CC BY
43
ПЕДАГОГИКА Методология образования
УДК 37
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ОТКРЫТИЯ: ОБРАЗОВАНИЕ БЕЗ СТАНДАРТА
И.П. Смирнов
Аннотация. В апреле 2016 года на сайте Российской академии образования было объявлено о выходе в свет 18 книг серии «Неопознанная педагогика» доктора педагогических наук, академика РАО Анатолия Марковича Цирульникова - руководителя поисковых исследований Федерального института развития образования Минобрнауки РФ. Они оценены как «важнейшее событие в отечественной педагогической науке» [1].
40 лет автор провел в научно-педагогических экспедициях: Якутия-Саха, Татарстан, Марий Эл, Калмыкия, Башкирия, Хакасия, Бурятия, Карелия, Кубань, Алтайский и Красноярский края, Тульская, Калужская, Московская, Рязанская, Еврейская автономная области, Киров, Вологда, Пенза, Новгород и еще Павловск, что под Питером... Намеренно избирал образовательные окраины, гибнущие и приговоренные к ликвидации школы, искал пути к их спасению. Побывал в школах, которых нет в статистике; где стоит задача не только образовать, но и выжить; где по условиям обучения нельзя применить государственный образовательный стандарт.
Ниже публикуется седьмая, заключительная рецензия на серию книг А.М. Цирульникова.
Ключевые слова: реформы в образовании, педагогическая наука, сельские школы, А.М. Цирульников.
TEACHING: EDUCATION WITHOUT STANDARD I. Smirnov
Abstract In April, 2016 on the website of the Russian Academy of Education was announced the publication of 18 books in the series "Unidentified pedagogy" doctor of pedagogical sciences, academician RAE Anatoly Markovich Tsirulnikov - Head of Exploratory Research of the Federal Institute for Development of Education of the Russian Federation Ministry of Education. They are rated as "the most important event in the fatherland pedagogical science" [1].
40 years the author spent in research and educational expeditions: Yakutia-Sakha, Tatarstan, Mari El, Kalmykia, Bashkortostan, Khakassia, Buryatia, Karelia, Kuban, Altai and Krasnoyarsk, Tula, Kaluga, Moscow, Ryazan, the Jewish Autonomous Region, Kirov , Vologda, Penza, Novgorod and yet Pavlovsk, near St. Petersburg. Purposely chose educational outskirts, dying and sentenced to the liquidation of schools, looking for ways to save them. He visited the schools that are not in the statistics; where the task is not only teach, but also to survive; where training conditions can not apply state educational standard.
Below is the seventh and final review of the series A.M. Tsirulnikov books.
Keywords: reforms in education, pedagogical science, rural schools, A.M.Tsirulnikov.
Существует немало способов организации и проведения научного исследования. Кто-то собирает скучную статистику, дотошно сопоставляет данные, ищет тенденции и математически вычисляет путь к победе. Другие - проводят локальные эксперименты и ошеломленные успехом в «отдельно взятой» школе (колледже, вузе), предлагают накрыть ее опытом всю страну. Есть еще один довольно трудоемкий способ, требующий большего времени и затраты сил, связанный с погружением в реальность. Его, как самый достоверный и надежный избрал академик А.М. Цирульников.
В очерках научно-педагогических экспедиций - «нетелевизионная Россия», которую стараются обходить вниманием.
«Мы повисли между двумя берегами.
Памятью и забвением, немотой и речью, разумом и безумием, рабством и свободой.
Что выберем?» (А.М. Цирульников)
Автор открывает нам школы, вписанные в пространство - улуса, поселка, деревни, юрты и заставляет признать как научный факт наличие «неопознанных педагогических объектов». Для России это не экзотические детали образовательного ландшафта, а масштабные социально-культурные практики.
Сорок с лишним лет А.М. Цирульников посвятил трудным, изматывающим и морально и физически научно-педагогическим экспедициям по образовательным окраинам России. К своим героям он приходил сразу в нескольких ипостасях: учёный-исследователь, писатель, журналист - иногда ожидаемый, иногда нечаянный помощник и советчик в делах тех, к кому он стучится в дверь школы.
Определенных задач в экспедициях нам никто не ставил, - рассказывает автор, что может показаться удивительным, если не знать местный менталитет, где доверие к человеку ценится больше программ и планов. Мы получали свободу действий, притом, что у пригласившего нас человека, как я теперь понимаю, имелся свой замысел и маршрут экспедиции, проработанный в деталях. Но об этом нам не было известно. Короче, мы были приглашены местными органами образования изучить школьную ситуацию и помочь выработать какие-то решения [2, с.96].
В аннотации к серии своих книг А.М. Цирульников скромно оценивает их как «очерк российского образования начала XXI века». Авторская скромность похвальна, но проведенная им работа заслуживает иных оценок. «Очерк» - это вид журналистики, целью которого является лишь описание увиденного. Книги академика А.М. Цирульникова, его научные обобщения и критические суждения выходят на уровень фундаментального исследования системы образования XXI века. В науке есть понятие «репрезентативности исследования» как способности оценивать по его итогам общее состояние объекта в целом, принимать это как неоспоримую и объективную истину. Исследование А.М. Цирульникова соответствует такому высокому критерию.
Метод «погружения в реальность» выбирается исследователями образования крайне редко, в научных анналах он даже не описан. «Само словосочетание, признается автор, непривычно для слуха. Известны экспедиции геологические, географические, на худой случай, фольклорные, а это что такое? Откровенно говоря, мы и сами точно не знали, экспедиции в педагогике - большая редкость» [2, с.96]. Просматривая историю, автор обнаружил лишь одну такую попытку. В середине прошлого века, когда надо было рационализировать школьную сеть, старший научный сотрудник М.И. Кондаков (позднее - президент Академии педагогических наук) побывал с экспедицией в Ярославской области, описав сеть школ и перспективы их развития.
