CC BY
45
СТАТЬИ
К.-Х. Лунд (Дания)
ПЕРЕВОДЧИК НИЛЬС МУНК И ЯЗЫКОВОЙ АСПЕКТ ДАТСКИХ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ С РОССИЕЙ В ПЕРВЫЕ ДВА ДЕСЯТИЛЕТИЯ XVII В.
На базе обзора дипломатической активности и корреспонденции в первые два десятилетия XVII в., основанного главным образом на имеющихся в Копенгагене и в Москве архивных документах, статья сосредоточивает внимание на королевском толмаче и переводчике Нильсе Мунке, чья профессиональная деятельность пришлась на период трагически закончившегося сватовства брата датского короля к дочери Бориса Годунова, Смуту и начало царствования Михаила Романова. Освещается роль и статус Мунка и его коллег во время посольств в Россию и Данию. Проводится лингвофилоло-гический анализ всех датских и двух нижненемецких переводов, позволяющий с большой долей уверенности атрибутировать их Нильсу Мунку.
Ключевые слова:XVII в., русско-датские отношения, посольства в Россию и Данию, перевод, терминология, ранний новодатский, средне-нижненемецкий.
Based on an overview of the diplomatic activity and correspondence in the first two decades of the 17th century with the use, primarily, of documents from the archives in Copenhagen and Moscow, the article focuses on the royal interpreter and translator Niels Munk whose professional life coincided with the tragic journey to Moscow of the Danish king's brother as bridegroom to Tsar Boris Godunov's daughter, the Time of Troubles, and the first years of the reign of Tsar Michael Romanov. The role and status of Munk and his colleagues during embassies to Russia and Denmark are elucidated. A linguistic-philological analysis of all Danish and two Middle Low German translations is given, and allows to attribute them to Niels Munk with a great deal of certainty.
Key words: 17th century, Russian-Danish relations, embassies to Russia and Denmark, translation, terminology, Early New Danish, Middle Low German.
Приезд в Данию осенью 1601 г царского посольства с предложением о браке между дочерью Бориса Годунова Ксенией и младшим братом Кристиана IV Хансом ознаменовал начало недолгого периода повышенной активности в отношениях между двумя странами. Этим брачным союзом царь мог надеяться повысить престиж своего рода, а король получал союзника против Швеции, давнего соперника Дании в балтийском регионе. Кроме того, через такой династический брак открывалась перспектива урегулирования многолетних споров по поводу русско-норвежской грани-
цы в Лапландии1. Приняв предложение и согласовав условия, по которым царь, в частности, пожаловал герцогу Хансу великое княжество Тверское и предоставил ему свободу вероисповедания, датчане снарядили большое посольство, которое, сопровождая герцога, в начале августа 1602 г отправилось морем из Копенгагена до Нарвы, а дальше на суше последовало до Москвы. Однако вскоре после прибытия в Москву Ханс заболел и уже в конце октября скончался. Новопреставленный был похоронен в конце ноября в лютеранской церкви в Немецкой слободе2. Часть посольства затем уехала в феврале 1603 г, а оставшаяся часть во главе с руководителем посольства Акселем Гюльденстьерне3 пробыла в Москве до начала июня4.
Борисом Годуновым была предпринята еще одна попытка с помощью датского короля найти знатного иноземного жениха для царевны Ксении, но дальше первых консультаций в 1603 г. дело не пошло. В 1604 г. заявил о себе уже первый самозванец, Лжедмитрий I, а в апреле 1605 г. скончался Борис Годунов, и началась Смута, которая продолжалась до вступления на престол Михаила Федоровича Романова в 1613 г
Для датской стороны главной заботой в отношениях с Россией оставался лапландский вопрос (т. е. размежевание территории, где сталкивались интересы Датского королевства и России, а также Швеции) и в связи с этим право взимать дань с проживающего там населения. В том числе и по этому поводу между Данией и Швецией разыгралась объявленная Данией Кальмарская война 1611-1613 гг., в результате которой Швеция, в частности, отказалась от притязаний на спорные территории в Лапландии. Но достигнуть решения лапландского вопроса с Россией к началу третьего десятилетия XVII в. так и не удалось. К тому времени уже обострилась другая проблема, а именно стремление датчан организовать плавание к реке Печоре, чтобы там завязать прямые торговые
1 Норвегия входила в состав Датского королевства с 1397 до 1814 г.
2 В 1637 г. останки Ханса были перевезены в Данию и похоронены в кафедральном соборе г Роскилле [МащиаМ, 1944: 101-102], [Е^еМой, 1814: 164].
3 Аксель Гюльденстьерне умер на обратном пути 13 июля 1603 г. на о. Готланд [Подлинное известие, 1867: 47].
4 Подробное описание посольства до 21 февраля 1603 г. дается в датском дневнике Гюльденстьерне, перевод которого опубликован Ю.Н. Щербачевым [Щер-бачев, 1911], а также в анонимном дневнике, изданном на русском языке в переводе с немецкого (ныне, по-видимому, утерянного) издания начала XVII в. [Подлинное известие, 1867]. Кроме того, в [Е^еМой, 1814] содержится неполный текст дневника Гюльденстьерне, дополненный датским переводом отрывка анонимного дневника, взятого из немецкого издания начала XVII в., по всей видимости, того же самого, которое легло в основу русского перевода.
отношения с местным населением, против чего решительно возражало российское правительство5.
Дипломатическая активность и переписка
В соответствии с политической обстановкой пик дипломатической активности приходится на период с 1601 до начала 1604 г. За этот период, помимо большого брачного посольства, в Москву были отправлены еще два датских посольства, а в Дании, кроме царского посольства с брачным предложением, побывал еще царский посланник, думный дьяк Афанасий Власьев. Затем, если не считать грамоту вновь провозглашенного царя Василия Шуйского от июня 1606 г. с уведомлением о его избрании и с изложением событий начала Смутного времени, контакты между Москвой и Копенгагеном прекращаются и возобновляются только в 1613 г., когда осенью к Кристиану IV приезжает посольство от новоизбранного царя Михаила Федоровича. Далее следует ответное датское посольство, которое вместе с возвращающимися царскими людьми прибывает в Москву осенью 1614 г. и оттуда отправляется домой в конце февраля 1616 г. В 1618 г. в Дании с жалобами на Польшу побывал царский посланник Иван Баклановский, следовавший дальше в Голландию, а конец десятилетия был отмечен обменом грамотами по поводу плавания на Печору.
Известны 30 русских оригиналов, относящихся к первым двум десятилетиям XVII в., из которых 3 представляют собой наказные речи царских послов, а 3 посланы кольскими воеводами их визави в датской крепости Вардехус. К русским оригиналам приложено 22 перевода, 4 из которых -на датский язык, а 18 - на немецкий6, при этом к одному из оригиналов сделано два немецких перевода. В архиве есть еще два датских перевода, к которым нет оригиналов на русском языке. Кроме того, имеются копии свыше 30 исходящих писем с датской стороны, написанных на немецком языке. Помимо упомянутой выше корреспонденции в собственном смысле сохранились русский и немецкий подлинники выданной королю царскими послами крестоцеловальной записи от 20 декабря 1601 г., содержащей условия брака герцога Ханса и царевны Ксении Борисовны, а также подлинник крестоцеловальной записи Бориса Годунова от 10 апреля 1602 г.7
5 О датской т. н. Печорской компании см. [Эа^аМ, 1955].
6 Сюда не включены 5 немецких переводов русских грамот 1601-1602 гг., которые, по всем приметам, сделаны не раньше 1639 г. Подробнее об этих и других подобных переводах см. [Лунд, Иванова, 2014: 103-104].
7 Ю.Н. Щербачев в [Щербачев, 1893: 159] отмечает наличие в архиве трех немецких переводов и одного датского к крестоцеловальной записи от 10 апреля
Предметом нашего анализа будут датские переводы, в том числе вопрос установления их авторства. В связи с этим вопросом будут рассмотрены и два нижненемецких перевода.
Источники
Почти вся интересующая нас корреспонденция хранится в Государственном архиве Дании (Rigsarkivet) в фонде, относящемся к Внешнему отделу Немецкой канцелярии (Tyske Kancellis Udenrigske Afdeling, сокр. TKUA)8. Это архивные единицы [TKUA (73-3); TKUA (73-4); TKUA (73-14); TKUA (73-17); TKUA (73-18); TKUA (E 1, a-87); TKUA (E 1, a-88)]. Кроме того, копии писем короля были внесены в копейные книги исходящих писем Немецкой канцелярии - Ausländisch Registrant 15401756, TKUA. Исключение составляет местная северная корреспонденция между должностными лицами в Коле и Вардехусе - она находится в архивной единице [TKUA (73-16)], которая в 1990-е гг. была передана на хранение в Государственный архив Норвегии (Riksarkivet). Документы, относящиеся к этой архивной единице, мы просматривали по имеющемуся в Копенгагене микрофильму S16-film: S16_5265-5266.
В Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) хранится одно-единственное письмо, относящееся к этому периоду, а именно оригинал письма на немецком языке короля Кристиана IV к царю Михаилу Федоровичу от 22 апреля 1617 г. [РГАДА-4], копия которого внесена в соответствующую копейную книгу исходящих писем Немецкой канцелярии. Кроме того, в соответствующей посольской книге [РГА-ДА-1] содержится русский текст опасной грамоты от июля 1613 г., датский перевод которой будет рассмотрен ниже.
Все относящиеся к данному периоду документы, связанные с Россией и хранящиеся в Копенгагене, описаны (с единичными пропусками) русским историком и дипломатом Ю.Н. Щербачевым [Щербачев, 1893]; им же изданы русские грамоты до 1690 г. [Щербачев, 1897]. Для настоящей статьи мы будем использовать опубликованный Ю.Н. Щербачевым текст русских грамот9. Из переводов опубликованы выполненный в Москве не-
1602 г., но нам не удалось их обнаружить. Есть, однако, опубликованный (верхне) немецкий перевод данного документа в [Laursen, 1916a: 137-140].
8 В рассматриваемый период внешними сношениями Дании, за исключением отношений со Швецией, ведал Внешний отдел Немецкой канцелярии, служащие которой в основном состояли из приглашенных на королевскую службу немцев. Подробнее о работе Немецкой канцелярии см. [Лунд, Иванова, 2012: 89].
9 Протокольная часть русских грамот, включая возможное формулярное обра-
мецкий подлинник крестоцеловальной записи от 20 декабря 1601 г. и немецкий перевод крестоцеловальной записи от 10 апреля 1602 г. [Ъашьеп. 1916а: 131-140]. Остальные переводы, а также копии исходящих писем с датской стороны не опубликованы.
Королевский переводчик Нильс Мунк
Официальное назначение Нильса Мунка датируется 15 мая 1602 г. Под этой датой в сборнике исходящих писем Датской канцелярии есть запись об «[определении] на службу Нильса Эриксена как русского толмача и переводчика», который «должен быть постоянно готов, когда король желает использовать его внутри или вне королевства, на суше или на море», и который «ежегодно, считая с 1 мая 1602 г., должен получать 200 далеров, питание и одежду» [Ъаигееп, 1913: 741]. Однако Нильс Мунк, который нередко также именуется по отчеству («сын Эрика»), как в вышеприведенной записи, к этому времени уже успел выполнить по крайней мере одно поручение короля, как явствует из записи «в столбцах», покрывающей период с 17 мая по 16 июля 1601 г., о приезде в Россию датского гонца Нильса Ириксона с прошением о даче проезжей грамоты в Москву для датских послов [РГАДА-2]. Речь, без сомнения, шла о письме короля к царю от 20 апреля 1601 г. и ответной грамоте царя от июня 1601 г. [Щербачев, 1893: 150] в связи с готовящимся посольством в Москву членов Государственного совета Дании Эске Брока и Карла Брюске, а также королевского дипломата Симона ван Салингена [Щерба-чев, 1893: 150-151], [Ъашьеп, 1913: 615, 659]10.
О том, как Нильс Мунк выучил русский язык, мы не знаем точно, но известно, что он был сыном королевского офицера и чиновника Эрика Мунка, чья служба была связана с Норвегией и с мореплаванием, в том
щение к Богу и полное обозначение адресанта и адресата, передается Ю.Н. Щер-бачевым в сильно сокращенном виде. По мере необходимости мы эту часть рассматриваемых грамот восстановили по оригиналам, хранящимся в Государственном архиве в Копенгагене. В остальном воспроизводим отрывки из русских грамот так, как они приведены Ю.Н. Щербачевым, не считая нужным для наших целей следовать правилам лингвистического издания памятников древнерусской письменности.
10 Примечательно, что Нильс Мунк сразу по приезде в Ругодив (ныне Нарва), откуда он последовал в российский Ивангород и дальше по суше в Москву, наряду со своим официальным именем дал себе русифицированное «прозвище» Ми-колай (нилис ириксонъ а прозвище себЬ миколаи), как сообщает в своем донесении царский «холоп» Васка Ростовской, он же князь Василий Буйносов-Ростовский, бывший тогда воеводой в Ивангороде [РГАДА-2: Л. 1], [РБС-3: 443-444].
числе в водах, граничащих с Россией11. После заключения отца в тюрьму в 1586 г. за злоупотребления властью в его бытность королевским ленником в Норвегии Нильс и его младший брат Йенс остались с матерью, «подневольной женщиной» Анной дочерью Варфоломея (Anna Bartholome datter) [Levnedsbeskrivelse, 1723], [Lauridsen, 1883: vii-xiv]. Через 2 года Йенс, 1579 г. рождения, был отправлен в Данию к родственникам отца, и это стало началом его будущей карьеры как королевского морского капитана и полярного мореплавателя. О жизни старшего брата, Нильса, год рождения которого неизвестен, первые сведения относятся только к 1601 г., когда о нем упомянуто в вышеуказанной записи в столбцах, заархивированной в московском Посольском приказе. Поскольку нет никаких сведений, указывающих на то, что он с разрешения царя стажировался в России для обучения языку, можно полагать, что он выучил русский язык самостоятельно, общаясь с русскими в связи с торговлей.
Вышеупомянутое официальное назначение Нильса Мунка в мае 1602 г. пришлось на период активных приготовлений к поездке герцога Ханса в Москву в качестве жениха Ксении Годуновой, и русский переводчик, конечно, был в составе свиты, 1 августа отправившейся с герцогом из Копенгагена с эскадрой королевских кораблей12. О деятельности Нильса Мунка во время пребывания посольства в России есть отдельные упоминания в дневнике, который вел на датском языке старший из послов Аксель Гюльденстьерне. Так, при подъезде посольства к Москве 19 сентября 1602 г. именно Нильс Мунк должен был скрытно от посторонних глаз получить из рук думного дьяка Афанасия Власьева13 подаренную царем драгоценную русскую саблю, чтобы потом тайком передать его герцогу Хансу [Gyldenstjerne, 1603: 22-23], [Щербачев, 1911: 14].
Конечно, к посольству были приставлены и царские толмачи, по-видимому, пользовавшиеся немецким языком. Их поименно названо трое -Генрих (Henrich, Hendrich), Клаус (Claus) и Михель (Michell) или Михаил
11 В отчете Симона ван Салингена о Лапландии от 1591 г. Эрик Мунк упомянут как фогт крепости Вардехус в 1562-1564 гг. [Salingen, 1914: 211], [Салинген, 1901: 297].
12 В перечне сопровождавших герцога дворян и слуг на кораблях эскадры, написанном 9 августа на адмиральском корабле Victor рукой старшего из послов Акселя Гюльденстьерне, среди 342 лиц значится и 'Нильс Мунк толмач' (Niells Munck Dolmetsch) [TKUA (73-18)].
13 Афанасий Иванович Власьев возглавлял Посольский приказ с мая 1601 г. до июля 1603 г., с января 1604 г. до августа 1605 г., с апреля до мая 1606 г. [Лисейцев, Рогожин, Эскин, 2015: 134].
(Michaeli). Тем не менее роль Нильса Мунка как собственного толмача посольства была незаменима, во-первых, потому что он всегда был в распоряжении датчан, в то время как царские толмачи выделялись по милости русских, о чем, например, свидетельствует следующая дневниковая запись за 24 ноября, т. е. уже после смерти герцога Ханса (в переводе Ю.Н. Щербачева):
«<...> мы просили отпускать к нам иногда на подворье толмача Генриха Кокерлина14 с тем, чтобы он сопровождал наших людей на покупки (ибо то был хороший, благочестивый немец); у нас (же) был всего один толмач, и мы не могли обойтись без него на подворье.
На это он15 отвечал, что этого нельзя, так как на подворье довольно толмачей.
(Однако) три часа спустя, он прислал к нам на подворье вышеназванного Генриха Кокерлина» [Щербачев, 1911: 47], ср. [Gyldenstjerne, 1603: 111-112].
Во-вторых, присутствие собственного толмача на официальных мероприятиях было важным для датчан, даже если тот не допускался к переводу. В дневниковой записи за 12 декабря толмач Нильс назван (последним) среди датских гостей на аудиенции у царя [Щербачев, 1911: 54], ср. [Gyldenstjeme, 1603: 131], а в записи за 28 октября, день смерти герцога Ханса, он, именуемый «наш толмач», был среди датчан, дежуривших около больного, когда его навестил царь [Щербачев, 1911: 35], ср. [Gyldenstjeme, 1603: 79].
