брюссель поддерживает связи Альянса со странами региона на высшем уровне. Исходя из этого, организация будет поступательно укреплять свое присутствие в этом регионе. В Центральной Азии высока активность США и ЕС по закреплению западного военного присутствия, чему служат многочисленные
программы и соглашения как на двустороннем, так и многостороннем уровнях, нацеленные на привязку государств региона к политике НАТО. Сотрудничество между странами Центральной Азии и Североатлантическим союзом имеет уже достаточно длительную историю. Однако усиление позиций России и Китая посредством ШОС, вынужденная эвакуация американских сил из Узбекистана, а также нынешние противоречия США с руководством Киргизстана вносят изменения в военно-политическую конфигурацию с участием НАТО в ЦА.
Очевидно, что динамично глобализирующийся Альянс пытается усилить контроль над региональными процессами путем интеграции республик ЦА в систему коллективной безопасности Североатлантического договора. При этом, исходя из интересов Запада, в частности США, можно выделить некоторые стратегические задачи НАТО в регионе.
Во-первых, Альянс стремится закрепить свои позиции непосредственно в ЦА, чтобы иметь доступ к энергоресурсам ее стран и контролировать их транспортно-транзитный потенциал, а также «раздражающе» воздействовать на Россию и Китай непосредственно у их границ и в зоне их естественных интересов. Это позволит как минимум оказывать серьезную поддержку реализации экономических проектов, отвлекать внимание двух крупных конкурентов от своих действий в глобальном измерении, а как максимум - в определенной мере контролировать ситуацию в сфере безопасности, противодействовать транснациональным угрозам Евро-Атлантическому региону, исходящим из Центральной Азии и Афганистана, а также влиять на курс государств региона в свою пользу. При этом Афганистан (наряду с обозначенными выше составляющими центральноазиатской политики НАТО) играет важнейшую роль в общей военно-политической стратегии Альянса. Причинами этого выступает то, что афганская кампания - первый опыт военной операции НАТО согласно кооперативной концепции «проецирования» безопасности на источник угрозы, расположенный вне евро-атлантической зоны. Кроме того, Афганистан стал первой реальной пробой сил НАТО на поле практического опыта миротворческой и антикризисной операции в соответствии с произведенными преобразованиями Альянса. Наконец, ситуация в Афганистане и вокруг него выступает в качестве главной мотивации и обоснования не только военного присутствия сил НАТО в
Центральной Азии, но и как такового легитимного выхода за пределы европейской зоны в целом.
Во-вторых, присутствие вооруженных сил НАТО в Центральной Азии - своего рода опорная база для контроля над соседствующими с регионом странами, представляющими определенную опасность для Запада и его интересов. Альянс поступательно воплощает в жизнь долгосрочный проект США по геополитическому охвату Ирана, дискуссии о военном ударе по которому идут уже не один год. Проникновение ВС НАТО и Соединенных Штатов на территорию постсоветского пространства и в Афганистан создало весьма неблагоприятную геостратегическую конфигурацию вокруг Ирана, так как базы Альянса в ЦА и в государствах - партнерах Кавказа (Грузия и Азербайджан) фактически замкнули кольцо окружения иранской территории: на севере - базы в Киргизстане и Таджикистане; на северо-западе - проНАТОвские Азербайджан и Грузия; на западе - проамериканские Саудовская Аравия и Израиль, член Альянса Турция и военные контингенты США в оккупированном Ираке; на востоке - базы в Афганистане и прозападно настроенный Пакистан; на юге же кольцо иранского окружения замыкают прозападные Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты и Оман. В этой связи можно высказать мнение, что необходимый фундамент для атаки США на Иран (при вероятной поддержке НАТО) создан. Скорее всего, Вашингтон тщательно спланировал антииранский геополитический проект и за шесть лет антитеррористической операции, начавшейся в 2001 г., взял Иран в «в скобки».
