CC BY
102
4. Асмолов А.Г. Личность как предмет психологического исследования / А.Г. Асмолов. - М.: МГУ, 1984.
5. Братусь Б.С. К изучению смысловой сферы личности // Вестн. Моск. ун-та. — (Сер. 14: Психология). - 1981. — № 2. — С. 46—56.
6. Василюк Ф.Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. / Ф.Е. Ва-силюк. — М., 1984. — 200 с.
7. Выготский Л.С. Собрание сочинений. В 6 т. Т. 3. Проблемы развития психики / Под ред. А.М. Матюшкина. — М., 1983. — 368 с.
8. Куприна О.А. Ценностно-смысловые образования как фактор самоопределения учащейся молодежи // Вестник Университета (Государственный университет управления). — 2011. — № 17
9. Муздыбаев К. Психология отвественности / К. Муздыбаев. — Л.: Наука, 1983
10. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание.Человек и мир / С.Л. Рубинштейн. — СПб., 2003. — 512 с.
11. Чудновский В.Э. Смысл жизни и судьба / В.Э. Чудновский. — М.: Ось-89, 1997.
12. Manukhina S. The problem of recognition of a professional choice of the motivation-gifted children // Abstract of 12th International ECHA Conference. — Paris, 2010. — Р.76.
И.А. Кушнаренко О.В. Чикалов
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЭТИКИ СОТРУДНИКОВ ОВД В СВЕТЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФСКОЙ ТРАДИЦИИ
Аннотация: рассматриваются вопросы совершенствования источников регламентации профессиональной этики сотрудников ОВД, а также модернизации практического компонента воспитания сотрудников ОВД. В качестве этического ориентира преобразования предлагается древнегреческая педагогическая система пайдейя.
Ключевые слова: кодекс профессиональной этики сотрудника ОВД Российской Федерации, пайдейя, этос, индивидуация, автономная этика, гетерономная этика, золотое правило нравственности.
Кодекс профессиональной этики сотрудника ОВД РФ был утвержден приказом министра внутренних дел Российской Федерации № 1138 без малого пять лет назад - 24 декабря 2008 г. За это время от многих действующих сотрудников полиции неоднократно приходилось слышать, что данный документ не дает исчерпывающего объема нормативной ориентации поведения сотрудника ОВД. Можно предположить, что не в последнюю очередь это вызвано тем обстоятельством, что Кодекс, как свод правил поведения, уходит от четкого обозначения дефиниций тех понятий, к соблюдению которых он призывает.
Афинский философ Сократ говорил: «Люди не соблюдают норм морали, потому что они их не знают». С точки зрения семиотики, как раздела лингвистики, исследующего свойства знаков и знаковых систем, на каждое понятие языка (естественного или синтетического), заявившее претензию на то, чтобы его понимали, должен указывать единственный вектор, задаваемый тремя координатами: синтаксис (форма), он же сигнификат, семантика (смысл) — денотат (косвенный), прагматика (значение) — денотат
© Кушнаренко И.А., Чикалов О.В., 2014
(именительный, прямой).
В отношении таких категориальных понятий, как честь, достоинство, долг, совесть, стыд и многих других, в поле нормативной документации нет ни одной более или менее строгой позиции, которая могла бы служить ориентиром применения данных понятий на практике. Иными словами, личности, воспитанные в субстрате современной массовой культуры (а такими, вне всякого сомнения, являются очень многие сотрудники ОВД), осведомлены лишь о форме этих этических понятий (то есть о словах), но имеют лишь поверхностное, чаще всего субъективное представление об их смысле и нравственной стороне. Здесь уместно вспомнить крылатую фразу гениального мыслителя Нового времени Р. Декарта: «Люди избавились бы от половины своих неприятностей, если бы смогли договориться о значении слов». В нашем случае речь идет о значении морали и ее феноменов.
То есть проблема восприятия человеком большинства этических понятий заключается в том, что они практически лишены какого бы то ни было денотата. Следовательно, почти каждое из них являет собой для большинства индивидов лишь чистый сигнификат - понятие без значения (набор либо символов, либо звуковых колебаний). Такое семантически обнуленное понятие языка мертво для разума и не закреплено в нем десигнатором.
