CC BY
286
THE ATTITUDE OF RUSSIAN ORTHODOX CHURCH'S CLERGY TO THE
FIRST WORLD WAR (based on materials of Tobolsk diocese)
P. V. Belous
This article aims to examine the main roots of the First World War, its essence and meaning by Russian Orthodox Church's clergymen as well as tracking changes in attitudes of the clergy during 1914-1918. It covers patriotic enthusiasm of the first year of the war and its decline in 1916, February and October revolutions, the Brest peace and the civil war in the first half of 1918.
Key words: Russian Orthodox Church, the clergy, the First World War, Tobolsk diocese, February revolution, the October Revolution, the Civil War
© 2014
М. Н. Потемкина, И. В. Кузнецова ПАСПОРТИЗАЦИИ ГОРОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ СССР В 1930-х гг.
В статье проанализированы причины, механизм и результаты паспортизации городского населения СССР в 1930-х гг., выявлены стратегии поведения людей и восприятия ими паспортов. Доказано, что власть использовала механизм паспортизации для проведения и закрепления искусственного структурирования общества.
Ключевые слова: история сталинизма, паспортизация, прописка, миграции населения
Основная функция паспорта — удостоверение личности, подтверждение связи человека и государства; кроме того, паспорт наделяет владельца комплексом прав. Поэтому причины паспортизации и механизм ее проведения как нельзя лучше характеризует существующий политический режим.
В статье использованы документы партийных и государственных органов, регулирующие механизм проведения паспортизации, дневники и мемуары, отражающие личностное восприятие паспортизации, периодическая печать, отражающая официальную позицию власти. Научных публикаций по теме формирования и поддержания паспортного режима в СССР немного, они отражают в основном паспортизацию как процесс, т.е. её цели, порядок осуществления, деятельность контролирующих органов, цифровые показатели паспортизации. Ш. Фицпатрик затрагивает паспортизацию как часть повседневной жизни жителей городов в 1930-е гг., В. В. Шведов, И. В. Ширяева — как один из эпизодов деятельности
Потемкина Марина Николаевна — доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой всеобщей истории Магнитогорского государственного технического университета им. Г. И. Носова. E-mail: mpotemkina@mail.ru
Кузнецова Инна Владимировна — аспирантка Магнитогорского государственного технического университета им. Г. И. Носова. E-mail: nysk.delfin@yandex.ru
правоохранительных органов в 1930-е гг. Е. Жирнов рассматривает лишение права на получение паспорта как одно из ограничений для спецпереселенцев. М. Меерович, анализируя жилищную политику советской власти, посвятил главу рассмотрению роли паспортов, трудовых книжек и прописки в механизме манипулирования людьми1. В. Голдман, исследуя причины введения паспортной системы в СССР, сравнивает политику советского руководства с политикой Петра Первого, считая, что общей целью было прикрепить людей к месту работы и кон -тролировать потоки рабочей силы2. В целом в отечественной и зарубежной историографии практически не подвергся рассмотрению такой аспект паспортизации, как восприятие её населением.
Целью настоящей статьи является попытка комплексного изучения процесса паспортизации, включая восприятие её рядовыми членами советского общества.
С установлением советской власти одной из главных задач, стоявших перед большевиками, стала перепись, регистрация и стигматизация всего населения.
В соответствии с Постановлениями ЦК и СНК СССР от 27.12.1932 г. «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописке паспортов», «О выдаче гражданам Союза ССР паспортов на территории Союза ССР» и Положения о паспортах, в стране вводились внутригосударственные паспорта. Официально были провозглашены следующие цели этого мероприятия:
— для ликвидации «социального паразитизма»;
— ограничение проникновения «кулаков» в города с целью «рыночной деятельности»;
— ограничение миграции сельского населения в города с целью «сохранения чистоты городов»3.
Право на получение паспорта имели все взрослые городские жители, достигшие 16-летнего возраста, не лишённые гражданских прав, включая железнодорожников и строительных рабочих, имевших постоянный заработок, работники государственных сельскохозяйственных предприятий. Выдача удостоверений личности прекращалась. Паспорт выдавался сроком на 3 года и являлся единственным документом, удостоверявшим личность4. Паспортизация была тесно связана с пропиской и предоставлением избирательных прав. Паспорта были действительны для проживания только пи наличии прописки. Прописка определяла основные преимущества городского жителя: наличие продуктовой карточки, социального страхования, права на жильё. С помощью паспорта власть законодательно прикрепляла население к месту жительства и месту работы.