«Спустя тридцать лет, вспоминает А.М. Цирульников, в тот же район была отправлена экспедиция Института общей педагогики, в которой участвовал и я, тоже тогда старший сотрудник. Мы ездили по разным школам, собирали данные. У меня осталось смутное ощущение от родины знаменитого поэта - автора «Кому на Руси жить хорошо». Начало 80-х годов прошлого века напоминало позапрошлый: зима,
лошади, запряженные в сани, запах конского навоза, очень разные, несмотря на советскую власть, деревни и села - в одних еще витал дух купечества, другие, с облупленными и разрушенными церквами, звались типа Красный Коминтерн. Отчет об экспедиции времен провалившейся школьной реформы 1984 г. пылится в архивах называющейся сегодня иначе, но, в общем, мало изменившейся Академии...» - с грустью признается автор [2, с.163].
Здесь возникает желание остановиться и выразить сочувствие академику А.М. Цирульникову - автору целой серии уникальных книг. Судьба его 40-летних исследований грозит быть похожей на судьбу первой, Ярославской педагогической экспедиции. Книги лягут и мирно упокоятся на безвестной архивной полке Российской академии образования.
Справедливости ради, заметим, что информация о его книгах была размещена на сайте РАО с возвышенной оценкой: «Мы убеждены, что собрание книг путешествий А.М. Цирульникова - важнейшее событие в отечественной педагогической науке». Книги провисели на сайте неделю и привычным путем ушли на архивную полку. Только теперь не на деревянную, а на электронную - в «облачное» хранилище малоизвестного сайта «Школа для всех». Добраться до этого «облака» педагогу -читателю также трудно, как до бога. Возможно поэтому, серия книг А.М. Цирульникова не номинирована ни на государственную премию Правительства РФ в области образования, ни на благотворительную премию Дмитрия Зимина «Просветитель» за лучшую научно-популярную книгу на русском языке. А жаль, она вполне достойна обоих.
В истории России много имен путешественников и исследователей, которые «ходили в народ». Сохранится ли среди них имя Анатолия Марковича Цирульникова и в каких летописях? Пока он по праву гордится тем, что на Колыме есть названное в его честь «Озеро академика Цирульникова». «Не Байкал, конечно, но не такое уж и маленькое, даже по здешним меркам - площадь 20,7 гектара. Дома, когда вернусь, пишет автор, повешу сертификат на стену, буду долго смотреть на бумагу под стеклом и думать: увековечен. » [2, с.330].
Можно, конечно, утешиться и этим. Тем более, что подвиги на Руси признавались не всегда и не сразу. Как и таланты. «Реакционный» Достоевский был бы вообще наглухо забыт в России и не цитировался бы сегодня на каждом шагу, - пишет Александр Солженицын в статье
«Образованщина», если бы в XX веке внезапно на уважаемом Западе не вынырнула его громовая мировая слава». Так уж в России заведено: чтобы стать легендой надо сначала умереть.
Пока же, за прошедшие после возвышенной оценки Академии два года, в педагогических журналах РАО (а их около десяти) не появилось ни одного отклика на труд, которому академик А.М. Цирульников посвятил целую жизнь. Не говоря уже о содержательных рецензиях, которых достойна каждая из написанная им книг. Только в регионах, где побывал автор, знают и помнят о его трудах немногие спутники педагогических экспедиций. «Есть ли на это писание спрос?» - спросила автора школьница из Павловска. «Нет, спроса пока нет, как нет его на любые критические заметки, - ответил автор. Спрос нынче на мелкие шаги вперед, описываемые как победы» [3, с.48]. Ответ -прямо в тон А. Солженицину.
Внимательное отношение к научным трудам подвижников, их объективная оценка -утерянная педагогической наукой традиция. А ведь когда-то критическая мысль в России была востребована и породила плеяду величайших русских критиков-шестидесятников XIX века (Н. Добролюбов, Д. Писарев, Н. Чернышевский, В. Белинский...). Тогда в журналах ведущим считался Отдел критики и каждая новая книга, независимо от статуса автора, получала многочисленные и, как правило, бескомпромиссные оценки. Порою в обществе обсуждали больше не саму книгу, сколько рецензии на нее, ибо они были острые и содержательные.
Сотрудничая в те годы в журнале «Время», Ф. Достоевский писал: «Особенное внимание мы обратим на отдел критики. Не только всякая замечательная книга, но и всякая замечательная литературная статья, появившаяся в других журналах, будет непременно разобрана в нашем журнале» [4].
Сегодня критическое слово в педагогической науке, справедливо замечает А.М. Цирульников, не востребовано. Развернутые критические разделы сохранились в ряде литературно-художественных журналов России, но отсутствуют в научно-педагогических. Добавим, даже годовые отчеты научных институтов РАО публикуются только на их внутренних сайтах, о результатах вслух не говорят. Вокруг них, как и вокруг монографий, статей ведущих ученых нет развернутых дискуссий. Исчезает выведенная критиками-шестидесятниками XIX века формула научного жизнедействия: «автор -критик - читатель». Она обрывается на «авторе»,
который сумел издать книгу, что сегодня не дёшево, а потому не легко (академик А.М. Цирульников так и не смог издать книги!). В современной российской науке возникла, как бы, новая форма «самиздата» - издание для себя самого.
Вот, для убедительности, еще один пример. Институт теории и истории педагогики РАО (ныне переименован в НИИ стратегии развития образования) сумел к своему 70-летию издать 30-томную серию научных трудов «Фундаментальные исследования института теории и истории педагогики РАО. Труды 2008 -2012». Явление редкое и похвальное, ибо сегодня научные юбилеи нередко ограничивают проведением банкета.
