CC BY
273
П. В. Батулин*
Перечни военной цензуры 1912-1923 гг.
В статье рассматривается различие подходов к целям издания и к содержанию перечней сведений, не подлежащих оглашению, а также преемственность и развитие их содержания в дореволюционное время и в начале советского периода.
The article deals with the difference in approaches to purposes of issue and to the contents of Lists of restricted information and with their continuity and development during pre-revolutionary and early Soviet period.
Ключевые слова: секретность, перечни сведений, не подлежащих оглашению; военная цензура; Первая мировая война; Гражданская война в России.
Key words: lists of military censorship.
В условиях повторяющихся внешнеполитических кризисов, нарастания военной угрозы и шпиономании перед Первой мировой войной -5 июля 1912 г. в России был принят закон «Об изменении действующих законов о государственной измене путем шпионства»1, расширивший определение понятия «шпионство», чтобы обвиняемым было труднее избежать наказания. В числе предусмотренных законом мер министру внутренних дел было дано право издавать на определенный срок запрет сообщать в печати сведения, касающиеся внешней безопасности России или вооруженных сил ее, или сооружений, предназначенных для военной обороны страны. Очевидно, установленная этим законом подведомственность издания Перечня МВД восходила к ст. 6 указа о «Временных правилах о повременных изданиях» от 24 ноября 1905 г. (ст.13 прилож. к ст. 114 Устава о цензуре и печати), ограничившего право МВД воспрещать на определенный срок публикацию только военных сведений, в отмену (в силу ст. 5 этого же указа) ст.140 прежней редакции Устава, предоставлявшей ранее МВД запрещать оглашение и обсуждение в печати сведений государственной важности разнообразного характера2. Эта связь с законом «обновленного строя», ограждавшего гласность от административных нападок, и стала
* Ведущий специалист-архивариус Канцелярии ОАО «Первый канал», Москва.
1 ПСЗ, Собр. 3-е, № 37724.
2 Российское законодательство Х-ХХ вв. Т.9. М.: Юрид. лит., 1994. С. 195.
152
причиной развития нормативной базы обеспечения государственной тайны в дореволюционный период (а по инерции и в первые годы советского) в рамках исключительно военной тайны и применительно к печати прежде всего, а не в более широких масштабах, при том, что координация мер по охране тайны возлагалась на ведомство с самыми широкими полномочиями, а не на одно Военное или Морское. Поскольку развитие и повсеместное применение этих перечней началось с началом Первой мировой войны, такие перечни, до существенной переработки в советский период, имеет смысл называть «Перечнями военной цензуры», как вынесено в заглавие данного сообщения.
Первый такой перечень начал готовиться в МВД в связи с разглашением в печати деталей новых военных программ еще до издания закона о шпионстве, весной 1912 г., по инициативе военного и морского министров на указанном основании Временных правил 1905 г.3 Проект перечня внесен 16 августа 1912 г., на основании изданного уже закона от 5 июля, в Совет министров, постановивший для его доработки создать межведомственную комиссию под председательством начальника Главного управления по делам печати из представителей трех упомянутых ведомств и Министерства юстиции. Комиссия не пришла к единому мнению, поэтому 25 октября 1912 г. Совет министров внес поправки, отметив, что печать не является основным источником данных для шпионов и что чрезмерные ограничения негативно повлияют на общественное мнение, болезненно воспринимающее проблемы обороны после Русско-японской войны. Было отложено принятие пункта об организации и дислокации войск (с мотивацией, что это чрезмерно неопределенно и расширительно в мирное время - нужна точная редакция и отдельное его издание), исключено запрещение обсуждать качество боеприпасов и др. запасов (оставлен лишь запрет на разглашение количества) и снят пункт о характеристиках высшего командного состава, на котором настаивал лишь военный министр В.А. Сухомлинов (возможно, даже по личным мотивам)4. Таким образом, мотивировка издания перечня носила благожелательный к печати характер, в духе «обновленного строя» - в основе подхода к перечню лежало желание установить правильное соотношение между гласностью и секретностью, где сохранение военной тайны было лишь одной из задач.
3 В ходе его разработки в печати появились сообщения, что инициатором был Морской министр // Право: еженедельн. юрид. газета. № 33: 19.08.1912 - стлб. 1795-1797.
4 Особые журналы Совета министров. 1912. М.: РОССПЭН, 2004. С. 303-306.