Альянс играет более масштабную роль в замыслах Запада, нежели кажется на первый взгляд. В целом военная опора НАТО в регионе имеет двуединую задачу: с одной стороны, оказывать сдерживающее влияние на РФ, КНР и ИРИ, с другой - идеологически воздействовать на своих региональных партнеров. Тем самым Альянс настойчиво реализует амбициозные планы, заключающиеся в том, чтобы стать ключевым геополитическим и военным «оператором» в Центральной Азии, а для реализации данных стратегических инициатив уже создал определенную основу.
Во-первых, у НАТО налажен механизм сотрудничества через программу «Партнерство ради мира» (ПРМ) и Совет евро-атлантического партнерства (СЕАП); во-вторых, существует договорно-правовая база отношений данной структуры и стран ЦА; в-третьих, налажено военно-политическое взаимодействие и про-
водятся военные учения; в-четвертых, ВС НАТО дислоцируются в Киргизстане, Таджикистане, а также в Афганистане, в котором руководство Альянса проводит международную миротворческую операцию.
В реализации своей стратегии в регионе НАТО избрала тактику дистанцирования и фрагментирования. Ее преимущество заключается в том, что сегодня Альянс предпочитает двусторонний формат отношений с государствами региона. В этой связи отпадает необходимость налаживать контакты с конкурирующими структурами региональной безопасности, прежде всего с ОДКБ и ШОС, и, соответственно, снижаются возможности контроля над развитием отношений НАТО-ЦА со стороны России и Китая. При этом, по всей видимости, двусторонний формат дипломатии Альянса преследует цель четкой фрагментации ЦА посредством выявления и особой поддержки регионального «лидера» с проНАТОвской или прозападной ориентацией и его противопоставления странам региона с пророссийскими внешнеполитическими приоритетами. К тому же, исходя из поставленных задач, на двустороннем уровне легче оказывать необходимое политико-идеологическое воздействие на то или иное государство региона. Прогрессирующая политизация Альянса не могла не отразиться и на его отношениях со странами ЦА. В частности, в целях укрепления политического диалога с государствами региона еще в 2004 г. в НАТО учредили пост специального представителя Генерального секретаря в странах ЦА и Кавказа. Отметим, что действующий спецпредставитель Р. Симмонс проявляет значительную дипломатическую активность, стремясь поддерживать непрерывные связи с правительствами государств региона путем регулярных визитов, переговоров и консультаций.
Кроме того, двусторонняя дипломатия предоставляет НАТО возможность использовать эффективный принцип «разделяй и властвуй» посредством манипуляции противоречиями и латентной конкуренции между государствами ЦА, которая проявляется между Таджикистаном и Узбекистаном, отчасти - между Киргизстаном и Узбекистаном и т.д. При этом позиции Альянса в регионе укрепляют и различные инвестиционно-экономические программы международных финансовых институтов для развития стран ЦА, испытывающих определенные финансово-экономические трудности. Сказанное в той или иной мере относится к большинству государств региона - в настоящее время это применимо к Киргизстану
и Таджикистану, а Узбекистан перестал получать подобную финансовую «подпитку» после вывода ВС Соединенных Штатов и НАТО с территории республики, Казахстан же фактически устранился от участия в данных программах по причине динамичного экономического роста. К тому же и сам Альянс оказывал (и продолжает оказывать) негласную поддержку западным корпорациям, работающим в государствах ЦА. А с учетом наличия в регионе больших запасов энергоресурсов НАТО (наряду с военно-стратегическими интересами) косвенно поддерживает и реализацию энергетических интересов Запада. Сегодня этот тезис все больше подтверждается предложениями создать «Энергетический альянс» путем добавления НАТО функций по обеспечению бесперебойных поставок энергоресурсов в его страны-члены. Однако сейчас еще не совсем ясно, каким образом это будет реализовано.