Но даже самые серьезные труды и достойные авторы этой Серии остались незамеченными. Тираж их мал, всего 500 экземпляров, что сегодня вполне можно понять. На сайте института монографии представлены только в виде кратких аннотаций. Поэтому вокруг них так и не развернулись дискуссии. 30-томная серия фундаментальных исследований» лучших ученых ведущего научно-педагогического института России преданы забвению сразу после их издания. Хотя они могли бы дать сильный импульс обсуждению современных проблем истории и теории педагогики.
Именно поэтому возникла мысль о написании развернутых рецензий на серию книг академика А.М. Цирульникова. Рецензий не хвалебных, а аналитических, с критическими размышлениями над описанными автором проблемами и ситуациями. Цикл опубликованных в Казанском педагогическом журнале (2016 - 2017 г.г.) шести рецензий - это только первая попытка осмыслить увиденное и описанное автором. Увиденное иногда на ходу, услышанное в случайном разговоре и потому еще требующее глубокого смыслового анализа. Тем более, что «очерки» А.М. Цирульникова увлекательны и откровенны, а язык автора (кстати, члена Союза писателей России) живой и красивый, что у академиков встречается не часто. Порою читаешь их и тут же сравниваешь автора то с Пржевальским, то с Джеком Лондоном, то с Миклухо-Маклаем... А сам автор признается: «иногда почему-то ощущаю себя в кругу «Пекарских, Короленко» и других ссыльных в сибирские края революционеров. И заключает: «не самая плохая компания [2, с.7]. Верно, кампания достойная, но ссылочные края малопривлекательные.
В этом автора убедил уже первый из избранных адресов - Якутия. Даже описанные
им современные условия педагогической экспедиции, по возможности облегченные гостеприимными хозяевами, способны отпугнуть любого, кто рассчитывает на легкий успех. Придумать такие ситуации в кабинете невозможно, это очерки с живой натуры...
«Тут я заметил, - пишет автор, что мое железное корыто отцепилось от снегохода, лежит на снегу, а лихой водитель на эвенкийском транспорте стремительно удаляется в неизвестном направлении. «Эй! - заорал я -Эгей!» Но его и след простыл. И я остался один со своим корытом посреди белого безмолвия. Неплохо для начала.
Так, думаю я, что же дальше? Вспомнят ли обо мне? Наша упряжка замыкающая. Если буранный водитель не обернется (а чего ему оборачиваться), пропажу академика, может быть, заметят к вечеру, по прибытии. Хотя должна же быть остановка. Но когда она будет? По всему выходило, что ночь в тайге можно скоротать запросто. А кто знает, как тут ночью?. Показалось, кто-то воет. Но это явно была не смерть моя. Спустя некоторое время из белой чащи послышалось тарахтенье - молодой директор Харыйалаахской школы возвращался за пропажей [2, с.410].
В заполярной Оленьке, рассказали А.М. Цирульникову, побывал и министр образования [2, с.274]. Жаль, что он не поинтересовался, на чем везли министра. Наверное, не в железном корыте. А вот автору, чтобы написать книгу о педагогике кочевья, пришлось объездить более половины самых дальних улусов Якутии: на оленях, вездеходах, вертолетах, нередко и пешком. Только так можно «погрузиться в реальность».
Совершая педагогические экспедиции в разные, подчас труднодоступные районы, автор вместе с героями книг, учеными, учителями, детьми, местными жителями, ищет выход из сложных проблем, открывает педагогику выживания и жизни. Образование - это главный путь, доказывает А.М. Цирульников, главный потенциал - как это было во все времена и в разных странах - не вычерпываемые нами запасы природных ископаемых, а человек. Это закон, который действует безотказно, в любой стране, при любом строе [2, с.25].
Автор прав, такой закон открыт, но насчет его «безотказного действия» не все так просто. Именно поэтому, что сквозит через все книги А.М. Цирульникова, окраинные школы выживают не с помощью открытого наукой закона, а с помощью собственной находчивости
и отваги, привыкая воспринимать ужасающий дискомфорт как обыденность.
«Меня отвезли ночевать в общежитие профессионального училища. - описывает одну из ситуаций в Хакасии автор. Хлеб в училищной столовой лежит не на тарелках, а свален горками прямо на столах. Чай - в баночках из-под майонеза. Парни в фартуках разносят их на железных подносах - картинка напоминает тюремную. Сопровождавшая меня методист из районо смутилась, попросила для меня стакан. У нас нет, ответили ей, мы бедные... Мне дали комнату в общежитии с туалетом, куда лучше не заходить. Облезлый номер в другом районе вспомнился как «люкс» [5].
В педагогических экспедициях А.М. Цирульникова было мало комфорта. Как и у всех первопроходцев. «Управленец большого масштаба, какой-нибудь идеолог-реформатор такие заросшие места, куда тянет меня, даже мысленно обойдет стороной. Плюнет через правое плечо: «Чур меня!» - пишет автор в аннотации к Серии. Иногда охватывало отчаяние от безысходности увиденного, от невозможности помочь умирающей на обочине страны школе. Тогда, не сдерживая эмоций, автор выплескивает впечатления, выходит в оценках за грань дозволенного, обобщает школьную беду до государственного бардака. «Между Москвой и остальной Россией - глубокая пропасть и непонимание. Кремль не видит ничего, кроме себя. Что ему до провинции? Но чутье подсказывает - в ней, вроде бы послушной и аполитичной, происходят процессы, удаляющие Россию от центра» [6, с.27].
Центр и окраины, статистика и реальная жизнь, официальные оценки и мнение людей из глубинки - их резкие расхождения, порою контрасты автор фиксирует практически в каждой из своих книг. Конечно, Россия страна огромная, ее «аршином общим не измерить» (Ф. Тютчев), не свести к единому знаменателю. И все же, читая труды А.М. Цирульникова, нельзя не задаться вопросом, отчего центр и окраины порою движутся в разных направлениях, часто и противостоят.