153
В итоге «Перечень сведений по военной и военно-морской частям, оглашение коих в печати воспрещается на основании статьи 1 отдела II закона 5 июля 1912 г.» с поправками был высочайше утвержден 29 ноября и опубликован 11 декабря 1912 г.5 и с тех пор почти непрерывно продлевался или заменялся новыми; таким образом название «Перечень сведений...» (относящихся к государственной тайне) восходит к дореволюционному времени. Он был призван ограждать новые мероприятия по обороне от преждевременного оглашения и состоял всего из восьми пунктов: о боеготовности армии и флота, боевых и морских качествах строящихся кораблей, их ремонте, количестве боезапасов и усилении работ на заводах по исполнению военных заказов, о крепостях и базах, поверочных мобилизациях, о прекращении увольнений в отпуск, запас, движении войск к границам, сборах близ границ, военных мероприятиях за границей. Очевидно, что перечень составлен путем почти механического соединения пожеланий военного и морского ведомств по обеспечению секретности, причем минимальных.
При истечении принятого годового срока действия перечня новый министр внутренних дел Н.А. Маклаков в ноябре 1913 г. предложил Совету Министров новый перечень с учетом опыта применения предыдущего, и вновь образованная 28 ноября межведомственная комиссия (с добавлением представителя МИД) опять не пришла к единому мнению. Перечень был снова отредактирован в Совете министров 19 декабря: был сохранен пункт о прекращении увольнений (по настоянию представителя Военного министерства ген. А.П. Вернандера - против большинства комиссии) и полностью снят пункт о военных мероприятиях за границей (с мотивацией, что по соображениям секретности лучше их вообще нигде не упоминать). Было отмечено более спокойное международное положение, но вместе с тем было поддержано желание военного и морского министров о выработке расширенного перечня для введения в предмобилизационный период; срок действия перечня мирного времени по-прежнему был установлен в один год6. В итоге «Перечень сведений...» (с прежним названием) был высочайше утвержден 13 января, издан 26 января 1914 г., состоял из 10 статей и по-прежнему касался прежде всего новых мероприятий по усилению вооруженных сил: прежние первые два пункта заменены четырьмя: снята статья о боеготовности армии и флота, но оставлена боеготовность судов, крите-
5 СУ 1912, № 247, ст.2231.
6 Особые журналы Совета министров. 1913. М.: РОССПЭН, 2005. С.497-498.
154
рий новизны вооружения распространен на армию и добавлено упоминание о новых частях армии и изменении их численности, а не только флота, как ранее7. Следующий перечень был издан накануне войны, но еще в мирное время - 12 июля 1914 г., и состоял из 18 статей, которые были, как и планировалось ранее, либо переформулированы применительно к угрожаемому, предмобилизационному периоду (не о нововведениях, а о современном состоянии, подготовке мобилизации и т. д.), либо введены новые (о состоянии транспорта и связи, заготовках и складах, поимке шпионов, «предположениях по поводу военных действий» и т. д., включая фотоснимки и изображения такого содержания)8. Как видно из содержания, эти перечни в большей степени (особенно второй) имели целью обеспечить секретность, но благодаря заложенным в 1912 г. структуре и исключительно военному характеру не теряли из виду нужды печатной гласности.
С началом войны одновременно с изданием «Временного положения о военной цензуре» 20 июля 1914 г. был издан новый «Перечень сведений, касающихся внешней безопасности России или вооруженных ее сил или сооружений, предназначенных для военной обороны страны, сообщение коих в речах или докладах, произносимых в публичных собраниях, воспрещается, на основании ст.11 закона 20 июля 1914 г.»9, а 26 июля 1914 г. издан комбинированный, ссылающийся на оба закона, 1912 и 1914 гг., «Перечень сведений и изображений, касающихся безопасности России и ее военно-морской и сухопутной обороны, оглашение и распространение коих в печати или в речах или докладах, произносимых в публичных собраниях, воспрещается»10. В последний возвращен пункт «о боевой готовности армии и флота», добавлены еще более подробные указания о сведениях по мобилизации и перевозке войск, стратегических и тактических свойствах театра военных действий, потерях в личном составе, о содержании корреспонденции лиц, находящихся в армии, волнениях в областях, занятых нашими войсками, о катастрофах, взрывах, пожарах, эпидемиях на театре военных действий (всего стало 25 пунктов); в пункт «о предположениях и действиях армии и флота» добавлено «равно о всякого рода слухах к ним относящихся». Далее по политическим мотивам (кампания в печати) Совет министров 4 ноября 1914 г. ввел в действие до-
7 СУ 26.01.1914 ст.296.