По замыслам стратегов НАТО, создание определенной системы двусторонних отношений на основе нормативно-правовых актов, учитывающих преференции и обязательства, позволит ограничить место для внешнеполитических маневров государств региона. Этому способствуют и программы сотрудничества, позволяющие увеличить зависимость стран региона от Альянса (ПРМ, Планы действий индивидуального партнерства, «Виртуальный шелковый путь» и т.п.). Объективности ради следует также признать, что военное присутствие и активная политическая деятельность НАТО в регионе оказывают воздействие на архитектуру безопасности в Центральной Азии: с одной стороны, содействуют повышению региональной стабильности и укреплению обороноспособности отдельных государств региона, с другой - способствуют росту конкуренции между основными центрами силы, дисбалансу, а в итоге - дезинтеграции системы региональной безопасности, контуры которой лишь вырисовываются. В то же время усиление НАТО может означать и возможность раскола или фрагменти-рования региона на проНАТОвскую и антиНАТОвскую группы стран. При этом за обеими группами, естественно, будут стоять крупные державы. Вполне очевидно, что данный сценарий уже реализуется, но в несколько неожиданном для США, России и Китая формате, характеризующемся неопределенностью ситуации. Возможно, это связано с тем, что фактически ни одно государство региона (кроме Узбекистана) открыто не вступило в тот или иной военно-политический лагерь. Напротив, Казахстан, Киргизстан и Таджикистан демонстрируют дружественный курс во взаимодейст-
вии как с РФ, КНР, ШОС и ОДКБ, так и с США, Западной Европой и НАТО.
Однако подобная политика имеет у каждой страны региона свою специфику: Казахстан официально закрепил двуединый военно-политический курс сотрудничества с Россией и Альянсом; Киргизстан продолжает сдавать в аренду часть своей военной инфраструктуры, но при этом демонстративно активизировал сближение с ОДКБ и ШОС; Таджикистан, не выходя из орбиты влияния России, осуществляет определенные шаги к взаимодействию с НАТО, что в большей степени направлено в противовес региональному конкуренту - Узбекистану. Туркменистан продолжает политику равноудаленности от всех центров силы, переводя сотрудничество исключительно в экономическую плоскость. Вероятно, такая тактика государств региона и не дает возможности двум геополитическим группам зафиксировать те или иные механизмы воздействия на объекты своих стратегий. Это также позволяет странам ЦА маневрировать между данными группами, играя на их конкуренции и интересах, что получается отнюдь не у всех.
Нынешняя трансформация региональной геополитической конструкции в пользу России и Китая ставит НАТО перед необходимостью или искать новых союзников в регионе, или же углублять взаимодействие со старыми партнерами. Но ситуация в ЦА способствует сужению возможностей Альянса для масштабных политических маневров или серьезного прорыва в укреплении своих региональных позиций. В этой связи думается, что использование в дипломатии НАТО лишь двустороннего формата отношений служит существенным сдерживающим фактором усиления Альянса в регионе. Это связано прежде всего с тем, что дистанцирование НАТО от сотрудничества с ШОС и ОДКБ ведет к отсутствию контроля и минимальных возможностей влияния Запада на процессы в этих организациях. И если с РФ у НАТО налажены некие механизмы взаимодействия, минимальный обмен информацией, консультации и т.д., то с КНР, которая имеет большое влияние в ШОС и тоже стремится закрепиться в ЦА, Альянс фактически не контактирует, особенно по вопросам политики в регионе. Налаживание же сотрудничества с ОДКБ и ШОС, напротив, могло бы усилить роль НАТО в центральноазиатской геополитике, а в перспективе и найти инструменты влияния на конкурентов.
Подобное дистанцирование ведет и к снижению уровня стабильности в регионе, а также к вероятному появлению так назы-
ваемых «серых зон» нестабильности в тех секторах безопасности, где возможности этих организаций ограничены. Снижение же уровня стабильности в регионе приведет к снижению имиджа прежде всего Альянса, открыто позиционирующего себя в качестве гаранта безопасности. Причем уровень доверия к НАТО и без того снижается на фоне малоэффективной военной операции ИСАФ в Афганистане, усугубления ситуации в стране в связи с активностью на ее территории экстремистских сил, а также очевидного роста наркотрафика в регионе. В свою очередь, повышение уровня недовольства присутствием Альянса в ЦА создаст новые возможности для России и Китая осуществлять все больший прессинг на Запад в целях его «выдавливания» как геополитического конкурента из региона. И даже если при этом НАТО сохранит свое военное присутствие в Афганистане, без использования инфраструктуры государств ЦА будет весьма трудно (если вообще возможно) обеспечить реализацию афганской кампании.