«На заре перестройки, вспоминает автор, я назвал свою книжку о сельских педагогах-новаторах «В воспитании нет провинции». Полтора десятка лет спустя я думаю, что, может быть, это верно применительно к новаторам, но относительно России в целом - нет. Есть очень жесткое административное и культурное деление страны, как в Древнем Риме, на столицу и провинцию, центр и периферию, и чем дальше от центра, тем третьестепенней: деревеньку с
маленькой школкой, как комарика, прихлопнуть можно. А с кем считаться, что там есть-то, на периферии?» [6, с.2].
Но, как показывают экспедиции А.М. Цирульникова, на периферии - целый мир, там и живет тот народ, о котором, вроде бы, так пекутся в центре. Живет своими заботами, сохраняя семью, быт, родной язык и оберегая школу, которую грозят закрыть. «В подобного типа ситуации есть несколько сценариев поведения, - пишет автор. Один состоит в том, что школа пытается поддержать, сохранить угасающие традиции, противостоять
деструктивной действительности. Проблемы смягчаются, но, в конечном счёте, не разрешаются. Происходит скорее отсрочка культурной, духовной деградации» [7, с.14].
Сказано вновь не слабо. Автор и здесь фиксирует противостояние усилий
периферийных организаторов образования «деструктивной действительности» центра. Фиксирует прямой контраст буквы закона «Об образовании в РФ», где содержатся нормы «государственных гарантий, механизмов реализации прав и свобод человека в сфере образования, создание условий развития системы образования» [ст. 4, п. 2] и реальности, оцениваемой автором как «отсрочка культурной деградации».
Такую оценку образовательной ситуации на периферии автор многократно подтверждает увиденным в районах его многочисленных и разномаршрутных экспедиций. Например, в приюте временного пребывания, что расположен в Алексеевском районе Татарстана. Здесь живут дети, лишенные заботы и внимания - таких называют скрытыми сиротами.
«Мы объясняем родителям, - говорит заведующая, - для детей это временное пребывание! Чтобы вы прошли курс лечения, выбрались из трудного положения (у некоторых в квартире отключены свет, газ за неуплату). - И что же дальше?» - спрашивает автор. «Назад, -отвечает заведующая, - мы еще не возвращали».
В Татарстане открыто одиннадцать таких приютов, каждый на три десятка мест. Некоторые работают уже несколько лет. - «Чем же тогда, - спрашивает автор, - ситуация отличается от детдомовской?» Ему отвечают: «В учреждении временного пребывания остается надежда. Она у детей есть всегда. Дети все равно хотят к маме» [8, с.16].
И здесь, как видим, автор фиксирует не развитие дошкольной системы образования, а временные «отсрочки». Такие грустные
зарисовки в книгах автора встречаются довольно часто.
Обвинять А.М. Цирульникова в нарочитом поиске недостатков либо в сознательном сгущении темных красок при описании объектов «неопознанной педагогики», тем более в слабой патриотической интерпретации увиденного, нельзя. Не он первый получает шок от погружения в реальность.
Как тут не вспомнить реакцию Председателя Совета Федерации Федерального Собрания РФ В. Матвиенко на посещение Сахалина в октябре 2016 года. «Затрапезный, неухоженный, неблагоустроенный город. Довести до такого состояния Южно-Сахалинск с такими дорогами, с такими зашарпанными фасадами», - разносила она местную администрацию [9].
Здесь нет снобизма, нет стремления кого - то унизить. Это можно оценить как «эффект окраины», шоковую реакцию на «нетелевизионную Россию», которую не принято показывать, о которой мало пишут и еще меньше говорят. Именно так следует воспринимать и эмоциональные очерки А.М. Цирульникова, его реакцию на посещение самых дальних окраин страны, гибнущих деревень и «неопознанных» министерством образования сельских, кочевых, семейных, шаманских школ. Провозглашенное законом «единство образовательного пространства на территории Российской Федерации» [ст. 3, п. 4] пока остается красивым лозунгом.
Тревожнее другое. Автор часто отмечает сопротивление окраин директивам центра. Нигде, ни в одном из посещенных им регионов, например, не поддерживают курс на ликвидацию малых сельских школ, везде оценивают это как «деструктивную действительность». «В Якутии, пишет А.М. Цирульников, школа на девяносто девять процентов - сельская. А в кочевых школах здесь видят спасение детей и этноса. Целый народ, маленький народ, как на ниточке висит, уцепившись за кочевую школу, за вырастающих в семье детей, за веру и любовь. В Якутии, в ее суровых условиях иначе не выживешь. Надо рассчитывать на себя» [2, с.193,438].
«Действительно необычное, уже «по-новому новое», на мой взгляд, появляется в основном здесь, - делает вывод автор. Не на столбовой дороге. Не в государственной структуре (или внутри неё, но от неё независимо). А там, где люди махнули рукой на это государство, которое бросает людей в тонущей подводной лодке, и сами начали выбираться на поверхность. Выбираться, выжидать, складывать какие-то
собственные, порой странные, доморощенные, но свободные формы жизни [7, с. 16].
И еще одно важное обобщение автора состоит в том, что окраины не ощущают своей периферийности, знают и гордятся своей историей. Здесь живет надежда на будущее - что еще не все пропало, есть надежда. «Вот пустое, безымянное село, - рассказывают ему в Пензе, а раскопали связь с Пушкиной-Ланской и, оказывается, вот мы где, не в глуши. Гимназия Белинского - из Пензы, школа Радищева - из Кузнецкого района, школа П.Д. Киселева (знаменитого генерала и государственного деятеля 19 века, много лет шаг за шагом приближавшего в России освобождение крестьян) - из Каменки, школа св. Кирилла и Мефодия, школа А.И. Куприна, школа военного хирурга Н.Н. Бурденко . [10, с.19-20].
