CC BY
39
Уи.Л. КЛБНиВЛ, Л.Р. БК1ВЛ
PRISON И08Р1иЛЬ8: FORMAUION ОЕ ЬЕСЛЬ 8иЛиТ8
Ю.А. КАШУБА,
доктор юридических наук, профессор (Ростовский юридический институт МВД России); А.П. СКИБА,
кандидат юридических наук (Институт управления, бизнеса и права, г. Ростов-на-Дону)
ПЕНИТЕНЦИАРНЫЕ БОЛЬНИЦЫ: СТАНОВЛЕНИЕ ПРАВОВОГО СТАТУСА
Вопрос об определении правового статуса больниц уголовно-исполнительной системы (УИС) на первый взгляд представляется излишним. В настоящее время они являются лечебно-профилактическими учреждениями (ЛПУ), оказывающими стационарную медицинскую помощь осужденным, исполняют функции исправительных учреждений в отношении находящихся в них осужденных1.
В то же время, по мнению законодателя, лечебно-профилактические учреждения не являются исправительными учреждениями, так как они не указаны в ч. 1 ст. 74 УИК РФ. Более того, их нет в ст. 16 УИК РФ среди учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания. При этом специальное упоминание об осужденных заставляет задуматься о том, какие еще категории лиц могут содержаться в пенитенциарных больницах? Возможно, заключенные под стражу, нуждающиеся в стационарной медицинской помощи. Однако следственные изоляторы присутствуют в перечне исправительных учреждений Федеральной службы исполнения наказаний, а лечебно-профилактических учреждений в перечне нет.
Неопределенность места больниц УИС проистекает из истории развития пенитенциарной системы в России, свидетельствующей о том, что эти специализированные места отбывания наказания стали приобретать статус самостоятельного учреждения со второй половины ХХ в., а до этого функционировали последние три столетия лишь в качестве структурных подразделений мест лишения свободы.
Уголовно-исполнительное право
7 6 2006. № 1
В Х-Х111 вв. на Руси преступников заключали в погреба. О порубах и погребах (как местах заключения) встречаются указания в договорах с греками и немцами. Как отмечает известный историк Л. Гумилев, указание на поруб (тюрьму) имеется еще в «Повести временных лет».
В.А. Рогов обращает внимание на то, что исследование тюремной системы до XV в. не может претендовать на создание исчерпывающе ясной картины из-за недостатка источников. Прежде чем тюремная система стала общегосударственной, должно было укрепиться само централизованное государство, лишь начинавшее к концу XV в. развиваться. Места заключения того времени еще не разорвали связь с прошлой эпохой, и темницы поначалу мало отличались от архаичных учреждений древнерусского периода2.
В то время прослеживается наличие четырех основных мест заключения: частных тюрем, расположенных при дворах и резиденциях крупных феодалов и князей (заключенные помещались в подвалы, погреба или иные места различной степени приспособленности); государственных тюрем; мест заключения, развитие которых происходило в процессе земских преобразований; монастырей (в монастырских подвалах и застенках, приспособленных для заклю-чения)3. Однако говорить о системе мест лишения свободы еще не приходится. Безусловно, не может идти и речи о пенитенциарных больницах, так как сама система гражданского здравоохранения еще не была сформирована.
Говоря о развитии врачевания в Х-ХУ вв., следует отметить, что медицинские знания на территорию Древней Руси проникали посредством духовных лиц. В основном врачеванием в этот период занимались представители духовенства, а также знахари и лишь в небольшом объеме светские (городские) врачи. Организационные формы оказания медицинской помощи в Древней Руси включали в себя три принципиальные разновидности: монастырскую медицину; светскую (городскую) медицину; народную медицину4.
Монастырская медицина была в Древней Руси первым видом оказания медицинской помощи, который подвергался регламентации. Это достигалось за счет положений Церковного устава Владимира Святославовича. «Уже Церковный устав князя Владимира Святославовича предписывает организацию при церквях и монастырях лечебниц, а также приютов для слепых, калек и стариков». Многих душевнобольных для «изгнания бесовства» также помещали в монастыри5.
