CC BY
103
ИНСТИТУТ ПЕНИТЕНЦИАРНЫХ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ В РОССИИ: ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
Н. В. Жезлов*
Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации Россия, 390000, г. Рязань, ул. Сенная, 1 * email: niklajj-mar@rambler.ru
В данной статье анализируются историко-правовые основы и предпосылки возникновения и развития института пенитенциарных священнослужителей. Выделены функции и актуальность миссионерского служения в учреждениях уголовно-исполнительной системы, исполняющих наказания в виде лишения свободы, а также обозначены наиболее значимые события, оказавшие существенное влияние на становление рассматриваемого института. Автором проанализированы не только исторические события, но и нормативные правовые акты, ранее составляющие законодательную базу церковного служения в местах лишения свободы России. Сделан вывод о том, что возрождение института тюремных священнослужителей в современном российском государстве обусловлено наличием значительного исторического опыта и крепких традиций.
Ключевые слова: тюремные священнослужители, пенитенциарные учреждения, места лишения свободы, осужденные, уголовно-исполнительная система.
INSTITUTE OF PENITENTIARY PRIESTS IN RUSSIA: HISTORICAL AND LEGAL ASPECT N. V. Zhezlov*
The Academy of Law and Management of the Federal Penal Service of Russia 1 Sennaya St., 390000, Ryazan, Russia * email: niklajj-mar@rambler.ru
In this article historical and legal bases and prerequisites of emergence and development of institute of penitentiary priests are analyzed. Functions and relevance of missionary service in the establishments of criminal and executive system executing custodial sanctions are allocated and also the most significant events which had essential impact on formation of the considered institute are designated. Are analysed by the author not only historical events, but also the regulations which are earlier making legislative base of church service in places of imprisonment of Russia. The conclusion that revival of institute of prison priests in the modern Russian state is caused by existence of considerable historical experience and strong traditions is drawn.
Keywords: prison priests, penal institutions, the imprisonment places condemned criminal and executive system.
Реформирование уголовно-исполнительной системы Российской Федерации идет по пути, установленному международными нормативными правовыми актами и стандартами, которые предполагают переход от задач «исправления» к задачам «сохранения и развития личности» заключенных, а также создание максимально благоприятных условий для реализации прав, предоставленных осужденным.
В связи с этим особый интерес приобретает институт тюремных священнослужителей, который реализует вышеназванные функции. С одной стороны, религия становится одним из факторов создания у человека, отбывающего наказание в виде лишения свободы, который, находясь в изоляции от общества и семьи, в силу режима содержания и подчинения определенному распорядку дня, испытывает эмоционально-напряженное состояние, состояние душевного равновесия, спокойствия доброжелательности, пробуждения положительных качеств характера и переориентации нравственных ценностей. С другой стороны, наличие в исправительном учреждении храмов или молитвенных комнат способствует наиболее полному осуществлению такого личного права осужденных, как свобода совести и вероисповедания, обеспечению которого посвящена ст. 14 УИК РФ.
В конце декабря 1999 года между Русской православной церковью и Министерством юстиции Российской Федерации было подписано соглашение о сотрудничестве.
5 марта 2010 г. на заседании Священного Синода Русской православной церкви принято решение об учреждении Синодально отдела по тюремному служению, деятельность кото-
рого развивается параллельно проводимой реформе УИС и содействует развитию возрождающегося в местах лишения свободы института тюремных священнослужителей - тюремных капелланов. В 2010 г. был запущен пилотный проект создания института тюремных капелланов на штатной основе в учреждениях УИС четырех регионов страны: Республика Мордовия, Саратовская область, Вологодская область, Камчатка. 17 октября 2014 г. было подписано Постановление Правительства Российской Федерации «О внесении изменения в приложение к Постановлению Правительства Российской Федерации от 24 марта 2007 г. № 176» (№ 1063), которым введены должности помощников начальников территориальных органов Федеральной службы исполнения наказаний по организации работы с верующими.
На первый взгляд миссионерская деятельность в местах лишения свободы России является новеллой среди форм взаимодействия уголовно-исполнительной системы и институтов гражданского общества, однако данный институт имеет глубокие исторические корни, в первую очередь в области взаимодействия с Русской Православной Церковью. Такой приоритет обусловлен тем, что православие на протяжении долгого периода времени открыто признавалась государственной религией.