Таким образом, по итогам более чем шестилетнего военного присутствия в ЦА и Афганистане, Североатлантический союз не смог эффективно использовать сложившуюся благоприятную для него геополитическую конъюнктуру, наоборот, значительно сдал свои позиции. Современные условия вынуждают НАТО следовать логике действий, навязываемой организации РФ и КНР, которые активно и, можно сказать, успешно работают на упрочение как двусторонних, так и многосторонних отношений со странами ЦА. Укрепляют позиции и государства региона, уже давно осознавшие свои возможности и интересы, а также не желающие оставаться лишь объектом дипломатии внешних сил. По степени экономического потенциала и внешнеполитической активности выстроена и иерархия стран региона, на ее вершине ныне объективно находится Казахстан. Это обусловлено тем, что:
- во-первых, он наиболее экономически и политически развитое государство ЦА, реализующее свою многовекторную внешнюю политику;
- во-вторых, и Россия, и Китай, и США с ЕС по тем или иным причинам делают особый акцент на сотрудничестве именно с Казахстаном;
- в-третьих, РК не только член ОДКБ и ШОС. но и развивает на основе ПДИП партнерские отношения с НАТО, а также активно участвует во всех интеграционных инициативах региона.
При этом Казахстан не имеет проблемных вопросов ни с ближними, ни с дальними соседями. Растут авторитет и лидерский статус республики в регионе, Астана активно содействует прогрессу своих центральноазиатских соседей посредством экономической поддержки, все больше укрепляясь в роли оплота стабильности в ЦА. Поэтому сегодня можно утверждать, что гармоничное развитие многостороннего военно-политического сотрудничества в Центральной Азии во многом зависит от позиции и действий республики, и это стремятся учесть в своей политике и РФ, и КНР, и страны Запада.
Для закрепления своих позиций в регионе стратеги Запада ныне предпринимают все возможные попытки углубить взаимодействие НАТО с Казахстаном и максимально расширить формат этого взаимодействия. А Казахстан, в свою очередь, заинтересован развивать сотрудничество с Альянсом, учитывая прежде всего укрепление собственной обороноспособности и новые возможности в совместной борьбе против современных угроз и вызовов безопасности. Тем самым взаимодействие республики с НАТО можно рассматривать и как возможность Астаны участвовать в обеспечении международной безопасности.
Ретроспективный взгляд на динамику связей Казахстана с Альянсом позволяет выделить ряд этапов поступательного и логического развития.
Начальный этап двусторонних отношений пришелся на распад СССР и продолжался до 1994 г. Он был отмечен определением взаимных приоритетов, интересов и направлений двустороннего сотрудничества. После обретения независимости у Казахстана возник комплекс крупных проблемных блоков в сфере безопасности, требовавших незамедлительного решения. У молодого государства не было своих вооруженных сил, ему необходимо было кардинально реформировать органы национальной безопасности и внутренних дел. С первых дней независимости президент Н. Назарбаев четко осознавал, что национальная безопасность страны во многом зависит и от уровня сотрудничества с международными структурами. Он понимал, что на Западе началось активное строительство новых систем международной безопасности, во многом опирающихся на ресурсы и структуры НАТО. Поэтому возникла насущная потребность установить конструктивные отношения с этой авторитетной организацией. Контакты республики с Альянсом начались уже с момента обретения ею независимости. В декабре 1991 г.