В основанном в 1051 г. Киево-Печерском монастыре осуществлялось «безвозмездное врачевание». По данным М. Мирского, уже к первой половине XIII в. было известно о 70 монастырях. «Хотя о точной дате открытия монастырских больниц судить трудно, все же следует считать, что они появились в Древней Руси одновременно, по-видимому, с монастырями»6.
Значимость монастырской медицины может быть подтверждена также фактом отнесения рядом ее исследователей в качестве начала становления государственной медицины. Так, Ю.К. Дупленко отмечает, что начало становления на восточно-славянских землях государственной медицины в форме регламентированных властью больниц и госпиталей при монастырях следует относить к эпохе Киевской княжеской державы - к Х-Х1 вв.
При этом, как правило, князья и бояре (из которых формировалась большая часть заключенных в то время) лечились у приезжих и светских врачей, в монастырские больницы поступали в основном старики и малоимущие, а народ лечился у знахарей и волхвов либо своими средствами7.
До ХУ в. роль тюрем ограничивалась в основном политическим и потребностями князей. Основной целью заключения была политическая изоляция лица, опасного для верховной власти. Простые функции заключения вполне обеспечивала обычная темница древнерусского типа без дифференцированного порядка содер-
жания опальных8. Медицинская помощь, по-видимому, оказывалась заключенным в монастырских больницах или, при наличии соответствующих денежных средств, лекарями-профессионалами.
Первые крупные мероприятия по развитию лишения свободы как общеуголовной меры связаны с массовой преступностью «лихих людей» в первой половине XVI в. Во время царствования Ивана IV наблюдалась постоянная тенденция к росту общеуголовной преступности. Для следственного процесса и содержания «лихих людей» число мест заключения должно было расти.
В это время достаточно отчетливо прослеживается применение лишения свободы для преступников не политического характера и развитие системы тюрем. Лишение свободы приобретает позорящее значение, что подчеркивается выражением «кинуть в тюрьму», которое присутствует в статьях Судебника 1550 г. и отражает стремление унизить виновного, лишить жизненных благ. Тюремные учреждения на местах хотя и были необходимы все в больших количествах, но роль их смещалась на содержание подозреваемых в ходе следствия. Таким образом, к 80-м годам XVI в. тюрьмы были распространены почти повсеместно и имелись даже в распоряжении низовой администрации9.
Однако задачи совершенствования лишения свободы имели узкие горизонты и мыслились прежде всего как количественное увеличение тюрем. При Иване IV удобной формой изоляции стало заточение в монастыри, при нем начали строиться и каменные тюрьмы. Нередко заключенные жили на подаяние местного населения, и даже в Москве в XVIII в. колодники отпускались в связке для прошения милостыни без одежды, в одних верхних рубахах, а подвергшиеся пыткам - в кровавых рубашках10.
Расширение социального состава заключенных диктовало более четкий подход к содержанию в пенитенциарных учреждениях в зависимости от их общественного статуса. Высокопоставленных лиц уже не могли содержать в таких тяжких условиях, как во времена Василия III и Ивана IV. Р.Г. Скрынников отмечает, что тюрьмой для опального служил двор с рядом хозяйственных построек, предназначенных для обслуживания тюремного сидельца. Для заключенных рода Романовых строились целые дворы с хозяйственными постройками, погребами и клетями, а на содержание таких заключенных отпускались изрядные суммы. Вероятно, медицинское обслуживание указанных категорий
Уголовно-исполнительное право
привилегированных лиц по-прежнему осуществлялось в зависимости от финансового состояния заключенного.
В то же время в ХУ1-ХУ11 вв. вместе с кнутом и тюремным заключением широко применяются пытки, клеймение преступников, урезание языка и ушей, отсечение рук и ног. Расширение телесных кар определялось как один из методов государственного управления под-даными, а цель наказания заключалась в том, «чтоб глядя на то, другим неповадно было»11. Спустя несколько веков, по Уложению 1857 г., для непривилегированных лиц плети и розги являлись дополнением всякого наказания: от каторжных работ до тюремного заключения. По-прежнему практиковалось наложение клейма на лоб и щеки, для военнослужащих - применение шпицрутенов и прогон сквозь строй. От публичных наказаний не освобождались ни женщины, ни дети.