8 СУ 1914, № 170, ст. 1955
9 СУ 1914, № 191 ст. 2056, СУ, № 192, ст. 2057.
10 СУ 1914, № 203, ст. 2079.
полнительный пункт Перечня «о предположениях, постановлениях и мероприятиях по Совету министров» военного характера11.
В связи со скорым истечением сроков действия перечней (один год) они, как и ранее, ежегодно переиздавались, 31 июля 1915 г. и 15 июля 1916 г.12 В первом случае в 1915 г. были добавлены пункты военно- и социально-экономического характера (союзническое снабжение, заготовки для военной промышленности, перебои в ее работе; вместо беспорядков на занятых войсками территориях - «о всякого рода нарушениях обычного течения жизни» в местностях на положении чрезвычайной охраны и военном), а также добавления делового военного характера, видимо, по опыту применения перечня - о результатах неприятельской бомбардировки и о крушении неприятельских кораблей и др.; Перечень 1916 г. повторял его 30 пунктов без изменений. Поскольку перечни издавались МВД, к которому относились и Главное управление по делам печати, Департамент полиции, губернская администрация и др. административно-политические органы, поскольку в местностях, где действовали военное положение или о чрезвычайной охране, и на театре военных действий издавались и другие местные правила, ограничивавшие печать, а изначальные благожелательные к общественному мнению мотивы издания перечней не были известны публике, все это являлось поводом со стороны либеральной общественности к обвинениям в политическом характере использования перечней местной администрацией, военными властями и военной цензурой13.
Вскоре после Февральской революции, несмотря на отмену политической цензуры, был издан «Перечень сведений, подлежащих предварительному просмотру военной цензурой» и обращение Временного
11 Особые журналы Совета министров. 1914 г. М.: РОССПЭН, 2006. С.480-482; СУ № 313 от 14 ноября 1914 г. Ст. 2904.
12 СУ 1915, № 220 ст.1710 и СУ № 215, ст. 1767.
13 Примеры критики Перечня можно найти как у комментаторов-современников (Ленский Н. Новелла исключительного законодательства военного времени // Право - № 44: 2.11.1914 и № 45: 9.11.1914) , так и у эмигрантских (Розенберг В. Из истории русской печати. Организация общественного мнения в России и независимая беспартийная газета «Русские ведомости» Прага: Пламя, 1924. С. 162) и советских (Лемке М.К. Указ. соч.). С некоторыми наблюдениями последнего можно согласиться: например, о необходимости разработки военными властями дополнительных нормативных актов для театра военных действий согласно букве положения о военной цензуре (на ТВД военные цензура часто пользовалась рассматриваемыми нами Перечнями, издаваемыми МВД, т. е. в этом их применение было расширительным). Но политические цели использования Перечней в приведенных им многочисленных примерах - скорее результат деятельности применявших Перечни лиц, а не нечто, заложенное в них при разработке (за редким исключением - вроде пункта о военных мероприятиях в Совмине, а также «нарушений обычного течения жизни»).
156
правительства к редакторам повременных изданий о важности сохранения военной тайны и популяризации этого перечня14. Он состоял, как и ранее, из 30 пунктов, но несколько подредактированных как по деловым, так и по политическим причинам. Наиболее характерным было добавление указания в пункты о железных дорогах и о военных заготовках и заводах о том, что под эти пункты не подходят разоблачения злоупотреблений (с оговоркой, «если это не вредит военным интересам»), также внесены пояснения и в статью об обзорах театра военных действий (допустимо воспроизведение без пояснений сведений из несекретных справочников) и вместо «высочайших смотров и объездов войск» добавлены сведения о станциях беспроволочного телеграфа. В пункт о шпионах добавлено «о практике разведочной и контр-разведочной службы», добавлен пункт о метеорологических наблюдениях (видимо, в связи с развитием авиации), статьи социально-экономического характера были изложены значительно мягче (исключено о нарушениях обычного течения жизни); последний пункт перечня распространял его действие и на однородные сведения о союзных государствах. Позднее новые одинаковые «Перечень сведений, не подлежащих распространению путем почтово-телеграфных международных сношений» и «Перечень сведений, подлежащих предварительному просмотру военною цензурою» были изданы Временным правительством вместе с новыми положениями о военной цензуре и военном почтовотелеграфном контроле от 26 июля 1917 г., в составе тех же 30 пунктов без изменений15. Таким образом, подход к не подлежавшим распространению сведениям остался в русле охраны исключительно военной тайны. И несмотря на сохранение более длинного, чем до войны, перечня запрещенных сведений, эти рамки оказались даже более строго ограниченными из-за провозглашения принципа полной свободы печати. Новшеством было только закрепление как нормы буквой закона использования перечня на почте и телеграфе.