НАТО учредила Совет североатлантического сотрудничества (ССАС) для развития связей со странами бывшего Варшавского договора. К ССАС Казахстан присоединился 10 марта 1992 г. Взаимодействие страны на этом направлении успешно осуществляется на основе Плана по диалогу, партнерству и сотрудничеству, включающему в себя встречи, семинары и симпозиумы по вопросам экономики, обороны, экологии, науки и т.д. Конечно, в начале 90-х годов интерес НАТО к Казахстану (как и Запада в целом) был обусловлен тем, что на тот момент республика обладала мощнейшим арсеналом ядерного оружия и ее позиция в этой сфере была изначально четкой и однозначной: ядерное оружие является абсолютно деструктивным политическим фактором, оно неспособно обеспечить безопасность, лишь усиливает нестабильность и препятствует установлению добрососедских отношений, прежде всего со странами региона. Во многом благодаря своей дипломатической активности Казахстан сумел взять правильный курс в отношениях с НАТО. Выверенная тактика позволила республике не только получить гарантии своей безопасности со стороны ядерных держав, отказавшись от обладания ядерным арсеналом, но и значительно повысить свой международный авторитет. Периодические и плодотворные встречи Н. Назарбаева с руководством Альянса позволили перевести формат двусторонних отношений на новый, более доверительный уровень.
В 1994 г. начался второй этап казахстанско-НАТОвского сотрудничества, продолжавшийся до сентября 2001 г. и отмеченный практическим взаимодействием. С того времени активизируются отношения не только в военно-политической области, но и в сферах развития демократии и прав человека, гражданской обороны и ликвидации последствий стихийных бедствий, науки и новых технологий. Тогда же была выдвинута идея создания программы «Партнерство ради мира» (ПРМ), и уже в мае Казахстан подписал Рамочный документ ПРМ, став 19-м государством, присоединившимся к данной программе. Астана подготовила Презентационный документ, в котором были определены приоритеты сотрудничества республики с НАТО: планирование и финансирование национальной обороны, демократический контроль над вооруженными силами, подготовка кадров для вооруженных сил. В декабре того же года, на очередной встрече министров иностранных дел государств - членов ССАО, Астана передала этот документ генеральному секретарю НАТО. Отечественные эксперты полагают, что
программа «Партнерство ради мира» - наиболее рациональный формат взаимодействия Казахстана с Североатлантическим союзом, и НАТО рассматривает ее как ключевой фактор в развитии отношений со странами - участницами ПРМ, поскольку эта программа расширяет и активизирует политическое и военное сотрудничество. Среди основных направлений партнерства: планирование национальной обороны, вопросы демократического контроля над вооруженными силами, подготовка воинских подразделений к миротворческим операциям. Эффективное взаимодействие в рамках данной программы позволит значительно расширить сферу практического сотрудничества и приступить к реализации таких важных инициатив, как «Наука во имя мира» и «Виртуальный шелковый путь».
В целях дальнейшего повышения оперативной совместимости армии РК с силами НАТО 14 июня 2000 г. указом президента республики был создан Казахстанский миротворческий батальон. Страна вошла в число государств, которые направляют свои кон-тингенты для миротворческой деятельности под эгидой ООН или НАТО, что потребовало и новых подходов к соответствующему обеспечению. Например, чтобы «Казбат» мог участвовать в подобных операциях, необходимо было обучить его личный состав не только военным специальностям, но и специфическим «предметам». В их числе отметим владение английским языком, средствами связи, знаниями в сфере системы управления и процедурами принятия решений в армиях НАТО, а также изучение опыта передачи знаний и функционирования современных вооруженных сил. Тем самым сотрудничество с Альянсом предоставило армии РК возможности повысить свой военный потенциал и участвовать в международных миротворческих операциях. Следует отметить, что процессы, протекавшие в Альянсе и вокруг него, никогда не оставались без внимания Астаны. Ее конструктивная позиция относительно планов расширения НАТО на Восток определялась прежде всего тем, что этот процесс уже принял необратимый характер. Сама по себе экспансия Альянса не несла угрозы национальной безопасности Казахстана, однако процесс расширения должен проходить так, чтобы не нарушить стабильности в Европе и обязательно учитывать интересы России.