Во время царствования Алексея Михайловича в 1658 г. всем воеводам был разослан царский указ: «... злых людей и врагов божьих («бесных», то есть душевнобольных) жечь в срубах без всякой пощады и дома их разрушать до основания, чтобы впредь злые их дела никому не вспомянулись»12.
О том, что государство никаких, кроме кары, мести и устрашения, целей наказания не ставило, свидетельствует и тот факт, что средств на содержание заключенных не выделялось13.
В ХУ1-ХУ11 вв. осуществлялось развитие форм регламентации оказания медицинской помощи путем организации Аптекарского приказа -центрального органа управления охраной здоровья в Московском государстве. Возможно, его создание явилось следствием ряда эпидемий, потрясших страну в то время. Так, в середине ХУ1 в. в Новгородской земле свирепствовала эпидемия, людей с симптомами болезни запирали в домах, запрещая выход (по-видимому, для локализации эпидемии). К священникам, посетившим их для покаяния без разрешения властей, применялось сожжение вместе с боль-
ными14.
С середины ХУ1 в. приказное управление на Руси окончательно превратилось в систему центрального государственного управления. И.А. Исаев указывает, что приказы совмещали административные и судебные функции15. Как отмечает К.В. Петров, «источниками правового обеспечения деятельности приказов были нормативно-правовые акты, распоряжения монарха, приказная практика и правовые обычаи»16. Это сопровождалось усилением влияния государства
Уголовно-исполнительное право
7 8 2006. № 1
на церковь. Еще в княжение Ивана III государство лишило митрополичью кафедру политического суверенитета, а в XVI-XVII вв. церковь попадает в еще большую зависимость от госу-дарства17.
Аптекарский приказ был создан в 1581 г. для централизации государственного управления здравоохранением. Также им осуществлялся контроль за качеством лечения. В. Новоселов обращает внимание на то, что «врачи привлекались в качестве экспертов в уголовных делах по обвинению в знахарстве и шарлатанстве как для исследования лекарственных составов, так и для освидетельствования пострадавших от такого врачевания»18.
Таким образом, в XVI-XVII вв. налицо стремление власти к «огосударствлению» здравоохранения в России.
Обращаясь к анализу объема и характера деятельности Аптекарского приказа, важно заметить, что изначально он служил интересам царя и членам его семьи, являясь, по сути, придворным медицинским учреждением. Лишь в дальнейшем деятельность приказа приобрела новые направления: в его ведении находились также военная медицина19 и организация медицинской помощи широким слоям населения20. Последнее достигло своей цели в какой-то мере лишь в XIX в.
В целом с появлением Аптекарского приказа связано начало именно государственного подхода к вопросам организации и регламентации оказания медицинской помощи. «В период возникновения централизованного Московского государства и расцвета феодализма зарождается государственная медицина, которая в XVII столетии занимает уже важное место, в то время как народная и монастырская медицина отходит на второй план. Наступил новый этап в истории отечественной медицины, когда управление медицинским делом в стране перешло в руки государства»21 .
Государственный подход изменился и по отношению к местам заключения. Во второй половине XVII в. тюрьме все более придается «исправительная» роль, а позорящее значение тюрьмы постепенно уходит22 .
Государственный характер управления медициной, ставший в России преобладающим со времен правления Петра I, нашел свое продолжение и в дальнейшем23. Правовые преобразования, затронувшие сферу здравоохранения, заключались в стремлении максимально расширить влияние государства на регулируемые отноше-ния24. В XVIII в. происходит развитие меди-
цинского дела: открыты большие госпитали, в том числе военные, лазареты и гражданские больницы. В то же время статус этих медицинских учреждений не был определен и различия между ними часто носили номинальный характер. Так, исследователи развития организационно-правовых форм медицинских учреждений в России С.Н. Братановский и В.В. Кизи-лов указывали, что больницы, входящие в систему «приказной медицины», могут быть разделены на три группы: обычные больницы (госпитали); дома для неизлечимо больных и больницы для психически неполноценных людей25.
В 1761 г. Петр III повелел: «Безумных не в монастыри отдавать, но построить на то нарочитый дом, как на то обыкновенно и в иностранных государствах учреждены доллгаузы». Екатерина II Указом 1762 г. подтвердила это решение Петра III, однако уточнила: пока «нарочитых домов» в России нет, следует определить для содержания «безумных монастырь, к тому способный». В том же году Сенат издал Указ «О помещении безумных», в котором говорилось, что «до устроения для них особого дома назначить имеющиеся покои при Новгородском Зеленецком монастыре и Андреевском, что при Москве в Поленицах». К тому времени эти монастыри уже имели практику принимать из Тайного приказа «безумных колодников» и содержать их26.