Этот феномен «невнятности» этики и ее терминологического аппарата легко объясняется тем, что значительное большинство ее понятий попадает в весьма неопределенный и трансцендентальный круг «вещей-в-себе». Отличительной их особенностью является исключенность из чувственной сферы перцепции личности, на которую делается основная ставка субъекта, строящего когнитивную картину мира. То, что нельзя зарегистрировать органами чувств, ощутить из первоисточника, невозможно воспринять и, как следствие, об этом нельзя составить для себя чувственного представления. Рациональная методика познания у большинства людей плохо развита и базируется на чувственных представлениях о мире, либо на общественных стереотипах, «идолах рода» и других заблуждениях. Таким образом, несложно понять, по какой причине этические дефиниции исключаются из восприятия большинства членов социума.
Так, ст. 10 Кодекса «Профессиональная нравственная деформация и ее профилактика», пользуясь приемом а contrario, говорит, в каком направлении не должно происходить нравственное развитие сотрудника ОВД. Кодекс дает следующее определение профессиональной нравственной деформации: «...представляет собой негативное изменение ориентиров и девальвацию нравственных ценностей у части сотрудников под воздействием условий и опыта профессиональной деятельности, проявляющиеся в искаженном отношении к служебному долгу и дискредитирующие моральный облик сотрудника.» [1]. Но есть и внутренняя сторона нравственного развития сотрудника ОВД, которую Кодекс не освещает в данной статье. Мы будем называть ее деонтическим (от греч. Aéov - должное) преображением. Оно должно представлять собой нравственную зрелость личности сотрудника ОВД, радикально отличающуюся от гражданской социализации, то есть то, что сделает субъекта правоохранительной деятельности истинным «лейкоцитом общественной системы». Для того чтобы очистить общество от зла, необходимо иметь четкое представление об отличии зла от добра. Умение знать добро, в смысле Сократа, значит, не только делать добро, но также сделать добро частью себя. Таким образом, необходимо предать забвению зло и потерять его навеки.
В чем коренится зло безнравственности? В вере в свое превосходство над нравственностью, в неутилитарности нравственности, неспособности нравственности
удовлетворять потребностям текущей ситуации. Тому, кто взошел на Олимп, не нужно утруждать себя соответствием нормам большинства, то есть нравственности. Ведь божество - истинный источник права.
Как нерадивый сотрудник ОВД становится «идолом»? В чем причина этой опасной трансформации? Для разрешения этой проблемы подойдем к ней с точки зрения взаимного взвешивания чести и достоинства сотрудника ОВД, называя эту модель «пример с весами». Пусть на первой чаше математических весов будет находиться честь сотрудника ОВД, а на второй, соответственно, его достоинство.
Ст. 5 Кодекса устанавливает дефиниции данных понятий. Она гласит: «Честь сотрудника выражается в заслуженной репутации, добром имени, личном авторитете и проявляется в верности гражданскому и служебному долгу, данному слову и принятым нравственным обязательствам» [1]. Иными словами, честь сотрудника ОВД - отношение граждан и сослуживцев к его поведению и исполнению долга. Важно также заметить, что понятие долга, в служебном контексте, отличается от долга гражданско-правового. В первом случае, долг - обязанность работника перед работодателем по трудовому договору, а во втором - гражданско-правовое обязательство должника перед кредитором. Откуда у работника может быть долг? У него есть лишь обязанность; она же в данном контексте эквивалентна долгу. С учетом того, что исполнение морального долга является трудовой обязанностью сотрудника ОВД и что явление «долженствования», как в акте заема, здесь не усматривается, то можно заключить: исполненный моральный долг - не заем, а, наоборот, «инвестиция» в отношении окружающих (общества), с перспективой получить «дивиденды» в виде чести.
В части 4 ст. 5 Кодекса дается следующее толкование достоинства сотрудника ОВД: «достоинство неразрывно связано с долгом и честью, представляет собой единство морального духа и высоких нравственных качеств, а также уважение этих качеств в самом себе и других людях» [1]. Соотнося это положение с традиционным этическим определением достоинства, можно установить следующее: «достоинство - это внутреннее отношение к своим моральным и деловым качествам самого индивидуума». Таким образом, заключаем, что честь - внешняя оценка нравственных качеств сотрудника ОВД внешними по отношению к нему индивидуумами. Достоинство - внутренняя оценка сотрудником ОВД своих нравственных качеств и себя.
Вернемся к образу весов: если честь и достоинство находятся в динамическом равновесии, то это норма; если достоинство тяжелее чести - это симптом профессионально-нравственной деформации. Таким образом, аЬуввш аЬу88иш туоса1 в вопросе соотношения чести и достоинства сотрудника ОВД. Вспомним формулу: «Служа закону - служу народу». Часть 1 ст. 2 Конституции РФ гласит: «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ»; в свою очередь, народ является инстанцией, наделяющей честью сотрудника ОВД. Источник достоинства -личность сотрудника ОВД в-себе и для-себя. Идеальным был бы случай, если бы честь сотрудника ОВД находила бы в его достоинстве лишь свое инобытие, пропорциональное бытию, но не экстраполяцию себя.