После московского посольства 1602-1603 гг. следующее известное нам сведение о Нильсе Мунке относится только к 1610 г., когда в инструкции короля Кристиана IV от 30 марта капитанам, штурманам и другим членам экспедиции, отправляемой на двух кораблях на север вокруг Норвегии и дальше к архипелагу Новая земля (til Novam Semblam), специально упомянут «Нильс Мунк, наш русский толмач» (Nils Munk, vores Rysse-Tolk) [Lundh, 1870: 363-365]. Капитаном одного из кораблей был младший брат Нильса - Йенс, который уже имел опыт торгового плавания на северных широтах и теперь поступил на службу к королю. Конечно, не случайно, что два брата оказались вместе в экспедиции, каждый на своем корабле: можно предположить совместное продвижение ими этого проекта. Достичь Новой земли им не удалось: их остановили льды и нехватка теплой одежды, а на обратном пути они заходили к
14 Hendrich K0ckerlin tholck [Gyldenstjerne, 1603: 111].
15 Т. е. думный дьяк Афанасий Власьев.
острову Кильдин к северу от города Кола и там взяли на борт груз рыбы [Levnedsbeskrivelse, 1723: 9-10], [Lauridsen, 1883: xv-xvi]. Результаты могут показаться небольшими, но поход 1610 г. послужил одним из подготовительных этапов к экспедиции 1619-1620 гг. в целях обнаружения так называемого Северо-Западного прохода вдоль северного берега Северной Америки, которая, несмотря на свой трагический исход, прославила имя Йенса Мунка и о которой, в частности, идет речь в биографическом романе Торкиля Хансена «Jens Munk» [Hansen, 1965].
В июле 1613 г. из Москвы в Данию были отправлены князь Иван Михайлович Борятинский и дьяк Гаврило Богданов с объявлением об избрании на Российский престол Михаила Федоровича Романова и с предложением об ответном посольстве в Москву [РГАДА-1]. Посольство в составе 37 человек приехало на корабле из Архангельска в Голштинскую землю в конце октября 1613 г. и пробыло в Датском королевстве - сначала в Голштинии и Ютландии, а потом Зеландии - до мая 1614 г. [РГАДА-1: л. 215 об., 252, 252 об.], [Laursen, 1916b: 652-653, 691, 693]. У посольства был свой толмач и переводчик, Дмитрей Миколаев, который на аудиенции у короля 10 ноября переводил наказную речь царских послов (должно быть, на немецкий язык) [РГАДА-1: л. 264]. С датской стороны ответную речь переводил королевский толмач Анца Матвеев, как сообщает посольская книга [РГАДА-1: л. 265]. Этот же Анца Матвеев был приставлен к посольству на все время его пребывания в Дании, о чем с возмущением говорится в посольской книге: «и г(осу)д(а)рь в(а) шъ Хр(ес)тьянус корол(ь) <...> у таких великих г(осу)д(а)ря н(а)ш(е)го послов у чесных людеи велЪл быти в приставехъ и кормъ давать из дро-вантовъ16 московского г(осу)д(а)р(с)тва беглому офонасьевскому детине влас(ь)ева анце» [РГАДА-1: л. 425, 425 об.], ср. [Laursen, 1916b: 653]. Речь шла о голштинце Хансе Лакмане, который выучил русский язык в России, будучи на службе у дьяка Афанасия Власьева с 1599 г. до бегства из Москвы в неспокойном 1605 г.17 Нильс Мунк в общем и целом не привлекался к работе с посольством. В посольской книге «королевского толмача и переводчика Миколая Мунку» упоминают впервые в записи
16 драбантъ (дробантъ) - телохранитель, см. [СРЛ-4: 349].
17 Рассказ о непростой, богатой приключениями судьбе Ханса Лакмана выходит за рамки данной статьи. Здесь упомянем только, что знакомство Лакмана с Власьевым состоялось в Любеке, когда последний в 1599 г. в качестве посланника возвращался от немецкого императора, и что Лакман потом после бегства от Власьева и 6-ти лет жизни в родном голштинском городе Вильстере нанялся на службу к датскому королю [РГАДА-3: л. 1-5].
за 5 февраля 1614 г., когда он приезжал к послам, расквартированным в местечке к северу от Копенгагена, с просьбой, чтобы они отослали к копенгагенскому наместнику привезенную с собой опасную грамоту для участников наметившегося ответного посольства в Москву [РГАДА-1: л. 281 об., 282]. Речь, без сомнения, идет о грамоте Михаила Федоровича к Кристиану IV от июля 1613 г., датский перевод которой хранится в Государственном архиве Дании [Щербачев, 1893: 180]. Нильс Мунк также присутствовал при переезде царских послов в Копенгаген 27 апреля [РГАДА-1: л. 284] и, по всей видимости, при отпуске послов 1 мая, когда король к ним послал «амирана Малуфета да капнаговского наместника Бреде Рунцова» с «любительной» грамотой за королевской печатью и с ответным листом на посольские речи русских, а также с объявлением, что вместе с царскими послами король посылает «посланника своего Ивера Винта18 да переводчика Миколая Мунку о добром деле» [РГАДА-1: л. 289, 291, 291 об.]. Тут, однако, случился неприятный момент, поскольку царские послы сначала наотрез отказались принять грамоту и ответный лист из рук адмирала Могенса Ульфельдта19 и наместника Брейде Рант-цау20, «не быв на отпуске у государя вашего», и только когда датчане положили документы на стол, сказав, что король того же дня уже уехал из Копенгагена «для своих великих скорых дел», послы сдались: «И кн(я) зь иван и гаврила листов королевских не взять не посмели потому что подлинно корол(ь) того дни ис капнагава поЪхалъ и затЬмъ бы г(осу)д(а) р(е)во дЬло не стало» [РГАДА-1: л. 292, 292 об., 293].
Ответное датское посольство, отправившееся вместе с возвращающимися царскими послами из Копенгагена 11 мая 1614 г. на военном корабле, капитаном которого был Йенс Мунк, прибыло в Архангельск 30 июня, как сообщается в посольской книге [РГАДА-1: л. 296]21. Кроме посланника Ивера Винда и переводчика Нильса Мунка в составе датского посольства был Мортен Мортенсен, известный у русских как Мартын
18 Ивер Винд (Iver Vind), см. [Fridericia, 1905: 6-7].
19 Могенс Ульфельдт (Mogens Ulfeldt), см. [Lind, 1974: 39-43], [Fridericia, 1904: 46-47].
20 Брейде Рантцау (Breide Rantzau), см. [Fridericia, 1899: 402-404].
21 В анонимном жизнеописании Йенса Мунка датой отправления названо 16 мая [Levnedsbeskrivelse, 1723: 17], но, учитывая близость к событиям статейных списков и основанных на них посольских книг, а также точность их в передаче фактов, можно не сомневаться в том, что датой отправления было именно 11 мая 1614 г., тем более что эта дата приводится и в других местах в посольской книге, см. [РГАДА-1: л. 215, 221].
Мартынов, и с ними четыре человека [РГАДА-1: л. 221]22. Количество людей в датском посольстве подтверждает и кормовая роспись во время следования по маршруту Холмогоры - Вологда - Ярославль - Москва, согласно которой посланнику Иверу Винду прислуживали два человека, а Нильсу Мунку и Мортену Мортенсену вместе - еще два человека [РГАДА-1: л. 233, 235].
В Москву датчане прибыли 12 октября 1614 г., т. е. почти через три с половиной месяца после прихода в Архангельск 30 июня [РГАДА-1: л. 301 об., 302]. О скорости передвижения речь явно не шла. Наоборот. Кроме заботы о том, чтобы датчане по дороге ни с кем из посторонних людей и особенно из других иностранцев не общались и письмами не обменивались, и заботы об их безопасности в пути, среди задач было обеспечить приезд царских послов к государю в Москву раньше датского посланника [РГАДА-1: л. 231, 231 об., 232]. Задача эта была выполнена: 15 сентября в Москву приехал князь Иван Борятинский «и царские очи видел того ж дни» [РГАДА-1: л. 238].23
Пребывание датского посольства в Москве длилось до 25 февраля 1615 г., когда «по государеву <...> указу датцкой посланник Ивервинт с Москвы отпущен, а с ним переводчик их датцкой Миколай Мучка да людей их 3 человека» [РГАДА-1: л. 440, 440 об.]. Как было запланировано, в России остался Мортен Мортенсен, а также, должно быть, его человек. До этого, 2 февраля, Ивер Винд был удостоен аудиенции24 у Михаила Федоровича в Золотой палате Кремля. В конце аудиенции ему была вручена «любительная» грамота царя к королю Кристиану25, а перед ней в Посольской палате Кремля состоялась беседа с думным дьяком Пет-
22 Сын Мортена Йенсена из Хельсингёра [Levnedsbeskrivelse, 1723: 17], королевский таможенный чиновник Мортен Мортенсен, желал поступить на службу к царю, и для этого ему была выдана королевская рекомендательная грамота к царю от 28 апреля 1614 г. [Ausländisch Registrant, 1614-1616: 42A-42B], [Щербачев, 1893: 182].