Новые перечни далее составлялись уже в период Гражданской войны
- аналогично периоду Временного правительства - каждый раз в связи с утверждением нового положения о военной цензуре, но не распубликовывались, хотя и размножались типографским способом для служебного
14 Вестник Временного правительства - 15 (28).03.1917. № 9 (55). С.1.
15 Архив новейшей истории России. Журналы заседаний Временного правительства. Т.3. М.: РОССПЭН, 2004. С.98, 188-189; СУ № 199 от 19 августа 1917 г., ст. 1229 и 1230. В проекты Положений в ходе обсуждения вносились изменения, но указаний на обсуждение изменений в Перечнях в Журналах нет.
пользования в составе сборников приказов РВСР и т. п. (в декабре 1918 г. опубликован был только текст «Положения о военной цензуре», но не пе-речень16). За время пребывания военной цензуры в военном ведомстве (в Оперативном отделе Наркомвоен и Полевом штабе РВСР) последовательно сменились «Перечень сведений, подлежащих предварительному просмотру Военной цензурой» от 21 июня 1918 г. из 27 пунктов17, «Перечень деяний и сведений, наносящих вред Российской Федеративной Советской Республике, а также не подлежащих распространению путем почтовотелеграфных международных и иных сношений» из 36 пунктов и «Перечень сведений, не подлежащих оглашению в повременной печати» от 23 декабря 1918 г. из 32 пунктов18, также «перечень сведений, составляющих военную тайну и не подлежащих распространению» из 23 пунктов от 21 июля 1919 г. (в приказе РВСР №1018/186)19. Эти перечни основывались на дооктябрьских, и даже дофевральских перечнях и являлись инструктивными документами для военной цензуры сообразно новым условиям Гражданской войны. Июньский 1918 г. «Перечень...» заменял в статье о предположениях и мероприятиях Совета министров этот последний на Совнарком и опускал прежние пояснения о районе действия в сведениях о нарушениях «обычного течения жизни» (делая этот пункт еще более расширительным). В декабрьский 1918 г. перечень по печати (помимо редакционной правки и уточнений «о крупных потерях», также крупных катастрофах на транспорте и т. д.) в конце добавлено пять пунктов с воспрещением сообщать об уходе частей на отдых, о боевых действиях в прифронтовой полосе, продотрядах, погранохране и др., посылке агитаторов на неприятельскую территорию, волнениях в воинских частях, а также крестьянских и др. на почве мобилизации и недостатка продовольствия до ликвидации их, также публиковать вражеские оперативные сводки. А в декабрьский 1918 г. почтово-телеграфный перечень добавления были внесены в его начало: экспорт из России запрещенных к вывозу товаров, импорт предметов роскоши и др. ограниченных ко ввозу товаров, спекуляция с валютой и ценными бумагами, с предметами внутреннего рынка, сокрытие запасов продуктов и нелегальная их пересылка, хранение и пересылка предметов вооружения. За основу этого перечня (в отличие от одновременного перечня по печати) были взяты перечни периода Временного правительства, а не дофевральские (судя по формулировке статей о шпионстве
16 СУ 1918. - № 97. Ст. 987.
17 РГВА. Ф.25883. Оп. 1. Д.87. лл. 62-63.
18 РГВА. Ф. 4. Оп. 3. Д.49. лл 264-268 и об.
19 РГВА. Ф. 4. Оп. 3, Д.33. лл. 103-104.
158
- с вышеуказанным добавлением - и др.). Июльский перечень 1919 г. представлял собой комбинацию обоих декабрьских с редакционной правкой (типа «всякого рода панические слухи, могущие вызвать разложение в Армии», «о военных действиях данного момента, не соответствующих официальным оперативным сводкам») с исключением внесенных в прежний почтово-телеграфный перечень экономических пунктов. Этот перечень впервые последовательно указал в своем заглавии на сохранение тайны как на цель перечня вне зависимости от способа распространения сведений. При передаче почтово-телеграфной цензуры в ВЧК каждое из двух ведомств должно, видимо, было подготовить свой перечень: о перечне упомянуто в «Положении о военной цензуре РСФСР» в приказе РВСР №
1526/269 от 10 августа 1920 г. (однако в типографском экземпляре в сбор-
20
нике секретных приказов он не приложен ), приказы о военной цензуре ВЧК начали выходить с 10 октября 1920 г., но они недоступны исследователям (возможно, там есть инструктивный материал по почтовотелеграфной цензуре, включая перечень, либо другой, сходный с позднейшим Табелем 1921 г., см. о нем ниже).