Что касается сельских жителей, то паспорта им не выдавались, учёт жителей вёлся по спискам сельскими Советами. При выезде в город человек получал паспорт сроком на 1 год. По истечении этого срока появлялась возможность получить постоянный паспорт.
Различные виды документов, удостоверявших личность, применялись в мировой и российской практике и до большевиков. Начиная с 1918 г. советская власть использовала для маркировки граждан различные виды документов: «тру-
1 Меерович 2008, 303.
2 Голдман 2005, 72-92.
3 Ширяева 2003, 145.
4 Шведов 2007, 181.
довые книжки для нетрудящихся», удостоверения, мандаты, билеты делегатов, членские билеты, расчётные книжки, карточки учёта населения, удостоверения личности и др.5 В ходе этой «чехарды» осуществлялся поиск универсального документа, с помощью которого можно было бы управлять массами. Путём проб и ошибок сформировалась и содержательная часть будущего паспорта.
Вопрос о паспортах возник в 1932 г. не случайно. В условиях начавшейся индустриализации одним из существенных препятствий для налаживания производства стала высокая текучесть рабочей силы6. После сплошной коллективизации сельского хозяйства началось массовое бегство крестьян в города, что усугубило нараставшие год от года продовольственные трудности. Рост неконтролируемых миграций населения также спровоцировал голод 1932 г. И именно для очистки городов, прежде всего Москвы и Ленинграда, от этого пришлого элемента предназначалась новая паспортная система. Единый документ, удостоверяющий личность, вводился в городах, объявленных режимными, и паспортизация служила одновременно способом их очистки от беглых крестьян. Паспорта, правда, не выдавали не только им, а еще и недругам советской власти, лишенным избирательных прав, неоднократно судимым уголовникам, а также всем подозрительным и социально чуждым элементам. Отказ в выдаче паспорта означал автоматическое выселение из режимного города, и за первые четыре месяца 1933 года, когда проходила паспортизация двух столиц, в Москве убыль населения составила 214 700 человек, а в Ленинграде — 476 1827. Города были разделены на 2 категории: «закрытые» (Москва, Ленинград, Киев, Одесса, Минск, Владивосток, Харьков, Ростов-на-Дону) и «открытые» (все остальные). Закрытые города имели привилегированный статус: прописка в них ограничивалась властями, снабжение было лучше.
Введение паспортов на территории нашей страны происходило поэтапно в 3 очереди. Уральская область была отнесена ко 2-й очереди. 7 мая 1932 года президиум Уралоблисполком постановил начать о выдачу паспортов в Свердловске, Молотове, Перми и Челябинске, а также в рабочих поселках, входящих в черту этих городов. Срок паспортизации был установлен с 15 мая 1932 г. по 15 августа 1933 г.8 Заниматься паспортизацией было поручено ОГПУ. На местах были созданы паспортные столы, на крупных предприятиях (с численностью более 2000 рабочих и служащих) были сформированы паспортные пункты.
Для получения паспорта необходимо было предоставить следующие документы: справки из домоуправления, справки из места работы, службы или учебного заведения, любой документ, удостоверяющий место и время рождения, учет-но-войсковой билет для всех военнообязанных лиц. Граждане, работающие на предприятиях, получали документы в первую очередь. Одновременно запрещался любой обмен жилплощади, на срок паспортизации было запрещено сдавать жилье в порядке самоуплотнения9.
5 Меерович 2008, 197-207.
6 Голдман 2004, 74.
7 Жирнов 2009, 54.
8 ОГАЧО. Ф. Р-623. Оп. 1. Д. 18. Л. 2.
9 ОГАЧО. Ф. Р-623. Оп. 1. Д. 18. Л. 3.
О том, как восприняло само население Челябинска паспортизацию, мы можем судить из дневника Ф. И. Горбунова, который с мая по июнь 1933 г. работал заместителем секретаря одного из паспортных пунктов города.
«Вся эта история застала публику врасплох. У большинства не оказалось почти никаких документов и особенно у стариков не было метрик доказывающих их место и время рождения. Не было их и у средневозрастных»10. «В трудном положении оказались люди и пришлые столпившиеся сюда со всех концов республики, но и из заграничных мест, как например местностей ранее входивших в состав старой России и теперь отошедших от нее в границы Польши, Литвы и др. вновь испеченных стран. Полетели во все концы запросы о высылке документов. Забегали люди по учреждениям собрать справки о том, что когда-то тот или иной работал в том или ином учреждении»11.