23 Правда, до этого царю пришлось одернуть князя, который, приехав в Вологду, решил заехать к себе в костромское поместье. Царь, узнав об этом и посетовав на отсутствие от великого государя боязни, чего не было при прежних государях, велел тотчас же поехать к нему, добавив: «а толко вы к намъ тотчас не пойдете и наперед дацких посланников к намъ не поспеете И вам от нас быти в великои опале» [РГАДА-1: л. 236, 236 об., 237].
24 См. информацию о Золотой и Посольской палатах в статье «Аудиенция» в [Брокгауз-Ефрон, 1890: 461-463].
25 Речь идет о [Щербачев, 1897: 501-506]. Кроме того, копия грамоты имеется в посольской книге [РГАДА-1: л. 433 об.-439 об.].
ром Третьяковым26, в ходе которой датскому посланнику было указано на обидное для русских послов использование беглого Анца Матвеева в качестве пристава во время их пребывания в Дании, а также на тот факт, что «на отпуске» датский король не дал послам «очей своих видеть» [РГАДА-1: л. 422-432 об.].
Об обратном пути датского посольства, который согласно царской инструкции должен был пролегать по маршруту Переславль-Залеский -Ростов - Ярославль - Вологда - Тотьма - Устюг - Архангельск с последующей посадкой в корабль [РГАДА-1: л. 442, 445 об.], конкретных сведений нет, и нет информации о дате возвращения посольства в Копенгаген. Соответственно и нет сообщений о роли Нильса Мунка, но есть запись о получении им «государева жалованья 40 соболей в 15 рублев» [РГАДА-1: л. 451].27
Посольство 1614-1615 гг., очевидно, стало последним зарубежным путешествием королевского переводчика. Известно, что еще до поездки, в конце 1613 г., Нильс Мунк стал членом престижного братства в Копенгагене - Датской компании, в которой состоял членом сам король Кристиан IV и в которую в конце 1614 г. был принят и брат Йенс [Nielsen, 1884: 54]. А под датой 21 августа 1617 г. в копейной книге исходящих писем Датской канцелярии приводится королевское письмо к бургомистрам и членам городского совета Копенгагена, призывающее их помочь Нильсу Мунку, русскому толмачу короля, добиться справедливости в соседской тяжбе по поводу строительства слишком близко к его домовладению [Laursen, 1919: 240]. Однако уже за 22 августа 1617 г. есть запись в архиве Казначейства о смерти русского толмача Нильса Эриксена (Niels Erichsen) [Grundtvig, 1872: 178].
Смерть Нильса Мунка, вполне возможно, не была неожиданностью. Неспроста, можно думать, король в письме к царю от 9 апреля 1617 г. (не отмеченном Ю.Н. Щербачевым в «Датском архиве») рекомендует уроженца города Вильстера (Wilster) в Голштинии Ханса Лакмана на службу к Афанасию Ивановичу Власьеву (Offanasse Jwannowitz Volasko), назвав последнего «русским канцлером», см. [Ausländisch Registrant, 16171619: 40A-41A]. А в письме от 14 мая 1618 г. король просит царя отпу-
26 Петр Алексеевич Третьяков возглавлял Посольский приказ с 1612 до 1618 г [Лисейцев, Рогожин, Эскин, 2015: 134].
27 Правда, жалованье, данное Иверу Винду, было намного богаче: «40 соболей в 40 рублев. 40 соболей в 28 рублев. Лисица черна в 10 рублев. 40 куниц в 12 рублев» [РГАДА-1: л. 451].
стить обратно в Данию Ханса Лакмана, поскольку ранее используемый толмач умер и король хочет на его место назначить Лакмана [Ausländisch Registrant, 1617-1619: 202A-202B], [Щербачев, 1893: 186].
Датские переводы с 1602 до 1617 гг.
Родным языком Ханса Лакмана, надо полагать, был немецкий: он был родом из Гольштейна, а в 1599 г. находился в немецком городе Любеке, где и познакомился с Афанасием Власьевым. Языком переводов с русского, следовательно, был бы немецкий. Нет, однако, оснований думать, что Ханс Лакман выполнял какие-либо письменные переводы, будучи на королевской службе. Он, видимо, после многолетней службы у Афанасия Власьева хорошо освоился с устной речью, но книжной подготовки у него не было28. Таким образом, единственным переводчиком, о котором у нас есть сведения, остается Нильс Мунк, переводивший на датский язык. На период с его официального приема на службу в 1602 г. и до его смерти в 1617 г. приходятся 6 известных нам переводов с русского на датский, хранящихся или хранившихся в Государственном архиве Дании29. Это две грамоты к Кристиану IV от февраля 1602 г. - одна от Бориса Годунова, а вторая от царевича Федора Борисовича [TKUA (73-17)], [Щербачев, 1893: 158], одна грамота кольского воеводы А. С. Толстого к управляющему (т. е. фогту) Вардехуса (Wardehus forualter) от сентября 1606 г [TKUA (73-16)], [Щербачев, 1893: 179]30, две грамоты кольского воеводы В.Т. Жемчужникова и дьяка Неудачи Ховравлева к варгавскому державцу Клаусу Гагге от 6 и 7 июля 1613 г. [TKUA (73-16)], [Щербачев, 1893: 180] и, наконец, опасная грамота Михаила Федоровича для послов Кристиана IV, датированная июлем 1613 г. [TKUA (73-14)], [Щербачев, 1893: 180]. При этом к двум переводам (от сентября 1606 г. и от июля 1613 г.) от-
28 Примечательно в этой связи, что, когда Нильс Мунк в начале февраля 1614 г. приезжал к царским послам под Копенгагеном за привезенной ими опасной грамотой, он был встречен послами не только как толмач, но и как переводчик, чем подчеркивалось, что он выполняет и письменные переводы. Такое различие было установлено в Посольском приказе, где должность переводчика считалась выше и лучше оплачивалась, чем просто должность толмача, см. [Белокуров, 1906: 53-55].
29 Как упомянуто выше, архивная единица [TKUA (73-16)] в 1990-е гг. была передана на хранение в Норвегию.
30 Ю.Н. Щербачев ошибочно называет адресатом грамоты Клауса Гагге: королевским фогтом и ленником в Вардехусе с 1601 до 1608 г был Олуф Педерсен (Oluf Pedersen). Его сменил Клаус Гагге (Klavs Gagge), занимавший эту должность с 1608 до 1619 г. [Erslev, 1885: 91].
сутствуют русские оригиналы. Правда, к последнему переводу, а именно переводу опасной грамоты, есть русский текст в посольской книге, но с другой формулой обращения к Богу [РГАДА-1: л. 4 об., 5, 5 об., 6].
Из названных 6 переводов на датский язык можно с уверенностью приписать Нильсу Мунку два перевода царских грамот от февраля 1602 г., привезенных датскими послами в Копенгаген в мае, и перевод опасной грамоты от царя, о доставке которой в Копенгаген позаботился Нильс Мунк, навестив русских послов в предместье датской столицы в феврале 1614 г. Что же касается 3 переводов грамот представителей царской власти в Коле к датскому фогту и леннику в Вардехусе, датированных 1606 и 1613 гг., то они в принципе могут быть написаны той же рукой, что и 3 вышеупомянутых. Слегка иной общий вид почерка может быть объяснен тем, что местная корреспонденция на Севере была переведена там же, а не в Немецкой канцелярии в Копенгагене - косвенным свидетельством тому может быть отсутствие русского оригинала к переводу 1606 г., поскольку вряд ли оригинал пропал бы, если бы перевод был выполнен в Немецкой канцелярии31. Как бы то ни было, трудно себе представить, чтобы, помимо Нильса Мунка, в Вардехусе или еще где-нибудь в Датском королевстве был еще один датскоговорящий грамотный человек, нигде не упомянутый, но настолько владеющий русским языком, чтобы выполнять письменные переводы на высоком уровне. И это тем более неправдоподобно, что у датского короля явно не было готовой замены после смерти Нильса Мунка в 1617 г. Поэтому есть основания приписать и эти переводы Нильсу Мунку, который и в 1606, и в 1613 г. мог находиться в Норвегии. Что касается сходства самих переводов между собой, то задача его установления (или возможного отрицания) усложняется тем, что тематика у них разная: если в грамотах царя и царевича от февраля 1602 г. в напыщенных выражениях сообщается о стремлении жить в мире и дружбе и о желании как можно скорее получить ответ «о тайных великих делах», т. е. о реакции на предложенный династический брак, а в июле 1613 г. мы имеем дело с опасной грамотой для проезда датских послов в Москву, то в местной корреспонденции на Севере речь в основном идет о конкретных проблемах, возникающих из соседства королевских и царских подданных и из споров по поводу взимания дани с проживающих там лопарей. Помимо тематики, грамоты различаются и степенью
31 Отсутствие оригинала опасной грамоты, конечно, объясняется тем, что он использовался по назначению для обеспечения безопасного проезда датских послов.