Специалисты обращают внимание на тот факт, что в общем виде организационно-правовое значение «приказной медицины» заключается в том, что данный вариант организации здравоохранения позволил государству к концу XIX в. в определенной степени обеспечить равную доступность медицинской помощи, в том числе для социально слабозащищенных категорий населения27.
Важнейшим событием второй половины XIX в. является земская реформа - введение в 1864 г. земского хозяйственного самоуправления в 34 губерниях Российской империи (главным образом, в центральных). С земской реформой непосредственно связано возникновение земской медицины. «Земства открыли больницы в губерниях и уездных городах и создали в сельских местностях сеть врачебных и сестринских участков и участковых больниц. За 25 первых лет существования земств было организовано свыше 700 сельских больниц»28. Такая организация здравоохранения позволила к концу XIX в. обеспечить доступность качественной медицинской помощи прежде всего сельскому населению России29.
Изменение государственного подхода к здоровью населения прослеживается и в его уголовной политике. В 1863 г. произошло, как отмечали все источники того времени, событие «огромного значения»: указом императора были отменены телесные наказания, которые нередко применялись как дополнение к изоляции человека в пенитенциарных учреждениях.
В царской России в целом не было единого подхода к местам заключения и они функционировали в виде политической тюрьмы, монастырского заточения и общеуголовного острога30. По-прежнему правовой статус мест лишения свободы не был определен; не было и речи о каком-либо едином типе мест лишения свободы. Места заключения в разных монастырях были почти однотипны, а тюрьмы в крепостях, исчислявшиеся единицами, также имели много черт сходства между собой. Иная ситуация сложилась в общеуголовных тюрьмах, которые назывались по-разному и не имели выработанного устава, режима и единообразной практики функционирования. Так, среди мест заключения были: собственно тюрьмы, темницы, остроги, съезжие дома, колодничьи избы, частные дома и др., а среди тюрем - губернские тюрьмы, областные и уездные тюремные замки, Санкт-Петербургская тюрьма, Московская исправительная тюрьма, тюрьмы для содержания осужденных к каторжным работам, пересыльные тюрьмы и др.31
Еще во второй половине XVIII в. предпринимались попытки провести тюремную реформу для раздельного содержания лиц в зависимости от тяжести совершенного преступления, а также заключенных за неплатеж долгов от уголовных преступников32, с созданием для последних трех видов мест лишения свободы: подстраж-ной, приговорной тюрьмы и тюрьмы для осужденных. Однако она так и не была реализована, и обычно указанные категории лиц содержались совместно.
Особое внимание в указанной реформе (вероятно, ввиду развития системы гражданского здравоохранения) уделялось устройству тюремных больниц, которые так и не были повсеместно созданы. Очевидна декларативность идеи создания тюремной больницы, штаты которой даже не были поставлены в зависимость от численности больных арестантов. По проекту тюрьмы должны были делиться на три части: для подследственных, для осужденных к срочной тюрьме и для осужденных пожизненно и каторжан; а при них - создаваться больницы.
Таким образом, по указанному проекту пенитенциарная больница по-прежнему не получа-
Уголовно-исполнительное право
ла статус самостоятельного учреждения, и в ней могли содержаться как осужденные, так и подследственные.
Необходимо обратить внимание на то, что используемый М.Н. Гернетом термин «больница» не значит в нашем понимании «лечебно-профилактическое учреждение (больницы, специальные психиатрические и туберкулезные больницы)»33 , а подразумевает современные медицинские части исправительных учреждений.
В то же время к Х1Х в. уже имелись некие упоминания о больничных местах в пенитенциарных учреждениях34. Наличие больниц также отмечено в плане гражданского тюремного замка г. Казани (комнаты для больных мужского пола) и в плане Московского губернского замка (отдельные больничные дворы для мужчин и женщин).