В ст. 7 Кодекса содержатся одновременно этические положения авраамического золотого правила нравственности» и категорического императива И. Канта из «Критики практического разума». Так, в п. 5 ст. 7 Кодекса просматривается одна из формулировок категорического императива: «... в ситуациях морального выбора следовать этическому принципу: человек всегда является нравственной целью, но никогда средством.» [1].
УИ. Канта это положение звучит: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству» [6].
В п. 6 ст. 7 Кодекса говорится об имплементации в полицейскую этику золотого правила нравственности, а именно его «позитивной» (побуждающей) стороны. Получается, что Кодекс оперирует адаптированной трактовкой категорического императива, аналогично постулирующей аспект нравственного действия: «... поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой, ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» [8]. Следовательно, Кодекс побуждает сотрудника ОВД руководствоваться в служебной деятельности автономной этикой, отрицающей всякую зависимость нравственности от каких-либо внешних по отношению к ней религиозных, культурных, социальных предпосылок. Но далее Кодекс говорит о «сохранении и приумножении служебных традиций» [1], которые являются имманентными спутниками всякой культуры и атрибутами гетерономной этики, основанной не на собственных нравственных принципах, а на началах, взятых из другой сферы общественной жизни.
Дело в том, что автономная этика актуальна лишь для лиц, чья работа не связана с поддержанием законности, так как это исключающие категории. В автономной этике нуждается то лицо, которому в силу его свободности требуется саморегламентация поведения (закон-из-себя). Личность же сотрудника ОВД не может работать в условиях автономной этики эффективно, так как вся ее деятельность не свободна, а регламентирована извне федеральным и ведомственным законодательством. Профессиональная деятельность сотрудника ОВД и свобода выбора - диалектически оппозиционны, и первая из них гетерономна по определению, так как подлежит детальной регламентации извне (закон-из-вне). В тоже время, гетерономная и автономная этика образуют друг с другом диалектическое единство в субъекте их применения - сотруднике ОВД: там, где не действует гетерономная этика закона или коллектива, там вступает в силу автономная этика личности сотрудника ОВД. Тем не менее сфера актуальности автономной этики для него, в рамках служебной деятельности, представляется достаточно узкой.
Где начинается необходимость (обязанность), там заканчивается свобода, хотя в широком смысле свободу принято понимать как осознанную необходимость. Тем самым этика сотрудника ОВД гетерономна. Следовательно, единственным законом этики для него является: «следуй только согласно той максиме, которая соответствует ФЗ «О полиции» и ведомственному законодательству, независимо от личных этических предпочтений». Мораль полицейского - это коррелят морали государства.
За годы своего развития человечество создало две сопряженные моральные формы: 1) этику - теорию морального поведения, 2) закон - деонтологию общественного поведения. Кодекс профессиональной этики сотрудника регламентирует образ «деонтического» сотрудника ОВД посредством установления отдельных его признаков (культура речи и правила служебного поведения, внешний вид и форма одежды, профессионально-этический стандарт антикоррупционного поведения и т.д.). Но претворение их в жизнь возможно лишь в силу способностей к интроспекции самого сотрудника ОВД. Тем не менее превращение личности сотрудника ОВД в должную, деонтическую - настоятельная общественная необходимость.
Для того, чтобы представлять должную модель себя, а также совершенствоваться, личность сотрудника ОВД должна обладать не только сознанием, но и самосознанием. Известно, что акт самоосознания, продуцирующий рождение самосознания, является
следствием процесса индивидуации. Как указывается в работе выдающегося швейцарского психолога К.Г. Юнга: «Я неоднократно видел, что процесс индивидуации идет попеременно с осознанием Я, причем Я идентифицируется с Самостью.» [4] (в данном контексте мы понимаем под «Я» и «Самостью» две части «самосознания» - малую и большую, а под индивидуацией понятие, аналогичное самоосознанию).
Нравственность первична по отношению ко всем остальным формам общественного сознания. Она представляет собой среду, цементирующую атомарных индивидуумов: объединяя, она превращает их в качественно новую целостность - «субъект - социум», границами которой является весь человеческий род. Это среда, где правит новая сила по отношению к природе - интеллект. Нравственность - причина и, одновременно, продукт ноосферного развития, но она является почти не изученной.