Через национальную историю, культурные традиции, сохранение языка, семейный род школа пытается изменить жизнь вокруг. «В Татарстане, пишет автор, в зеркалах национальной школы видишь разные лица. Трогает отношение общества к населяющим республику другим народам - чувашам, удмуртам, марийцам, башкирам. Оказывается, невзирая на удручающие примеры отечественной истории, можно жить в мире и согласии. Здесь особенно хорошо видно, что не надо бояться национальной школы. Она - фундамент общечеловеческой или, может быть, лестница к ней» [8, с.2].
В современной оценке национальной школы автор, безусловно, прав. Как и в ее определении «лестницы» (не фундамента, все же), выводящей на вершину общечеловеческой цивилизации. Лестницы, которая, выполнив свою миссию, отпадет, как «леса» у построенного здания. Возможно, не скоро. Но уже в 2000 году Лиссабонский Европейский Комитет признал, что общие интересы в области образования выше национальных интересов в этой области. В 2002 году Копенгагенская Декларация представила стратегию развития наднационального профессионального образования. А Болонский процесс, к которому присоединилась и Россия, провозгласил как ведущую форму организации наднационального образования - единое европейское образовательное пространство.
Недавно вышла в свет монографии доктора педагогических наук, профессора М.В. Никитина об идущей на смену традиционному уровневому образованию системе сетевого непрерывного персонализированного образования, как новой отрасли, где государство уже не сможет регулировать качество обучения по каждому
модулю образовательной программы, фокус регулирования перемещается к сетевым сообществам [11]. Наука все более подводит общественное мнение к восприятию новой концепции «образования без границ».
Возникло понятие «конвертируемое образование», т.е. образование признаваемое, как минимум, в двух странах. В Европе разработаны и действуют программы подготовки «евроинженера» и «евроменеджера». А сертификаты «европейского бакалавриата» сегодня уже признаются в более чем 100 странах мира и фактически носят статус международных, а не европейских.
Тема национальной школы - сквозная в трудах А.М. Цирульникова. Он раскрывает ее обстоятельно и бережно, с предельным вниманием к опыту многонациональной России. Тот же подход у него и к проблеме национальных языков, дискуссии о судьбах которых происходили у А.М. Цирульникова во всех посещенных им районах. Хорошо демонстрирует это диалог автора и директора школы В.И. Кокова в райцентре Ширу: «А в семьях на хакасском языке говорят?» задавал вопрос автор. - «Мало., - ответил тот. И добавил очень важное: «Если в школе не заговорят, рассчитывать на семью не стоит. Но другая сторона медали, - сказал старый директор, - говорят: зачем изучать хакасский язык. Кругом русские!» [5, с.44]. Может, правильнее было бы сказать не «кругом русские», а «мы же живем в «Российской Федерации», сделав ударение на первом слове. Но смысл понятен.
В Татарии автору сказали примерно тоже: «Обучаются по-татарски, а экзамены сдают по-русски - так захотели дети. - «Почему?» -«Потому что надо сдавать в вуз на русском. Они прагматичные...» - ответил заведующий Елабужским районо А.Н. Талапин [8, с. 11]. Проблема национального языка еще глубже и деликатнее, чем обозначена в приведенных выше диалогах и хорошо, что автор аккуратен в своем исследовании, точно передает все нюансы ее восприятия в национальных республиках.
Близка к ней и широко развернутая в книгах А.М. Цирульникова тема «малой родины», изучения ее истории, культуры, традиций. На периферии не ждут пока центр интерпретирует исторические факты и изложит их в едином учебнике. Здесь историю и традиции школьники изучают сами, на местном материале, еще сохранившихся артефактах и живых свидетелях. И порою приходят к таким выводам, которые точно не пропустят в федеральные учебники.
В Хакасии автор остановился перед незнакомым памятником и спросил: «Кто это?» -«Да Ванька Соловьев! - пояснил сопровождающий его ученик. - Бандит, против советской власти шел. А Аркадий Гайдар -Голиков молодой, тоже по этим селам топал, его старики вспоминали как террориста ЧОП - часть особого назначения. Он брал заложников, стрелял без разбора, и выдавливал золото. Его звали по хакасски «хайдар» - куда? «Хайдар Голик?» - спрашивали, куда Голиков, мол, поедешь? И вот у него прозвище было такое в отряде, где больше половины - хакасы. И у Соловьева - тоже. Они друг с другом воевали. Так кто народный герой Хакасии: Соловьев или Хайдар?» - задается вопросом автор [5, с.51]. Зададим еще вопрос: и что о Гайдаре писать в учебнике? Убеждать школьников Хакассии, что Гайдар - легендарный полководец, уже в 18 лет ставший командиром полка. Такое столкновение реальности с учебником в книгах А.М. Цирульникова не редкость.
В поселке Оротукан, на полпути между Магаданом и Усть-Нерой, школьники рассказали автору о своих исторических исследованиях. Они опросили немногих из еще живых свидетелей построенного здесь зимой 1937 - 1938 годов концлагеря. «Деревянно-парусиновый поселок, приехавший новый этап видит: каждая палатка с трех сторон, кроме дверной, обставлена штабелями окоченевших трупов. Это не для устрашения, просто выхода нет: люди мрут, а снег двухметровый, да под ним вечная мерзлота». «Это и есть «малая родина, которую положено любить, - замечает А.М. Цирульников. И те замечательные ребята, школьники с полюса холода Оймякон предлагают вылезти из страшного исторического забытья - поставить на местах захоронения узников ограждения и памятники, установить вдоль трассы щиты с отрывками стихов и рассказов о ГУЛАГе, восстановить мосты. Первый шаг из фашизма ли, сталинизма - преодоление беспамятства» [2, с.339], - заключает автор.