Террористические акты 11 сентября 2001 г. в США изменили характер транснациональных отношений, что потребовало пересмотреть формат международного взаимодействия, особенно в
сфере безопасности. С этого момента «стартовал» третий этап сотрудничества Казахстана и НАТО, продолжавшийся до начала 2006 г. и отличавшийся значительным укреплением партнерских отношений. В качестве первого шага глобальной антитеррористической кампании в октябре 2001 г. США с союзниками по НАТО приступают к военной операции в Афганистане. Террористические акты, совершенные в Соединенных Штатах, оказали сильное воздействие на стратегическое мышление Альянса, что выявило необходимость укреплять его взаимодействие с государствами-партнерами. В ходе военной операции Казахстан оказал существенную поддержку коалиционным силам, предоставив для их нужд собственное воздушное пространство, а также разрешив посадку их авиации на своих аэродромах в экстренных случаях. Эти инициативы способствовали дальнейшему углублению отношений в формате РК-НАТО. В 2002 г. Казахстан стал первым государством Центральной Азии, присоединившимся к программе Альянса «Процесс планирования и обзора». Для дальнейшего повышения оперативной совместимости и оборонной деятельности вооруженных сил стран, составляющих основу борьбы с терроризмом, в Казахстане были проведены совместные с силами НАТО военные учения. О долгосрочности планов Альянса относительно республик Центральной Азии говорит то, что, как мы уже отмечали, в 2004 г. Брюссель учредил должность специального представителя генерального секретаря НАТО по Кавказу и Центральной Азии, на которую был назначен Р. Симмонс. Для содействия выполнению задач и достижению целей НАТО он налаживает рабочие контакты с руководством стран региона. Следует подчеркнуть, что Р. Симмонс активно взялся за выполнение своей миссии, о чем свидетельствуют его неоднократные визиты в Казахстан и другие государства ЦА. Личные встречи и телефонные переговоры президента Н. Назарбаева с руководством Североатлантического союза придают дополнительный импульс развитию сотрудничества Казахстана с НАТО по обеспечению региональной и международной безопасности.
Существенный прогресс во взаимоотношениях позволил перевести казахстанско-НАТОвское взаимодействие на новый уровень, а с 2006 г. начался четвертый этап развития партнерства, который продолжается по настоящее время. Для этого этапа характерно тесное стратегическое двустороннее сотрудничество Казахстана и Североатлантического союза. На заседании Военно-
политического руководящего комитета в формате «НАТО плюс Казахстан», которое прошло в январе 2006 г. в штаб-квартире Альянса, был рассмотрен и подготовлен к окончательному утверждению План действий индивидуального партнерства (ПДИП). Этот документ гармонизировал все аспекты практического взаимодействия и диалога Казахстана с НАТО. ПДИП направлен на расширение масштаба сотрудничества и выработку новых параметров взаимодействия республики с Альянсом в формате «НАТО плюс 1», включающего военную сферу, науку, экологию, совершенствование системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций. 31 января 2006 г. План был утвержден и вступил в действие. Таким образом, Казахстан стал для НАТО первой в регионе страной-партнером, принявшей новый инструмент взаимодействия. С тех пор как республика присоединилась к Совету евро-атлантического партнерства и программе «Партнерство ради мира», принятие ПДИП - дальнейший логичный шаг к углублению сотрудничества «НАТО плюс Казахстан», соответствующий идеологии и задачам проводимых республикой политических, экономических и демократических реформ.
В целом Казахстан рассматривает интеграцию в глобальные и региональные системы безопасности как ключевой элемент национальной безопасности в современном мире. Тесное и взаимовыгодное партнерство с Альянсом - одно из основных направлений внешней политики республики. Цель государственной политики относительно НАТО в том, чтобы наладить адекватное современным приоритетам взаимовыгодное и равноправное сотрудничество в сферах обороны, трансформации и модернизации вооруженных сил РК, пограничной безопасности, науки, экологии, противодействия угрозам терроризма и наркотрафика. Можно констатировать, что дипломатия РК уверенно движется к ее осуществлению. Взаимодействие Казахстана с НАТО носит многоуровневый характер и реализуется в различных форматах, а также в рамках разнообразных военных и невоенных программ, а его эффективность можно оценить на основе заявлений руководства Альянса о том, что Республика Казахстан - ключевой стратегический партнер НАТО в регионе. Таким образом, роль Казахстана в центральноазиатской стратегии Альянса невозможно переоценить, ведь сегодня республика выступает в качестве единственной стабильной опоры НАТО в ЦА. Благосклонность РК, которая в первую очередь учитывает свои национальные интересы в сфере модернизации военного
комплекса, и сбалансированная политика страны по сближению с Альянсом позволяют НАТО относительно стабильно действовать в регионе, в определенной мере сохраняя свои ограниченные позиции.