Лишению свободы как виду уголовного наказания присущ значительный исторический опыт, как в мире, так и в России.
Трудно говорить имели ли право лица, находящиеся в заточении, исповедовать в языческий период Древней Руси. Однако с момента принятия Киевской Русью христианства
84
Juvenis scientia 2016 № 2 | ИСТОРИЯ
исповедование религии в местах лишения свободы исходило из самих его постулатов и в первую очередь из евангельского призыва Господа посещать узников «В темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25, 36). Тогда же начинается формирование института попечительской деятельности служителей церкви о заключенных [1, с. 10].
В. А. Рогов, реконструировавший русскую карательную доктрину допетровской эпохи, утверждал, что целью тюремного заключения преступника являлось его исправление. Время пребывания в заточении рассматривалось как время осознания греховности содеянного и искреннего раскаяния [2, с. 30].
Необходимо отметить, что до XIX в. право исповедовать определенную религию не получало закрепления в нормативных документах, регулирующих порядок отбывания наказания в виде тюремного или иного заключения. Однако ст. 34 гл XXI Соборного Уложения 1649 г. содержит указание на то, что лица, виновные в воровстве и разбое, которые приговорены к смертной казни, перед исполнением приговора должны быть помещены в тюрьму на шесть дней для покаяния. «Священнослужители проводили с ними откровенные беседы, исповедовали и причащали их, в день казни в течение всего пути до места исполнения наказания клирики находились рядом с осужденными, поддерживая и утешая последних» [3, с. 18].
Занятие религией в некоторых случаях наоборот могло вменяться в обязанность содержащимся в заточении лицам. Так, в период XVI-XVIM вв. многие монастыри, помимо своей основной функции, функционировали в качестве тюрем, в их числе Соловецкий, Спасо-Евфимьевский, Карельский, Николаевский, Ивановский и Новодевичий (для женщин) монастыри [4, с. 35-36]. Под монастырскими тюрьмами понимаются «места заключения при монастырях, с одной стороны, в виде монашеских келий обычного типа, с другой, в виде казематов внутри стен, или в подвалах под церковными подвалами и в погребах, или, наконец, в виде специально оборудованных тюремных зданий внутри монастырских стен»[5, с. 266]. Тюремное заключение в данных учреждениях сопровождалось постригом в монахи и возложением на него, кроме всех об-ременений узника, соответствующих обязанностей. В допетровское время право заточать в монастырские тюрьмы принадлежало, кроме царя, патриарху, митрополитам и даже архиереям. В XVIII столетии большое число арестантов ссылалось в монастыри сначала по распоряжению Тайной розыскных дел канцелярии, а затем по резолюциям Святейшего Синода. С 1835 года ссылать в монастыри можно было не иначе, как только по Высочайшему повелению.
До XIX в. такими острыми проблемами российских тюрем как переполненность и нехватка мест заключения, антисанитарные условия содержания, не говоря уже о вероисповедании в местах лишения свободы, никто не занимался. Еще в 1767 г. Князь Вяземский в своей докладной записке о тюрьмах Московского магистрата и розыскной экспедиции указал: «Тюремные сидельцы умирали без исповеди и причастия; настояние правительства перед духовенством о посещении их оставались без последствий, так как духовенство, поддерживаемое синодом, требовало жалованья, а дать его было не из чего[6, с. 5]».
В мае 1831 г. Комитетом министров была утверждена тюремная инструкция, содержащая главу «О церкви», которая подробно регламентировала правовое положение тюремных церквей, порядок посещения арестантами церковных служб, отправления религиозных обрядов, а также предписывала тюремной администрации следить, «чтобы во вре-
мя церковной службы не было со стороны арестантов никаких «непристойностей» [5, с. 106]. В этот период возрастает роль священнослужителей в организации тюремного быта и религиозно-нравственного воспитания заключенных. Четко прослеживается стремление государства объединить усилия тюремной администрации и священников в воспитательном воздействии на заключенных.
Формально священники, дьяконы и псаломщики с этого времени входят в состав тюремной администрации, что и было законодательно закреплено в 1887 г., когда их признали официальными должностными лицами аппарата управления мест лишения свободы.