Чтобы избежать такого «беспамятства», в России не так давно установлен День жертв политических репрессий, который отмечается ежегодно 30 октября. Но, как верно заметила Уполномоченная по правам человека в России Татьяна Москалькова «никто и не знает об этом дне». Теперь в школьных программах появится такое направление, как реабилитация жертв политических репрессий. Это будет не только правовое просвещение, но и помощь сегодняшним людям, которые могут стать невиновно осуждёнными [12]. Так живые
наблюдения А.М. Цирульникова откликаются в современной законодательной практике и образовательной политике страны.
Позиция А.М. Цирульникова о воспитании на примере «малой родины» все активнее поддерживается педагогической наукой. «Строить гражданскую идентичность нужно не с крыши, а с фундамента - с малой родины, с истории семьи. Если ребенок будет знать, что происходило в его родном городе или поселке 500, 300, 100 лет назад, как пережили его предки полный драматизма XX век, надобность в громких лозунгах и пафосных речах отпадет сама собой», - считает академик РАО В.А. Болотов [13]. Тоже полезное замечание для авторов федеральных учебников истории.
Эта и многие другие затронутые автором темы сложны и неоднозначны по провозглашаемым ныне трактовкам. Они непременно столкнутся с курсом на воспитание патриотизма, принятым сегодня в качестве национальной идеи. Славные страницы отечественной истории придется дополнять покаянием, честным рассказом о репрессиях и невинных жертвах. Их не вырвешь из истории как страницу из книги. А теперь, в век интернета, и не спрячешь.
Героиня одного из очерков А.М. Цирульникова рассказывает как в ее семье тщательно прятали фотографию деда, штабс-капитана, инвалида Первой мировой войны с Николаем вторым, посетившим Пензу в 1916 году. Показать ее в первые годы советской власти означало верный расстрел, без разбирательств и даже без судебной «тройки» [10, с.5]. Размышляя над приведенным автором примером, подумалось вот о чем. Как можно написать свою историю, если ее приходится прятать?
Личное отступление автора рецензии. Храню фотографию, где В.В. Путин вручает мне премию Президента РФ в области образования. Неужели когда-то придется и ее прятать? От себя, от соседей, от детей, ... от новой беды. И от истории.
При внимательном и построчном чтении серии книг академика А.М. Цирульникова, а в ней много более полутора тысяч страниц, начинаешь понимать, что ее исходный замысел претерпел существенное изменение: автор хотел написать о школе, а получилось - о стране. Что и не удивительно, связь здесь не только очевидная, но и неразрывная. Полушутя названный им как НПО - «неопознанный педагогический объект» невозможно точно идентифицировать. Как заметил сам автор это «нечто на первый взгляд
не имеющее отношения к образованию. Это не школа, не клуб, не библиотека, - что-то совсем другое. «Собрание книг «Неопознанная педагогика» - не только о педагогике, - замечает и сам автор. Эти сотни страниц ещё и о возможном будущем всей нашей страны» [2, с.16].
Прочувствовать связь школы с жизнью легче всего на периферии, где сохранились глубинные традиции поколений. Где патриотизм впитывают не из учебников и новых образовательных программ, а от своих родителей, семьи, рода. «Педагогика, - заметил один из героев автора Евгений Бондарь, в прошлом директор школы на Кубани - не то, что мы говорим. И даже не то, чему учим. А как мы живём» [14, с.49].
А живут образовательные окраины кто как может. Скорее, не живут, а выживают. «Неопознанное образование» - пишет автор, все более привыкает опираться на собственные силы. «Выходы находятся, исходя из конкретных местных условий. Например, в Новгородской области существует школа-лесничество, взявшая на себя обязательства бывшего леспромхоза по посадке и охране лесов. Есть множество школ-мастерских, имеющих собственные магазины. А в Выбетске есть школа - фермерское хозяйство. Учитель труда, ставший фермером, сотрудничает со школой, и дети участвуют в процессе от посадки семян до продажи продуктов. Школа сегодня берёт на себя многие (не свои...) функции, берёт сама, так как выживать за неё никто не будет [6, с. 11-12].
Практически все приговоренные к ликвидации малые школы из посещенных А.М. Цирульниковым сегодня выживают за счет производительного труда учащихся, сравнимого по тяжести с трудом взрослых. Честь и хвала энтузиастам! Но пора громко заявить: школа, где дети производят продукцию и извлекают прибыль - признак нищего образования и экономической несостоятельности государства.
В Татарии автор познакомился со школой, где работа на пришкольном огороде оценивалась «как показатель (конкурс проводят!) эффективности учебно-воспитательного
процесса. - Ну уж. - усомнился автор. Да, да, - подтвердили ему, показатель. Смотрите: три рубля на питание учащихся даёт государство, три с половиной рубля родители доплачивают, а два с половиной - за счёт школьного участка. И сто процентов детей кормят в школе [8, с.5].
В Кирово-Чепецком районе Кировской области директор сельской школы В.С. Солоницына делится с автором: «У нас очень талантливые учителя трудового обучения, делаем
с детьми мебель, продаем. Сдаем в аренду трактор - для трелевки леса. Выращиваем ячмень, рожь, пшеницу.» [15, с.6].
А в своих первых книгах А.М. Цирульников пишет: «Слышал про школу, которая устраивает своих выпускников на работу в собственное хозяйство - больше им работать негде» [7, с.29].