В условиях безграмотности и малограмотности значительной части взрослого населения страны при оформлении документов совершалось огромное количество ошибок. Необходимо было их выявлять и устранять. Насколько успешной была эта работа, зависело от профессионализма конкретных работников на местах. Вот как описывал её в своём дневнике Горбунов: «20 мая приступил к работе. Работа заключалась в том, чтобы сверять заполненные стандартные справки с домовой книгой и заверять своей подписью с приложенным штампом. Справки в большинстве написанные малограмотными людьми искажались до абсурдов: в вопросе «национальность» ставили ответ «православный». Не говоря уже о том, что ответы путали с вопросами. Писали не в соответствующих строках, безграмотно, неразборчиво. Все это приходилось исправлять. Домовые книги в большинстве истрепанные до крайностей. Приходилось их складывать по кускам и с трудом читать написанное. Многие являлись без книг, так как не были прописаны по таковым. Одни умоляли заверить им справки без книг приводя различные причины мешавшие им прописаться по книге. Иные наивно вписывали себя в книгу и не заверив этих записей, удивлялись, что получали отказ в заверении справок»12.
Как выглядел паспорт? Помимо кратких сведений о владельце (имя, отчество, фамилия, время и место рождения, национальность), в паспорте указывались социальное положение (взамен чинов и званий Российской империи советский новояз устанавливал для людей следующие социальные ярлыки: «рабочий», «колхозник», «крестьянин-единоличник», «служащий», «учащийся», «писатель», «художник», «артист», «скульптор», «кустарь», «пенсионер», «иждивенец», «без определенных занятий»), местожительство и место работы, прохождение военной службы и перечень документов, на основании которых выдавался паспорт.
При всем масштабе проводимого мероприятия в советской прессе паспортизация была освещена достаточно скудно. 7 мая 1933 г. «Челябинский рабочий» поместил постановление №289 президиума Уралоблисполкома о введении паспортной системы на территории городов Свердловска, Перми, Молотова и Челябинска. В нем оглашались сроки проведения паспортизации на Урале (15 мая — 15 августа 1933 г.) и предложение городским советам определить порядок выдачи
10 ОГАЧО. Ф. Р-623. Оп. 1. Д. 18. Л. 8.
11 ОГАЧО. Ф. Р-623. Оп. 1. Д. 18. Л. 9
12 ОГАЧО. Ф. Р-623. Оп. 1. Д. 18. Л. 15 — 17.
паспортов, мобилизовать кадры для работы в паспортных пунктах, предоставить необходимое помещение, требовать от всех служащих паспортные документы13.
Через два дня на страницах главной областной газеты появляется обязательное постановление Челябинского горсовета от 9 мая 1933 г. «О введении единой паспортной системы и обязательной прописке паспортов в г. Челябинске, рабочих поселках, входящих в черту города, в совхозах и населенных пунктах, где расположены машинно-тракторные станции». Назывался список документов, необходимый для получения паспорта, расположение паспортных пунктов. Отныне строго запрещалось сдавать жилую площадь в наем на время проведения паспортизации в Челябинске14. Как правило, материалы о паспортизации размещались на первых страницах газет и носили документально-информативный характер. Известный советский поэт В. И. Лебедев-Кумач написал в те годы слова к «Песенке бюрократа», иронично показав значение в обществе документа, удостоверявшего личность: «Без бумажки — ты букашка, а с бумажкой — человек».
Как люди воспринимали сам паспорт? Как желаемый, владение которым предоставляло какие-то льготы, новые возможности для повышения жизненного уровня? Индифферентно, как ещё одну непонятную бумажку? Или как опасный документ — клеймо, который ограничивал свободу человека и давал властям широкие возможности контроля? Как следует из анализа исторических источников, паспорта воспринимались большей частью населения как желаемый и ценный документ: «Паспорта получали большую ценность. Были установлены уже случаи продажи паспортов по цене до 3000 рублей и дороже»15. «Паспорт равнялся вопросу быть или не быть человеку. Человек, не получивший паспорт, должен был исчезнуть. Выехать в кратчайшие сроки из города неизвестно куда и не каждый имел средства на выезд и бросить свое имущество, особенно недвижимое на произвол. Люди нервничали, бегали, хлопотали, придумывали разные способы получения паспортов»16.