Вопрос: как можно добиться развития нравственности у людей, лишенных возможности ее постижения, ввиду недостатка специальной подготовки (детей, лиц с низким уровнем образования)? Ответы на этот вопрос предлагает широкий спектр педагогических школ. Наиболее близкой нам ментально представляется идеолого-этическая модель воспитания, построенная древними эллинами и получившая название «пайдейя». Суть этой модели можно кратко выразить следующим образом. Стать самим собой, преобразиться из ребенка, которым был прежде и каким рискуешь остаться, в человека в полном смысле -таково дело всей жизни, единственное, которому действительно стоит посвятить себя.
Воспитание как возможность передачи накопленного опыта от старших к младшим отличает человечество от царства животного мира не в меньшей степени, чем прямохождение и наличие языка. Крупнейший исследователь пайдейи Вернер Йегер справедливо замечает, что «Воспитание как функция человеческого сообщества - нечто столь общее и необходимое по природе, что самоочевидность этого факта для тех, кто является субъектом или объектом этого процесса, долгое время почти не осознается. Его содержание у всех народов приблизительно одно и то же, оно одновременно имеет моральный и практический характер» [2]. В аксиомах древнегреческого педагогического искусства заметны, хотя и неявно, черты современной социальной и даже (парадокс!) полицейской этики: положения «почитай богов» - терпимое отношение к представителям иных конфессий, «уважай чужеземца» - снисходительное отношение к иностранным гражданам, лицам без гражданства, беженцам, вынужденным переселенцам.
Древнегреческая система воспитания «пайдейя» предполагала три этапа развития личности: 1) этос, 2) калокагатия, 3) арете [9]. Проблематика, связанная с пайдейей, строилась вокруг идеи влияния на природу человека. Поэтому термин «пайдейя» интерпретируется как «культивация», ведущая к созданию культуры. Греческий термин «этос» в античной философии обозначал привычки, нравы, характеры, темпераменты, обычаи. Предметную область этоса в контексте пайдейи составляет особый класс индивидуальных качеств, соотнесенных с определенными привычными формами общественного поведения. Этос считался подверженным изменениям и противопоставлялся физису, природе человека, которая полагается неподвластной ему, неизменной в контексте рассмотрения пайдейей.
Калокагатия есть гармония физических и нравственных достоинств, совершенство человеческой личности. Человек-носитель калокагатии - идеальный гражданин государства, который стремится и способен к осуществлению общих целей гражданского коллектива. Арете - термин древнегреческой философии, означающий совершенство, превосходство любого вида. В греческом языке оно связано с понятием соответствия цели
или функции, обозначая пригодность всякой вещи к существованию. Таким образом, целью всех стадий пайдейи является само «арете» (совершенство) личности. Применительно к человеку понятие арете принимает значение доблести. Приобретение этого качества требует усилий: «Порок достигается легко, а овладеть арете трудно», - говорит Гесиод [3].
Как соотносятся индивидуация и пайдейя? Какое отношение они могут иметь к формированию личности сотрудника ОВД? Известный психолог Л. Зойя утверждает: «Юнгианская психология неразрывно связана с концепцией индивидуации, которая составляет ее сердцевину. Культура, к которой принадлежит индивид, косвенно присутствует в его психической жизни. Характеристики культур меняются как в рамках любого общества, так и на протяжении истории.» [3]. «Пайдейя выражала понятие «внутренней культуры», или, иначе говоря, «культуры души», которая ушла из западной цивилизации после того, как в ней стало уделяться слишком большое внимание прогрессу, специализации и экстраверсии без учета психологии... , поэтому в проявляемом в настоящее время в интересе к юнгианской концепции индивидуации можно увидеть возврат к подавляемому.» [3]. Таким образом, в глазах К.Г. Юнга индивидуация личности всегда была основной целью пайдейи.
Что касается относимости этих двух понятий к формированию личности сотрудника ОВД, то важно заметить, что «пайдейя» не сводилась только к обучению юношества и не ограничивалась какими-либо определенными программами образования - предполагалось, что она будет продолжаться на протяжении всей жизни индивида, развивая его врожденный потенциал. Вместе с культурой души ушла из западного мира и та индивидуация, которая превращала юношей в воинов, а мужчин в героев. Поэтому сейчас, когда массовая культура противополагается историческому пониманию самой культуры, а историческая моральная культура, основанная на этических ценностях, превратилась в атрибут элиты, встал ребром вопрос: может ли лицо, призванное обеспечивать безопасность граждан и общественный порядок и одновременно являться образцом нравственности, быть личностно не индивидуализовано (не достигшим нравственной зрелости)? Безусловно, сотрудник ОВД должен представлять из себя не только рыцаря правопорядка, но и стража моральных ценностей в глазах общества. Но для достижения такой моральной высоты необходимо преодолеть стереотипы смутного времени 90-х годов XX века, обильно присутствующие в нравственном сознании широкого круга сотрудников МВД России.