Общая тюремная инструкция 1915 г. также предписывала заключенным заниматься религией. Глава VII регламентировала духовно-нравственное и просветительское воздействие на осужденных. Данный нормативный акт отводил время в распорядке дня для осуществления общих православных молитв четыре раза: утром, перед обедом и ужином, вечером. Однако данное положение при этом нарушало право на свободу вероисповедания заключенных, которые являлись приверженцами отличных от православия религий, так как тюремная администрация принуждала их посещать православную церковь. Инструкция позволяла духовным лицам, как православного христианства, так и иных вероисповеданий посещать тюрьмы для осуществления проповеди.
По прошествии Октябрьской революции священнослуже-ния в ИУ прекратились в связи с началом гонений на церковь и активной пропагандой атеизма. Коммунистическая партия стремилась стать единственным идеологом советской России. Свобода совести и вероисповедания по-прежнему гарантировалась конституциями 1924, 1936 и 1977 гг., но акцент делался на право иметь атеистические убеждения и вести атеистическую пропаганду. Исправительно-трудовые кодексы не содержали каких-либо положений о вероисповедании осужденных в местах лишения свободы либо об отправлении ими религиозных культов.
Все храмы в первое десятилетие Советской власти были перестроены и приспособлены под камеры, больницы и другие помещения [7, с. 35]. Верующим осужденным и приговоренным к лишению свободы священнослужителям приходилось втайне от администрации пенитенциарных учреждений совершать литургию [8, с. 58].
Кроме того, до 1990 года официально действовало Постановление ВЦИК и СНК от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях», которое допускало осуществление проповеди тяжелобольными или умирающими осужденными в специально отведенных местах. Однако фактически положения данного нормативного акта не соблюдались очень долгое время [7, с. 39].
В конце 80-х - начале 90-х годов прошлого столетия не только в крупных городах, но и в мелких населенных пунктах нашей страны стала складываться ситуация, при которой многие процессы и явления общественной жизни регулировались не законодательством, а решениями в соответствии с известным юридическим принципом «все, что не запрещено законом - разрешено». Эпоха тоталитарной системы прекращала свое существование. При этом отказ государства от участия в идеологической работе многими в то время расценивается как наступление времени вседозволенности. Тревожные проявления этого наблюдались в среде осужденных в исправительных учреждениях.
Первые контакты администрации колоний (в частности, Рязанской области) с представителями Русской право-
славной церкви начались с 90-х годов ХХ в. Однако встречи с осужденными проходили непостоянно, сотрудничество не носило активного характера. Со временем привлечение священнослужителей к нравственному становлению осужденных и приобщение их к духовной культуре органично вошли в жизнь исправительных учреждений области. С 1995 г. начинается строительство храмов и часовен, а также формирование религиозных общин.
Окормление лиц, находящихся в местах лишения свободы и духовное просвещение сотрудников, выполняющих определенную законодательством России и судебными решениями миссию, стали направлениями деятельности, обозначенными в Основах социальной концепции РПЦ, принятым в 2000 году.
По примеру РПЦ в мае 2001 г. Советом муфтиев России был представлен труд «Основные положения социальной программы российских мусульман»;
В 2002 г. опубликованы работы «Основы социальной концепции иудаизма в России»; «Основы социальной концепции Российского объединенного Союза христиан веры евангельской»; в 2003 г. - «Основы социального учения Церкви христиан адвентистов Седьмого Дня в России», «Социальная позиция протестантских церквей России».
В указанных документах отражено отношение конфессий к преступлениям и лицам, их совершившим. Определена роль религиозных организаций в содействии возвращения лиц, отбывших наказания, обратно в общество. 12 марта 2013 г. на заседании Священного Синода (журнал № 27) был принят общецерковный документ «Миссия тюремного служения Русской православной церкви и пенитенциарные учреждения», содержащий в себе изложение структурных основ, направления и принципов тюремного служения. Согласно постановлению Священного Синода этот документ рекомендован «в качестве руководственного в деятельности канонических подразделений Русской Православной Церкви, имеющих среди своих задач взаимодействие с пенитенциарными учреждениями, а также священнослужителей, окормлящих эти учреждения».