Типичные стратегии поведения людей в условиях паспортизации можно условно разделить на активные (два типа: «законники» и «уклонисты») и пассивные. «Законники» всеми силами стремились получить паспорт (а лучше два) для себя и всех родственников, очевидно, полагая, что с этим документом легче продвинуться по служебной лестнице, устроиться на работу, получить льготы или государственные пособия, избежать высылки из города или каких-нибудь обвинений со стороны власти. «При заполнении стандартных справок все старались записать к себе как можно больше иждивенцев заносив в их список не только жен, детей, отцов, матерей, дедушек и бабушек, а теть, своячениц, племянниц, племянников и прочих родственников, чтобы обеспечить их возможностью получения паспортов, так как вся эта родня не работала и поэтому не могла рассчитывать на получение паспортов самостоятельно. Приходилось немало вычеркивать. Имели место случаи получения двух справок чтобы получить два паспорта».
«Уклонисты», полагая в силу каких-либо причин, что паспорт им не выдадут, и опасаясь высылки или другого наказания в случае обнаружения скрываемых
13 ОГАЧО. Ф. Р-623. Оп. 1. Д. 18. Л. 2
14 ОГАЧО. Ф. Р-623. Оп. 1. Д. 18. Л. 3.
15 ОГАЧО. Ф. Р-623. Оп. 1. Д. 18. Л. 20 — 21.
16 ОГАЧО. Ф. Р-623. Оп. 1. Д. 18. Л. 24.
фактов своей биографии (например, совершённых правонарушений, «классово-чуждого» социального происхождения, рода занятий и др.), бежали, скрывались. «Еще задолго до начала паспортизации стали ходить слухи о разгрузке города путем выселки многих из города. Создавалась паника, многие продавали дома, имущество и уезжали, иные позднее, уже во время паспортизации бросали пожитки и уезжали, опасаясь быть высланными в принудительном порядке не туда, куда бы хотелось. Создалось напряженное состояние»17.
Особо следует сказать о великих индустриальных стройках первых пятилеток. К таким городам относился Магнитогорск. Осенью 1931 г. Магнитострой, развивающийся металлургический гигант, потерял 129% своих новоприбывших. Исследования, проведенные в 1930 г. на двенадцати крупных заводах, показали, что текучесть кадров была настолько большой, что даже старые заводы с налаженным, устоявшимся производством (как «Красный путиловец» в Ленинграде) не были способны вести точный учет работающих и прогульщиков. На многих заводах до одной трети рабочих никогда не возвращались из отпуска18. Количество людей, сбежавших из города во время паспортизации, в городах-новостройках было особенно велико.
В системе организации контроля над паспортизацией первостепенная роль принадлежала правоохранительным органам. Особое внимание милиция уделяла части городского населения, которой паспорт выдавать было запрещено. Прежде всего к ним относились бывшие кулаки и раскулаченные, несмотря на их нынешний род деятельности. Лишались права на жительство в городе и выходцы из деревень, не имеющие постоянной работы и места жительства. Также из городов выселялись священники, за исключением тех, кто служил в городе. Далее шли маргинальные элементы: торговцы наркотиками, азартные игроки, содержатели борделей и преступники19.
Большая ответственность была возложена на участковых милиционеров и других сотрудников милиции: периодически производились облавы, выдворение из городов так называемых «социальных паразитов». Лицам, получившим отказ в выдаче паспорта, органами милиции выдавалось предписание о выезде из населённого пункта в 10-дневный срок20. Согласно информации начальника паспортного режима НКВД от 13.08.1934 г., только за 2 месяца население «открытых городов» уменьшилось на 420 тыс. человек. Что касается «столиц», здесь цифры были гораздо больше: в Москве убыль населения 60 тыс. человек за 2 месяца, в Ленинграде — 54 тыс. за один месяц. За первые 8 месяцев 1934 г. за нарушение паспортного режима в результате милицейских облав в «закрытых городах» было арестовано более 630 тыс. человек, выслано из городов как «деклассированных элементов» 65 661 человек, 3596 предстали перед судом, 175 627 — высланы со статусом спецпереселенцев21.
В последующие годы власть ужесточила ответственность за нарушение паспортного режима. Так, с февраля 1934 г. за проживание без прописки и паспорта
17 ОГАЧО. Ф. Р-623. Оп. 1. Д. 18. Л. 6.
18 Голдман 2005, 72-92.
19 Фицпатрик 2008, 176-177.
20 Шведов 2007, 182.
21 ГАРФ .1235. Оп.2.Д.1650.Л.27-34.
налагался штраф до 100 руб. или исправительно-трудовые работы сроком до 30 дней22. Повторное нарушение влекло за собой уголовную ответственность. Введенная 1 июля 1934 г. в УК РСФСР 1926 г. статья 192а предусматривала за это лишение свободы на срок до двух лет.