формализованное™: так, в местной северной корреспонденции формула посвящения Богу сведена к минимуму. Общим для всех этих грамот, однако, является титулатура царей - Бориса Федоровича Годунова (1602 г.), Василия Ивановича Шуйского (1606 г.) и Михаила Федоровича Романова (1613 г.). В этой связи обращает на себя внимание вариативность в переводе отдельных характерных слов и словосочетаний (выступающих в титулатуре в род. п.): царя, великого князя, самодержца, (государя и великого князя новагорода) низовские земли, всея северные страны повелителя. Рассмотрим подробнее перевод этих элементов.
Царский титул
За исключением перевода одной из грамот 1602 г. слово царь везде передается заимствованием zar, что соответствует установившемуся уже с начала XVII в. узусу. Датский термин keyser больше характерен для переводов XVI в. Для царского титула великий князь в это время имелось несколько датских терминов, в частности storferste и grotferste [Kalkar, 1881-1907], [ODS]. Понятие самодержец в шести разбираемых здесь переводах передается тремя способами: 1) в виде полной кальки sielffholder, ср. в [ODS] selvholder, что соответствует немецкому selbsthalter, ср. [Diefenbach, Wülcker, 1885], или selbst erhalter, ср. [Olearius, 1971: 18]; 2) в виде частичной кальки sielffregerender, букв. 'самоуправляющий'; 3) в виде собственно датского эквивалента enewolds, букв. 'единовластный', ср. vold в значении 'власть' и enevolds в [ODS], а также (ge)walt, (ge)wolt на средненижненемецком [Schiller, Lübben, 1875-1881]. Для словосочетания низовские земли (род. п. ед. ч.) как определения к топониму Новгород выбраны два варианта: собственно перевод i det nederige land и частичное заимствование i det nisoffske land, где nisoffske предстает как прилагательное от имени собственного. Aналогичным образом для словосочетания (всея) стверные страны повелителя имеются два главных варианта: один с собственно переводом сочетания северные страны (род. п. ед. ч.), а именно all neresidis biudere, букв. 'повелитель всей северной стороны', а второй - с передачей того же сочетания в виде частичного заимствования, а именно det ganske siuerne ortes biudere (09.1606), siewerni landtz befallere (06.07.1613, 07.07.1613), en gebeder offuer det ganske siewerne lanndt (07.1613).
Поместим теперь разные варианты в таблицу:
02.1602* 02.1602** 09.1606 06.07.1613 07.07.1613 07.1613
Царя keyser zar x x x x x x
великого князя grodtf0rste storf0rste x x x x x x
самодержца sielffholder enewolds sielffregerender x x x x x x
низовские земли i det nederige land i det nisoffske land x x x x x x
(всея) северные страны повелителя all n0residis biudere det ganske siuerne ortes biudere siewerni landtz befallere en gebeder offuer det ganske siewerne lanndt x x x x x x
* Грамота Бориса Годунова.
** Грамота царевича Федора Борисовича.
Можно видеть, что по рассматриваемым здесь характеристикам три «северных» перевода одинаковы и - за исключением абсолютно доми-
нирующего уже заимствования zar - противопоставлены вариантам, используемым в двух «копенгагенских» переводах 1602 г. В то же время характерные «северные» заимствования nisoffske и siewerni (siuerne) сохранены и в «копенгагенском» переводе опасной грамоты от июля 1613 г. С другой стороны, в этом же «копенгагенском» переводе 1613 г. используется тот же титул grodtferste, что и в двух переводах 1602 г., - в отличие от «северного» варианта storj&rste.
Чины и должности, дипломатическая адаптация, антропонимы
Материалом для рассмотрения способов передачи чинов и должностей в датских переводах с 1602 до 1617 г. служат два «копенгагенских» перевода 1602 г. и два «северных» 1613 г. Использование в этих целях «северного» перевода 1606 г. было бы проблематичным ввиду отсутствия русского оригинала, а в «копенгагенском» переводе опасной грамоты от июля 1613 г., русский текст которой сохранен в посольской книге, о конкретных лицах, разумеется, не упоминается. Как и в предшествующие десятилетия, перед переводчиком стоит выбор между заимствованием из русского языка и возможным аналогичным датским термином, хотя, как кажется, уже прорисовывается определенная тенденция. Так, в 1602 г. сочетание царевичю князю (дат. п.) передается как zareuitz forste, т. е. как сочетание заимствования с собственно переводом, как это было принято и при передаче царского титула царь и великий князь. Русский чин бояринъ уже устоялся как заимствование, а для других русских званий намЪстникъ и дворецкга переводчик выбирает аналогичные датские термины, как показывает грамота Бориса Федоровича от февраля 1602 г.: посылали в ответь бояръ своихъ, боярина и дворетцкого и наместника псковскаго Степана Васильевича Годунова съ товарыщи - haffuer senditt thill igensuar, woris Boiarer, boiarin oc hoffmester oc Stadtholder thill Pleskau Stephan wasilieuitz Godunou med hans med forordnede. Как видно из фрагмента, переводчик сохраняет русский суффикс единственного числа в слове boiarin. Термин hoffmester, употреблявшийся в этот период как обозначение главного королевского чиновника, в ведении которого среди прочего находилось управление государственными финансами (ср. гофмейстер в [Палудан и др., 2007: 169]), довольно точно передает смысл высокого чина главы приказа Большого дворца, которым с 1598 до 1605 г. обладал С.В. Годунов (см. [Лисейцев, Рогожин, Эскин, 2015: 41]). Что касается звания намЪстникъ (того или иного города), которое чисто формально присваивалось боярам специально для сношений с дру-
гими державами и никакой власти над областью или городом не давало (см. [Памятники, 1851: xxi]), то его соответствующим датским термином был stadtholder, как в вышеприведенном фрагменте; однако этот вариант перевода не всегда подходит, когда речь идет о датских реалиях, о чем свидетельствует фрагмент грамоты царевича Федора Борисовича от февраля 1602 г.: Присылалъ еси <...> пословъ своихъ Эскеля Брока, думчево боярина и наместника въ ДронбиргЬ, съ товарыщи - J haffue Sendtt <...> Eders Gesanter Eske Brock, Danmarcks Raad oc Stadtholder thill Dronningborig oc hans medforordnede. Здесь за званием намЪстникъ стоит конкретная должность ленника, и поэтому следовало бы переводчику передать его как lfönherre32. В остальном все аутентично: переводчику, должно быть, было ведомо, что Эске Брок являлся членом Государственного совета Дании - Rigsrädet (здесь: Danmarcks Raad). В связи с последним фрагментом можно, кроме того, констатировать, что переводчик обеспечил подобающую дипломатическую адаптацию, заменив обращение к королю в форме 2-го л. ед. ч. требуемой этикетом формой 2-го л. мн. ч. J haffue Sendtt <...> Eders Gesanter - «Вы присылали <...> Ваших послов».
В двух «северных» переводах 1613 г. появляются уже другие чины и должности, как, например, в переводе грамоты от 7 июля 1613 г.: его царского величества, Колского города отъ воеводы, от Василья Терентьевича Жемчюжникова да отъ д/'яка Неудачи Ховралева <...> варгавскому державцу Клаусу Гаге - Hans Zarlige Maytts woiwoda paa det SlottMallmis fraa Wasilia Terentiewitza Semsiussnickowa, och fraa Schriffueren Neudatzi Chowralewa <... > Wardßhussis forwalter Klaus Gagge. В соответствии с установившейся нормой должность воевода передается в виде заимствования, когда речь идет о русских реалиях, а город или острог Кола был известен в королевской администрации преимущественно как Malmus или Malmis (здесь: Mallmis). Для передачи другой русской должности -д/'якъ (дьякъ), как правило, в этот период выбирается датский термин. В данном случае, как видим, переводчик остановился на варианте skriver (здесь в определенной форме: Schriffueren), т. е. «писарь», что нельзя признать вполне удачным, коль скоро речь в сущности шла о втором человеке по всем вопросам воеводской администрации, кроме войны, ср. [Аднре-евский, 2014: 52]. У других переводчиков этого же периода можно встре-
32 Здесь и далее, когда приводим слова, относящиеся к рассматриваемому периоду, в качестве словарных единиц (лексем), мы пишем их так, как они приводятся в [Kalkar, 1881-1907], хотя они, возможно, писались по-другому в то время.