Как видно из обзора изменений, в новых условиях они вносились и изымались без всяких оглядок на нужды гласности, исключительно из текущих нужд органов военной цензуры. Так, «наносящие вред деяния» включены в декабрьский 1918 г. перечень явно в ходе принятия Управления военного контроля (некоторое время занимавшегося и просмотром багажа на российско-финской границе) в ведение вновь создаваемого Отдела военной цензуры Полевого штаба РВСР, только начавшего в тот момент знакомиться с почтово-телеграфной цензурой. Таким образом, военные перечни по-прежнему носили ведомственный характер по традиции ведомственной принадлежности военной цензуры (но не традиции разработки -при сломе старого государственного аппарата она была утрачена: привлечение к ней других ведомств теперь не предусматривалось21). Новой чер-
20 РГВА. Ф.4. Оп.3. Д.35.
21 Хотя сам Декрет СНК о печати эпизодически объявлялся большевистской пропагандой как мерой военной цензуры (Гражданская война и военная цензура // Известия ЦИК и Петроградского Совета - 01.11.1917. № 213. С.5), разработка нормативных документов собственно военной цензуры шла в 1918-1920 гг. исключительно силами военного ведомства: Батулин, П. В. Создание советской военной цензуры в 1918 году // Военноисторический архив. 2010. № 2 (122). С. 120-137; его же. Почтово-телеграфная цензура в 1918 г. (к вопросу о распределении функций между советскими ведомствами) // 200 лет министерской системе России: материалы межвуз. науч. конф., 31 мая 2002 г. / сост. Г.В. Кожевникова. М.: Спутник+, 2002. С.10-20; Винокуров А. Цензура почтовой корреспонденции в Советской России в 1918-1924 гг. // Филателия. 2001. № 7: июль. С.40-42; Молчанов Л.А. Из истории газетной прессы России в годы революции и гражданской войны
159
той была их секретность - военная цензура стала развиваться в советское время не как мера по определению границы гласности и секретности, а как деятельность спецслужб.
В ходе передачи всей военной цензуры из ведения РВСР в ВЧК22 был разработан, впервые с участием разных ведомств, «Перечень сведений, составляющих тайну и не подлежащих распространению». Первоначальный проект постановления малого СНК, разработанный двумя заинтересованными ведомствами (согласован от ВЧК 3.05.1921 г. И.С. Уншлихтом, а от РВСР 4.05.1921 г. - Э.М. Склянским), не предполагал изменения перечня от 10.08.1920 г., а дальнейшее его изменение предполагал производить ВЧК по соглашению с РВСР23, т. е. сохранить установившийся в РВСР ведомственный порядок его разработки. Но пока проект пошел в ЦК РКП(б) на согласование с В.М. Молотовым (постановлением МСНК от 30.05.1921 г.24), возникли вопросы об утечках в печать, которые действующий режим секретности не предотвращал. Сначала 10.06.1921 г. МСНК вынужден был поручить экономическому отделу ВЧК расследовать источник появления в «Правде» и «Известиях ВЦИК» от 09.06.1921 г. заметки «Курс валюты в Лондоне»25. Затем на заседании МСНК 14.07.1921 г. встал вопрос о расследовании появления в газете «Экономическая жизнь» постановления о порядке ввоза и хранения английских товаров до утверждения Совнаркомом (которое было пунктом повестки МСНК от 11.07)26. В этих условиях неудивительно, что военная цензура печати была быстро передана 01.08.1921 г. из РВСР в ВЧК, как ранее между ними согласовано, но тем же постановлением МСНК поручил «пересмотреть перечень сведений не подлежащих оглашению в 7-ми дневный срок» уже не одному ВЧК, а сов-
(окт. 1917-1920 гг.). М.: Археографический центр, 1997; он же. Газетная пресса России в годы революции и Гражданской войны (окт. 1917-1920 гг.). М.: Издатпрофпресс, 2002; Плеханов А.М. ВЧК-ОГПУ. 1921-1928 гг. М.: Х-History, 2003. С. 172, 217, 257; Смыка-лин А.С. Перлюстрация корреспонденции и почтовая военная цензура в России и СССР. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2008.