Так, в «Летописи Петропавловской крепости с 1703 по 1879 г.» указывается, что восемь казематов Кронверкской куртины служили помещением лазарета для больных солдат, арестованных по делу восстания Семеновского полка. В другом случае заболевшие в той же крепости прапорщик Безобразов и грузинский князь Туманов были отправлены в гражданскую Обуховскую больницу, созданную в 1779 г. в Петербурге, в том числе для оперативного лечения хирургического заболевания35.
Аналогичная ситуация имела место в Псковском тюремном замке, откуда всех больных отправляли в земскую больницу36, и в Бутырской тюрьме, где заболевших заключенных солдат отправляли в военный госпиталь.
Для размещения арестантов в гражданских больницах создавались так называемые тюремные камеры. Так, при Екатерининской больнице, основанной в 1775 г. в Москве , в тюремной камере вместе содержались 52 мужчины и 17 женщин.
Как нами отмечалось, вероятно, практика направления больных арестантов в гражданские (не пенитенциарные) больницы имела место и ранее в отношении отдельных категорий заключенных, поэтому вопрос о создании пенитенциарных больниц, где совместно содержались осужденные и подследственные, не стоял так остро. В то же время места лишения свободы ввиду совместного содержания в них здоровых и больных заключенных37, становились рассадником болезней, нередко угрожая и свободному населению38. Так, в больнице Пермского тюремного замка (где содержалось от 10 до 12 тысяч человек) за 1827 г. перебывало 1659 человек, из которых умерло 100.
Также в России функционировал вид заключения в монастырях, где медицина была издавна развита, и уже была наработана практика направления в них душевнобольных заключенных. В 1766 г. последовал Указ Екатерины II о направлении «колодников» из Тайной канцелярии «для исправления в уме» в Спасо-Евфимьевский монастырь в Суздале. В Спасо-Евфимьевском монастыре была создана тюрьма для душевнобольных, преимущественно занимавших высокое положение в обществе, которые содержались в так называемых больничных кельях при Никольской церкви этого монастыря. С определенными допущениями деятельность этой тюрьмы можно назвать одной из попыток создания пенитенциарной больницы, которая действовала как самостоятельное место заключения. Нередко в нее переводились больные заключенные из Шлиссельбургской крепости и других мест заключения. В то же время предположение сделать крепость Спасо-Евфимьевского монастыря местом содержания лишь душевнобольных преступников окончательно не осуществилось, и уже в начале ХК в. здесь находились не только душевнобольные арестанты, которые надзирали за больными заключенными39.
В настоящее время в уголовно-исполнительной системе для медицинского обслуживания осужденных функционируют различные виды медицинских учреждений, в том числе лечебно-профилактические учреждения. Анализ ст. 101 УИК РФ показывает, что к ЛПУ относятся больницы, специальные туберкулезные и психиатрические больницы, на основании чего можно предположить, что все они являются самостоятельными учреждениями. Вместе с тем еще недавно первоначальная редакция УИК РФ40 предусматривала, что к лечебно-профилактическим учреждениям относятся также медицинские части, которые функционируют исключительно как подразделения исправительных колоний, тюрем и следственных изоляторов. Таким образом, в ЛПУ могли содержаться как осужденные, так и подследственные.
Изменения 2001 г., внесенные в УИК РФ41, приблизили лечебно-профилактические учреждения к самостоятельному функционированию. Однако проведенный нами анализ статуса лечебно-профилактических учреждений Российской Федерации показал, что подавляющая часть больниц не является самостоятельными учреждениями и функционирует обычно при учреждениях Федеральной службы исполнения наказаний.
Правовой статус пенитенциарных больниц по-прежнему до конца не определен; лечебно-про-
Уголовно-исполнительное право
филактические учреждения как места отбывания лишения свободы до сих пор не упомянуты ни в ст. 56, 58 УК РФ, ни в ч. 9 ст. 16 УИК РФ, а по ч. 8 ст. 74 УИК РФ они только выполняют функции исправительных учреждений в отношении находящихся в них осужденных.