тить и вариант типа secretarius, который в данной ситуации представляется более подходящим. Датская должность forvaltere (здесь: forwalter), т. е. управляющий, надо полагать, отражает то, как среди королевских служилых людей принято было называть датского фогта и ленника в крепости Вардехус, которая у русских именовалась Варгавъ. Суть той же грамоты от 7 июля 1613 г. - жалоба на отсутствие взаимности со стороны датских властей. Дело в том, что: приЬжжалъ въ Колской острогъ государя вашего, Христьянуса короля, данщикъ, нЬмчинъ Петръ Хрестино-въ - Ankom Hid tillMalmis eder Herris Koning Christianus Schatfogitt Peder Christensún. Его пропустили в Терскую Лопь собирать королевскую дань. Однако датчане не стали в ответ пропускать царских людей на подконтрольную королю территорию: а ис Колы посылали въ Кончанскую Лопь <..> цЬловалниковъ Микифора Колмакова съ товарыщи <... >; а государя нашего данщиковъ ты, варгавской державецъ, державъ въ Варгав'Ь десять денъ, отпустилъ назадъ въ Колской острогъ - Och vdaff Malmis haffuer wy sendt thill de Kontzanske lapper <... > Skattefogderne Mikifora Kolmakoff med sine med forordnede <...>, Men woris herris Skattefogder der haffuer du wardohuses forwalter haffde holdt dem i wardúen vdj thi dage lodstu dennom fare thilbage thill Malmis. Как видно, немаловажная для обеих сторон должность данщикъ передается соответствующим датским термином skattefoged 'сборщик налогов' [Kalkar, 1881-1907]. Тот же самый перевод выбран переводчиком для термина цЬловалникъ, т. е. для более общего обозначения должного лица, давшего присягу целованием креста и исполнявшего судебные, финансовые и полицейские обязанности, ср. [Брокгауз-Ефрон, 1903: 313], что в данном случае, конечно, адекватно, но не отражает круг его потенциальных обязанностей.
Если названные выше должности и чины были знакомы переводчику, то использование заимствования в следующем примере из грамоты от 6 июля 1613 г., скорее всего, свидетельствует о незнании переводчиком скрывающейся за русским термином реалии: заборщика колского посадцкого человека Фетку Васильева (вин.п.) - den sabortzick, Fedka wasiliewa, en Malmis Borgere. Между тем речь шла о рыбацкой профессии старшего на промысле (при ловле семги забором), см. заборщик в [СРЛ-5]. В данной ситуации переводчик, как кажется, принял единственно правильное решение.
Как показывают приведенные выше примеры, транскрипции русских антропонимов довольно точны, если учесть ограничения, налагаемые латинским алфавитом. В переводе «северной» грамоты от 7 июля 1613 г
в двух случаях наблюдается оглушение финального -в в фамилиях с суффиксом -ов / -ев: Микифора Колмакова (вин. п.) - Mikifora Kolmakoff (из вышеприведенного фрагмента) и Михайло Векентьевъ (им. п.) - Michailo Wekentieff. На фоне общего высокого уровня выполнения переводов удивляют засвидетельствованные выше неоднократные случаи сохранения русских падежных окончаний при передаче антропонимов в двух «северных» переводах 1613 г. Что касается датских имен собственных, то они во всех переводах, «копенгагенских» и «северных», насколько можно судить, переданы аутентично, что является лишним свидетельством того, что переводы выполнены человеком, знакомым с местными реалиями. Частным примером этого является передача имени вышеупомянутого королевского сборщика налогов - Peder Christensßn, которое русские, как это часто бывало, дали в русифицированном варианте: Петръ Хрестиновъ, уточнив при этом, что он нЬмчинъ, т. е. иноземец немецкого, скандинавского или вообще западноевропейского происхождения.
Перевод топонима Кольский острог
Населенный пункт Кола в двух «северных» грамотах 1613 г. именуется либо городом33, либо острогом. Название город встречается в обозначении отправителя, как в процитированном выше фрагменте грамоты от 7 июля 1613 г.: его царского величества, Колского города от воеводы <■■■>, а также в датировке в конце грамот, и в этом случае название город переводится как slot (здесь: slott), т. е. 'замок'. Название острог используется в самом тексте грамот, когда речь идет о Коле, как о конкретной арене тех или иных событий, а не просто как об административной единице. В этом случае в двух грамотах 1613 г. название не переводится, и топоним Кольский острог передается просто как Malmis, т. е. Кола, как видно в одном из приведенных выше фрагментов. Иной подход, очевидно, выбран в 1606 г. По крайней мере в переводе грамоты от сентября 1606 г., русский текст к которому отсутствует, в датировке присутствует нарицательное обозначение местности stackitte: Schreffuidt vdj Malmis Stackitte, 7115 Septembri Manite etc. - «Писан(а) в Кольском остроге, лета 7115-го, сентября месяца». Слово staket [Kalkar, 1881-1907], [ODS] или stakit [ODS], этимологически связанное со словом штакетник [Черных, 1993], означало частокол (из вертикальных, вплотную поставленных и заостренных вверху бревен) и довольно точно передавало первоначаль-
33 Годом присвоения официального статуса (уездного) города считается 1780 г [Брокгауз-Ефрон, 1895: 660].
ный смысл слова острог, ср. [Даль, 1978-1980], а также внешний вид Кольского острога конца XVI - начала XVII в., ср. [Косточкин, 1958: 205-206]34. Выбор данного термина, таким образом, является еще одним свидетельством, что переводчик был знаком с реалиями на Севере.
Русская деепричастная конструкция
Особый интерес для оценки владения переводчиком синтаксическими структурами русского языка представляет такой преимущественно книжный элемент, как деепричастные конструкции. Весьма показательной в этом отношении является последняя часть ранее приведенного фрагмента, рассказывающего о целовальнике Микифоре Колмакове и его людях: а государя нашего данщиковъ ты, варгавской державецъ, державъ въ ВаргавЪ десять денъ, отпустилъ назадъ въ Колской острогъ -Men woris herris Skattefogder der haffuer du wardßhuses forwalter haffde holdt dem i wardßen vdj thi dage lodstu dennom fare thilbage thill Malmis. Если взять исправленный вариант датского перевода, он (в нашем переводе на русский) буквально гласит: «А государя нашего данщики, когда ты, управляющий Вардехуса, продержал их в Варде десять дней, ты дал им поехать назад в Колу». Здесь der является временным союзом (см. [Kalkar, 1881-1907], а также [Skautrup, 1947: 202]), который в сочетании с формой плюсквамперфекта haffde holdt, образованной при помощи вспомогательного глагола have в претерите и супина от глагола holde, реализует значение предшествования по отношению к ситуации, представленной в главном предложении. При этом временной признак главного предложения выражен претеритальной формой 2-го л. ед. ч. lodst от сильного глагола lade в сочетании с инфинитивом fare (представленная в оригинальном переводе форма lodstu является окказиональным слитным написанием глагольной формы lodst и личного местоимения 2-го л. ед. ч. du с одновременной ассимиляцией начального согласного d). Что касается зачеркнутого слова haffuer, то это вспомогательный глагол have в форме настоящего времени, используемый вместе с супином для образования перфекта. Такая форма была бы уместна в простом (т.
34 Примечательно, что в записи на немецком языке словесных ответов кольского воеводы на вопросы королевского морского капитана Нормана де Ланове-та, сделанной в Коле 5 июля 1584 г., недавно поставленный частокол именуется ein Stakett [Щербачев, 1893: 125], [TKUA (73-16)]. Интересно отметить также, что в записной книжке англичанина Ричарда Джемса, находившегося в Холмогорах и Архангельске в 1618-1620 гг., русское слово ostroge переводится на английский язык как a fence, а слово gorod - как a castle [Ларин, 2002: 227].
е. не придаточном) предложении, повествующем о действии, результаты которого актуальны в момент речи, и haffuer как раз занимает такую позицию, которая могла соответствовать позиции финитной формы в позиционной схеме для простого повествовательного предложения в датском языке, см. [Skautrup, 1947: 60], [Hansen, Heltoft 2011: 311-312], [Кузнецов, 1984: 138-139]. Для придаточного же предложения, как правило, существовал иной порядок слов, а именно финитная часть сказуемого в позиции после подлежащего, что мы наблюдаем в исправленном варианте и что является нормой в современном датском языке с его фиксированным порядком слов, см. [Skautrup, 1947: 203], [Hansen, Heltoft 2011: 312], [Кузнецов, 1984: 186]. Таким образом, данный исправленный фрагмент со всей ясностью показывает, что переводчик был знаком с деепричастными конструкциями и умел перевести их на датский язык с сохранением временной соотносительности между второстепенным и главным предикатами.