22 В связи с сокращением состава РККА при переходе к мирному времени - ГАРФ. Ф.130. Оп.5. Д.914. Л.26 и об.
23 Там же, л.21.
24 ГАРФ. Ф.130. Оп.5. Д.321. Л.384.
25 Там же. Л.448. На первый вызов на заседание МСНК 4.08.1921 г. представитель ВЧК не явился, что вызвало ультимативное требование явки. Истребованный в итоге доклад ВЧК и Наркомвнешторга был признан неудовлетворительным и 11.08.1921 г. отправлен МСНК на дорасследование (с присовокуплением вопросов о появлении в печати сведений «о продукции серебряной валюты» и статьи в «Экономической жизни» «о продовольственных деньгах»). - ГАРФ. Ф.130. Оп.5. Д.322б. Л.179, 236.
26 ГАРФ. Ф.130. Оп.5. Д.322а. Л.243.
местно с РВСР и Наркомюстом27. Однако вскоре пришлось расширить состав участников: 22.08.1921 г. МСНК создал для предварительного рассмотрения проекта о военной цензуре и перечня к нему комиссию под председательством Е.М. Ярославского (с правом замены другим газетным работником) в составе представителей ВЦСПС, Госиздата, РВСР и ВЧК под эгидой ЦК, т. е. в его помещении на Воздвиженке, (причем председателем комиссии оказался зам. зав. Агитпропом ЦК В.И. Соловьев)28. Наконец, 5.09.1921 г. для окончательного рассмотрения вопроса создана комиссия под председательством А.С. Киселева с еще более широким и представительным советским составом29. Комиссия Соловьева заменила в проекте перечня, разработанного ВЧК, частные указания на возможность печатания сведений о внешней политике РСФСР с согласия Наркоминдела и о договорах и сделках - Наркомвнешторга общим параграфом, разрешающим печатать включенные в перечень экономические сведения с согласия соответствующих наркоматов30 (и это была единственная мера по обеспечению более гибкой политики в области гласности в это время). Комиссией Киселева исключен пункт о «выходах на хуторские хозяйства» (ходатайства обществ, отдельных лиц и т. д.) и не включен пункт об использовании англо-индийского телеграфа (предложение Наркомпочтеля). Проект перечня был одобрен МСНК 7.10.1921 г. с исключением параграфа о предвыборной кампании «в смысле ее политической подготовки» (согласно особому мнению представителя «Правды» В.С. Попова-Дубовского), окончательная редакция поручена Гойхбаргу, и в итоге он утвержден для направления в большой СНК 13.10.1921 г.31 По пути к утверждению проект перечня подписан представителями всех наркоматов, Президиума ВСНХ, редакциями газет «Правда» и «Известия»32. Как видно,
27 Там же. Л. 145. В ЦК вопрос о передаче военной цензуры в ВЧК подтвержден комиссией П.А. Залуцкого, проект положения о военной цензуре в июле 1921 г. также посетил и Президиум ВЦИК - ГАРФ. Ф.130. Оп.5. Д.914. Л.33.
28 Там же. Л.44 и Ф.130. Оп.5. Д.323. Л.51. Почти параллельно доклад ВЧК о «Курсе валюты в Лондоне» повторно был признан неудовлетворительным 25.08.1921 г., однако в итоге 1.09.1921 г. ВЧК удалось снять вопрос с повестки МСНК и заменить его докладом Председателю МСНК лично (А.С. Киселеву) - Там же, л.99, 162.
29 С участием др. председательствующих в заседаниях МСНК - А.Г. Гойхбарга (т. е. представителя Наркомюста) и Г.М. Леплевского (т.е. представителя НКВД), - представителей редакций «Правда» и «Известия», ВЧК и РВСР; проект также предполагалось направить на отзыв всем наркоматам. Там же. Л.196.
30 ГАРФ. Ф.130. Оп.5. Д.914. Л.48.
31 ГАРФ. Ф.130. Оп.5. Д.324. Л.58, 83. Д.914. Л.71.
32 ГАРФ. Ф.130. Оп.5. Д.914. Л.50 об. О точных формулировках своих пунктов РВСР был запрошен отдельно комиссией Киселева 16.09.1921 г.; представитель РВСР участвовал в ее
161
основными факторами в пользу межведомственной разработки были вопросы, возникшие в связи с нэпом, основные мероприятия которого развернулись с мая 1921 г. (ведь как утечка сведений о валюте, так и многочисленные новые включаемые и исключаемые новые пункты относятся как раз к новым условиям); внимание ЦК к военной цензуре, видимо, тоже связано с нэпом (просто прошла лишь передача ее в ВЧК, тогда как над содержательной стороной пришлось потрудиться).