Подводя итог нашей работе, выделим ее опорные точки.
1) Профессиональная этика сотрудников ОВД - это динамичная структура, которая должна соответствовать, одновременно, и исторически сложившимся нравственным ценностям человечества, и актуальным требованиям.
2) Учитывая подвижность самой сферы нравственности, можно сделать вывод, что полицейскую этику регламентировать во всех тонкостях принципиально невозможно.
3) Коль скоро невозможно однозначно регламентировать поведение сотрудника ОВД извне, остается попытаться осуществить это изнутри, посредством выработки у него нравственного типа мышления.
4) Основным путем выработки нравственного типа мышления у сотрудника ОВД является нравственная индивидуация.
5) Возможна ли выработка методики осуществления нравственной индивидуации каждой отдельной личности среди многочисленного личного состава ОВД Российской Федерации? Для этого необходимо обратиться к классическому опыту и осуществить его рецепцию в современную методику воспитания личности (в том числе и сотрудника ОВД).
6) Пайдейя, как система воспитания, образовавшаяся в демократический период жизни Древней Греции, наилучшим образом подходит для современной России, как для социального демократического государства, в том числе и потому, что преследует цель нравственной индивидуации человека.
7) Необходимо имплементировать идеалы пайдейи в современную полицейскую этику. Тогда есть надежда получить нравственный тип мышления у каждого отдельно взятого сотрудника ОВД, его этическую индивидуацию.
В заключение хотелось бы сказать, что профессиональная этика сотрудников ОВД зиждется не только на нормативно-правовых актах, регулирующих служебную сферу их деятельности, но, в большей степени, на этическом чувстве каждого отдельного члена служебного коллектива. Необходимо помнить, что в широком смысле задача полицейского -это защита закона, в изначальной своей сути свода нравственных правил общества и государства. Таким образом, сотрудник ОВД является хранителем нравственности. От его поведения зависит, во многих случаях, восприятие обществом текущего состояния государства. Именно из этого специфического положения сотрудника ОВД вытекает повышенный уровень его ответственности за все совершаемые действия при решении оперативно-служебных задач и в быту.
Библиографический список
1. Кодекс профессиональной этики сотрудника ОВД РФ. Утвержден приказом министра внутренних дел Российской Федерации № 1138 от 24 декабря 2008 г.
2. Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека (эпоха великих воспитателей и воспитательных систем) // Перевод с немецкого М.Н. Ботвинника. Т. 2. - М., 1997.
3. Зойя Л. Созидание души. Библиотека глубинной психологии / Л. Зойя. - М., 2004.
4. Юнг К.Г. Сознание, бессознательное и индивидуация // К.Г. Юнг: Структура психики и процесс индивидуации. - М., 1996.
5. Платон. Государство. Соб. соч. в 3-х т. Т. 3 (1) / Платон. - М., 1971.
6. Профессиональная этика и служебный этикет: учебник для студентов вузов. - М., 2012.
7. Сомов В. По-латыни между прочим. Словарь латинских выражений / В. Сомов. - М., 1992.
8. Кант И. Сочинения в 6-ти томах. Т. 4. Ч. I / И. Кант. - М., 1965.
9. Кузнецов В.Г. Словарь философских терминов / В.Г. Кузнецов. - М., 2005.
10. Моисеев Н.Н. Расставание с простотой / Н.Н. Моисеев. - М., 1998.
С.В. Лихачев
ОСОБЕННОСТИ СИНТАКСИСА УТИЛИТАРНОГО ДИСКУРСА
Аннотация: статья посвящена структурным, семантическим и коммуникативным особенностям функционирования словосочетаний, предложений и текстов в утилитарном дискурсе. Автор решает вопрос об особенностях номинативных и двусоставных предложений в утилитарном дискурсе. В предметном контексте номинативные конструкции обнаруживают наличие имплицитного предиката. Кроме того, в утилитарном дискурсе обнаруживаются типовые конструкции словосочетаний, предложений и текстов.
Ключевые слова: словосочетание, предложение, текст, дискурс, номинативный.
© Лихачев С.В., 2014