Два нижненемецких перевода 1602 г.
В нашу задачу здесь не входит комментирование немецких переводов рассматриваемого периода, хранящихся в Государственном архиве Дании. Однако среди разнообразия этих переводов, оформленных по-разному, выполненных разными почерками и сделанных в разных местах, в том числе в Посольском приказе в Москве, все-таки выделяются два нижненемецких перевода двух царских грамот от ноября 1602 г. [TKUA (73-3)], [Щербачев, 1893: 166-167], [Щербачев, 1897: 363-370]. Дело в том, что почерком и внешним оформлением они выказывают разительное сходство с двумя переводами царских грамот от февраля того же года, которые мы с уверенностью атрибутировали Нильсу Мунку. Грамоты извещают Кристиана IV и вдовствующую датскую королеву Софию о трагической кончине герцога Ханса, и если не принимать во внимание очень длинное и витиеватое посвящение Богу в грамоте королю, которое в переводе передается в сильно сокращенном виде, то переводы точно следуют русскому тексту, и этим они похожи на рассмотренные нами переводы Нильса Мунка на датский язык. Выше для установления общих черт, которые указали бы на общее авторство переводов, мы обратились к такому формализованному элементу, как царский титул. Рассмотрим здесь перевод на нижненемецкий тех же слов и словосочетаний: отъ великого государя царя и великого князя Бориса Федоровича, всеа Рус/и самодержца; Государя и великого князя новагорода низовск/е земли;
всея СЪверныя страны повелителя - von dem grottenn Herren Keyser vnde grottforste Boris Fedorouitz Allerusser Suluestholder; Herr vnde grottforste tho Nougaroden Jm Niederigen Land; All Norden sides Gebieder (грамота королю); отъ великого государя царя и великого князя Бориса Федоровича, всеа Рус/и самодержца; Государя и великого князя новагорода низов-ские земли; всея сЬверныя страны повелителя - von grottem Herren Keyser vnd Grodtforste Boriss Fedorouitz Aller russen suluest holdere; Herr vnd Grottforstte tho Nougoroden des Nederigen Landes; alle Nordensides gebeder (грамота вдовствующей королеве). Нетрудно убедиться, что имеющийся здесь вариант перевода настолько близок именно к двум «копенгагенским» переводам грамот от февраля 1602 г., что вряд ли можно говорить о случайном совпадении. Общее авторство подтверждается и идентичными по сути формулировками в переводе заключительной датировки (места и времени составления грамот). Возникают законные вопросы: если переводы грамот от ноября 1602 г. выполнены Нильсом Мунком, на что указывают факты, то почему для перевода выбран нижненемецкий язык и мог ли Нильс Мунк владеть этим языком? Ответ на первый вопрос, по-видимому, связан с местом выполнения двух переводов, а этим местом, надо полагать, была Москва. Во-первых, если переводы грамот от февраля 1602 г. сделаны на бумаге с водяным знаком «Башенные ворота» (похожим на [Briquet, 1966: № 15940, 15948]), характерной для Немецкой канцелярии и королевской администрации в этот период, то нижненемецкие переводы выполнены на бумаге с водяным знаком в виде маленького герба. Во-вторых, после кончины герцога Ханса 28 октября датское посольство еще некоторое время пробыло в Москве: двое из послов отправились из Москвы в Данию 15 февраля [Щербачев, 1911: 62], ср. [Gyldenstjerne, 1603: 149], а руководитель посольства Аксель Гюльденстьерне оставался в Москве до начала лета [Подлинное известие, 1867: 44-47]. О том, оставался ли Нильс Мунк со старшим послом Гюльденстьерне, что вероятнее всего, или поехал вместе с двумя другими послами, сведений нет, но до февраля оставалось достаточно времени, чтобы с ведома и при участии переводчиков Посольского приказа выполнить переводы - и именно на немецкий язык, поскольку это был один из известных там языков. А нижненемецкий был именно тем вариантом, который мог знать Нильс Мунк из общения с ганзейскими приказчиками и моряками, связанными прежде всего с ганзейской конторой в Бергене35.
35 Ганзейская контора в Бергене просуществовала вплоть до 1754 г, см. [Trebbi, 1996]. О средненижненемецком языке в Бергене см. [Brattegard, 1945].
Русское сообщение 1598 г. и его датский перевод
Для полного охвата переводческой деятельности Нильса Мунка осталось упомянуть об еще одном датском переводе русского документа. Речь идет об ответном извещении, врученном находившимся в Москве датским послам по окончании переговоров 16 и 17 марта 1598 г., в котором сообщается об избрании Бориса Годунова на царство и дается ответ русского правительства на сделанные послами представления по лапландскому вопросу [ТКиА(73-16)], [Щербачев, 1897: 309-326]. С этого документа была сделана немецкая выдержка, а также черновой перевод на датский язык36. Не имея возможности в рамках данной работы приводить примеры, ограничимся констатацией, что перевод полный, без пропусков, и довольно точно следует русскому тексту, не являясь при этом подстрочником. Переводчик демонстрирует хорошее знание реалий на Севере, включая топонимы и имена королевских людей. Черновой характер перевода позволяет предположить, что почерк принадлежит самому переводчику, а этот почерк вполне может быть торопливым и небрежным вариантом того почерка, который встречается в рассмотренных выше переводах русских грамот, датированных 1602 г. и позже. Поэтому все указывает на то, что и датский перевод 1598 г. должен быть атрибутирован Нильсу Мунку.
После Нильса Мунка
Ханс Лакман не состоялся как королевский переводчик. Все имеющиеся сведения дают нам основание полагать, что после своего отправления с королевским рекомендательным письмом в конце апреля 1617 г. и последующего прибытия в Москву (через Вардехус и Колу) он так и остался в России, поскольку царские власти уже не отпускали его несмотря на упомянутую выше просьбу короля от 14 мая 1618 г. вернуть его обратно в Данию [РГАДА-3: л. 1-7]. Осенью 1620 г. официальное назначение на должность королевского русского толмача получил уроженец шлезвиг-ского города Фленсбург, купец Клемент Блуме, который переводил на немецкий язык и уже проявил себя в плаваниях в северных водах к востоку от Вардехуса, а в 1621 г. отмечен первый известный переводческий опыт другого фленсбуржца, молодого купеческого помощника Ханса Нансена, который потом в течение десятилетий регулярно выполнял переводы на датский язык, даже став бургомистром Копенгагена.
36 Ю.Н. Щербачев ошибочно указывает немецкий перевод и выдержку [Щербачев, 1893: 148].
Список литературы
Андреевский И.Е. О наместниках, воеводах и губернаторах. История государственного управления в России (IX-XIX вв.). М., 2014 [1864].
Белокуров С.А. О Посольском приказе. М., 1906.
Брокгауз-Ефрон, 1890 - Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. Т. 2. СПб., 1890.
Брокгауз-Ефрон, 1895 - Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. Т. 15а. СПб., 1895.
Брокгауз-Ефрон, 1903 - Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. Т. 38. СПб., 1903.
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-4. М., 1978-1980 [1880-1882].
Косточкин В.В. Деревянный «город» Колы: (Из истории русского оборонного зодчества конца XVI - начала XVIII вв.) // Материалы и исследования по археологии СССР. № 77. М., 1958. С. 200-247.
Кузнецов С.Н. Теоретическая грамматика датского языка. Синтаксис. М., 1984.
Ларин Б.А. Три иностранных источника по разговорной речи Московской Руси XVI-XVII веков. СПб., 2002.
Лисейцев Д.В., Рогожин Н.М., Эскин Ю.М. Приказы Московского государства XVI-XVII вв.: Словарь-справочник. М.; СПб., 2015.
ЛундК.-Х., Иванова О.В. Хенрик Олуфсен - датский переводчик XVI в. // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2012. № 5.
Лунд К.-Х., Иванова О.В. Под знаком Севера: языковой аспект датских дипломатических отношений с Россией в конце XVI в. // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2014. № 5.
Палудан Х., Ульсиг Э., Расмуссен К. П., Бондеруп Г., Петерсен Э., Поуль-сен Х., Расмуссен С.Х. История Дании / Под ред. С. Буска и Х. Поуль-сена. М., 2007.
РБС-3 - Русский биографический словарь. Т. 3. СПб., 1908.
СРЛ-4 - Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 4. М., 1977.
СРЛ-5 - Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 5. М., 1978.
Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М., 1993.
Brattegard O. Die mittelniederdeutsche Geschäftssprache des hansischen Kaufmanns zu Bergen. 1. Die Sprache der Blütezeit. Bergen, 1945.