Перечень сохранял секретный характер, несмотря на межведом-ственность разработки: после утверждения СНК 13 октября 1921 г., он был объявлен, в частности, в составе приказов РВСР № 2829/475 и ВЧК № 345 от 17 октября 1921 г.33 (о приказе РВСР известен лишь номер - он не включался в сборники даже секретных приказов). Перечень состоял из трех глав, причем первая глава, заключавшая сведения военного характера - из частей А (17 пунктов «В мирное время» - традиционные статьи прежних перечней военного, однако, времени) и Б (9 пунктов «В военное время», вводимых в действие специальным приказом ВЧК - также традиционных статей военного перечня: о порядке мобилизации, провозоспособности железных дорог и паровозном и вагонном парке, числе мест в лечебных заведений и эпидемиях, линиях телеграфа и телефона, предполагаемых действиях армии и флота и действиях данного момента помимо сводок, потерях и разрушениях). Глава 2 (20 пунктов) уже вовсе не носила военного характера и заключала сведения о денежном обращении и производстве денег, денежной реформе, валютах, ценных бумагах, импортном и экспортном плане, экспортном фонде, ведении переговоров Наркомвнешторг-ом, продмаршрутах, обеспеченности топливом и подвижным составом отдельных железных дорог, состоянии милиции, преступности и беспорядках, режиме в местах заключения, роспуске кулацких и буржуазных советов, цифровых данных об инвалидах и раненых, сведения о внешней политике помимо официальных сообщений Наркоминдела. В краткой главе третьей указывался порядок публикации сведений, запрещенных второй главой (с разрешения наркоматов). Текст перечня шел в две колонки - во второй к некоторым пунктам указывались пояснения.
Кроме перечня в приказе ВЧК были и другие инструкции, в частности «Табель сведений, извлекаемых из просматриваемой почтовотелеграфной корреспонденции, с указанием направления последней» из
работе, но проекта не подписывал (Там же. Л.55). Возможно РВСР не представил поправок в срок, и они вошли только в следующий Перечень, 1922 г. (см. ниже о его частях А и Б).
33 РГВА. Ф.33988. Оп.1. Д.489. Л. 116-119 и об.
162
25 пунктов, подлежащих конфискации или задержанию, по форме сходный с перечнем (статьи и примечания)34, а именно: предупреждения о ревизиях, обысках, арестах, агитация против Советской власти (кроме обывательского недовольства и включая документы антисоветских партий), сведения о резко отрицательном отношении населения к Советской власти и компартии, жалобы на действия органов Советской власти (кроме направленных в адрес учреждений), сведения о бандитах, о контрреволюционных, уголовных и должностных преступлениях, о сильных эпидемиях и антисанитарии, о формировании, численности, вооружении и передвижении Красной армии, об укреплениях, их проектах, местах нахождения военных складов, крупных недочетах в продовольствии, снаряжении и обмундировании войск («когда рисуется преувеличенно бедственное положение» - «сюда не следует относить жалоб красноармейцев на скудный паек»), сведения о крупных потерях, о резко отрицательном политическом настроении, разложении частей, об отрицательных отношениях красноармейцев и командного состава, о нарушении дисциплины, дезертирстве, сообщения зашифрованные, условного и непонятного характера (кроме корреспонденции специально перечисленных учреждений), сведения экономического шпионажа, коммерческие предложения, помимо совершаемых Нарком-внешторгом (кроме сообщений о положении за границей). Табель был одновременно как инструкцией чекистам по сохранению тайны, так и инструкцией по перлюстрации (согласно ей письма со сведениями о просмотре почтово-телеграфной корреспонденции тоже, конечно, подлежали конфискации).
После образования Главлита в ходе установления отношений его с партийными и советскими органами (Агитпропом ЦК, ГПУ, Госиздатом и др.) в октябре-ноябре 1922 г. при ЦК РКП (б) работали комиссии, подготовившие проект нового «Перечня сведений, составляющих тайну и не подлежащих распространению», одобренного Оргбюро ЦК 14 декабря 1922 г. Неизвестно, использовался ли он на практике, так как нет данных о дальнейшем прохождении его в советском порядке; по структуре и содержанию он сходен с перечнем 1921 г. и опубликован Г.А. Куренковым в 1993 г. (по типографским причинам некоторые пояснения там оказались не выделенными от основных статей)35. В нем были детализированы формулировки части А, сведенные в 18 параграфов (например, «о числе граждан: состоя-
34 Там же. Л. 135-137 и об.