В советское время место пенитенциарных больниц также не было определено, хотя они функционировали наряду с другими учреждениями42. В конце 60-х годов ХХ в. больницы стали постепенно приобретать статус самостоятельного пенитенциарного учреждения. Основными направлениями их деятельности являлись: выявление больных туберкулезом, их госпитализация и стационарное лечение, а также диспансерное наблюдение и противорецидивное лечение осужденных. Впоследствии через межобластные больницы в обязательном порядке стали направляться для обследования и лечения венерические больные, которым был поставлен данный диагноз43. В 1977 г. были утверждены типовые штаты лечебно-профилактических учреждений, где они были классифицированы на две группы: краевые, областные, центральные больницы; туберкулезные и психиатрические больницы.
Приобретение ЛПУ статуса самостоятельного учреждения до сих пор проблематично. Так, в 1994 г. из 118 на правах самостоятельных функционировали только 27 больниц, остальные - при следственных изоляторах и колониях. Причем 60 % из них являются малыми больницами с коечным фондом до 200 мест44.
Ведомственные акты в сфере исполнения уголовных наказаний указывают на возможность функционирования лечебно-профилактических учреждений как самостоятельно, так и в составе исправительного учреждения45.
Безусловно, лечебно-профилактические учреждения занимают особое, еще до конца не определенное место. Вероятно, это проистекает из того, что в настоящее время лечебно-профилактические учреждения имеют одну важную задачу - лечение осужденных46 , их основной структурной единицей является медицинская часть47, а начальником больницы, в отличие от исправительных учреждений, только врач48.
Неопределенность правового статуса пенитенциарных больниц и их места среди исправительных учреждений Федеральной службы исполнения наказаний усугубляет то обстоятельство, что как в дореволюционной России, так и впоследствии в них направляются на лечение не только осужденные к лишению свободы, но и содержащиеся под стражей. Однако если ранее эти категории лиц в целом содержались совме-
стно49 , то подобная ситуация в пенитенциарных больницах в XXI в. представляется атавизмом.
1 См.: Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации. Ст. 74. Ч. 8; Ст. 101. Ч. 2; Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений. § 20: Утв. приказом Минюста России от 3 ноября 2005 г. № 205.
2 См.: Рогов В.А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV-XVII вв. М., 1995. С. 230.
3 См.: Горбачева Е.В. Вопросы исполнения наказаний в Журнале Министерства юстиции («Тюремное дело в его законодательной постановке и практическом осуществлении») // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. 2004. № 3. С. 51.
4 См.: Братановский С.Н., Кизилов В.В. Правовое регулирование организации и деятельности медицинских учреждений в России / Под ред. С.Н. Братанов-ского. Саратов, 2005. С. 6.
5 См.: Спасенников Б.А. Принудительные меры медицинского характера / Предисл. Ю.М. Антоняна. СПб., 2003. С. 25.
6 Мирский М. Медицина в Древней Руси // Мед. газ. 1998. 30 сент. С. 13.
7 См.: Гусаков Н.И. Развитие медицины в России: Очерк. М., 1993. С. 4.
8 См.: Рогов В.А. Указ. соч. С. 230-231.
9 См.: Там же. С. 230-244.
10 См.: Малыгин А., Мордачев В. Становление отечественной уголовно-исполнительной политики // Уголовное право. 2004. № 1. С. 99.
11 Палий А.А. Указ. соч. С. 15.
12 Сергиевский Н.Д. Русское уголовное право. Часть Общая: Пособие к лекциям. Спб., 1908. С. 29.
13 См.: Малыгин А., Мордачев В. Указ. соч. С. 99.
14 См.: Рогов В.А. Указ. соч. С. 153.
15 См.: Исаев И.А. История государства и права России. М., 1999. С. 49.
16 Петров К. В. Приказная система управления в России в конце XV-XVII вв.: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2000. С. 8.
17 См.: Борисов Н.С. Русская Церковь в политической борьбе XIV-XV веков. М., 1986. С. 196-197.
18 Новоселов В. Ответственность работников здравоохранения за профессиональные правонарушения. Новосибирск, 1998. С. 10.
19 См. подробнее: Стеценко С.Г. Совершенствование организационно-правовых форм управления здравоохранением в России XVI-XVIII вв. // История гос-ва и права. 2001. № 5. С. 13-14.
20 См.: Стеценко С. Г. Юридическая регламентация медицинской деятельности в России (исторический и теоретико-правовой анализ): Дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2002. С. 39.
21 Кузьмин М.К. История медицины. М., 1978. С. 34.