Briquet C.M. Les filigranes. IV Watermark illustrations. Amsterdam, 1966.
Dalgärd S. Det Petsoriske Kompagni af 1619 (With a Summary "The Danish
Pechora company of 1619"). Kabenhavn, 1955. Diefenbach L., Wülcker E. Hoch- und nieder-deutsches Wörterbuch der mittleren und neueren Zeit. Zur Ergänzung der vorhandenen Wörterbücher insbesondere des der Brüder Grimm. Basel, 1885. Engelstoft L. Udtog af Rigsraad Axel Gyldenstiernes Dagbog, holden paa hans Reise til og under hans Ophold i Moskow 1602-1603 // Historisk Calender, udgivet af L. Engelstoft og J. Maller. K0benhavn, 1814. C. 73-212. Erslev Kr. Danmark-Norges Len og Lensmœnd 1596-1660. K0benhavn, 1885. Fridericia J.A. Rantzau, Breide // Dansk biografisk Leksikon. 1. Udgave. Bd.
13. K0benhavn, 1899. Fridericia J.A. Ulfeldt, Mogens // Dansk biografisk Leksikon. 1. Udgave. Bd.
18. K0benhavn, 1904. Fridericia J.A. Vind, Iver // Dansk biografisk Leksikon. 1. Udgave. Bd. 19. K0benhavn, 1905.
Grundtvig J. Meddelelser fra Rentekammerarchivet, indeholdende Bidrag til Danmarks Historie af utrykte Kilder, udgivne af Joh. Grundtvig. K0benhavn,
1872.
Hansen E., Heltoft L. Grammatik over det Danske Sprog. K0benhavn, 2011. Hansen T. Jens Munk. K0benhavn, 1965.
Kalkar O. Ordbog til det œldre danske sprog (1300-1700). K0benhavn, 18811907 (http://www.hist.uib.no/kalkar/). Lauridsen P. Jens Munks Navigatio Septentrionalis. Med Indledning, Noter og
Kort paa ny udgiven af P. Lauridsen. K0benhavn, 1883. Levnedsbeskrivelse, 1723 - Capitain Jens Munks Livs og Levnets Beskrivelse. Til st0rste Deels af Hans egenhœndige Journaler og Resten af andre troevœrdige Documenter uddragen // Jens Munk. Navigatio Septentrionalis. K0benhavn, 1723.
LindH.D. Kong Kristian den fjerde og hans mœnd pâ Bremerholm. K0benhavn, 1974 [1889].
ODS - Ordbog over det danske Sprog / Udg. af Det Danske Sprog- og
Litteraturselskab. K0benhavn, 1919-1956 (http://ordnet.dk/ods). Olearius A. Vermehrte newe Beschreibung der Muscowitischen vnd Persischen
Reyse (Deutsche Neudrucke. Reihe: Barock. 21). Tübingen, 1971 [1656]. Schiller K., Lübben A. Mittelniederdeutsches Wörterbuch. Bremen, 1875-1881. Skautrup P. Det danske sprogs historie. Bd. 2. K0benhavn, 1947. Trebbi M. Det Hanseatiske Museum og Schatstuene. Bergen, 1996.
Опубликованные источники
Памятники, 1851 - Памятники дипломатических сношений Древней России с державами иностранными. Ч. 1: Сношения с государствами европейскими. СПб., 1851.
Подлинное известие, 1867 - Подлинное известие о русском и московском путешествии и въезде светлейшего высокородного князя и государя господина Герцога Иогансена Младшего. Два сватовства иноземных принцев к русским великим княжнам в XVII столетии // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1867. Кн. IV М., 1867.
Салинген С. ван. Сообщение Симона ван Салингена / Пер. с нем., пред-исл. и примеч. А.М. Филиппов // Литературный вестник. СПб., 1901. Т. 1. Кн. 3. С. 293-311.
Щербачев, 1893 - Датский архив: Материалы по истории Древней России, хранящиеся в Копенгагене. 1326-1690 гг. / Изд. Ю.Н. Щербачев // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1893. Кн. 1. М., 1893.
Щербачев, 1897 - Русские акты Копенгагенского государственного архива / Изд. Ю.Н. Щербачев // Русская Историческая Библиотека. Т. XVI. СПб., 1897.
Щербачев, 1911 - Путешествие его княжеской светлости герцога Ганса Шлезвиг-Голштинского в Россию 1602 г. // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1911. Кн. 3. М., 1911.
Laursen, 1913 - Kancelliets Brevb0ger vedrarende Danmarks indre Forhold, i Uddrag, udgivne ved L. Laursen. 1596--1602. K0benhavn, 1913.
Laursen, 1916a - Danmark-Norges Traktater 1523--1750 med dertil h0rende Aktstykker, udgivne af L. Laursen. Tredje Bind 1589-1625. Kobenhavn, 1916.
Laursen, 1916b - Kancelliets Brevb0ger vedrarende Danmarks indre Forhold, i Uddrag, udgivne ved L. Laursen. 1609-1615. K0benhavn, 1916.
Laursen, 1919 - Kancelliets Brevb0ger vedrarende Danmarks indre Forhold, i Uddrag, udgivne ved L. Laursen. 1616-1620. K0benhavn, 1919.
Lundh, 1870 - Norske Rigs-Registranter tildeels i Uddrag, Fjerde Bind, 16031618, ved Otto Gr. Lundh. Christiania, 1870.
Marquard, 1944 - Kancelliets Brevb0ger vedrarende Danmarks indre Forhold, i Uddrag, udgivne ved E. Marquard. 1637-1639. K0benhavn, 1944
Nielsen O. (udg.). Kj0benhavns Diplomatarium, Samling af Dokumenter,
Breve og andre Kilder til Oplysning om Kj0benhavns œldre Forhold f0r 1728. Bd. VI. Kabenhavn, 1884.
Salingen S. von. Simon von Salingens Bericht II Reizen van Jan Huyghen van Linschoten naar het Noorden (1594-1595) uitgegeven door S. P. L'Honoré Naber. 's Gravenhage, 1914 (Bijlagen: 211-222).
Неопубликованные источники
РГАДА-1 - РГАДА. Ф. 53. Оп. 1. Реестр 1. № 3.
РГАДА-2 - РГАДА. Ф. 53. Оп. 1. Реестр 2. 1601. № 3.
РГАДА-3 - РГАДА. Ф. 53. Оп. 1. Реестр 2. 1617. № 1.
РГАДА-4 - РГАДА. Ф 53. Оп. 2. № 3.
Ausländisch Registrant - Rigsarkivet, TKUA, Ausländisch Registrant 15401756.
Gyldenstjerne, 1603 - TKUA (73-18) - Rigsraad og Afsending Axel Gyldenstjernes Journal (Dagbog) 1602 1. Aug - 03 21. Febr.
TKUA (73-3) - Rigsarkivet, TKUA, Speciel del, Rusland. A I, 3 (73-3) -Breve fra russiske kejsere og kejserinder til danske konger 1516-1769.
TKUA (73-4) - Rigsarkivet, TKUA, Speciel del, Rusland. A I, 4 (73-4) -Breve fra russiske kejsere og kejserinder til danske konger 1516-1769.
TKUA (73-14) - Rigsarkivet, TKUA, Speciel del, Rusland. A II, 14 (73-14) -Personalakter vedrorende danske gesandter i Rusland og russiske gesandter i Danmark 1562-1684.
TKUA (73-16) - Rigsarkivet, TKUA, Speciel del, Rusland. A II, 16 (73-16) -Akter og dokumenter (mest afskrifter) vedrorende grœnserne i Lapland mellem Norge og Rusland 1563-1730. S16-film: S16_5265-5266.
TKUA (73-17) - Rigsarkivet, TKUA, Speciel del, Rusland. A II, 17 (73-17) -Akter og dokumenter vedrorende det politiske forhold til Rusland 14931772.
TKUA (73-18) - Rigsarkivet, TKUA, Speciel del, Rusland, AII, 18 (73-18) -Akter og dokumenter vedrorende Christian IV's broder hertug Hans' pâtœnkte œgteskab med storfyrstinde Xenia, datter af zar Boris Feodorovitsch Godunov (1601-1603)
TKUA (E 1) - Rigsarkivet, TKUA, E 1, Forholdet til udlandet, Pergamentsbreve 1454-1751, a-87: Rusland 1601 12 20 29 & a-88: Rusland 1602 4 10 32 b
Сведения об авторе: Лунд Карл-Хенрик (Lund Karl-Henrik), Ph.D., в 2005-2013 гг. приглашенный преподаватель датского языка (датский лектор) на кафедре германской и кельтской филологии филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: maii@khiund.dk.