Безусловно, важное значение для успеха богослужения в местах лишения свободы имеет правовая регламентация настоящего вопроса со стороны государства, регулирующая религиозную жизнь заключенных, и знания своих законных прав тюремным миссионером и заключенным. Положил начало духовному окормлению осужденных в наше время приказ МВД СССР от 10 октября 1989 г. № 250, которым были утверждены рекомендации, касающиеся деятельности религиозных организаций в исправительных учреждениях. В этих рекомендациях регулируется ряд важных организационно-практических вопросов: осужденным предоставляется право на хранение книг религиозного содержания; разрешено иметь при себе нательные крестики и аналогичные предметы культа, изготовленные не из драгоценных металлов; любой осужденный вправе в установленном порядке обращаться в религиозные организации с просьбой о встрече со служителями культов.
С принятием Закона СССР от 1 октября 1990 г. № 1689-1 «О свободе совести и религиозных организациях», а затем За-
кона РСФСР от 25 октября 1990 г. № 267-1 «О свободе вероисповеданий» начался новый этап церковно-государственных отношений. Администрация исправительно-трудовых учреждений теперь была обязана обеспечить реализацию права осужденного на свободу совести и наладить необходимое сотрудничество с религиозными организациями [9, с. 55].
Колоссальное значение имел принятый Государственной Думой Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», который упорядочил деятельность религиозных организаций. Этот нормативный акт также в некоторой мере оградил пенитенциарные учреждения от проникновения сект, деструктивно влияющих как на спецконтингент, так и на сотрудников и персонал УИС. На настоящий момент данный Федеральный закон является фундаментальной правовой основой взаимодействия религиозных объединений и пенитенциарных учреждений России.
В заключение стоит сказать, что тюремное священство есть историческая форма взаимодействия Русской православной церкви и государственной системы исполнения наказаний в России, поэтому его возрождение спустя десятилетия не являет собой исключительного феномена, а выступает логичным процессом поиска наилучших каналов создания благотворных взаимоотношений между уголовно-исполнительной системой и гражданским обществом при ее существенном реформировании. Институт тюремных священнослужителей представляет собой большой научный и практический интерес для уголовно-исполнительной системы России, так как способен разрешать или способствовать разрешению ряда концептуальных задач. Он представляет собой также перспективный институт в механизме обеспечения свободы совести и свободы вероисповедания лиц, содержащихся в местах лишения свободы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баженов В. В. Организационно-правовые формы попечения о лицах, отбывющих наказание: историко-правовое исследование [Текст]: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2011. - 27 с.
2. Рогов В. А. Тюрьмы и лишение свободы в средневековой России (конец XV - середина XVII вв.) [Текст] / В. А. Рогов // Сборник научных трудов ВЮЗИ. Вопросы истории органов борьбы с преступностью. - М.: РИО ВЮЗИ, 1987. - С. 5-34.
3. Лещенко В. Г. Религиозное воздействие на осужденных к лишению свободы в Российской Федерации [Текст]: автореф. дис. ... канд. юрид. наук / В. Г. Лещенко. - Екатеринбург, 2012. - 29 с.
4. Пругавин А. С. Монастырские тюрьмы [Текст] / А. С Пругавин. -М.: Посредник, 1905. - 130 с.
5. Гернет М. Н. История царской тюрьмы: в 5 т. Т. 1 [Текст] / М. Н. Гернет - М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1946. - 357 с.
6. Фридман Е. Ф. Материалы к изучению тюремного вопроса [Текст] / Е. Ф. Фридман. - СПб.: Паровая тип. Муллер и Богель-ман, 1894.
7. Ходыкин И. Миссионерское служение в местах лишения свободы [Текст]: дис. ... канд. богословия / И. Ходыкин. - М., 2001. -184 с.
8. Каледа Г. Остановитесь на путях ваших... Записки тюремного священника [Текст] / Г. Каледа. - М.: Зачатьевский монастырь, 1995. - 137 с.
9. Артамонов В. В. Деятельность религиозных организаций в исправительных учреждениях: Пособие [Текст] / В. В. Артамонов [и др.]. - М.: Изд-во ВНИИ МВД России, 1995. - 96 с.
Поступила в редакцию 22.01.2016