22 См.: Рогов В.А. Указ. соч. С. 258.
23 См.: Сальников В.П., Стеценко С.Г. Законодательная регламентация медицинской деятельности в России во время правления Петра I // Правоведение. 2001. № 4. С. 219-230.
Уголовно-исполнительное право
24 См.: Стеценко С.Г., Сальников В.П. Правовое регулирование оказания медицинской помощи в Российской империи (II четверть ХУШ в. - 1917 г.) // История гос-ва и права. 2004. № 6. С. 50.
25 См.: Братановский С.Н., Кизилов В.В. Указ. соч. С. 18.
26 См.: Спасенников Б.А. Указ. соч. С. 26.
27 См.: Братановский С.Н., Кизилов В.В. Указ. соч. С. 19.
28 Гусаков Н.И. Указ. соч. С. 22.
29 См.: Братановский С.Н., Кизилов В.В. Указ. соч. С. 19-21.
30 Например, в конце Х!Х в. функционировало 719 тюрем, без учета монастырских тюрем и других мест заключения. См.: Калинин Ю.И. 125 лет системе исполнения наказаний России // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. 2004. № 3. С. 24.
31 См.: Горбачева Е.В. Указ. соч. С. 47.
32 См.: Городинец Ф.М. Места содержания под стражей в Российской империи // История гос-ва и права. 2003. № 4. С. 24.
33 Уголовно-испонительный кодекс Российской Федерации. Ч. 2. Ст. 101.
34 См., напр.: Иванов А.А. Цели наказания и становление российской тюремной системы во второй половине ХУШ - первой половине Х!Х века // История гос-ва и права. 2005. № 5. С. 37; Спасенников Б.А. Указ. соч. С. 25-26.
35 См.: Братановский С.Н., Кизилов В.В. Указ. соч. С. 15.
36 См.: Соломенник Е.С., Маслакова У.Е. Пенитенциарные учреждения г. Пскова в Х!Х - начале ХХ века // Бюл. Министерства юстиции Российской Федерации. 2005. № 8. С. 117.
37 См.: Перов Л. Тюремный замок в «винном городке» // Преступление и наказание. 2000. № 7. С. 39.
38 См.: Уголовно-исполнительное право России: теория, законодательство, международные стандарты, отечественная практика конца Х!Х - начала ХХ века: Учеб.
для вузов / Под ред. А.И. Зубкова. М., 2005. С. 228.
39 См.: Морозов Г.В., Лунц Д.Р., Фелинская Н.И. Основные этапы развития отечественной судебной психиатрии. М., 1976. С. 19.
40 См.: Уголовно-исполнительный кодекс РФ // Собрание законодательства РФ. 1997. № 2. Ст. 198.
41 См.: О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный кодекс РФ и другие законодательные акты Российской Федерации: Федеральный закон от 9 марта 2001 г. № 25-ФЗ // Рос. газ. 2001. 14 марта.
42 См., напр.: Уголовно-исполнительное право: Курс лекций / Отв. ред. А.А. Толкаченко; Предисл. Н.А. Пету-хова. СПб., 2004. С. 37-38.
43 См.: Приказ МВД СССР № 125 от 30 мая 1975 г.
44 См.: Белов Ю. Проблемы медицины в местах лишения свободы // Человек: преступление и наказание: Вестн. РВШ МВД России. 1994. № 1(2). С. 50-51.
45 См., напр.: Совместный приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ и Министерства юстиции РФ от 17 октября 2005 г. № 640/190. П. 101.
46 См.: Комарова Л.В. Правовое регулирование исполнения наказания в лечебных исправительных учреждениях: Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2001. С. 44.
47 См.: Волков В.Н. Медицинская психология в ИТУ. М., 1989. С. 187.
48 См.: Совместный приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ и Министерства юстиции РФ от 17 октября 2005 г. № 640/190 П. 108; Приказ ГУИН Минюста России от 30 марта 2000 г. № 41. Прил. 7, 8. Разд. 1.
49 Только в 1964 г. на базе существующих тюрем были созданы следственные изоляторы, предназначенные только для содержания лиц, заключенных под стражу в качестве меры пресечения. См.: Городинец Ф.М. Указ. соч. С. 25.
Уголовно-исполнительное право