35 Куренков Г.А. 1922 год. Что было государственной и военной тайной в РСФСР // Отеч. архивы. 1993. № 6. С.80-86.
щих на учете, военнообязанных, призываемых, увольняемых в бессрочный отпуск», «о порядке и ходе перебросок дензнаков и воинских грузов», «о местонахождении и передвижении экстренных и специальных поездов Республики»), было увеличено до 15 число параграфов части Б перечня (в основном за счет пунктов, ставших в предшествующие годы Гражданской войны обычными - например, сведения, не совпадающие с оперативной сводкой; из новшеств был введен ряд параграфов, засекречивающих местоположение штабов, учреждений и частей, включая путем частных телеграмм и извещений). Экономическая глава была существенно переработана в связи с производимыми операциями и дальнейшими нэповскими реформами: добавлено «о реализации драгоценных камней и собранных церковных ценностей», о курсах и котировках «товарного рубля», заключения президиума Госплана по сметам ведомств, по планам экспорта и импорта, по финансовым мероприятиям, связанных с изменением начал финансовой политики, заключения по проектам существенной реорганизации наркоматов и др. высших органов, сведения о работе государственных объединений, если могут подрывать авторитет хоз. органов и наносить хозяйственный вред республике. Также в число не подлежащих распространению включены сведения об обысках, арестах и др. репрессивных мерах в период их проведения (помимо сообщений ГПУ) и сведения о внутренней жизни миссий за границей, условиях работы отдельных их сотрудников.
Как видно из содержания, доработка перечня продолжалась с участием разных ведомств, но он не стал единственным общим межведомственным перечнем, так как параллельно тогда же был разработан «Перечень постановлений Президиума Госплана, не подлежащих печатанию» (несмотря на наличие статей о Госплане в основном перечне) и общий для всех ведомств «Порядок опубликования сведений». Согласно этому «Порядку...» во всех наркоматах должны быть специальные ответственные представители, без виз которых информация от данного ведомства не подлежала публикации, Главлит должен был снабжать наркоматы перечнем сведений, не подлежащих распространению, а эти представители
- снабжать Главлит перечнями, в связи с текущими операциями своих ведомств, на основе которых Главлит составлял общий для всех наркоматов и редакций временный сезонный «Перечень запрещаемых к опубликованию сведений». Неизвестно, насколько эта громоздкая схема была проведена в жизнь (на деле Главлит выпускал большое количество циркуляров запрещающего характера), и вскоре в связи с образованием СССР в мае
1923 г. Секретариат ЦК вернулся к разработке перечня, далее утвержденного на заседании Секретариата 15 июня 1923 г. (после рассмотрения в СНК СССР он введен в действие с 1 июля 1923 г.). По структуре он сходен с двумя предыдущими, в него были добавлены несколько военных статей (о военно-морском бюджете, о запасных частях и подготовке резерва), но изъяты сведения преимущественно экономического характера, касающиеся Госплана36. Утвержденные перечни не устраивали военное ведомство и органы госбезопасности: сначала ОГПУ предприняло попытку самостоятельно определить, что следует относить к военным секретам (Приказ ОГПУ № 19/7 сс от 8 января 1924 г.), но военное ведомство не согласилось, и на заседании РВСР 18 марта 1924 г. был рассмотрен вопрос о введении нового «Перечня сведений, не подлежащих оглашению»37.
Таким образом, в начале 20-х гг. бывшие перечни военной цензуры были расширены до более широких, общегосударственных перечней сведений, составляющих тайну экономического и др. характера, и формально это уже не были перечни одной военной цензуры. Ведомственная разобщенность в деле охраны государственной тайны на тот момент не была преодолена, несмотря на участие ведомств в разработке перечней; также перечни сохраняли новоприобретенный в ранний советский период характер секретных ведомственных инструкций спецслужб, а не меры для установления баланса между гласностью и секретностью, как это было до революции.
36 Куренков Г.А. Организация зашиты... С. 192-197.
37 Зданович А.А. Органы государственной безопасности и Красная Армия: Деятельность органов ВЧК-ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921-1934). М.: Кучково поле, 2008. С. 488 (к сожалению, этот автор не раскрыл хода обсуждения в первом случае, имея данные, а во втором сослался только на список повесток дня).
165