Да, выживать надо. Но привыкать к выживанию школы за счет подсобного хозяйства, тем более трактовать это как героизм безнравственно и постыдно. Конституция России установила право каждого на образование и гарантию его обеспечения государством [ст. 43, п. 1,2], запретила принудительный труд [ст. 37, п. 2]. Введенное в голодные годы, 100 лет назац понятие «трудовая школа» надо оставить истории, а труд учащихся вынужденных кормить себя следует оценивать как нарушение Конституции. И если реальная жизнь требует иного, менять надо жизнь, а не школу. Как меняют ее новые меценаты российского образования С.Э. Гуцайт и С.М. Мамаев, о которых рассказывает А.М. Цирульников. Их, обращенные в будущее и щедро, по полной потребности финансированные школы удивляют даже «корреспондентов из Би-би-си, «Свободы», финнов, англичан, японцев» [3, с.9,18,34]. Возможно ли такое, не пустая ли это мечта, задается вопросом автор. Да, это возможно и уже сегодня. Но пока не в России.
Личное отступление автора рецензии. Отвечая на вопрос автора, вспоминаю 20-летней давности поездку в Южную Корею, посещение профессионального колледжа под Сеулом. Спрашиваю директора: «Сколько у вас компьютеров?». - Не задумываясь, отвечает: 365, столько же сколько студентов». Задаю вопрос «на засыпку»: «Чего не хватает в колледже?» Здесь директор задумался и ответил так: «Учебный процесс обеспечен полностью. А потребности - нет, потому что они всегда растут». И добавил главное: «Не было случая, чтобы я обращался в Департамент с просьбой и мне отказывали. Конечно, все надо обосновать».
Давно это было, я тогда работал заместителем председателя Гособразования СССР, хорошо знал механизмы финансирования образования. Поездка была по обмену опытом управления образованием. Но такой опыт мы не можем «внедрить» до сих пор.
Из педагогических экспедиций А.М. Цирульникова становится ясным, что существующая система организации общества не устраивает образовательные окраины. Возрождение родовых форм организации общества в Хакасии, Калмыкии и других малых
этносах - это не возврат к далекому прошлому, а поиск новых, заинтересованных в развитии региона институтов. Они создаются параллельно действующим властным структурам. Трудный и тревожный вопрос, но ведь жизнь его ставит. Значит, надо отвечать, хотя бы ученым, если не власти.
Попытку ответа предпринимают в НИИ профессиональной педагогики и психологии (Казань), где начата разработка Концепции социальной ответственности образования. На первое место ученые ставят «социальные угрозы, вызванные потерей доверия к государству и его социальной эффективности», которая сегодня низка [16]. Общий уровень социальной эффективности демонстрирует данная экспертами ЦСР (А. Кудрин) на заседании Совета при Президенте по науке и образованию (23 ноября 2016 г.) оценка исполнения Концепции долгосрочного развития
страны - 50%, а по ряду позиций - 10% [17]. Примерно также оценивается ход выполнения Государственных программ в области образования [18].
Эмпирические оценки А.М. Цирульникова перекликаются с заслуживающими доверия экспертными оценками, согласно которым с 2013 года произошло сокращение финансирования образования на 9%, при этом количество обучающихся выросло на 7%. Число школ уменьшилось на 29%. [19]. При сохранении тенденций подобной «оптимизации» через 17 - 20 лет могут закрыться все сельские школы и поликлиники, уверены эксперты. Некоторые уже говорят о «точке невозврата», после которой придется начинать заселение огромных территорий нашей страны «с нуля» [20]. Возможно, эксперты немного преувеличивают, заселение земли «с нуля» было только после ледникового периода. Но они правы в цене подобных ошибок, она будет сопоставима с последствиями войны.
Вот и оценка официального органа. Объем бюджетных ассигнований на образование, предусмотренный законопроектом о
федеральном бюджете на 2017 - 2019 годы, не обеспечивает его приоритетности и необходимых темпов развития. Такое заключение по итогам рассмотрения проекта бюджета вынес Комитет по образованию и науке Государственной Думы, о чем сообщила «Учительская газета» (№ 46 от 15 ноября 2016 года). Существовать в таких условиях можно, развиваться - нет.
Как верно замечает А.М. Цирульников, наши принципы управления и финансирования школы иные, остаточные. А часто и отказные. Когда к
Валентине Яковлевой - начальнику районного комитета образования в Хвойной Новгородской области приходят с просьбами директора школ, пишет автор, она им обычно говорит: «А вы искали сами? Вот поищите сами, тогда.». И о таком заведующем РОНО обычно говорят: «Хорошо управляет» [6, с. 13]. Таков наш стиль управления образованием сегодня.
Вынужденный, конечно.
Но где же бедному директору сельской школы еще искать? Дети не вылезают с огорода, изготовляют и продают мебель, выращивают ячмень, рожь и пшеницу, сдают в аренду трактор, да еще собирают с родителей по «трёшке». Важно заметить, вина здесь не министерства и не руководителей органов образования, которых мы пытаемся делать козлами отпущении по всякому поводу. Они-то за экономику не отвечают и не должны. Не они виноваты, что бюджет на образование постоянно сокращается и в 2017 году был в три раза меньше оборонного бюджета. Хотя ведь в новейшей истории России [1995 г.] бывало и наоборот: образовательный бюджет превышал оборонный. Правда, всего один год.
Оптимизма не вызывают и отдельные «ростки коммунизма» в школах Нижнего Новгорода, где организована система питания по принципу «шведского стола». Контрасты мегаполисов и окраин стали уже явлением привычным. Пока в Кировской области учащиеся сельских школ мастерят на продажу мебель, растят ячмень, рожь и пшеницу, новгородские старшеклассники имеют возможность «выбрать из холодных закусок, первого, второго и третьего» [21]. Такое уж у нас предусмотренное законом «единое образовательное пространство».