* * *
Дипломатическая гонка Запада и России с Китаем, цель которой - установление особых отношений с Казахстаном, продолжается, каждая сторона пытается идти на опережение, вовлекая республику в работу ОДКБ, ШОС и НАТО. В то же время, даже при позитивной официальной риторике и всевозможных дипломатических реверансах в сторону РК, главная проблема Центральной Азии - наличие эффективной и сбалансированной системы региональной безопасности - еще не решена. Президент Казахстана Н. Назарбаев неоднократно отмечал, что укрепление и расширение международного сотрудничества в борьбе с вызовами и угрозами безопасности предполагает многосторонний подход. В этой связи страна продолжает и будет продолжать укреплять взаимодействие государств региона для противостояния этим вызовам современности, в том числе участвуя в совместных учениях в рамках ОДКБ и ШОС, а также общих с НАТО антитеррористических инициативах и операциях.
Как представляется, активное участие Казахстана и в ОДКБ, и в программах Альянса позволяет республике создать необходимую систему сдержек и противовесов в региональной геополитике, что в общем отражает интересы всех стран ЦА. С другой стороны, активная политика ШОС, в частности ее китайская составляющая, позволяет избежать установления биполярной конфронтации по линии ОДКБ-НАТО и вынуждает игроков искать конструктивные пути решения проблемных аспектов сотрудничества в ЦА. Очевидно, что сбалансированное взаимодействие центральноазиатских республик с ОДКБ и ШОС, с одной стороны, и с НАТО - с другой, является стратегически выверенным, рациональным курсом обеспечения стабильности как на национальном, так и на региональном уровне. А проявления жесткой конкуренции между ОДКБ, ШОС и Альянсом способны вызвать крайне негативный эффект, направленный на государства ЦА, что может включать в себя следующее: снижение контроля; обострение вызовов и угроз безопасности в регионе; проявление резкого дисбаланса геополитических сил; углубление противоречий между центральноазиатскими странами;
замедление темпов экономического развития и снижение инвестиционной привлекательности государств ЦА; дезориентацию и кризис их внешнеполитических курсов.
Таким образом, для Казахстана и других республик региона важное условие сохранения стабильности - построение четких логики и стратегии действий в сотрудничестве с вышеупомянутыми структурами, а также содействие в минимизации возможности жесткой конкуренции между ними. К примеру, Казахстан, рационально поддерживающий баланс в международном военном партнерстве, может выступить в качестве инициатора создания конструктивной диалоговой платформы консультаций и взаимодействия указанных формирований, что позволит избежать проявлений кризиса в регионе. Представляется, что дальнейшие усилия будут направлены на поиск обеспечения равновесия между степенью интеграции государств ЦА в международные и региональные структуры безопасности и сохранением ими своей самостоятельности в процессах принятия решений по международным вопросам с учетом национальных интересов. Следует признать, что, с точки зрения интересов стран Центральной Азии, НАТО вносит определенный вклад в обеспечение региональной безопасности, содействует развитию некоторых государств региона, модернизации их вооруженных сил, внедрению передовых военных технологий и т.д. Однако сегодня угрозы одинаково опасны для всех сторон, в силу чего необходим и баланс сил крупных геополитических игроков. Более того, необходима их кооперация, отсутствие которой и является ключевым фактором сохранения напряженности в ЦА. В этой связи, по нашему мнению, НАТО целесообразно пересмотреть свои подходы к политике в ЦА, так как геополитическая и стратегическая ситуации в регионе существенно изменились. Следование же устаревшей тактике дистанцирования и фрагментирования будет лишь способствовать осуществлению планов геополитических конкурентов Альянса по скорому выводу его вооруженных сил из государств Центральной Азии.
«Центральная Азия и Кавказ», Лулео (Швеция), 2008 г., № 2, с. 71-83.