Среди положительных последствий паспортизации необходимо отметить, что она помогла выявить значительное количество преступников. Частично города были «очищены» от нежелательных категорий населения: преступного элемента, нищих, беспризорников и других маргиналов.
За первые четыре месяца 1933 года, когда проходила паспортизация двух столиц, в Москве убыль населения составила 214 700 человек, а в Ленинграде — 476 18223. На начало паспортизации население г. Челябинска составляло 148 488 жителей, паспорта получили 102 219 человек. Было отказано в выдаче паспорта 2 840 человекам из обратившихся24.
Паспортизация сузила количество социальных лифтов, сделав привлекательными некоторые профессии и занятия. Например, служба в армии давала возможность перебраться из деревни в город, а значит, предоставляла доступ к образованию и квалифицированным специальностям. Поступление на военную службу или работа в правоохранительных органах, хотя и обладала повышенным риском, считалась престижной и уважаемой.
Задокументировав личность каждого человека, власть усилила возможности контроля над передвижением населения и получила дополнительные рычаги для осуществления репрессивной политики.
В целом паспортизация не остановила массовую миграцию сельского населения в города, хотя на некоторое время замедлила его.
Таким образом, власть использовала механизм паспортизации для проведения и закрепления искусственного структурирования общества.
ЛИТЕРАТУРА
Голдман В. 2005: Проза о советском паспорте: рабочие и свободное переселение // Новый исторический вестник. 12, 72-92.
Жирнов Е. 2009: «Не имеют права на паспорт 37 процентов граждан» // Коммерсант. 13, 54.
Меерович М.Г. 2008: Наказание жилищем: жилищная политика в СССР как средство управления людьми (1917-1937годы). М.
Фицпатрик Ш. 2008: Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. М.
Шведов В. В. 2007: Формирование и деятельность органов внутренних дел Уральской области (1923-1934гг.): дисс... канд. ист. наук. Екатеринбург.
Ширяева И. В. 2003: Советские правоохранительные органы и проблема прав человека (1922-1941): дисс. канд. ист. наук. М.
22 Шведов 2007, 183.
23 Жирнов 2009, 54
24 ОГАЧО. Ф. Р-277. Оп.9. Д.26. Л.9-11.
PASSPORT SYSTEM OF THE URBAN POPULATION OF THE USSR IN THE 1930s
M. N. Potemkina, I. V. Kuznetsova
The article analyzes the causes, mechanism and results of the certification of the urban population of the USSR in the 1930s. The authors identify the strategy of people's behavior and their perception of passports. It is proved that the government used the certification mechanism for the certification and fixing the artificial structuring of society.
Keywords: history of Stalinism, passport system, registration, migration
© 2014
Н. Н. Макарова, Н. В. Чернова
СОВЕТСКИЕ ГРАЖДАНЕ И ИНОСТРАННЫЕ СПЕЦИАЛИСТЫ: СОЦИАЛЬНО-БЫТОВЫЕ УСЛОВИЯ В НОВОМ ИНДУСТРИАЛЬНОМ ЦЕНТРЕ (по материалам Магнитогорска 1930-х гг.)
В данной статье рассматриваются социально-бытовые условия жизни различных категорий населения нового индустриального центра — города Магнитогорска в годы первых пятилетних планов, когда основной акцент делался на форсирование строительства металлургического комбината, а условия жизни рядового горожанина оставалась на втором плане. Опираясь на данную особенность условий Магнито-строя, авторы статьи предприняли попытку сравнительного анализа условий жизни советских граждан и иностранцев. Статья основана на разнообразных видах исторических источников (делопроизводственная документация, источники личного происхождения, периодическая печать), что позволило проанализировать не только официальную точку зрения на жизнь всевозможных категорий населения города, но и «услышать» голоса рядовых строителей металлургического предприятия и города.
Ключевые слова: история повседневности, индустриализация, Магнитогорск, быт, иностранные специалисты
На Магнитострое имели место все признаки мобилизационной экономики: закрепление рабочей силы за предприятиями, наказания за нарушения трудовой дисциплины, жесткое распределение ресурсов, манипуляции в распределении благ1. Следует отметить, что названные элементы характерны не только для данно-
Макарова Надежда Николаевна — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России Магнитогорского государственного технического университета им. Г. И. Носова. E-mail: makarovanadia@mail.ru
Чернова Нина Викторовна — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России Магнитогорского государственного технического университета им. Г. И. Носова. E-mail: nina_ chernova@mail.ru
1 Конторов 2001, 132.