Оптимизм педагогического сообщества сохраняется, уверяет А.М. Цирульников, на местах ищут и находят разные выходы из ситуации. Верят в слова В.В. Путина: «У нас не должно остаться школьных зданий, находящихся в аварийном, ветхом состоянии, не имеющих элементарных удобств. Необходимо, наконец, решить проблему третьих смен, а дальше и вторых [22].
Однако, для этого новые концепции реформирования образования надо писать не «от бюджета», а «от жизни», погружаясь в нее до самых дальних образовательных окраин. «Я думаю о мосте, связывающем два берега, -рассуждает А.М. Цирульников. Старое и новое. Вчера и завтра. Без моста так и будем висеть между ними, - потому что в прошлое вернуться нельзя, а будущее туманно и страшно, и, кажется, нет сил - идти. Но и вот так, - зацепившись за
гнилое бревно, долго не протянешь. .Мы повисли между двумя берегами. Памятью и забвением, немотой и речью, разумом и безумием, рабством и свободой. Что выберем?» [16, с.213].
Так из педагогических экспедиций автора рождаются мысли, из впечатлений - мудрость, из
погружения в жизнь - философия. А отсюда и понимание новой школы, сути и цели образования, образа будущего поколения. Пока в гипотезах, потому что нет ответа на его вопрос: «Что выберем?».
На вопрос академика А.М. Цирульникова ответит будущее. Скорее бы.
Литература:
1. Болотов В. Мой адрес не дом и не улица? / Учительская газета» от 22.11.2016, № 47.
2. В Нижнем Новгороде апробируют организацию питания в школах по принципу шведского стола [Электронный ресурс] / Учительская Газета от 18.04.2017. - Режим доступа: http://www.ug.ru/news/21537
3. Достоевский Ф. Собрание сочинений: в 15 т. / Ф. Достоевский. - Наука, Ленинградское отделение, 1989-1996. - Т. 11. Публицистика 1860-х годов. - С. 12
4. Заседание Совета по науке и образованию [Электронный ресурс]. - Режим доступа: kremlin.ru/events/president/news/53 313
5. Матвиенко не понравился «затрапезный» Южно-Сахалинск / Электронное периодическое издание «MK.ru» от 31.10.16.
6. Мухаметзянова Ф.Ш. Концепты обеспечения безопасности личности в образовательном пространстве / Ф.Ш. Мухаметзянова, Е.Ю. Левина / Казанский педагогический журнал. - 2016. - № 6(119).
7. Официальный ресурс Российской Академии Образования [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://msacademedu.ru/news/neopoznanmya-pedagogika-proekt-anatoliya-cirulnikova-akademika-rao/
8. Послание Президента Федеральному Собранию от 01.12.2016 [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_ doc_LAW_207978/
9. Российским школьникам расскажут о реабилитации жертв политических репрессий / Учительская газета, от 29 октября 2016 года.
10. Смирнов И.П. Государственная программа образования - 2020: а как выполнена предыдущая? / И.П. Смирнов // Профессиональное образование. Столица. - № 3. - 2013. - С. 6-10.
11. Цирульников А.М. В учениках у реальности [Электронный ресурс] / А.М. Цирульников. - 92 с. -Режим доступа: http://setilab.ru/modules/article/view. article.php/c24/273
12. Цирульников А.М. Калмыкия. Страна между двумя берегами [Электронный ресурс] / А.М.
Цирульников. - 214 с. - Режим доступа: http://setilab.ru/modules/article/view.article.php/c24/281
13. Цирульников А.М. Кировская область. Крапива, которая не жалит [Электронный ресурс] / А.М. Цирульников. - 40 с. - Режим доступа: http://setilab.ru/modules/article/view.article.php/c24/283
14. Цирульников А.М. Кубань. Порядочные люди своего времени [Электронный ресурс] / А.М. Цирульников. - 80 с. - Режим доступа: http://setilab.ru/modules/article/view.article.php/c24/285
15. Цирульников А.М. Новгородская область. Непохожие на начальника [Электронный ресурс] / А.М. Цирульников. - 32 с. - Режим доступа: http://setilab.ru/modules/article/view.article.php/c24/287
16. Цирульников А.М. Павловск. Меценатство. Новейшая история [Электронный ресурс] / А.М. Цирульников. - 70 с. - Режим доступа: http://setilab.ru/modules/article/view.article.php/c24/288
17. Цирульников А.М. Пензенская область. Именные школы [Электронный ресурс] / А.М. Цирульников. - 22 с. - Режим доступа: http://setilab.ru/modules/article/view.article.php/c24/289
18. Цирульников А.М. Татарстан. Дорога к роднику [Электронный ресурс] / А.М. Цирульников. -50 с. - Режим доступа: http://setilab.ru/modules/article/ view.article.php/c24/291
19. Цирульников А.М. Хакасия. Ах тастыр -белые камни [Электронный ресурс] / А.М. Цирульников. - 62 с. - Режим доступа: http://setilab.ru/modules/article/view.article.php/c24/292
20. Цирульников А.М. Якутия. Педагогика кочевья / А.М. Цирульников. - 2015. - 450 с.
21. Эксперты Комитета гражданских инициатив подготовили рекомендации по развитию школьного образования страны [Электронный ресурс] / Учительская Газета от 20.11.2016. - Режим доступа: http://www.ug.ru/news/20173
22. Эксперты предсказали закрытие всех деревенских больниц к 2023 году [Электронный ресурс] / РБК от 9.12.2016. - Режим доступа: http://www.rbc.ru/society/09/12/2016/584a95e49a7947708 969e691
Сведения об авторе:
Смирнов Игорь Павлович (г. Москва, Россия), доктор философских наук, член-корреспондент РАО, e-mail: [email protected]
Data about the author:
I. Smirnov (Moscow, Russia), doctor of philosophy sciences, Corresponding Member of RAE, e-mail: [email protected]
